De politica (О политике)

Источник статей сайт журнала Пропагандаopen in new window.

2015-09-13

Włodzimierz Podlipski

Обещания

Смерть украинского политического коммунизма давно не новость. Я решил вскрыть труп и определить причину смерти, которая подозрительно похожа на суицид. Какой орган и почему убил весь организм? Об этом и будет настоящий очерк, в котором будет и протокол вскрытия, и репортаж с судебного процесса по подозрению в убийстве одним из органов большинства остальных.

Обнаруженная логика смерти украинского политического коммунизма меньше всего специфична для Украины. В попытке раскрытия этой логики — интерес для тех, кому украинский язык не является родным. О соединении революционной традиции и революционной теории, которое относится к логике жизни, а не смерти, говорить нужно будет отдельно. Как и о классовом анализе, которого в этой первой части почти не будет. Потому что на скелете показанных логических категорий пока ещё нет мышц борющихся масс. Тут дело будет состоять не в том, чтобы определить, кто есть в нашей тёмной комнате (обществе) и кто самый революционный, а в том, где из неё выход. После того, как выход будет обозначен, вдумчивым читателям Ленина не составит большого труда в уме нарастить на нашем гносеологическом скелете классовые мышцы. А как и когда они смогут фактически нарасти — предмет отдельного разговора. Перед классовым анализом наличной и прошлой исторической конъюнктуры хорошо бы для начала чисто логически разобраться в том, как можно политически жить, когда единственной повсеместной политической логикой является суицид. Вопрос этот совсем не праздный и заслуживает пристального внимания.

Часть I. Коммунизм политический и теоретический. К постановке проблемы. Протокол судебного процесса

Так, ми раби, немає гірших в світі!
Феллахи, парії щасливіші від нас,
Бо в них і розум, і думки сповиті,
А в нас вогонь Титана ще не згас.
Ми паралітики з блискучими очима,
Великі духом, силою малі,
Орлині крила чуєм за плечима,
Самі ж кайданами прикуті до землі.^[1]

Леся Українка.

Товаришці на споминopen in new window. (1896)

Вопрос о серьёзном отношении ко всему комплексу общественных преобразований, связанных с коренным изменением отношений собственности, затрагивает не только теоретическую проблему рациональной достоверности прогноза. Влияние серьёзного отношения к некоторой общественной практике на её результативность — это вопрос чисто практический. В нашем случае рассматривается целевая практика партии нового типа — ликвидация классов. Для резкого упрощения рассмотрения от этой целевой практики стоит абстрагировать её необходимую предпосылку — взятие политической власти. К сожалению, уже применение этого первого логического фильтра оставит после себя величины, ничтожные с точки зрения политического влияния. Поэтому проблема политического коммунизма почти целиком уместится в проблему отношения к получению полной политической и экономической власти.

«Отношение политического коммунизма к коммунизму теоретическому» есть формулировка, изрядно отдающая схоластикой. Поскольку современный коммунизм по своей методологии является монистическим и опирается на материалистическую диалектику, то раздвоенность коммунизма на теоретический и политический сама нуждается в объяснении и в понимании того, где основа, а где другое-себя этой основы. Но сначала об ущербности. Коммунизм, как известно, движение практичное и связанное с практичным подходом к своей жизни со стороны миллионных масс. В чём ущербность теоретического коммунизма? Что его практичность неизвестна именно тем, кто её вызывает к жизни. Хороша ли эта ущербность? Ничего хорошего в ней нет. Отсутствие широкой практики — это очень плохая закалка для теории. А какова ущербность политического коммунизма? А политический коммунизм (каким мы его видим, например, в Польше, Чехии, России, Латвии, Молдавии) — это вообще не коммунизм. Чтобы понять это, нужно разобраться в соотношении понятий революционности и политической революционности. Понятие политической революционности включает в себя практику, направленную на ликвидацию данного политического устройства, причём, в силу своей нацеленности на успех, практику, абстрагированную от конкретных ее выразителей. Революционность в собственном смысле исследуется гносеологией, где она понимается как совпадение изменения обстоятельств и изменения мышления.^[2] С гносеологической стороны революционность — это сращенность порождения и употребления идеального, воплощённая практичность или успешная в своей целостности и всеобщности практика. Эту успешность во всеобщности и целостности стоит выделить специально, ибо именно она отвечает за возможность удержания власти^[3], за то, что становление удерживается вместе с целью. «Ибо суть дела исчерпывается не своей целью, а своим осуществлением, и не результат есть действительное целое, а результат вместе со своим становлением; цель сама по себе есть безжизненное всеобщее, подобно тому как тенденция есть простое влечение, которое не претворилось еще в действительность; а голый результат есть труп, оставивший позади себя тенденцию».^[4]

А что же в политическом коммунизме? Поскольку он ещё политически революционен, он оторван от целостности. Не секрет, что политическая популярность/влиятельность, повсеместно — от Лабы до Енисея — провозглашается важнейшей целью политического коммунизма. И это в нашу то гнилую эпоху! Тем самым из критерия практичности убирается целостность и сводится до политической революционности, следовательно монистический критерий истины подменяется прагматическим, который по определению ориентирован на маленький уголок практики, на частную практику (публичной политики), а не на целокупность. А что имеем? Потеряны годы и миллионы человеко-часов, за которые можно было научить тысячи людей самостоятельному мышлению на уровне логики «Капитала»! Эти тысячи смогли бы при подходящих условиях пробудить миллионы, а образуйся эти условия сейчас, миллионы будить некому. Десятки не могут будить самодеятельную активность миллионов, ибо не смогут её достаточно быстро осознавать и поправлять в небольших, но решающих для успеха практического дела акцентах. Политический уклон в коммунизме уничтожил коммунистическую политику. Это не только ретроспективный вывод из истории падения народной демократии в Западной Европе, но и современный вывод из самого современного положения, хотя предупреждения о подобном сценарии были сделаны давно. Вот против чего предостерегали около 90 лет назад:

«Иные думают, что ленинизм есть примат практики перед теорией в том смысле, что главное в нём – претворение марксистских положений в дело, “исполнение” этих положений, что же касается теории, то на этот счёт ленинизм довольно будто бы беззаботен. Известно, что Плеханов не раз потешался над “беззаботностью” Ленина насчёт теории и особенно философии. Известно также, что многие нынешние практики-ленинцы не очень милуют теорию, особенно ввиду той бездны практической работы, которую вынуждены они нести по обстановке. Я должен заявить, что это более чем странное мнение о Ленине и ленинизме совершенно неправильно и ни в какой мере не соответствует действительности, что стремление практиков отмахнуться от теории противоречит всему духу ленинизма и чревато большими опасностями для дела».^[5]

Это из столетней дали. В нашем процессе над политическим уклоном в коммунизме это будет выступление прокурора. Обвинитель — молодое поколение украинского политического коммунизма, представители которого поставлены в состояние полной моральной и физической подавленности Донбасской войной и связанными событиями вообще, а в особенности прошлыми поколениями политического коммунизма. Обвинитель констатирует смерть украинского политического коммунизма и прострацию в отношении понимания окружающей исторической действительности. В связи с лжевыбором «между ЕС и ТС» и наступившим помрачением сознания тех, кто провозгласил своей обязанность его прояснять, обвинитель из молодёжи характерным языком политического коммунизма заявляет: «потрібно міркувати тверезо та критично, виробляти у собі холодний та незасмічений стереотипами й іншим інформаційним сміттям розум, не піддаватись на провокації, а також вміти аналізувати та фільтрувати потік інформації, відділяючи правду від брехні. А ще, звичайно ж, читати твори видатних геніїв свого часу, таких, як Ленін, Маркс, Енґельс та інші великі марксисти. Справжній комуніст має бути освіченою та свідомою людиною. Як казав великий геній свого часу Володимир Ленін: "Вчитися, вчитися та ще раз вчитися"».^[6]

Выслушаем теперь свидетелей. Вот признание ещё одного из украинских политических коммунистов, кто (в отличие от обвинителя) успел связать себя с формальной политической партийностью:

«Нынче с красными знаменами по демонстрациям и митингам не походишь, да и идти особо некуда — памятники Владимимру Ленину давно сброшены с постаментов. Ставить красные агитпалатки на улицах и раздавать из них партийную прессу, а также собирать подписи под различными петициями — тоже вряд ли получится. И ЭТО ХОРОШО.

Вышеперечисленными деяниями, перемежающимися частыми партийными собраниями, вплоть до середины 2014-го года занималось большинство членов Коммунистической Партии Украины (а таже в меньших масштабах — других украинских политических партий, у которых на знаменах — красный цвет). Итоговый результат всех прежних кампаний по состоянию дел на конец 2014 — начало 2015 гг. — нулевой. Теперь действовать по-старому стало невозможно, для пресечения такой деятельности сформированы и успешно действуют по всей территории Украины особые отряды вооруженных людей, не обременённые демократическими законами и моралью. Следовательно, мы, политические организации, взявшие на себя ответственность авангарда общества, ранее делали что-то не то и не так».^[7]

Итак, «результат всех прежних кампаний по состоянию дел на конец 2014 — начало 2015 гг. — нулевой». В этом прав автор. Ужасает в этом признании только то, что начало безрезультатности этих «прежних кампаний» можно спокойно отнести ко временам либермановщины и в цитированной фразе обнаружить признание полувекового провала. От какого наследства мы отказываемся? От имущества церковного паука! Из всего общественного здания совершивший в последние годы суицид политический коммунизм оставил нам не так уж и много кроме наших тел: микроскопические запасы чего-то там в уголке под потолком.^[8]

Максимка, рецензент одной из моих прошлых статей спрашивает: «Далее... Может политический коммунизм в РФ должен потерпеть полное поражение, чтоб потом победить?» Логика бесспорная. Данную политическую вовлечённость в данную политическую ситуацию надо уничтожать. Дело конечно не просто во фразе, а в становлении, связанном с результатом. Уничтожать надо не политическую вовлечённость (в любой форме), и не политическую вовлечённость в такую политику (эпохи для деятельности не выбирают). Уничтожать полностью надо такую политическую вовлечённость. А это самое подразумеваемое существенное качество политической вовлечённости заключается в её политической ограниченности, политическом профессиональном кретинизме. Политическая ограниченность, как и любая другая, в гносеологии есть предпосылка разрушения монизма а в практике это приводит к краху всеобщего^[9] преобразования. «Больше политической популярности — меньше шанса на успех». Неприятная логика? Увы, это не логика выхода, а просто логическое доведение до противоположности логики того самого политического коммунизма. Логика сохранения целостности важна для субъективного (а через это — объективного) сохранения коммунистической перспективы, но её простая проекция в мир современной практики — это секта. Неприятный вывод для читателей «Что делать?»? Несомненно, но увы, вывод действительный. Стремление избежать политической популярности в такой политике — тоже не выход. Дело в том, как из секты получить партию нового типа. Первой предпосылкой этого является понимание масштаба стоящих задач во всей их сложности, или — полнейшая деидеологизация. В противном случае политический коммунизм обречён на круговорот восстановления своих структур, где восстановления разделяются между собой суицидами, похожими на наблюдаемый сейчас.

Круговорот политических суицидов — это не просто страшилка от «убогих пасынков гегельянщины», это самая что ни на есть действительность. Это действительность той части освободительного движения, которая абстрактно отрицает партийную форму организации. Политика вне партий — это конечно полный постмодернизм, если не принимать за истину официальное польское определение политической партии, под которое партия нового типа не подходит.

В заочном суде над политическим коммунизмом мы выслушали свидетеля, который прочно держится за политическую форму организации. И это правильно, потому что хотя в современности эта форма ни на что ни годна, но в перспективе обойтись без неё невозможно. И такие люди как наш первый свидетель, имевшие дело с этой формой организации (пусть и выпотрошенной) будут немного полезны. Он явно намекнул, что надо бы лучше понимать то, что происходит вокруг, и к этому пожеланию мы вернёмся ниже. А пока будет интересно заслушать следующего свидетеля, который более откровенен и понимает, что по итогам показаний сменит статус на обвиняемого. Это тоже по сути политический коммунист, но такой, который абстрактно отрицал партийную форму организации. Отрицание политической партийности — это в наше время, увы, тоже политика.

Показания будет давать Андрій Мовчан в статье «Мої обкусані лікті»open in new window (тоже не новой, но касающийся суицида украинского политического коммунизма), которая в своё время стала широко известна в Польше. Тогда все имеющие возможность читали статью на языке оригинала, потому как быть обвинённым в патриотизме желающих не было. Была шутка, что те, кто не знал украинского, тоже делали вид что читали, но если у читателя проблема с пониманием украиноязычных показаний, прошу его приложить усилия для автоматического перевода, потому что в России подобные показания почти наверняка переводить не станут (причины должны стать понятны после ознакомления). Итак, вот наши извлечения из указанной статьи, в основном повторяющие порядок мыслей автора.

Треба максимально критично оцінити весь попередній досвід. Подумати, що ми робили не так, де прогадали, коли схибили.
<...>
Українські ліві катастрофічно слабкі. Наразі вони не мають жодних можливостей впливати на політичні процеси, що є беззаперечним фактом. Мені прикро це визнавати, можливо, навіть більше за інших. Іноді я просто кусаю лікті.
<...>
Однак, якщо бути чесним перед собою, нам слід визнати й власні помилки.
<...>
Зараз, я думаю, настав момент, коли нам треба максимально критично оцінити весь попередній досвід. Подумати, що ми робили не так, де прогадали, коли схибили.
Йтиметься і про мої власні хиби. Адже за цілу низку політичних помилок я несу безпосередню персональну відповідальність.
<...>
Останніми роками через ліві організації пройшли сотні людей. Де вони зараз? Втрачені. Прой__@_і. Тому найбільшою своєю помилкою я вважаю послідовну відмову від теоретичної роботи з кадрами. Заперечення пропедевтики.
<...> Ми не знали ленінських уроків про те, що жменька розумників дієвіша за сотню невігласів.
Тому я й сам закликав триматись за кожного попутника, наскільки б дрімучими не були його реальні погляди. Хоча, зараз можу впевнено сказати: у певні моменти організації потребують якщо не чистки, то принаймні скидання баласту.
Закликав уникати серйозних політичних суперечок, хоча саме в них народжується істина.<...>
Ми толерували повсюдне невігластво і політичну безграмонстість. Насамперед стосовно себе.<...>
Інколи лунали й критичні голоси: «Невігластво іще нікому не допомагало», — застерігали бувалі товариші. Та у відповідь ми лиш усміхались, відмовлявся вірити. Що стояло за тими критиками, окрім красного слівця? А за нами були десятки енергійних активістів. Наївні.
<...>
Як відомо, капіталізм — це велика і темна дупа, котра складається із численних дуп менших розмірів. Боротьба із кожною окремо взятою дупою затягує, не даючи озирнутись ширше, далі. Як ми могли цього не врахувати?
<...>
Така тактика (хоч про її існування взагалі можна посперечатись) <...>
<...>
Революційна тактика, як вчить нас Ленін, полягає протилежному. У тому, щоб знаходити слабкі місця системи. Не битись лобом об стінку, а вбивати кілки у найнебезпечніші тріщини у колонаді. На жаль, ми були зайняті іншими справами.
<...>
Партія — слово, яке було для більшості моїх товаришів страшилкою. Прямим синонімом усього найгіршого, що є у політиці. А самоідентичність уявлялась як на «не-партія».
<...>
Мовляв, партія — це влада, партія бюрократизується, партія перероджується. А значить навіть думка про неї веде ледь не до тоталітаризму, або у лайт-варіанті — до соціал-демократії.
<...>
Таким же чином ми марили низовою самоорганізацією як універсальною відповіддю на всі питання одразу — простою відповіддю на складні питання. Тому політично ліві жили від одних протестів до інших. Щоразу вбачаючи у соціальних спалахах підтвердження власної правоти. Коли ж спалахи неминуче згасали, ми лишались біля розбитого корита і пробували шукати нові протести для нових підтверджень й нових розчарувань.
Стратегічно ми навіть не задумувались над перспективами двох-трьох-п'яти років. Кумедно, але у середовищі, де постійно говорилось про планову економіку, і досі геть відсутнє доросле проектне мислення. Є протести — малюємо плакати, немає — чухаємо потилицю.
<...>
Може, нарешті час перестати боятись концепту партії? Звикати до слів «стратегія», «план», «політичний ризик», «партійна дисципліна», «демократичний централізм».
<...>
Попереду ще тривалий час панування реакції. Справжні прогресивні міни почнуться нескоро. Але вже зараз замість невротично реагувати на якісь події, потрібно ретельно готуватись до наступних років. По крупицях збирати нових людей. Крок за кроком, помалу відвойовувати гегемонію. Старанно працювати над собою. Розвивати революційну теорію. Будувати партію. Надолужувати втрачений час.

Обращаю внимание читающих эти строки на тот порядок, в котором наш свидетель предполагает преодолевать свои ошибки. Он предлагает каждому начать с себя и перед тем, как заниматься политическими процессами, иметь всё-таки революционную теорию. Тоже самое предлагает и первый свидетель, который в нашем заочном процессе начал даже косвенно цитировать и обвинителя, и прокурора:

«Перед нами встает проблема выбора кратчайшего пути сквозь колоссальные объемы всего культурного наследия прошлого. Такие пути уже проторены энтузиастами, нужно лишь набраться терпения и пройти по ним — читая книги, прослушивая аудиокниги, просматривая видеопередачи, критически продумывая и обсуждая каждую «ступеньку» постижения с товарищами. На этом пути наступает момент, когда сам делаешь выводы и принимаешь решение, что делать дальше. Мой вывод на данный момент: необходимо Новое Просвещение. Наследие Маркса, Энгельса, Ленина и их многочисленных последователей следует упорядочить, развить в направлениях, требуемых текущим моментом, придать не только готовым результатам, но и революционным методам, выработанным в ходе их получения, максимально популярную форму без утраты основного содержания, распространить в максимально широких народных массах. Сегодня количество свободного времени у рабочих, доступ в информационным и коммуникационным возможностям Интернет позволяют вести эту деятельность самостоятельно, не полагаясь на одну только прослойку интеллигенции.»^[10]

***

Выступления свидетелей закончены. А что же обвиняемые в политическом профессиональном кретинизме? Политические здания, построенные инженерно-архитектурными командами, не знавшими, куда и какую нужно закладывать прочность, продолжают разрушаться с завидной периодичностью. Удивительно, но для тех, кто спасся из-под очередных завалов, спасение не служит доводом в пользу изучения и систематизации своего и чужого строительного опыта. Между тем «строители партий» нанесли и продолжают наносить очевидный вред польскому коммунизму уже тем, что отвлекают на работы сомнительной результативности достаточно крупные для польского (и украинского, надо думать, тоже) освободительного сообщества силы. Мы ещё исследуем позднее место типичной мотивации «строителя партий» в становлении мотивации сознательного выразителя совершающегося движения. Но пока стоит заметить, что эпоха, когда уход из теоретического коммунизма в строительство партий может привести к ненулевому результату, от нас ещё далека. Поэтому абстрактно можно относится благожелательно — пусть уходят, ведь когда-нибудь у них будет успех, но конкретно в наших условиях — это скорее признание своей педагогической ущербности и согласия на обескровливание движения, согласие на его лишение развитых форм теоретического сознания, ибо сознание есть такое же коллективное дело как формирование политической организации. И кустарничество в теории не менее вредно, но более опасно, чем в политике.

Часть II. Политический коммунизм. Протокол вскрытия трупа

2015-09-16

Włodzimierz Podlipski

Почему мы привели три ценных свидетельства украинских политических коммунистов? Потому, что есть все основания считать Украину классической страной суицида политического коммунизма. Чётче, яснее, быстрее и более законченно чем украинский, никакой иной политический коммунизм Европы не совершил и вряд ли совершит свой политический суицид. Остальные будут нудно повторять годами то, что украинцы получили за месяцы. Поэтому мы вправе пристально вглядеться в ситуацию, когда свой крах признали как партийные политические коммунисты так и те, которые опирались на любые иные организационные формы. Получается, что и в составе политической партии и вне политической партийности крах настиг политический коммунизм одинаково внезапно и примерно в одно и тоже время. Вывод простой — политическая партийность ничего не решает. Почему? Потому, что политическая партийность — это не партийность. По укоренившемуся со времён Народной Польши определению, партийность — это сознательная классовость, а не наличие формальной организации. В смысле партийности политический коммунизм по своей сути беспартиен, ибо в реальности это очень бессознательная, я бы даже сказал, иррациональная в шоппенгауэровском стиле классовость. Свидетелей в сознательной мысли о необходимости движения к партийности я могу только приветствовать. Со временем наш второй свидетель столкнётся с проблемами первого (да, организационная партийность несёт в себе угрозы, и их нужно преодолевать и понимать), но тогда уже ведь решение будет выработано. Для представителей пролетариата как специфического исторического субъекта партийность состоит в деидеологизации, что было со всей ясностью показано в «Немецкой идеологии». Кто уходит от идеологии, тот переходит на пролетарскую позицию и наоборот, кто переходит на пролетарскую позицию, обязан избавляться от идеологии. Только истина во всей полноте и неприглядности, иначе — замкнутый круг политических суицидов.

Полнейшая деидеологизация как самоцель — тоже не выход, хотя без деидеологизации об успешности революции говорить не приходится. Важно удержаться от абсолютизации деидеологизации, сохранив понимание того, что её результатом может быть и политический скептицизм. Стоит рассмотреть два выдающихся примера такого развития мысли — Гёте и Фромма. Это мыслители стоящие, близко к революционному мышлению своего времени. Поддерживая культурную программу Великого Октября и 1792 года они, тем не менее, остались чужды соответствующей политической программе. О революционной политике они судили по положению в своих странах. Фромм заочно спрашивал Маркузе и его сторонников о том, какие силы имеет революция, чтобы привести в действие всё то материальное производство, которое имелось тогда в США. Он даже не всегда акцентировал, что нужно не просто привести в действие, а привести в действие по-своему, качественно иным способом, пускай хотя и переходным во всеобщем смысле. Что могли ответить сторонники Маркузе? Недостаточность своих сил оно вполне понимали. Революция в США закончилась, не начавшись, её движущие силы были направлены государственным насилием на преобразование почти ничего не решающих внешних и вещных форм. Примерно так же оценивали перспективы своего исторического времени для Германии Гёте и его знакомый Гегель. И действительно, что делать, если дееспособного исторического субъекта в твоей практической области нет? За трезвое, но созерцательное признание этого Гёте и Фромм заплатили очень дорого — их последователи перессорились ещё при их жизни и не оставили оформленной школы мысли. Яркий вклад Фромма в психологию оказался метафизичен и непрактичен именно из-за этой негибкости. Работы Фромма имеют значение истины только со стороны чувственности — воспитания чувства целостности, тогда как по существу они преодолены Л. С. Выготским, А. Н. Леонтьевым и А. Р. Лурией. Попытка сохранения революционности без политической революционности губительна и совсем не живописна. Попытка сохранения политической революционности без революционности живописна, но безумна. Где в этих формах ущербности выход на новый уровень? Он, конечно, за Фроммом и Гёте, а не за, извините, Змяной ^[11]. Если политический успех объективно невозможен в настоящем, единственным необходимым вкладом в дело революции должно оказаться нечто, что может «побороть пространство и время». Это — конкретная истина, всеобщность, находимая в данных условиях, но дающая всходы всюду, где есть её существенные предпосылки. Чем такой взгляд отличается от гегелевской абстракции и от ленинской точки зрения? Ленинизм прямо ориентирует не на добывание истины (как гегельянство), а на её преобразование практикой и в практику. Партия нового типа отличается от академического сообщества или секты тем, что входной отбор перестаёт играть главную роль. Но не может же партия нового типа пополняться абы откуда? И тут мы попадаем в старые логические формы спора сенсуалистов и рационалистов, а потому должны вспомнить все переходы между тем, что внечувственное познание невозможно, и тем, что рациональность — тоже великая сила в практике. В применении к партии нового типа это значит, что она является объединением очень несовершенных людей старого мира, несущих если не все, то многие его пороки, но... В этом дополняющем противопоставлении вся суть, которая требует вспомнить роль моральной теории Канта. Её узловым моментом было доказательство важности морального выбора между одинаково обоснованными противоположностями. Ленинское практическое продолжение этой логики было основано на том, что самый испорченный человек старого мира будет весьма практичен и полезен себе и другим если именно в этот момент морального по Канту и политического по Ленину выбора он будет вести себя не как испорченный данной эпохой индивид а как представитель всего человечества. Искусство политики диктатуры пролетариата состоит в том, чтобы в немногом существенном и решающем были приняты правильные решения, которые уже затем будут поддержаны законами разворачивания субстанции. Ещё раз рассмотрим очередную аналогию — ликвидацию безграмотности в СССР. Эта кампания началась с того, что, опираясь на право силы и захвата, материальные ресурсы были брошены правящей партией на подготовку учителей, ученики которых ясным пониманием своего интереса уже сами закрепили результат кампании по ликвидации безграмотности. Несовершенные люди старого мира, опираясь на право насилия, должны кинуть в массы те инициативы, которые те поддержат по своей природе, обезоруживая противников этого первоначального насилия, — так виделся процесс социальной революции Ленину, если рассматривать его в абстрактном противопоставлении несознательных масс и пробудившегося меньшинства исторического субъекта. Но даже сняв эту абстрактность, мы не должны забывать, что сами предпосылки показанной логики вообще-то включают гегелевские взгляды. Поэтому я не могу считать тревожным обвинение со стороны рецензента Дениса в том, что «игнорирование предпосылок революционной практики (даже не коммунистической) и упование только на теоретическую традицию абстрактно именно в гегелевском понимании».

Ответить я могу только так, что через названную ущербную абстракцию нужно пройти именно для того, чтобы разобраться в сути вопроса. Но хуже тех, кто эту абстракцию не освоил, могут быть только те, кто на ней остановился. Каков путь конструктивного краха политического коммунизма? Чтобы это понять, нужно сразу признать, что теоретический коммунизм не является единственным собственником истины, а политический коммунизм не является единственным собственником практики. Поэтому прав Тушканчиков, что «ни один беспартийный философ не может быть «полностью прав» в отношении любой революционной организации, пусть даже революция относительно слаба». Но забывать контекст этой мысли тоже не следует — речь шла о рационально обнаруженном отсутствии стремления политического коммунизма к осмыслению себя и действительности.

О том, что теория — это тоже практика было известно ещё Ленину, а о том, что практика сама может порождать теорию, знал Сократ, но он ведь понимал, что практика и теория должны ещё и стремиться навстречу. Это стремление Сократ реализовал в том, что сейчас называют его нравственным учением, а Ленин развернул это взаимное стремление практики и теории в партию нового типа. А перед реализацией взаимное стремление теории и практики должно быть чувственно достоверно, тогда как истина чувственной достоверности состоит в целостности. В целостности же состоит истина (действительность, практичность) всеобщего общественного преобразования. Как целостность проникнет в политический коммунизм? Показанная диалектика теории и практики исключает формулировки типа «диалектическое сочетание/совмещение теории и практики», потому что сочетание или совмещение — это уже не диалектика, которая состоит в понимании бесконечного круга взаимного превращения теории и практики и в удержании необходимых условий достижения точки входа в него. Предметный поиск этой точки входа — это и есть та непростая задача, которую в своё время решал Ленин, и которую нужно попытаться решить в новых условиях, удержав имеющиеся достижения. Для этого присмотримся к заведомо неправильному, но популярному решению. «Диалектическое сочетание теории и практики» — это цитата из реального действующего документа одной из организаций политического коммунизма в одной из европейских стран. Если бы этой цитаты не было, её стоило бы придумать, ибо её главные предпосылки ярко обнаруживают ущербность политического коммунизма в той форме, которая эту цитату вызвала к жизни. Главные предпосылки основной мысли данной цитаты — это ясное и чёткое различение «теории» и «практики», доведённое до явного разрыва между ними и отсутствия их явного взаимного перехода. Это признаёт политический коммунизм. Это не представители теоретического коммунизма сказали, что им не нужна такая ущербная практика, это представители политического коммунизма признались, что теоретический коммунизм — это не их теория, вне зависимости от её содержания. Подлинная теория, которой руководствуются, не ставится в ряд с практикой для «сочетания». Подобное порочное зачатие уже приводило к характерному для Шаффа и Суслова двуличию и к решительным протестам Канарского против чувственной недостоверности теоретической работы. Почему Ильенков зацепился за работы Шаффа, так это потому, что тот честно выставил двуличие как теоретический факт, а не стал его скрывать за ворохом ленинских цитат, как это делал Суслов, «совмещавший» теорию и практику. Подлинная теория, которой руководствуются, ставится не в ряд с практикой для «сочетания», а за практикой для распредмечивания и затем — перед практикой для опредмечивания. Это было известно даже объективному идеалисту Гегелю, но не нынешним политическим коммунистам, рядополагающим «теорию» и «практику».

«Политики» признались: нам не нужна такая теория, вне зависимости от того истина она или ложна. «Мы в этом не понимаем и разбираться не желаем, нам политикой ведь надо заниматься, а теория уже вся сделана до нас и собрана в-о-о-о-н в т-о-о-о-м пыльном шкафу» ^[12]. «Нам вообще не нужна теория» — слышится проговаривающий тайну политического коммунизма припев потирающего руки подоспевшего постмодерниста, догадавшегося, что где-то близко разыгрывается акт рождения его единомышленников. Но если политикам не нужна теория, то мы не имеем права относиться подобным образом к их практике. Вам, господа коммунистические политики, теория не нужна, а нам ваша поганая практика жизненно нужна. У нас нет другой практики,^[13] из которой может расти результат, а результат наш обязан иметь практический характер.

Востребовать практику не всегда значит продолжать её. В нашем случае даже наоборот, востребовать наличную практику политического коммунизма значит жёстко и действенно т.е. по основанию её прекращать, иначе плохо будет не только господам «практикам», но и думающим коммунистам следующего поколения. Ведь именно так было в Народной Польше, где не одна «Солидарность», а «Солидарность», комплементарная «Бетону»,^[14] предприняла попытку прикончить как польский теоретический, так и польский политический коммунизм. Как сейчас известно всей Польше, её независимость была прикончена напополам «Бетоном» и «Солидарностью» на разговорах в Магдаленцеopen in new window, этой второй Тагровице^[15], где «Бетон» лишился коммунистической внешности, а «Солидарность» — прорабочей. Политическим коммунистам названных ранее стран я советовал бы крепко задуматься над тем, почему доныне живущий Чеслав Кишчакopen in new window, придерживавшийся вполне выраженных сусловских убеждений, оказался в числе тех, кто стал сначала классовым, а потом и национальным предателем польских трудящихся. Ведь именно этот представитель «Бетона» вместе со своими коллегами сначала поставил своей сусловщиной под угрозу польскую независимость (с которой не умел обращаться), а затем и вовсе помог тем, кто продал остатки этой независимости в США — вождям «Солидарности», с которыми он пил чай в том самом местечке Магдаленкаopen in new window под Варшавой. Обращаю внимание читающих, что Чеслав Кишчак не был в 1980-х годах субъективным изменником, он не менял тогда убеждения или мотивацию своих действий^[16]. Он просто не мог предположить, что его убеждения, не допускающие необходимой гибкости, объективно приведут независимую народную Польшу к краху, а его самого не только к классовой, но даже к национальной измене в пользу американского империализма! И это при полном сохранении его собственных коммунистических убеждений! Выходит, что «Бетон», как относительно выделившаяся господствующая в правящей партии фракция, по своим качествам не мог обращаться не только с появлявшейся нетоварной экономикой, являющейся коммунистическим предикатом, но даже с национальной независимостью, которая вообще-то является предикатом чисто буржуазным. Сказки польских националистов о «давлении КПСС» стоит решительно отвести. Она оказывала давление только до тех пор, пока дело касалось формально социалистического курса Польши. В содержание польской политики КПСС не вникала и не собиралась, что хорошо видно хотя бы из того, что получив от Герека «доказательство» неприменимости ленинского кооперативного плана в польском сельском хозяйстве, в Москве просто вытерли со своего пальто прямой плевок польской номенклатуры в ленинизм. И не просто вытерли, а даже не обиделись! Удивляться нечему, КПСС в целом не была заметно умнее польского «Бетона». Она предоставила своим польским коллегам возможность совершать любые глупости, лишь бы они соблюдали внешнее приличие. Версия о «давлении КПСС» предполагает, что она умнее ПОРП, а чего не было, того не было. Разве можно сказать, что Суслов умнее Шаффа? Шафф хотя бы был немного хитрее тем, что заворачивал рухлядь в новые слова, которые он добросовестно выучил из модных в своё время книжек, тогда как Суслов просто игнорировал всё, что было выше его разума и у Маркса, и у Ленина.

Апология подобного положения в научном мышлении называется позитивизм, практическая апология подобного положения в политике называется современный политический коммунизм. Он, конечно, ближе к истине, чем современная буржуазная политика, основанная на постмодернизме, но за счёт чего? За счёт того, что является более ранней, предшествующей стадией утраты истины в политике. Бедой современного политического коммунизма является то, что он сочетает теорию и практику, а должен бы стремиться к вхождению в тот круг, где они друг друга в своей полной качественной целостности взаимно порождают.

Позитивист увидит в предложенных размышлениях не более чем хитрый ход в пользу «гипертеоретизма» (это подлинный термин из политических споров). Даже поняв, что «политизм» привёл политический коммунизм к суициду, позитивист будет всегда сомневаться в отношении любых новых предложений. Ведь если «политизм», его любимое дитя, привело к суициду, то что ждать от «убогих пасынков гегельянщины» (это тоже подлинный термин из политических споров)? Конечно, риск «теоретизма» и следующего из него сиуцида абстрактно есть, однако давайте припомним, где и когда он приводил к политическим суицидам, соизмеримым с тем, что мы все наблюдаем сейчас? Это не довод в пользу «теоретизма», а показатель того, что в самом движении в направлении понимания есть здоровое зерно. Для политиков оно облегчается тем, что такая уж полная деидеологизация не нужна, но деидеологизация жизненно нужна там, где они собираются успешно действовать. Гносеологическая ограниченность может прорываться в безграничность, т. е. до абсолютной истины там, где мы сталкиваемся с таким конкретным, которое, являясь самим собой, является и самой обобщённой абстракцией. Это не только логика познания сущности денег в «Капитале», но и логика действий партии нового типа начиная с её порождения себя самой собой. Самому светить прожектором не обязательно и невозможно, но нужно излучать достаточно света, чтобы в полумраке опознать, проверить и запустить готовый прожектор — такова ленинская логика практического и теоретического познания логики саморазворачивания субстанции на стадии общественной формы движения. Предметное политическое искусство по Ленину состоит в том, чтобы совместное действие ущербных людей по положительной обратной связи разрушало их ущербность и ущербность окружающего мира. Но для этого целостность предполагаемых действий нужно хорошо понимать, чтобы расставить кадры именно так, чтобы они в данном месте действовали с максимально выгодной стороны, а не со стороны своих ограниченностей. Какая политическая коммунистическая организация широко распространит это ясное понимание в своём теле и превратит его в конкретный приспособленный для данных условий организационный рецепт — та победит.

Часть III. Что полезного в политическом коммунизме?

2015-09-18

Włodzimierz Podlipski

Чтобы ответить на этот вопрос, нужно получше понять аргумент Дениса — рецензента одной из моих прошлых статей, который пишет:

« ... Однако автор пытается вновь и вновь не замечать что политический коммунизм — это СОЕДИНЕНИЕ революционной традиции и революционной теории. У каждой из них своя собственная традиция, <которые> в большинстве своём слабо пересекаются. Поэтому игнорирование предпосылок рев. практики (даже не коммунистической) и упование только на теоретическую традицию абстрактно именно в гегелевском понимании. Ленин в отличие от современных филистеров всегда политику РСДРП воспринимал как продолжение рев. практики предыдущих поколений революционеров. Об этом хорошо сказано у того же Лукача, который показал что действительным продолжателем дела народников был Ленин, а не прямые наследники эсеры».

Какая часть теоретической истины нераздельно принадлежит политическому коммунизму? Что имел ввиду Тушканчиков, заявляя, что «ни один беспартийный философ не может быть «полностью прав» в отношении любой революционной организации, пусть даже революция относительно слаба»? В чём гносеологическое и практическое значение политической формы существования коммунизма, и в чём он никогда не будет заменён относительно обособленным коммунизмом теоретическим? Это вопрос для внимательных читателей ленинской работы «Что делать?». Ответ на него состоит в том, что спецификой политической организации исторического субъекта в современных условиях является отправление функции противодействия политической полиции. Наличие этой функции, вообще говоря, является показателем серьёзной, а не внешней политической революционности. Это именно та политическая революционность, которая может и даже внутренне обязана расширяться до революционности (в гносеологическом смысле). Противодействие политической полиции в гносеологическом смысле есть удержание истины социальной революции, есть удержание её субстанциональности и субъектной самодостаточности. Любые косвенные предположения о том, что революцию сделает кто-то и вместо должны быть решительно отвергнуты как инфантильные, если «политический коммунизм» не хочет завершить свой суицид ещё и чужим не менее бессмысленным кровопролитием. За политическим коммунизмом, следовательно, остаётся истина противостояния политической полиции. Обособленный теоретический коммунизм лишён этой истины, ибо его способ существования и общественные условия его обособления не предполагают его реальной актуальной опасности. Обособленный теоретический коммунизм (раз уж он обособился) реально опасен самое большое для самого себя. Этот логический ход обычно хорошо укладывается даже в логику профессионального кретинизма политической полиции, и поэтому она обычно лишь изредка и всегда очень презрительно поглядывает на теоретический коммунизм своей страны. Что интересно, в этом сознание политической полиции полностью сходится с сознанием «ответственных работников» политического коммунизма. Вывод о гносеологической природе и классовом происхождении мыслей «ответственных работников» оставим читателю.

Если теоретический коммунизм на своих «разреженных высотах абстракции» почти не встречает противников^[17]и обычно легко отбивает атаки, то для политического коммунизма вероятность нарваться на сильный отряд противника много больше, и потому опыт противодействия противнику получается другим. В противоположность почти бескровным боям на «разреженных высотах абстракции», политический коммунизм по своей природе может быть реально опасен не только для самого себя, но только если он пытается противодействовать политической полиции. Иначе он не имеет даже такой возможности. Теперь мы должны вернуться к эмпирии и посмотреть, где есть попытки противодействия политической полиции. Совсем грубо эмпирически подходить к делу мы не можем, ибо обычно интересующую нас сферу практики не держат на всеобщем обозрении. Но гносеологические основы названной деятельности обсуждаются, как правило, гласно. Например, в Германии был опубликован сборник о противодействии Союза Коммунистов политической полиции в период между 1846 и 1853 годами. В этом сборнике большое внимание уделено политическим и гносеологическим обоснованиям наличия мер по противодействию политической полиции. В Польше социалистические школьники тоже приучаются к тому, что выбранная ими деятельность не так уж безнаказанна. В этом смысле антикоммунистические правовые нормы объективно усиливают движение, ибо они пододвигают его к тому положению, когда оно может быть опасно не только для себя. Противодействием политической полиции вынуждены заниматься в основном представители стран объединённой Европы: Германии, Словакии, Польши, Чехии, Литвы, Латвии. Что касается территорий к востоку от Буга, то это, по выражению одного моего корреспондента, «страны непуганых идиотов». Исключением является Казахстан, но это исключение было куплено дорогой ценой в несколько десятков убитых во время Жанаозенских расстрелов. Что касается российского и украинского политического коммунизма, то это настолько тупые общественные организмы, что они даже не задумываются о том, что им противодействует политическая полиция. О том, чтобы задуматься, почему она это делает и как нейтрализовать её влияние, речь не идёт. Поэтому на Украине и в России мы наблюдаем совершенную форму суицида политического коммунизма. Его внешним проявлением был политический крах остаточков КПУ и уход в сторону патриотизма в России не только буржуазной КПРФ, но и большинства более пролетарских по целям организаций.

Ещё раз вернёмся к тезису Тушканчикова: «ни один беспартийный философ не может быть «полностью прав» в отношении любой революционной организации, пусть даже революция относительно слаба». Почему Тушканчиков прав в отношении Германии, Польши, Чехии, Словакии и иных стран Западной Европы, это ясно. Есть такая теория, которой никогда не будет у теоретического коммунизма. Но что может оправдывать неполную правоту беспартийного философа в отношении российского и украинского политического коммунизма? Что они желают, сами того не зная, сделать что-то, что невозможно без противодействия политической полиции? Или такая организация теряет революционность даже по формальным признакам? А если всё же её члены настаивают на своей революционности? А если организация вообще захвачена политической полицией в смысле достаточно полного и стабильного долговременного влияния на её руководящие органы? Такое ведь достоверно есть и в Германии, и в Польше, а не только в России и на Украине, где подобную ситуацию я реконструирую умозрительно, ибо в оставленную российским и украинским политическим коммунизмом дырку почти без зазоров вставляется именно гносеологический контур подобного зомби-политического «коммунизма».

Что Ленин почти без критики наследовал у народников? Именно методы противодействия политической полиции, которые обеспечивали политическую (и через неё практическую) независимость добытой теоретической истины от господствующего класса. Что было с содержанием собственно политических теорий народников и с их методологией? Они были почти целиком безжалостно преодолены (aufhebt). Именно подобная качественная характеристика почти полного единства и почти полного разрыва обеспечила то, что Ленин стал политическим наследником народовольцев, что первая форма российского теоретического коммунизма соединилась с первой формой российского политического недокоммунизма в партию нового типа. Этот пример может быть немного неестественным, но я опасаюсь, что процесс становления международной социально-революционной партии «Пролетариат», проходивший чётко по подобной логике, меньше известен читателю. Историческая логика «Пролетариата» и РСДРП подтверждает мнение Дениса, что соответствующий своему понятию «политический коммунизм — это СОЕДИНЕНИЕ революционной традиции и революционной теории». При этом характерна оговорка, что «у каждой из них своя собственная традиция, <которые> в большинстве своём слабо пересекаются». Таким образом, революционная традиция в нашей расшифровке — это 1) исторически выработанный способ противодействия политической полиции и 2) соответствующая классовая направленность нравственных стремлений организации. Первое наследуется при соединении с теорией относительно некритически, второе подвергается критике, но в целом сохраняет своё качество.

Остаётся понять замечание Дениса про видных деятелей теоретического коммунизма периода отступления революции. Имея в виду, в частности, Канарского и Ильенкова, он пишет: «Упомянутые же ''хранители традиций'' из статьи автора не смогли родить ничего даже близко к ''Что делать?''». Андрей Самарский отводит тезис тем, что вообще-то Ильенков и Канарский делали почти всё возможное в данных условиях, но это не самый сильный отвод. Дело в том, что первым объективным делом Великого Октября была ликвидация всякой возможности сотворить что-то «близко к ''Что делать?''». Это просто понять, если вспомнить, что однажды появившееся человечество уничтожило условия повторного антропогенеза у абстрактно способных к нему обезьян. Мерка эпохи после Великого Октября иная. Но не ниже, чем у «Что делать?»? Не ниже, но иная. К тому же «Диалектике эстетического процесса» всего не так много лет как «Что делать?». Положим, первые 20 лет этих работ не в пользу Канарского, но где аргументы в пользу того, что тысяча организованных понимающих сторонников книги Канарского менее практичны, чем тысяча тех, кто остановился в своей организованности и понимании на работе Ленина? Этот спор не теоретический, он решается в практике, которая пока не сказала нужного слова.

Далее об этом же замечании Дениса. Я не стал бы отводить популярную сейчас в Германии гипотезу о тесной связи «Что делать?» и «Феноменологии духа». Как объясняют немцы, «Что делать?» можно рассматривать как политический перевод «Феноменологии духа», в которой традиционно видят мистифицированное описание порождения человека человеческим трудом. Хронологические основы этого взгляда таковы, что, под влиянием Чернышевского, Ленин в сибирской ссылке изучает «Феноменологию духа», а потом «по горячим следам» пишет «Что делать?». Вопрос о наследовании «Что делать?» схемам «Феноменологии духа» очень запутан, ибо тут мы сталкиваемся с разными влияниями, которые непросто распутать — сознательными или прямыми, косвенными или логическими и буквальными смешанной природы. Но ясно одно, что фихтеанство вошло в снятом виде в ленинизм именно отсюда и именно в том виде, в котором оно удержано после гегелевской критики в «Феноменологии духа». Эта немецкая гипотеза приведена тут только для того, чтобы придать обвинению Канарского и Ильенкова со стороны Дениса исторической глубины. Ведь политический перевод «Науки Логики», удерживающий содержание «Что делать?», ещё не создан. Однако это упрёк тоже не к Канарскому с Ильенковым. Они, конечно, предполагали реставрацию и всё понимали, но для них была нереальной та её чувственная достоверность, которая доступна нам как эмпирия и которая требует создания политического перевода «Науки Логики» или, если угодно, более универсального плана партии нового типа, эдакого «Что делать? 2.0». Это задача либо для нашего поколения, либо для наших преемников.

Наконец, о специфике «СОЕДИНЕНИЯ революционной традиции и революционной теории». Более-менее широкий эмпирический материал я имею только по немецкому опыту этого соединения. Как оно должно произойти? Уж точно не как «диалектическое сочетание теории и практики». Каждая попытка реального, а не сочетающего соединения в своё время ослабляла немецкий теоретический коммунизм, но тут мне его не жалко. А всё потому, что типичной внешней формой этого соединения было исчезновение из публичного пространства какого-нибудь старенького профессора, умеющего, например, материалистически прочитать Фихте. Фактически этот профессор оказывался в компании самых отчаянных политических практиков, которые жадно осваивали необходимые для самостоятельного мышления приёмы и в ответ учили профессора приёмам, делающим его незаметным для политической полиции. По понятным причинам возвращение профессора в публичное пространство становилось почти невозможным, ибо оно требовало разрыва именно тех связей, которые были и ему, и политическим практикам полезнее всего. К сожалению, до такого краха теоретического коммунизма (точнее краха его обособления) на востоке дожить нам вряд ли удастся, но понимать логику необходимых переходов и готовить условия их возможности со стороны теоретического коммунизма это наша прямая обязанность.

Часть IV. О политическом филистерстве и его преодолении

2015-09-22

Włodzimierz Podlipski

На напряжённом логическом и психологическом переходе немецких профессоров стоит завершить рассмотрение объективной проблемы отношения теоретического коммунизма к практическому. Остаётся проблема субъективная и объяснение о том, почему «автор не применяет классовый анализ». Применение классового анализа оправдано только тогда, когда мы рассматриваем возможности массовых организаций и главные влияния внутри них. Политический коммунизм последние годы стремительно сужается к востоку от Лабы везде, кроме Германии. Поэтому классовый анализ политического коммунизма до достижения «дна падения» будет всё менее продуктивен, тем более, что политический коммунизм в условиях его собственного суицида — это не очень-то и коммунизм. Теоретический коммунизм также не имеет широких организаций. По своей природе он без них может долгое время обходиться, что обуславливает его живучесть. Здесь масштаба классового анализа мы тоже не достигаем, точнее, классовый анализ тут почти целиком сводится к анализу гносеологическому. Массовости, на которой мы имеем право выбросить единичные результаты анализа гносеологического в пользу классового, мы здесь, увы, ещё не достигаем. А классовый анализ буржуазных организаций, спекулирующих на коммунизме, это не предмет интереса в данной статье, ведь она про коммунизм, стремящийся соответствовать своему понятию. Пока же все показанные логические переходы абстрактны в том смысле, что на костях нет живого мяса, что они не обрели силу организованных тысяч и миллионов конкретных носителей политического сознания. Конечно, хочется дожить до того времени, когда за каждым упомянутым логическим переходом будут действия тысяч живых людей и за каждой сталкивающейся тенденцией будут миллионы. Увы, это зависит не от моей мыслительной способности и не от умения моих рецензентов делать классовый анализ, а от исторической конъюнктуры. Её можно понять, но не всегда можно преобразовать даже после её понимания. Историческая конъюнктура, кроме объективных факторов, содержит и субъективные, такие как, например, уровень сознания, недостаточный для своего действенного понимания, т.е. преобразования данной исторической конъюнктуры.

Однако, мы немного отвлеклись. Хорошо бы вернуться к «политическим филистерам» и к «исчезающим профессорам», которые им либо противоположны, либо являются выходом из «политического филистерства». В этом должен разобраться сам читатель. А для этого попробуем разобраться с термином «политическое филистерство» и попытаемся через польскую политическую зарисовку выйти на практику, образующую понятие «политического филистерства».

***

Полный смысл «политического филистерства» выяснить не так просто. Ничего подобного польский или немецкий политический лексикон не включает. Очевидно лишь, что контекст термина не предполагает положительного смысла. Если попытаться найти определение филистерства в российском политическом контексте, то кроме как от Белинского помощи взять не от кого. Прадед Великого Октября определял филистеров так: «толпа есть собрание людей, живущих по преданию и рассуждающих по авторитету, другими словами — из людей, которые

Не могут сметь Своё суждение иметь».

Такие люди в Германии называются филистерами, и пока в русском языке не приищется для них учтивого выражения, будем называть их этим именем».^[18]

Что такое политическое филистерство? Это неспособность иметь своё суждение в политике. А такая неспособность с хорошей погрешностью сводится к отсутствию политической организации, превращая полемику в суждение о политической организации. Суждение приходится выносить на основании обстоятельств и опыта, которые чужды российским товарищам, но другого выбора нет, поскольку (по верному замечанию Тушканчикова) «ни один беспартийный философ не может быть «полностью прав» в отношении любой революционной организации, пусть даже революция относительно слаба.»

Заблуждается тот, кто считает, что политическое филистерство — это только польская или советская проблема. Пути преодоления какого явления обсуждают немцы, пытаясь познать его по логическим переходам из «Науки Логики». Что собирается преодолевать первым делом каждый польский социалистический школьник? На что жалуются в Варшаве нечастые белорусские гости из страны, где в смысле сообщества нет ни политического, ни теоретического коммунизма? О чём пишут покаянные письмаopen in new window^[19] представители украинских «левых»? Про что в первую очередь спрашивают у чехов, немцев и венгров литовцы, изредка попадающие на конференции по материалистической диалектике? Ясное дело про политическое филистерство, про невозможность работать в растущей количественно и качественно, более-менее широкой политической организации. Причём в этой невозможности мы с согласия читателя не будем различать её формы, будь то классическую (т. е. кустарничество) или менее развитую (т. е. сектантство или групповщину), а также крайнюю в сторону индивидуализма форму — собственно политическое филистерство. Ведь, как известно, чтобы понять роль и смысл частных форм, нужно наметить логику взаимного превращения всеобщих форм.

Как только в центре внимания оказывается проблема политической неорганизованности, то появляются несколько типичных решений, которые примерно сводятся для личности до дихотомии — найти или создать подходящую организацию. Прежде чем разворачивать эту дихотомию, следует всё-таки сообщить о том, для какой цели организация должна подходить. Эта цель — получение всей полноты государственной власти для сознательного, ускоряющегося и по возможности необратимого преодоления товарности в общественном производстве. Задача эта очень непростая, ибо сопротивление неизбежно необходимому попутному акту национализации «господствующих высот» экономики не может не быть в современных условиях бешеным. И тут же стоит помнить, что без этого акта и просветительство, и системы типа «Киберсин» и ОГАС, и механизмы прямой демократии, и политехническое образование и отмирание философии и религии как особых форм сознания и многое другое невозможно. В отношении этого бешеного сопротивления есть несколько мнений. Кто-то считает, что его преодолеют уже существующие организации, кто-то считает что эти организации нужно немного просветить, и они смогут его преодолеть, наконец есть те, кто считает что это бешеное сопротивление нужно исследовать не детально, но до существенных черт достоверно. Требование исследования того сопротивления, которое окажет буржуазия, следует отождествить просто с добросовестным отношением к будущей революции, вне зависимости от того, произойдёт она при нашей жизни или после неё. Эта добросовестность должна рассматриваться как важнейшая черта политической революционной традиции. Конечно, добросовестное отношение к выяснению трудностей на пути революции зависит в некоторой степени от уровня нашего сознания и мужества следовать за истиной, которая может оказаться не там, где нам нравится. Но «правда сделает вас свободными» — говорит главная книга католицизма, а значит, из будущего царства свободы извергаются те, кто «имеет истину за пазухой» и только ждёт момента когда все отвернуться, чтобы выставить на публику готовое изделие. Стоит ли доказывать, что разделение догматической и сократической линии в современных условиях имеет колоссальную политическую значимость?

Не имея в себе свободы, бороться за освобождение по меньшей степени неразумно. Вряд ли тот же Ильенков не оказал на современников почти никакого собственно политического влияния только потому, что не имел развитого политического сознания. Нет, дело как раз в том, что Ильенков имел достаточно развитое политическое сознание, но тот «малый дух», что вещал Сократу, говорил Эвальду Васильевичу о подлинных возможностях его политического влияния. Ильенков не всегда слушался своего «малого духа» и однажды написал одно относительно широко известное в Германии и Польше письмоopen in new window, которое показало нам, что в некоторых условиях собственно политическое влияние для теоретического мышления невозможно. Что ж, если это интересно читателю, то мой «малый дух» тоже иногда вещает такое, что частенько я страстно желаю быть неправым, хотя и знаю, что прав, и притом прав правотой постижения логики самого предмета. «Политический коммунизм» один из таких предметов. Мы все является свидетелями его краха в форме суицида на просторах от Одры до Енисея, но, вообще говоря, процесс замещения кадров, когда «вместо старых придут новые», совсем не механический и почти повсеместно сопровождается крахом старых организационных форм. Особенности этого краха мы исследовали выше, где вопрос ставился содержательно в отличие от моего первичного вполне гегелевского по форме абстрактно-логического ответа. Чтобы понять, откуда в мыслительной жизни отдельной личности появляются указанное выше требование к жизнеспособной организации, способной сделать капитализм нежизнеспособным, придётся окунуться в такой сомнительный жанр как «робинзонада», а точнее, на сцену вызывается польский социалистический школьник.

Польский социалистический школьник решает вопросы.

Логически чистую форму субъективного порождения понятия политической организации в современных условиях можно ясно разглядеть, если присмотреться к далёкому миру польских социалистических школьников, который завораживает своей универсальностью. Польский социалистический школьник — универсал в лучшем смысле. Если уж ненависть к школе вызвала именно такое самоопределение, то он готов развиваться в любых направлениях — к экономизму, к терроризму, к политическому филистерству, к многолетней эффективной борьбе и, наконец, к отказу от всякой деятельности. Такое тоже случается. Мы возьмём не самый лучший и не худший, но хороший (а потому редкий) случай, когда социалистическому школьнику удаётся получить умственные средства, позволяющие оценивать современные проблемы преодоления разделения труда почти без прикрас. Это значит, что во всё время размышлений истина остаётся для него так же неожиданной и такой же естественной, как и при его первом самоопределении как сторонника социализма.

Исторически первые мысли польского социалистического школьника просты: частная собственность ужасна и её давление на Польшу едва выносимо. При этом все коллизии, порождённые общественным разделением труда, воспринимаются скорее чувственно, с опорой на польскую классическую литературу, чем теоретически, с опорой на их эффект в обществопреобразовании. То, что противостоящие частной собственности элементы чувственности могут существовать в массовой форме, но оттого не иметь никакой действенности, — этого польский социалистический школьник ещё не знает. Вообще, на этом этапе революционные заботы он переносит на плечи «профессионалов», которыми могут представляться как члены политических организаций, так и окружение автора какой-нибудь чудом попавшей в провинцию современной социалистической книги. Кого считать «профессионалами» — это скорее вопрос случайности. Мне известно, что в Западной Польше за них принимали распространителей немецких социалистических и коммунистических журналов, которые раз в месяц приезжали — городок. Эти люди преимущественно вербовались из знающих польский немцев или из навещающих родину польских эмигрантов в Германии.

По представлениям польского социалистического школьника, «профессионалам» открыты врата Асгарда, — они в случае чего сообщат о революции и скажут что нужно делать. По умолчанию польский социалистический школьник ставит себя во второй эшелон. Нельзя сказать, что в таком самомнении нет здорового начала, но настоящая беда не в том, что школьник неверно оценивает себя как начинающего и относительно слабого, а в том, что он не знает своей силы и преимущества перед «профессионалами». Обычно польский социалистический школьник даже не догадывается, что эти преимущества есть. За установлением контакта с первым попавшимся «профессионалом» у польского социалистического школьника обычно начинается политическая эпопея. Заканчивается она по-всякому, и её финал сильно завит от того, какой собственно «профессионал» попался на пути. В худшем случае дело заканчивается запугиваниями судебным процессом по знаменитой «коммунистической» статье Кодекса Карного в кабинете школьного директора. В лучшем случае дело заканчивается тем, что школьник знакомится со всем спектром демократических, социалистических и коммунистических организаций своей местности. Какой-то из этих организаций школьник начинает помогать и куда-то он обычно записывается. Через год-два оказывается, что выбранная организация расширяется не так быстро как школьный социалистический кружок, да и большинство её членов настроено не так оптимистически. Например, никто не думает о том, «откуда взять кадры, достаточные для контроля над национализированными предприятиями». Дальше всё зависит от культуры решения противоречий, потому что тенденции в школьном кружке и в той организации, куда школьника рекомендовали «профессионалы», обычно не просто разные, а резко контрастные до несовместимости. Например, в школе делают попытки количественно рассчитать оставшееся до революции время, а «дяди» не забивают себе голову ничем, кроме нервного и обычно слабо мотивированного «вычисления» простого предиката: при их жизни, или уже нет. В школе без всякого финансирования какой-нибудь знаток немецкого переводит статьи о материалистическом прочтении Фихте, а у «дядей» проходит мимо даже польская литература и пресса, не говоря о в общем-то понятной украинской или, тем более, в общем-то непонятной немецкой. И проявляется «выбор» — либо апатичные ноющие политики, либо «политическое филистерство». Выбор без выбора. Появляется не сразу, конечно. Приглядываясь к выбранной «организации», социалистический школьник обычно не пропускает мимо себя никакой доступной внутренней литературы, если она вообще циркулирует. Бывает, что «организации» глубоко наплевать на то, какой образ мыслей имеют её участники и имеют ли они вообще его в выраженном виде, ибо много где нужно для лучшей карьеры иметь образ безмыслия. Вряд ли стоит говорить о том, чем заканчивается столкновение с явными «политиками-исполнителями», ноющими в свободное время о бесперспективности политической работы. Такие «исполнители» полюбившихся некогда доктрин чаще всего самоотверженно имитируют мышление и потому циркулирование какой-нибудь литературы поддерживают, хотя и без энтузиазма. Здесь школьник может встретиться с классической партийной литературой: получить исследования по биографиям Варыньского и Дзержиньского, «Что делать?» Ленина или даже «Вопросы ленинизма». Эта литература понимается школьником обычно совсем не так, как она задумывалась авторами и совсем не с той стороны, с которой ожидали её рассмотрения «дяди». Подобно античному мыслителю, школьник воспринимает социалистическую литературу с точки зрения открываемой ей целостности и за сохранение этой целостности восприятия школьник обычно готов очень много отдать (если бы сам он знал, как он в этом прав). В социалистической литературе школьник видит утверждение целостности. Именно так, вполне по-спинозистски (как мне приходилось неоднократно убеждаться), молодёжью прочитываются «Вопросы ленинизма». В образе целосообразности мира из социалистической литературы социалистический школьник закономерно видит целесообразность революции. Дальнейшая борьба включает в себя противостояние ходячим позитивистским установкам, но она нам не интересна, ибо установив антагонизм Кружка и Политики, польский социалистический школьник очень превратно понимает их диалектику. Беда, если к моменту конфликта между ним, Любителем и «профессионалом» диалектическое мышление не освоено. Так польский коммунизм ежегодно теряет по разным оценкам от 300 до 1500 человек молодёжи — своих лучших возможных работников.

Если же диалектическое мышление оказалось хотя бы в начальной форме освоено польским социалистическим школьником, то наступает момент острого разрешения противоречий — «Голгофа». Помните как в главной книге католицизма Езус [Иисус] Христос просит «нести чашу эту мимо»? На «Голгофе» невозможно, сохранив социалистическую аффирмацию, принять исполнимость задач познанного масштаба для себя, «ничтожного червя». В то же время, реальные способности существующих объединений тоже осознаны к моменту «Голгофы» без иллюзий. Не отсюда ли происходит «политическое филистерство»?

Хотелось бы обратить ещё внимание на такое свойство «политических филистеров» как долголетие. Чтобы не было никому обидно, я приведу в пример Давида Харви (David Harvey) из Нью-Йоркского городского университета. В своих ответах на вопросыopen in new window он касается своего отношения к (говоря нашим языком) обвинениям в политическом филистерстве. Признавая некоторую свою ущербность, Харви одновременно просит соизмерить его жизнь с жизнью тех «политических нефилистеров», тех «сверхреволюционых элементов», которые так щедро кидают обвинения. Статистика неутешительна — большинство из них в качестве индивидуальных субъектов освободительного движения действовали не больше 2-8 лет, а позднее среди обвинителей оказывались самые тухлые расисты, выраженные консервативные либералы и другие типично буржуазные политики. Значит, есть что-то у всех этих «политических нефилистеров» такое, что превращает их «противостояние действительности» в процесс приобретения расистких или либеральных убеждений. Что же это такое вынуждает идти их не только против Ленина, но даже против Антисфена — заложившего кинизм сократовского ученика, призывавшего некогда: «Своими соратниками нужно делать людей мужественных и справедливых; лучше сражаться среди немногих хороших против множества дурных, чем среди многих дурных против немногих хороших». Главный порок, обуславливающий «быстрое выгорание» «политических нефилистеров», заключается в отсутствии диалектического мышления, ибо без него самые революционные действия могут быть не поняты именно тогда, когда они постепенно становятся самыми контрреволюционными.

Давайте посмотрим на мотивацию «политических нефилистеров». К выходу на сцену приглашается автор филиппик против «политического филистерства» Бартек (Bartek) из дискуссии на одном из польских сайтовopen in new window. Его рецепт против политического филистерства прост — не заниматься глубоко аж до сущности исследованием действительности, чтобы не получить ненужных сомнений и примкнуть к широкой коалиционной партии с формальной социалистической направленностью. В Польше ранее это была Трудовая Партия Польши (PPP), а теперь Zmiana, в России это, по видимому, «Рот фронт». Чтобы понять перспективы этих организаций, нужно разобраться в том, смогут ли они преодолеть то бешеное сопротивление, которое буржуазия окажет при попытках национализации. Предположим, Бартек считает, что «Змяну» нужно немного подучить или развернуть в правильную сторону своей работой. Давайте посмотрим, чем же занимается «Змяна» и столь вдохновлённый ей польский комсомол (да, тот самый, что прислал своих представителей в Кельцеopen in new window). Ответ мы можем найти на сайте комсомолаopen in new window, где к одной из публикаций прикреплено такое изображение, НЕ совпадающее ни смыслом ни текстом с польским якобы соответствием.

http://komsomol.pl/obr/Info.JPEG

Кстати лексический анализ этого «российского варианта» обращения легко показывает, что оно рассчитано на неких российских околопатриотических элементов, прикрывающихся социалистическими лозунгами. Внутрипольская деятельность комсомола, толерантного к символике похожей на символику РОА, как помним, не лучше. Nierządem Polska stoi (Польша держится непорядком), но также и её коммунизм.

Что же это за идея — развернуть в нужную сторону «Змяны» и «Рот фронты»? Как это сделать без «авось», а с учётом своего реального влияния? Надо заметить, что детально исследовать организационное влияние разных классов и группировок примыкающие к «большой организации», обычно не собираются. К чему это приводит? Слово Розе Люсембург:

«Идея Фурье — путем системы фаланстеров превратить всю морскую воду земного шара в лимонад — была очень фантастична; но идея Бернштейна — превратить море капиталистической горечи, постепенно подливая в него по бутылке социал-реформаторского лимонада, в море социалистической сладости — только более нелепа, но ничуть не менее фантастична»^[20].

То есть от малых и даже стабильных многолетних влияний характер организации не очень изменится, если она вообще сохранится. Искусство организации исторического субъекта (и его партии) состоит в другом, о чём уже было написано ранее (см. конец II частиopen in new window). Написанное не значит, что в «Змянах» и «Рот фронтах» не нужно работать. Работать нужно, но не стоит ожидать от них того, чего они дать не могут — организационной силы, способной загнать решающий гвоздь в крышку гроба капитализма. Без сознательного выражения совершающегося исторического движения о такой силе речи быть не может.

Часть V. Политический коммунизм и его капитуляция

2015-10-09

Włodzimierz Podlipski

Обессиливший украинский политический коммунизм не больше организован, чем украинская государственная машина в целом. Если последняя капитулировала перед «инвесторами», то пока ещё не ясно перед кем и как капитулирует политический коммунизм. Капитуляция — дело серьёзное и требующее ответственного отношения. Посмотрим, способен ли политический коммунизм на что-то серьёзное вообще.

Для того, чтобы были настоящие революционеры, нужна настоящая революция — это положение в десятках близких формулировок на сотнях языков не зря приобрело поистине всемирную известность. Пока же в Европе восточнее Рейна настоящую революцию самые ярые оптимисты отодвигают не меньше, чем на 10 лет от настоящего, а западнее Рейна — не меньше, чем на 15 лет. До этого времени по-настоящему практическая (практичная) критика общественных отношений невозможна. А что возможно? С этим попытаемся разобраться.

Фактом является то, что ни в одной из стран северной Европы (за Арденнами-Альпами-Татрами-Карпатами) освободительное движение так и не стало общественным движением в том смысле, что его современное влияние скорее характерно для тенденции на границах ойкумены общественной жизни. Но и эта тенденция в ряде стран весьма неустойчива. Поэтому даже если по традиции мы упоминали освободительное движение, то грамотно прочитывать надо в лучшем случае «освободительное сообщество». В рецензии на одну из прошлых статей этого цикла Тушканчиков предложил такую классификацию качественных состояний практической зрелости революционной части освободительного движения:

противодействие политической полиции

противодействие армии

приход революционеров к власти

С этой классификацией остаётся только полностью согласиться. Собственно, этот цикл статей начинался с того, что мы поинтересовались у политического коммунизма пониманием возможности прихода к власти и постулировали успешность революции в её целокупном развитии. Этот простой спинозистский подход, трактующий целесообразность революции как результат её целосообразности, резко сузил поле нашего анализа. Действительно, освободительное сообщество в любой из европейских стран имеет более обширные прилегающие окраины, чем собственные области. На этих окраинах находятся те организации, которые паразитируют на освободительных стремлениях, выдавая ложь за истину. «Змяны», «Die Linke», КПУ и всякие КПРФ были поэтому нам не интересны. Это могут быть группы очень неплохих людей (правда, вопрос, для какого класса неплохих?), но при имеющемся способе организации ничего хуже таких групп неплохих людей быть не может. Существует немало литературы, разбивающей иллюзии о названных организациях, причём большая часть такой литературы происходит изнутри этих псевдоосвободительных сообществ. Наш интерес не только в разоблачении зомби, но больше в понимании перспектив живых людей. Поэтому в поле внимания оказались лишь те, кто добросовестно, т.е. по относительно проверяемым и рациональным основаниям относил себя к освободительному движению вообще и пытался использовать название коммунистов в частности. «Аналитическими клещами» в первой и второй частях мы сжимали со стороны «прихода революционеров к власти», а в третьей части со стороны «противодействия политической полиции». Сначала смотрели чисто гносеологически о понимании прихода к власти и её удержания, потом смотрели практически о противодействии политической полиции. И задолго до того, как наши клещи схлопнулись, между их створками никого не осталось. Вот вам и перспективы имеющихся организаций политического коммунизма. По справедливой мысли Тушканчикова, в месте схождения двух створок наших «аналитических клещей» находится важнейший узел действующего коммунизма, важнейший узел социальной революции. И пускай Тушканчиков персонифицировал этот узел в Мао и указал на неустойчивый характер этого узла в условиях китайской революции, без самого этого узла никакая успешная революция невозможна даже в смысле политического переворота. Хотя бы такого переворота, который менее глубок по последствиям, чем преобразования Томаса Санкары.

Что касается «сопротивления армии», то эта перспектива абстрагирована от европейского коммунизма с обеих сторон — как с практической, так и с теоретической. И, кстати говоря, от политического коммунизма эта перспектива абстрагирована куда больше, чем от теоретического. Для него «противостояние армии» не имеет ни одной живой черты, никакого многообразия связей. А ведь Ленин не зря называл восстание (высшую форму противостояния армии) искусством. И восстание совершенно не случайно может быть очень органически рассмотрено в эстетической теории, развитой Канарским. Для такого рассмотрения в ней не нужна ни одна категориальная переделка, хотя художественное содержание скульптуры и политическое содержание восстания могут казаться несводимыми к общим практическим потребностям.

Закончим, однако, с «противостоянием армии». Кроме рецензии Тушканчикова мне встретилось всего одно серьёзное упоминание этой темы. Речь идёт об одном из разговоров в Германии, где немецкие коммунисты, почти как Тушканчиков, признавали наличие проблемы и её неразрешимость в ближайшие годы. Кстати, Германия единственная страна (из известных мне), где коммунисты имеют сторонников в армии и среди офицерства, причём не только бывшего. Это пишется не для того, чтобы кого-то возвысить и кого-то унизить, а для того, чтобы показать все необходимые этапы развития освободительного движения. Ведь, как мы помним, в 1863 году немало офицеров (как поляков, так и русских) сражалось за польскую независимость, но успеха движению это автоматически не принесло. А чтобы не было претензий в «низкопоклонстве перед немецким опытом», придётся оспорить прямо-таки оскорбительное замечание Тушканчикова. Он пишет: «Что касается западной стороны Буга, <...> "непуганный идиотизм" там должен быть просто иной мерки. Не ниже, но иной мерки. Идиотизм тех, кто думает, как им кажется, что они "противодействуют политической полиции"».

Так вот, приведённое замечание не соответствует действительности. Совсем не соответствует. Уже потому, что «непуганного идиотизма» у нас порядка на два меньше, чем к востоку от Буга. Наш идиотизм это идиотизм пуганный. И этого пуганного идиотизма у нас в абсолютных величинах гораздо больше, чем «непуганного идиотизма» к востоку от Буга. И мерка его, конечно, не ниже (здесь Тушканчиков прав). «Идиотизм тех, кто думает, как им кажется, что они "противодействуют политической полиции"» — это ещё относительно мягкий вариант. Немецкие товарищи рассказывали о некоей коммунистической организации в Западной Германии 1950-х-1970-х годов. Сейчас, когда истёк срок секретности соответствующих архивов, кто-то попытался узнать, а что собственно знала политическая полиция об организации. После долгих поисков, была найдена карточка с неправильным названием организации и парой скудных полуправдивых заметок. К сожалению, кроме «противостояния политической полиции», упомянутая организация почти ничем не занималась. Ни в сфере теории, ни в сфере организации масс она ничего заслуживающего упоминания не добилась даже на уровне районов, где имела свою сеть. Зато «противостояние политической полиции» удалось едва не на славу. И кто знает, сколько подобных организаций существует сейчас в Германии, Словакии, Чехии и Польше?

«Невидимые немцы», ясное дело, «сработали в нуль». Это, конечно, извращённая, очень извращённая и безрезультатная практика. Но так ли это плохо смотрится на фоне современности, когда политический коммунизм в большинстве европейских стран срабатывает не в нуль, а в большой минус? Это, конечно, не повод возвеличивать очередную извращённую в своей абсолютизации практику, но повод задуматься над тем, почему с гносеологической стороны западнее Буга в смысле понимания задач дело обстоит чуть-чуть лучше. Надо заметить, что имитация противодействия политической полиции это, вероятно, важное свойство значительной части немецкого коммунистического движения. Со времён «Союза Башмака» эта сфера не уходит из внимания немецких коммунистов, хотя от того, что «противодействие политической полиции» известно, оно не делается автоматически познанным.

Вместе с антикоммунистическими законами эпидемия организационной паники, происходящей от знакомства со словами «противодействие политической полиции», быстро распространилась по всем странам Западной Европы восточнее Германии и остановилась на границе идиотизма пуганного и непуганного — на Буге и российско-балтийских рубежах. С этой стороны положение на обеих берегах Буга отличается только тем, что на одном из берегов умеют выговаривать «противодействие политической полиции», а на другом давно уже забыли книжку «Что делать?» и написавшего её российского дворянина из захудалой губернии в Поволжье.

Но в целом, конечно, коммунизм проявляется везде от Одры до Енисея на фоне постепенной деиндустриализации и исчезновения развитых форм промышленной деятельности вообще. Отсюда общее противостояние политического и теоретического коммунизма, которое имеет в Восточной Германии (на аннексированных территориях) и России более близкие формы, чем в обеих Германиях относительно одна одной. Здесь же разгадка того, что польский, немецкий и чешский теоретический коммунизм не так сильно отделился за последнюю четверть века от советского теоретического коммунизма, который успел потерять всякую административную (а с крымским захватом и выпадением России, похоже и географическую) основу. Чисто классовую природу имеет и повсеместный разлад теоретического и политического коммунизма на просторах от Потсдама до Камчатки. По своей интегральной классовой природе политический коммунизм отражает настроения имеющихся в условиях деиндустриализации угнетённых общественных групп. Ни у одной из этих групп ни в одной из затронутых стран нет трезвого, боевого и оптимистического настроения (нет экономических условий, сколь-либо массово его вызывающих). Это относится даже к Казахстану, где политический коммунизм освоил наивысшие на рассматриваемом просторе формы борьбы. По своей преимущественно пассивной природе политический коммунизм повсюду, кроме Казахстана, ориентируется на средний уровень сознания, активности и т.д. Если для капитала стремления к средней норме прибыли достаточно для неудержимой гонки наживы, то для коммунизма стремления к апологии среднячества достаточно для суицида. Когда-то это называлось «экономизм», современная сущность этого явления мало отличается от классической формы, исследованной в «Что делать?». Разве названия и лозунги поменялись и уступила место «свобода критики» в пользу неумеренного архаизма или утончённого анархизма в теории.

В противоположность недействительной «коммунистической политике», теоретический коммунизм повсюду является бездействующим, но действительным наследником большевизма. И правда, от Потсдама до Камчатки теоретический коммунизм прикладывает к действительности наивысшую достигнутую мерку, выработанную обычно в 1960-1980-х годах. Мерка эта происходит из лучших успехов эпохи подъёма мировой социальной революции. Она ориентирована на подлинное напряжённое, а не на пассивно-отражающее, на действительно авангардное положение политического коммунизма. Из работы «Что делать?» и в особенности из «Материализма и эмпириокритицизма» можно вынести один интересный вывод о том, что авангардный характер партии нового типа обеспечивается чисто гносеологическими факторами. Идея в том, что соответствующие круги в партии должны поддерживать её тесную связь с теми общественными слоями, которые порождают передовую гносеологическую позицию. А для этого и в самой партии должно культивироваться соответствующее по уровню сознание, способное придать себе партийное направление (в традиционном ленинском, а не «организационном» смысле).

С сократовских времён мы отличаем факт сознания от факта наличного бытия. Отличаем свободного грека и свободного скифа по тому признаку, что грек знает о своей свободе. Выводим из этого принципиально новый уровень свободы грека. Разрыв политического и теоретического коммунизма потому не может быть преодолён иначе как по высшей мерке, которой, в основном, обладает теоретический коммунизм. Что касается политического коммунизма, то высшей меркой он может обладать только в теории (и практике) противостояния политической полиции. К сожалению, из этой логики совсем не следует, что политический коммунизм способен или должен капитулировать перед теоретическим. Такие тенденции есть, и сейчас они особенно сильны на Украине, но даже там им очень далеко до того самого масштаба, на котором имеет смысл классовый анализ, а, вместе с ним, организационный результат.

Простая иллюстрация. То самое объединение «Боротьба», деятельность которого в Польше некие «тролли» связали с известной карикатурой «слабоумие и отвага», опубликовало на одном из своих ресурсов для своих сторонников достаточно основательный корпус источников о Сократе.^[21] Для Польши такая публикация от имени организации политического коммунизма до сих пор немыслима (выше «Вопросов ленинизма» и романа Горького «Мать» не поднимаемся). Значит, в Польше у политических коммунистов ещё нет даже такого полубессознательного и странным образом проявляющегося понимания нулёвости своего мыслительного уровня. Тем более нет таких его специфических форм, какие получаются у «Боротьбы», предлагающей читать про Сократа при своей не очень-то критической поддержке известных донбасских финансово-промышленных группировок.

Сам факт первых шагов политического коммунизма в сторону коммунизма теоретического ещё очень мало значит. За последние семь лет в Польше можно вспомнить немало встречных шажков и шагов, которые ни к чему ни привели. К действительному краху взаимного обособления эти усилия относятся скорее так, как победа СИРИЗЫ или ПОДЕМОС к демократическому и социалистическому развитию соответствующих стран — т. е. в обратном отношении, и обретая значение только как пролог к победе более сознательных и решительных общественных сил. Что же касается собственного значения побед (в том числе повторных) СИРИЗЫ и публикаций корпуса источников о Сократе, то тут нужно смотреть не на приверженность к намерениям, а на приверженность к действиям, не на приверженность к публикации, а на приверженность к чтению и дальше к пониманию. Это уже другая тема, которая была затронута ранееopen in new window и вовсе не мной. Дело тут, как и в случае с советской философией, в том, что по своей направленности, публикация корпуса источников о Сократе — это очень правильное и разумное действие. Но очень недостаточное и не дающее в данном контексте даже минимальных гарантий против самой тупоумной «политико-коммунистической» ограниченности. Но как сама эта публикация, так и свидетельства из нашего «судебного процессаopen in new window» ещё не говорят о том, что политический коммунизм готов капитулировать именно так, чтобы это было снятие, а не зрящное отрицание. Даже украинский политический коммунизм невозможно представить бросающим каркасы «агитпалаток» и демонстрационные транспаранты к подножию пустой трибуны с «Капиталом» и «Наукой Логики». Зато его очень даже можно представить подобным образом капитулирующим перед длинной, заполненной членами какого-нибудь ПС, трибуной с наложенными руническими символами ᛁᛋ.

Пусть вдруг украинский или польский политический коммунизм в один момент капитулирует перед теоретическим (что вряд ли возможно). Но и тогда глубоко будут заблуждаться те, кто считает, что здесь может быть начало политического возрождения. Изменится так же мало, как при создании очередной новой политической партии с самыми хорошо придуманными установками. Почему? Давайте представим, что в один момент польский политический коммунизм капитулировал, и вожди польского теоретического коммунизма оказались обличены политическими полномочиями. Хорошо? Кто-то считает это верхом мечтаний как и победу СИРИЗЫ или избрание Корбина. А в действительности среди вождей польского теоретического коммунизма мне известен только один человек, который, скорее всего, в основном правильно поймёт своё новое положение. Но как выразитель организационного влияния он, разумеется, сразу попадёт в жернова обезмысливания, вращаемые даже не самими ограниченными политическими коммунистами, а способом их организации. Не говоря о том, что даже у упомянутого человека нет команды, способной реорганизовать политический коммунизм, без которой он всего лишь случайная песчинка на пути стихийной тенденции.

Говоря о капитуляции политического коммунизма, которая снятие, а не зрящное отрицание, мы должны не рассматривать наивные схемы «инвазии», «замещения», «соединения» и пр., а искать новые способы организации. Речь идёт не об сообществах «прямых действий», «эксцитативного террора», «низовой самоорганизации», «народовластия», «сетевой организации», «автономных единиц» и т. д. Мерка того способа организации, зачаток которого должен быть найден в действительности перед началом действительного пробуждения должна быть не ниже той мерки, которая дана в «Что делать?». В частности, характерным признаком оживления всего освободительного движения должен быть заметный стихийный приток новых для движения людей. Рассуждение о том, как использовать этот приток на пользу самими вновьпришедшим и движению в целом, занимает заметную часть той самой книжки «Что делать?». Пока такого притока нет, и, как результат, в политическом коммунизме почти повсеместно индоктринационные стремления старых участников движения доминируют над стремлением вновьприбывших прояснить своё сознание. Пока сохраняется это положение, говорить о принадлежности политического коммунизма к партии мышления не приходится. Наоборот, большая часть его организационных структур прочно относится к партии противодействия предметно-истинному мышлению лучшего достигнутого человечеством уровня. А среднесрочные практические перспективы у партии противодействия такому мышлению весьма скверные.

Судя по всему, организационное строительство только тогда сможет полноправно взять без ущерба для движения часть людей из теоретического коммунизма, когда появится тот самый соизмеримый с численностью самого теоретического коммунизма стихийный поток, пытающийся преодолеть трудности своей организации. И именно тогда нужно будет практически превосходить уровень «Что делать?», сохраняя достижения прошлого в современных условиях. А чтобы оказаться достаточно чутким к работе тихого крота истории, нужно хорошо уметь применять достигнутый человечеством уровень мышления. Конечно, мы должны помнить, что прошлые поколения теоретического коммунизма, которые имели достаточную чуткость, спустились в чёрные воды истории, но так и не увидели зачатков новых форм организации движения, знаменующих его возрождение. Однако кто сказал, что революция должна происходить и партия нового типа создаваться только потому, что это кому-то хочется? И даже обязательно при нашей молодости или вообще при нашей жизни? Если такие взгляды выдают за материалистическую диалектику, то что такое фихтеанство и чем направление его ревизии в марксизм отличатся от направления его ревизии в юмизм?

О нетерпении

Если кто-то непременно хочет быть полезным человечеству в тех формах, которые в данной исторической конъюнктуре невозможны, то это его проблема. «Нетерпение не есть доказательство» — говаривал Энгельс. В том положении, которое даёт нам историческая конъюнктура может быть немало некрасивого, иногда прямо постыдного и неприятного. Что ж, в этой своей части оно от нас не зависит. Но от нас целиком зависит добросовестный поиск выхода из сложившегося положения и непрестанный чуткий поиск в сфере практики тех тенденций, которые ведут к такому выходу. В этом занятии мы имеем все возможности опираться на лучшие достижения человечества, а не на своё нетерпение. Даже больше, мы обязаны именно в результате освоения мышления на лучшем достигнутом уровне уметь сочетать готовность броситься в текущую борьбу и самую хладнокровную выдержку.

Хто не жив посеред бурі, той ціни не знає силі, той не знає, як людині боротьба і праця милі.

Хто не жив посеред бурі, не збагне журби безсилля, той не знає всеї муки примусового безділля^[22].

Не жили среди бури мы все. Последняя революционная эпоха осталась для нас не чувственной эмпирией, а теоретической квинтэссенцией, которая представлена нам наличным состоянием теоретического коммунизма.

Говорят иногда, что теоретический коммунизм сидит на «разреженных высотах абстракции» и хранит достижения там, куда ни враг, ни друг ещё не скоро найдёт дорогу. Не буду здесь спорить с этим тезисом. Но неужели политический коммунизм, ориентирующий себя такого на взятие власти — это не сидящее на высотах невежественной абстракции существо прямо по гегелевской статье «Кто мыслит абстрактно»?

Может, теоретический коммунизм основал свою крепость там, куда трудно добраться. Но политический коммунизм не реально, а по подложной карте, основал свою крепость там, куда добраться вообще невозможно. Для преодоления трясин на пути к взятию власти у политического коммунизма нет ни материалов для возведения гатей, ни понтонов, ни достаточно умных инженеров. Неумение противостоять политической полиции и непонимание масштаба стоящих задач — это хотя и взятая с разных сторон, но единая болезнь. Она может выглядеть как взаимно подогреваемый круг самого дикого социалистического нетерпения и низкопробного капитулянтства, ибо отсутствие адекватных инструментов познания не позволяет его порвать. Эти противоположности легко превращаются одна в одну и образуют собой целостность политического коммунизма в его по словам Тушканчикова «партийно-съездовской части».

Лечится эта болезнь, к счастью, поначалу чисто теоретическим путём — работой над собой, над своим пониманием и над организацией этого понимания в общественную силу. Лекарство вполне известноopen in new window одному из свидетелей с нашего судебного заседания — Георгию Бережному^[23]. Хотя лекарство должно приниматься индивидуально, его нельзя принимать в одиночку. Должно согласится с рецензентом Денисом, что проблема в том, что политический коммунизм — это не целое, но сумма индивидов, почему-то отнёсших себя к коммунистам. Я могу только целиком согласиться с его диагнозом в отношении России, ибо он также хорошо подходит для Польши, Чехии, Словакии и большей части немецкого коммунизма. Но больше безоговорочного согласия с Денисом, мне хочется выразить гордость за российских товарищей, которые сами же начали выработку вакцины против совсем не только российской болезни. Речь идёт о замечательных статьях Валерия Сухановаopen in new window и в особенности о статье «Проблема целого как основания педагогического процессаopen in new window». Прочитывая эти статьи политически, но не «политически-коммунистически», нетрудно сообразить, что большая часть современной немецкой писанины вокруг «Что делать?» — это всего лишь не всегда ясные и не всегда удачные попытки политического перевода ясных мыслей на уровне философии, изложенных Валерием Сухановым.

Какой аспект теории партии нового типа совсем не известен в России, так это педагогический. Для любителей бытовых трактовок я должен специально заметить, что в материалистической диалектике педагогика — это вообще целесообразное воздействие на очеловеченную природу, не исключая самих людей. В этом смысле в самом историческом результате организационной работы по плану из «Что делать?» есть огромные залежи педагогического опыта. То, что Суханов исследует их эмпирические результаты через лупу разложившейся советской системы образования не делает его выводы ущербными, ведь ленинская логика — Логика материалистической диалектики, сохраняется им в обогащённом последующей борьбой против позитивизма виде. Кстати, интерес Суханова к продуктивной ревизии взглядов Фихте тоже имеет огромный гносеологический и организационный потенциал, который вряд ли кто-то в России видит или собирается использовать. А ведь иррациональное нетерпение и прикрывающий его уход к субъективному идеализму фихтеанского толка это общая болезнь обширных кругов политического коммунизма от Потсдама до Владивостока не исключая Казахстан.

***

В противоположность профанированной коммунистической политике (дико шатающиеся от приступов нетерпения до капитуляции) возник такой феномен как «отдельный политически беспартийный коммунист». Если хотите, «политический филистер». Это явление, соизмеримое по массовости с организациями политического коммунизма. Количественные отличия здесь явно меньше порядка. «Политическое филистерство» уже приближается к тому масштабу, когда к нему будет продуктивно применим классовый анализ. Я попытался проследить типовой механизм его воспроизводства на доступном мне примере польского социалистического школьника. Напомню, что там сначала этот школьник делает выводы из того, что

Половина саду цвіте,

Половина в'яне...

А потом политические коммунисты жалуются на то, что им не удаётся обновить кадры:

Перше ходив, вірно любив,

Тепер не загляне.

Эту логику можно иллюстрировать не только украинскими песнями, но и цитатами из польских монументальных произведений. Jarosław Iwaszkiewicz (Ярослав Ивашкевич) в третьей книге своего важнейшего произведения «Хвала и слава»("Sława i chwała") тоже показывает подобную же логику разрыва целостности:

«- Он был так занят созерцанием собственного пупка, что не видел ничего вокруг, — ответила Геленка. — Ведь это же настоящее счастье — ничего не понимать в мире, который тебя окружает.

- А ты, Геленка, много понимаешь? — спросила мать.

- Уж во всяком случае побольше Януша! — Тон Геленки по-прежнему оставался резким. — Знаю, хотя бы, куда этот самый мир надо толкать. Чтобы потом на головы нам не падали бомбы...»

Казалось бы кому как не политическому коммунизму было бы предотвращать войны? Но российский коммунизм (даже при своём относительном бессилии) предпочёл помогать разогреву донбасской мясорубки, а украинский просто впал в кому, из которой так и не выбрался. Такой вот специфический суицид от обнаружения чего-то такого, к чему совсем никто в политическом коммунизме не был готов.

Эта неготовность политического коммунизма почти ко всему, кроме созерцания своего пупка, некогда связывавшего его с таким большим и непонятным миром, приводит к одному важному парадоксу: чем меньше мы требуем от организации, тем меньше шансов найти такую организацию. Вы, читатель, желаете коммунизма? Пожалуйста, вот он в программах и на устах. В одной Польше у Вас тут же будет примерно четыре тысячи коллег, а в Германии не меньше двадцати пяти тысяч. Хотите диктатуры пролетариата? Три тысячи поляков и, как минимум, двадцать тысяч немцев рады разделить Ваши цели. Хотите преобразований в сторону преодоления товарности? Две тысячи поляков и семнадцать тысяч немцев тоже хотят этого. Но если вы захотите, чтобы «становление было удержано вместе с целью», чтобы каждое существенное решение организации подвергалось перед принятием самому наивному и беспощадному сократовскому вопрошанию, то может получится как в одном польском анекдоте: «я просто не знаю, где они хранятся, если они есть в природе».

Часть VI. Заключение. О критиках критики политического коммунизма

2015-10-13

Włodzimierz Podlipski

Мы выяснили, что в Северной Европе революция всерьёз сейчас невозможна. Невозможны и серьёзные революционеры, хотя отрицать возможность закладки субъективных факторов будущих революций именно сейчас может только капитулянт. Поэтому среди недействительных революционеров и господствующей нереформистской фракции освободительного движения нужно попытаться отделить тех, кто является недействительным из конъюнктуры и стоит, как Катаржина из Сиены, в кипящих водах бездеятельности, а кто является недействительным из осознанной или подсознательной любви к недействительности революции вообще. Тут нужно попытаться придумать какую-то правдоподобную классификацию, которая позволила бы обнажить переходы революционеров недействительных по сути в недействительных по конъюнктуре и наоборот. К приведённой ниже классификации не следует относиться слишком серьёзно. Она является скорее чувственным, чем рациональным продуктом, но, надеюсь, заставит задуматься над составом политического коммунизма даже несмотря на то, что показывает «чистые типы», а не их наиболее частые сочетания.

Первая фракция это «реконструкторы». Сюда можно занести сторонников некритического копирования разных организационных форм и практик, которые были порождены ранее качественно иной исторической конъюнктурой. К реконструкторам можно уверенно относить всех, кто отстал от жизни больше, чем на десять лет. Ими легко манипулировать — этим занимаются едва не все, кто с ними знаком. В Германии реконструкторами примерно с одинаковой эффективностью манипулируют политическая полиция, представители теоретического коммунизма, оппортунистические идеологи и даже (в отдельных случаях) лютеранские пасторы. Лишённое сократического умения задавать простые вопросы большинство реконструкторов охотно откликается даже на то, на что откликаться не следует. Многочисленные митинги с громкими речами по самым мелким поводам — это в основном дело реконструкторов. Что касается манипуляции со стороны теоретического коммунизма, то она пока ещё почти нигде не привела в формированию важнейших предпосылок самостоятельного мышления. Потенциальную действительную революционность имеет абсолютное меньшинство реконструкторов, которое сможет пройти путь к современности от той эпохи, где именно они застряли. Именно с этим меньшинством обязан в первую очередь соединяться теоретический коммунизм при улучшении исторической конъюнктуры. Здесь нужно будет пытаться соединять стиль теоретического коммунизма и язык коммунизма политического. Какое-то представление об этом может дать статья Станислава Ретинскогоopen in new window, написанная для политических кругов.

«Реконструкторы» — это самая многочисленная фракция политического коммунизма. К ней относятся от 40 до 70 процентов политических коммунистов. 40% — это самая оптимистическая оценка для Германии, 70% -это самая пессимистическая оценка для России.

Историческая реконструкция — это всегда красиво и узнаваемо. Как-то примерно в 1919 году на одном из документально достоверных мест размещения Запорожской Сечи появилась «казацкое войско», восстановившее фортификации близко к правилам XVII века и потребовавшее предоставления прилегающих земель. И образ жизни наши «реконструкторы» собирались вести близкий к историческому оригиналу. Стоит ли объяснять, что вскоре «войско» было разогнано как обычное бандформирование?

«Реконструкторы» в политическом коммунизме, за исключением сократического меньшинства, это обычная политическая банда, грабящая будущее в пользу прошлого. Опасность реконструкторов нулевая, даже если они будут грамотно противодействовать политической полиции. Это в основном реакционная масса.

В КПУ реконструкторы занимали очень прочные позиции. Реконструировали КПСС 1970-х годов. Командные высоты занимали люди, которые некогда к ним рвались в ещё могущественной КПСС. Это выходцы из слоёв, связанных с прошлой бюрократией, а также пенсионеры, обличённые свободным временем, много реже люди некогда связанные с военными. При капитализме военщина, бюрократия и пенсионеры — это несвятая троица реакции, заинтересованная в сохранении капитализма больше самих капиталистов. Революция означает для их общественных групп и организаций встряску куда большую, чем для буржуазии, которая может сбежать на накопленное в оффошорах или изредка даже исполнять функции по организации производства на общих правах.

Военные и чиновники периода народной демократии — это менее реакционные, но совсем не прогрессивные элементы. Наша главная претензия к ним не в том, что они представляют прошедшую стадию развития общества, а в том, что они представляют больную стадию развития общества. Хорошо, всемирная конъюнктура могла быть неблагоприятной для наступления революции или даже для удержания её позиций. Пусть отступление было неизбежно. Но ведь именно те люди, которые пришли к господству в политическом коммунизме, ничего не сделали для организованного отступления с оружием в руках и для создания неприступных эшелонированных укреплений в глубоких тылах. На тех самых разговорах в Магдаленце предшественники наших современных «реконструкторов» получили от противника небольшую задержку наступления и гарантии, касающиеся его скорости. Но этот договор использовали только для того, чтобы разбежаться в индивидуальном порядке. Об организованном отступлении с оружием на подготовленные рубежи речи не шло. Так же бесславно кончила КПУ на четверть века позднее.

А теперь посмотрим как отступал теоретический коммунизм. Ещё в 1960-х годах он начал строительство эшелонированных защитных линий в своих дальних тылах, зачищенных предварительно от позитивистов. Когда в конце 1980-х годов теоретический коммунизм потерял до 70 процентов своих бойцов, отступающие с несуществующей передовой знали куда пробираться маленькими группами. Стража тыловых укреплений мобилизовала фортификацию и грамотно отфильтровала отступивших. Уже к 1995 году в Западной Европе в теоретическом коммунизме завершились несколько удачных попыток восстановить международные контакты. Если бы политический коммунизм отступал бы с такой организованностью, то его дела были бы лучше, но его беда в том, что коммунизм он только в политике, а не в действительности, которая политикой ограничивается также мало, как Польша Варшавой.

Другая фракция — это «ораторы». Люди, натренированные для ярких выступлений, но не понимающие масштаба исторических событий. Оказываясь в руководстве больших организаций в моменты переворота они становятся вносителями хаоса и авантюристами. Не понимая и не пытаясь осознать новую ситуацию во всей целостности, они работают как генераторы случайных чисел. Эта фракция, как и последующие, не достигает масштабов для успешного классового анализа, но узнаваема на чувственном уровне.

Третья фракция — это «реформисты». Да, именно в революционной части освободительного движения существует такая фракция. Это те, кто просто не может вразумительно отличить революционные методы от реформистских. Это один из многих гносеологических дефектов политического коммунизма. Но один из немногих с особо неприятными последствиями.

«В жизни» «реформисты» выглядят как имеющие хорошую память читатели Бакунина, Варыньского, Маркса и даже Нечаева. При всех «страшных цитатах» единственный эффект, на который они рассчитывают — это получение полномочий на переговорах. Их склонность к переговорам поразительна. Ради продолжения переговоров они, преисполненные своей значимости, готовы предать всё и всех. Это печальный итог абсолютизации «мирных возможностей общественных преобразований», приводящий к невозможности мирных общественных преобразований. Диалектика, которой «реформисты» не знают.

Фракция, известная больше по немецкому опыту, это «клоуны». Эдакий поп-марксизмopen in new window. Богемная модификация практик, словесно связанных с революцией. Несерьёзно, но ярко. «Взглянем на них и хватит» — писал о таких Данте Алигьери.

Наконец, последняя фракция — это те, кто пытается просто найти неожиданную истину, где бы она не находилась, потому что понимают, что без неё революции не сделаешь. Только истину они почему-то ищут в политическом коммунизме, а не пытаются осваивать инструментарий науки о мышлении, накопившей необходимые методы поиска самой неожиданной истины. Сюда, скорее всего, уместно отнести «Газету коммунистическую» и меньшинство польских коммунистов из КПП.

Кто обиделся на критику политического коммунизма?

Меньше всего хотелось бы, чтобы завершаемые очерки были восприняты как универсальные рецепты или как конспекты рецептов на все случаи теоретической и политической жизни. Нужно понимать, что затронутые проблемы так же мало решаются написанием очерков как и их игнорированием. Тем не менее, были и те, кто из очерков вычленил своей чувственностью не фактическую и не теоретическую, а эмоциональную ситуацию. Вот, например, приведённые в пересказе мысли одного из известных представителей политического коммунизма об этих очерках. "Автор хоче показати свою вченість і робить це дуже майстерно. Типовий приклад єврокомуністичної зверхності". В данном случае, если мы обратимся к толковому словарю украинского языка, то должны будем выбрать в статье "Зверхність" такой смысл: "Зневага, презирливе ставлення до навколишніх" т.е. то, что соответствует белорусскому «фанабэрыя» (но не польскому „fanaberia", а „próżność").

Мы видим, что в отзыве нет замечаний по существу, но есть косвенное признание трудности их постановки: "робить це дуже майстерно". Всё же мотив написания очерков вряд ли указан верно. Над многим нужно было задуматься перед тем как свести мотив к желанию "показати свою вченість". Во-первых подобные демонстрации было бы логичнее делать на польском языке, для чего есть немало подходящих ресурсов типа dyktatura.infoopen in new window (Dyktatura Proletariatu) или не менее известного 1917.net.plopen in new window (Władza Rad). На этих ресурсах уже опубликовано немало подобных статей. Во-вторых для того, чтобы "показати свою вченість" есть докторские степени и диссертации. Захотел как-то Иван Франко "показати свою вченість" и стал, после долгих мытарств, доктором. В Польше пока ещё не всё так плохо как на Галичине 1890-х, и у меня нет никакого желания подписываться «Dr. Podlipski». Потом совершенно непонятно, почему автор из объединённой Европы обязан относиться к еврокоммунизму или его теоретическим последствиям. Разграничение еврокоммунизма и большевизма по наиболее популярному и распространённому мнению исторически шло по линии абсолютизации буржуазной демократии и привело к краху еврокоммунизма в начале 1990-х годов. Тема демократии (не только буржуазной) в настоящих очерках вообще не рассматривалась. Кроме того, еврокоммунизм был некогда особенно характерен для Италии и Франции, но не для Польши или Чехии. Наши болезни были другими (фамилии Шик и Шафф ничего не говорят?). Неужели у нашего политического коммуниста не хватило ума подобрать обструкционную лексику из польской или хотя бы из чешской жизни? Пока же выходит, что без конкретных обоснований даже обвинение в еврокоммунизме нельзя рассматривать всерьёз.

Что касается "зверхності", то здесь я больше благодарен рецензенту одной их моих прошлых статей mao. Он пишет всё-таки по существу: «Далее... автор не занимается политикой и не собирается. И это для него норма. И высмеивает всех, кто хоть что-то делает. Если ты такой умный, то создай организацию нового типа, которая бы соответствовала реалиям сегодняшнего дня».

Впрочем, mao не во всём прав. Во-первых, ему не известно моё отношение к некоторой части немецкого политического коммунизма как и к казахстанским политическим коммунистам. А в Казахстане политический коммунизм выдержал два сильнейших натиска политической полиции, связанных с жанаозенскими расстрелами, не говоря о самих расстрелах. Одного натиска политической полиции казахстанского масштаба хватило бы, чтобы полностью лишить политического коммунизма любую европейскую страну кроме Германии, где он хоть и не исчез бы совсем, но уж точно бы уполовинился. Несложно понять, почему нужно легко прощать казахстанским товарищам некоторый архаизм в теории, который понемногу преодолевается. И вообще, стоит многое простить политическому коммунизму, который добросовестно стремится к приобретению всё более ясного сознания. Это тот случай, когда классовый анализ без ущерба для истинности может отбрасывать отдельные выводы гносеологического анализа. Но такая ситуация, где в некоторых существенных частях политического коммунизма есть выраженное стремление к сближению с теоретическим коммунизмом характерна лишь для Германии и Казахстана (из известных мне стран). В названных странах, в отличие от остальных, инициаторы сближения находятся именно в политическом коммунизме. И к сожалению, обо всех этих процессах очень сложно писать что-то по существу, ибо для этого в них надо участвовать, что для меня невозможно. Не ясно даже то, имеют ли здоровые тенденции в Казахстане и Германии некоторое распространение, или они медленно сужаются. Однако это всё же то, к чему нужно присматриваться тем, кто всерьёз задумывается над участью в партии нового типа в тех условиях, когда она сможет возникнуть.

Стоит признать, что вывод mao о том, что «автор... высмеивает всех, кто хоть что-то делает» поспешен. Впрочем, глупо показывать тех, кто что-то делает с положительным результатом. Отчасти потому, что я недостаточно детально знаком с их практикой (кроме наличия положительного результата), но отчасти оттого, что по словам Семека, «опасность подчинения видимым истинам для человека больше, чем шанс на нахождение действительной истины — потому для человека важнее то, что он не знает и чего он не знает, чем то, что он знает». Копирование чужого успешного опыта без умного взгляда на свои условия бессмысленно. А ума нет не только в политическом коммунизме, но и в заметных фракциях коммунизма теоретического. Поэтому нетрудно догадаться, каково должно быть главное направление работы в тех условиях, когда нет проблем организации соизмеримого с наличными кадрами потока вновьприбывающих потому, что нет самого этого потока.

Mao пишет: «Если ты такой умный, то создай организацию нового типа, которая бы соответствовала реалиям сегодняшнего дня». Увы, составляя это демагогическое обращение, он забывает, что «Пролетариат» был создан не Варыньским, а при его помощи и РСДРП(б) не была создана Лениным, но при его помощи. Это различение я привожу здесь в такой форме, чтобы читатель определился о том, относится ли он к линии качественно сохранившегося фихтеанства или к линии, скажем, ленинизма, который имеет фихтанство как снятое и очень глубоко ревизованное своё основание. Меньше всего считаю организацию партии нового типа делом одного гения. Тогда не стоило бы писать как статью «Чтобы свои не стреляли в своих», так и эти тоже. Ведь в этом случае разумнее было бы найти этого самого гения и передать ему рекомендации или в теологическом стиле положиться на то, что он сам до всего дойдёт. Но дело как раз не в этом. Дело в том, что всем вместе заниматься политикой надо вовремя, а не вовремя тоже всем вместе заниматься ей не надо, чтобы потом вообще можно было заниматься политикой хоть кому-нибудь. А раз сейчас «не вовремя» (надеюсь, это ясно из эмпирической картины), то нужно тренировать чуткость и выдержку на обнаружение того момента, когда настанет «время политики». Именно для этого нужна выработка натренированного критического самостоятельного мышления. Поэтому прав товарищ, назвавший своё воззвание «Время теории».

Сложность политически переходного к предреволюционной ситуации этапа состоит в том, что «переход в политику» должны будут начать без всякой команды откуда-либо как можно больше людей, подготовка которых (в качестве самостоятельно и адекватно мыслящих практических материалистов) и является задачей нашей эпохи. Именно из множества неудачных попыток в будущее время может выделиться та самая или те самые, которые обеспечат политический успех революции. Но для этого силы не должны быть растрачены загодя, чтобы вместо липкого желания заниматься политикой в любых условиях не появился не менее липкий политический пессимизм. Вот в чём угроза от тех, кто уже сейчас пытается стать «политическим нефилистером» любой ценой. Хорошо бы им понять, что цена эта может быть слишком большой аж до неоплатности. С другой стороны, теоретический коммунизм не имеет сейчас большой актуальной результативности. «Политическим нефилистерам» он может предложить часто даже результативность за пределами жизни. А для работы на такую результативность нужна иная выдержка, такая как у Спинозы и Маркса. Ясное дело, что мы имеем дело с выбором без выбора, однако из этого выбора мы всё же имеем право требовать конечной и интегральной результативности от всех тех, кто желает работать на коммунизм.

***

В этом цикле статей пришлось больше задавать вопросы, чем давать ответы. Ответов почти не было. Надеюсь, осталось понимание того, что и другие ответов тоже не знают. Потому что ответы должны стать результатом самостоятельного поиска, который я не имею права уничтожать своими выводами, проросшими из польской земли. Ибо с польской истиной нельзя победить в немецкой или российской политической конъюнктуре, но нужно уметь выводить свою истину из всеобщих законов, приложенных к конкретным условиям. Поэтому в этом цикле статей я постарался абстрагироваться от российского теоретического ужаса, от того, что «в целом отвращение в российской коммунистической среде к диалектике во всех её формах колоссальное». Украина тоже была рассмотрена в этих статьях скорее как тип суицида политического коммунизма, чем как конкретная политическая или теоретическая ситуация. Важно было показать, что политический коммунизм, соответствующий своему понятию есть не соединение политики и коммунизма, не политические действия, прикрытые коммунистическими мотивами, но коммунизм, дошедший и доведённый до политического уровня. Ибо соединение есть лишь внешняя видимость, лишь реализация, подобно тому как мозг реализует мышление, но сам не мыслит, а реализует мышление лишь как орган исторического человеческого индивида т. е. личности.

Конфликты какой мыслительной эпохи сейчас актуальнее всего для превращения коммунизма теоретического в совокупности с коммунизмом политическим в коммунизм практический? Говорят обычно, что это эпоха классической немецкой философии. Ведь именно тогда был сформирован тот язык, который позволяет точно и ясно формулировать как все разновидности буржуазной идеологии, так и установки партии развития мышления. Действительно, ни в одной из европейских стран нет такого, чтобы менее половины коммунистических теоретиков не занимались изучением и разработкой наследия Гегеля. Но пока «на высях абстракции» спорили о «Науке Логики», политики скатывались до Канта, впадали в фихтеанство и переделывали его в юмизм. Потом юмизм мог превращаться в постмодернизм и порождать словечки вроде «гипертеоретизма». Пока теоретический коммунизм отбивал атаки на свои цитадели, мыслительная культура политиков ушла в ноль. Потому начинать нужно от основ. Основы же рационального и критического взгляда на мир заложены Сократом. Именно он первым соединил теоретическую и нравственную истину. И конечно получил за это досады и обиды. Вот и один политический коммунист, прочитав очерки, жаловался, что редко кто так досаждал ему наглым неуважением к его уважаемой деятельности. Конечно, было понятно, что есть темы «грязные» и «запретные» в политическом коммунизме. Не запрещён спор «сталинцев» (не читавших Сталина) и «троцкистов» (не читавших Троцкого), но запрещена полемика о сущности мышления и теории.

Само собой ясным десятилетиями считалось что самостоятельное и критическое мышление на лучшем достигнутом человечеством уровне — это не тот предикат политического коммуниста, который повсеместно требовался в организациях. И тут какой-то поляк с «наглым неуважением к уважаемой деятельности» вдруг весь политический коммунизм оценивает под углом наличия этого самого предиката, без которого так долго обходились. Одним словом, "зрада" и "ганьба"!

Но не забывают ли подобные критики, что мало показать эмоциональную ситуацию, что нужно ещё хотя бы для себя найти те доводы, которые по существу противостоят изложенной позиции? Ведь иначе несложно на подсознательном уровне согласиться с теми доводами, которые "зрада" и "ганьба". Или наш политический коммунизм уже не интересует искренность убеждений и иная подобная чистоплотность, поставленная Канарским в центр внимания в «Диалектике эстетического процесса»?

Потом ведь, даже эмоционально разделавшись с автором, вряд ли следует забывать, что, как и у любого освоившего материалистическую диалектику на некотором уровне, у него иногда появляется спутник. А с ним оппоненты тоже должны выстраивать отношения, но более осторожно, чем с любым публицистом, который может ошибиться. Потому, что имеется ввиду тот самый спутник, который в ночном Кёльне некогда провожал известного немецкого поэта Гейне — «лихого барабанщика» революции^[24].

За Паганини повсюду ходил Свой spiritus familiaris^[25], То в виде собаки, то в виде людском — Поэта Георга Гаррис. Пред важным событьем встречал Бонапарт Фигуру красного цвета; Был даймонион у Сократа Не бред народной фантазии это.Я сам, за письменным сидя столом, Ночною видел порою,- Зловещий, замаскированный гость Стоял у меня за спиною.Он что-то держал под чёрным плащом. Но вдруг — на одно мгновенье — Сверкало, будто блеснул топор, И вновь скрывалось виденье. Он был приземист, широкоплеч, Глаза — как звёзды, блестящи. Писать он мне никогда не мешал, Стоял в отдалении чаще. Прошло много лет с той поры, как мне Товарищ странный являлся, — И вдруг в эту тихую лунную ночь Он в Кёльне вновь повстречался.Задумчиво шлялся по улицам я, Вдруг вижу его за спиною; Как тень — неотступен: иду — идёт; Я стану, и он со мною. Стоит и как будто чего-то ждёт; Пойду умышленно скоро, — Он тоже шаги ускоряет. И так Пришли мы на площадь собора. Мне страшен был этот призрак немой! Я молвил: "Открой хоть ныне, Зачем преследуешь ты меня В полуночной этой пустыне?Тебя я встречаю всегда в часы, Когда мировые стремленья Родятся в груди моей, а в мозгу Проносятся озаренья. О, кто ты, откуда? Зачем судьба Нас так непонятно связала? Что значит блеск под плащом твоим, Подобный блеску кинжала?" Он сухо, почти флегматично мне Ответил: «Да брось заклинанья, Прошу тебя очень; не к месту здесь Все громкие эти воззванья. Знай, я не призрак былого, не тень, Покинувшая могилу. Философ я слабый, запомни потом Риторика мне не под силу. Натурой я практик, спокоен всегда, Молчание сохраняю; Но знай, — что задумано в мыслях тобой, Немедленно я исполняю. Тут, может быть, даже и годы нужны, Ну что ж, подождём, не горюя. Ты мысль, а я это дело твоё, И в жизнь мечты претворю я. Ты — властный судья, я — немой палач; Выносишь решение, я же Послушно исполнить спешу приговор, Хотя бы неправедный даже. Пред консулом ликтор шел с топором, Согласно обычаю Рима. Ты ликтора тоже имеешь, но он Проследует сзади незримо. Да, знай, я — твой ликтор; везде за тобой Хожу; и в любое мгновенье К услугам твоим мой блестящий топор; Я — мысли твоей свершенье». И всюду за мной скользил по пятам Тот чёрный, неумолимый. Я так устал, я был разбит — Но бесконечно шли мы! Мы шли без конца, и сердце моё Раскрылось зияющей раной, И капля за каплей алая кровь Стекала на грудь непрестанно. Порой я обмакивал пальцы в кровь И — случаи были нередки — На неких воротах домов по пути Кровавые ставил метки. И всякий раз, отмечая дом Рукою окровавлённой, Я слышал, как, жалобно плача, вдали Колокольчик звенит похоронный. А в небе месяц тускнел, и тьма Сгущалася; в дикой погоне Зловещие тучи грядой неслись За ним, будто чёрные кони. Мой тёмный товарищ с топором По-прежнему шёл нераздельно Со мною, и долго по улицам мы Вдвоём бродили бесцельно.	Услід за Паганіні ходив Свій Spiritus familiaris, Часом як пес, а часом з лиця — Небіжчик Георг Гарріс. Наполеон кожну грізну мить Бачив червоного мужа, Сократ мав демона свого; Це не уява недужа. І сам я, над письмовим столом Нічною схилившись порою, Не раз помічав, що в масці гість У мене стоїть за спиною. Ховав він щось під своїм плащем, Що тьмяно блискало зрідка. Я думав — сокира у нього там, Сокиру там мені видко. Кремезну він статуру мав, Очі на зорі схожі. Не заважаючи мені, Стояв він, мов на сторожі. Минули роки — вже я й забув Відвідини ті пекельні, Коли раптово зустрівся з ним Ясної ночі в Кельні. Задумано містом вночі я блукав І бачив його за собою, Як тінь свою; я спинявся — і він Спинявся разом зо мною. Спинявся він, наче мене дожидав, Рушав я — і тінь його чорну Волік за собою. Так ми прийшли Аж геть на площу соборну. Це стало нестерпно, і я повернувсь І крикнув: "Скажи мені в очі, Чого за мною ти ідеш В пустелі оцій серед ночі? Тебе зустрічаю я завжди, Коли світова задуха Груди стискає мої і горять В мозку блискавки духа. Чого ти дивишся й мовчиш? Скажи — що ти ховаєш Під темним плащем і що там блищить? Хто ти й чого бажаєш?" І привид одразу мені відповів Спокійно і флегматично: "Будь ласка, без нервів... Мене заклинать Не треба так патетично! Я зовсім не привид старовини, Не пугало з могили, Ані філософії мене, Ні красномовства не вчили. З натури практик я; завжди Мовчу й спокійний буваю. Та знай лиш — усе, що намислиш ти, Я у життя втіляю. Минуть віки — я не спинюсь, Покіль твою думку і мрію На дійсність не перетворю; Ти мислиш, а я дію. Так, ти суддя, я — слухняний кат; З покорою рабською, ревно Я здійснюю кожний твій вирок, хоча б Несправедливий запевно. З сокирою ліктора в Римі мав Консул перед собою, У тебе є свій ліктор, лиш він Сокиру несе за тобою. Твій ліктор — я, за тобою йду І маю в руці завжди я Блискучу сокиру свою, бо я — Думок твоїх втілена дія". І знову слідом за мною йшов Мій чорний супутник незмінно, І я від утоми не чув уже ніг, Але ми брели невпинно. Ми далі брели, і серце моє Розкрилось, наче рана, І з рани серця по краплі кров Сочилася багряна. Я часом у кров свою пальці вмочав І часом зупинявся Біля одвірків — і знак на них, Кривавий знак залишався. І щоразу, коли я дім Отак відзначував, дальній Вчувався дзвін похоронний мені, Болючий, тихий, печальний. Та вже на небі місяць блідий Зникав у темній запоні, І дикі хмари летіли вдаль Повз нього, як чорні коні.	Den Paganini begleitete stets Ein Spiritus Familiaris, Manchmal als Hund, manchmal in Gestalt Des seligen Georg Harris. Napoleon sah einen rothen Mann Vor jedem wicht'gen Ereigniß. Sokrates hatte seinen Dämon, Das war kein Hirnerzeugniß. Ich selbst, wenn ich am Schreibtisch saß Des Nachts, hab ich gesehen Zuweilen einen vermummten Gast Unheimlich hinter mir stehen. Unter dem Mantel hielt er etwas Verborgen, das seltsam blinkte Wenn es zum Vorschein kam, und ein Beil, Ein Richtbeil, zu seyn mir dünkte. Er schien von untersetzter Statur, Die Augen wie zwey Sterne; Er störte mich im Schreiben nie, Blieb ruhig stehn in der Ferne. Seit Jahren hatte ich nicht gesehn Den sonderbaren Gesellen, Da fand ich ihn plötzlich wieder hier In der stillen Mondnacht zu Cöllen. Ich schlenderte sinnend die Straßen entlang, Da sah ich ihn hinter mir gehen, Als ob er mein Schatten wäre, und stand Ich still, so blieb er stehen. Blieb stehen, als wartete er auf was, Und förderte ich die Schritte, Dann folgte er wieder. So kamen wir Bis auf des Domplatz Mitte. Es ward mir unleidlich, ich drehte mich um Und sprach: Jetzt steh' mir Rede, Was folgst du mir auf Weg und Steg, Hier in der nächtlichen Oede? Ich treffe dich immer in der Stund, Wo Weltgefühle sprießen In meiner Brust und durch das Hirn Die Geistesblitze schießen. Du siehst mich an so stier und fest — Steh' Rede: was verhüllst du Hier unter dem Mantel, das heimlich blinkt? Wer bist du und was willst du? Doch jener erwiederte trockenen Tons, Sogar ein bischen phlegmatisch: „Ich bitte dich, exorzire mich nicht, Und werde nur nicht emphatisch! „Ich bin kein Gespenst der Vergangenheit, Kein grabentstiegener Strohwisch, Und von Rhetorik bin ich kein Freund, Bin auch nicht sehr philosophisch. „Ich bin von praktischer Natur, Und immer schweigsam und ruhig. Doch wisse: was du ersonnen im Geist', Das führ' ich aus, das thu' ich. „Und gehn auch Jahre drüber hin, Ich raste nicht, bis ich verwandl In Wirklichkeit was du gedacht; Du denkst, und ich, ich handle. „Du bist der Richter, der Büttel bin ich, Und mit dem Gehorsam des Knechtes Vollstreck' ich das Urtheil, das du gefällt, Und sey es ein ungerechtes. „Dem Consul trug man ein Beil voran, Zu Rom, in alten Tagen. Auch du hast deinen Liktor, doch wird Das Beil dir nachgetragen. „Ich bin dein Liktor, und ich geh' Beständig mit dem blanken Richtbeile hinter dir — ich bin Die That von deinem Gedanken." Und hinter mir ging wieder einher Mein schwarzer, vermummter Begleiter. Ich war so müde, mir brachen die Knie, Doch immer gingen wir weiter. Wir gingen weiter. Mein Herz in der Brust War klaffend aufgeschnitten, Und aus der Herzenswunde hervor Die rothen Tropfen glitten. Ich tauchte manchmal die Finger hinein, Und manchmal ist es geschehen, Daß ich die Hausthürpfosten bestrich Mit dem Blut im Vorübergehen. Und jedesmal wenn ich ein Haus Bezeichnet in solcher Weise, Ein Sterbeglöckchen erscholl fernher, Wehmüthig wimmernd und leise. Am Himmel aber erblich der Mond, Er wurde immer trüber; Gleich schwarzen Rossen jagten an ihm Die wilden Wolken vorüber. Und immer ging hinter mir einher Mit seinem verborgenen Beile Die dunkle Gestalt — so wanderten wir Wohl eine gute Weile.

Не буду скрывать, что мой уход из так называемого политического коммунизма состоялся под влиянием одного из товарищей, за которым почти неотступно ходил тот самый спутник с топором. Пришлось решать, имеет ли политический коммунизм абсолютную ценность. Даже больше, имеет политический коммунизм примат перед коммунизмом практическим? Об этом должны крепко задуматься те, кто захочет опровергать эти очерки. Заранее прошу оппонентов убедиться хотя бы для себя, что за автором очерков «De politica» именно в данном случае замаскированный гость не ходит. А сделать это можно не иначе как обретя самостоятельное критическое мышление на лучшем достигнутом человечеством уровне.open in new window Если же читатель пытается думать о том, нужно ли ему такое мышление, могу рекомендовать ему перечитать оригинал стихов Гейне и украинский перевод для лучшего понимания проблемы (при условии знания соответствующих языков, конечно). Как мы помним, Энгельс смог узнаваемо и по существу детально предсказать Первую мировую войну за несколько десятилетий до её начала. Значит, в данном случае, мы можем заключить, что Энгельс достиг достаточного мыслительного уровня для того, чтобы его стал спровождать призрак немой.

"Зверхність" т. е. повторимся, "зневага, презирливе ставлення до навколишніх", — примерно так пишет об одной из статей этого цикла известный политический коммунист. Может быть. Если так, то я знаю откуда это происходит. Отличный повод дать слово Мареку Яну Семеку для того, чтобы он завершил этот цикл статей^[26]. Ведь он хорошо понимал источники обвинений в том, что ему присуща чрезмерная "зверхність", поскольку «наследие Сократа — это не столько готовые ответы и решения, сколько соответствующая определённая основа их поиска. Она выражается полнее всего сократовским «знаю, что ничего не знаю». Это совсем не выражение слабости, но наоборот — гордое выражение превосходства над теми, которым кажется, что они обладают каким-то окончательным знанием. Ведь это их знание лишь видимость — но сами они о том не знают. Они ведь не сознают даже своего незнания — и в том собственно состоит их ничтожность перед Сократом, который, по крайней мере в этом, отдаёт себе отчёт.

В этом собственно видится наибольшая ценность сократического элемента в человеческой культуре. Афинский философ — это творец и символ такой мыслительной традиции, в которой родилась и снова возрождается критическая основа, основа оппозиции против всего, что хочет сойти за несомненное и окончательное, за догмат. Традиция эта выводит на первый план отрицательные и критические функции философского мышления. Наименьший вес оставляется за формулированием истин и утвердительных положений, наоборот, неотрывно и безжалостно обнажается каждая мистификация. Распутывая следы ложности и лживости, вносить беспокойство в дела, выглядящие очевидными, отбросить освящённые авторитеты, пробудить сомнения, ставить вопросы непрерывно и агрессивно. Не зря сам Сократ говорил, что он как «овод, пущенный с руки бога», что он хочет беспокоить своих ближних упрямо и неотвязно, чтобы как сказал — «не опустились». Чтобы не опустились — значит: чтобы не замкнулись в разрозненных клетках своих понятий, чтобы не отождествили себя без остатка с какой-либо системой умствования или моральной системой. Ведь зло действует тогда, когда человек даёт себя целиком заменить неподвижной системой категорий и понятий.

<...>

Но признать своё собственное незнание — не значит принять его. Критицизм не скептицизм, сомнение не приводит к смирению-отречению. Люди должны постоянно искать новых решений, постоянно предпринимать новые познавательные и нравственные усилия; должны также верить в успешность и результативность этих усилий. Конечной истины нельзя получить никогда, но также никогда нельзя прекратить поиски такой истины.

Этому собственно учит нас Сократ — человек-символ, вечно живой и всегда современный философ. Его философия близка каждому и понятна для каждого, ведь нет в ней ничего из академической учёности, но зато очень много в ней глубокой человеческой мудрости, которая проистекает из благородного размышления над всеми трудными проблемами народной жизни. Это философия критики и сомнения; но одновременно это философия надежды и гуманистического оптимизма. И глубоко ошибается тот, кто судит, что в современном мире, значительно более трудном и намного более сложном, чем тот, в которым жил Сократ, нет места для такой философии. Напротив: именно сейчас потребность в ней сильнее, чем когда-либо.

Часть VII

2017-06-16

Włodzimierz Podlipski

Студия над контекстом действий ОСОБА_1

Первая же часть продолжаемого цикла «De politica» была посвящена тому, как произошла смерть украинского политического коммунизма. Это событие, которое относится к 2014 году. С тех пор прошло три года, но кое-где старые или изрядно поредевшие старые организационные структуры сохранились и пытаются действовать так, как будто ничего не произошло. К чему же приходит три года спустя украинский политический коммунизм, который ничего из произошедшего не забыл, но и не сделал для себя из резкого изменения условий своего существования никаких выводов? Есть известная международная притча про то, как внук принял очки деда за средоточие его способности принимать правильные решения в неожиданных ситуациях и долго извинялся за случайно разбитую линзу. Современный украинский политический коммунизм связывает свою практичность тоже с какими-то странными вещами, которые вообще никак не связаны с тем, что может обеспечить историческую результативность. Этот вывод мы постараемся подтвердить на основании полученного сообщения о таком событии, как вскрытие одного из гнойников украинского политического коммунизма. Административный скальпель, руководствующийся далеко не благородными намерениями, вскрыл для нас какую-то часть внутренностей сильно поредевшего украинского политического коммунизма. Как будет показано, запах всех старых зловоний сохранялся, если не культивировался в этой душной среде, которую только донос соединил с общественной атмосферой. Если пытаться коротко выразить выводы, то в разбираемом судебном процессе нет выигравших, нет тех, кто смог бы отвечать за свои действия перед судом исторического процесса. Все стороны показали себя с максимально невыгодной стороны, да так, что, кажется, ещё немного общественного развития в таком духе и судебные процессы станут больше похожи не на реализацию логики КПК^[27] України, а на реализацию логики из произведений Кафки.

Среди бумаг судебных канцелярий

Непосредственным предметом нашего разбора является всего лишь одна запись о процессе 461/2949/17^[28] из базы данных «Єдиний державний реєстр судових рішень». Эта запись была создана 11 мая, а сами описываемые в приговоре процессуальные события произошли не ранее 4 мая и, вероятнее всего, длились одно единственное заседание.

В качестве подсудимого выступил ОСОБА_1^[29], который является студентом Львовского университета. Ему около 20 лет, он не женат. Основание для обвинений описано в ст.436-1 КК України. «КК» это криминальный, а не карный кодекс, хотя по сути ст.436-1 КК України это то же самое, что a.256 KK RP, а по применению то же самое, что знаменитая статья «Дыскрэдытацыя Рэспублікі Беларусь». Что-то подобное есть также в России и Латвии, но точных справок просто нет под рукой, да и они не важны, когда понятно, что любая европейская правовая система включает подобные нормы.

Ещё Гегель замечает где-то, что все великие всемирно-исторические события и личности повторяются дважды: первый раз как трагедия, а второй — как фарс. Процесс 461/2949/17 содержательно является именно фарсом, если рассматривать как его прототип знаменитый процесс галичанских социалистов 1877 года. Среди самых известных обвиняемых на этом процессе был Иван Франко (Іван Франко), другие сотрудники печатного органа «Друг» тоже могут быть известны читателю: Остап Терлецкий (Остап Терлецький) и Михайло Павлык (Михайло Павлик). В отличие от легендарного процесса, ОСОБА_1 подчёркнуто одинок.

Однако это ложное одиночество. Одновременно готовятся процессы, где в качестве обвиняемых выступят ОСОБА_6, ОСОБА_7 и ОСОБА_8. По стоянию на середину мая материалов против ОСОБА_8 было собрано явно недостаточно. Зато в центре внимания оказался ОСОБА_6, школьник с возрастом 15 полных лет на май 2017 года, что обусловило присутствие ювенального представителя на следственном процессе против ОСОБА_1. ОСОБА_6 видели с метлой, скребком, тряпкой и ведром воды на территории мемориального комплекса «Пагорб слави» в районе Личаків. Причём речь шла не о тех захоронениях, в которых покоятся российские захватчики Львова, погибшие в кампанию 1914-1917 годов, а о тех, где покоятся останки солдат Красной Армии, утверждавших прямо противоположные принципы национальной и экономической политики. Кроме того, ОСОБА_6 не был замечен в симпатиях к ПСПУ, но именно из ОСОБА_6 попытались создать аж организатора террористического сообщества, ибо именно он предложил уборку на территории известного мемориала.

Замысел майского процесса 2017 года лишь отчасти похож на замысел знаменитого процесса 1877 года. Одинаково предварительно вели поиск «пророссийских элементов», одинаково в итоге для упрощения задачи остановились на социалистических кругах, вряд ли имевших хотя бы косвенные симпатии к действующим российским режимам. Наконец, одинаково выбрали каких-то обвиняемых, которые вряд ли бы получили в России менее жёсткое наказание, чем на Галичине. Для российской политической полиции ОСОБА_1 вряд ли был бы интересен, ибо начальник склада большого числа ненужных вещей (которые мы ниже перечислим) вряд ли был бы ими опознан как опасный и нежелательный элемент до тех самых пор, пока не появилась бы потребность улучшить статистику преследования неважно за чей счёт. Но, конечно, и такая потребность в России иногда возникает, ибо в Польше получали известность процессы, на которых «агрессивные коммунистические элементы» были сфабрикованы из совершенно не агрессивного и не очень-то коммунистического «человеческого материала», как называют это в польской политической полиции.

Про то, чем прославился ОСОБА_7, пока ничего не известно. Скорее всего, просто знакомством с ОСОБА_1 и ОСОБА_6. Однако показательно, что процесс против ОСОБА_1 оказался отделён от процесса против ОСОБА_6, ОСОБА_7 и ОСОБА_8, да так, что приходится сейчас иметь именно эти нелепые обозначения вместо реальных указаний на (почти никому не известных) фигурантов. Процесс против ОСОБА_1 был пробным шаром, который решили запустить на неизвестную высоту, чтобы выяснить предельную длину каната, связывающую его с нашей грешной землёй. Нельзя сомневаться в том, что неопределённое правовое положение ОСОБА_6, ОСОБА_7 и ОСОБА_8 сильно стимулировало ОСОБА_1 к скорейшему завершению судебного производства. Это помогло избежать невыгодного для организаторов разоблачения «мережі підмоскальників^[30]» группового процесса. Теперь, скорее всего будет удобно сделать сверхпреступника из ОСОБА_6, а потом уже без заметного общественного внимания пройдут процессы против ОСОБА_7 и ОСОБА_8, если эти процессы ещё будут кому-нибудь нужны. Обратимся, однако, к прошлому, попробовав увидеть сходства и различия.

О ситуации 1877 года С. Фраман сообщает: «У Львівському обласному історичному архіві зберігається судова справа І. Франка за 1877/78 рр. і інші. Слідство і вся судова процедура Львівського окружного суду була відкритим знущанням над письменником.

Перший раз Іван Франко був арештований 12 червня 1877 р., на 21 році життя по обвинуваченню в поширюванні соціалістичної пропаганди і приналежності до таємного товариства. При арешті у нього був зроблений ретельний обшук, відібрано приватну кореспонденцію і всю бібліотеку. Серед відібраних книг були "Капітал" Маркса, "Былое и думы" Герцена, "Что делать?" Чернишевського і багато інших. Всього 184 книжки»^[31].

Как может знать читатель, «Капитал» и «Что делать?» были впоследствии переведены великим украинским литератором. Из «Капитала» была целиком переведена глава про первоначальное накопление, «Что делать?» было переведено целиком по цензурной версии «Современника».

Про личные впечатления украинского классика от ареста сообщено в материале, опубликованном на сайте «Nasze Słowo». На всякий случай вчитаемся в описание тех «удовольствий», которых был лишён ОСОБА_1.

«Перший раз арештовано Івана Франка у липні 1877 р. разом з Михайлом Павликом, Остапом Терлецьким і всією редакцією часопису «Друг» за відносини з Михайлом Драгомановим, якого галицька поліція вважала головою якоїсь таємної міжнародної соціалістичної організації. Формальним приводом арештів були виявлені в польського еміґранта^[32] Котурніцького листи від Драгоманова. В одному з них були вказівки щодо діяльності українських прогресивних гуртків, а також особисто І. Франка, хоч лист і не був до нього адресований.

Судовий процес тягнувся досить довго, бо щойно 21 січня 1878 р., тобто після майже 7-ми місяців ув'язнення, львівський суд засудив І. Франка на 9 місяців тюрми, що в його ситуації рівнялося з тортурами. У листі до Драгоманова він писав:

«Мене трактовано, як звичайного злодія, посаджено між самих злодіїв та волоцюг, котрих бувало в одній камері зо мною по 14-18, перекидувано з камери до камери при ненастанних ревізіях і придирках (це, бач, за те, що я «писав», т. є записував на випадково роздобутих карточках паперу олівцем пісні і приповідки з уст союзників, або й свої вірші), а кілька тижнів я просидів у такій камері, що мала тільки одно вікно, а містила 12 людей, з котрих 8 спало на тапчані, а 4 під тапчаном для браку місця. З протекції, для свіжого повітря, союзники відступили мені «найліпше» місце для спання — під вікном насупроти дверей; а що вікно задля задухи мусіло бути день і ніч одчинене і до дверей продувало, то я що-рана будився, маючи на голові повно снігу, навіяного з вікна»^[33].

На всякий случай отметим, что в момент судебного процесса Франко не имел никаких патриотических симпатий. Несколько позднее в материале «Немного о себе самом» он писал (здесь приводится украинский перевод, а оригинал помещается в примечание):

«Признаюсь у ще більшому гріху: навіть нашої Русі не люблю так і в такій мірі, як це роблять або вдають, що роблять, патентовані патріоти. Що в ній маю любити? Щоб любити її як географічне поняття, для цього я занадто великий ворог порожніх фраз, забагато бачив я світу, щоби запевняти, що ніде нема такої гарної природи, як на Русі. Щоб любити її історію, для цього досить добре її знаю, занадто гаряче люблю загальнолюдські ідеали справедливості, братерства й волі, щоб не відчувати, як мало в історії Русі прикладів справжнього громадянського духу, справжньої самопожертви, справжньої любові. Ні, любити цю історію дуже тяжко, бо майже на кожному кроці треба б хіба плакати над нею. Чи, може, маю любити Русь як расу — цю расу обважнілу, незграбну, сентиментальну, позбавлену гарту й сили волі, так мало здатну до політичного життя на власному смітнику, а таку плідну на перевертнів найрізнороднішого сорту? Чи, може, маю любити світлу будущину тієї Русі, коли тої будущини не знаю і для світлості її не бачу ніяких основ?

Коли, незважаючи на те, почуваю себе русином і по змозі й силі своїй працюю на Русі, то, як бачиш, шановний читачу, цілком не з причини сентиментальної натури. До цього примушує мене почуття собачого обов'язку. Як син селянина-русина, вигодований чорним селянським хлібом, працею твердих селянських рук, почуваю обов'язок панщиною всього життя відробити ті шеляги, які видала селянська рука на те, щоб я міг видряпатись на висоту, де видно світло, де пахне воля, де ясніють вселюдські ідеали. Мій руський патріотизм — то не сентимент, не національна гордість, то тяжке ярмо, покладене долею на мої плечі. Я можу здригатися, можу тихо проклинати долю, що поклала мені на плечі це ярмо, але скинути його не можу, іншої батьківщини шукати не можу, бо став би підлим перед власним сумлінням. І якщо щось полегшує мені нести це ярмо, так це те, що бачу руський народ, який, хоч гноблений, затемнюваний і деморалізований довгі віки, який хоч і сьогодні бідний, недолугий і безпорадний, а все-таки поволі підноситься, відчуває в щораз ширших масах жадобу світла, правди та справедливості і до них шукає шляхів. Отже, варто працювати для цього народу, і ніяка праця не піде на марне»^[34].

Высота мотивов из предисловия к сборнику «Галицийские зарисовки» (Галицькі образки) вряд ли была много кому доступна из более-менее известных украинских умственных или литературных деятелей последних десятилетий. Увы, ОСОБА_1 даже не может быть поставлен в сравнение с Франко или Канарским просто по причине нулевого значения своей деятельности для всего украинского, и не только, общества.

Чтобы закончить справку про украинского классика, приведём несколько цитат из сентябрьского (1878) письма Ольге Рошкевич. Этот документ в полном собрании сочинений подписан как «Лист до Ольги Рошкевич (Львів, 20 вересня 1878)».

«Я переконаний, що економічний стан народу — се головна підстава цілого його життя, розвою, поступу. Коли стан економічний плохий, то говорити про поступ, науку — пуста балаканка. Я переконаний, що теперішній економічний стан усіх народів культурних дуже плохий у многих зглядах, а найбільше задля нерівності маєткової і задля різкого розділення на касту багатих, котрі виключно користуються добутками науки і культури, і касту бідних, котрих кожний новий поступ тільки глибше притискає».
«Я переконаний, що велика всесвітня революція поволі рознесе теперішній порядок, а настановить новий. Під словом «всесвітня революція» я не розумію всесвітній бунт бідних проти багатих, всесвітню різанину; се можуть під революцією розуміти тільки всесвітні рутенці, плосколоби та поліцаї, котрі не знають, що, н[а]пр., винаходка парових машин, телеграфів, фонографів, мікрофонів, електричних машин і т. д. спроваджує в світі, хто знає, чи не більшу революцію, ніж ціла кривава французька революція. Я розумію під революцією іменно цілий великий ряд таких культурних, наукових і політичних фактів, будь вони криваві або й зовсім ні, котрі змінюють всі дотогочасні поняття і основу і цілий розвиток якогось народу повертають на зовсім іншу дорогу».

Кто-то может сказать, что формально ОСОБА_1 по своей общественной позиции похож на Франко. В реальности это сходство более чем внешнее и кажущееся только для далёкого наблюдателя. Обратимся теперь в «Єдиний державний реєстр судових рішень».

Итак, если Франко попал на «предотвращающий» и относительно хорошо проработанный полицейской администрацией на уровне замысла судебный процесс, то ОСОБА_1 попал на процесс post festum, спустя примерно год после совершения нежелательных действий (с мая 2015 по апрель 2016). Это очень дурная карикатура на польские политические процессы, где политических коммунистов из организации КПП пытаются преследовать за действия не позднее 2013 года^[35]. К сожалению, без справки под рукой память сообщает о публикациях 2011 и 2012 годов.

http://yelita.pl/foto/nowicki.jpg

Michał Nowicki

Несколько ранее произошёл процесс Михала Новицкого, который возглавлял редакционный совет сайта «Lewica bez cenzury»(LBC) и бюллетеня «Молодой коммунист». Сын вицемаршалки Сейма Ванды Новицкой допустил весьма эпатажные высказывания, не имевшие большого воспитательного, как и политического значения^[36]. Это было ранее 2006 года, а вскоре он переехал в Париж, где стал зарабатывать (подобно Варыньскому) физическим трудом.

Хотя Новицкий и является сейчас живым символом польской политической эмиграции, большой необходимости в самом процессе не было. Если бы его мать не была вицемаршалкой Сейма, то вряд ли бы дело получило широкую известность и вообще закончилось бы процессом. Новицкий не был автором ни самых эпатажных, ни самых умных и глубоких высказываний, он не имел большого организационного влияния и символического значения. В каждой из этих сфер польский политический и теоретический коммунизм 2005 года мог выставить аж нескольких людей, превосходящих Новицкого, иногда на целый порядок. Лишь благодаря стечению обстоятельств он стал польским OSOBA_1. Примерно с тех пор в польских социалистических и коммунистических кругах резко укрепилось и стабилизировалось разделение на публичные, полупубличные и непубличные фигуры. В Объединении Польских Марксистов (SMP) это разделение общепризнано и имеет даже полуофициальное закрепление. При этом никого не интересует то, что фактически SMP даже при большом желании вряд ли сможет нарушить тот самый a.256 KK RP^[37]. Фактически речь идёт только о вероятности экспертизы, которая может признать всё что угодно всем чем угодно в отношении событий, происходивших когда угодно. Именно в этом смысле существует ещё элемент драматичности в подготовке подобных судебных процессов в Польше, Германии, на Украине и в восточных балтийских странах. От общеевропейской моды пока отстаёт только Россия, тогда как процессы против особо липких белорусских националистов уже идут по подобной схеме. Громких процессов против белорусских коммунистов ещё не было проведено единственно по той причине, что Белоруссия не имеет организованных и влиятельных коммунистических сообществ даже на уровне LBC или печатного издания «Друг» на Галичине 1870-х годов.

Если сравнивать ОСОБА_1 с участниками других украинских политических процессов, то нужно нам вспомнить резонансный так называемый одесский процесс 2004 года по делу №144. Стоит напомнить, что именно осуждённые по этому процессу украинские политические коммунисты дошли до высших форм противостояния государственному аппарату по классификации Тушканчикова^[38] и проявили невиданный прежде героизм на процессах и после них. Впрочем, никакой результативности их более чем не рядовые поступки не имели из-за отсутствия поддержки в массах в практике, а также из-за отсутствия связи с самообразовательными сообществами в теории. Тем не менее, отметим что бланкизм, то есть высшая возможная без массового движения форма политической борьбы оказался связан с украинским политическим коммунизмом. Это не помешало этому политическому коммунизму заживо разложиться и омылиться в 2014 году аж за несколько месяцев. Возможно именно потому, что украинский политический коммунизм ранее испробовал почти всё (и уж точно всё возможное), он как раз так быстро умер.

В сравнении с несломленными участниками процесса по делу №144, ОСОБА_1 выглядит ещё более карикатурно. Если май 2017 года повторяет трагедию 1877 или 2004 года, то только как фарс, полностью несоответствующий мнимой форме.

Итак, ОСОБА_1, назвавшись в фейсбуке как «ОСОБА_1» не к месту одобрительно процитировал ОСОБА_5 (известного российского гегельянца, потомственного дворянина Симбирской губернии). О том, что мы имеем дело с «Новицким», говорит тот факт, что публикации были «в тому числі у спільнотах соціальної мережі на яких, згідно висновку лінгвістичної експертизи №56/205 від 27.03.2017 міститься пропаганда елементів комуністичної ідеології». А ведь по адресу ІНФОРМАЦІЯ_2 отнюдь не ОСОБА_1 публиковал самые резкие и эпатажные с точки зрения украинских законодателей заявления. Да и ОСОБА_6, ОСОБА_7 вместе с ОСОБА_8 тоже не отличались ни эпатажностью, ни умением подобрать актуальный материал. «... Загально відомі комуністичні гасла: "ІНФОРМАЦІЯ_3"; "ІНФОРМАЦІЯ_4"» вообще вряд ли могут произвести впечатление на читателя. Это довольно банальные и бессмысленные высказывания, вырванные из всякого контекста — не только исторического, но и контекста публикационной активности «зловредного сообщества» по адресу ІНФОРМАЦІЯ_2. Кроме того, «ІНФОРМАЦІЯ_4» очень сложно рассматривать как "загальновідоме комуністичне гасло". Например, мне оно встретилось первый раз в тексте судебного решения и ничего специфически-коммунистического оно явно не содержит, ибо в абсолютно капиталистических транснациональных корпорациях точно также господствуют плановые начала внутренней экономической жизни как и в среде, породившей плакат с надписью «ІНФОРМАЦІЯ_4». Дело конечно не в этом, а в том, что от публикации материалов с надписями «ІНФОРМАЦІЯ_3» и «ІНФОРМАЦІЯ_4» по адресу ІНФОРМАЦІЯ_2 заведомо не могло быть нигде (даже в сообществе по адресу ІНФОРМАЦІЯ_2) никакого эффекта: ни нравственного, ни умственного, ни чувственного, ни политического, ни воспитательного. Разве только могло наступить самоуспокоение. Неудивительно, что ОСОБА_1 явно понял, что совершил глупость с неожиданными последствиями. Потому ОСОБА_1 не заслуживает того, чтобы остаться в истории даже наравне с Новицким. Львовянин проигрывает поляку не только в эпатажности и яркости, но даже в осмысленности действий. Потому нет ничего удивительного в том, что он «свою винуватість у вчиненні злочину визнав беззастережно».

Вывод о том, что никакие выводы не будут сделаны

В один из майских выходных 2017 года в городе П обсуждался среди других тем рассматриваемый приговор. Среди присутствовавших были не только поляки, но и заехавшие гости из двух соседних стран, основной целью которых было узнать получше о семинарах как раз по «Капиталу» (а не по учебнику на основании него). На встрече зачитывалось также разбираемое судебное решение. Было обращено внимание, что среди изъятого по решению суда подлежат уничтожению следующие вещи:

«комсомольський квиток НОМЕР_1 на ім'я ОСОБА_1, партійний квиток НОМЕР_2 на ім'я ОСОБА_1, підручник «Капітал» К.Маркс, георгіївську, жовто-синю та червону стрічки, запрошення із надписом «Гость ХХІХ внеочередного сьезда ПСПУ»^[39] на ім'я ОСОБА_1, 4 дощовики, 5 прапорів, 19 футболок, 7 кепок та 5 дисків з комуністичною символікою, 8 комсомольських квитків, облікові картки на ім'я ОСОБА_6, ОСОБА_7, ОСОБА_8, бланки облікових карток ЛКСМУ, листівки з комуністичною символікою, диск з надписом «ІНФОРМАЦІЯ_5»».

После цитирования приведённого фрагмента воцарилась тишина и читавший спросил, кто и что про это думает.

«— ОСОБА_1 определённо барахольщик — заметила одна из присутствовавших

— Я слышу, что ОСОБА_1 совсем не умеет работать с базами данных и занят только составленным картотек. Вероятнее всего, именно поэтому ОСОБА_1 был выбран в процесс, что для него картотека важнее реального дела.

— Мне кажется 19 футболок это чуть больше, чем абсолютный мировой рекорд для одного туловища одновременно.

— А что вы смеётесь?

— Имеем право. a.256 KK RP можно сказать часть нашей жизни. И вряд ли здесь кто-то будет так глупо цитировать ОСОБА_5.

— Кстати, у этого ОСОБА_1 даже не «Капитал» нашли, а некий учебник^[40]. Уж не а-ля Шафф случайно?

— Во всяком случае я бы тоже охотно уничтожил это издание, которое отвращает от первоисточника.

— Будь мы такими, как ОСОБА_1, у нас бы не было этих семинаров».

В городе П совсем не обратили внимание на решение об уничтожении всей совокупности обнаруженных лент: ленты ордена святого Георгия романовской монархии, ленты с цветовыми пропорциями украинского флага и ленты красной материи. Интересно, как отнесутся многочисленные «волонтёры» к уничтожению элемента официальной украинской государственной символики?

Почему же именно ОСОБА_1 был выбран из всего сообщества, публиковавшегося по адресу ІНФОРМАЦІЯ_2? Просто это был хранитель картотеки и большого числа обессмысленных для публичного применения предметов. Просто ОСОБА_1 выглядел как организатор политических сообществ, которые оказались соизмеримы по численности или влиянию с мелкими националистическими сообществами. И вот кто-то из очередной секточки нашёл соизмеримого с собой организатора соизмеримой секточки, настолько же безрезультатной для истории, но имеющей противоположную направленность. Поскольку хранитель картотеки и склада почти не вёл публичной деятельности, оппоненты решили поднять обширный архив. А в архиве почти любого политического коммуниста непременно найдётся много ненужных и бессмысленных вещей не только с точки зрения исторического процесса, но и с точки зрения любых юридических норм, даже если они направлены на защиту прав животных, а не на противодействие «героизации коммунизма».

Какие выводы могут быть сделаны из документа, завершающего дело 461/2949/17? Первый вывод заключается в том, что политический коммунизм — это такая среда, которая вообще не из чего выводы не делает. "Ще є 2 такі випадки, на даний час триває досудове розслідування, з цією метою не розголошуються всі обставини, оскільки проводяться слідчі першочергові дії"^[41]. Если этих людей не остановили выводы из бланкизма в начале первого десятилетия этого века, если их не остановило омыление украинского политического коммунизма заживо, то их меньше всего может остановить какой-то политический процесс, да ещё весьма невыразительный по польским или немецким меркам. Они вероятно уже никогда не узнают, что если омыление заживо сопровождает некоторые виды наркомании, то политические организмы подвергаются омылению заживо в результате тяжёлой политической наркомании. Вообще-то политический «кайф» важнее политической жизни для большинства публичных фигурантов политического процесса, но это чисто буржуазный принцип и политический коммунизм смотрится в подчинении подобной логике не всегда убедительно. Но, однако же, он не может быть ни врачом, ни лекарством против окружающего политического безумия, ибо сам является одновременно и его очагом, и вызванной им язвой.

Как стоит оценить ОСОБА_1, ОСОБА_6, ОСОБА_7 и ОСОБА_8? Некогда авторы «Немецкой идеологии» сообщили, что «Коммунисты не проповедуют никакой морали». Попробуем обойтись без слёз и без радости, но пониманием. Ни перспектив расширения, ни расширяющегося понимания ситуации у названных не было. Они что-то пытались читать, но весьма не капитально. Вместо этого названные предпочитали от безысходности публиковать внеконтекстные картинки с внеконтекстными надписями, совершать поездки на мероприятия ПСПУ и складировать 19 футболок да 7 кепок. Как бы не оценивались юридически их действия, они бессмысленны, ибо спустя 140 лет никто не вспомнит об ОСОБА_1 так, как сейчас мы вспоминаем Ивана Франко.

Вряд ли ОСОБА_1 заслуживает восхищения. Осуждать того, кто не научился осмысливать свои действия, тоже глупо. В Польше ОСОБА_1 большинству высказавшихся кажется заслуживающим жалости. Ведь это действительно глупо начинать критиковать создавшееся положение задолго до того, как начинаешь критиковать себя как продукт и элемент этого самого положения. Глупо собирать знания, не зная как мало знаешь. И если уже в сократовское время с подобной некритичностью нельзя было достигнуть больших успехов почти ни в одном деле, то тем более это невозможно в нашем обществе, которое неизмеримо более сложное, чем афинское общество сократовского времени. Понятно, что если самоуспокаивающая гносеологическая наркомания приводит в партию безмыслия, то политическая наркомания приводит в партию смерти или приводит политическую партию к смерти, что тождественно. Дело же в другом, в том, что за этими фактами стоят надежды и чаяния живых людей, желающих освободиться от гнёта вещности и товарности. Надежды и чаяния, которые заслуживают уважения не меньше наших, хотя они не выражены почти никогда ясным и чеканным языком. Вопрос, следовательно, только в том, куда движутся эти люди? Они движутся к тому, чтобы заживо утонуть в чёрных водах Леты. И к чему их деятельность точно не имеет никакого фактического отношения, так это к борьбе за коммунизм, для которой «4 дощовики, 5 прапорів, 19 футболок, 7 кепок та 5 дисків» не только не полезны, но прямо вредны вне зависимости от того, разрешено ли официально публичное использование нанесённой на них символики.

___

Последует продолжение

Часть VIII. По вопросу революционности

2017-06-22

Włodzimierz Podlipski

Примерно полтора года назад началась публикация первых шести частей продолжаемого цикла De politica. Это было достаточно давно для того, чтобы практика смогла ответить на некоторые поставленные вопросы и наметить ответы на другие. Говорить о масштабных политических событиях пока не приходится. Это были полтора года донбасской войны. Те полтора года, за которые большинство жертв составили люди, едва ли имеющие какое-либо активное отношение к одной из сторон конфликта. Всё это происходит в каких-то нескольких сотнях километров от Киева, примерно в тысяче километров от Минска, Варшавы и Москвы. Во всё это втянуты некоторые силы соответствующих наций, что хорошо всем известно. Эти довольно близкие бессмысленные убийства без ближайшего смысла (но не без экономического и политического смысла) заставляют определённые части освободительного сообщества упомянутых стран пытаться пробудить в себе ту способность, которая в науке называется теоретическим мышлением. Именно с этой узкой и частной стороны мы имеем разнообразные подвижки, которые вполне хорошо просматриваются при использовании традиционного в политико-гносеологических наблюдениях микроскопа. Ничего такого, что достигло бы уровня успешного классового анализа в узкой сфере нашего интереса, ещё не произошло и вряд ли произойдёт в ближайшую пятилетку — организационные способности освободительных сообществ от Лабы до Волги едва ли усилятся на несколько порядков при их нынешнем состоянии.

Теоретические события последних полутора лет весьма примечательны. Во-первых это образование Объединения Марксистов Польских (SMP) — организации, которая прямо взяла на себя полное исполнение гносеологических и частичное исполнение околополитических функций в условиях полного краха польского политического коммунизма. Первый съезд восстановленного Объединения прошёл в феврале 2016 года то есть вскоре после публикации первых шести частей продолжаемого цикла. Позднее появились первые признаки того, что в России активизировалась теоретическая работа и некоторые российские теоретики стремительно приближаются к осознанию незавидного теоретического положения своей нации и своего незавидного организационного положения. Наконец, несколько месяцев назад немцы, изучающие современные российские источники, запросили в Польше помощь в подготовке читателя на белорусском языке. Нетрудно было догадаться, что причиной этого стали некоторые известия из Минска, которые внимательно проанализировали в Берлине. И, судя по всему, проанализировали задолго до их появления на варшавских рассылках. Сейчас с опорой на полупубличные польские рассылки можно уверенно утверждать, что белорусы, как минимум, двумя сообществами пытаются активно включиться в теоретическую работу. Похожая ситуация складывается и в России, где лишь недавно начали появляться сообщества теоретического мышления с ориентацией на сократический способ работы. Ни российских, ни белорусских сообществ, явно и относительно обоснованно заявляющих о желании осуществлять освоение теоретического мышления, не наблюдалось в прошлом с начала 2016 года аж до 1997 года или ранее. По крайней мере, польские справочные каталоги в этом отношении пусты, а немецкие содержат некоторые ссылки на близкие по теме публикации датируемые 1996 годом. Вне зависимости от результативности польских, белорусских и российских усилий мы наблюдаем нечто беспрецедентное: польские программные заявления, белорусские заявления о желании, российские публикации с попытками добросовестно освоить передовые гносеологические средства. Сам масштаб желаний и организации теоретического сообщества вплотную приближается во всех названных странах к уровню 1990 года. Результат ещё подлинно микроскопичен, но тенденции весьма здоровы и заслуживают приложения сил для своего сохранения. Обратим внимание, что речь идёт исключительно о сообществах, придерживающихся минимально научной программы, т. е. поддерживающих установку на достижение диктатуры пролетариата в политике и материалистической диалектики в теории.

В этих условиях естественно появляются новые вопросы, в которых пытаются уловить направление необходимых действий от элементарного организованного местного теоретического сообщества до национальной партии нового типа. Именно это направление размышлений предполагалось ранее в качестве такого, которое будет активизировано ближайшими же практическими шагами и шажками. Совершенно естественно, что самые скромные успехи в организации теоретических сообществ заставляют снова и снова обращаться к соотношению новейшей теоретической истории и организационных задач. В SMP пытаются строить гипотезы о соотношении наследия и способа действия Семека с тем способом действия, который окажется не менее результативен, чем способ действия, изложенный Владимиром Лениным в «Что делать?». Полемика, проходившая полтора года назад в отзывах и рецензиях к статьям цикла De politica, настойчиво требует ревизии и новой оценки. Кое на что уже можно уверенно смотреть несколько иным взглядом, чем ранее. Удобно найти подлежащие новому рассмотрению положения, рассмотрев полемику вокруг статьи Василия Пихоровича «О роли Ильенкова в мировой революцииopen in new window». Прямо примыкать к этой полемике будет куда более ранняя статья Максима Лебского «Пару слов об аполитичности Э. В. Ильенковаopen in new window». В нашем случае внимание будет обращено на российский контекст полемики. Но нужно сказать, что польская полемика о наследии Семека принципиально изоморфна полемике в российском контексте, за исключением того пункта, который касается завершения биографии.

Полтора года назад наибольшее число содержательных рецензий оказалось дано после публикации III части «Что полезного в политическом коммунизмеopen in new window. Среди них такой весьма точный диагноз, данный Денисом^[42]: «Мне видится проблема отсутствия даже зачатков политического коммунизма в том, что не существует организаций как единого целого. Любая коммунистическая организация сегодня это сумма членов. А раз нет единства, то и нет места для категории тотальности. Т.е. нет необходимости удержать единство. Проблема бы решалась, если бы коммунисты были бы способны воспроизводить хотя бы самые примитивные формы коллективности. Однако современное разделение труда настолько отчуждает человека в производстве, что это отсуждение переносится им и на свою собственную жизнь. Человек не чувствует себя ответственным за то, как он живет. В итоге он не видит самого себя, а это в свою очередь приводит к тому, что человек не видит себя в других. А без этого любая совместная деятельность до уровня коллективной никогда не поднимется. И вот и получается, что даже самый развитый коммунист остается по сути банальным филистером» (выделено при цитировании).

Основная проблема как самого Семека как личности, так и судьбы его наследия, это проблема коллективности. Эта же проблема неизбежно будет мощнейшим образом определять оценку наследия Ильенкова. Она же определяет значение наследия всех не только всемирно-исторических, но и местных теоретиков и практиков обществопеределывания: как Ленина, так и Дембовского, Франко, Чернышевского, Добролюбова. У последнего можно найти такие строки:

Я ваш, друзья,- хочу быть вашим, На труд и битву я готов, — Лишь бы начать в союзе нашем Живое дело вместо слов.

Обозначенную проблематизацию можно сколь угодно глубоко расширять вглубь и вширь польской, украинской и российской истории, но от этого она не получит нового значения. Поднимаемая проблема, разумеется, классическая. «Политическое филистерство» тоже об этом. Именно эта проблема в своей коренной форме поставлена Денисом в рецензии на статью Пихоровича: «Я считаю, что одним из признаков подлинности революционера является его жизнелюбие».

Традиция, к которой косвенно взывает Денис хорошо видна. В логике она представлена такими фигурами как Робеспьер, Сталин и Фромм. Это весьма лёгкая в усвоении и симпатичная просветительская логика. К сожалению, эта логика не умеет грамотно соотносить себя с объективной действительностью, что хорошо видно по судьбе письменного наследия названных. Ведь и Денис тоже начинает не с объективного и не со всеобщего: «Я считаю...». Учение Фромма о революционном характере и органичной ему жизнелюбивой (биофилической) установке, разумеется, не плод фантазии. Фромм неслучайно вспоминает в соответствующих местах разных работ Сократа, Экхарта, Мюнцера и Лессинга. У меня нет никаких оснований, чтобы требовать от Дениса не сравнивать названных с Ильенковым или Семеком. Вопрос только в том, чтобы понимать, что мы сравниваем не фотографии, не гносеологические позиции, тем более не темпераменты — это нужно подчеркнуть людям, не дошедшим до уровня Дениса. Сравниваем мы траектории в теле культуры, интегральную историческую действенность. Разумеется, все названные имели весьма устойчивые идейные и гносеологические позиции, никто из них не был «флюгером». Потому взаимное сопоставление практических результатов деятельности названных и их практических форм жизнелюбия возможно и необходимо. Здесь Денис ставит вопрос верно. Неверно то, что он демонстрирует весьма механистическое понимание революционности. Полтора года назад мне приходилось специально поднимать этот вопрос в таком тезисе: «Революционность в собственном смысле исследуется гносеологией, где она понимается как совпадение изменения обстоятельств и изменения мышления. С гносеологической стороны революционность — это сращенность порождения и употребления идеального, воплощённая практичность или успешная в своей целостности и всеобщности практика».

Из написанного читатель должен был бы понять, что революционность определяется в гносеологии, что она является гносеологической категорией, неподвластной, впрочем, уверенному суждению специалиста-гносеолога. Понимая, что эта мысль весьма мало известна к востоку от Буга, я специально связал это положение с обширным примечанием: «Это и подобное определения восходят к третьему тезису Маркса о Фейербахе. Имеется в виду его завершение: «Совпадение изменения обстоятельств и человеческой деятельности может рассматриваться и быть рационально понято только как революционная практика».

При сравнении польской формулировки с оригиналом важно отметить, что оттенок смысла «практика переворота», «переворачивающая практика», «практика, превращающая противоположности» не сохранён.

Ср. польский фрагмент

Zbieżność zmian warunków i działalności ludzkiej może być traktowana i racjonalnie rozumiana jedynie jako praktyka rewolucyjna.

И немецкий оригинал

Das Zusammenfallen des Änderns der Umstände und der menschlichen Tätigkeit kann nur als umwälzende Praxis gefaßt und rationell verstanden werden».

Таким образом, проблема тождества противоположностей и проблема революции в любом смысле оказываются более чем близкими, если не слитными. Это вывод, который был сделан задолго до «Философских тетрадок» Ленина. Это вывод, который последний лишь несколько оттенил.

Но как же связаны тут превращающиеся противоположности и вопрос Дениса: «Страдать алкоголизмом и суицидничать тоже по заветам Ильича в эпоху реакции?»

Связь очевидна, если обратить внимание на следующее сугубо механистическое положение: «...для того, чтобы быть революционером в эпоху реакции, надо, как минимум, в эту эпоху войти революционером».

Вопрос о революционности отличается от вопроса о простой адекватности не по существу, а по масштабу. Простая адекватность предполагает узкий масштаб деятельности, нередко индивидуальный или семейный. Революционность предполагает адекватность по отношению к коллективу, результативность в широкой непосредственно-коллективной деятельности, в масштабах всего общества. Таким образом, каждый акт обращения с идеальным, его «осуществления» или «выработки» может оцениваться в качестве в основном адекватного или в основном неадекватного исходя из значения в продвижении от относительной к абсолютной истине. Легко понять, что обращение с некоторыми категориями (в силу природы порождающей их практики) может оцениваться только как революционное в основе или контрреволюционное. Разумеется, любая личность сохраняет целостность своей практической линии, но и качественные превращения типа перехода на сторону революции или контрреволюции также принципиально возможны.

Подходы к завершению биографии Ильенкова могут быть всякими. Особенно смешны нормативистские подходы, подобные подходу российского Гароди — богемного квазитеоретика Цветкова. Нормативисткий подход предполагет, что его собственное изложение вряд ли может быть написано, ибо пишущий как остающийся жить не выполняет норматив. Вероятнее всего лишь немного умнее будет подход со стороны общей этики, если понимать её в духе материалистической диалектики, например, по Л. С. Горбатовойopen in new window.

Самое очевидное и простое понимание завершения биографии Ильенкова может быть найдено в том, что это завершение изоморфно завершению биографии всего советского общественного организма. Российский политический процесс (а именно российская администрация первой активно стала обосабливаться от общесоюзной) до удивления похож на рассказ Сувороваopen in new window о завершении биографии Ильенкова. В 1991 году российские общество совершило попытку самоубийства, но орудие не впилось так глубоко как хотелось. Понадобился ещё 1993 год, чтобы доныне существующий режим четвёртого октября стабилизировал контрреволюцию. Точно по такой же логике, но куда более замедленно, развивается украинский общественный процесс.

По всей видимости, любое иное внимание к завершению биографии Ильенкова может быть расценено не иначе как преувеличение роли личности, как уход в рассмотрение личной активности именно там, где она имеет наименьшее значение для образования форм коллективности. По отношению к революционному делу это вопрос того же порядка, что и вопрос о материале оправы очков Чернышевского, вопрос о материале кресла Семека, вопрос о предпочитаемой Сталиным марке табака и вопрос о составе волокон жилета Фромма.

Из этого вовсе не следует, что вопрос ставить неуместно. Вопрос ставить как раз уместно. По цельности революционной практики, и по настроению Ильенков, разумеется, значительно уступает Чернышевскому и Ленину. Если последних понимать исторически как личностей, то их фамилии это лишь псевдонимы реальных форм коллективности революционных классов. И здесь действительно невозможно представить условий, в которых Ленин закончил бы как Ильенков. Впрочем, ведь разработчик основ политической программы, которую потом назовут ленинизмом, Николай Евграфович Федосеев^[43], закончил именно так, как Ильенков. Федоссев знал Ульянова и они не были сильно разделены хронологически. Разное завершение биографии налицо, крайняя близость политических и гносеологичеких установок тоже.

Тем не менее, найти в РСФСР кого-то, равного Ильенкову по совокупности сохранности значения идейного наследия трудно, если потребовать также близкой широты интересов. От наследия большинства официальных и полуофициальных теоретиков разных стран народной демократии не осталось вообще ничего, что можно было бы назвать актуальным или имеющим хотя бы условное будущее умственное значение. По значению для современных попыток организации дееспособных теоретических сообществ также трудно найти равных Ильенкову. Подобно Семеку, Ильенков не занимался подбором ярких и оригинальных идей. Как теоретик он работал с общезначимым и потому смог в решающих для успеха всего теоретического дела сферах избавиться от иллюзий. То, что главным историческим фоном работы Ильенкова была катастрофическая деколлективизация, это, смотря на нашу эпоху, лишь условие высокой понятности. В организационном отношении эти же условия — залог именно организационной бесполезности. Правда, здесь Ильенков оказывается в компании Чернышевского и Добролюбова. Как раз от них тоже не ждут прорывных организационных знаний.

Главное противоречие наследия Семека и Ильенкова заключается в том, что его усвоение необходимо для каждого участника организующихся освободительных сообществ, но само по себе технически-организационно это наследие бесполезно. Тот особый уровень смысла по вопросам проблем саморасширяющейся коллективности, которого смог достигнуть Ленин в «Что делать?», бесполезно искать у Семека или Ильенкова. Этого уровня смысла нет также у Чернышевского, Сталина и Фромма. Но могли ли его иметь все названные? Кто из них проштудировал перед изложением своих организационных взглядов «Феноменологию духа»? Да и приходилось ли им по условиям своей эпохи систематически излагать эти взгляды в широком контексте мировой умственной истории?

Полтора года назад Тушканчиков специально выставил возражение на мой тезис: «где аргументы в пользу того, что тысяча организованных понимающих сторонников книги Канарского менее практичны, чем тысяча тех, кто остановился в своей организованности и понимании на работе Ленина?»

Не отказываясь от того, что возрастание логического напряжения в теории — это очень важный признак движения в сторону практичности^[44], осмелюсь заметить, что совсем не правы те, кто увидел в Тушканчикове политического фанатика и едва ли не флагомахальщика. Общие и долгосрочные перспективы освободительного движения не могут быть не связаны с политической формой. Потому полтора года практики SMP дали возможность оценить замечание Тушканчикова как верное и глубокое: «Канарского сравнивать с Лениным некорректно. Канарский — это скорее Гегель, разумеется подправленный, обогащённый Марксом, Лениным и социалистическим строительством. Но до собственно Ленина с Марксом тут ещё далеко. Корректнее было бы сравнить тысячу гегельянцев-фейербахианцев с тысячей организованных наследников практики Гракха Бабёфа, в своём понимании не поднявшихся выше какого-нибудь Фурье». Количественный критерий действительно больше подходит для политической практики, чем для теоретических сообществ. Качественный — наоборот. И как раз трудности с организацией подготовки грамотных теоретических кадров заставляют лучше понимать роль практики и, в особенности, практики политического уровня. Это не только польский вывод. Попытка сохранить возможность перехода к собственно политическому масштабу работы весьма важна и для Дениса. В риторическом опровержении он спрашивает: «Я так понимаю, что Ленин в период реакции не уделял внимание для вновь прибывших большевиков практике политического коммунизма?» Эта форма высказывания хотя и не оттеняет большой глубины, но куда важнее для постановки вопроса, чем глубокий тезис Тушканчикова. По сути Денис вводит нас в центр весьма старой и постоянной немецкой полемики, которая с образованием SMP перекинулась в Польшу. Речь идёт о том, до какой степени возможно прикладывать усилия в политические и профсоюзные организации. Специальным фоном вопроса является предположение, что реакция продлится ещё несколько лет и заметного результата именно в названных организационных формах не предвидится. Как не предвидится в этих организациях и большой вербовочной пользы для сообществ практического материализма. Ленинская теория революции предполагает, что в решающих для исхода всего дела зацепках профсоюзная, организационно-партийная, отчасти даже военная активность должна иметь партийное в гносеологическом смысле направление накануне решающей политической схватки. «Альтернативы» тоже известны — это либо, говоря белорусскими словами, безпартыйшчына, либо бланкизм. Ленинизм является историческим результатом преодоления обеих названных тенденций. Безпартыйшчына может выступать и в чистом виде абстрактных квазитеорий, и в виде практикующего экономизма — практичность этих вариантов одинаковая, их итог — поражение революции. К сожалению, эта простая справка вряд ли отменит вывод из прошлых частей, о том, что актуальный политический коммунизм — это лишь форма безпартыйшчыны. Полагаю, что Денис не будет возражать, если ему будет приписан польский контекст размышлений, охватывающий политические споры в SMP. Речь идёт главным образом о вопросе того, какие усилия будет разумно тратить теоретическому сообществу на собственно организационно-политические вопросы в ближайшем будущем, имея ввиду, например, возможность резкого обострения политической ситуации. Как объём этих усилий должен зависеть от уровня грамотности теоретического коммунизма? Позиция Пихоровича о стихийной отбраковке непригодных форм деятельности может быть рационально понята тоже только в этом контексте, иначе получается просто типичное политически-коммунистическое принижение сознательности, что не менее глупо, чем отождествление Тушканчикова с флагомахателями.

Вообще же при соизмерении позиций Дениса и Пихоровича нужно не упускать из вида, что они имеют под собой разное фактическое основание. Те же самые формы работы неизбежно имеют на Украине и в России существенно разный компонент случайности, который связан как с разной численностью населения, так и с разной политической обстановкой. Несомненно, что по этим причинам Россия гораздо более подходит для планомерной и расширяющейся просветительской работы. Наоборот, довлеющее значение «давящих обстоятельств» относительно масштаба работы куда более сильно проявляется на Украине. Однако эти соображения не должны мешать соизмерять все названные точки зрения по единой шкале и пытаться делать из их сопоставления выводы на уровне всеобщности.

Таким образом, в контексте взаимодействия теоретических самообразовательных сообществ с другими формами активности тезисы Дениса, Тушканчикова и Пихоровича оказались вписаны примерно в один и тот же контекст, отнесены к единой проблеме. Первым же выводом из осмотра предложенных позиций является тот, что исследовать реально достижимое соотношение стихийного и сознательного элемента никто не собирается. Это невероятно трудная задача, ибо не зря полтора года назад пришлось обратиться к такому образу как «Что делать? 2.0». Увы, без этого исследования все названные позиции обречены оказаться инвалидными. Разумеется, очень неплохо, что трём названным удалось совместным трудом правильно поставить обсуждаемый здесь снова вопрос. Но в условиях отсутствия предпосылок для реального более-менее широкого проявления способности по созданию обширных и умных освободительных сообществ выйти на уровень Ленина невозможно. Ибо логику «Что делать? 2.0» нельзя взять из имеющейся практики. Сама логика «Что делать?» (которое 1.0) была для Ленина результатом работы «Союза борьбы за освобождение рабочего класса». По организационной, политической и гносеологической силе, по влиянию на массы эта организация превосходила SMP не менее чем на порядок, в ряде важных аспектов деятельности на два порядка. Что касается состояния дел за Бугом, то там SMP пока что само является несоизмеримо большим по численности и влиянию, а в некоторых странах и по теоретическому уровню. Если в Польше рискованно содержательно ставить вопрос о конкретных навязываемых обстановкой формах соотношения сознательности и стихийности, то в России, где нет даже подобных SMP суррогатных организаций для систематической теоретической работы, это невозможно тем более. Хотя именно в России выводы необходимого анализа не могут не быть востребованы куда сильнее чем в Польше.

Шаткость российского положения Денис понимает очень хорошо: «... выводить особый тип "революционеров" которые живут только в эпоху реакции (эдакий "реакционный" подвид революционера) и которые очевидно абсолютно бесполезными окажутся в период революционного подъема, тупиковый путь для самооправдания. Какими навыками будут обладать люди, выученные такими людьми?»

Ильенков, живший в эпоху нарастающей деколлективизации, именно со стороны указания конкретных форм широчайшей коллективной работы оказался наименее полезным. Это относится и к Семеку, о котором говорили, что он не занимается «историческим материализмом». Но заслуга Ильенкова и Семека в другом — они сберегли логику коллективзации в свою эпоху действия противоположных тенденций. Именно это прямо называет главной заслугой Ильенкова Лебский. Причём Ильенков сберёг логику обобществления сознания и индивида в куда более практичной форме чем Семек, не имевший столь яркой педагогической практики над почти растительными человеческими существами. Это действительно основа дальнейшего создания новых форм коллективности, пусть абстрактная. Следует помнить правильное замечание Самарского, что каждого деятеля надо рассматривать по мерке именно его эпохи, а не наших потребностей. Ибо в противном случае страдает не история, которая уже произошла, а как раз наши современные потребности.

Практическая бесполезность многих из тех, на кого оказал влияние Ильенков, тоже не новое явление. Вокруг Чернышевского не было никого соизмеримого с ним, кроме Добролюбова. Так и тот не был представителем другого поколения и сформировался во многом параллельно ещё до знакомства с Николаем Гавриловичем. Ленина тоже окружали люди, сильно уступавшие ему в логической культуре, в некоторых аспектах катастрофически уступавшие ему.

Теоретическое банкротство новой формы господствующей квазилиберальной идеологии в 2000-х годах привело к тому, что политические либералы стали для поддержания академического авторитета заимствовать как идейные, так и лексические платы у своих противников. Усилились попытки представить Ильенкова и Семека как сторонников исключительно рыночно-денежных способов регуляции общественной жизни. О характере обоснованности этих попыток говорит тот факт, что если признание названных как материалистов-диалектиков в главном состоялось и закрепилось, то попытки выставить их сторонниками рынка продолжаются до сих пор и до сих пор основаны на игнорировании логической оппозиции Ильенкова и Семека Гайо Петровичу, Оте Шику и Адаму Шаффу. Фактически (по совокупности заслуг) Петрович, Шик и Шафф передставляли враждебную гносеологическую и политическую партию по отношению к Семеку, Ильенкову, Марксу и Ленину. Именно поэтому единственным инструментом партии противодействия мышлению является попытка раздувания того факта, что у Семека не было больших логических симпатий к Беруту, а у Ильенкова к Сталину. Практическая сторона дела подобных людей нисколько не интересует. Впрочем, это типично для представителей господствующий идеологии, особенно когда у них (говоря языком французских постмодернистов) «закончились чернила» и они желают залезть своими опустевшими перьями туда, где «брали чернила» Маркс и Ленин.

Поэтому конечно безусловными реакционерами являются те, кто распространяет мнение о наличии некоей качественно особой семековской или ильенковской школы. Названные всегда придерживались мнения Гегеля, предостерегавшего читателя: что в этих работах от меня, то неправда. Кроме того, следует помнить, что влияние педагога хоть и огромно, но не может нивелировать влияние всей общественной обстановки и даже её больших участков. Разумеется, в учениках есть черты личности от Семека и Ильенкова, но главное дала новому поколению новая же общественная конъюнктура. Потому если в среднем своё общество предают условно 70 из 100, то и из 10 учеников Семека не могут не оказаться 3-4 предателя. Дело влияния Семека тут только в соотношении среднего дальнего и среднего близкого, но не в полной «стерильности факта», если вспоминать слова тех же постмодернистов. Как раз требование «стерильности факта» тождественно постмодернизму по логическим основаниям. Вопрос же политической дееспособности учеников Семека и Ильенкова — это вопрос несколько иной. Денис весьма прозорливо замечает: «Моё подозрение, что такие «реакционные» революционеры думают, что для них {таскать} каштаны из огня другие люди будут в период революционного подъема?» Впрочем, логически риторика весьма слабая. Ведь реальной основой является то, что в некоторое время мыслитель может получить достоверный прогноз невозможности широкой революционной работы на протяжении любого физиологически возможного срока его жизни. Времена не выбирают, — говорил некоторым собеседникам Семек в ответ на вопрос о том, тяжело ли преодолевать организационное сопротивление позитивистов. Во времена глубоких спадов важно сохранить саморасширяющееся ядро метода теоретического мышления. Предметно-практически задуматься при этом о том, кто и когда будет таскать каштаны из огня, это уже приятная, но не самая необходимая деликатность. Важно, чтобы вообще хоть кто-нибудь понял, что таскать каштаны из огня будет нужно. Иначе будет польский 1863 год или российский 1861 — результат-то в итоге оказался один на всех. И если возвращаться к вопросу о политической недееспособности учеников, то вряд ли в нашем контексте важны именно личные связи, ибо партия как в политическом так и в гносеологическом понимании — это не костёл с цепочками посвящения. Но несомненно важен отклик на строй мыслей, на способ мышления. В этом смысле я бы не стал серьёзно отличать относительно недавно умерших Семека и Ильенкова от Леси Украинки, Эдварда Дембовского, Томаша Мюнцера или Сократа. Значение их наследия в «камертонном звучании» с нашими вопросами и поисками ответов следует признать тождественным. Различна лишь интенсивность идейной борьбы, её местные направления. Но генеральное направление борьбы всегда определяется ленинским принципом партийности: либо партия предметно-истинного мышления, либо партия противодействия ему, либо партия наличного положения, либо партия очеловечивания, либо партия частной собственности, либо партия общей собственности.

___

Последует продолжение

Часть IX. От Львова до Челябинска

2017-08-09

Włodzimierz Podlipski

Меня оклеветали пред русскою молодёжью. Я всегда сочувствовал каждому движению её. Мне показывали эти <...> прокламации. На них смотрят с недоумением, потому что всех пугает форма, но все однако уверены в их могуществе, хотя бы и не сознавая того. Все давно падают и все давно знают, что не за что ухватиться. Я уже потому убеждён в успехе этой таинственной пропаганды, что Россия есть теперь по преимуществу то место в целом мире, где всё что угодно может произойти без малейшего отпору. Я понимаю слишком хорошо, почему русские с состоянием все хлынули за границу и с каждым годом больше и больше. Тут просто инстинкт. Если кораблю потонуть, то крысы первые из него выселяются. <...> Она {Русь} обрадуется всякому выходу, стоит только растолковать. Одно правительство ещё хочет сопротивляться, но машет дубиной в темноте и бьёт по своим. Тут всё обречено и приговорено. Россия, как она есть, не имеет будущности.

Ф. М. Достоевский, из романа «Бесы»

Проницательный читатель может подумать, что я знаю об ОСОБА_1 больше, чем пишу. Мало ли кто что знает. Вот, например, сам проницательный читатель наверняка знает, что все всемирно-исторические деяния совершаются не иначе как с согласия ложи иллюминатов, которые засели в Восточном Берлине и носят серые фуражки с чёрным козырьком, изображениями колосьев, циркуля и молота. Похоже, что это официальная точка зрения того самого государства, которое сделало второй аншлюсс. Недавно один мой немецкий знакомый 1992 года рождения, устраивавшийся на работу в государственный детский сад прислал копию поданной ему на подпись расписки, в которой он должен был подтвердить отсутствие своего членства в той самой ложе иллюминатов, которую вроде бы распустили и лишили финансирования аж в 1990 году.

На востоке существуют некоторые круги, которые считают, что судебные процессы и глупые расписки, официально как-то соотносимые со словом «коммунизм» существуют только в некоторых странах к западу и северу от Буга и совсем не касаются тех территорий, которые находятся к востоку от Днепра и Дона. Увы, это досадное заблуждение. Не так давно очередную «злодейскую ложу иллюминатов» нашли аж на российском Урале, в городе Челябинск. В логику произведений Кафки процесс над «агрессивными коммунистическими элементами» из Челябинска вписываться ничуть не хуже, чем процесс над ОСОБА_1. Наоборот, в челябинском процессе Кафка с большей охотой признал бы своё произведение.

В челябинском процессе, в отличие от львовского, имели место пытки и создание «доказательств преступления» из предметов, никак не связанных с деятельностью обвиняемых. «Артёму подкинули гранату, после ареста его пытали в тюрьме с целью выбить признания^[45]». Упомянутый Артём Чернецов это российский политический заключённый, ЛИЦО_2, являвшийся основным генератором идей в том сообществе, которое подвергли полицейскому разгрому. Уральский ЛИЦО_1 тоже опубликован. Это некто Егор Петряков 23 лет (на май 2017 года). В отличие от Чернецова, этот человек даже в абстрактной возможности не может вызывать сочувствия как и подозрений в коммунистических убеждениях.

В той мере, в какой российская политическая полиция это карикатура на польскую, челябинское дело является одновременно карикатурой на дело Новицкого, дело Коммунистической Партии Польши, одесское дело и львовский процесс против ОСОБА_1. Из каждого процесса было взято только то, что было в нём комическим и предельно несуразным, после чего экстракты объединили в выводы российского досудебного следствия.

Всем интересующимся людям известно, что российский политический коммунизм точно так же с большими трудностями пережил 2015 год, как и украинский. Смерть российского политического коммунизма была тихой. Один из вздохов по застойной обстановке на Донбассе то тут, то там становился последним для какой-либо организации, пытающейся отождествить себя с коммунизмом. Таким образом, политического коммунизма в России почти нет, организованного политического коммунизма нет вовсе.

Эту катастрофическую ситуацию должна была устранить хотя бы в своём сознании российская политическая полиция! Ведь ей зачем-то понадобились враги именно в Челябинске. В итоге всё-таки кто-то из этой организации вспомнил немецкую пословицу «архивы — неоценимая вещь». Уж не после ли прочтения сводки об ОСОБА_1 от коллег из Львова?

Несколько лет назад против польских политических коммунистов было выставлено обвинение по публикациям 2011-2012 годов. Может, в Челябинске хорошо проштудировали с автоматическим переводом это польское дело? «Событие преступления», произошедшее с обвиняемыми относится к 2012 году. Теперь добавим сходства с одесским процессом: пять социалистических школьников собирали квазивоенное снаряжение и совместно занимались спортом. К упомянутому снаряжению потом была для убедительности добавлена граната. Иначе впечатления куча ненужных вещей не производила, а нужно было срочно спасать замысел процесса, для которого не находилось не только убедительных, но даже подходящих доказательств.

Разумеется, вооружённое противодействие жертвам челябинского процесса не удалось бы оказать даже на уровне суицида по причине отсутствия оружия. Но это мелочи, когда политической полиции нужны враги. С 2012 года челябинский ЛИЦО_1 успел побывать «левым коммунистом», сталинцем, троцкистом, украинским националистом, фашистом зюгановского и муссолиниевского толка, адептом «третьего пути»... об остальном гугл может до сих пор не знать. Одним словом, мы имеем перед собой флюгера, вполне достоверного в своей глупости. Применять к таким пытки бесполезно — это не более осмыслено, чем доить корову в дуршлаг. Но ведь из флюгера пытаются создать «агрессивный коммунистический элемент» и создать юридический шаблон борьбы против вполне себе реальных коммунистических элементов.

Стоит обратить внимание, что челябинский ЛИЦО_1 не просто флюгер, а такой флюгер, который по львовской классификации называется он-лайно. Кстати, львовский ОСОБА_1 тоже вполне вписывается в эту категорию. Челябинское ЛКСМУ называется Народная социал-демократическая политическая группа — НСДПГ. Поскольку мы имеем дело с онлайном, должен существовать и адрес ИНФОРМАЦИЯ_1, что придаёт процессам добавочное сходство. Вероятнее всего, там тоже можно найти некоторое количество внеконтекстных изображений и цитат ОСОБА_5 (известного российского гегельянца, потомственного дворянина Симбирской губернии). Что интересно, он-лайно Львова и он-лайно Челябинска удивительно схоже не только в отношении результативности, но и в отношении наличия школьников, а также в отношении теоретической безграмотности. Подобно тому, как львовские ОСОБА_6, ОСОБА_7 и ОСОБА_8 пытаются выйти из процесса любым способом, челябинские ЛИЦО_6, ЛИЦО_7 и ЛИЦО_8, будучи школьниками и признав преступность своих действий, вывели себя из процесса. Это позволили сделать им очевидно лишь потому, что найти за челябинскими социалистическими школьниками действия, которые можно убедительно предъявить на гласном судебном процессе, не менее трудно, чем за ОСОБА_6, ОСОБА_7 и ОСОБА_8. Господин Петряков, подобно ОСОБА_1, признал преступный состав своих действий и ожидает процесса. Артём Чернецов по состоянию на середину июня не соглашался признать своими те вещи, которые подготовила для него политическая полиция. Во Львове не было никаких шокирующих доказательств — львовским школьникам просто не догадались «предоставить перед задержанием» несколько ящиков миномётного снаряжения или хотя бы один зенитно-ракетный комплекс, чтобы в городе П не смеялись над кучей футболок. А в Челябинске догадались! Слава России! Героям слава!

Подходя к вопросу серьёзно, сложно не отметить, что во Львове самая несерьёзная глупость была возведена в систему с самым серьёзным видом без всякого драматизма с чисто европейской тупостью. ОСОБА_1, должно быть, довольно быстро понял, что к коммунизму его деятельность не имеет почти никакого отношения. Зато она имеет отношение к тому, за счёт чего одна из львовских группировок хочет получить преимущества в виде возможности лёгкого устранения всех своих политических оппонентов путём создания «коммунистов» из кого угодно сколь угодно плохо подходящих на эту роль. В Челябинске тоже лепили «коммунистов», но решили для подстраховки провозгласить обвиняемых сталинцами. Не пытаясь рассмотреть ОСОБА_1 как сторонника пани Витернко, трудно упустить из внимания, что в той же мере челябинский ЛИЦО_2 проявлял интерес к Навальному. Он появился на одной из встреч этого российского политика. Сложно отделаться от мысли, что если ОСОБА_1 сильно надоел украинской политической полиции после присутствия на съезде ПСПУ, то вся НСДПГ надоела российской политической полиции после появления Чернецова на встрече с Навальным. Работники политической полиции обычно не маньяки, прослушивающие разговоры под каждой школьной лестницей, но им точно не нравится, когда кто-либо упорно раз за разом навязывается в их поле зрения. Это хорошо известно немецким социалистическим школьникам и именно поэтому в Германии до сих пор не было политических процессов с участием социалистических школьников, которые были бы соизмеримы львовскому или челябинскому. Вдумчивость и скромность это отнюдь не немецкие национальные добродетели, но именно их очень и очень не хватает участникам всех упомянутых некрасивых историй, над которыми так легко плакать или смеяться, но так трудно их понимать. Немецкого, а в последнее время и польского, социалистического школьника в противоположность этому понимать легко, ибо его главным стремлением является получение развитой идейной жизни, живя которой он сможет безошибочно содействовать социальной революции в любой ситуации. В Варшаве поговаривают, что это стремление медленно проникает на восток, правда соизмеримые проявления этой тенденции на востоке пока ещё не стали достоянием публики, хотя, вероятно, нужно просто уметь точнее общаться с гуглом кириллицей. Судя по известному, идейная жизнь к востоку от Вислы отнюдь не быстро оздоравливается, если оздоровление вообще происходит. Ни львовский, ни челябинский процесс не показывают никаких обнадёживающих тенденций.

Нам ничего не известно о деталях идейных позиций ОСОБА_6, ОСОБА_7 и ОСОБА_8. Однако, это было совсем не важно в контексте разбора процесса против ОСОБА_1. В отличие от львовян, ЛИЦО_6, ЛИЦО_7 и ЛИЦО_8 самоопределились в пользу абсолютно разных фракций^[46] и отнюдь не собирались становиться сталинцами, как их пытаются представить в России. Стоит особенно отметить, что в челябинском процессе идейная принадлежность стала элементом драмы и фактором борьбы, ведь политической полиции потребовались именно «сталинцы». В отношении ОСОБА_1 никто не пытался навязать ему некий катехизис убеждений — они вообще никого не интересовали; вероятнее всего, даже ОСОБА_1 интересовался своими убеждениями весьма мало. Впрочем, в Челябинске уровень мышления не сильно выше. В новом челябинском процессе, который не менее бессмыслен и глуп чем процесс против КПП или против ОСОБА_1 характернее всего лозунг, написанный на упоминаемых листовках 2012 года — «Жуй буржуя!». Это не ошибка перевода, по просьбе его перепроверили во всех источниках по цепочке до российского оригинала, представляющего из себя вторичную заметку о событиях. Именно это почти бессмысленное словосочетание стояло в заметке некоего осведомлённого россиянина. Говорить в отношении людей, поддерживающих такие содержательные, понятные и глубокомысленные лозунги о революционности, даже политической, не приходится. О том, что их дела наносят вред возможностям революционного движения, говорить не только можно, но нужно. Ведь разобранные судебные процессы всё-таки как-то относятся к такому реальному движению как коммунизм. Это их отношение отнюдь не только юридическая иллюзия, хотя оно вовсе не прямое, а опосредованное несколькими звеньями.

Часть X. Что требуется от революционера?

2017-08-21

Włodzimierz Podlipski

Статья Дениса «Что требуется от революционера?open in new window» появилась весьма своевременно. Поднимаемые вопросы действительно двигают обсуждение вперёд и являются, при остроте формы, существенными для прояснения необходимых практических связей. Нет потому ничего удивительного, что ответ будет близок к диалогической форме.

___

Итак, Денис пишет: «... я, возможно, не совсем точно выразился с «жизнелюбием», что было истолковано польскими товарищами не как желание и умение выдержать напряжение противоречия (в первую очередь именно общественного), а как случайная личностная черта, с приписыванием мне рассуждений о "табаке Сталина"».

Категория жизнелюбия, относимая традиционно к высшей психологии, была взята по Фромму (у которого она фигурирует в греческой форме как биофилия и преимущественно как случайная личностная черта), что абсолютно традиционно для польской теоретической литературы. Для наших социалистических школьников Фромм является одним из самых простых и ярких авторов, которые были весьма популярны у поколения социалистических школьников, получившего аттестаты с 2005 по 2012 года. Поэтому предположить уровень полемики ниже чем у Фромма было затруднительно. Разумеется, рассуждения Фромма очень часто имеют сильный уклон в абстракции и во внеисторизм, который мы, признаемся, ожидали найти в классическом повторении. К счастью, проблема жизнелюбия оказалась осознана Денисом более практично, чем Фроммом. Оценить меру этой практичности нельзя без того самого «табака Сталина», который Денису НЕ приписывался. Итак, вот длинная выписка из предыдущей части «De politica»:

«Самое очевидное и простое понимание завершения биографии Ильенкова может быть найдено в том, что это завершение изоморфно завершению биографии всего советского общественного организма. Российский политический процесс (а именно российская администрация первой активно стала обосабливаться от общесоюзной) до удивления похож на рассказ Суворова о завершении биографии Ильенкова. В 1991 году российское общество совершило попытку самоубийства, но орудие не впилось так глубоко, как хотелось. Понадобился ещё 1993 год, чтобы доныне существующий режим четвёртого октября стабилизировал контрреволюцию. Точно по такой же логике, но куда более замедленно, развивается украинский общественный процесс.

Возражение, закрепляемое в данной выписке, касается того, что вопрос о завершении биографии Ильенкова в отрыве от вопроса о завершении биографии всего советского общества имеет исчезающе малое практическое значение. Относится ли Денис к тем, кто считает существенным разделение этих вопросов? Это очень неважно, потому что Денис пытается связать вопрос завершения биографии Ильенкова с вопросом организации форм коллективности, пригодных для поддержки социальной революции. То есть в общем стремление к рациональному вписыванию наследия Ильенкова в контекст мирового революционного процесса Денис пытается осуществить: «Вопрос-то с Ильенкова не снимается — выдержал ли он напряжение противоречия или нет?»

Ильенков напряжение противоречия НЕ выдержал. Его идейный продукт напряжение конкретных исторических противоречий в основном выдержал. Можно смело утверждать, что масштабных и фатальных теоретических ошибок идейное наследие Ильенкова лишено. Следовательно, в отношении Ильенкова можно обнаружить то, что называется относительной самостоятельностью идейного продукта. Однако в вопросе о расхождении практикуемого Ильенковым метода познания с системой осуществляемой им практики опять-таки всё значение должно быть перемещено на проблемы всего советского общественного организма («польские товарищи станут утверждать, что причины самоубийства не имели отношения к общественным противоречиям?»). Ильенков как наиболее далеко ушедший от сусловщины в сторону ленинизма, именно поэтому и выражает советские реалии наиболее чётко. Именно субъективно отвергнув различные советские мерзости, Ильенков становится куда более выразительным представителем советской эпохи, чем какой-нибудь Суслов, работающий по принципу «улавливаю интерес — выражаю интерес».

___

«Поскольку умение выдерживать напряжения противоречия как раз и составляет содержательную сторону определения ума, то можно задать вопрос и по-другому: так ли умен Ильенков, как о нем говорят его почитатели?»

Очевидно Ильенков не так умен, как говорят его почитатели. Почитателей в данном случае и в подобных случаях вообще важно отделять от тех, кто пытается учится мыслить у какого-либо мыслителя-популяризатора. Разнообразных почитателей Гегеля в Польше иногда бывает непросто отделить от тех, кто пытается одолеть гегелевский метод. Стоит всегда помнить, что само знание и даже понимание Гегеля в общем бесполезно, если некто не собирается разбираться в наследии (выбираю несколько ключевых, явно не академических фигур) Мюнцера, Ленина, Санкары и Маркса. Зато для понимания всех названных без грамотного овладения наследием Гегеля обойтись невозможно. Польское Товарищество Гегеля и Маркса состояло из обеих названных фракций и лишь относительно недавно началось их решительное размежевание на фоне образования Объединения Польских Марксистов. Поэтому вопрос о почитателях, которые, по верному замечанию, Дениса «не революционеры», оставим закрытым. «Пройди взгляня, они не стоят взгляда» — говорил о подобных Вергилий Данту, идущему по преддверию ада, где томились души, не знавшие никаких свершений, по которым можно их было бы распределить в ад или рай.

Что вообще значит самоубийство Ильенкова с точки зрения ума? Денис правильно определяет, что это нехватка ума. Ситуации, когда нет потребности в дальнейшем движении теории, невозможны ни в каком жизнеспособном обществе. Они возможны только после всемирной ядерной катастрофы, после выяснения того, что пригодных для жизни территорий не осталось.

«Ушел ли он из жизни, решив, по крайней мере для самого себя, что в затронутой им проблематике он больше не сможет ничего добавить? Ведь по факту, вслед за ним, остановившим собственной рукой дальнейший рост своей теоретической ценности, защитники его суицида так же соглашаются с Ильенковым, что, мол, порядочно теоретического наследия уже, «чернила закончились» — можно и закругляться». Ниже у Дениса более ясная формулировка подобного положения: «По сути Федосеев и не стал по-настоящему революционером (остановившись на этапе революционного просветительства) именно из-за самоубийства. А что могло бы получиться из него, если бы он себя не убил, мы как раз видим на примере истории жизни Ленина. Революционер прежде всего должен помнить, что фактически его жизнь ему уже не принадлежит, раз уж она стала выражением определенных форм классовой борьбы. И вредить делу революции, накладывая на себя руки, у революционера нет никакого личного права».

Это положение прямо приводит к выводу о том, что завершение биографии Канарского или Семека более предпочтительно. Сложно найти направление возражений против этого. Как показывает опыт Семека, вовсе не обязательно было ложиться в гроб, чтобы тебя очно называли умершим мыслителем и дохлой собакой. Павел Кучыньский (отнюдь не коммунист, просто «любящий Польшу на расстоянии» американский иммигрант), снявший единственный фильм про Семека, в качестве одного из вариантов названия рассматривал «Философ, который дважды умер». Ильенков примерно в 1992 году был бы тоже таким. Сам факт самоубийства показывает в общем, что теоретическую работу в СССР ценили небывало высоко. Марксистские убеждения Семека никогда не были предлогом для масштабной травли, хотя в покое польского гегельянца не оставляли до смерти в 2011 году. Наоборот, враги Семека были уверены, что этот «немецкий мыслитель с томиком Ленина» ни на что не сможет повлиять даже в том случае, если ему предоставить полную моральную и административную свободу действий. Отчасти так оно и было. Здесь отличие Народной Польши от Советского Союза. Отличие явно не в пользу Польши.

Сопоставление нравственно-теоретической обстановки Польши и СССР позволяет сформулировать довольно важное противоречие наследия Ильенкова — наследие в основном выдерживает напряжение исторического противоречия, а его автор этого противоречия не выдержал. Меньше всего истоки этого противоречия стоит искать в личных обстоятельствах Ильенкова, больше всего в советской промышленности и в советской политической экономии. Что касается Семека, то пока что оценить значение его теоретического наследия выше или ниже чем у Ильенкова крайне трудно. С востока настырно намекают, что польский марксизм (SMP) куда более успешен в количественном смысле чем в России, но пока что нельзя уверенно сказать, какого качества это количество. Также как вообще не ясно, какого качества сообщества может порождать Россия, ибо пока что там нет ни сообществ, организованных соизмеримо лучше чем SMP, ни даже соизмеримой численности сообществ, организованных хуже чем SMP.

___

Утвердительную сторону революционности в отношении навыков Денис формулирует так: «Революционер должен уметь делать все то, что умеют делать другие революционеры. Этот критерий и есть та лакмусовая бумажка, которой можно оценивать каждого конкретного революционера. Причем оценка, естественно, конкретно-историческая. Нельзя требовать от революционера умения пользоваться теми методами борьбы, которые не существовали до него. Но с революционера в обязательном порядке нужно требовать те умения, которые были выработаны революционным движением до него во всех направлениях».

Хотя направление размышления взято Денисом безусловно верно, нужно помнить, что сами методы борьбы — это явления безусловно коллективной природы. От индивидуальной воли степень углубления в некоторые методы борьбы не зависит вообще. Хорошо конечно разглядеть условия для «второго издания Крестьянской войны», но что делать, если в некоторых странах Европы крестьянство составляет менее 0,5% населения, а аграрное население вообще менее 25% населения? Нужно уметь разглядеть условия для всеобщей стачки, но что делать, если ни в России ни в Польше за последние 20 лет не наблюдалось не только именно такой формы борьбы, но даже её сколь-либо заметных зачаточных предпосылок? Эту мысль целиком верно понял Pawło Bogdan, разбирая, кстати, совсем другую цитату: «В этой цитате можно только вычитать, что в определенный период практики надо осознавать, что у тебя нет таких инструментов как: диктатура пролетариата, революционные матросы или независимые профсоюзы и надо их создавать, или искать другие подходящие формы, как в свое время нашли форму советов или класс пролетариата как действительную форму революционного процесса».

В этих условиях достоверное понятие о всеобщей стачке строго говоря не может сформироваться практическим способом. Практическим способом можно сформировать только ни к чему ни пригодный политический коммунизм, состоящий из ОСОБ_1. Неизвестно насколько достоверно^[47] будет понятие о всеобщей стачке, выведенное преимущественно теоретическим способом, но всё же оно будет немного достовернее чисто практического, ибо если практика ничего о всеобщих стачках не хранит, то теория может о них что-то важное знать.

В общем-то понятно, что «с революционера в обязательном порядке нужно требовать те умения, которые были выработаны революционным движением до него во всех направлениях». Вопрос в том, какова форма этих умений? Как удержать их в условиях отсутствия практических условий, как превратить теорию в первую предпосылку активизации этих умений?

Денис предполагает у нас размышление «раз в жизни мне это, скорее всего, не понадобится, значит и уметь это делать не обязательно», а нам хочется ответить на вопрос «раз в жизни мне это, скорее всего, не понадобится, то как это сохранить в наиболее практичном виде для тех, кому без этого нельзя будет обойтись». А ведь, напомним, для непосредственно-практического сохранения сейчас нет никаких практических условий. Непосредственно-практическое сохранение прошлых форм борьбы это политический коммунизм — бессмысленный и беспощадный к своей результативности повсюду: в Варшаве, во Львове, в Челябинске.

Очевидно, что Pawło Bogdan продвигается в вопросе о сохранении возможности освоить несуществующие формы борьбы дальше Дениса. Он-то формулирует гипотезу-ответ, тогда как Денис почти не доходит до вопроса. Pawło Bogdan пишет: «Товарища Ленина отличало от других революционеров только то, что он изучил всю историю философии, которая была кстати отражением практической деятельности этих эпох, штудировал Гегеля и Маркса с Энгельсом, что позволило ему вырабатывать «умение пользоваться теми методами борьбы, которые не существовали до него».

___

Не разделяя нашу эпоху и эпоху Ильенкова-Семека, Денис формулирует вопрос: «И зачем останавливаться только на этапе широкой революционной работы до политического переворота? Ведь если «мыслитель-прогнозист» не планирует доживать до участия в предреволюционном политическом коммунизме, то зачем ему разбираться в вопросах строительства социализма, в том числе и организационных? Ведь по логике диванного приспособленчества, «мыслитель-прогнозист» до этого момента уж точно не доживет. Или же все-таки планирует дожить, минуя этап борьбы за политический переворот и уже там вовсю пригодиться?»

Проблема невозможности дожить до эпохи политического натиска в моём очерке была поставлена как проблема Семека и Ильенкова, отразившаяся как-то в их наследии. Факт таков, что они всё-таки не дожили. Сейчас их возможный возраст приближается к границе физиологических рекордов. С рождения Ильенкова скоро пройдёт 95 лет, с рождения Семека 75 лет. Предполагать их даже в публично-политической роли Корбина и Сандерса как-то не получается. Поэтому случай Ильенкова или Семека — это не единственный, а лишь граничный неблагоприятный вариант развития нашей политической биографии (нужно ли быть к нему готовым?). Именно потому, что этот вариант граничный в проблемах становления нетоварного хозяйства и партии нового типа, разбираться необходимо.

«... Можем ли мы называть революционером человека, который даже не стремился уметь делать все то, что умели делать революционеры до него?» В общем нет. Но каковы границы возможности этого стремления? Каковы его объективные (неподвластные сознательным действиям) пределы? В какой форме должны жить навыки тех форм борьбы, которые практически недоступны, но могут в перспективе пробудиться? Денис оставляет эту проблему без исследования, продолжая путать ленинизм и фихтеанство, ибо в ленинизме субъект никогда не был полной (достаточной) предпосылкой исторического акта, как, впрочем, не было и безсубъектных исторических актов.

___

Показывая примеры жизнелюбивого отношения, стремления к продолжению борьбы в любых возможных условиях, Денис в общем правильно раскрывает значение завершения биографии Бахагата Сингха. Возможно, будет нелишним напомнить читателю, что сикхи — это, по выражению одного моего товарища, индийские мюнцеровцы, получившие политическую победу. Это может касаться личностных источников жизнелюбия Бахагата Сингха.

Более чем странно утверждение Дениса, находимое нами ниже: «Азад не был теоретиком и принимал теоретические новшества тех, кто мог убедить его рациональными доводами». Что же тогда означает быть теоретиком? Принимать положения, обоснованные нерациональными доводами? Или ограничиваться теоретической публицистикой в условиях массового движения? Разве не организационная работа лучше других способствует теоретическому развитию? Или «Шаг вперёд — два шага назад»open in new window ^[48] остался без внимания?

Кроме Азада и Сингха из Индии были также чех Фучик, поляки Варыньскийopen in new window и Куницкий, волжский татарин Джалиль и многие другие. Примеры ясны со всех сторон. Но почему в России получают более чем неординарную теоретическую значимость Федосеев и Ильенков, не выдержавшие напряжение исторического противоречия? Предостерегу от простого ответа «потому что это Россия», ибо Гегель учит искать близкую к результату по роду действующую причину, а не внешний признак происшествия. Что такое эта теоретическая значимость Федосеева или Ильенкова? Предвестие мощного движения? Показатель слабости? (Какой слабости?) Знак особо сильного субъективного отделения практической и теоретической сфер в освободительном движении? У меня есть пока только эти несистематические гипотезы и нет уверенного ответа. Надеюсь, это не страшно. Страшно что у Дениса нет уверенного вопроса о смысле подобной несомненной выдающейся теоретической значимости наследия Федосеева и Ильенкова. Что касается эстетической, отчасти политической значимости то их за Федосеевым и Ильенковым весьма мало. За Чернышевским и Франко, например, заметно больше. Это тоже понятно, но не должны же мы ограничиваться эстетической, политической и пропагандистской значимостью? За Гегелем непосредственно нет никакой из этих значимостей, что не отменяет того, что без изучения и критической переработки его наследия присвоить марксизм, превратить его в свой способ действия, невозможно.

Денис полностью прав, что «подлинный революционер своей деятельностью всегда сможет занять подобающее место в истории без всяких искусственных и натужных попыток доброхотов увеличить его значимость». Понятно также, что Федосеев и Ильенков это (очевидно, даже в России) непопулярные фигуры. Заметно более популярны Фромм и Сталин. Говорит ли это в их пользу против той линии, которую проводил Семек, оппонировавший по вопросам метода как Фромму, так и Сталину? Говорит ли популярность Фромма и Сталина против выдающегося теоретического значения наследия Федосеева и Ильенкова? Если да, то что? Увы, своего понимания значения их наследия Денис не предлагает читателю. Вероятнее всего потому, что использует кривую трактовку соотношения сознательного и бессознательного (стихийного).

В известной работе ОСОБА_5 «Что делать?»^[49] мы находим следующее утверждение по поводу форм борьбы освободительного (конкретно: рабочего) движения: «"стихийный элемент" представляет из себя, в сущности, не что иное, как зачаточную форму сознательности». Слова «зачаточную форму» ОСОБА_5 выделил курсивом, очевидно, также и для Дениса. Неслучайно основную критику положений Дениса Pawło Bogdan проводит также по этой же самой линии. Переводя то, что написал ОСОБА_5, на грубый польский язык, можно сказать Денису следующее: «Делай научный результат, идеология появится в нём сама. Стремись к преодолению ограниченности. Ограниченность обнаружится сама. Осуществляй деятельность сознательно, насколько возможно. Стихийный элемент и его силу сам определишь по завершении каждого этапа».

Полный контекст вопроса Дениса со связанной цитатой Пихоровича таков:

«"Когда революция на подъеме, успешная практика сама подсказывает направление движения, точнее, она его не столько подсказывает, сколько формирует, и тут если даже дело пошло «не туда», ошибку можно исправить только делом... Другими словами, когда революция на подъеме, тогда и дурак будет революционером, а вот когда она терпит поражение, а еще хуже, когда она сама «сдулась» под тяжестью собственных успехов, почему и расслабилась в отсутствие видимого противника, тогда остаться революционером куда сложнее". Надо полагать, что за такими формулировками исподволь предполагается, что мол, специализация «реакционных» революционеров — «разумность», а со «стихийностью» (которая ведь не имеет отношения к разумности?) некие другие революционеры (буквально «дураки») без них разберутся, как правильно революции делать. Тогда зачем вообще нужны такие теоретики?»

Ответ: «такие теоретики» нужны для того, чтобы сохранилась возможность практического развёртывания практически недоступных форм борьбы. Ради этого Семеку и Ильенкову прощается много того, что никаким практикам 1930-х годов, а тем более теоретикам 1930-х годов, никогда не было бы прощено ни в Польше ни в СССР.

___

Непосредственно после постановки разобранного вопроса Денис излагает свою трактовку соотношения стихийного и сознательного: «Ведь надо понимать, что практическая деятельность, в отличие от теоретической, содержит элемент случайности». Итак, практика намного более стихийна, чем теория, которая почти сплошь необходима. Так ли это?

Практику движут миллионы, принуждаемые хорошо отлаженными, но плохо согласованными финансовыми механизмами. Теорию могут двигать единицы^[50]. Наконец, велика ли необходимость в том, что Денис в своей забужской дали смог прочитать несколько абзацев про Семека? Вот то, что для внутрироссийских коммунистических теоретиков необходимо НЕ знать наследие Манфреда Бура, так с этим готов не только я согласиться, но и мои немецкие друзья. Но то, что это отсутствие стихийности во внутрироссийской теоретической деятельности — в это не поверит никто.

Ближайший теоретический результат также стихиен как ближайший практический результат. «... Сознание есть такое же коллективное дело как формирование политической организации. И кустарничество в теории не менее вредно, но более опасно, чем в политике» — этими словами заканчивалась I статья цикла «De politica». Денис решил не пытаться развить трактовку соотношения стихийного и сознательного ни из цитированного положения ОСОБА_5, ни из моего положения.

Вводя понятие «запаса прочности», Денис, очевидно, желает натолкнуть нас на мысль о том, что у Федосеева и Ильенкова этот запас был недостаточным. Разумная попытка введения понятия. Но какой природы этот «запас прочности»? Попытаемся найти ответ в связанном фрагменте:

«И если вероятность случайной ошибки в мало-мальски сосредоточенной теоретической работе ничтожна и она легко обнаружима, то вот с практической деятельностью такой ясности быть не может, и поэтому практическая подготовка нужна на порядок сильнее, чтобы попытаться определенным «запасом прочности» нивелировать случайные зигзаги истории. Т.е. того уровня концентрации, которого достаточно для теоретического мышления, абсолютно не хватит даже для самой простецкой общественной практики.»

Вопрос: На каком этапе деятельности выравнивание «случайных зигзагов истории» превращается в фанатизм и догматизм? Куда и как смотреть чтобы сосредоточенность не превратилась в свою противоположность — беспечность и тупость политического коммунизма, который ничего не достиг^[51], ничего не забыл и ничему не научился? Денис выставляет антитезис на некоторые мои положения, но почти не доходит до конкретно-исторического синтеза, хотя, думаю, местами вполне может до него дойти, ибо его полемика полностью охватывает горячие вопросы с ленты SMP и, следовательно, теряет специфическое российское значение.

О «запасе прочности» Денис продолжает: «И, соответственно, практический запас прочности должен копиться абсолютно в любое время — реакционное ли оно или революционное». В какой форме и как должен копиться этот запас? Что за действия могут дать направление на его накопление людям, которые об этом ничего не знают (признаюсь, что отношусь к их числу)? Надеюсь, Денис понимает, что обучать владению элементарными понятиями и тактиками придётся всех, ибо от рождения или от прихода в организацию никто ещё не получал полного набора ясных и пригодных для применения установок — они всегда вырабатываются совместно-раздельно.

«Но в качестве рецепта остаться революционером и не «сдуться» в эпоху реакции сторонники теоретического коммунизма почему-то предлагают как раз сузиться («сдуться») до теоретической борьбы».

Не только я, всё SMP (Штэфан Брыс особенно) ждёт от Дениса ответ на вопрос как не «сдуться до теоретической борьбы». Надеюсь, Денис понимает что сейчас не такое время (не настолько массовое движение), чтобы можно было, написав часть трактата, для разминки сходить помахать шмайсером против каких-нибудь вооружённых контрреволюционных элементов. Точно так же, в общем случае, в перерывах между написанием трактата не получится поднять стачку. Что делать? SMP нужны не возражения Дениса против моих тезисов, а практический синтез: как вести масштабную практику в условиях невозможности масштабной практики? Что значит для ответа на этот вопрос теория? Какая (чьего изготовления?) теория может помочь ответить на этот вопрос?

___

Часть XI. Полицейские мистерии (Размышляя над контекстом польской хроники)

2018-05-31

Włodzimierz Podlipski

Читатель может помнить, что мне приходилось размышлять над политическими судебными процессами, которые были связаны с деяниями украинскихopen in new window и российскихopen in new window социалистических школьников, то есть представителей политического коммунизма. В Польше, разумеется, тоже есть политические судебные процессы, связанные с политическим коммунизмом. Например, 30 апреля около 10:00 (запомним это время) к держателю домена портала „Władza Rad"open in new window («Власть советов») пришли с обыском и изъяли два жёстких диска, не предъявляя никаких обвинений и не утверждая их наличиеopen in new window. Несмотря на то, что знаменитая 256 статья Кодекса Карного не содержит согласно практическому юридическому комментарию упоминаний о коммунизмеopen in new window, любой знаток судебной практики знает, что если нельзя, но есть большое желание, то можно. Ведь не случайно всем интересующимся известно, что такое «коммунистическая» статья УК.

Не говоря о пока что одноразовых репрессиях по отношению к держателю домена портала «Власть советов», широкую известность в польских политических кругах регулярно приобретают процессуальные акты по делу представителей Коммунистической Партии Польши (KPP). Например, 7 мая в рамках сети facebook были сняты с доступа (деактивированы) портал издания «Brzask», официальный портал «Komunistyczna Partia Polski» и портал гданьского сообщества KPP. Едва ли можно ошибиться, если написать, что никакой иной систематической деятельности помимо работы с указанными (возможно также с несколькими другими) порталами в рамках KPP не велось. Таковы были для этой организации политические последствия первомайской демонстрации с украинским флагом^[52]. Вероятно, к востоку от Буга тоже что-то, пусть не об этом, но о предшествующем, знают. Надеюсь, что читателю с другого берега Буга будет в целом понятно, что юридическое преследование касается не специально реформистской и ликвидаторской программы KPP, а тех высказываний, большинство из которых являются выражением общих демократических взглядов на развитие польского политического процесса. Но ни этот длящийся процесс, проснувшийся несколько месяцев назад и касающийся действий, совершённых и вовсе до 2013 года, ни процесс Михала Новицкого не будет предметом нашего интереса на этот раз. Речь пойдёт о событии, аналоги которого едва ли можно найти в послевоенной истории Польши. Юридически происшествие и вовсе беспрецедентно для польской послевоенной истории. Это событие — необычная и неприятная встреча представителей польского теоретического коммунизма с полицией. Речь идёт о полицейском вторжении на мероприятие, которое не было ни митингом, ни местом провозглашения продуманных или непродуманных политических лозунгов, а именно на конференцию «Karol Marks: 2018»^[53].

Очередная конференция из концентрирующейся вокруг научного коммунизма серии "Filozoficzne źródła nowoczesnej Europy" (Философские источники современной Европы), продолжающая регулярную серию конференций, происходящих не реже одной за полтора-два года, состоялась в местечке Поберово, в обычном для всех прошлых конференций^[54] здании на Грюнвальдской улицеopen in new window. Эта серия конференций, сыгравшая исключительную роль в восстановлении теоретического мышления в Польше и соизмеримая по благотворному влиянию с познаньско-варшавскими курсами по «Капиталу», впервые за много лет оказалась в центре полицейского скандала.

Само происшествие едва ли заслуживает большого внимания. По постановлению прокуратуры в зал конференции вошли два полицейских. Прервав полемику, они потребовали назваться представителям организационного комитета, сфотографировали выходные данные всей положенной на полке продажи и обмена литературы, переписали сведения о должностях всех участников организационного комитета и сфотографировали программу (хотя она была публично доступнаopen in new window за несколько месяцев). Официальным вопросом, который был выписан в постановление о вторжении, была проверка осуществления «антинациональной деятельности», то есть отсутствия поддержки патриотических идеологем. Несмотря на то, что в зале едва ли были польские или иные патриоты, подобные воззрения именно на данной конференции не заявлялись, притом в основном по причине всеобщей поддержки. Но сами прокурорские формулировки, когда недостаточный патриотизм становится юридическим понятием административного и уголовного права, конечно не взялись в Польше из воздуха. Более чем влиятельная партия PiS, поддерживаемая наиболее проституированной частью клерикальных кругов, просто продавила законодательные формулировки, заимствованные в одной из соседних стран, а вытекающие из них полномочия поделила между прокуратурой и главным польским идеологическим центром IPN (Институтом Памяти Национальной), который известен как «министерство окончательной исторической истины». Кроме того, помимо подозрений в недостаточном патриотизме, в постановлении о вторжении была указана необходимость проверки мероприятия на высказывания, относимые к "publicznego propagowania totalitarnego ustroju państwa". Вопрос о сути такого государственного устройства, как и вопрос о том, что такое его публичная пропаганда, при этом принципиально оставлялся на усмотрение любых идеологов, имеющих влияние на прокуратуру прямо или через предпочитаемых экспертов, готовых признать всё что угодно всем чем нужно.

По реалистической версии толчком к проверке «антинациональной деятельности» мог стать доклад Ежи Кохана (Jerzy Kochan) "Co zrobić z narodem? Ber Borochow a Karol Marks." (Что делать с нацией? Бер Борохов и Карл Маркс), а толчком к проверке по поводу высказываний в пользу нежелелательного для официальных идеологов государственного устройства мог стать доклад Богдана Качмарека (Bohdan Kaczmarek) "Partia — potrzeba nadal aktualna" («Партия — необходимость также актуальна»). Наша версия подтверждается тем, что эти доклады должны были обсуждаться 11 мая, в пятницу, то есть именно в день полицейского вторжения. В особенности PiS/IPN мог раздражать доклад Ежи Кохана, который был основан на резкой статье с очевидной направленностью против антисемитов «Забытый марксист Бер Бороховopen in new window», которая вышла в декабре 2017 года на волне полемики по национальному вопросу, которая тогда активно шла и охватила не только Польшу.

После полицейского вторжения польский коммунизм впервые за последние несколько десятков лет оказался на грани так называемого β-режима. В немецких регламентах под таким названием известен способ работы коммунистического сообщества, когда организуются каналы получения ежесуточных сообщений о нормальной ситуации. В этих каналах, имеющих несколько форм и запасных точек, обычно принимают участие представители чешских, немецких и литовских коммунистических кругов в Польше, представители польских коммунистических кругов в Праге, в Берлине, на Рейне и в Вильнюсе, а также те, кто имеет основание опасаться незаконных, но вполне политически обоснованных репрессий. Одновременно с этими каналами, которые не оставляют шансов на незаметное исчезновение кого-либо затронутого, устанавливаются рассылки с подробными документальными описаниями предшествующих событий в адрес влиятельных редакций. Таким способом были предложены осуществившиеся публикации на gazeta.plopen in new window (к статье было почти 500 комментариев), strajk.euopen in new window (см. также раннюю статьюopen in new window) и даже переводная публикация в «Washington post»open in new window. Параллельно, по следам события широкое обобщающее размышление ("Tryptyk o swobodach obywatelskich vs. autonomia akademii") «Трёхсловье о гражданских свободах и академической автономии»open in new window создали Эва Бальцарэк и Влодек Братковский (Ewa Balcerek i Włodek Bratkowski).

Утром 14 мая министр внутренней администрации Йоа́хим (Ефим) Будзиньский в телефонном разговоре с ректором Щецинского университета выразил сожаление и принёс извинения также лично Ежи Кохану, указав на то, что сам он как ответственный чиновник не был своевременно информирован о вторжении на территорию Университета как и о постановлении прокуратуры «Щецин-Запад». Были также даны обещания разобраться и принять административные меры против тех, кто ущемил законные права.

Можно ли считать, что цепь связанных событий закончилась? Неизвестно. Для целей нашего размышления это и не особенно важно. Также как не особенно важно, что государственно-политическую панику удалось поднять при помощи SLD — Союза Левицы Демократической — организации, которая никогда не отличалась ни соборностью, ни левыми взглядами ни демократичностью.

Наше внимание будет обращено на другие сферы. В первую очередь встаёт вопрос: в каких формах дальше будет существовать польский теоретический коммунизм, какое соотношение академической и организационной работы следует считать наиболее благоприятным для развития революционного движения в будущем. Вопросы эти весьма не праздны в тех условиях, когда β-режим из предмета слухов и редких репетиций рискует стать повседневностью, в тех условиях когда β-режим через несколько лет может смениться едва известным даже по слухам γ-режимом, который в немецких регламентах предполагает что идут хаотические веерные аресты.

___

Регламенты ежедневного информирования, списки редакций, способных поднять шум, контакты чешских, немецких и литовских представителей коммунистических сообществ в Польше, контакты представителей польских коммунистических сообществ в Праге, Берлине, на Рейне, в Вильнюсе — всё это ещё два года назад казалось какой-то немецкой сказкой, едва ли не шпиономанией. Всё это считалось проявлением какого-то ненужного избегания едва ли существующих рисков, которые решили обезвредить педантичные немцы, придумавшие все эти регламенты, которые увлекательно читать, но едва ли потребуется исполнять. Но как сказал один немецкий коллега, кто смеётся позже, тот смеётся лучше. Политические преследования в Польше, по всей вероятности, пошли по «немецкому» пути, когда натиску одинаково подвержены как представители политического коммунизма, так и представители теоретического коммунизма. Также это означает, что влиятельность польского теоретического коммунизма достигла того критического уровня, которые делает невозможным продолжение «белорусской» модели репрессий (продержавшейся примерно с 2006 года, т. о. начавшейся с процесса Михала Новицкого), где натиск испытывают за небольшим исключением лишь наиболее отсталые и неадекватные условиям времени представители политического коммунизма. Подобная смена карательной политики польской буржуазии вынуждает ещё раз глянуть на положение Объединения Марксистов Польских под углом внезапно сложившихся новых условий. Это выглядит не лишним на фоне того, что информация о полицейском присутствии вблизи одной небольшой конференции по вопросам теоретического мышления поступила из Риги. Остаётся только вспомнить известное положение из работ Маркса, где утверждается, что положение страны, дальше продвинувшейся в некоторой деятельности, является в известной мере картиной будущего для той страны, где эта деятельность менее развита. И потому довольно быстро нашлись те, кто стал отвергать всякое мнение о том, что немецкое настоящее является картиной, повторяющей существенные черты польского будущего, а сама история Объединения Марксистов Польских будет через несколько лет поучительная, например, для Латвии.

Самую насущную потребность, потребность выработать феноменологию политической полиции, которая даст ключ к пониманию произошедшего, попытались удовлетворить Эва Бальцарек и Влодек Братковский. Не претендуя на авторство узловых тезисов размышления, излагаемых ниже, считаю необходимым присоединить свои размышления к тем, которые уже даны в статье «Трёхсловье о гражданских свободах и академической автономииopen in new window».

Итак, очевидно что личные извинения министра организатору конференции Ежи Кохану и ректору являются недействительным фактом. Действительная ситуация такова, что вторжение случилось и, даже если имела место прокурорская разгорячённость неизвестного сторонника PiS или любителя идеологии IPN, то всё же вторжение было фактом, который был признан изначально допустимым и желательным исходя из общественной обстановки, то есть неизвестный служака был уверен, что сильно бить по рукам не будут. А, следовательно, то, что сегодня было объявлено результатом глупого усердия, завтра может стать обыденностью, ибо главная тенденция (надо думать не только польской) политической жизни состоит в уверенном и систематическом наступлении сил реакции. Совершенно глупо смотрятся в этих условиях цитаты, вроде приводимой ниже:

Конституция Речи поcполитой Польскойopen in new window, которая в силе с 17 октября 1997 года, а была принята в апреле 1997 года.
Art. 73. (Статья 73)
Każdemu zapewnia się (Каждому утверждается) wolność twórczości artystycznej (свобода художественного творчества), badań naukowych (научных исследований) oraz ogłaszania ich wyników (а также публикации их результатов), wolność nauczania (свобода обучения/преподавания), a także wolność korzystania z dóbr kultury (а также свобода использования благ культуры).

Конституция Речи поcполитой Польской, которая в силе с 17 октября 1997 года, а была принята в апреле 1997 года.

Art. 73. (Статья 73)

Każdemu zapewnia się (Каждому утверждается) wolność twórczości artystycznej (свобода художественного творчества), badań naukowych (научных исследований) oraz ogłaszania ich wyników (а также публикации их результатов), wolność nauczania (свобода обучения/преподавания), a także wolność korzystania z dóbr kultury (а также свобода использования благ культуры).

В Польше происходит катастрофическая количественная деградация врачебного сообществаopen in new window, попросту говоря эмиграция, нет также ни одного политика на национальном уровне, которому бы доверяло большинство тех, кому он известенopen in new window. Всего в тысяче километров уже несколько лет идут перестрелки, имеющие все шансы расширить свою опасную территорию. На этом фоне те, кто остаётся в Польше, всё больше задумываются о том, чтобы припасти какой-нибудь кольт, браунинг или шмайсерopen in new window. К концу 2017 года полиции было известно о 464 тысячах огнестрельных предметов, не связанных с полицией или войском, притом 82 тысячи из них (пятая часть) были записаны после 2014 года. Так ли много тех, кто в этих условиях может использовать или имеет силы отстаивать «свободу художественного творчества, свободу научных исследований и публикации их результатов»? Вопрос, нетрудно догадаться, риторический, особенно если иметь в памяти популярность польско-английского гидравлико-пневматического и польско-итальянского сельскохозяйственного словаря. По этим изданиям, присовокуплённым к соответствующим бытовым разговорникам наши эмигранты готовятся понимать команды работодателей. Имея несколько иное основание, Эва Бальцарэк, цитируя влиятельнейшего советского «экономиста» Либермана, также и к этому месту подходяще замечает: «Dlatego też demokracja (Потому также демократия) jako gwarant praw przysługujących obywatelom (как гарантия прав, применяемых гражданами) jest sprowadzana w naszej rzeczywistości (сведена в нашей действительности) do rangi deklaracji wartej tyle, co papier (к заявлению, стоящему столько, сколько бумага), na którym została ona wydrukowana(на котором оно напечатано)».

В этом смысле когда Тымотэуш Кохан приветствует читателей в условиях «польской демократии»open in new window, он, несомненно, больше рассчитывает на воздействие вне Польши, где известны только официальные идеологические штампы, а не повседневная практика польского государственного аппарата, будь то полиция или идеологические службы. Переходя от фактографии хоть бы и к мужицким размышлениям, сложно не понять, что мы имеем дело с тем, что сущность является. А вот что именно явлено всеми событиями вокруг полицейского вторжения?

Разбор того, что прорвалось на поверхность общественной жизни стоит начать с выяснения местного контекста. В частности следует вспомнить, что Ежи Кохан, занимающий одну из выборных должностей в Объединении Марксистов Польских (SMP), 18-19 ноября 2017 года принимал участие в Первой проблемной конференции-совещании SMPopen in new window, приуроченной к столетию Великого Октября. Обстановка в Варшаве уже тогда была столь нервозной, что конференцию предлагали проводить даже как авторскую встречу в связи с выходом книги. Поскольку SMP не вписано в академический реестр, хотя и имеет важные уставные задачи в исследовательской сфере, очевидно, что на академические права проблемная конференция не могла рассчитывать. Таким образом, она могла юридически рассматриваться как обычное собрание «обычных» польских граждан. Такие собрания, как известно, не имеют никаких прав в том случае, когда становятся публичным фактом. Именно поэтому в итоге было решено провести негласную конференцию с коротким объявлением результатов. Не удивительно, что в итоге у Эвы Бальцарэк сдали нервы, и она начала искать внутри SMP враждебную агентуру и вредительские группировки, едва ли не марионеток иллюминатов из Восточного Берлина, которые больше всего известны как главные помощники во взломе файлового архива её корреспонденции. Что же касается полемики по результатам Великого Октября, то она оказалось непродуктивной, ибо выявила недостаточную историческую и философскую подготовку тех, кто делал узловые сообщения. Полемика не удалась, обмен мнениями также не принёс ничего нового относительно известных публикаций на серверной полемической ленте SMP. Протокол конференции после недолгого обсуждения был объявлен негласным (за исключением административных постановлений о жизни SMP) как не показательный и малопродуктивный.

Полицейских преследований в итоге не случилось, хотя это была едва ли не единственная конференция в Варшаве, которая не обращалась к опыту Великого Октября как к тухляку или как к колонне победы. Понимание, что карается попытка понимания тогда в Варшаве было общим. Но такого понимания почти не было в Поберове.

Поберовская конференцияopen in new window, о которой также было объявлено на сайте SMP предполагалась как принципиально иное мероприятие. Даже если судить по активному составу, то едва ли кроме Ежи Кохана кто-нибудь брал слово на обеих конференциях. Во-первых очередная поберовская конференция не была для SMP внутренним мероприятием, во-вторых её значение больше относилось к сфере теоретического мышления, ибо условием отбора участников тут был определённый уровень предлагаемых материалов, гарантирующий возможность и продуктивность полемики и публичного критического разбора. Соответственно этому для польского употребления Ежи Кохан сделал заявление, несколько отличающееся от того, что публиковал Тымотэуш Кохан. В частности, оно апеллировало преимущественно не к элементарным демократическим правам, а к свободе научных исследованийopen in new window. Насколько университет (как общественная структура и государственное учреждение) ещё может рассматриваться «jako miejsca poszukiwania (как место поиска) prawdy, piękna i sprawiedliwości (истины, красоты и справедливости)»^[55] это большой вопрос, на который сложно дать однозначный ответ, учитывая углубление нездоровой обстановки на Университете Варшавском и пока что не особенно благоприятные изменения на Университете Адама Мицкевича (в Познани). Однако это такой вопрос, который решается вовсе не теоретически, а слаженными действиями довольно многочисленной демократической, социалистической и коммунистической части академического сообщества.

Поберовская конференция была бы прокуратуре безразлична как академическая акция, ибо академические свободы в Польше ставятся выше гражданских прав. Но в отнесении конференции к юбилею Карла Маркса прокуратура усмотрела деяние польских граждан, желающих мыслить. Потому к ней было отнесена не академическая свобода, а гражданское бесправие в виде памятного по классикам польской литературы почти что королевско-прусского полицейского вторжения.

Была, конечно, «нездоровая общественная обстановка». Но надо помнить, что «нездоровая обстановка» в Варшаве и «нездоровая обстановка» в воеводских городах, отличных от Познаня, Кракова и Вроцалава, это принципиально разные ситуации. Особенно хорошо это известно нашим наиболее бесправным товарищам — социалистическим школьникам. Если в Варшаве есть несколько сообществ, действующих с символическим прикрытием, то на воеводствах даже для коллективного изучения какого-нибудь Фромма нужно очень хорошо знать и выполнять те самые импортированные немецкие регламенты, превращающиеся в обязательный внешкольный факультатив. В противном случае придётся иметь много неприятных разговоров со школьным директором, который может захотеть выслужиться на раскрытии «коммунистического заговора в школе». «Ile razy można Wam(Сколько раз можно Вам), koledzy(коллеги), powtarzać (повторять), że Warszawa jest jednak czym innym (что Варшава это всё же что-то иное,) niż zachodniopomorskie zadupie... (чем западнопоморское^[56] задупье...)»^[57].

___

Как реально относятся участники конференции, удостоенной официального полицейского посещения, к марксизму? Это вопрос, который не может иметь для нас малого значения несмотря на то, что он совсем не волнует ни полицию, ни прокуратуру, ни стоящих за ними идеологов.

Реально товарищи, регулярно посещающие ту самую серию конференций, которая длится с 2010 года, распадаются на несколько гносеологических групп. Самая продвинувшаяся группа интересуется ленинским наследием и выполнением так называемого «завещания Ленина», то есть материалистической ревизией гегелевской диалектики. При этом от уверенного понимания значения этих идейных продуктов здесь многие далеки. Это подтверждается хотя бы даже тем, насколько уверенно Кохан относит Бера Борохова к марксистам на том основании, что он не впадает в идеализм на каждом шагу и открыто марксизму симпатизирует даже при разработке теории такого явления как пролетарский национализм. Другая гносеологическая группа находится на методологическом уровне Чернышевского и только осваивает ближайшие предпосылки современного теоретического мышления. Обычно это традиционные авторы работ по немецкой классической философии, которая в польской современности проще всего осмысляется весьма близко к той методологии, которую выработал Чернышевский. Наконец квазисоциалистическакя тусовка и академические карьеристы, зарабатывающие высокие формальные показатели даже на публикациях, отстаивающих противоположные до несовместимости взгляды. Две последние группировки составляют обычный фон не в одной только Польше, — они хорошо известны и в обеих Германиях, и в Вильнюсе, и у чехов. Иногда это наиболее многочисленная фракция и то, что в Познани и в Поберове она менее чем невлиятельна, скорее должно быть исключением, чем правилом. Например, до недавних пор, подобно тому как было в Польше до 2006 года, вся конференционная жизнь Белоруссии, формально связанная с теоретическим мышлением или материалистической диалектикой, состояла исключительно из господства словоблудящей квазисоциалистической тусовки.

Невзирая на то, что многим участникам юбилейной конференции довольно далеко до освоения действующего марксизма, выходящего за рамки словесного признания диктатуры пролетариата; несмотря на откровенную гносеологическую слабость многих участников и более чем мучительные, нередко неудачные, попытки избавится от идеализма; несмотря на всё это, государственный аппарат репрессирует отнюдь не политические или гносеологические позиции. Обобщая немецкий опыт, Франк Флегель сформулировал ключевое положение, руководствуясь которым немецкое коммунистическое сообщество избавило себя от лишних контактов с политической полицией. Это положение формулируется так: Репрессируются не конкретные позиции исходя из оценки радикализма или публичности или реальной действенности, а репрессируется продвижение в направлении практического материализма. Притом репрессии тем неотвратимее постигают тех, кто продвигается в указанном направлении, чем более это продвижение

уверенное
систематическое
гласное
массовое.

Михал Новицкий в этом контексте очевидно имел ненужную гласность, Ежи Кохан как организатор конференции разговаривал с полицией только потому, что ведёт систематическую исследовательскую и организационную работу. KPP преследовалась за массовость литературной пропаганды, которая, несмотря на в общем некоммунистический характер, была долгое время заметно прогрессивнее всего прочего, что можно было найти в публичном политическом пространстве, за что ручаюсь как систематический читатель издания „Brzask". Кроме того, KPP репрессируют фактически (но не юридически) за то, к чему функционеры не причастны. Уже успела породить волну репрессий новая активизация польского коммунизма, с постоянно усиливающейся теоретической фракцией, со всё более проявляющимся пониманием того, что без организованного понимания политическое вмешательство бесполезно. Но ко всему этому деятельность KPP не относится никак. А может и относится, но состоит в обратном отношении, ибо чем больше толстели и увеличивали тираж журналы „Nowa krytyka" и „Praktyka teoretyczna", тем более худели регистрационные списки KPP.

Приход полиции — это вотум доверия, заявление о надеждах, которое делает польская буржуазия через свой идеологический и государственный аппарат в отношении тех, кто эти надежды на данный момент едва ли оправдывает. Но руководствуясь классовым чутьём, прокуратура даёт участникам научной конференции ответственную задачу — оправдать своё мышление, свою просветительскую и организационную деятельность как опасную для польской буржуазии.

Нервы ведь сдали не только у Эвы Бальцарэк в ноябре 2017 года, но и у какого-то прокурора из округа «Щецин — Запад». Разумеется, примерно понимая масштаб явлений, он не придавал конференции излишней опасности, но, желая выслужиться, он также едва ли избежал влияния слухов о состоянии немецкого политического коммунизма. Ведь не зря поводом для многочисленных шуток служит тот факт, что до Восточного Берлина от Щецина значительно ближе, чем до Познани, тем более до Варшавы. И, конечно, подлинным кошмаром мелкого «PiS/IPN прокурора» являются не чуждые ему по занятиям и духу мои академические коллеги, собирающиеся для взаимного вычищения обширных популяций тараканов из своих голов, а солдаты в серых шинелях и касках М45, возвращающиеся на круглосуточный пост у берлинской Новой Вахты ([Neue Wache]https://de.wikipedia.org/wiki/Neue_Wache). Не представляя подлинной глубины падения немецкого коммунизма и зная по слухам лишь о его многочисленности, зная также о большой экономической зависимости Польши от немецких финансово-промышленных групп, прокурор принял весьма заурядное решение, которое как акт запугивания быстро забудется и многих отрезвит. Но разве это решение не вписывается в польскую действительность? Боятся не действительных угроз (которых для господства буржуазии в Польше ещё нет), а боятся внезапного даже не удара, а укола. И потому набрасываются на всё, что остро. Мыльный пузырь всего приватизационного режима колеблется, все интересовавшиеся помнят имевшие место несколько кварталов назад попытки активизации варшавского переворота, аналогичного майданному. Что останется, если этот мыльный пузырь напорется на остриё? Останется в таком случае по выражению одного литовца «Украина с латинской письменностью и без войны».

Помимо указанных мотивов в прокурорском решении есть признание того, что некоторые обычные для Англии, Франции и Германии механизмы идеологического господства в Польше сломались.

Например, изучение наследия Маркса и источников его исследований вовсе не означает того, что исследователь эти взгляды хоть сколько-нибудь разделяет хотя бы в наиболее существенных моментах. Это очевидно, ибо в 2010 году, когда начиналась известная серия конференций, очень немного было тех, кто хотя бы представлял себя в общих чертах какие взгляды имел Маркс, как они исторически и им самим обоснованы и почему они имеют такую форму. Но прокуратура уверена, что нежелателен уже сам себя исправляющий путь, что его результат будет против господствующей идеологии.

Несмотря на то, что исследование наследия Маркса вовсе не предполагает обязательности гласных, также как и политических выводов, они явно подразумеваются. Прокуратура уверена, что нежелательна уже сама по себе возможность составления выводов на основании квалифицированных суждений (о наследии Маркса) будь то политических, гносеологических, чувственных и любых иных, лишь бы были эти выводы самостоятельны и добросовестны, то есть не согласованы с IPN.

Даже добросовестное изучение наследия Маркса вовсе не означает, что для приложения сделанных выводов есть специфическая широкая или организационная практика. Так, например, в Великобритании существуют, в основном в академических рамках, немало сообществ добросовестного изучения работ Маркса и Ленина. Однако никакой значительной практики они не могут получить, в силу прочного экономического и идеологического господства реакции. Точек расширения, словом, эти сообщества не имеют. Но польская прокуратура уверена, что нежелательна уже сама по себе гласная исследовательская деятельность, что её результаты примут как руководство к действию силы, противостоящие отнюдь не только прокуратуре, но всему частнособственническому строю. Британское ограничение академизмом в Польше не работает так, как хочется.

Само по себе оглашение результатов полемики, вне зависимости даже от истинности (то есть и при лучшей достижимой истинности), вовсе не означает, что за пределами обсуждающих кругов будет некоторый отклик. Но прокуратура уверена, что нежелательно оглашение результатов полемики, ибо она уверена, что истина, в особенности полемическая истина, истина гласной полемики не на её стороне.

Вот ведь какая ирония истории, не демократические права граждан на свободу исследований, а средневековое университетское право на автономию становится охраной польского теоретического мышления. Не права академических коллег как граждан Польши, а права граждан Польши как университетских преподавателей и студентов становятся залогом их способности служить избавлению мира от едва выносимого господства частной собственности. Прокуратура, следовательно, уверена, что университет можно рассматривать «jako miejsca poszukiwania (как место поиска) prawdy, piękna i sprawiedliwości (истины, красоты и справедливости)»^[58], а также что эти поиски приведут к результатам, которые крайне не выгодны ни конкретному режиму PiS ни государству вообще. Это оценка с очень большим запасом. Это появление высокого прокурорского доверия, которое товарищам нужно оправдать, но не перед прокуратурой, а перед историей своего общества и своей личности.

Прокуратура уважает противников марксизма. Она охотно терпит тех «сторонников марксизма», которые являются мегафонными произносителями или политическими реконструкторами каких-то отживших организаций. Но у прокуратуры сдают нервы, когда она встречает тех, кто не собирается копировать внешнюю «марксистскую» форму и не собирается игнорировать такое духовное и теоретическое явление как марксизм. В попытке разобраться в том что такое марксизм, как он устроен и как он работает, прокуроры видят предпосылку уничтожения того строя, которому они служат, скрытый призыв к революции. Логика, повторяющая один к одному ту логику, которой руководствовался романовский режим, душивший Польшу в 1863 году. Ведь именно за попытку разобраться и научить других разбираться в общественной ситуации Чернышевский попал в Вилюйск при отсутствии юридических предпосылок и любых доказательств совершения каких-либо преступлений. Опасность пробуждённого и ориентированного на действительность, а не иллюзии мышления прокуроры чувствуют даже несмотря на то, что уважаемые академические коллеги и колежанки и при желании, и при отсутствии такового едва ли угрожают не только частной собственности, но даже конкретному действующему режиму PiS. Но как это характерно, что попытка разобраться в истине, попытка взаимно повысить предметную истинность мышления воспринимается как антинациональное деяние (таковы официально заявленные подозрения)! Попытка осуществления мышления воспринимается как призыв к революции очевидно только потому, что этот способ мышления будет радостно подхвачен той немалой частью польского народа, которая осталась в Польше и получает новости от родственников-заробитчан или эмигрантов. Никто на конференции, даже не стесняющийся в выражении радикализма Флориан Новицкий, это не почувствовал. Но это почувствовала прокуратура. Незначительное полицейское вторжение было первым актом в котором в современной Польше столкнулись две партии, о которых нам известно из ленинских работ — партия предметно-истинного мышления и партия противодействия такому мышлению, то есть партия порядка. Ведь биография Сократа так заканчивается не потому, что он предлагал что-то недопустимое, а потому, что он показал вечный способ существования революционной практики — соответствие и постоянное сближение деятельности и мышления, постоянную критическую перепроверку всех воззрений и теорий. Против могли быть только сторонники недействительных взглядов. Таких в афинском суде набралось большинство. Но сейчас уже никто не апеллирует к большинству. И прокуратура и Ежи Кохан знают, что демократическое мнение народа в Польше ничего не значит, ибо, напомним, нет общепольских политиков, которым доверяло бы большинство тех, кому они известны. И если Ежи Кохан уверен, что это большинство высказалось бы в его пользу, то и прокуратура в этом уверена. В сознании партии порядка перевес не на её стороне, перенесения открытой полемики в политику она боится, иные позиции тут приводят не к полемике, а к дискриминации и репрессиям. Это явный показатель слабости партии порядка. Но сможет ли этим воспользоваться партия предметно-истинного мышления?

Часть XII. Проводники измены

2018-11-07

Włodzimierz Podlipski

Ми навіть власної не маєм хати,

Усе одкрите в нас тюремним ключарам.

Не нам, обідраним невільникам, казати

Речення гордеє: «Мій дом — мій храм!»

Леся Українка

Товаришці на споминopen in new window (1896)

Было дело, жил один украинский публицист. Бывало жил бедно, бывало жил голодно. Бывало, нанимался батраком в родном селе, куда вынужден был возвращаться на заработки из Львова. Было одно не очень обычное событие в жизни этого основателя политических социалистических организаций на Украине. Как-то общественное внимание было привлечено к наследию Мицкевича, и наш герой высказался по проблеме, разобрав поэму «Конрад Валенрод» в статье "Поет зради" / «Поэт предательства». У шовинистически настроенной польской общественности, которая была более чем влиятельна тогда во Львове, эта статья вызвала отторжение и желание изолировать автора от публицистического и литературного заработка. Может, в статье была ругань? Неуважение? Резкие формулировки? Нет, увы. В этом может убедиться и современный читатель, если только потратится на написание запроса в поисковую систему. А что же было? Была попытка разбора табуированной темы. Были неприятные ассоциации, от которых именно шовинисты не могли отделаться, ибо именно они оправдывали самые худшие подозрения, которые можно было с натяжками извлечь из размышления.

В нашем случае будет не про шовинизм, хотя удивить «недостатком интернационализма» в кругах политического коммунизма очень сложно — обыденностью, по крайней мере в Польше и Чехии являются попытки патриотических заигрываний. Всё просто. Те, кто довёл движение до политического поражения и превращения в чуть заметное сообщество на задворках общественной жизни, больше «в коммунизм не играют». А те, кто остался, те вынуждены не замечать, что повторяют те самые ошибки, которые уже привели к краху. В какой именно сфере эти ошибки, уже не столь важно — шовинизм и патриотизм, экономизм и пренебрежение теоретическим самообразованием, политическая зацикленность и политическое же обессиливание — всё это проявления одних и тех же внешних классовых влияний на политический коммунизм. И хотя сам политический коммунизм почти нигде к востоку от Одры не достигает таких масштабов, чтобы к его внутренностям мог без издевательства применяться классовый анализ, господствующее внешнее влияние на него идёт, как понятно, совсем не со стороны сознательных пролетарских элементов. Отвлекаясь от конкретных болезней, мы попробуем всмотреться в саму нездоровую атмосферу, способствующую тому, что организации политического коммунизма превращаются в рассадники политической болезни Альцгеймера, политического туберкулёза, политического сифилиса и даже политического СПИДа. Приобретённый иммунный дефицит будет представлять особый интерес, ибо полное нарушение работы иммунного фильтра «свой/чужой» само по себе сильно способствует приобретению иных болезней. В центре внимания окажется связь с внешним миром. Та самая связь, которая образует как психические, так и общественные свойства индивида и которая для революционной организации образует прочную основу успешной политической линии как в тактике, так и в стратегии. Наше пристальное внимание будет обращено на патологию активной связи с внешним миром.

Психи и политический коммунизм

Статьи полагается писать в связи с чем-то. Поводы к написанию этой статьи были, прямо скажем, весьма неприятны и новости пришли сразу из нескольких стран.

Во-первых, недавно у хранителей каких-то мемуарных свидетельств истёк срок неразглашения сведений об одном из видных фигурантов польского политического коммунизма 1990-х годов. Имел место психиатрический диагноз с нарушениями познавательной способности, который никак не сказался на «политической» деятельности в составе польского «коммунизма». То есть значительные познавательные нарушения то ли не замечали, то ли они не мешали деятельности в составе «политического коммунизма». Поскольку это была организация, претендующая на политическую значимость, то вопрос частного диагноза превращается в политический вопрос. Если познавательные нарушения на уровне нарушения формальной логики не мешают политической деятельности, то это повод задуматься о том, что это за деятельность.

Второй повод задуматься о психах пришёл из Германии. Одно сообщество, провозгласившее себя революционным и коммунистическим и заявившее поддержку принципа диктатуры пролетариата, опубликовало заявление о провозглашении партии, съезде и выборах в ЦК.

Что здесь необычного? — спросит иной читатель. Пока что ничего. Такое бывает нередко и, очевидно, само по себе не может рассматриваться с психиатрической точки зрения. Однако эта точка зрения очень пригодиться для чтения гласного сообщения о результатах съезда. Всё дело в том, что ЦК был в этом сообщении перечислен поимённо и с указанием facebook ссылок на личные порталы каждого. Как видим, он-лайно обитает не только во Львове в лице незадачливых ОСОБА_1, ОСОБА_6, ОСОБА_7, ОСОБА_8 и прочих. Германия это такая страна, где он-лайно если не кишит, то процветает, или пытается процвесть. Если помнить, что спецификой партии как против самообразовательных сообществ, так и против революционных армий является противодействие политической полиции (это было показано в третьей части этих очерков: Что полезного в политическом коммунизме?open in new window, то складывается очень колоритная мозаика, весьма непривычная для Германии.

Третье свидетельство снова возвращает нас в страну над Вислой. На одной из негласных рассылок прошёл сборник свидетельств об одном поныне живущем фигуранте польского политического коммунизма 1990-х годов. Присутствуя на социалистическом собрании, где были ветераны Народного Войска Польского, «этот отважный человек» совершенно публично обратился к сидящим людям в форме с просьбой дать статистику по автоматам и патронам, которые можно будет «относительно быстро достать», если вдруг «в Польше что-то произойдёт». Это можно было бы считать клеветой, если бы высказывания не подтверждались свидетелями разных фракций и возрастов. Тем не менее, абсолютно неадекватное сознание имеет место. Ну что могло в Польше произойти неожиданного до начала Донбасской войны? Да у нас даже после начала этой войны самым неожиданным событием была вялая попытка организовать майданные события в Варшаве. Какие уж тут неожиданности, если не начнётся всемирная война? Ведь нет! Не подготовив способ познания общественных процессов, наш антигерой уже задумался о патронах. Что будет, если такие люди дорвутся до патронов начнут весело маршировать с произведениями конструкторской мысли от бюро Шмайсера или Калашникова? Об этом можно спросить у школьников из Камбоджи, которые весело маршировали вслед за Пол Потом. Сам он уже ничего не скажет, а вот школьники вполне живы и могут о многом рассказать. Но мало ли что будет в таком случае, и что было в подобном случае. Разговор нужно повести в сторону того, чего не будет в том случае, если ящики с патронами начинают носить «придурки из соседней подворотни». А не будет коммунистических общественных преобразований и социальной революции.

Дикий в своей глупости и эпатажности эпизод с высказываниями на собрании с присутствием ветеранов Народного Войска Польского отнюдь не должен считаться читателем за фарс. Такие люди действительно не воспринимаются как чуждые не только в политическом коммунизме, но и в его окрестностях — иногда даже в дальних окрестностях. И это несмотря на то, что, — как говорил основатель европейского политического коммунизма Томас Мюнцер, — «такие люди забыли Страх Божий и считают, что в мире нет ничего прочного кроме их мнения, выведенного из лжеписаний вдали от жизни».

От приходящих Мюнцер требовал покаяния — покаяния в толерантности к мерзостям, покаяния в безблагодатных удалённых от жизненных потребностей народа размышлениях, покаяния в рабской покорности господствующим.

Ничего не зная о речах на собрании с участием ветеранов, варшавское самообразовательное сообщество несколько раз посылало к оратору своих представителей за библиографической справкой. Я был направлен на консультацию к упомянутому фигуранту политического коммунизма ещё до основания SKFM. От Варшавы нужно было ехать в какое-то захудалое предместье чуть вверх по Висле, где за три часа наш оратор должен был подробно пояснить подготовленный им библиографический список. Это сейчас понятно, что он не мог вести себя в частной беседе иначе, чем на собрании с участием ветеранов, а тогда товарищ, уже побывавший у незабвенного оратора, сказал, что не исключено, что я буду иметь разговор с одним из корифеев польского коммунизма. О как низко пал польский коммунизм, если в человеке, не сказавшем мне и пары слов по существу библиографического списка, могли заподозрить корифея политического коммунизма. Вместо прямого рассмотрения вопросов библиографии и самообразования господин недомыслитель, пресекая попытки возврата к заявленной теме и вопрошания, с упоением рассказал о своей оригинальной классификации стадий освободительного процесса. Прошло почти всё оговоренное время, а господин недомыслитель так ничего и не сказал о библиографическом списке. А вопрос о том, откуда получена его классификация стадий освободительного процесса и чем она поможет именно нашей борьбе и международному взаимодействию, вызвал обиду. Оказывается, нужно неправильный мир подогнать под правильные понятия, а не исследовать источник понятий в действительном общественном процессе. Через полгода после меня к корифею теоретических идиотов (выдающих себя за коммунистов), приехала ещё одна товаришка. Тогда и был окончательно поставлен политический диагноз. Больше господина недомыслтеля самообразовательные сообщества не беспокоили. А в политическом коммунизме он, вероятно, до сих пор остаётся авторитетом для тех немногих, кто знает о его более чем странном увлечении «коммунизмом».

Показанные способы поведения отнюдь не были чисто польскими или чисто немецкими. Аналоги легко можно найти во всех странах Европы, где есть политический коммунизм. Чуть позже на примере Германии, где мы имеем традиционно сильный политический коммунизм, будет рассмотрена совершенная форма политического идиотизма.

«Других коммунистов у меня для вас нет»

Так мог бы сказать мировой дух, имей он возможность вступать в диалог. Но как единство субстанции и самосознания он не имеет эмпирического и личностного бытия. Он не произносит диалоги и монологи. И вообще, как категория из «Науки Логики», мировой дух реально отражает довольно общие надстроечные тенденции, до понимания которых политический коммунизм едва ли доходит не только в Польше, но и в Германии, и Италии, где политические партии коммунистической направленности в полсотни тысяч членов считаются ещё мелкими. Впрочем, по Гегелю (а он плохо признавал иные логические формы кроме слов), собственное «произнесение» мирового духа — это всемирно-исторические события. Те самые события, которых в Польше 1990-х годов не было. Те самые события, на которые оптика польского политического коммунизма не настраивалась. Те самые события, которые даже не могли помыслить. Да не только помыслить, их и представить не могли. Органы, не получающие тренировки, атрофируются — повторяли медики античности. Не тренировавший исторический взгляд на общественный процесс, польский политический коммунизм ослеп. До 2005 года действительно ситуация была более чем неприглядная. Других коммунистов и вправду не было.

«Если бы даже самый отсталый рабочий из берутовской Польши попал в наше время — он бы сошёл с ума от парализации привычных ему общественных функций». Это цитата из какого-то публицистического выступления первого десятилетия нашего века. Поисковая система её не ищет, авторку тоже никто не может вспомнить, но тезис оказался ярким. В лучшем случае те люди, которые составили ядро польского политического коммунизма в 1995-2005 годах, были по уровню сознания не выше рабочих берутовсокго времени. Это было ещё хорошо, ибо систематическая теоретическая подготовка после смещения заменившего Берута Охаба в господствующей партии была прекращена. Отдельные исключения вроде Семека не в счёт, как и совершенно слабое партийное самообразование в целом. Можно ли сильно удивляться тому, что в ПОРП вскоре после отказа от систематической теоретической подготовки возникла открыто националистическая фракция, продолжающая традиции «натолинцев»?

Когда люди, имеющие в лучшем случае сознание рабочих берутовского времени, попали в Ненародную Польшу, где Бальцерович руководил «шоковой терапией», то они естественно «сошли с ума». Некоторые, увы, в самом психиатрическом смысле сошли с ума. Если говорить о польском народе (то есть трудящихся слоях нации), то «шоковая терапия» Бальцеровича была близка по эффекту к той самой, исторической, шоковой терапии в психиатрии. Напомню, это был неэффективный метод психиатрического воздействия. Именно поэтому он вытеснен современной в Европе как метод, основанный на разрушении нервной деятельности пациентов. А шоковая терапия Бальцеровича разрушала в Польше всякую производительную деятельность и, в первую очередь, польскую промышленность. Не нужно думать, что Бальцерович не знал из психиатрических справочников, что нормализация поведения после шоковой терапии была очень редкой, а нормализация психической деятельности в целом вообще не наблюдалась. После «шоковой терапии» Бальцеровича польский политический коммунизм, разрушение которого было второстепенной целью политики обер-банкира, так и остался невменяемым.

**Cloaca Maxima (один день «facebook-члена ЦК» из Берлина)

Из Польши мы направимся в Германию. Там нас приветливо обдаёт смрадом политическая Cloaca Maxima, в которой купают модели корабликов жертвы политического СПИДа. Политика — это тоже такая сфера, где важно не прикладывать к своим ранам оплёванные неизвестно кем поверхности... Попробуем заглянуть домой к одному из членов facebook-ЦК. Для этого отнюдь не нужно обладать доступом к тем базам данных, которые скопировал Сноуден, а достаточно художественно осмыслить сведения, сообщённые социалистическими школьниками. Молодые товарищи, заинтересовавшись данными с сайта facebook, проверили некоторых «членов ЦК». Социалистические школьники городов F., W. и M., имея на руках фотографии с портала на facebook, провели несколько дней в увлекательной игре под названием наружное наблюдение. Все данные в проверенных профилях оказались соответствующими официальным документам настолько, насколько об этом можно судить со стороны. Используя известную схему «потерянной кредитной карты» одному из «членов ЦК» без труда смогли заблокировать платежи аж до его обращения в банк. Впрочем, это минимальный вред, который ему можно нанести как члену ЦК. А что с ним можно сделать вообще? Подумаем над этим, оценивая один единственный рабочий день нашего facebook-члена ЦК.

Утром господина члена ЦК будит сигнал с какого-нибудь Android аппарата. Если господин член ЦК действительно кому-нибудь очень сильно нужен, то ночью Andriod мог анализировать ритм его дыхания или бессознательные рассуждения вслух, если вдруг его сны ими сопровождаются. Раскрыв глаза и встав с постели, член ЦК смотрит пришедшую почту и сообщения в разных коммуникаторах. Если господин член ЦК действительно кому-нибудь очень сильно нужен, то его в этот момент можно сфотографировать с передней камеры. Но если ни господа из гугла, ни господа из-за Атлантики, ни господа из немецкого ведомства по защите конституции не интересуются сонной рожей господина члена ЦК, они могут с облегчением узнать предназначенные для него новости и сообщения в коммуникаторах задолго или незадолго до самого члена ЦК. Даже если господин член ЦК действительно никому очень сильно не нужен, с момента первого перемещения смартфона на тумбочке, их совместный маршрут будет с задержкой в несколько секунд откладываться в нескольких, если не в нескольких десятках копий. И уж, во всяком случае, дело тут не в том, что мы имеем дело с господином членом ЦК, просто это происходят со всяким гражданином Европы и не только Европы, если он использует Android, имеющий соединение с интернет. А если он использует другую аппаратуру с SIM, то его маршрут обязательно откладывается лишь у оператора ячеечной связи, откуда реже перепродаётся маркетологам, чем от Гугл, но чаще попадает в политическую полицию.

Умывшись и одевшись, господин член ЦК отправляется на заработок и по пути пишет ответы в коммуникаторах. Если господин член ЦК действительно кому-нибудь очень сильно нужен, его ответы читают с задержкой в доли секунды и редактируют, если господин член ЦК действительно кому-нибудь очень-очень сильно нужен. Но скорее всего, его ответы, как и его совместный со смартфоном/планшетом путь просто расходятся в паре десятков копий, часть из которых поступает на продажу маркетологам в составе тысяч подобных же путей, правда, после очистки от прямых указаний именно на господина члена ЦК. Направляясь на заработок, господин член ЦК подходит к перекрёстку, от которого он направится до станции S-Bahn, которая находится невдалеке. На подходах к перекрёстку его автоматически фотографируют и вовсе не потому что он член ЦК, а потому, что он берлинец или просто потому, что он гость Берлина, но проходит вблизи перекрёстка. В машинном зале берлинской системы видеонаблюдения после сопоставления произвольного маршрута то ли от Android, то ли просто от антенн ячеечной связи в итоге получается запись, что это лицо нужно ожидать везде, где появляется аппарат с соответствующими кодами/SIM или что там ещё существует. В общем-то членство в ЦК здесь снова ни при чём. Видеозаписи удалят примерно через неделю, а автоматически выделенную из кадров фотографию господина члена ЦК удалят через десяток лет, если господин член ЦК действительно никому не нужен. А если он нужен, то уже на подходах к перекрёстку фокус камеры направят точно на господина ЦК и будут пытаться угадать, а какое настроение на сегодня изображает его мимика. Но и если он никому не нужен, к его фотографии в паспорте берлинская система видеонаблюдения добавит фотографии с разных ракурсов «в реальной обстановке». Отнюдь не потому, что он член ЦК. Но если кому-то господин член ЦК будет важен именно как член ЦК, то в ведомстве по защите конституции будут собраны минифильмы с участием нашего главного антигероя. Причём едва ли это потребует вмешательства большего, чем пять минут на один час фильма с участием члена ЦК.

На входе на станцию S-Bahn господина члена ЦК ещё раз фотографируют — тоже автоматически и тоже с отправкой в машинный зал централизованной берлинской системы видеонаблюдения. Но в этот раз к фотографии добавляется код проездного билета, который он зарегистрировал, чтобы выйти на другой станции S-Bahn. Как минимум, ещё раз господина члена ЦК фотографируют на платформе и, если господин член ЦК действительно кому-нибудь очень сильно нужен, то несколько раз его фотографируют в вагоне поезда — не выходя из своего тёплого кресла, которое и стоит, может быть, не в Берлине, а где угодно ещё в Германии. На станции выхода господина член ЦК ещё раз фотографируют, когда он оплачивает поездку на выходе. Ещё раз в автобусе — при входе и при выходе и вовсе не потому, что имеют дело с членом ЦК. Какая бездушному аппарату разница, кто перед ним стоит? Будут там стоять хоть канцлер, хоть глава политической полиции — всё равно фотография будет сделана. После выхода из автобуса господина члена ЦК сфотографируют, снова автоматически и без всякого пристрастия, на перекрёстке между автобусной остановкой и зданием, где господин член ЦК имеет заработок.

Если господин член ЦК имеет желание поговорить с другим членом ЦК, разговор будет скопирован, но, к сожалению, не попадёт к маркетологам. Автоматическая фонетическая расшифровка будет храниться десяток лет только потому, что господин член ЦК воспользовался ячеечной связью в Германии. Но если господин член ЦК действительно кому-нибудь очень сильно нужен, то его звукозапись будут хранить не несколько месяцев, а намного дольше, и она не будет стёрта только по причине устаревания, как записи других пользователей ячеечной связи в Германии.

В берлинском музее политической милиции Демократической Германии показывают оформление нескольких (из тысяч) шкафов «универсальной картотеки», где это ведомство (MfS) собирало краткие справки, имея их едва ли не о половине из 18 миллионов граждан Демократической Германии. Но что такое бумажная карточка с небольшой записью в шкафу, которую нужно доставать и читать, по сравнению с одной базой данных, собирающей сигналы от Android-аппаратов и способной создать весьма сложный анализ содержимого за секунду? Тоже самое, что ограбление банка по равнению с его основанием — детская шалость. На самом деле у нас было мини-стерство — сказал один из ветеранов MfS, изучивший ситуацию с посылками из аппаратов Android за Атлантику. Впрочем, мы отвлеклись. Нет, член ЦК от нас за это время не скрылся — а куда он денется? Вот он зашёл в здание, где имеет заработок.

Может быть, на рабочем месте господина члена ЦК оставят в покое? Ведь начальству может быть всё равно, что он является членом ЦК. Но если вдруг господину члену ЦК дали рабочие обязанности, связанные с взаимодействием с Windows 10, то каждое нажатие клавиши будет отправлено за Атлантику, а, при необходимости, скопировано намного ближе, чем восточный берег Атлантики. Специалистам до сих пор точно неизвестно, что именно содержат 3 тысячи пакетов, отправляемых ежедневно с почти каждой включённой машины Windows 10 за Атлантику. Впрочем, едва ли их содержание может облегчить жизнь господину члену ЦК. Даже если он использует Windows Vista, то его черновики писем и фрагменты статей в блоге будут, быстрее, чем его добросовестным читателям, известны кому угодно за Атлантикой или в немецком ведомстве защиты конституции, а то и у маркетологов. И это произойдёт вовсе не потому, что господин член ЦК состоит в ЦК, а потому, что он имеет наглость использовать и/или оплачивать Windows Vista или иную подобную продукцию.

Обратим внимание, что господин член ЦК не «розоватый профессор», а некто, собирающийся поддерживать диктатуру пролетариата и пытающийся действовать в организации в пользу этой цели. Как видим, это не уберегает господина ЦК от совершения таких вещей, которые не позволяют себе даже «розоватые профессоры». Впрочем, уважаемый читатель, давайте покинем господина члена ЦК. Кто знает, вдруг политический сифилис передаётся даже при дальнем наблюдении? Оставим немецкую Cloaca Maxima. Находясь среди родных рощ над Вислой, тоже можно в публичном доступе найти точные адреса всех членов ЦК Коммунистической Партии Польши^[59] (да не будут они судимы по традициям немецкого коммунизма).

"Unsere Macht ist in unsere Einheit" — «Наша сила в нашем единстве» — поётся в одной немецкой песне. Пусть читатель представит себе единство членов ЦК и маневровую способность той самой партии, которая, не только вербует, но и действует в facebook. Я не написал «действует только в facebook», ведь Германия — это не Польша. Но какая немецкой политической полиции разница «действует только в facebook» или не только в facebook, если всё равно, заглянув в facebook, можно понять не только действия, но и намерения каждого и всех? В единстве facebook-членов ЦК состоит сила немецкой политической полиции, но никак не их собственная сила. Не всякий помнит, что слова "Unsere Macht ist in unsere Einheit" происходят из песни „Kämpfen wie Thalman" — «Бороться как Тельман». Что-то подсказывает мне, что Тельман был не очень на своём месте. У него ведь не только не очень хорошо закончилась его собственная борьба и жизнь. На глазах Тельмана распался и растворился в гитлеровской Третьей Империи сильнейший за пределами СССР немецкий политический коммунизм. И это при том, что сам товарищ Тельман не был facebook-членом ЦК. А будь он им, прожил бы он гораздо меньше. Кстати говоря, распад немецкого политического коммунизма в гитлеровской Третьей Империи — очень интересный пример политического процесса, который, несомненно, несёт важные черты распада политического коммунизма вообще. Немецкие товарищи не зря ищут в доступных им свидетельствах ложные аналогии с украинской и российской ситуацией в политическом коммунизме 2014 года. Но мы снова оставили без внимания господина члена ЦК. Наблюдать за ним может быть небезопасно для своего психического здоровья. А как быть с психическим здоровьем господина члена ЦК? Здесь явно нужны специальные знания, но предпосылки шизофрении налицо — будучи до самых мелочей зависимым от политической полиции и навязчивых маркетологов, господин член ЦК пытается делать вид, что способен действовать в пользу диктатуры пролетариата. Нет, психическое здоровье господина члена ЦК — это его беда и забота. А вот то, что совокупность таких господ членов ЦК желает видеть себя в качестве ядра партии, содействующей социальной революции в Германии и за её пределами — это, конечно, уже не проблема господ членов ЦК. Это наша проблема, и её пока что можно решить относительно просто — «гласность есть меч, который сам исцеляет наносимые им раны».

Раз уж была затронута гласность, затронем и негласность. Что происходит с теми гигабайтами, которые ежемесячно с завидной регулярностью оставляет после себя господин член ЦК? Они заботливо хранятся, чтобы в нужный момент всей своей мощью помочь немецкой буржуазии избавиться от высокого самомнения её негласного помощника, начавшего слишком успешно заниматься организационными вопросами и слишком серьёзно думать о коммунизме. И если кто-то скажет мне, что это клевета, то на товарищеском суде мою честь смогут защитить члены Коммунистической Партии Польши, которые что-то не то опубликовали в своей газете то ли в 2011, то ли в 2012 году, а доныне ходят по судам. Если же и этих свидетельств будет мало, то из Парижа скажет своё веское слово товарищ Михал Новицкий, что-то не то опубликовавший вовсе не в facebook, а на уничтоженном ныне портале „Lewica bez cenzury". И если их свидетельств будет мало, то из Львова своим свидетельством мою честь защитит ОСОБА_1open in new window, а из Челябинска в мою пользу скажет ЛИЦО_2open in new window, который что-то не то написал примерно в 2012 году, а впервые попал на суд аж в 2017 году.

Считая немецкий facebook-ЦК ярчайшим и характернейшим проявлением современного политического коммунизма, характеристику этого явления можно выразить всего тремя словами: «Зрада й ганьба!»

Часть XIII. Психопаталогия политического коммунизма

2018-11-10

Włodzimierz Podlipski

О связи политической и психической патологии

Чуть раньше читатель имел возможность познакомиться с клиническим проявлением политического СПИДа в немецком политическом коммунизме. Если вдруг читателю было неприятно наблюдать за политическим эксгибиционистом из немецкого facebook-ЦК, то ведь ничего не поделаешь. Пока немецкая политическая полиция в условиях больших трудностей для немецкой буржуазии не разгромит или не подчинит себе непосредственно всю эту «коммунистическую партию», facebook-члены ЦК никуда не денутся. Куда-нибудь они денутся только тогда, когда попытаются превратить политический эксгибиоционизм в политическую порнографию. В определённый момент в этом может быть заинтересована немецкая политическая полиция. Но во всякий момент сторонники коммунизма из всякой страны должны быть заинтересованы в гласности. Мы заинтересованы в том, чтобы звучно прозвучало: «А ЦК-то голый!» Пока же голос правды не дошёл до окраин политического коммунизма, наблюдать раздетых и кишащих язвами переносчиков политической гонореи придётся ещё не раз.

Недавно стали известными читателю примеры — польские «политические» «коммунисты» с нездоровой психикой, facebook-член ЦК из Германии, [здесь могла бы быть Ваша антиреклама, но зачем? На всех не хватит места и времени!] и другие. При всей своей психиатрической патологичности все эти люди практикуют некоторые формы деятельности, которые должны получить принципиальную политическую и партийную оценку. Психиатрическая проблема остаётся частной и личной до тех пор, пока общественная группа, заявляющая о политических притязаниях, не принимает в свой состав явного носителя психических патологий. Относительно политических и близких объединений это значит, что каждый их участник может в известной степени представлять коллег в общении с другими людьми. Когда от имени других участников объединения, совершенно без возражений, дела ведёт некто, имеющий явные хронические психические патологии, то это повод о многом подумать в отношении всей организации. Как раз такие случаи имели место и в Польше, и в Германии (да и в Чехии тоже подобное было). Но в таком случае, частная психиатрическая проблема становится политической проблемой, ибо психическая патология становится выражением политической позиции. А самая удивительная ирония истории состоит в том, что выдающиеся в своей неадекватности идеалистические продукты психозов пытаются маскироваться под материализм и коммунизм. Ещё удивительнее то, что в политическом коммунизме очень редко во всём этом видят подмену, несмотря на то, что все эти воззрения ничуть не продвигают не только к коммунистической практике, но даже к примерному пониманию того, что такое коммунизм как движение и общественное устройство по существу. Было бы хорошо, если бы психозы под видом политики только «не продвигали» к коммунизму. Но они тянут весьма небольшие силы политического коммунизма прочь от заявляемых целей. В том, что в лице «немецких революционеров» из facebook-ЦК мы имеем провокацию политической полиции очень сложно сомневаться после разоблачений Эдварда Сноудена. Facebook-члену ЦК нужно быть шизофреником, чтобы не понимать своего положения как беззащитной груши для битья, а не коммунистического борца. В ЦК «работают» (в чью пользу?) около десяти человек и все считают своё положение в главном и в целом нормальным. Впрочем, в шизофренических палатах психиатрических госпиталей тоже мало кто считал своё положение ненормальным...

Какие надежды связывают facebook-члены ЦК с борьбой за коммунизм? Это непросто будет понять даже психиатрам-криминалистам. Почему криминалистам? Потому что в уголовном законодательстве Германии (как и в любой нормальной европейской стране) есть «коммунистическая статья». Что получается в реальности? Эксгибиционист-приманка, которому через facebook доверчивые дураки предлагают организовать комитет. Всё это действо с небольшой задержкой или по мокрым следам, наблюдают в ведомстве по защите конституции. Что думают работники этого ведомства о своих подопечных? Собрав полные списки и удостоверив высказывания, даже самые ленивые офицеры могут рассчитывать на повышение — право, глупо в таких условиях не раскрутить через год-другой судебный процесс с раскрытием коммунистического заговора. Если даже отсталая польская политическая полиция вспомнила, что имеет целую Коммунистическую Партию... Тем яснее, что их немецкие коллеги просто ждут. А что они ждут? Например, ждут, когда бройлеры станут достаточно жирными, либо когда немецкой буржуазии срочно понадобится политическое мясо на убой, либо когда просто надоест ждать и захочется острых ощущений и повышения уже сейчас.

На шкале истории немецкого политического коммунизма facebook-ЦК находится ранее 1521 года. Уже у Мюнцера и Гайсмайера отношения с легалистами или ликвидаторами не складывались. История хранит свидетельства того, сколь невежливо немецкие крестьянские отряды обходились с духовными и практически предшественниками членов facebook-ЦК. Ведь лишение жизни, должно быть, не относится к проявлениям вежливости.

Для некоторых европейских стран facebook-ЦК может быть в будущем. Например, Коммунистическая Партия Польши, — организация с громким названием, имеющая около тысячи получателей сводок и около 40 активных участников. КПП присутствует в facebook, правда, за его пределами проявляет активность в основном на демонстрациях. Из членов ЦК КПП многие присутствуют в facebook. Однако, организационной работой они занимаются при личных встречах — ведь этой работы почти нет, и нужен хоть какой-то повод для перемещения своего тела с уютного дивана в соседний город.

Невменяемость политического коммунизма в Польше доказывается также тем, что даже после судебной блокировки порталов на facebook, «члены партии» не смогли развернуть никакой соизмеримой деятельности в обход этих порталов, «партийная жизнь замерла». Иными словами, в реальном мире эти люди не могут ничем привлечь и вообще именно поэтому они так легко подменили посюстороннюю цель общественной деятельности на создание материалов для аудитории facebook.

Будучи перенесены с организации на отдельную личность, все названные проявления были бы с радостью отнесены психиатрами к своей профессиональной сфере. Политический коммунизм невменяем. И от проявлений его невменяемости нет полной защиты не только в Польше и Чехии, но и в Германии. А о ситуации в странах, составлявших западную часть СССР, лучше вовсе молчать, даже если имеешь короткую справку о ней из Вильно.

За свои действия политический коммунизм не может нести ответственность перед историей — он тщательно изолировался от всех исторических чувств подобно личности психа, которая обычно застывает в своих патологических проявлениях.

В чём вообще особенность психопатологий? Если не рассматривать случаев телесных нарушений или повреждений, каковых не очень много, то психопатология по верной мысли Фромма становится эмпирическим уровнем явлений для социопаталогии. Успешный опыт создания личностей из слепых, глухих и немых воспитанников известного заведения в Загорске под Москвой показывает, что на современном научном уровне создать талантливую личность можно из существа, имеющего самые минимальные биологические предпосылки. Но в наше время функционирование частной собственности приводит к диспропорциям общественных функций. Не получающие тренировки общественные органы исчезают или вовсе не возникают. Притом это относится к тем, кто имеет полный набор биологических предпосылок для вхождения в практику, требующую самого передового мышленияе. В результате, у одних весь мир видится под углом металлообработки, у других под углом заболеваний, у третьих под углом стоимости, у четвёртых под углом поэзии, у пятых под углом переноса информации. Человеческой жизни, встроенной в историю всего человечества, такие взгляды не воспринимают. Те же самые условия, что формируют частный взгляд, не оставляют факторов, способствующих широкому взгляду.

С утратой контроля над разделённостью производителей (отнюдь не преодолеваемой только лишь национализацией) произошло от Ирландии до Урала разделение внутри общественных групп, желающих действовать в пользу коммунизма. Экономический коммунизм отделяется от политического, а политический от теоретического. Руки и ноги отделяются о головы. В лице эксгибиционистского facebook-ЦК современный политический коммунизм достиг предела, сразу за которым начитается заштатный добровольческий отдел немецкой политической полиции. Таким образом мы увидели, как «коммунистическая» «партия» превратилась в настолько безумное и бессовестное бесчестите, насколько оно вообще может порождаться нашей эпохой. И эти люди отнюдь не являются прямыми изменниками подобно тем, кто перебежал от Хонеккера к Колю, от Берута к Гомулке или от ленинизма к национализму. Всё гораздо хуже — в отличие от прямых изменников, люди из facebook-ЦК и упомянутые политические коммунисты с диагнозами считают, что имеют коммунистические убеждения. Но и это не самое плохое. Самое плохое, что им верят, а значит без избавления от этой «достоверности» создать действующую коммунистическую линию в политике будет невозможно. А именно для избавления от отождествления психических патологий с некоторыми «коммунистическими» фракциями как представителями всего движения у нас нет пока иных средств кроме гласности.

Материализм

Говоря о взглядах, которые Маркс считал пригодными для победной борьбы за коммунистическое общество, он характеризовал их как «практический материализм». В других местах со стороны необходимого способа мышления можно найти такие тождественные между собой характеристики, как «материалистическая диалектика» и «исторический материализм». Тождество это легко понять, если учесть, что рассмотрение предмета в его общественной истории необходимо сталкивается с превращением противоположностей, то есть с необходимостью диалектического разбора. Энгельс значительно позднее характеризовал материалистический взгляд в его последовательном проведении во всех сферах как понимание мира таким, каким он есть безо всяких посторонних прибавлений. Методологически это понимание не составляет большой трудности. Социалистического школьника ему можно обучить примерно за год от уровня эклектичной школьной программы Народной Польши до лучшего современного уровня. Вопрос в том, что сама по себе материалистическая диалектика в своём превращении в практический материализм нуждается в некоторой практике. Есть обстоятельства, в которых практика на уровне, который требует практический материализм, невозможна. Практический материализм хорошо развивается из групповой практики действующей общественной группы, открытой миру, то есть не замкнутой внутренними проблемами. Практический материализм вошёл в мир как продукт совместного многоотраслевого самообразования двух немецких революционеров Карла Маркса и Фридриха Энгельса. Но в организации самообразовательной работы на подобном уровне политический коммунизм всегда имел проблемы. А тем более это актуально для современности, где правоту марксизма доказывает не пышный успех революции, а незавидное состояние отторгнувших марксизм остатков советского общества. Политический коммунизм в таких условиях является результатом сужения практической сферы для всего общества в такой же мере, в какой психическая патология является результатом самозамыкания индивида в узкой или сужающейся практической сфере. Политический коммунизм в наше время также является формой утраты связи с миром как и психическая патология. В этом смысле оба явления противостоят материализму, добавляя к миру нечто вовне его. Добавление это называется идеализм. Не так важно для понимания отсутствия расширения и практических успехов то, принимает идеализм форму прямой психической патологии, квази-религиозности (поклонения результатам своей же деятельности), позитивизма, герменевтики или одной из великих идеалистических систем прошлого. Социология современного политического коммунизма, каким мы наблюдаем его к востоку от Одры (и, отчасти, в Германии и Италии) в общем должна быть тождественна для марксистского взгляда в социологии религии. Политический коммунизм тоже является проявлением внешних его участникам сил, от действия которых они не могут избавится в силу того, что это действие не понимают. Но, как и в религии, мотив непонимания всё менее имеет практическую значимость. Ведь в костёл многие ходят не потому, что не знают о финансовых махинациях или ксёндзах-педофилах. Более того, среди посещающих мессы будет наверняка больше противников этих явлений, чем тех, кто настроен примирительно. Но ведь дело не в том, что люди не желают понимать ситуацию (бывает, что свидетельства прихожан костёлов ярче и глубже прокламаций на атеистических форумах), а в том, что они поддерживают единственную доступную им иллюзию, без которой жизнь полностью теряет смысл. А то, что поддержание этих иллюзий приводит к отказу от полноценного человеческого существования, это второстепенный момент. Ведь иллюзия поддерживается сейчас, а последствия будут когда-то потом. Эта страшная логика отнюдь не специфична для верующих или политического коммунизма, она также небывало актуальна как типичная форма буржуазного сознания накануне очередного передела мира. И в этом смысле мысли верующих и «политических» «коммунистов» продиктованы господствующим классом — неявные «голоса в голове», которых заклинают идеологи, оказываются ничуть не лучше явных «голосов в голове», которых изгоняют психиатры. О том, что самосознание политического коммунизма близко к самым патологическим формам сознания верующих (от которых нередко дистанцируются даже в Церкви), свидетельствует тот факт, что в нескольких странах попадали в его публицистику предложения защититься от антикоммунистического законодательства положением о религиозных свободах.

Эта патологическая в психиатрическом смысле точка зрения весьма характерна. Она могла быть порождена только там, где начисто отсутствует устойчивое и систематическое теоретическое самообразазование. Но, «коммунизм», клинический в своей бездумности, не такая уж и редкость. Редкость — самообразовательные сообщества и их логика действия. Так, например, уже в первые месяцы варшавского самообразовательного сообщества SKFM, в вопросах взаимного экзамена по первым полемикам стояло: «4. Различие материалистического и идеалистического воззрения. Наиболее широко распространённые формы идеалистического воззрения».

Процесс закрепления религии и процесс закрепления психических патологий имеет сходную идеалистическую основу. Буржуазный и естественнонаучный атеизм обыгрывает «воображаемые существа» едва ли не в каждом своём объёмном произведении. Основой всякого культа является утрата ответственности одновременно за свою личную и общественную историю. Из невыносимого положения провозглашается иллюзорный выход. В том случае, если этот выход не закреплён общественными и повторяющимися миллионы раз предпосылками, он принимает форму бреда навязчивых идей, маний величия и прочего. Если же иллюзорный выход подкрепляется реальными особенностями формирования людей в данном обществе, то он получает форму массового религиозного направления — свидетельствуют драмы Леси Украинки, затрагивающие темы первоначального христианства.

Политический коммунизм к востоку от Одры как явление, утратившее всякие остатки массовости к 2015 году, колеблется между квази-религиозными и психопатологическими проявлениями. Говоря о квази-религиозности нужно вспомнить обширные полемики о вождизме, которые были просто немыслимы для политического коммунизма XIX века даже в период его малочисленности. Как расширяющееся политическое направление, он смог на основании углубления материалистического понимания мира запустить мощнейший двигатель самодеятельности партийных масс. Притом это была такая самодеятельность, что вожди очень редко пользовались возможностью прямых административных указаний. Гораздо чаще гносеологическое превосходство руководителей движения порождало тягу критически осваивать их точку зрения у рядовых партийцев, что подкрепляло одновременно самообразовательные стремления и внутрипартийную демократию. Так было у Домбровского, так было у Варыньского в первой марксисткой партии романовской монархии — в Международной социально-революционной партии «Пролетариат». И точно так же очень нередко было в СДКПиЛ, как и в РСДРП(б).

Самостоятельность политического коммунизма: обсессии и компульсии

Подумаем о нравственной и теоретической самостоятельности современного политического коммунизма к востоку от Одры. О политической самостоятельности и думать не будем. А кто захочет думать, пусть напишет в немецкую политическую полицию. Прости, читатель, проговорился, нужно читать так: «А кто захочет думать, тот пусть напишет в facebook одному из facebook-членов ЦК».

Рассматривая вопрос серьёзно, трудно не понять, что самостоятельность за пределами обычных шатаний в политическом коммунизме в общем-то невозможна. Ленин по этому поводу заметил однажды, что любая политика лучше политики шатаний. Современный политический коммунизм понял это тем способом, который обычно практикует. В итоге, никакого противодействия не получил стихийно возникший вождизм. Фромм отмечал в «Революции надежды»: «Шизофреническое переживание за гранью определённого порога считалось бы болезнью в любом обществе, поскольку страдающие от неё не были бы способны функционировать в любых социальных обстоятельствах (если только шизофреник не возносится до статуса бога, шамана, святого, проповедника и т. п.)». Обратим внимание на второстепенное примечание. Не имея способностей к предметному синтезу противоположностей, шизофреник пытается не замечать противоположные стремления и тенденции, которыми он хаотически руководствуется. По отношению к противоположным классовым влияниям современный политический коммунизм ведёт себя довольно шизофренически. Для слабоогранизованного шизоидного сообщества всегда заманчиво уйти в вождизм, ибо лишь в качестве вождя некритического сообщества шизофреник может успешно функционировать в обществе, как намекал Фромм. Но как сильно это отличается от исторической роли действительных вождей трудящихся, которые развивали критическое понимание мира и расширяли его влияние в кругу тех, чьим интересам оно соответствовало.

Вождизм — такова попытка выстроить иллюзорный предохранитель от этих самых шатаний, превращающихся в подобие обсессивно-компульсивного синдрома^[60]. Ритуализация митингов и собраний — отличная иллюстрация этой психической патологии. Более того, ритуальный митинг — это классический пример бессмысленного группового навязчивого поведения, от которого не могут избавится. Это особенно интересно, если учесть, что много где политический коммунизм не имеет никакой практической связи с внешними миром, кроме митингов, и никакой внутренней деятельности кроме собраний.

О теоретической самостоятельности политического коммунизма едва ли можно рассуждать всерьёз. Здесь многое скажет подлинная формулировка от одной из организаций политического коммунизма: «диалектическое совмещение теории и практики». То есть — теория отдельно в изоляции от практики, а практика отдельно от теории. Увы, от совмещения бездумных рук с безруким мозгом ничего хорошего не бывает, что мы и видим по итогам последних десятилетий.

Современная психиатрия не поможет политическому коммунизму. Она сама является продуктом утраты обществом контроля над условиями своей жизни. В этом смысле позитивистское сознание является общим для психиатров и невротиков. Психиатр неуверенно употребляет какие-либо средства, кроме химических, ибо понимает, что восстановить нормальное долгосрочное функционирование невротика он не может. А психотерапевтическое приспособление будет легко разрушено мощными внешними влияниями, которых так много в нашей капиталистической жизни. Поэтому Фромм начинает свои размышления с безрезультатности приспособительной психотерапии. Самые существенные обстоятельства, формирующие психическую патологию, находятся не только вне контроля отдельного психиатра, но и вне контроля всего общества в целом, хотя, нередко в пределах контроля господствующего класса. В этих условиях психиатр, неспособный решать проблему по существу, сам уподобляется невротику, пытаясь выбрать наиболее действенное средство из заведомо непригодных. Не напоминает ли это практику современного политического коммунизма к востоку от Одры? Характерно, что как в психиатрии, так в политическом коммунизме форма капитуляции перед неподконтрольными факторами одна и та же. Это эмпиризм, имеющий форму позитивизма с явными тенденциями к постмодернизму. Вот так обстоит дело с теоретической самостоятельностью.

С нравственной самостоятельностью политического коммунизма дело обстоит, как догадывается читатель, не лучше. Психическая патология предполагает, что пациент не может быть носителем никакой нравственной системы. В научном коммунизме мораль рассматривается как одна из идеологических форм, как обобщение отвергаемых, но признаваемых желательными, из-за своей недействительности нравственных побуждений. Мораль — это о политическом коммунизме, как и вообще о тех сообществах, которые не выстраивают нравственность непосредственно из освободительных или очеловечивающих задач исторического момента. В этом смысле политический коммунизм — это нечто пассивное. Психическая пассивность тоже приводит к неприменимости нравственных критериев, подобно тому, как пассивность общественной группы делает её базой устойчивой моральной системы мазохистического типа. Но политический коммунизм помимо мазохизма по отношению к политической полиции (в лице facebook-членов ЦК) зашёл местами дальше. Он дошёл кое-где до тех пределов, где историческую ответственность не только не берут, но где с ней не соотносят точно так же, как клинических невротиков не соотносят с нравственной ответственностью, а при некоторых диагнозах и с уголовной ответственностью. Действительно, нравственность как явление сознания несовместима с теми самыми нарушениями познания, которые затрудняют общественное функционирование индивида так, что не остаётся надежды на иные средства, кроме психиатрического вмешательства. В современном политическом коммунизме к востоку от Одры проще простого встретить тех, кто вообще не является носителем никакой сознательной нравственности, тем более, сознательной нравственности передового класса.

Замкнутые фанатики вовсе не составляют беды современного политического коммунизма. Испытывая отвращение от вида бесскелетной жижи, в которую превратился политический коммунизм, фанатики ушли в расколы вместе со спадом политической активности в 1990-х годах. Пусть читатель простит, что сейчас нет никакого желания доставать микроскоп, чтобы понять, что в итоге произошло с этими фанатиками. Вероятнее всего, их микроскопические сообщества ушли в ту сферу, где чувства уже не нужны. Эта мумификация заживо однако смотрится лучше, чем омыление заживоopen in new window, которое произошло с остальной частью политического коммунизма. На примере фанатиков лучше видна патологическая анатомия современного оппортунизма. Впрочем, загружать в томограф мумии политических фанатиков прошлого — это надобность не срочная. Читатель должен будет простить пренебрежение этим родом занятий. Если коммунизм сможет усилиться до того, что теоретический и политический коммунизм станут тождественными, то все срезы этих мумифицированных останков будут обсуждать уже в связи с совсем другими проблемами.

Социализация и педагогика

В 2017 году несколько моих товарищей из FDJ (Свободная Немецкая Молодёжь) пересекли на восток нысо-одровский меридиан и направились в город Y^[61] для составления подробного отчёта о гносеологической и политической ситуации, которая заинтересовала коммунистические элементы обеих Германий. Отчёт, получивший характер негласного документа, был запрещён к полному разглашению. Да, к сожалению, ситуация оказалась такова, что никакого теоретического мышления, пригодного для сравнения с самообразовательными сообществами Берлина, Варшавы, Познани и Дрездена, не было обнаружено. Что касается представителей местного политического коммунизма, которые встретили товарищей из FDJ, то, несмотря на хорошую организацию ознакомления с местностью, проводником им был назначен «некто, испытывающий значительные трудности с социализацией». Кроме того, «в публичных мероприятиях организации X^[62] принимают участие некоторые лица, чьё психическое здоровье вызывает серьёзное сомнение». Пусть читатель поймёт правильно: задача оскорбить неизвестных людей здесь не стоит. Нет также задачи оскорбить тех, кто не является носителем никакой сознательной нравственности. Но когда такие люди безболезненно вписываются в политический коммунизм, то это сигнализирует отнюдь не о проблемах этих людей, а о политической проблеме.

Эта самая безуспешная политика (а принимали товарищей из FDJ вовсе не члены действующего революционного правительства) находится в постоянном взаимном превращении с психическими патологиями. В той же мере, в какой подобная политика затрудняет движение к коммунизму, она затрудняет и нравственное развитие отдельной личности, сужая сферу взаимодействия с людьми как количественно, так и качественно.

Как известно, коммунизм как общественное устройство предполагает непосредственное производства человека всем общественным хозяйством так, что не вещи, а живая действующая личность является целью каждого элемента труда. Коммунистическое движение в этом смысле является ограниченной окружением, но необходимой (хоть и недостаточной) попыткой организовать, вопреки окружающими влияниям, непосредственное производство живых, действующих в пользу освобождения, индивидов. Педагогическое мастерство, как умение воздействовать на другого индивида, пробуждая его самостоятельную деятельность, относится к одним из высших инструментальных навыков, выработанных человечеством. Не только Яшуш Корчак и Антон Макаренко, но и Мещеряков и Соколянский показали, что за рамками глубоких телесных патологий нет никаких препятствий для формирования всесторонне развитых людей. В особенности, они достигли успехов только потому, что рассматривали все препятствия к полноценному функционированию воспитанников как препятствия, созданные общественным устройством в широком или узком понимании, но никак не телесностью — физической, генетической, химической или нейрофизиологической — воспитанников.

Отсутствие не только знания педагогической теории, но и элементарных стихийных педагогических навыков принимает в политическом коммунизме демонические формы. В отчёте упомянутых немецких товарищей упоминается: «... для многих продуктивным отходом от так называемой «политической» «деятельности» является создание семьи и непосредственная воспитательная практика. В этом случае общий эффект очеловечивания себя и других катастрофически превосходит всё то, что предлагается «политической» «деятельностью», несмотря на то, что покупается ценой отречения от широкого общественного значения своих действий». Читатель узнаёт типичный для религиозности отказ от участия во всех сферах человеческой деятельности под давлением любимых иллюзий? Оказывается, ослабшие наркотики политического коммунизма легко могут быть заменены на другие формы частичной деятельности под руководством более сильных иллюзий. Действительно, как более связанное с полноценной человеческой практикой, воспитание детей (как под руководством иллюзий так и без таковых), несомненно, более привлекательно, чем современный политический коммунизм. Ведь он не воспитывает, а развращает и отвращает от себя. И это не просто заявление, а статистический итог, если смотреть на суммарный количественный баланс всех его организаций к востоку от Одры и если оценить его качественный состав «до» и «после» за последнюю четверть века.

Отсутствие элементарных человеческих проявлений — не вежливости, не учтивости, не знания немецкого языка, а именно длительного взаимного уважения — вот что сильно удивило товарищей из FDJ. И уж совсем поразило их отсутствие в политическом коммунизме в Y семейных пар. Кроме того, были обнаружены перекосы половозрастного состава. Обнаруженный немецкими товарищами политический коммунизм может в очень незначительной мере привлекать женскую половину человечества. И это отнюдь не признак господствующих нездоровых настроений женского населения, а редкий пример обратного. Женская половина человечества угнетена настолько, что находить освобождающие перспективы в столь грубых иллюзиях не может в силу невыносимости своего положения.

Ситуация в Y находится в большом контрасте не только с варшавским комитетом Объединения Марксистов Польских. Почти в любом комитете FDJ со средней численностью (или более многочисленном) можно легко найти пары, занимающиеся воспитанием детей параллельно с самообразованием и политическими вопросами. Похожим образом обстоит дело в KSM (Чехия и Моравия). Но польский читатель может помнить, что в КПП была публицистическая кампания против «узурпаторов» Кшиштофа Швея и Беаты Каронь на том основании, что они ... имеют глубокие личные симпатии, достигающие уровня готовности к совместному воспитанию потомства. Не знаю, есть ли у читателя желание снова прочитать эту скабрезную статью, но едва ли у нормального человека может появиться желание с упоением цитировать это произведение, демонстрирующее отношение к деторождению, доминирующее разве что в основной школе наиболее депрессивных поветов Польши.

Школьники были упомянуты не случайно. В современном политическом коммунизме к востоку от Одры до сих пор господствует воззрение на марксизм как на некое политическое учение, имеющее ряд характерных признаков. Такое воззрение, разумеется, не имеет ничего общего с тем, как формируется марксизм реальным историческим процессом, и с тем, какие формы он приобретает в ходе практических успехов. Но доверие школьному уровню сознания весьма характерно. Пока сам политический коммунизм имеет воззрения на марксизм, которые в главном совпадают с тезисами польской (литовской, немецкой, латвийской, украинской, российской ...) школьной программы, он останется тем, чем он есть. То есть убежищем для неспособных продуктивно взаимодействовать с миром людей, которые не имеют никакого шанса на запуск его реального революционного преобразования. Ибо революционная практика как совпадение мысли и действительности предполагает теснейший материалистический контакт с внешним миром в самых многообразных его проявлениях.

«Марксизм», не выходящий за пределы школьной программы, в пределах политического коммунизма является тем более позорным, что в последнее пятилетие социалистические школьники во многих странах совершенно свободно выходят за рамки школьной программы и достигают уровня теоретического мышления, постигая общественные проблемы во всей их полноте и неприглядности. Первое условие освобождения от иллюзий — это сознание их как иллюзий, второе условие — это совместный поиск и создание условий, которые не требуют иллюзий. Пока же иллюзиями научилась пользоваться немецкая политическая полиция, сотрудники которой при творческом подходе к вопросу могут иметь много весёлых минут при чтении автоматически составляемых сводок о деятельности упоминаемых ранее facebook-членов ЦК.

Заключение без рецепта

Политический коммунизм сближается с сообществом пациентов психиатров тем, что возможный круг общения для таких неинтересных личностей, как facebook-члены ЦК, оказывается столь узким, что общение под полным контролем политической полиции кажется единственным возможным выходом. Особенно характерно, что facebook-члены ЦК появляются именно в Германии, где ещё за 5-7 лет до выступлений Эдварда Сноудена значительная часть организационного общения была вынесена действующими коммунистами за пределы доступности для политической полиции. У политического поп-коммунизма нет осознаваемой истории — он ничему не учится. Он ведь и коммунизмом является не больше, чем поп-культура является культурой. По этой же причине у него нет будущего, что отнюдь не значит того, что не будут доведены до психических патологий люди, действительно желающие бороться против частной собственности, но вынужденные приспосабливаться из-за этого желания к особенностям политического коммунизма. А эти особенности таковы, что значительную помощь в их описании может дать даже не религиоведение, а общая психиатрия. Классовая суть это явления проста — полное подчинение господствующему классу, продолжающее полное подчинение ему остатков экономического механизма, работавшего в период народной демократии.

Отказ от работы диалектического мышления под действием обстоятельств принимает не только идеалистические формы. Фромм напрямую связывает отказ от диалектики с шизофренией. Ибо у шизофреника противоположные тенденции и побуждения существуют отдельно, они никогда не бывают тождественны и тем самым принципиально не находят выхода в предметную практику. Более того, шизофреническое мышление нередко даже не замечает того, что руководствуется не только противоположными, но нередко и просто несовместимыми положениями. Эрих Фромм в «Революции надежды» отмечал:

«Шизофрения, как всякое другое психотическое состояние, должна определяться не только в психиатрических терминах, но также в социальных терминах. Шизофреническое переживание за гранью определённого порога считалось бы болезнью в любом обществе, поскольку страдающие от неё не были бы способны функционировать в любых социальных обстоятельствах (если только шизофреник не возносится до статуса бога, шамана, святого, проповедника и т. п.). Но существуют вялотекущие хронические формы психозов, которые могут охватывать миллионы людей и которые — именно потому, что они не переходят определённый порог — не мешают этим людям функционировать в обществе. Пока они имеют такое же заболевание, как миллионы других, они испытывают чувство удовлетворения от того, что не одиноки; другими словами, они могут избежать того ощущения полной изоляции^[63], которое так характерно для вполне развившегося психоза. Напротив, они считают себя нормальными, а на тех, кто не потерял связь между сердцем и умом, смотрят, как на «сумасшедших»^[64]. Во всех вялотекущих формах психозов определение болезни зависит от вопроса, имеется ли эта патология у других или нет. Как существует вялотекущая хроническая шизофрения, так же существуют вялотекущие хронические паранойя^[65] и депрессия^[66]. И есть масса доказательств, что среди определённых слоев населения, особенно в случаях, когда существует угроза войны, параноидные элементы возрастают, но не ощущаются как патологические, пока являются широко распространёнными».

К законченному предложению Фромм делает не менее интересное примечание:

«Разница между тем, что считается болезнью, и тем, что считается нормой, становится очевидной в следующем примере. Если человек объявил, что для того, чтобы спасти наши города от загрязнения воздуха, следует уничтожить фабрики, автомобили, самолеты и т. п., никто не будет сомневаться, что он сумасшедший. Но если существует согласие, что для того, чтобы защитить нашу жизнь, нашу свободу, нашу культуру, может оказаться необходимой термоядерная война как последнее средство, такое мнение окажется совершенно здравым. Разница мышления только в том, что первая идея не разделяется другими, следовательно, кажется ненормальной, в то время как вторая разделяется миллионами людей и могущественными правительствами, и, следовательно, кажется нормальной».

По вполне понятным причинам (слабость революционного движения в США) Фромм трактует роль партии, обращая специальное внимание на психотерапевтическую сторону вопроса. Если соотносить его трактовку с ленинской работой «Что делать?», то в положительном совпадении можно понять, что партия должна быть средством всё более тесной связи с окружающим миром, доходящей до связи со всеми решающими точками, с которых можно начать его революционное преобразование. Самообразовательный и психотерапевтический момент в так понятой расширяющейся практике, завершаемой социальной революцией, состоит единственно в материалистическом понимании и решении всех возникающих проблем. В противном случае иллюзии разного рода могут приводить как к политической непригодности (оппортунизму), так и к вообще общественной непригодности в психиатрическом смысле. Нет никаких данных, что психи массово поддерживают политический коммунизм — в Германии, как поговаривают, они нередко официально голосуют за ХДС/ХСС, а в Польше за ПиС. Но, несомненно, что в своих организациях политический коммунизм очень нередко поддерживает психов, а очень редко даже производит психов из относительно здоровых людей.

Рассматривая документы по истории так называемого Первого «Пролетариата» (то есть организации, где работал Людвик Варыньский) и РСДРП(б), сложно не заметить, что поднимаемые практически и теоретические проблемы относятся к каким угодно, но не узким и нарциссическим сферам. Уже в самом своём основании из самообразовательных сообществ эти партии взяли курс на всё более тесное взаимодействие с окружающим миром. Именно поэтому РСДРП и СДКПиЛ смогли прямо или косвенно поддержать революцию 1905-1907 годов в романовской монархии. Относительные успехи происходили из того, что это были организации, порождённые предреволюционной эпохой. Из того также, что это были организации, в которых, исходя из самих принципов их внутреннего устройства, важным было приобретение действительно материалистических воззрений на все возникающие проблемы. Теперь же революционный спад, продолжающийся в Европе примерно с середины 1970-х годов почти полвека привёл к тому, что политический коммунизм не просто вышел за пределы классового анализа, но в лице facebook-членов ЦК и «людей, имеющих серьёзные трудности с социализацией» дошёл до таких организационных форм, которые правдоподобно описываются в учебниках психиатрии. Подобно тому, как общество, утратившее контроль над условиями развития психов, создало психиатрию, которая считается лучше, чем отсутствие всякого вмешательства, то же самое общество создало современные формы политического коммунизма, которые считаются лучше, чем отсутствие политической жизни. Но, подобно психиатрии, эти «политические» формы неспособны привести существование в согласие с сущностью. Ведь осознание этой сущности и её практическое утверждение находится за границами как психиатрии, так и политического коммунизма.

Успокоение в наличном состоянии означает отказ от полноценных и многообразных жизненных проявлений. Будет это иметь последствием провал политической фазы социальной революции или всего лишь психическую патологию отдельного представителя политического коммунизма, не столь важно, ведь на разных уровнях это выражения одного и того же классового влияния. Потому действительно важно расширять материалистическое переисследование всех предпосылок революционной практики, крепить самообразование и вовлекать как можно больше пригодных людей в систематическую работу по выработке миропонимания, характерного для партии мышления. А такая выработка невозможна при подчинении каким-либо групповым иллюзиям о своём положении, ибо они тут же парализуют и без того не очень широкую практику, которая только и возможна в наше время. Как указывал Марек Ян Семек в статье «Почему Сократ?», жизненно важно именно в нашу эпоху победы контрреволюции «распутывая следы ложности и лживости, вносить беспокойство в дела, выглядящие очевидными, отбросить освящённые авторитеты, пробудить сомнения, ставить вопросы непрерывно и агрессивно. Не зря сам Сократ говорил, что он как «овод, пущенный с руки бога», что хочет беспокоить своих ближних упрямо и неотвязно, чтобы как сказал — «не опустились». Чтобы не опустились — значит: чтобы не замкнулись в разрозненных клетках своих понятий, чтобы не отождествили себя без остатка с какой-либо системой умствования или моральной системой. Ведь зло действует тогда, когда человек даёт себя целиком заменить неподвижной системой категорий и понятий».

Часть XIV. На пути к партийной организации

2019-04-07

Włodzimierz Podlipski

Наука наша — скарб, закопаний в могилу,

Наш хист — актор-кріпак в театрі у панів,

Непевні жарти гне, сміється через силу,

Поклонами спиняє панський гнів.

Леся Українка

Товаришці на споминopen in new window (1896)

Продолжаемые очерки называются De politica (О политике). Большая часть этих очерков была посвящена деградации политического коммунизма. В эпоху политической пассивизации и разлада такой предмет рассмотрения был подсказан той же самой логикой, руководствуясь которой, один известный политик записал: «... отступаем, (не будем бояться признать это; не страшно отступление, страшны иллюзии и самообманы, губительна боязнь истины)»^[67].

Исходя из масштабов политического коммунизма к востоку от Одры, классовый анализ почти не приходилось применять. Едва ли он был оправдан в отношении сужающегося сообщества, теряющего значимость. Наоборот, классовый анализ оправдывает затраченный умственный труд в том случае, если некое сообщество расширяется количественно и качественно, если оно всё более тесно втягивается в разнообразные общественные связи. Но расширяющихся сообществ в пользу обобществления на широте Варшавы от Рейна до Курил нет. А классовый анализ всё-таки хочется провести. Это значит, что политическая сфера будет в данном очерке оттеснена. Если говорить точнее, то оттеснена будет действующая сфера непубличной политики. Наоборот, в первую голову сфера действительной политики должна будет попасть в поле внимания. А действительная политика, то есть политическая линия, обладающая возможностью действий, не может быть никакой другой кроме как разумной политикой. «Всё разумное действительно». Но такую разумную политическую линию не могут проводить никакие общественные группы, которым не нужно действовать, которые не заинтересованы в решительном преобразовании всех основ общественной жизни. В отношении стихийных движений политический коммунизм сделал крайне мало — почти все организации плелись в хвосте движений, не имея познавательных рычагов для завоевания доверия своему способу действий и своей политической линии. Ибо то, что практиковал политический коммунизм, нельзя считать чем-то, что может вызвать доверие: способ действий был так же плох, как и политическая линия. К массовым движениям должно быть готовым до того, как они проявятся в публичной сфере. А политический коммунизм с господством позитивизма не умел предугадать массовые движения, не мог создать вблизи них небольшие плацдармы. Политический коммунизм смотрел на комплексные причины этих движений чисто эмпирически, почти как на результаты уличной магии, и только и мог, что пристраиваться к уже выраженным требованиям трудовых элементов. 120 лет назад один из политиков в Романовской монархии смотрел на проблему слабо предсказуемых массовых движений иначе: «массовый характер движения не только не ослабляет, а, напротив, усиливает нашу обязанность создать крепкую и централизованную организацию революционеров, способную руководить и подготовительной борьбой, и всяким неожиданным взрывом, и, наконец, последним решительным нападением»^[68]. Эта рекомендация принципиально не могла найти отклика: затронутые понятия никак не пересекались со сферой действий политического коммунизма уже несколько десятилетий. Подготовительной борьбы почти не было. Но в данном очерке мы должны вступить в ту область, где понятие подготовительной борьбы обладает действительностью. Следовательно, патологическая анатомия и патологическая психиатрия не смогут уже выступить на первый план, а в той мере, в которой наметилось расширение коммунистического сознания к востоку от Одры, будет задействован классовый анализ. Он будет неизбежно связан с поиском средств оздоровления той самой части освободительного сообщества, которая ещё не мумифицировалась или не вступила в омыление заживо. А это значит, что, обращаться далее придётся к очень небольшой части освободительного сообщества, которая не заражена ещё политическим СПИДом. Это само по себе большая редкость и в качестве правила, а не исключения, существует только в сфере самообразования, которая очень и очень узка к востоку от Одры и не очень влиятельна в Германии. Всем остальным не стоит тратить время на продолжение этого очерка и на следующие очерки. С теми, кто готов критиковать политический коммунизм ради критики политического коммунизма, дальше не по пути. Наоборот, классовый анализ будет применяться только для тех, кто готов включить в свою практику понятие подготовительной борьбы. Эта линия разграничения едва ли сильно изменилась за 120 лет. В похожей ситуации хаотического малосильного и растущего движения практического материализма в статье «Насущные задачи нашего движения» писалось:

«Как мы смотрим на основные положения нашей программы, мы уже сказали, а подробно развивать эти положения здесь, конечно, не место. Вопросам организационным мы намерены посвятить ряд статей в ближайших номерах. Это одни из самых больных наших вопросов. Мы сильно отстали в этом отношении от старых деятелей русского революционного движения; надо прямо признать этот недочёт и направить свои силы на выработку более конспиративной постановки дела, на систематическую пропаганду правил ведения дела, приёмов надувания жандармов и обхода сетей полиции. Надо подготовлять людей, посвящающих революции не одни только свободные вечера, а всю свою жизнь, надо подготовлять организацию, настолько крупную, чтобы в ней можно было провести строгое разделение труда между различными видами нашей работы. Что касается, наконец, до вопросов тактики, то мы ограничимся здесь следующим: социал-демократия не связывает себе рук, не суживает своей деятельности одним каким-нибудь заранее придуманным планом или приёмом политической борьбы, — она признаёт все средства борьбы, лишь бы они соответствовали наличным силам партии и давали возможность достигать наибольших результатов, достижимых при данных условиях»^[69].

Эти слова были написаны, когда подготовительная борьба уже дала первые организационные результаты в России, которая была крупнейшей частью монархии Романовых, не охваченной местными марксистскими организациями. Не так сейчас к востоку от Одры. В нашем случае важно войти в круг самого понятия подготовительной борьбы.

___

Сообразно трём выраженным сферам классовой борьбы: политической, теоретической и экономической, существуют также три «определения пролетариата». Традиционное научное определение пролетариата касается экономических признаков этого класса. Оно будет названо далее определением «экономического пролетариата» или экономическим определением пролетариата. Это определение фиксирует ту самую практическую основу, на которой формируются «политический пролетариат» и «гносеологический пролетариат». Очевидно, что проблема политического коммунизма наиболее плотно связана с определением политического пролетариата. Соотнести диктатуру пролетариата с его политическим определением и современным политическим коммунизмом довольно легко — сейчас общей области эти три понятия не имеют. Об отношении имеющегося политического коммунизма к диктатуре пролетариата в этих очерках уже было написано. Что же касается связи политического коммунизма с политическим определением пролетариата, то она безусловно непрочна там, где может быть обнаружена, но чаще просто отсутствует. Именно это отсутствие превращает политический коммунизм в явление с масштабами в эпсилон-окрестностях нуля. Именно отсутствие в политическом коммунизме движения в пользу слияния с политическим пролетариатом приводит к тому, что политический коммунизм начинает поддаваться религиоведческому, а потом и психиатрическому анализу вместо классового. Однако выработка оздоравливающих средств должна не просто начаться с элементарной диагностики, а содержать если не предметный рецепт, то способы его составления и проверки. Безусловно классическим произведением, посвящённым проблеме политического пролетариата является книга «Что делать?», которая была издана в феврале 1902 года и которая была написана Владимиром Ульяновым. Эта книга раскрывает выраженные формы всероссийской подготовительной борьбы, причём подготовительность это отнюдь не риторический эпитет, а глубоко фактическая и объективная характеристика: в 1905 году в романовской монархии началась народная революция, в которой РСДРП приняла активное участие. Книга «Что делать?» окажется в поле внимания только потому, что осмысление зачаточных форм возможно лишь на основании форм развитых. Только имея знание о жизни курицы, можно понять вскрытие скорлупы яйца, но попытка осмысления этого факта за пределами перспективы жизни взрослой птицы может привести только к домыслам и абсолютизации побочных фактов.

Откуда начинать движение к понятию подготовительной борьбы? Оно не может начаться ни с чего иного, кроме как с элементарной партийной позиции — с практического материализма. Как таковой он в качестве убеждения не может быть результатом ничего иного, кроме как систематического и целесообразного самообразования. Это и есть исходная практическая точка для разворачивания понятия подготовительной борьбы. Эта же точка является единственной исходной точкой политической психотерапии, если вспоминать очерк «Психопатология политического коммунизма»open in new window. Эта же самая точка является тем Фермопильским проходом, который отделяет современный «политический» «коммунизм» от коммунистической линии в политике.

Самообразование как процесс, собирающий в значительной степени стихийный материал, порывает со стихийностью — его результат вовсе не может быть стихийным. Но какова должна быть в общем случае его стихийная основа? Опираясь на классовый анализ, попробуем обратить внимание читателя на гносеологическое определение пролетариата. Здесь не будет попытки систематизировать это определение. Маркс сделал это в 1844 году, то есть прежде формулировки экономического определения пролетариата. Действительно гносеологическое понятие пролетарской партийности предшествует понятию пролетарской политической и экономической партийности точно так же, как цель вообще предшествует средству у всякого разумного существа. Нечто подобное в буржуазном мышлении классической эпохи выразил Фихте, который указывал, что не действие имеет целью познание, а познание осуществляется для действия^[70]. Все основные черты из гносеологического определения пролетариата происходят из его природы как действующего класса:

тесная работа с природным сопротивляющимся материалом,
приложение решающих производительных усилий, являющихся завершающей стадией всяких (культурных, педагогических, чувственных, технологических, политических и пр.) предпосылок преобразования материала,
заинтересованности в наиболее предметно-истинном мышлении как следствие невозможности решить свои проблемы без освобождения всего общества в целом.

Указанная заинтересованность является, разумеется, результатом многообразного угнетения со стороны всех иных общественных групп и необходимости избавления от внутрипролетарской конкуренции ценой избавления от общественной конкуренции людей вообще. Она носит, напомню, всемирный характер.

Гносеологическое определение пролетариата, намеченное выше на основе работ Маркса, должно сыграть важную роль в оценке перспектив коммунистических самообразовательных сообществ. В том случае, если в них не получает господства понимаемый со стороны гносеологических особенностей пролетариат, то судьба таких сообществ незавидна — они превращаются в собрания фриков из политической полиции или позитивистских нердов из академических заведений. Едва ли нужно иллюстрировать эти варианты. Всякий читатель, знакомый с официальной «теоретической работой» в «политическом» «коммунизме» легко обнаружит примеры как первого, так и второго варианта. Что делать в каждом случае, когда состав является смешанным, должен решать уже сам читатель. При соседстве «розовых» квазиакадемических фриков, тихо меняющих на деньги «просветительскую» работу, результата явно не будет. Вообще интересы «выхода на самофинансирование» подобной деятельности обычно сводятся к самой позорной зависимости от самой мелкой и краткосрочной финансовой и идеологической конъюнктуры. Погоня за подачками, называемыми красивым костёльным термином donat (дача, передача средств) в конечном счёте уводит таких «просветителей» в партию затемнителей, в партию врагов пролетариата во всех сферах: в политике, в экономике и в теории. У подобных людей никак не может выработаться понятие предварительной борьбы. Они в силу денежной заинтересованности консервативны ибо собираются оседлать денежный ручеёк в ситуации «разъяснения», когда он обусловлен узким хождением политических знаний. Самообразование для такого узкого хождения общественных знаний смертельно, для самозванных «просветителей», выходящих на самофинансирование, также. Лучшим исходом для развития как практики, так и теории будет, если любой такой алчущий припасть к денежному ручейку Wissenschaftgruppenführer закончит так же как самый известный, отнюдь не к научной группе относящийся, Führer «Третьей Империи Германской нации».

Проблема законности как предшествующая образованию понятия подготовительной борьбы

Вечером 1 ноября 2018 года новостной терминал показал, среди прочего, три абзаца на литовском языке с аннотацией в одно предложение на эсперанто. Через 7 минут пришёл чешский перевод, через 9 минут немецкий, через 11 минут польский, венгерский и шведский переводы. Новость касалась событий в далёком российском Архангельске, где произошла диверсия против одного из российских полицейских ведомств. Диверсант погиб и опубликовал политическое обращение. Из той новости запомнилось только, что диверсант имел польскую фамилию. Вспоминая типичную российскую полонофобию, ярко проявившуюся в публичном оскорбляющем демонтаже памятников Дзержинскому в начале 1990-х годов, эта деталь с фамилией диверсанта заставила вспомнить нечто неприятное в национальном смысле. Едва ли мои корреспонденты и собеседники из других стран (кроме Литвы) имели подобные ассоциации. Очень быстро обсуждение новости приняло немецкоязычный характер. Ни поступок диверсанта, ни его последствия в целостности не обсуждались. Зато пробудился интерес к общей проблеме соотношения легальной и нелегальной работы. Если бы читатель имел доступ к обсуждениям новости после 3 ноября, то он бы не обнаружил ни упоминания России, ни упоминания конкретного поступка конкретного диверсанта. В этом поступке не было ничего примечательного ни с методологической, ни с политической стороны. К западу от керзоновых линий эта странная новость о происшествии в какой-то непонятной дали у Белого моря заставила только пристальнее присмотреться к общим проблемам. Вопрос о соотношении легальной и нелегальной работы за последние два года не подвергался систематическому изложению между Нысой-Одрой и керзоновыми линиями. За это время польские, литовские, латвийские, чешские и словацкие источники не содержат ни одного развёрнутого документа с конкретным анализом соотношения так называемой коммунистической работы и сферы законности. Характерно, что даже Коммунистическая Партия Польши, столкнувшаяся с судебным преследованием, ничего специального по поводу общей ситуации не опубликовала. Тем менее, интересовался этой темой товарищ Михал Новицкий из Парижа. В его случае всякому ясно, что эпатажные высказывания привлекли внимание только потому, что он имел родство с вице-маршалкой Сейма. Не будь этого, он до сих пор бы ходил по улицам с польскими надписями, имея, самое большее, карточку в шкафу политической полиции.

Очень нестабильно положение Объединения Марксистов Польских (SMP). Но и внутри него не было основательной полемики о соотношении легальной и нелегальной работы. Конечно, был интенсивный обмен заметками, но на уровне мнений. Их было много, а единого организационного мнения сформировано не было. В этом отношении SMP подчиняется стихийности и не может быть сознательным представителем исторического движения в сфере разработки проблем законности. Если подытожить документы SMP без разглашения конкретных формулировок, то основные положения можно свести к тому, что дальше с легальностью будет только хуже, и что для свободы маневрирования и выживания нужны обширные сферы негласной работы.

В Германии Свободная Немецкая Молодёжь и некоторые коммунистические партии преследуются просто за публичное некоммерческое применение некоторой символики. Аналогичная ситуация складывается в Чехии, правда, там все эти запреты за пределы именно политического коммунизма не выходят никак. Например, чешский аналог Die Linke использует символику из двух вишен, что постоянно высмеивается как в Чехии, так и за её границами. В Германии, где сфера легальности никогда не отличалась широтой, ситуация кажется местным товарищам столь понятной, что не требуют для её прояснения даже произнесения.

Венгерские товарищи подсказали, что был случай, когда в судебном порядке внутри одной из местных организаций, желающих действовать в пользу коммунизма, была произведена кадровая перестановка. Это, пожалуй, самое экзотическое соприкосновение того, что считают коммунистической работой и сферы законности.

Сами рассуждения о соотношении легальной и нелегальной работы, если сравнить польские и чешские источники, имеют один очень важный дефект. Они принципиально некритичны по отношению к status quo (текущей ситуации). Хорошо входя в курс имеющейся правоприменительной практики, эти рассуждения именно потому не выходят за рамки мнения, что боятся рассмотреть вопрос в его истории, ибо исторического суда не выдерживают. Напомним, что те, кто довёл движение до политического поражения и превращения в чуть заметное сообщество на задворках общественной жизни, больше «в коммунизм не играют». А те, кто остался, те вынуждены не замечать, что повторяют те самые ошибки, которые уже привели к краху. Почему повторяются эти ошибки? Потому что практика, называемая коммунистической работой, не является практикой всё более тесного установления контакта с внешним миром, практикой опоры на материалистическое миропонимание и порождающие его общественный группы. Сам поиск такой практики является трудной задачей для критического мышления в условиях экономического спада и упадка организованной борьбы производящего класса. В такой обстановке нет многих предпосылок и для появления критического мышления, не уступающего лучшим прошлым образцам. Откуда взяться критическому мышлению, если расширение частной собственности и завершающее его перенакопление капитала сузило значимость сфер передовых видов труда? Здесь имеется, следовательно, трудная задача самопорождения, разбор которой был осуществлён в классических педагогических работах. Характерно, что обсуждение соотношения легальной и нелегальной работы долгое время вообще не связывали к востоку от Одры и Нысы с этой важнейшей задачей и с достижениями классической педагогической литературы.

Будучи связанным с вопросом самопорождения партии мышления, то есть партии сознательного небезразличного отношения к историческому процессу, вопрос о легальности требует не просто классовой, а партийной разработки. Заметить, что за антикоммунистическим законодательством от Минска и Вильно до Берлина и Праги стоит буржуазия, не сложно. Формулировку принципа классовости легко найти у многих предшественников марксизма: у Дембовского в Польше, у Марковича в Сербии, у Чернышевского в России. Но принцип партийности не соответствует принципу классовости. Принцип партийности требует сознательного отношения к классовости, то есть понимания не только враждебности идеологического результата, но и самого идеологического механизма искажения действительности во всех его проявлениях. То есть для проведения принципа партийности недостаточна классовая оценка результата, этой оценке должен быть подвержен весь процесс формирования этого результата — как его идеальные, так и его материальные продукты, которые в действительности производятся одновременно одними и теми же фактами практической жизни.

Партийное рассмотрение соотношения легальной и нелегальной работы должно начинаться с истории материальной жизни. История эта такова, что от Лабы до Волги имеет место упадок промышленной жизни и подчинение сформированным к 1997 году механизмам накопления капитала. Совершенно второстепенным фактором является в таком случае способ применения законодательства, с которого начинают и которым почти всегда заканчивают. С партийной точки зрения нет никакой разницы между 256 статьёй Кодекса Карного "propagowanie ustroju totalitarnego", и статьёй про «Дыскрэдытацыю рэспублікі Беларусь» у наших соседей, а также соответствующими нормами литовского, немецкого и украинского законодательства. В этом случае совершенно неважно, что многие нормы вообще никак не упоминают коммунизм или отвержение частной собственности. Важно то, что при любой юридической непригодности существуют реальные силы, применяющие эти нормы против коммунизма, хотя преимущественно политического, но не только.

У Маркса есть определение юристов как наиболее реакционных людей, ибо в своей трудовой сфере они прямо обязаны не иметь в виду ничего, кроме сложившегося status quo. Это, разумеется, не мешает тому, что в SMP есть последовательные в своей революционности юристы, и что за пределами Польши одно из лучших самообразовательных совещаний несколько лет назад организовал тоже юрист по профессии. Но обсуждаемое определение Маркса полностью отнюдь не о том, что не может быть юристов с адекватным сознанием, ведь человек может, в интересах заработка, быть даже юристом. Определение Маркса о юристах как наиболее реакционных людях исключает партийный взгляд на проблему, замыкаемый внутри сферы правоведения и юриспруденции. В действительности, партийный взгляд начинается за пределами этих сфер.

Общие факты материальной жизни — упадок местной промышленности, политическое уничтожение режимов народной демократии и замена их режимами финансовой частной собственности и нарастание нищеты масс. Из этих общих фактов следует желательность идеологического отвлечения масс. Помимо местного шовинистического направления, которое нигде от Рейна до Камчатки не подвергается систематическим судебным преследованиям, буржуазные идеологи имеют побочный вариант создания козлов отпущения из просоциалистических и прокоммунистических элементов. Распространение общественных проблем вширь и вглубь делает этот вариант преследований и идеологической истерии всё более привлекательным. Однако преследование «за коммунизм» не является никаким самостоятельным фактом общественной жизни постольку, поскольку политический коммунизм к востоку от Одры таким самостоятельным фактом общественной жизни сам не является. Наоборот, преследование «за коммунизм» обычно следует за ростом шовинистической истерии и вообще ростом идеологического давления, то есть следует за ростом общественных проблем вообще. Как было показано (Часть Iopen in new window, Часть IIopen in new window, Часть IIIopen in new window, Часть ХІІopen in new window), политический коммунизм меньше всего является причиной этих общественных проблем и больше всего является их выражением, а отнюдь не противоядием от этих проблем, каковым должно стать успешное коммунистическое движение.

Тем не менее, факт нарастания идеологического давления в континентальном масштабе налицо, факт усиления разлада общественной жизни от Рейна до Камчатки тоже. Мировые финансовые потоки подвергаются перестройке в результате того, что их направления изменились после известных проблем 2008 года. Теперь новые направления движения капитала получили политическое закрепление, которое не устраивает многие буржуазные группировки. В ответ со стороны относительно слабых капиталистических группировок, контролирующих политический аппарат стран от Чехии до Эстонии, происходит всяческое содействие увеличению потока прибавочной стоимости от собственного народа. Трудовые «резервные армии», которые нельзя ограбить в пределах национальных границ выплёвываются на континентальный рынок труда и происходит заметное обезлюживание Эстонии, и катастрофическое обезлюживание Латвии, Литвы, Украины, Румынии и Молдавии. Как результат этих тенденций, происходит общее сужение легальной политической сферы и резкая активизация попыток законодательного устранения оппонентов со стороны господствующих группировок в отношении любых других. Классическим примером является здесь успешное уничтожение КПУ, через формальный антикоммунизм, соответствующий по своей глупости и неуместности формальному «коммунизму» КПУ. В Польше в результате подобных же тенденций по мере ослабления режима PiS, усиливается роль идеологического центра польской буржуазии — IPN. Ему теперь вменяют в правовом смысле не только экспертные, но и прокурорские функции. То есть экспертиза, способная признать всё, что угодно, всем, чем нужно, считается уже недостаточной. Это, разумеется, польская особенность, но очень характерная и полностью вписывающаяся в общие тенденции.

Проблема гласности со стороны условий политической борьбы

Сокращение легальной политической сферы является всеобщим континентальным фактом. То, что вчера было в пределах этой сферы, то в одной, то в другой стране оказывается за её пределами. Почти нигде в Европе политический коммунизм не имеет такой способности к перестройке своих форм деятельности, которой может требовать очередной законодательный акт. В этих условиях политический коммунизм вытесняется из легальной сферы и может превращаться в лёгкую добычу не только политической, но и общей полиции. В условиях необходимости выбора и перестроения форм деятельности возникает вопрос о том, какие формы деятельности являются существенными и стратегическими, а каким могут быть прекращены без фатальных потерь. Понимая коммунистическую партию как организацию, сознательно выражающую историческое движение и направленную на борьбу с политической полицией, нужно исходить из этих двух функций. Во-первых, это сознательное выражение исторического движения, то есть систематические, развитые и постоянные самообразовательные сообщества. Во-вторых, это организационные формы, направленные на создание неподконтрольной политической полиции сферы деятельности, из которой единственно могут развиться политические революционные перспективы. Против первых функций в истории РСДРП действовало течение с принижением значения сознательности — «экономизм», против вторых функций действовали ликвидаторы. Антитеоретические круги политического коммунизма уже были рассмотрены в этих очерках неоднократно. Попробуем рассмотреть ликвидаторов.

Ликвидаторское течение основано на том, что организационные формы максимально плотно приспосабливаются к действующим правовым нормам и приобретают фатальную зависимость от последних. Таким образом, надлежащее изменение законодательства фактически устраняет так называемую «коммунистическую работу». Совершенно яркий пример крайней формы ликвидаторства — легализма представляет из себя история немногочисленных прокоммунистических элементов в организации, известной как КПУ. Значительные усилия по продвижению в сторону легализма предпринимает и Коммунистическая Партия Польши, которая публикует в судебном регистре адреса членов своего ЦК. Как мы знаем, закончилось это судебным процессом, который продолжается до сих пор. Однако, с партийной точки зрения, важно не стольким разоблачить легализм, сколько понять его. А с этой стороны легализм — это не просто позиция по отношению к действующей практике применения законов (то есть форма юридического позитивизма), а позиция усиливающегося подчинения буржуазной законности, позиция перестройки организационных форм в ту сторону, которую установили своими законодательными решениями господствующие фракции буржуазии. То есть легализм представляет угрозу не столько как позиция конкретного результата полной согласованности с законами, а больше как позиция перестройки всех организационных форм в неповоротливую до нежизнеспособности конфигурацию, зависящую от классовых противников в законодательном органе.

Исходя из текущей ситуации, оценку легализма следует ограничить несколькими абстрактными замечаниями. Там, где он получает господство, говорить о перспективах даже политического коммунизма нельзя. Это та стадия политического СПИДа, когда политическое выживание уже невозможно. Поэтому основное критическое рассмотрение должно заняться разбором различных точек зрения на нелегальную работу. Исходя из сужающейся сферы законности, вопрос легальности нельзя ставить как вопрос отношения к конкретному действующему законодательству. Это тот же самый легализм, только с противоположными оценками. Если в одном случае апологетике подвергается воля господствующей буржуазии, то в другом случае под апологию попадает нарушение этой воли. Но коммунизм вообще не является движением, специально нацеленным на совпадение или несовпадение с волей господствующей буржуазии. Эта воля является для коммунизма внешним фактором, а не существенным элементом, связанным со стратегическими целями. Задача коммунизма по преодолению частной собственности (а именно так резюмировал «Коммунистический манифест») не относятся прямо положительно или отрицательно к конкретной законности, и даже к конкретному правоприменению эта задача относится косвенно. Лишь в тенденции выполнение задач по преодолению частной собственности коренным образом меняет порядок законности и её суть. В конкретной же ситуации конкретные формы коммунистической работы могут как совпадать со сферой законности, так и выходить за её пределы. Именно в наших исторических условиях принципиально важна не легальность или нелегальность, а гласность или негласность. Ибо легальное и гласное сегодня очень может оказаться нелегальным и негласным завтра, что нередко способно дезорганизовать всё сообщество. Из этой ситуации выводится признаваемая в SMP необходимость двух согласованных линий работы: на максимальное использование имеющейся легальности и на максимальное облегчение нелегальной работы в случае осложнений. В отношении разделения этих линий работы, как уже было отмечено, главная роль отводится не разделению легальности и нелегальности, а разделению гласности и негласности. Именно поэтому знакомство читателя с господином членом ЦК из facebook в предыдущих частях было совсем неслучайным.

Практически вопрос ставится так: какое соотношение гласной и негласной работы вернее обеспечит прохождение всех необходимых этапов организационной работы. Притом эти этапы нужно понять максимально широко: от самообразовательных сообществ до принципиально нового общественного самоуправления и принципиально нового государственного аппарата, предназначенного для совершения важнейших шагов по устранению классовости.

Полная гласность при подобной постановке задачи совпадает с крайним ликвидаторством, с завершённым результатом легализма и с полной реализацией интересов политической полиции. В сколь-либо здоровых и многочисленных организациях понимание этой связи присутствует во всякой стране континентальной Европы. Следовательно, основные расхождения касаются не общего соотношения гласной и негласной работы, а того, какая работа может быть гласной, а какая нет. То есть, за пределами организаций, имеющих (подобно КПУ) завершающую стадию политического СПИДа, вопрос стоит именно о разграничении форм работы.

В условиях, когда в Польше только начиналась самообразовательная работа (2002-2005 года) эскизное решение проблемы гласности и негласности, выработанное в Варшаве, предполагало, что нужно ориентироваться на наилучшее возможное развитие сообщества до политической организации. Ведь сделать негласными целые сферы работы и десятки лиц просто невозможно. А вполне возможно не демонстрировать их политической полиции, да ещё с навязчивостью членов facebook-ЦК. Если самообразовательные сообщества «не наберут вес», то наличие сферы негласной работы окажется ненужным ограничением, устранение которого, однако, не выправит ситуации и не прибавит популярности. Но если самообразование начнёт расширять свои границы, то наличие сфер негласной работы станет гарантией устойчивости в организационно-политическом смысле. До начала Донбасской войны и обострения политики господствующих классов в Польше и Германии о необходимости негласных сфер работы часто забывали. Ведь многое из того, что хотело назваться самообразованием, оказалось «самонесообразованием». Подобные начинания (вроде тех, что оказались связаны с белорусским «самообразованием») не могли рассчитывать на успех в силу слабой постановки теоретической работы. Но тем более важно ориентироваться при каждом случае, где он может быть. Ибо в противном случае самое успешное самообразование зайдёт в тупик и либо останется в рамках своей формы работы, либо будет без труда разрушено политической полицией. Ключ к пониманию менее развитых форм борьбы дают более развитые формы борьбы. Стратегия произвольного выбора направления борьбы настолько же провальна как и стратегия отказа от систематической борьбы. В каждых исторических условиях не существует никакого выбора между организационными формами результативной работы. Выбора между созданием профсоюза, созданием полемического клуба, созданием партии, созданием самообразовательного сообщества, созданием издательства, созданием широкого движения и прочими организационным формами нет. Иллюзию этого выбора порождает только безответственное отношение к процессу социальной революции, которое порождается глухими контрреволюционными эпохами. Но лишь только появляются самые схематические шансы на серьёзную, пусть даже теоретическую, постановку вопроса о социальной революции и создании бесклассового общества, как становится ясно, что «всему своё место и время». Как написано в конспекте гегелевских работ у одного из товарищей из SMP

«Не произвольный выбор начальной точки, а необходимая связь поочерёдно всех необходимых этапов, так что каждый становится живой основой для следующего шага в развитии мысли (а по-настоящему, практики)». Кучка эксгибиционистов, провозгласившая какое угодно самообразование, никогда ни теоретически, ни практически не может стать ближайшей основой для активно действующей партии, хотя бы потому, что такая партия не должна подвергаться риску быть дезорганизованной единственным правовым актом со стороны господствующих классов.

Часть XV. По вопросу о нелегальщине

2019-04-10

Włodzimierz Podlipski

Но революционеры, не умеющие соединить нелегальные формы борьбы со всеми легальными, являются весьма плохими революционерами. Нетрудно быть революционером тогда, когда революция уже вспыхнула и разгорелась, когда примыкают к революции все и всякие, из простого увлечения, из моды, даже иногда из интересов личной карьеры. «Освобождение» от таких горе-революционеров стоит пролетариату потом, после его победы, трудов самых тяжких, муки, можно сказать, мученской. Гораздо труднее — и гораздо ценнее — уметь быть революционером, когда ещё нет условий для прямой, открытой, действительно массовой, действительно революционной борьбы, уметь отстаивать интересы революции (пропагандистски, агитационно, организационно) в нереволюционных учреждениях, а зачастую и прямо реакционных, в пореволюционной обстановке, среди массы, неспособной немедленно понять необходимость революционного метода действий. Уметь найти, нащупать, осуществить конкретный план ещё не вполне революционных мероприятий, способов, приёмов, подводящих массы к настоящей, решительной, последней, великой революционной борьбе, — в этом главная задача современного коммунизма в Западной Европе и Америке.

ОСОБА_5, Детская болезнь левизны в коммунизме

Современная ситуация с которой приходится иметь дело, сильно отличается от ситуации, которая складывалась в 1920 году. Однако, сложно найти во всём европейском коммунизме какие-либо влиятельные организации, «умеющие соединить нелегальные формы борьбы со всеми легальными». К востоку от Одры-Нысы это неумение сейчас сводится к полному превосходству политической полиции. Организационные формы таковы, что понимание важности обширных негласных сфер работы во многих странах относится к будущему. В Польше и Чехии это понимание превратилось в регулярные полемические стычки, которые (в случае SMP) так и не завершились однозначными организационными выводами. Особенно значительные силы немногочисленного польского коммунизма оказались втянуты в полемику примерно через 11 лет после начала теоретического и политического самообразования. Этот срок, выраженный в физическом времени, разумеется, очень неточен. Течение общественного времени подчиняется другим законам, и в Германии вопрос о соотношении гласной и негласной работы был одним из первых вопросов самообразования. В настоящий момент самым интересным явлением в европейском коммунизме является рост теоретического и политического самообразования в России. Происходящий там процесс, несомненно, напоминает то, что происходило в Германии в 2007 году, в Польше 2004-2008 годов и на Украине в 2006 году. Однако впервые к востоку от Одры-Нысы произошло столь ранее смещение самообразовательной работы именно в теоретическую сторону. В Германии 2002-2012 годов очень сильны были попытки организовать политическое самообразование, ограничившись minimum minorum^[71] теоретической культуры. Они закономерно окончились провалом. Он был столь выразительным, что в Польше заметного даже в масштабах польского коммунизма «только-политического» самообразования не оформилось. Именно некоторый успех подобных попыток в Чехии обусловил закрепление отсталости местного коммунизма и его малую продуктивность. Чехия и Белоруссия — это единственные граничащие с нами страны, где коммунизм всячески пытается ограничиться рамками чисто политической и легальной деятельности. К сожалению, это ограничение меньше всего является свободным. Ибо полного сознания своего незавидного положения белорусские и чешские прокоммунистические элементы не имеют именно в силу отсталости своих организационных форм и неспособности схватить всю глубину поражения. Эта гносеологическая парализация как таковая является продолжением известной логики капиталистического дискриминатора, который накапливает вещную власть в одних местностях и у одних людей, а вещное безвластие (нищету) у других. В теоретической сфере тот же самый процесс накапливает в одних местностях (например, в Германии) понимающее бессилие, а в других (например, в Венесуэле) глупую силу. Сообразно экономическим границам появляются теоретические границы, которые особенно наглядны (и неприятны до недоумения) там, где высока языковая прозрачность: между Чехией и Польшей, между Белоруссией и Польшей, между Россией и Белоруссией.

Прежде чем попытаться разобраться в эмпирической картине, нужно предостеречь читателя против выводов, характерных для современного политического коммунизма. Выбор самообразовательных начинаний как исходного пункта для разбора проблемы гласной и негласной деятельности меньше всего обусловлен конъюнктурным фокусом на основании циркулирующих у немцев слухов или какой-либо иной формой поклонения изменчивой политико-гносеологической моде. Теоретическое и политическое самообразование в любом случае имеет свои чёткие законы, которым «подчиняется всякий вступающий на остров», как писалось в одном памятнике древнегреческой письменности. С точки зрения борьбы за коммунизм выбора между участием в партии, участием в профсоюзе, участием в кружке, участием в демонстрациях и пр. не существует. Если так кажется отдельным представителям политического коммунизма, которые преувеличивают свою мощь, то тем хуже для них. Объективного выбора нет. В условиях глубокой контрреволюции почти все формы сохраняют status quo (наличное положение), и лишь такая недействительная работа как осмысление случившегося поражения (с вынужденно ограниченной уродливой практикой) является единственным зачатком действительности и действенности. Таким образом всё всемирно-историческое благо концентрируется в воспроизводстве коммунизма как движения так, чтобы сохранилась качественная целостность движения, его историческое свойство преемственности не только со всей человеческой историей, но и с полутысячелетней историей европейского коммунизма. Нужно особенно подчеркнуть, что качественная целостность движения означает, что оно может быть не лучше предшественников, но не может быть хуже их оставаясь действительным коммунизмом. Понимания этого простого положения долго не было от Лабы до Сахалина. Упадок экономической жизни был в относительных величинах сравним с упадком периода второй мировой войны, и потому шансов найти некий коммунизм, который оказывался не хуже предшественников, почти везде считались фантастическим. При поддержке таких настроений в разных странах на варшавской параллели к 2015 году завершилась деградация политического коммунизма, подробно рассмотренная во всём многообразии форм в настоящих очерках. Но действительность мало считается с представлениями о коммунизме, как и вообще с представлениями о чём либо. Закон, по которому развивается действительность, это закон движения понятий — это положение, впоследствии материалистически переосмысленное, было изначально подано в идеалистическом виде Гегелем. Понятие о коммунизме никуда не делось как результат реально имеющихся проблем планетарного масштаба и экономического происхождения. Наоборот, эти проблемы всё более требуют к себе внимания и всё неотступнее приближаются к центру политического напряжения в большинстве государств — центров капиталистического накопления и полуокраин. Действительность снова готова уничтожить представления о себе — исторические иллюзии. В «Психопатологии политического коммунизма» иллюзии уходили под смех. В действительности они уходят не под смех. Идеологические иллюзии уходят в небытие вместе с утопленными в водах Леты покалеченными жизнями тех, кто желал способствовать преодолению частной собственности. Желал, но вопреки своему желанию, добровольно положил самое дорогое и самое весомое своё усилие на укрепление эксплуатирующей частной собственности и разделения труда. Восстановление понятия коммунизма в форме (используя терминологию Гегеля) для-себя возможно, следовательно, только как восстановление исторической теоретической связи, являющееся восстановлением связи с насущными проблемами современности. Однако в условиях провала организованной и влиятельной пролетарской борьбы само по себе очень непросто выражение будущих практический позиций «движения», которое не движется. Чем меньше скорость движения, тем сложнее предугадать то, что скрывает ближайший поворот и тем сложнее уловить весь необходимый маршрут. Поэтому в Польше самообразование начиналось труднее, чем в Германии, и продвигалось медленнее, поэтому в Чехии ситуация намного менее обнадёживает, чем в Польше, а в Белоруссии огромнейшие усилия затрачены на индивидуальное понимание незавидного теоретического и политического положения сообщества. По сравнению с этими усилиями вся польская самообразовательная работа за последние двадцать лет кажется компактной, ибо это чаще была работа сильных силами других, тогда как чехи и белорусы вынуждены быть сильными преимущественно своими силами. Ведь даже успешная теоретическая работа соседей в условиях экономической и культурной изолированности не может быть ничем кроме как подсказкой. Те же самые неразвитые условия порождают не только шовинистические предрассудки у прокоммунистических элементов, но и неспособность начать «борьбу за признание», то есть «признать Другого хотя бы потенциально как равного субъекта, чтобы решить проблему иначе, чем физическим столкновением». Уровень снова оказывается слишком низким, чтобы была результативность. Индивидуальное начало слишком трудно, чтобы сравняться с коллективной силой, но нет коллективной силы, которая не была разбужена индивидуальными усилиями. Первые станки были сделаны ремесленниками. Первые ремесленники вышли из земледельцев. Это произошло так, что ни ремесленник не видел в станке угрозы своему положению, ни земледелец не удивлялся приобретению ремесленных функций. Но если доремесленная жизнь человечества длилась тысячелетия, то ремесло отделяют от механических машин несколько десятков веков, а за несколько столетий машинного производства разбужены невиданные общественные и вещественные силы. Таков закон всякой деятельности и теоретически-политической самообразование точно также является сферой, где происходит то самое «самопорождение», которое так загадочно для позитивистов. Оно действительно необъяснимо средствами формальной логики, но легко схватывается практическим разумом. С этой практичностью намного лучше, чем у академических позитивистов, обстоят дела даже у воспитанников детского сада. Настоятельнейшей необходимостью понимание логики самопорождения является для тех, кто сохранил достижения диалектики, выраженные в работах Фихте, Гегеля, Маркса и Ленина. «Трудность самопорождения» может разрешаться только опорой на внутренние силы, подобно тому, как никакие стихийные внешние влияния не могут сформировать предметно-истинное мышление, если человек не становится в практическую позицию необходимости его приобретения.

Придать эти внутренние силы восточным читателям — такова роль этой серии очерков. Основой их написания было убеждение в том, что предлагаемый способ выработки политической линии — это не результат стечения каких-то непонятных товарищам обстоятельств. Наоборот, было желание утвердить читателя в том, что этот способ является выводом из действующих далеко за пределами Польши тенденций общественной жизни, которые может понять и подвергнуть критическому рассмотрению всякий настроенный против реформизма образованный человек. Ведь если в самых разных странах между 2011 и 2016 годом произошёл крах т. н. политического коммунизма, то средства оздоровления также должны оказаться похожими, а направление от политического провала до победоносной социалистической революции в схожей ситуации должно оказаться схожим.

Часть XVI. Об уголовном запрете коммунистического самообразования в Польше

2019-06-11

Tymoteusz Kochan

Закони й право — то устав тюремний...

Леся Українка

Товаришці на спомин (1896)

29 мая этого года после довольно короткого обсуждения на официальном портале Объединения Марксистов Польских была опубликована статья Тымотэуша Кохана «Do więzienia za dzieła Marksa na półce?», с которой будет начат этот очерк. Рассматривая эту статью как изложение фактического материала, читатель должен проявить снисхождение к её слабым сторонам: апелляционной (к кому обращается), политической (на какой способ действий рассчитывает), теоретической (как намекает на действующие причины). В силу кризисного момента в настоящее время нет никакого смысла рассматривать фрагментарность деятельности партии «Социалисты», связанной с автором предлагаемой статьи или особенности фракционного деления в объединении Марксистов Польских (SMP).

Данный фактический материал будет в ближайшее время продолжен специальным очерком. Włodzimierz Podlipski, Poznań-Warszawa, 31 maja

«Под прикрытием прочих мероприятий^[72], в Польше через задние двери протолкали именно те изменения в законодательстве, которые открывают дорогу полному сведению коммунизма к уголовщине. Коммунизма, и даже «этой идеологии», что для «правых» властей и подчиняющегося им судебного аппарата открывает дверь для представления в качестве уголовников и практического преследования любых «левых». Не только сторонников последовательного течения, но и всех тех, кто имеет экземпляр «Капитала» Карла Маркса или выходит в футболке с Эрнесто Геварой, Розой Люксембург или красной звездой.

Исправленные положения, а именно те, что входят в польский закон в рамках актуализации Кодекса Карного, добавляют коммунизм к списку практик и систем тоталитарных. Наиболее грозным обещает быть совершенно новое выдающееся в своей таинственности положение, которое требует наказания за «распространение коммунистической идеологии»^[73]. В польских условиях, — когда цензурой преследуется и Богоматерь на фоне радуги^[74], — это может означать цензуру произведений искусства, созданных Фридой Кало, Пабло Пикассо, многими прочими известными коммунистками и коммунистами.

При преследованиях коммунизма, следовательно, не идёт речь о какой-либо теоретической или исторической точности.

Суд это не место для научной полемики. В действительности мы имеем дело с цензорскими и всеобъемлющими практиками. Доработанный Кодекс Карный без колебаний уравнивает все и всякие разновидности коммунизма и его теории.

Идеи и деятельность Льва Троцкого, Розы Люксембург, Иосифа Сталина, да даже Карла Маркса, который, на своё несчастье, не дожил до каких-либо попыток реализации своих концепций, — всех затолкали в один мешок. К тому же положения закона составлены так, чтобы прокурорам и судьям обеснечить полный произвол в определении того, что относится, а что не относится к коммунизму, его идеологии, ну или к тоталитаризму.

Вспомним, что термин «тоталитаризм» не имеет конкретного определения в польском законодательстве. Определение это, выводящееся из философии, но и глубоко засевшее в общественных науках, состоит обычно в том, что тоталитарными объявляются те системы, которые стремятся к всеобъемлющему и полному контролю над личностью. Очевидно, господствующая буржуазная идеология за преступный тоталитаризм считает исключительно фашизм и коммунизм. Имеющий распределённое управление и управляющий при помощи алгоритмов капитализм, где подкуп управляет всякой выборной кампанией, а при создании рекламы используются положения промывающего мозги нейромаркетинга при этом же объявляется «демократией»... Потому что^[75].

Коммунизм как бесклассовое общество, где реализован идеал «каждому по потребностям» никогда не существовал. Видно, не должен был существовать — врагом государства является в большей степени само движение, а не действительное бытие коммунизма, которое польские «правые» не в состоянии даже толком определить. Добавление в закон исправления, следовательно, настолько трагикомично, что с точки зрения научной точности и <теории> познания относится к бытию, которого никогда не было. Как марксист я мог бы даже заметить, что социализм как система и идея остаётся полностью разрешённым поскольку не вписан в список тоталитарных систем, идеологий и практик... Насколько всё это будет коммунизмом и его идеологией в свете закона, это отныне зависит исключительно от подчиняющихся министру Зёбро прокуроров. Но для большинства польских «правых» всё, связанное с Народной Польшей это коммунизм, а к посткоммунизму относят Европейскую Коалицию (предвыборное объединение партий мелкой и средней буржуазии, см. https://koalicjaeuropejska.pl/ — WP).

Современная Польша постепенно всё больше напоминает фашистскую Италию времён Муссолини, когда силовые и полицейские преследования коммунистов стояли на повестке дня. Среди многих арестованных за убеждения был деятель и известный теоретик коммунизма Антонио Грамши, цитирующийся обычно во всей всемирной социологии или в политических науках. Цензоры, следившие за тюремным заключённым Грамши и искавшие слова «коммунизм» в его произведениях, были легко обойдены, когда автор заменил это слово на термин «философия практики».

Но и в случае Польши, новые положения имеют, к счастью, калитку, где подчёркивается, что они не относятся к науке и искусству. Как мы могли однако наблюдать в прошлом году, когда полиция появилась на научной конференции, посвящённой марксизму, для прокуратуры эти границы могут быть очень и очень неясными. Ведь полиция высылается у нас больше по минутному политическому требованию, а на «верхних этажах» объясняют ей эти требования часто люди, верящие в мировой заговор «жидокоммуны».

Такие ресурсы как Redwatch^[76] могут отныне рассматриваться как небесполезная помощь польской прокуратуре. Новые положения создают столь огромный простор для самых разных злоупотреблений, что успешному уголовному процессу с перспективой заключения на три года может подвергнуться всякий, кто будет иметь на одежде профиль «Че» Гевары, Розы Люксембург, Карла Маркса, серп и молот, да даже ту самую красную звезду. Но и это не всё. Паранойя «правых» дошла в нашей стране до той стадии, что за «продвижение коммунистической идеологии» и «распространение, перепечатку и пересылку»^[77] связанных с ней источников можно принять обычную хорошо известную практику первомайских шествий, участие в мероприятиях памяти польских социалистов^[78], пересылку коллеге фрагмента из сочинений Маркса, содержание в домашней библиотеке книг Зыгмунта Баумана, Оскара Ланге, Яцека Титтенбруна, Луи Альтюссера и тысяч иных создателей и создательниц текстов, самоопределявшихся в пользу коммунистической теории мысли или идеи. Без научного этапа, — а может и без исследований, подводящих к собственным выводам, — или без артистического заработка в преследованиях не выйдет «оплатить по льготному тарифу»^[79].

Добавления в закон столь расширительны и столь открыты для произвольных объяснений со стороны судебных властей, что юридический крюк всякой представительнице и всякому представителю «левых» может быть без околичностей найден всегда.

Обсуждаемый уголовный закон кажется очевидной местью за провал декоммунизации, который получила господствующая партия ПиС^[80] в отношении переименования улиц и в отношении судебного преследования против Коммунистической Партии Польши, где именно отсутствие термина «коммунизм» в фрагментах о тоталитарных системах и практиках было положено в основу оборонительной линии адвокатов. Дело, видимо, столь всеобъемлющее и существенное, что к уголовщине сводится не только история «левых», но и их теория и мысль. Происходит глубочайшее вторжение в свободу слова и свободу выражения мнений. Работа или самоопределение как коммунистки или коммуниста является отныне пропуском в тюрьму.

Новый Кодекс Карный отдаляет также Польшу и от тех политических свобод, которые привычны в остальных странах Европейского Союза. Сейчас коммунисты заседают в Европейском парламенте, а коммунистические партии привычны во всякой стране Союза да вообще почти везде в мире. Существуют также самые разнообразные «левые» партии, опирающиеся на коммунистическую теорию, у которых на повестке дня разные версии марксистских положений (немецкая Левая или шведская Партия Левых). Эти многочисленные партии вообще между собой столь различны, что не дадут запихать себя в один мешок, как это делает новая версия Кодекса Карного.

Сведение свободы слова до кляпа и юридическое устрашение, а также поражение последовательных «левых» угрожает также непоследовательным «левым» и т. н. «умеренным»: усугубляет, следовательно, трудное положение правовой системы, закрывает возможность проникновения в марксистскую традицию и переносит социал-демократию на границу законности. Отныне деятели СЛД, Разом или РСС или ППС^[81] должны будут всегда иметь ввиду, не связана ли их практика с «коммунистической идеологией» и не является ли она её «пропагандой». Прокуратура тоже сможет преследовать, искать крючки и возбуждать процессы против любых деятелей, которые захотят изучать сочинения Карла Маркса, Льва Троцкого да даже повспоминать Эдварда Герека^[82]. Организация полемики с целью обсуждения теории империализма Розы Люксембург или содержание в библиотеке книг Грамши может быть основой преследования всякого члена партии и даже открыть путь к выведению за пределы закона партийной организации и других объединений.

Польская ситуация — не прецедент. Похожие изменения законодательства пробовали провести в Венгрии.

В том случае решение Страсбургского Трибунала отклонило возможность сведения коммунизма и его символики к уголовщине, признавая, среди прочего, символ красной звезды и свободу его использования как «элемент политических свобод и плюрализма». Трибунал подчеркнул, что существует «общественная потребность» в такой символике и на эмоциях нельзя принимать решение о свободе слова.

В нашем случае цель правительства ПиС по существу исключительно проста: сведение к уголовщине коммунизма, марксизма и его окрестностей, а также устрашение политических и научных сообществ, которые хотя бы разбирают марксистскую проблематику в рамках своих исследований. Это постепенное выпихивание всех «левых» за пределы законной политической деятельности.

Защита национализма и консервативного капитализма требует долгого поиска врагов, а раз непосредственная борьба против «либерализма» невозможна (с учётом его силы), то жертвенным козлом становится коммунизм и марксизм. Это те самые идеи из недавно введённого в оборот через Тадеуша Рыдзыка документального фильма «Сумерки. Наступление идеологии гендера» (см. видео — WP.), где идут жалобы на все возможные «бедствия» этого мира, завершая гомосексуализмом. Исправленный Кодекс Карный исходит как раз из подобного рода ожиданий и подобной идеологии. Наложение «правыми» кляпов на политические свободы и на свободу слова не имеет пределов.

Преследование за коммунизм и (в перспективе) за социализм — это вполне возможный первый шаг восстановления Бярозы Картузскай^[83]. Настала последняя минута для успешного противостояния цензуре «правых».»

Часть XVII. Размышления под угрозой доноса

2019-06-20

Włodzimierz Podlipski

Товаришко! хто зна, чи хутко доведеться
Провадить знов розмови запальні,
Нехай, поки від них ще серце б'ється,
Я вам на незабудь спишу думки сумні.

Леся Українка

Товаришці на споминopen in new window (1896)

Бороться за свободу законным образом можно лишь в том случае, если ею уже обладаешь.

*Тадеуш Котарбиньскийopen in new window^[84]

Предупреждение: Правильное понимание этого очерка требует хорошего знания материала, изложенного, как минимум, в некоторых предыдущих частях: о процессе против ОСОБА_1 (часть VII), о полицейском вторжении на научную конференцию в 2018 году (часть XI) и статьи тов. Кохана (часть XVI).

Общий контекст

Статья товарища Тымотэуша Кохана попала ко мне у Ворот Расстрелов Варшавской Цитадели незадолго до публикации на портале Объединения Марксистов Польских. Вечером на вислинские склоны пришла товаришка из Университета с распечатанным листом и, выразительно жестикулируя, спросила присутствующих, все ли подготовили чемоданы «для Бярозы Картузскай». Принятие новой формулировки известного политической направленностью параграфа 256 ни у кого не вызвало вопросов. Ещё примерно в начале мая многим товарищам было ясно, что Польша станет первой за последнюю четверть века европейской страной, где за пределы легальности окажется выпихнутым не только политический коммунизм, но и теоретический коммунизм. Ведь в случае Венгрии, о котором сообщал товарищ Кохан в статье, наши венгерские товарищи не имели (к моменту принятия новых правовых норм) ни относительно развитого сообщества коммунистической теории, ни самообразовательной сети. Не было и нет у венгров также аналогов Объединения Марксистов Польских (SMP). Ничего неизвестно в Венгрии о судебном преследовании политического коммунизма за «архивные деяния», столь отдалённые от начала судебного процесса. Напомним, недавнее оправдание функционеров Коммунистической Партии Польши на январском судебном заседании после экспертного заключения товарища Ежи Кохана, имело ввиду действия, совершённые до 2013 года, то есть за несколько лет до начала Донбасской войны.

Новая формулировка^[85] art. 256 KK RP (именно таковы обычные письменные ссылки на правовое обоснование преследований «за коммунизм») по существу не поставила ни одной значительной новой проблемы, которая бы уже не обсуждалась. Не будет удивительным тот факт, что уже в некоторых черновиках середины мая отдельными товарищами было записано о новых антикоммунистических нормах как принятых. Так чисто немецкая запасливость совместилась с чисто белорусским фатализмом.

Перед 12 июня предельно обострились все старые полемики. В том самом Объединении Марксистов Польских, которое образовалось в 2016 году в конце 2017 года уже ранее произошёл раскол по причинам, связанным с разной оценкой перспектив легальности. Так, Эва Бальцарэк потребовала опубликовать видеопротокол явно провальной в гносеологическом отношении конференции, посвящённой столетию Великого Октября. Однако руководство не пошло на этот шаг исходя из понимания сомнительной теоретической значимости полемик и крайне неблагоприятной юридической ситуации. Полтора года назад дело ограничилось публикацией гласных организационных решений, тогда как содержательной части конференции ход не дали.

В настоящий момент назревает очередной раскол, связанный с тем, что работа фракции легалистов более несовместима с принципами систематического проведения теоретической работы, поскольку ставит под прокурорский удар самообразовательные кружки и текстологические группы. Ещё задолго до принятия исправлений в Кодекс Карный на тех, кто приходил на самообразовательное занятие или на текстологическую сессию со смартфоном, смотрели косо. Теперь несомненны выигрышные позиции тех кружков, которые ещё раньше продвинулись в сторону десмартфонизации своих собраний и обсуждений. Больше никто не сможет обвинить их в «некритическом копировании немецкого опыта». Там, где десмартфонизация собраний начинается только сейчас, несомненны некоторые трудности, связанные с реорганизацией работы.

Принятые новые антикоммунистические нормы, несомненно, должны в краткосрочной перспективе оздоровить ситуацию. Если только под суд пойдёт какое-нибудь откровенное он-лайно и создастся правоприменительная практика, то нужно ожидать сильного удара по позициям легалистов и значительного удара по позициям «романтиков нелегальщины». Причём в полном соответствии с логикой превращения противоположностей, в ударе по легалистам можно будет рассчитывать на помощь полиции, а удар по «романтикам нелегальщины» нанесёт самое реальное нелегальное положение. Единственное, что может осложнить ситуацию, это неожиданная правоприменительная практика. Совершенно глупо предполагать, что внутри государственного аппарата Польши существуют какие-либо влиятельные силы, способные соотносить термины «коммунизм» и «идеология» с действительностью. Эти термины будут трактоваться как угодно, чаще всего в самой неожиданной и отнюдь не прямой связи с коммунизмом или какой-либо идеологией. Нет сомнений, что результаты многолетней всемирной полемики о мере идеологичности научного коммунизма будут прокуратурой проигнорированы. Скорее всего потому, что эта полемика с одной стороны полностью находится за пределами умственного горизонта прокуроров, а с другой стороны, прокуратура не имеет своей задачей соотнесение правовой ситуации с действительностью. Экономический, а затем политический заказ для прокуроров исполнять привычнее.

___

Характер затруднений, с которыми сталкивается польский коммунизм, исключает простые рецепты. Это обусловлено тем, что имеет место весьма неожиданный и неопределённый состав тех сфер, где начнутся преследования. Так, ни организационная чистка, ни десмартфонизация сами по себе не могут быть полным решением проблемы. Однако главный проводник интересов буржуазии внутри польского коммунизма — смартфонизованный польский легалист — уже оказался под ударом. Теперь важно только закрепить здоровую тенденцию. К сожалению, это требует, как минимум, одного пострадавшего. Какой-нибудь не связанный с коммунистической деятельностью ОСОБА_1 легко отберёт у легалистов аргумент, что ситуация фактически не изменилась. До той же поры они будут продолжать деятельность в известном направлении.

О смартфонизации

Несомненно, что смартфонизация провоцирует «нетоварищеские способы работы», но только потому что сама по себе она не является ничем кроме как способом лёгкого вмешательства политической полиции в самообразовательную работу. В Германии эти возможности пресекались весьма жёстко. Так, на самообразовательных курсах по немецкой классической философии ярые смартфонизаторы получали бойкот, а, при упорстве, несколько проходов веника по лицу. «Людям, которые заботливо переносят детали теоретического процесса в политическую полицию, немецкая классическая философия никогда не принесёт никакой пользы. Это бесполезная трата времени и усилий. В том числе потому, что у нас нет задачи сойтись или разойтись с официальным мнением отечественной политической полиции» — комментирует один немецкий товарищ.

Не следует забывать, что в Польше вызов полиции теперь работает не в пользу легалистов. Против них работает старая немецкая практика полицейского вмешательства. Так, в случае особо настойчивых смартфонизированных легалистов можно создать диктофонную запись их разговоров нужного содержания и смело вызывать полицию, заявив, что этот «человек со смартфоном» пытается «распространять коммунизм» на уважаемом собрании, которое решило разобрать на природе некоторые сугубо академические/библиографические/источниковедческие вопросы. «Грубые немецкие способы воспитания, пруссачество» — кричит проницательный читатель. Но разве не пруссачество — вмешивать в каждое самообразовательное обсуждение полицию через смартфонный микрофон? Фридрих Вильгельм IV мог о таком только мечтать, да и творцы «Исключительного закона против социалистов» тоже несказанно образовались бы новым техническим возможностям. Расшифровка в международный фонетический алфавит разговоров в радиусе нескольких метров от микрофона происходит теперь автоматически. Нужно только перед запуском этой процедуры выбрать нужный смартфон и дать команду на передачу звукового фона. Очевидно, для польской прокуратуры, которая наверняка захочет действовать в увязке с IPN^[86], не техническая сторона вопроса будет самой проблемной.

Исправления в Кодекс Карный и ситуация у соседей

Введение исправлений в Кодекс Карный привело в кругах польского теоретического коммунизма к появлению двух нездоровых позиций не только в отношении способов сохранения деятельности, но и самой ближайшей тактики. Первая заключается в том, что в новых условиях методы работы не нужно значительно менять. Вторая нездоровая позиция была лучше всего выражена в шуточном вопросе, который был задан пришедшей под стены Варшавской Цитадели товаришкой: «Кто из товарищей имеет удобные адреса лож иллюминатов у польской границы или в Восточном Берлине?».

О том, что изменения в Кодекс Карный не производятся для самоуспокоения, должен догадываться всякий, знакомый хотя бы поверхностно с общеевропейской практикой принятия законов. Занятые оплаченным лоббированием нужных законов, депутаты любого европейского парламента едва ли будут отвлекаться от оплачиваемой работы ради чисто риторического или пропагандистского законотворчества. Ведь даже если кому-то покажется, что такое иногда случается, то уж депутатов обмануть не получится. Они ведь знают, что всякое голосование должно быть рентабельно, ведь Польша уже давно не народная, а «даже совсем наоборот».

ОСОБА_1, наш старый знакомый, студент Львовского Университета, подвергшийся уголовному преследованию за распространение изображений и цитат ОСОБА_5 (выдающегося российского революционера и материалиста) может подтвердить нам, что просто так нормативы, аналогичные art. 256 KK RP, не принимаются. В случае самого ОСОБА_1 речь шла об окончательной дезорганизации структур КПУ. Именно эта организация социал-демократического толка составляла нежелательную конкуренцию некоторым фигурантам украинской политики 2014 года. Впрочем, ОСОБА_1 едва ли подвергся карам за сотрудничество с КПУ. Ведь множество более активных и результативных членов КПУ в тоже самое время, да даже в том же самом Львове, остались без прокурорского внимания. ОСОБЕ_1 не повезло в первую очередь из-за контактов с ПСПУ, которая являлась (ныне тоже дезорганизована) откровенно буржуазной политической структурой. Процесс над ОСОБА_1 вообще даёт хорошую картину того, «что является, а что не является коммунизмом». Короткий ответ на этот давний вопрос состоит в том, что коммунизмом будет назначено «то, что нужно», и не будет иметь никакого юридического отношения к коммунизму «то, что не нужно». Процесс против ОСОБА_1 был единственным именно потому, что не был главным фактором дезорганизации КПУ. Кадровый состав комитетов этой организации, старательно сформированный отборами последних двадцати лет, оказался сам по себе важнейшим фактором непригодности этой организации к существованию в новых условиях. Именно поэтому мы ничего не знаем о процессе против ОСОБА_6, ОСОБА_7 и ОСОБА_8. Напомню, ОСОБА_6 это львовский социалистический школьник, «орудиями преступления» которого были ручная строительно-очистительная лопатка, тряпка и пластмассовое ведро с водой, а «местом преступления» которого могли назначить мемориальный комплекс советских солдат «Пагорб Слави» в районе Личаків. Однако юридические трудности и политическая нецелесообразность преследования друзей ОСОБЫ_1 привели к тому, что процесс над ОСОБА_6 не состоялся. Слишком велик был риск проигрыша и слишком сложно было сделать коммунизм из пластмассового ведра с водой, даже если оно было красным. Последовавшее за развитием Донбасской войны усиление разлада государственных финансов привело к тому, что самым простым решением проблемы политического коммунизма украинское государство сочло просто не вспоминать о ней. Как было колоритно написано в одной российской статье, «он сам собой рассосался». А раз так, то какая польза от преследования ОСОБЫ_1 и ОСОБЫ_6 на фоне того, что должником за отопление и воду стала даже главная штаб-квартира службы судебных приставов в Киеве. Согласитесь, весьма пикантно, когда долговому взысканию подвергается даже служба, которая должна обеспечивать долговые взыскания.

С днепровских склонов, доходящих до Вышегорода, мы перенесёмся на влтавский Вышеград. Здесь мы попадаем в прошлую эпоху украинской политики и совсем в старосветское время польской политики. В чешском парламенте заседают представители Коммунистической партии Чехии и Моравии. Эта организация, существующая в значительной мере потребностями выборных кампаний, разделяется в парламенте на меньшинство политического коммунизма и большинство откровенного лоббизма различных бизнес-интересов под прикрытием социал-демократических положений. За пределами парламента соотношение обратное, но политический коммунизм в Чехии отличается абсолютным антитеоретическим настроением и абсолютной непригодностью для коммунистической работы, которая может быть в современной Чехии только работой на перспективу международной борьбы чешских трудящихся за бесклассовое общество.

В чешском праве существуют в настоящее время так называемые антикоммунистические нормы. Практическое их применение почти полностью ограничивается запретом некоммерческого публичного применения перечисленной символики. Фактически речь идёт о затруднении выборной деятельности КПЧМ со стороны конкурентов, составлявших парламентское большинство в момент принятия обсуждаемых норм. Символика КПЧМ, которая после принятия этих норм была заменена на две вишни, до сих пор вызывает нездоровые шутки в международных коммунистических кругах. Тем не менее, для оценки чешской ситуации принципиально не это, а то, что особенности правопримнения в первые несколько месяцев подорвали некоторые здоровые тенденции в чешском политическом коммунизме. Так, с принятием т. н. антикоммунистических норм получили некоторое влияние вблизи КПЧМ те немногочисленные товарищи, которые выступали за более тесный контакт с немецкими товарищами, имеющими большой опыт противодействия политической полиции. Одновременно обозначилось едва различимое течение, ратующее за теоретическое и политическое самообразование, которое критически оценило новую правовую ситуацию и верно поняло типичные формы работы КПЧМ как не имеющие никакого отношения к каким-либо коммунистическим перспективам даже в политике, не говоря об остальных сферах народной жизни.

Обе названных едва обозначившихся здоровых тенденции оказались довольно быстро полностью подорваны, когда стало ясно, что вся суть т. н. антикоммунистических норм сводится к принуждению КПЧМ сменить символику, а, главное, к поддержке наиболее оппортунистических кругов в этой организации. По существу для буржуазии Чехии эти нормы свелись к разовому политическому запугиванию, обусловленному логикой парламентской борьбы и к приятному добавлению в виде постоянной поддержки наиболее предательским кругам внутри КПЧМ. Эти самые круги под лозунгом «не дать повод для репрессий» давно завели и без того нездоровую организацию в политический, нравственный и теоретический тупик. В результате Чехия до сих пор не имеет теоретического самообразования, а её политический коммунизм бессилен даже перед политической полицией.

Логика чешской и украинской парламентской борьбы едва ли применима в Польше. Не только в польском парламенте, но и на уровне воеводств не удаётся вспомнить каких-либо депутатов от политического коммунизма в парламентских или местных учреждениях. Не имея желания перепроверять обширную статистику, едва ли ошибусь, что и на уровне поветов представители польского политического коммунизма не имели за последнюю четверть века какой-либо заметной в национальном масштабе политической работы или особо значительного (более четверти голосов) представительства. Коммунистическая Партия Польши в настоящий момент едва ли может быть связана с выборной конкуренцией кому-либо даже на уровне наиболее освоенных ей гмин.

Из изложенного должно быть ясно, что особенности правоприменения в Польше не будут прямым продолжением украинской или чешской практики. Для чешской практики в Польше отсутствует какая-либо парламентарная вовлечённость политического коммунизма. Для украинской практики в Польше отсутствует такой мощный предлог политической зачистки, которым стал т .н. «Євромайдан». Если вспоминать, что предлогом мощнейших преследований политического и теоретического коммунизма в Западной Германии 1980-х годов была деятельность RAF, то в отношении Польши можно смело заключать, что польский коммунизм (как практический, так и теоретический) вообще не ведёт какой-либо соизмеримой деятельности. Не считать же издательские команды двух теоретических журналов с нередкими неудачными публикациями соизмеримыми сотням организованных сторонников пусть неэффективных, но решительных и умелых действий. Что касается Литвы, то местные антикоммунистические нормы не идут дальше публичного применения перечисленной символики. Причём её коммерческое использование тоже преследуется, что отличается от правоприменительной ситуации в некоторых других странах. Литовский закон достаточно гибкий для того, чтобы поставить па повестку дня преследование публичного применения символа, похожего на знак качества Союза ССР, но недостаточно гибкий, чтобы предотвратить коммунистическое самообразование. И если литовское антикоммунистическое право может быть применимо к индоктринационной коммунистической деятельности, то коммунистическая интереоретизация целиком оказывается за его пределами. В Польше подобная логика однозначно не сработает, ибо никто не знает, что будет именно назначено «коммунизмом» а что «его идеологией».

Для полноты обзора антикоммунистических практик у соседей, заглянем из Тересполя за мост. Ясное дело, что на Сінявокай отсутствует прямое антикоммунистическое законодательство. До недавнего времени там отсутствовало то, что могло бы претендовать на название теоретического и политического самообразования. Не так давно в Варшаву попали сведения о том, что вельможный пан Лукашенко решил заблокировать возможность появления белорусского теоретического коммунизма. У нас есть данные об изъятии из публичного доступа в библиотеках значительной части тиражей книг классиков научного коммунизма («асабліва беларускай мовай» — приписано в сообщении^[87]). Пользователи оставшейся в публичном доступе части библиотечного тиража будет автоматически подпадать под негласный надзор белорусской политической полиции. Неужели тебе, читатель, не нравится этот неформальный и весьма целесообразный ход? Ведь вместо европейского занудства с символикой и высосанными из пальца критериями «коммунизма» и «не коммунизма», государственный аппарат соседней страны весьма толково сообразил, что «весь вред от книг»^[88]. Угрожающий неприятностями и ещё несуществующий белорусский коммунизм не может быть ничем иным, кроме как материальным выражением критического мышления — разве можно оспорить эту логику белорусских чиновников? А где у нас лучшие и наиболее вредные образцы критического мышления? Правильно, в книгах. Список авторов прилагается. Националисты-эпатажники не страшны, ибо им народ не верит и не поверит. Страшны именно те книги, которые вернее всего заставят задуматься.

Первый значительный практический шаг белорусского антикоммунизма весьма и весьма необычен. Только пан Лукашенко преувеличивает непрозрачность шенгенской границы. Каких-то десять лет назад между Германией и Польшей через досмотровую границу тоже шёл поток коммунистической литературы как немецкоязычной, так и польскоязычной, но немецкой печати. И многие люди, которые его обеспечивали, до сих пор живы, а их руки готовы вспомнить старую работу. Да и недоступные для белорусской политической полиции точки скачивания файлов у наших соседей тоже имеются.

Посмотрим, наконец, на Россию, которая тоже граничит с нами, хоть в быту об этом часто забывают. В Калининградской области нет ничего интересного, кроме социалистических школьников, которые, как и во многих районах Польши, весьма и весьма германизированы на внешнем уровне. Об антикоммунистических практиках в российском анклаве нам ничего не известно.

Не рассматривая словацкую ситуацию, похожую на литовскую, отметим также неприменимость к польской ситуации венгерских принципов антикоммунистического законодательства. Напомним, в Венгрии дело шло о подавлении относительно мало влиятельных организаций политического коммунизма. В Польше же несомненно прокурорское внимание к теоретическому коммунизму, ибо полиция в мае 2018 года была выслана с ревизией не на демонстрации в той же столичной Варшаве, а на научную конференцию в крайнем северо-западном захолустье.

Одним словом, польская ситуация с антикоммунистическими нормами уникальна по стечению политических и теоретических факторов. От классических преследований за коммунизм в Германии нас отличает отсутствие активного политического коммунизма, от Чехии нас отличает полное отсутствие связи политического коммунизма с парламентаризмом, от Украины нас отличает относительная экономическая стабильность и вызванные ей немного иные формы выборной борьбы, от Белоруссии нас отличает наличие теоретического коммунизма, от Литвы наличие систематического теоретического и политического самообразования. То есть главные факторы антикоммунистических преследований, действующие у каких-либо наших соседей, в каждом случае оказываются неприменимы к Польше даже на уровне аналогий. В данной ситуации остаётся только угадать «что будет, а что не будет коммунизмом с точки зрения закона». Особенно неприятной особенностью первых месяцев существования антикоммунистического законодательства с подобными польским расплывчатыми формулировками является в гигантское расширение сферы возможных провокаций. Значительной проблемой становится уже само определение того, что может, а что не может быть уголовной провокацией. Пожалуй, это даже становится главной проблемой. Появляются вопросы о том, насколько надёжны люди вокруг и насколько умело получится пользоваться техникой, чтобы не дать политической полиции «данных объективной фиксации» для показательного процесса, чтобы не стать OSOBĄ_1. Ведь одно дело идти на риск, имея виду возможный добровольно выбранный успех, а другое дело совершенно случайно без каких-либо заслуг (как ОСОБА_1) стать жертвой уголовного преследования, выбранной буквально по принципу известного аппарата из казино.

К вопросу о неясном механизме формирования правопримнения

Среди множества глупых предложений о том, как действовать в новых условиях, можно выделить план нескольких социалистических школьников эмигрировать в Германию... «до завершения школьного отпуска». К тому времени, — по их мнению, — будет известна правоприменительная практика, а до того можно будет изучить немецкий язык и способы противодействия любопытству политической полиции. Остаётся только найти нужное количество немецких товарищей, готовых предоставить жилую площадь за ремонт^[89] или по среднему тарифу^[90]. По буйству авантюризма этот план может сравниться только с предложением ничего не менять в способах работы.

Ещё один простой рецепт, чреватый осложнениями, состоит в том, чтобы осуществить только две меры: максимальную десмартфонизацию и физическое отстранение особо упёртых легалистов от работы через бойкот. Хотя смартфон является заманчивым источником уголовной провокации, и он наверняка будет играть важную побочную роль (как на процессе против ОСОБА_1), однако глупо полагать, что изменение методов работы должны состоять только в десмартфонизации. Действительно микрофон в смартфоне прост и лёгок для получения информации о ведущейся рядом беседе. Но если смартфон не помогает, то есть такое средство как донос. Если нет микрофона в смартфоне, то можно купить дешёвый направленный микрофон, улавливающий звуки на расстоянии до двухсот метров. Ещё около пятнадцати лет назад немецкие товарищи демонстрировали видео, где с помощью направленного микрофона с чердака удалённого от полицейского управления здания прослушивается разговор курящих немецких полицейских. Тогда «набор начинающего инженера»^[91] стоил 75€. Нет сомнения, что в распоряжении польской общей полиции имеются намного лучшие образцы. Таким образом, десмартфонизация может быть только необходимым дополнением, но не универсальным лекарством. Опыт работы немецких товарищей основывается на понимании механизма репрессий и на создании условий, когда для политической полиции будет крайне невыгодно вмешиваться в коммунистическую работу. Речь идёт о несоизмеримости получаемых выгод и тщательности полицейского расследования, в том числе о том, что по-настоящему рискуют редко и только после всестороннего рассмотрения обстоятельств. Именно поэтому последовательные фракции немецкого теоретического коммунизма и большая часть немецкого политического коммунизма обходится без громких политических судебных процессов, похожих на процесс ОСОБЫ_1 или процесс членов Коммунистической Партии Польши.

Зачем нужна такая чёткая техническая слаженность и развитая система сдержек против политической полиции, — недоумевают нередко польские социалистические филистеры. Именно для того она и нужна, чтобы не было отвлекающих политических судебных преследований, чтобы самообразование количественно и качественно расширялось. В противном случае у немецкой политической полиции был бы слишком большой соблазн сделать из кого-нибудь наугад выхваченного ОСОБУ_1. В настоящем же положении в этом ведомстве понимают, что лучше не связываться. Есть и более выразительные угрозы и более простые схемы расследований. Многие фракции немецкого коммунизма, не стоящие на позициях реформизма, старательно поддерживает о себе мнение как о крайне нерентабельных и «нерентабельных» объектах для полицейского вмешательства. В этом и состоит главная сила немецкого коммунизма, которая правда, легко компенсируется общим более чем невысоким теоретическим уровнем.

О направлениях преследований и их обосновании

Польская политическая полиция крайне просто решила вопрос с рентабельностью полицейского вмешательства в «польский коммунизм». Коммунизмом будет назначено то, что нужно. Может оказаться верной и обратная логика, то есть нечто совсем не нужное политической полиции может оказаться коммунизмом в действительности. Впрочем, едва ли кого-то в государственных кругах этот промах может задеть, ведь в этих кругах его едва ли смогут понять. Польские законодатели столкнулись с явной неадекватностью чешских и литовских критериев нежелательного коммунистического присутствия в публичном пространстве. Действительно, определять коммунизм от символики ничуть не менее умно, чем определять Наполеона Бонапарта от специфической по форме шляпы и позы. Такой способ определения будет только менее опасным с политической и правовой стороны, но ничуть не менее нелепым, в чём могут поручиться наполеоны с газетными шляпами из психиатрических лечебниц XIX века. Впрочем, история учит, что правительства никогда не извлекали из неё никаких уроков. Украинское законодательство тоже определяет коммунизм от набора нежелательной символики, к которой добавлены нежелательные люди (например, ОСОБА_5) и нежелательные лозунги (например ІНФОРМАЦІЯ_4). Разве не кажется, что польское правительство обхитрило своих соседей в способах подавления коммунизма? Ведь это очень удобно, когда коммунизмом можно официально назначить всё, что угодно, то есть то, что будет нужно именно в данный момент. Кажется, что теперь коммунизм точно будет подавлен... или не будет? Гегель писал где-то, что концепция отказа от мышления есть тоже мыслительная концепция. Если неверно сведение коммунизма к каким-либо символическим проявлением, то столь же малым попаданием в сферу коммунистической работы является попытка выдать за коммунизм всё что угодно, а точнее, то случайное, что будет нужно. В такой формулировке нет даже гарантий того, что преследования как-либо коснутся такого маргинального явления как коммунистическая идеология. Могут ли преследования по принципу «коммунизмом будет то, что нужно» коснуться польских сообществ научного коммунизма, тоже не ясно. С теоретической стороны украинское, литовское и чешское антикоммунистическое законодательство всё-таки относится к более развитым формам буржуазной идеологии. Ведь даже сводя коммунизм к символам, оно не отказывается соотносить коммунизм с действительностью и пытается искать действительность коммунизма. Ничего подобного нет в польском законодательстве. Из соревнования неудачных «признаков коммунизма» польские законодатели решили выйти победителями отказавшись от любых признаков или, как полагают, составив их по мере разворачивания реальных репрессий исходя из наиболее частых ситуаций. Таково решение, основанное на почитаемом ныне учении некоторых представителей львовско-варшавской школы об «экономии мышления».

Из сказанного можно предположить, что направление преследований в Польше будет определяться не столько общей ситуацией парламентской борьбы или внешнеполитическими обязательствами, сколько личными симпатиями и антипатиями доносчиков и прокуроров. Иными словами, основной областью данного законодательного передела публичной сферы будет не политическое и не международное влияние, а личное влияние, как это имело место во время кампании доносов в санационной Польше. Как мелкособственническое мышление, так и общеполитчиеские трудности, бывшие питанием для той кампании доносов имеются более чем в нужном количестве в современной Польше.

В интернете

После анализа процесса против ОСОБА_1 становится нетрудно понять, что наиболее привлекательной областью для уголовных провокаций являются различные ресурсы интернета. Процесс против челябинских социалистических школьников (рассмотренный в одном из предыдущих очерков этой серии) тоже в значительной степени опирался на публичные действия ЛИЦА_1 в интернете. Да и в случае львовского судебного процесса именно по URL^[92] адресу ІНФОРМАЦІЯ_2 ОСОБА_1 разместил те самые сообщения, которые стали основой для судебного процесса. Здесь ситуация не столь простая как в физическом мире с самообразовательными собраниями. Во избежание случайного непреднамеренного создания фонда улик товарищами запланировано мигрировать из до сих пор изредка используемых социальных сетей в бессерверную и бесцензурную среду переписки^[93] по протоколам электронной почты, прямой текстовой и звуковой связи. Во избежание уголовного преследования некоторое число наиболее отсталых и/или возрастных товарищей нужно будет ультимативном порядком отучить от применения Windows. К счастью, проблемы использования Windows 10, где лицензионное соглашение открыто провозглашает всеобъемлющий шпионаж, в Объединении Марксистов Польских не существует. Однако разнородность операционных систем составляет некоторую проблему. Так великопольские группы предпочитают одни дистрибутивы Линукса, а мазовецкие группы больше склоняются к другим. Есть также товарищи, предпочитающие FreeBSD, а есть несколько пользователей других экзотических Unix-подобных операционных систем. В целом все названные программные средства не содержат средств принудительного и, тем более, всеобъемлющего шпионажа. Однако их сопряжение в доверительной среде является некоторой проблемой, которую в Польше, в отличие от наших западных соседей, ещё не приходилось решать.

Немецкие товарищи, пережившие несколько волн антикоммунистических репрессий и чисток в 1990-х годах, в недавнем письме предостерегали представителей польского коммунизма против несвоевременных мер. Так, только за несколько дней до принятия поправок в Кодекс Карный некоторые товарищи, которых почему-то могут принять за коммунистов, решили выстраивать доверительную среду связи. Разумеется, в любом деле новоприбывший будет совершать ошибки, таков уж закон очеловечивания любой сферы деятельности — сообщают немецкие товарищи. Особенно опасным и глупым будет то, — предостерегают они, — что эти ошибки освоения будут совершены в то время, когда противоборствующая сторона будет уже собирать материалы свежих преступлений и коллекционировать крючки, о которых написал Тымотэуш Кохан. Подготовка к ухудшению правовой ситуации в Германии почти всегда велась значительной частью коммунистического сообщества задолго до того, как в какой-то отчаянной голове зародился текст очередного антикоммунистического закона. Именно поэтому с немецким политическим коммунизмом последних лет (количественно на порядки превосходящим всё, что есть от Одры до Урала) не связано столько политических процессов, сколько связано с польскими и украинскими кругами политического коммунизма. Но вместо трезвого понимания обстоятельств в польских коммунистических кругах до сих пор господствуют позиции навязчивых легалистов и «романтиков нелегальщины». Но всего более удивительно то, что даже в день принятия исправлений в Кодекс Карный большая часть польских коммунистических кругов вообще никак не выразила свою позицию по отношению к новой ситуации. Что стихийное и в чём-то шизофреническое отношение польского политического коммунизма к новой ситуации заключается в том, что многие его представители предпринимают шаги к установлению децентрализованной бесцензурной текстовой связи, но при этом одновременно надеются, что всё «как-то само собой рассосётся», употребляя слова из российский статьи. Лучших клиентов для польской политической полиции даже не придумаешь. «Да нас много таких, кому что будет» — думает типичный представитель польского политического коммунизма. Точно также думал ОСОБА_1, пока не услышал от официальных лиц полиции слова: «Го, хлопче! Та, ти, саме ти...» с которых началось его превращение из обычного львовского коммунистического студента в ОСОБУ_1.

На этом же месте через год

Как подвёл итог чешский товарищ, ознакомившийся с полемикой по поводу ситуации с преследованиями польского коммунизма: Мы теперь, пожалуй впервые, действительно даже в общих чертах не знаем, каким будет польский коммунизм 12 июня^[94] 2020 года.

Много впереди неясного связанного с польским коммунизмом. К 12 июня должны будут быть обеспечены каналы аварийного информирования об арестах. Некоторые товарищи готовятся к ежесуточному информированию о том, что они ещё не попали в полицейский кабинет. Внимательно вчитываются в полемику социалистические школьники. И без того не обладавший большими гласными структурами польский коммунизм начинает своё существование за пределами польского законодательства. И хотя негласная работа была и без того для многих привычна, совершенно отсутствовала готовность к тому, что за досадный провал на каком-либо участке теперь можно отправится в вынужденный трёхлетний отпуск в отнюдь не благоприятных условиях.

О главной проблеме, которая не решалась в этом очерке

Как бы не были важны поднятые в этом очерке вопросы, всякому его читателю нужно постоянно помнить, что по-настоящему важный вопрос был в нём обойдён. Ведь отнюдь не только юридической проблемой является определение того, какая деятельность способствует движению к коммунизму, а какая ему противодействует. И вовсе не юридическим, а практическим вопросом всемирно-исторического значения является вопрос «Что такое коммунизм?» И умный ответ на него всё ещё остаётся более редким, чем даже любой, не отдающий абсурдом и постмодернизмом, ответ на юридический вопрос о коммунизме.

Часть XVIII. О политических перспективах теоретического и политического самообразования к востоку от Одры

2019-07-07

Włodzimierz Podlipski

Контекст

Введённая 12 июня новая формулировка знаменитого параграфа Кодекса Карного (art. 256 KK RP)^[95] не привела к обвальным преследованиям польского коммунизма. Это не значит, что преследования не будут развёрнуты, но это значит, что исключается наиболее неблагоприятное развитие событий. Рассмотрению возможных политических и юридических последствий новой версии art. 256 был посвящён предыдущий очерк. Поскольку потопа преследований не случилось спустя две недели, то есть основания предполагать, что первые жертвы появятся примерно через несколько месяцев. Как-то так было на Украине. Там добавления в Кримінальний Кодекс^[96] (тоже КК, но кириллическими буквами) сделали 21 мая 2015 года, а решающее судебное заседание по процессу над ОСОБОЮ_1 было 4 мая 2017 года. Между этими датами прошло почти два года. Следовательно, до тех пор, пока в Польше не появился свой OSOBA_1, есть время разобраться в перспективах польского теоретического и политического самообразования и попытаться разобраться в документах, обобщающих опыт соседей, если он может оказаться полезным. Восточному читателю, вероятно, нужен небольшой обзор перед критикой того, что было найдено к востоку от Буга по проблемам теоретического и политического самообразования.

Современный этап теоретического и политического самообразования в Польше начался в 2005 году с попыток организовать Студенческий Круг Философии Марксисткой (SKFM), которые были почти синхронно предприняты на Варшавском университете и в Ягеллонском университете в Кракове. Последняя организация оказалась неустойчива и примерно с тех пор теоретическое и политическое самообразование в Кракове не имело никаких сопоставимых успехов. Зато в Варшаве позднее началась работа Польского Товарищества Гегеля и Маркса, а SKFM преобразовался в вышедший за студенческие рамки Самообразовательный Круг Философии Марксистской. В начале уходящего десятилетия в Варшаве с оглядкой на способы работы западных товарищей были начаты крупные текстологические проекты: сбор польских переводов работ Гегеля и работ о Гегеле, создание польского гипертекста «Капитала». В 2014 году в Варшаве оформился Центр Исследования и Изучения Марксизма (CBSM), ставший восточной основой образованного в 2016 году Объединения польских марксистов (SMP). Фактически в Варшаве теоретическое и политическое самообразование сейчас сосредоточено в рамках CBSM. Что касается SMP, то установить сквозные и систематические самообразовательные собрания во всех центрах этой организации не удалось, ибо кадровый состав оказался слишком разнороден по опыту, возрасту и организационным возможностям. За исключением Варшавы, Щецина и Познани примерно два года назад наметился некоторый спад самообразовательных собраний как в рамках SMP, так и за пределами этой организации. Потому оказалось необходимо исследовать самообразовательный опыт соседних стран с целью наметить возможные меры по оздоровлению ситуации.

Немецкий опыт изначально был оценен как несоизмеримый по причине того, что Германия, во-первых, не демонстрирует полного разложения политического коммунизма и, во-вторых, потому, что организационные и технические возможности немецкого коммунизма несоизмеримы с польскими. Что же касается теоретической стороны вопроса, то немецкое политическое и теоретическое самообразование нередко демонстрирует уровень, не доходящий до польского. Суммарный эффект в пользу немецких товарищей достигается, судя по всему, только потоком новых участников, который не соизмеримым с тем, что наблюдается в Польше. Как результат, в среднем Польша выглядит близкой к Германии по качеству политического и теоретического самообразования. При этом в организационном отношении (и в среднем, и по лучшим примерам) Польша находится далеко позади Германии.

Что касается Украины, то примерно с 2004 года украинское и польское сообщества теоретического и политического самообразования развивались в удивительном (учитывая отсутствие контактов) синхронизме, который был разрушен в 2014 году вместе с братским восточным сообществом. В настоящее время на Украине теоретическое и политическое самообразование в более-менее заметном масштабе невозможно по политическим причинам.

Белорусская ситуация с теоретическим и политическим самообразованием может улучшится, но в настоящее время в систематическом и расширяющемся виде оно едва ли возможно по идеологическим причинам. Действительно, в белорусской жизни идеологические воззрения ещё весьма сильно блокируют интерес к теоретической стороне материалистической диалектики и перенаправляют его только к формальной стороне этой научной отрасли. Разумеется, взятая с формальной стороны материалистическая диалектика не имеет ни познавательного, ни методологического, ни мировоззренческого значения (как бы А. Шафф и М. Суслов не пытались доказать обратное). В этом смысле белорусская ситуация противоположна польской, где Ежи Кохан лично переводил т. н. «Письмо в ЦК о положении с философией» Эвальда Ильенкова и в редакционном предисловии к одному из номеров журнала «Nowa Krytyka» объявил о подготовке тематического комплекта публикаций по специальным вопросам диалектического мышления. Что касается белорусской жизни, то эти вопросы наших восточных соседей едва ли скоро заинтересуют, ибо оставаться с историческим процессом без иллюзий и «вока на вока» требует такого мужества, которому на белорусских землях покуда что неоткуда взяться. Белорусское общество ещё слишком благоустроено и спокойно для того, чтобы познать цену диалектического мышления.

В отношении Литвы стоит заметить, что довольно мощное самообразование по польскому, немецкому или российскому типу должно охватить там всего 15-20 человек, что несоизмеримо мало для уверенных методологических выводов. Но сейчас у наших соседей нет и такого количества участников систематических самообразовательных занятий.

Российская ситуация демонстрирует наиболее интересные тенденции. Теоретическое и политическое самообразование в России непрерывно количественно расширяется с 2015 года. От самодовольства в безмыслии, которое было содержанием умственных настроений 2014 года в России, процесс движется в сторону приобретения критического мышления лучшего доступного уровня. Дело началось с того, что в начале 2014 года и без того неустойчивый и бессильный российский коммунизм подвергся полному организационному, нравственному и политическому разложению. Он полностью и без сохранения обособления примкнул к местной российской буржуазии в её проведении политики экспансии. Тогда в России безоговорочно были отвергнуты политические заветы крупнейших местных представителей социалистической политики — Ленина и Чернышевского. Даже на уровне не то чтобы влиятельной, но просто заметной публицистики эти заветы никто не отстаивал. С момента этого умственного и нравственного позора прошло уже более четырёх лет. Идеологический туман постепенно рассеивается и среди проводников теории построения бесклассового общества уже можно встретить российских граждан. Как желающая стоять на высоте теоретического мышления нация, Россия уже принесла достаточное для возврата в европейское пространство освобождающей теории покаяние: в России были открыты для критического прочтения сочинения Ленина. А это значит, что с момента практического обнаружения желания критически разобраться в первоисточнике, мы можем отсчитывать возврат России в европейское пространство освободительной теории, из которого она дважды себя исключала. Потому, поскольку на самообразовательных занятиях обложка ленинских сочинений периодически открывается для критического осмысления и максимального приближения к достоверности первоисточника, постольку мы будем исходить из того положения, что в теоретическом отношении снова верен старый тезис: «Росія це Європа». Это означает в том числе и то, что теоретический и самообразовательный процесс в России можно критиковать, исходя из общеевропейских задач и общеевропейской политической ситуации. А, значит, можно приступить к разбору одного из найденных материалов.

8 июня 2019 года, то есть за 4 дня до официального сведения польского коммунизма к уголовщине, в России витрина «Вестника бури» опубликовала статью Максима Лебского «Цели и задачи марксистских кружков». Этот источник, выбранный для реферирования в поиске оздоравливающих тенденций, пригодных для Польши, однако, показал весьма специфическое видение перспективы самообразовательного процесса, которое несколько ранее было подхвачено некоторыми пропозитивистскими элементами над Вислой. Потому, не имея никакого ясного понимания достоинств произведения товарища Лебского, считаю необходимым подробно остановиться преимущественно на тех положениях, которые вызывали одобрение польских позитивистов, желающих выглядеть социалистами и даже коммунистами.

Такой недостаточно критический подход к работе товарища Лебского обусловлен как объективными, так и конъюнктурными факторами. Объективный фактор состоит в том, что в Польше не может быть в деталях известно состояние российского теоретического и политического самообразования. Конъюнктурный фактор состоит в том, что численность российского самообразовательного сообщества стремительно увеличивается и в ближайшее время превзойдёт соответствующую численность, относимую к Польше, а спустя год или полгода (при сохранении тенденций) и к Германии. Таким образом, в ближайшее время российское теоретическое и политическое самообразование наверняка станет самым массовым и самым влиятельным в Европе. Потому наше естественное желание, чтобы оно стало также образцово организованным, заставляет усердно перепроверять положения товарища Лебского и немедленно выставлять все недодуманности и возможные объяснения в оппортунистическом духе. А политические воззрения товарища Лебского, как мы увидим, содержат немало уступок позитивизму, то есть узко местному подходу, отягощённому фокусировкой на типичной эмпирической проблематике политического коммунизма вместо проблематики социальной революции.

Общая политическая обстановка и политические цели

...позитивізм і сьогодні залишається потужним явищем сучасної буржуазної філософії. Подальший історичний розвиток пізньокапіталістичної цивілізації з її „розквітом" ірраціонального не тільки не підірвав його основи, але, навпаки, посилив вплив позитивізму на сучасну гуманітарну та технічну інтелігенцію.

Більовський О.А.^[97]

Итак, товарищ Максим Лебский указывает, что был ведущим кружка в 2012-2013 годах. Сейчас с тех пор прошло уже 6-7 лет. В сфере политического самообразования это очень большой срок. 5 лет назад в умственном отношении Россия была одним сплошным обскурантским массивом, сейчас же она имеет одну из мощнейших самообразовательных систем в Европе. Суждения, выносимые из опыта 2012-2013 годов, нужно очень и очень внимательно проверять на практическую пригодность к ситуации 2019 года.

Не знаю, чем занимался после завершения обязанностей ведущего, товарищ Лебский и не могу исключать возможность выматывающего заработка, типичную для многих соотечественников, украинских и литовских товарищей. Однако почему-то завершение руководства кружком товарищем Лебским аккуратно приходится на канун 2014 года. Неужели кружок тоже подвергся разложению вместе со всем российским политическим коммунизмом? Был ли этот кружок органом именно политического и теоретического самообразования? Имелась ли там систематическая работа и программа? Написанное товарищем Лебским после упомянутого заявления заставляет предполагать отрицательные ответы на эти вопросы.

Из ленинских работ по теории империализма довольно однозначно следует несколько черт этой эпохи, которые при всём разнообразии проявлений, сводятся к общим действующим причинам. Так империализм — это эпоха наивысшего числа и наивысшей разрушительности войн, эпоха частых политических неурядиц. За какую-то треть века Россия пережила два государственных переворота и не менее чем три войны. Едва не закончилась военным столкновением совместная жизнь Чехии и Словакии. Произошли несколько войн на Балканах и Закавказье. Украина за ту же самую треть века пережила несколько государственных переворотов, связанных с событиями на Майдане и оказалась втянута в две затяжных войны — Приднестровскую и Донбасскую, охватившую внутренние территории.

На фоне всех этих событий и порождающих их действующих причин, отнюдь не способствующих демократизации какого-либо режима в любой из больших и средних европейских стран, весьма необычно (дипломатически говоря) смотрятся иллюзии о том, что что-то политическое в пользу коммунизма можно будет сделать без противодействия политической полиции. А ведь у всяких «левых» элементов очень и очень нередки иллюзии, что очень многого в пользу коммунизма можно достичь не просто без столкновения с политической полицией, а вовсе в рамках легальных пределов, установленных известными своей неподкупностью парламентариями любой из европейских стран.

Если говорить о политической форме, то во всякой европейской стране партия, нацеленная на взятие власти в нестабильной политической обстановке должна будет уметь держать удар со стороны политической полиции. Это вообще минимальная мерка пригодности к политической борьбе за бесклассовое общество (тема обсуждалась ранее в очерке «Что полезного в политическом коммунизме(Часть III данной серии)»). В исключительных случаях РСДРП и КПГ нужно было преодолевать даже сопротивление полуприватизированных частей войска. Но это были исключительные случаи, да и противодействовать войску едва ли возможно, не умея противодействовать политической полиции. Потому мы рассматриваем пригодную для противодействия политической полиции партию как необходимую предпосылку политической победы в европейских условиях 2020-х годов. Само по себе образование такой партии едва ли может иметь своей основой что-либо, кроме сообществ теоретического и политического самообразования. Для партии социальной революции смертельным является недостаток критического мышления. Это доказывается десятками исторических примеров как легальных, так и нелегальных, как оппозиционных, так и господствующих партий социальной революции. Кроме того, нелишне помнить, что попытка отделить противодействие политической полиции от партийных задач обычно приводит к той или иной форме неспособности отличить партийную организацию от какой-либо иной. Это не просто умственная, а вполне реальная политическая абстракция, когда люди воспроизводят одностороннее сообщество, непригодное для решения поставленных задач. На практике встречается множество нежизнеспособных комбинаций, но в теории обычно провозглашаются чистые типы. В одной только Польше можно собрать около полутора десятков примеров того, с чем путали партию социальной революции, очищенную от задач по противодействию политической полиции. И хорошо, что на практике все эти концепции не было кому реализовывать, иначе и без того небольшие силы были бы отвлечены куда угодно, кроме подготовки к всеобщему политическому кризису. Ведь в концепциях партию социальной революции много с чем путали. Путали с полемическим клубом. Путали с пропарламентерским избирательным клубом. Путали с научным институтом Академии Наук. Путали с сетью клубов по интересам. Путали с информационной сетью стачечных комитетов. Путали с координационным органом профессиональных союзов. Путали с самообразовательным бюро. Путали с издательством социалистической литературы. Путали с психотерапевтическими собраниями. После того, как партия социальной революции лишена специфических политических форм и задач, её вообще можно спутать с любой частной организационной формой или любой их бесплодной комбинацией. А не предполагая образование партии социальной революции из самообразовательных сообществ, эти самые сообщества можно легко развернуть в любом самом неожиданном, но непродуктивном направлении. Отличной иллюстрацией к этому положению будут доводы Лебского.

Можно возразить, что общеевропейские способы образования партии социальной революции будут необходимо видоизменены российскими условиями. Но, во-первых, не до такой степени, чтобы за ними нельзя было увидеть общий закон, и, во-вторых, не в том масштабе, чтобы суждения товарища Лебского было невозможно оценить из Польши как ошибочные.

Читателю из большинства европейских стран будет более чем понятно в предшествующем организационным планам разделе статьи Лебского только соотнесение развития самообразовательного движения с крахом политического коммунизма:

В условиях полной дискредитации КПРФ и ослабления старых коммунистических партий (РКРП), неудивительно, что большая часть кружков имеет внепартийный характер. Однако упадок коснулся не всех традиционных левых партий. Например, РРП Сергея Бийца пережила второе рождение, поглотив значительную часть левых активистов новой волны.

Здесь невольно встаёт вопрос о том, что такое РРП. Всезнающий google.pl подсказывает нам, что это Революционная Рабочая Партия. О характере всякой партии проще всего судить по гласным решениям съездов. Всезнающая поисковая система переводит наш запрос как «Съезд РРП» и среди первых результатов показывает нам, что РРП это организация, действующая по заветам незабвенного члена facebook-ЦКopen in new window из Германии. С этим занятным заштатным добровольным сотрудником политической полиции, который вроде бы в действительности имеет коммунистические убеждения, мы уже сталкивались в одном из прошлых очерков (Часть XIII). Там нам пришлось провести с ним один день и посмотреть на то, как социалистические школьники лишают его права пользования банковской картой до его обращения в банк. Понятно, что над такими членами facebook-ЦК политическая полиция может издеваться намного легче и намного большим числом способов. Но для нас довольно и этого. В лице РРП мы сталкиваемся с целой совокупностью подобных «члену facebook-ЦК» «коммунистических политиков». И то, что в ссылках отнюдь не facebook, ситуацию нисколько не меняет. Всё равно местный ЦК очень и очень похож на немецкий facebook-ЦК. Ведь во всякой европейской стране политический гласный и негласный надзор устроен примерно одинаково. Указанного довольно чтобы понять, в чьих интересах и с чьей помощью организовано подобное сообщество политического эксгибиоционизма «коммунистической» направленности. Если нельзя воспринимать читателя как неспособного самостоятельно делать выводы, то нельзя навязывать ему какие-либо выводы о пригодности РРП для задач, связанных с политической победой сторонников бесклассового общества в современных условиях. Однако, вернёмся к тезисам Лебского.

Шесть «характерных ошибок ведения марксистского кружка», выделенных товарищем Лебским, также начинаются с отсутствия постановки политических задач перед кружками.

У кружка нет чётко поставленной политической цели.

Замечание верное. Рядом предложено решение:

При организации кружка его участники должны поставить политические цели.
Глобальная цель марксистского кружка — это подготовка коммуниста способного теоретически анализировать и, в перспективе, помогать трудящимся в их борьбе за свои классовые интересы. Общая цель распадается на ряд конкретных задач в зависимости от уровня кружка

Полная путаница в отношении сколь-либо отдалённых перспектив может свидетельствовать только лишь о том, что выдвигающие подобные планы люди подсознательно рассчитывают на поражение до того, как практика заставит продвинуться их мышление дальше. Это типичная позитивистская логика политического коммунизма, провозглашающая «там видно будет» в стратегии и самый неограниченный произвол в тактике. Так, ближайший элемент вроде бы представлен товарищем Лебским верно: «Глобальная цель марксистского кружка — это подготовка коммуниста, способного теоретически анализировать». Однако оказывается, что этот анализ нужен не для понимания общественной механики, не для определения слабых мест всего мира частной собственности и политической полиции в частности, не для прицельного удара по воспроизводству классового деления общества. Отнюдь. Теоретический анализ нужен чтобы «помогать трудящимся в их борьбе за свои классовые интересы». Нужно полагать, что перед такой формулировкой классовый интерес (интерес обособленной группы, воспроизводимой в классовом обществе) уже оказался сведён до торга за цену рабочей силы и за законодательные условия, допускающие «мелкий бизнес». Потому громко и почти по-гегелевски заявленная способность «теоретически анализировать» в реальности сводится к милой «экономистам» способности торга с господствующими классами на основе приложенного к относительно спокойным формам классовой борьбы позитивизма. Разумеется, в тезисе товарища Лебского не будет никакой связи политических задач кружка с нацеленностью на социальную революцию, с условиями, вынуждающими готовится во всякой европейской стране к длительному противостоянию с политической полицией. Ведь исход этого противостояния неизвестен, а «политические задачи» нужно ставить уже сейчас. Видимо это не беда, если они вообще не будут выходить за пределы капитализма даже в смысле нравственного императива.

Известный сторонник явления, известного как Євромайдан (там тоже очень многие хотели «помогать трудящимся в их борьбе за свои классовые интересы») подобную логику выразил намного лучше и намного страшнее, если вспомнить, что политической картографией перестала интересоваться почти вся некогда пятидесятимиллионная европейская страна, доведённая ныне до нищеты:

Чув я, чи то снилось мені,
Що існує країна мрій,
...
Але я не питаю себе,
Де на мапі^[98] країна ся^[99],
Та й негайно рушаю у дальню даль.

(О. Скрипка, Країна мрій)

De practica (о практике)

«Отсутствие у кружковцев какой-либо связи с практикой» — выносит типичную ошибку товарищ Лебский. Ниже мы уже видели что такое «политические цели», которые он поддерживает. Теперь посмотрим что товарищ понимает под практикой.

«Отрыв теории от практики приводит к полной изоляции членов кружка от окружающей политической действительности» — так пишет автор из страны, которая не была известна последнюю четверть века особо широкими формальными политическими свободами. Так пишет автор из страны, где «окружающая политическая действительность» принудила обратиться к самозабвенному присвоению всех доступных теоретических достижений. И это вовсе не российская особенность. Точно таким же способом формировался современный польский теоретический коммунизм, где Марек Семек был образцовым «политическим филистером» (несмотря на членство в PZPR^[100] с начала 1960-х годов до последнего дня существования этой партии), прошедшим эту дорогу за несколько десятилетий до нас. Конечно Семек, изолированный в академических сферах, зашёл в практический тупик и остро переживал политическую безжизненность Польши, где с 1960-х годов непрерывно шло укрепление позиций реакции. Но без Марека Семека, без его трагической «изоляции ... от окружающей политической действительности» Польша сейчас бы вообще не имела теоретического коммунизма, а, следовательно, в условиях разложения Коммунистической Партии Польши, то вообще бы не имела коммунизма. Вот к чему ведёт логика товарища Лебского. А ведь без Готхольда Лессинга, прожившего почти всю жизнь в политическом бессилии и в «изоляции ... от окружающей политической действительности» немецкий научный коммунизм вовсе не мог бы сформироваться в известном нам виде, ибо развитые формы критического мышления в Германии сделал публичным фактом именно Лессинг. Вот так маленькое политическое нетерпение товарища Лебского способно, в случае реализации, привести к большим неприятностям. К сожалению для него, исторический процесс очень непочтителен к тем, кто проявляет политическое нетерпение. ОСОБА_1 охотно свидетельствует об этом.

Особенностью краха украинского политического коммунизма в 2014 году, отмеченной во второй части этих очерков (См. часть II), было то, что это разложение охватило одновременно все организационные формы: как в пределах, так и за пределами формальной партийности. Поэтому особенностью нашей эпохи следует считать то, что формальная партийность в политическом коммунизме безразлична для политической вовлечённости. Впрочем, сплошной вовлечённости участников самообразования в коммунистическую политику не имела ранее даже Украина, где до 2014 года можно было пользоваться некоторыми уже забытыми у соседей формами политической свободы. Там же, где была политическая вовлечённость, то есть в разложившейся намного ранее 2014 года Организации Марксистов, имелось одновременно стойкое и крепкое отвращение ко всякому самообразованию, особенно теоретическому и политическому. Случайность ли это, товарищ Лебский? И чем предложенная «кружковая работа» с созданием политических активистов отличается от заседаний активистов ОМ, дошедших в развитии своего активизма и в ненависти ко всякому основательному самообразованию до политической проституции?

Говоря прямо, вовлекаться в политическую действительность не являясь политической силой, абсолютно бесполезно, особенно, подразумевая так называемую публичную политику в эпоху хозяйственного упадка. Хуже этого может быть только вовлечение в тот самый «политический коммунизм», который при внимательном осмотре оказывается вовсе не политическим и вовсе не коммунизмом. Попытка ввязаться в политическую практику, тем более в наличную, тем более при полном господстве политической полиции очень и очень похожа на полицейскую провокацию, апеллирующую к той самой практике приведшего себя к краху «политического» «коммунизма». И будем надеяться, что товарищ Лебский этого всего-лишь не понял. Ведь где-то рядом он развивает мысль в более правильном направлении:

«В кружках можно изучить богатое наследие социалистической мысли, научиться анализировать текущие политические события, но сама численность кружковой формы (8-10 человек) предопределяет, что кружковцы не смогут научиться работать с массами. Кружки — это не массовая форма работы. Именно поэтому очень важно использовать опыт людей из профсоюзных, партийных, медийных структур». Добавим, этот используемый опыт неизбежно оказывается преимущественно опытом поражения и образцом того, как и куда не нужно прикладывать силы, тем более и без того небольшие.

Что же касается самого товарища Лебского, то его организационный идеал это некая коалиционная структура, стихийно вырастающая из наличной (да снова позитивизм!) политической ситуации. Это особенно пикантно, если учесть, что украинцы могут рассказать очень многое о том, как в 2014 году политическая ситуация вокруг просоциалистических кругов очень быстро и неожиданно для них самих поменялась. Не привлекать же мне снова ОСОБУ_1, чтобы он рассказал товарищу Лебскому, что такое возможно.

Организационно незначительные, с узким кругозором и только-только избавляющиеся от полузнайства местные самообразовательные группы товарищ Лебский тут же снова хочет бросить в наличную массовую работу, то есть фактически в политический коммунизм. Чтобы, недовыполнив идейные функции, они также получили поражение в материальных формах борьбы: в политической и в экономической! И всё это под прикрытием активизма. Удобный лозунг: «Только на основе скоординированной деятельности активистов с разным опытом в рамках коалиционной структуры возможна эффективная массовая работа». Право, это организационный план, пригодный для какой-нибудь оппозиционной дряни, которую очень сильно не устраивает режим Дуды, Зеленского, Путина, Лукашенко (подставить нужных). Но это совсем не организационный план для тех, кто желает поспособствовать тому, чтобы общество избавилось от классового деления. «Коалиционные и скоординированные» структуры в принципе не могут выдерживать длительного противостояния с буржуазией и её государственным аппаратом. Тем более они не могут закрепить слом государственного аппарата и подготовить кадры для создания отмирающего государства.

Если в политической и теоретической истории наличные организации всегда принимают на себя какие-либо функции, то в организационной науке всё должно быть в каждом отдельном случае совершенно наоборот: нужно в данных условиях создать именно ту организацию, которая сможет вязать на себя функции выполнения исторической необходимости ликвидации классового деления и товарности. Вне этой перспективы всевозможные организационные планы и хитрые наименования «скоординированной деятельности активистов с разным опытом в рамках коалиционной структуры» не имеют никакого значения для практики. Этот вывод материалистической диалектики, к сожалению, совсем не усвоил ни товарищ Лебский, ни ОСОБА_1. А ведь...

«Люди всегда были и всегда будут глупенькими жертвами обмана и самообмана в политике, пока они не научатся за любыми нравственными, религиозными, политическими, социальными фразами, заявлениями, обещаниями разыскивать интересы тех или иных классов» — писал в 1913 году некий ОСОБА_5.

Запланировано продолжение о формах местной работы.

Часть XIX. О формах местной самообразовательной работы к востоку от Одры

2019-07-25

Włodzimierz Podlipski

Разобрав в предыдущем очерке проблемы целеполагания, можно предполагать, что, сводя цели к частным формам, товарищ Лебский будет точно так же сводить чисто технические формы работы к реализации этих частных целей. Но обнаруживаемая из полемической направленности высказываний в разбираемой статье организационная ситуация не так безнадёжна. Она намного хуже самых пессимистических гипотез хотя бы тем, что даже организация тех самых частных форм почти не продвигается. Характер выставляемых товарищем Лебским неназванным оппонентам возражений исключает организационные формы, пригодные даже для тех самых заявленных им ранее частных целей. Почти все «типичные ошибки кружковой работы» относятся к куда менее развитым организациям, чем те, которые способны не только наладить внутренние функции, но и продвинуться в побочных сферах. Указанная неразвитость касается как численности, так и мыслительных навыков или, проще говоря, ума.

С точки зрения того, как видится ситуация из Польши, российское теоретическое и политическое самообразование состоит не из тех организаций, которые могли бы образовать Международную социально-революционную партию «Пролетариат» или Союз борьбы за освобождение рабочего класса. Нет, по своим организационным, а, главное, теоретическим параметрам ни на что подобное российское самообразование (точно так же, как польское и белорусское) не способно. В этом очерке, подходя к тезисам товарища Лебского более критически, чем в предыдущем, мы попробуем развернуть организационную картину российского теоретического и политического самообразования. Доказываемый вывод состоит в том, что картина современного российского теоретического и политического самообразования примерно соответствует (в теоретическом и организационном отношении) самообразовательным клубам того типа, который существовал в Польше до Эдварда Дембовского, во Франции до Дени Дидро, а в Германии до Готхольда Лессинга.

О местных формах самообразовательной работы в контексте политических задач

Помещённый вывод об организационном состоянии российского самообразования, который почти без натяжек применим к ситуации в Польше и Белоруссии, может казаться кому-то оскорбительным или крайне пессимистическим. Но Гегель настаивал, что каждый исторический акт нужно соотносить с контекстом. А он состоит в том, что Словакия, Литва, Эстония и Чехия не имеют даже подобных форм свободной самоорганизации. То есть все квазисоциалистические и квазикоммунистические круги этих стран организованы вокруг иллюзий, что с точки зрения расширения движения крайне нерезультативно, а с точки зрения социальной революции просто бессмысленно. Потому одна из международных задач самообразования состоит в том, чтобы выработать такие организационные формы, которые будут в названных странах известны и которые смогут там прижиться в наличной, более чем безрадостной обстановке. Поэтому почти все выставленные товарищем Лебским «типичные ошибки кружковой работы» нужно относить не столько к городам с многолетней традицией самообразования (Познань, Берлин, Варшава, Вроцлав, Кёльн), сколько к ситуации на воеводствах и в тех странах, где систематическое самообразование отсутствует. Тогда эти ошибки могут быть поняты как объективные трудности, к преодолению которых можно и нужно подготовиться. Итак, приступим.

Вторая «типичная ошибка кружковой работы» от товарища Лебского: «Один кружок для всех». Какая грубая уравнительность господствует на польских воеводствах, — мог бы нас упрекнуть разбираемый автор! Ведь «... приходят люди с разным образовательным уровнем и интеллектуальным багажом, поэтому крайне глупо сажать всех за изучение первого тома «Капитала». Нужно ранжировать кружки по задачам и уровню подготовки членов кружка». А то вот ведь невоспитанные немцы и поляки лаптем щи хлебают! Ошибаются ведь, когда в каком-нибудь Белостоке, Радоме, Бытоме или Ольштыне организовывают общий курс на всех, хоть этих всех лишь 5-7 человек «от пионеров до пенсионеров».

Конечно, общие занятия «всех тех, кто есть», едва ли можно считать эффективной или желательной практикой. Увы, практическое решение этой проблемы тоже оказывается за пределами поля обозрения товарища Лебского. А именно, образование проблемных групп из товарищей, представляющих разные местности, сильно облегчается наличием сети недоступной для политической полиции текстовой и звуковой связи. Но имея в виду такую немецкую перспективу, переносимую сейчас в Польшу (после обновления art. 256 KK RP), важно также понимать, что отказаться от форм живого присутствия нигде в Европе не удалось. Ибо, поскольку речь идёт о самообразовании, никакое административное и формальное единство в принципе невозможно. Полной глупостью является на данной стадии движения введение обязательной отчётности, формуляров, циркуляров и прочих документальных потоков. Эти полезные инструменты предназначены как для другой численности, так и для другого уровня единомыслия, то есть для более выраженной способности критического мышления, развитой в каждом товарище.

Необходимость живого присутствия опытных товарищей на воеводствах сейчас во многом обусловлена тем, что образующий критическое мышление сократический элемент самообразовательной работы едва ли может быть массово и удачно обращён в формы текстового или звукового теоретического опосредствования. Ведь то, что Сократ не оставил письменных результатов, не является исторической случайностью. Всё же это не значит, что сократический элемент работы не может быть воплощён в текстовом или звуковом сеансе. Просто у нас ещё всё впереди в отношении поиска способов порождения критического мышления через сиюминутную переписку или через сиюминутный разговор на большом расстоянии. Причём речь идёт как о необходимости расширять в Польше область применения затрудняющих вмешательство политической полиции технических средств, так и о подъёме общего теоретического уровня с тем, чтобы умелых практиков сократической диалектики было больше и они лучше охватывали воеводства.

Ошибка №3. «Отсутствие дисциплины, отчётности и превращение кружка в тусовку». И ты, видать, товарищ Лебский побывал то ли в Ольштыне, то ли в Радоме, то ли в Белостоке или Бытоме. Ведь это там «Учебные собрания превращаются в говорильню и тусовку друзей из общей компании».

Реальные проблемы, стоящие за указанным товарищем Лебским дефектом, весьма обширны. Как ни странно, они во многом порождены неспособностью найти своё место в общих функциях международного и местного освободительного сообщества. То есть, эти общие функции и их текущая конъюнктура только-только познаются и притом, почти неизбежно эмпирически. А ближайшая эмпирия выводит нас на нездоровую среду местного захолустья. Вопрос непрерывного общеобразовательного, политического и теоретического усовершенствования имеет, с одной стороны, ограничения в умении хорошо поставить дело и, с другой стороны, общие ограничения общественной среды. Так, в иной общественной среде уже просто не быть склонным к алкоголизму является чем-то близким к пределу личностного совершенства. Опыт самообразования в Польше свидетельствует, что мало где достигались даже вполне доступные в данной общественной среде (то есть в захолустьях) пределы общеобразовательного, политического и теоретического усовершенствования. Наиболее гнетущую роль в польской провинции играет отсутствие качественных программ. Вторым по значимости фактором неудач в интеоретизации местные товарищи обычно объявляют упадок педагогической техники, доведённый до неспособности вести теоретико-педагогическую работу сократическим способом. Поэтому распространение лучших практических достижений античной диалектики (как основы всех позднейших диалектических форм мысли и действия) является той основой, на которой только и возможен успех на воеводствах. Притом речь идёт не просто об успешном освоении программы по материалистической диалектике, а о выводящихся из этого политических перспективах на воеводствах. В этом смысле централизационные самообразовательные группы могут только выработать подходящую программу и непрерывно поддерживать поток напряжённой мысли, побуждая провинциальных товарищей практически освоить сократическую диалектику. Именно после этого доведённая до чувственной достоверности теория может порождать твёрдую внутреннюю дисциплину, характерную для всякой развитой работы, связанной с человеческим развитием, в противоположность развитию вещей за счёт человека.

Что касается формы отчётности, то она первоначально может быть почти любой в широких пределах. Это и направление делегатов на пока что не запрещённые в Польше конференции по научному коммунизму, и обмен опытом с инспекциями на соседние воеводства, и международные поездки и консультации в академических кругах, и попытки выступить преподавателем-ассистентом в новообразованных кружках. Словом, подойдёт всякая сфера, где происходит испытание теоретических знаний, полемической способности и выводящихся из этого организационных навыков. Во всяком случае, под отчётностью должно понимать всё что угодно, кроме формального документа. То есть любое элементарное объективное испытание внутренних сил каждого товарища, которое направлено своей чувственной достоверностью именно на его поведение как участника самообразовательного сообщества. Такое элементарное объективное испытание, прохождение которого можно рассмотреть в дальнем и ближнем товарищеском кругу.

___

Неприятно осознавать сколь неразвита в нравственном, педагогическом и теоретическом отношении та ситуация, которая требует от товарища Лебского замечать: «Однако организация кружка не должна превращаться в формализованное партийное занятие»^[101]. Это замечание может быть порождено только наблюдением особо бесполезной организационной формы: кружка вблизи организационных остатков политического коммунизма^[102]. Собственно. по причине более формальной связи и связанности с административными обязательствами, такой кружок обычно не может обеспечить должного идейного и практического сплочения, должной свободы объединения и размежевания. Потому такой кружок не имеет политических перспектив и является шагом назад относительно кружков, возникающих из разрозненных элементов разложения политического коммунизма, уже питающих отвращение к неэффективным и превращённым формам «идейного» и «политического» «единства». Это вполне понятный вывод, для всякого участника самообразования из стотысячных городов, но на воеводствах ещё четыре года назад велась ожесточённая борьба между «самообразованием» вблизи политического коммунизма и самообразованием, которое не ставило никаких административных и иных преград своему развитию. Угадайте в чью пользу высказывается товарищ Лебский: «Кружок должен не замыкаться сам в себе, а активно взаимодействовать с окружающей социальной средой. Только в таком случае мы можем ожидать, что из кружков выйдут люди с широким кругозором и развитыми навыками коммуникации, а не зашоренные догматики». Так-то! А потом выясняется, что в польской политической истории этого десятилетия «люди с широким кругозором и развитыми навыками коммуникации» потерпели поражение от «зашоренных догматиков», которые образовали Объединение Марксистов Польских. А более десяти лет назад в западных воеводствах Польши «люди с широким кругозором и развитыми навыками коммуникации» потерпели ещё более позорное поражение от организаторов контрабанды немецкой коммунистической литературы, которые плевать хотели на весь этот политический эксгибиоционизм^[103], завершившийся процессом над членами КПП, и политический активизм, завершившийся организационным разложением той самой КПП.

Результат противоборства между «самообразованием» вблизи политического коммунизма и самообразованием, которое не ставило никаких административных и иных преград своему развитию, теперь хорошо известен. Где те «самообразователи» из разложившегося «Комсомола», которые ездили несколько лет назад в безумный литовский квазимузей Грутас? От них не осталось не только организационных структур, но даже сайта, где публиковалось это сообщение! Собственно в самоопределении этой организации верным оказалось только то, что это некая организация молодёжи. Однако сказать, что имел место коммунистический союз молодёжи или коммунистический союз молодёжи в отношении этой более несуществующей тусовочной группировки было нельзя.

Во всех частях продолжаемой серии очерков была попытка сориентировать читателей из подобных сообществ, что нужно уже сейчас искать иные организационные формы, чтобы не утонуть бесследно в тёмных водах Леты. Чтобы не провести бесполезно многие годы своей жизни в совершении попыток сделать то, что выбранным способом в принципе не может быть совершено. Фрезеровщик не выбирает всех свойств, которые заложены в поступающем материале. Но совмещая его с правильно подобранным инструментом он может достигнуть нужного результата. Почему же в политических вопросах такую логику решительно отвергают (в пользу своих желаний без опробования, наладки и подбора инструмента) товарищ Лебский и многие сторонники политического коммунизма?

Тяжело без иллюзий! Жить под руководство какой-никакой идеологии намного проще, чем оказаться с историческим процессом из неудержимых стихийных сил «vis-a-vis», «вока на вока». Эта утрата иллюзий в современной обстановке столь страшна, что какие-то успокаивающие политические рецепты типа активизма выглядят куда менее страшно. Жизнь без иллюзий столь страшна, что даже приводящий к уголовному процессу активизм менее страшен. ОСОБА_1 охотно подтвердил бы (до мая 2015 года), что лучше простенькие политические рецепты (и не важно, что они не работают), чем жизнь без иллюзий. То, что незатейливые рецепты уже завели в тупик и не думают показывать никакой результативности, это большая, но в нашем обществе, увы, вполне допустимая плата за успокоение и псевдорационализацию. И эту плату готов платить не один только ОСОБА_1. Впрочем, куда движется всё наше общество, допускающее такую псевдорационализацию — это тоже всем хорошо известно. В этом отношении даже большинство буржуазных идеологов не имеют иллюзий, споры идут только о формах и масштабах катастрофы.

В эпоху подъёма современного промышленного капиталистического хозяйства автор «Капитала» замечал в этом произведении, что более развитая страна демонстрирует в известном смысле будущее менее развитой, которая в новых условиях пройдёт очень похожие стадии общественного преобразования. Теперь мировой капитализм находится в упадке, который, уже как десятилетие, не может перейти даже в осторожное наращивание денежного оборота. Потому в этих условиях менее хозяйственно развитые страны, в известной мере, показывают более развитым их будущее. Для нашей части Европы такое будущее показывает Украина, а именно в политической сфере «пришельцем из будущего» является ОСОБА_1. За последние три года этот вывод подтвердился эмпирически в польских и российских политических преследованиях. Чтобы не понять это нужно, самому быть таким, каким ОСОБА_1 был до мая 2015 года.

О «гениальных идеях»

Некоторое недоумение в Польше вызывает странная полемика, где товарищ Лебский спорит с какими-то неназванными российскими оппонентами, руководствующимися весьма необычной логикой:

Крайне часто [изоляция членов кружка от окружающей политической действительности] является следствием идеи «коммунисты ничего не могут из-за отсутствия хорошей теории», что является только отчасти верной мыслью. Из данного тезиса у некоторых кружковцев следует вывод — нужно стать просвещенными марксистами, родить из глубины своего духа гениальную идею или совокупность идей и таким образом преобразовать действительность.

Признаюсь, такая постановка вопроса с «гениальной идеей» на нашем берегу Буга неизвестна. В Германии и в Польше роль теоретического самообразования трактуется в смысле понимания общественной механики и тех областей деятельности, где небольшими силами уже сейчас можно значительно осложнять жизнь буржуазии или политической полиции. То есть тех небольших областей, где возможно расширенное воспроизводство антибуржуазных тенденций организационного, политического и теоретического плана (именно в таком порядке). По словам одного немецкого товарища, «механика кружка должна породить то небольшое твёрдое тело, которое сможет заклинить отдельные побочные шестерни буржуазии или хотя бы её политической полиции. Вне этой перспективы обездвижить приводной вал и сломать весь механизм классового угнетения будет просто нечем». Потому перспектива кружка должна быть тесно увязана с характером стоящих политических задач, на что было указано в прошлом очерке (См. часть XVIII).

Снова о революционности

Несколько лет назад (Cм. Часть X) было приятно спорить с товарищем Денисом по вопросу революционности. Всегда приятно встретить изложение точки зрения обыкновенного марксиста по этому вопросу, тем более, что тогда она была нам изложена с другого берега Буга. По той полемике видно, что никто не отрицал тесную связь понятия революционности с опирающимся на объективные законы материального мира решением наиболее острых проблем современности. К сожалению, товарищ Лебский определение революционности связывает преимущественно с политической революцией, а не с «совпадением изменения обстоятельств и мыслей действующего человека». В самом начале первого очерка из продолжаемой серии отмечалось: «Понятие политической революционности включает в себя практику, направленную на ликвидацию данного политического устройства, причём, в силу своей нацеленности на успех, практику, абстрагированную от конкретных его выразителей. Революционность в собственном смысле исследуется гносеологией, где она понимается как совпадение изменения обстоятельств и изменения мышления. С гносеологической стороны революционность это сращенность порождения и употребления идеального, воплощённая практичность или успешная в своей целостности и всеобщности практика».

К этим утверждениям там же, почти 4 года было дано такое примечание:

Это и подобные определения восходят к 3 тезису Маркса о Фейербахе. Имеется в виду его завершение: «Совпадение изменения обстоятельств и человеческой деятельности может рассматриваться и быть рационально понято только как революционная практика».
При сравнении польской формулировки с оригиналом важно отметить, что оттенок смысла «практика переворота», «переворачивающая практика», «практика, превращающая противоположности» не сохранён.
Ср. польский фрагмент
Zbieżność zmian warunków i działalności ludzkiej może być traktowana i racjonalnie rozumiana jedynie jako praktyka rewolucyjna.
И немецкий оригинал
Das Zusammenfallen des Änderns der Umstände und der menschlichen Tätigkeit kann nur als umwälzende Praxis gefaßt und rationell verstanden werden».

Ничего не изменилось в этом отношении за 4 года! В 2015 году, незадолго до процесса над ОСОБА_1 этого не понимали в политическом коммунизме, теперь это не понимает товарищ Лебский. Да, он уже не будет прямо звать в отжившие организации (как ОСОБА_1), но потребует новой организационной формой питать старые способы работы, которые довели до поражения. Ибо «нужна практика». Видимо, практика безальтернативного поражения. Знает ли товарищ Лебский о возможности иной практики? О том, как закладывали Людвик Варыньский и Чеслав Куницкий планы такой практики?

Не нужно удивляться тому, что определение революционности как чисто политического понятия в противоположность марксистко-ленинскому пониманию революционности как гносеологического свойства определённых общественных движений приводит товарища Лебского к прямо ошибочным выводам. Для эпохи политических революций и смены разных эпох экономической общественной формации верно, но для эпохи социальной революции совершенно неверно, что «наличие революционного движения напрямую не связано с существованием грамотных теоретиков». Без грамотных теоретиков общественные силы, заинтересованные в сознательном преобразовании всего общественного здания, просто ни на что не способны. Некий ОСОБА_5 для любого этапа капиталистического общества^[104] считал справедливым утверждение, что без революционной теории невозможно революционное движение. Глупый был ОСОБА_5, не оснащён он был теми важными знаниями, которыми оснастил себя товарищ Лебский! Такая вот получается «ленинская диалектика и метафизика позитивизма».

Без предварительной основательной теоретической подготовки дело может ограничиться сменой политического режима, но не последовательным отмиранием государства. Надеюсь, что едва ли нужно брать здесь примеры убийства Розы Люксембург и Карла Либкнехта, а то и всей общественной истории Народной Польши или СССР. Примеры изначальной политической революционности сикхов и крупнейшего крестьянского восстания в Китае тоже едва ли нужно добавлять к названному. «Без адекватной теории массы также могут быть политически активны, но при этом испытывать иллюзии в отношении собственных действий» — и это-то товарищ Лебский чуть раньше связал с тем, что обозначил как «революционное движение»? Есть ли разница между воззрениями, основанными на иллюзиях: между демократизмом Мюнцера и демократизмом Национал-Социалистической Рабочей Партии Германии?

Впрочем, у товарища Лебского сведение революционности к политике и отказ признавать гносеологический критерий революционности находит своё обоснование: «философия представляет собой только часть марксистской теории и нельзя навязывать интересы части всему целому». Это потому, что сейчас «у критически мыслящих людей возникает естественный запрос на цельное, научно-системное мировоззрение». Вот оно, поистине «цельное, научно-системное мировоззрение»: «философия представляет собой только часть марксистской теории». Остальная часть марксисткой теории может обойтись без философии. В одной части «марксисткой теории» философский то есть теоретический метод критического мышления, в другой части «марксисткой теории» что-то иное. Например, софистика или идеологические подмены, слепая вера, а то и промывание мозгов. То есть всё то, что нельзя отождествить с философским способом мышления. Ведь эта часть «марксисткой теории» не та, где живёт и действует философия, которая «представляет собой только часть марксистской теории». Да здравствует та часть «марксисткой» «теории», где нет философии! Ведь «погружение в философию и отрицание необходимости работать с профсоюзами, политическими партиями, экологическим группами приводит к полному отрыву кружков от реалий России 2019 года». Приведённый тезис столь характерен для определённых взглядов на политические функции марксизма, что его можно немного укоротить: «погружение в философию и отрицание необходимости работать с профсоюзами, политическими партиями, экологическим группами приводит к полному отрыву кружков от реалий».

Вот так сидел в редакции «Современника» Николай Гаврилович Чернышевский и «отрывался от реалий». Надо же было ходить по кабинетам казённых либералов («работать с ... политическими партиями» — написал бы Лебский), да расспрашивать крестьянских ходоков в столицу о ситуации на местах (а это уже «работать с профсоюзами»). Вот только почему-то в романе «Пролог» Николай Гаврилович Чернышевский именно в отношении необходимости «работать с... политическими партиями» решительно высмеивает Болеслава Соколовского, представляющего, сообразно той эпохе, менее развитую позицию товарища Лебского. Странный сектант и оторванный от реалий человек был этот Чернышевский, который в эпоху политической реакции написал (вместо «работы с политическими партиями») «Капитал и труд» да «Очерки политической экономии по Миллю». Его за это одобрил ещё один «оторванный от реалий человек», не признававший необходимости в эпоху политического краха и бессилия «работать с... политическими партиями». Это был некий Карл Маркс, выразивший печатное одобрение исследованиям Чернышевского в предисловии к первому тому своей главной работы под названием «Капитал. К критике политической экономии». Не потому ли получается, что для понимания современного хозяйства упомянутые работы Чернышевского вроде как не нужны, ибо их нет в предложенном товарищем Лебским списке кружка для освоения политической экономии?

Но может быть, в столичном «Союзе борьбы за освобождение рабочего класса» было иначе? Профсоюзов тогда тоже не было, но «эти странные люди» всё равно не ходили по кабинетам государственных либералов. Упрямые сектанты не хотели «работать с... политическими партиями» как только был разорван блок с «легальными марксистами».

Товарищ Лебский привёл пример столичного «Союза борьбы за освобождение рабочего класса», но упустил очень существенную разницу как сил движения, так и общественного настроения, порождённого общей экономической тенденцией. Так капитализм ленинского времени означал для России появление новых способов общественной организации: широкое проникновение железнодорожного транспорта, распространение машинного труда в лёгкой промышленности. Охватывая новые территории и новые технологические процессы, государственные и частные спекулянты довольно быстро производили коренной переворот всех связанных общественных условий. Местная рыночная связь заменялась национальной и всемирной. В условиях недостатка квалифицированных кадров и кредита тенденция к расширению сфер приложения новых технологий оказывалась подхвачена капиталом только в том случае, если она была действительно прибыльной и масштабной. Это прождало востребованность инженерных и вообще образованных кадров, что очень хорошо сказывалось на атмосфере университетов и гимназий. Общая атмосфера стесняемого капитализмом, но неизбежного хозяйственного подъёма проникала и в рабочую среду, которая обеспечивала со времён Морозовской стачкиopen in new window усиливающийся поток участников самообразования. В рабочей среде самообразование довольно быстро приняло политическую, а затем и теоретическую форму. Промышленность Великороссии и Урала в рассматриваемое время имела намного менее развитые формы, чем современная промышленность тех же территорий. Но общее движение технологического и общественного переустройства было расширительным и вытекающие из этого настроения в сфере нравственности были оптимистическими. Наоборот, современное население России избыточно с точки зрения извлечения максимальной прибыльности и с капитализмом не может быть связано никакого технологического, теоретического или нравственного расширения. Наоборот, всё более тесная связь с мировым рынком для России (равно как для Польши, Украины, Литвы, Белоруссии, Румынии) означала деградацию. В технологии дело дошло до гужевой вспашки (на Волыни) в теории дело дошло до обскурантизма и клерикализма (политический коммунизм тоже был охвачен этими болезнями), а в области нравственности дело дошло до бессильного политического коммунизма.

Возьмём современную Белоруссию, которая лучше соседей сохранила свои промышленные возможности со времён последних плановых пятилеток. Несомненно, промышленность Белоруссии представляет более развитые формы общественной жизни, чем те, что господствуют на Смоленщине, на Украине или на аграрном востоке Польши. Но белорусская промышленность абсолютно ограниченна в каких-либо возможностях развития: территориального, технологического, сырьевого, общественного. Поэтому белорусское общество глубоко апатично и архаично в отношении теории преобразования общества. Наоборот, польская промышленность, сильно ослабленная в 1990-х годах Бальцеровичем, показала, под воздействием союзного бюджета, некоторый незначительный подъём. Но даже этого подъёма хватило для того, чтобы он перекинулся в академические круги. И вот, после 2011 года польский теоретический коммунизм стал гласным фактом общественной жизни. Наоборот, в России даже в эпоху политического экстаза 2014 года не имел места экономический подъём и никакие обнадёживающие тенденции не получали организационного оформления. Из этого вполне понятно внешнему наблюдателю (надеюсь, должно быть понятно и внутреннему), что имеющиеся в России кружки — это вовсе не того типа кружки, которые образовали международную социально-революционную партию «Пролетариат» или «Союз борьбы за освобождение рабочего класса». С точки зрения своей внутренней постановки работы это организации, объективно не имеющие сил для вмешательства в т. н. публичную политику. Более того, это организации, составленные нередко из элементов разложения прошлого политического коммунизма. Потому сложно назвать продуманным^[105] призыв товарища Лебского ещё раз влезать в сферы, приведшие к краху, практикуя способ действий, ранее приведший к краху.

Вспомним тех многочисленных в самообразовательных кругах польских товарищей, которые доказательно определяли себя как «осколки политического коммунизма». Их жгучий стыд за бесполезно растраченные годы обычно обеспечивает хорошую политическую зрелость участников самообразования. Жаль, но это автоматически не обеспечивает никакой организационной зрелости.

В организационном отношении формальные банды или секты политического коммунизма являются не шагом вперёд, а шагом назад относительно самообразования, если только оно обеспечивает сознательное единство. Именно ради этого сознательного единства на известном этапе работы необходим даже решительный отказ от какого-либо административного единства. Ибо попытка так расставить акценты приводит к поражению именно в отношении организационных и специально политических задач. Как в Польше, так и в России необходимо решительное размежевание с провальными организационными политическими и теоретическими формами работы, доставшимися от разложившегося политического коммунизма. Сознательное единство, формирующееся в процессе самообразования противостоит этому как новый и прочный способ развития деятельности. Потому необходимо решительно пресекать враждебные организационные тенденции и попытки свести дела кружка к очередному чисто политическому поражению и развалу. Будущей организационной формой, не заводящей в тупик, может быть только сознательное (то есть не сводимое к активизму и формальной связи) единство сторонников бесклассового общества, доводимое до создания обширных неподконтрольных политической полиции участков работы. Все остальные организационные формы уже были в самых невероятных комбинациях испытаны политическим коммунизмом Польши, Украины и России с тем самым результатом, который доступен нам для эмпирического наблюдения в любой из названных стран. Доступен ли этот результат в своей эмпирической чистоте товарищу Лебскому? Неужели для понимания этого результата нужно повторить юридический путь ОСОБА_1?

Можно довольно долго искать подходящие примеры, а можно просто уловить различимые без инструментов черты наличной ситуации. Так, едва ли кто-нибудь будет сомневаться в том, что типичная форма организации, называемая политической партией ни в одной из стран в востоку от Одры даже отдалённо и опосредствованно не работает в пользу бесклассвого общества или ближайших шагов к нему. То есть имеется полный провал политических партий как инструментов содействия обобществлению, как инструментов политической борьбы пролетариев. Не нужно также глубоко погружаться в проблему, чтобы понять, что и профессиональные объединения не отличаются большой общественной активностью и организующей способностью. Так, расшевелившая отечественное болото примерно на месяц учительская стачка, разумеется, была обусловлена отнюдь не желаниями профсоюзных контор, а небывалым давлением снизу. Но если сравнить даже эти высшие формы экономической борьбы в польском исполнении с ситуацией за Одрой, то будет ясно, что до организованности и политической влиятельности немецких профессиональных союзов нужно ещё очень и очень долго продвигаться практикам экономической борьбы из стран к востоку от Германии. Заметим, что Россия и Украина за последние 3-4 года не имели стачек, соизмеримых с польской учительской стачкой. Следовательно, имеет место упадок экономической борьбы. Объективных условий её активизации просто нет, а попытка «своими силами» активизировать экономическую борьбу глубоко реакционна, поскольку приходящие с улицы и слетающиеся на действия «файні хлопці» с хвостистскими программами могут заслужить у стачечников всё что угодно, кроме авторитета. Следовательно, они только зря растратят силы, если не имеют своей целью пожизненную специализацию на экономической борьбе. Правда, эта жизнь редко бывает длинной. Энгельс полагал, что экономическая борьба весьма быстро приходит к поражению, и её роль больше воспитательная и дисциплинирующая, чем самоценная.

Хвостизм и попытка явно недостаточными силами реагировать на проявления экономической борьбы закономерно подрывают нравственный авторитет «социалистических помощников». Как правило хвостисты подключаются слишком поздно и совершенно неизвестны до того момента, когда острое экономическое столкновение уже обнажилось. По другому в условиях имеющейся (явно недостаточной для такой работы) кадровой основы работать невозможно. Нередко бывали случаи, когда социалистические организации в Верхней Силезии прикладывали все доступные усилия к поддержке стачек, а после победы имели труднообъяснимую с точки зрения позитивизма ситуацию. Она состоит в том, что одновременно имеется и довольство стачечников победой и относительное ослабление профессиональной организации, переводящейся в «дежурный» режим. А в дополнении к этому имеется глубокая деморализация социалистических помощников стачечников, потому что на поддержку стачки были израсходованы едва ли не все доступные ресурсы, а ни должного политического, ни заметного нравственного эффекта от приобщения к экономической борьбе нет ни у стачечников, ни в самой социалистической организации.

Когда в России появление теоретического и политического самообразования после краха политического коммунизма пытаются использовать для возрождения политического коммунизма или даже небольшой «подпитки» уже провалившихся ранее организационных форм, то поистине несложно увидеть призыв сделать два шага назад, после того как огромной ценой (разложением всех фракций политического коммунизма) была куплена возможность сделать шаг вперёд.

Одним словом, во всех странах в востоку от Одры имеется провал публичной политической борьбы и «политического коммунизма», имеется также провал экономической борьбы, ибо специализированные профессиональные союзы в наличных экономических условиях Польши, Украины, России, Литвы (продолжить список) так же мало способны к регулярным и решительным действиям, как и организации политического коммунизма. Специальные организации политической и экономической борьбы переживают деградацию и дисфункцию, а на фоне всего этого находятся люди, которые кричат про то, что «погружение в философию и отрицание необходимости работать с профсоюзами, политическими партиями, экологическим группами приводит к полному отрыву кружков от реалий». Да это тоже самое, что кричать «таскать вам не перетаскать» при виде похоронной процессии! Ведь элементы разложения политического коммунизма, «политические филистеры» и новые социалистические школьники приходят в кружки именно для того, чтобы «оторваться от реалий», точнее от одной навязчивой реалии под названием «политическое, экономическое и организационное поражение пролетариата». В большинстве европейских стран самообразование собирало тех людей, которые стали элементами разложения недействительных форм борьбы, которые вышли из политического и экономического коммунизма, чтобы иметь сферу приложения рациональных усилий для борьбы за бесклассовое общество. Да многие из этих людей бесполезные годы провели в незатейливой реализации «необходимости работать с профсоюзами, политическими партиями, экологическими группами». Можно ли удивляться, что даже примитивная философская идеология по типу гегелевской закономерно воспринимается ими как шаг вперёд по сравнению с бесперспективным тупым активизмом, акционизмом и хвостизмом за стачками. Ибо уже в примитивной философской идеологии больше смысла (политического, исторического, личностного) чем во всей предшествующей деятельности. А что уж говорить, если на самообразование попадает умелый преподаватель по материалистической диалектике. В имеющейся обстановке бессилия, хаоса и дезорганизации понимание бессмысленности «необходимости работать с профсоюзами, политическими партиями, экологическим группами» имеет вполне международный характер уже, как минимум, несколько лет. В первой и второй частях этих очерков мы предложили читателям развитые формы этого понимания, ставшие публичным фактом почти 4 года назад. Там приводились два свидетельства представителей разложившегося к тому времени украинского политического коммунизма, относящиеся к 2014 году. Это были Георгий Бережной и Андрей Мовчан^[106]. Они уверенно и решительно отметили, что господствовавшая с момента разложения КПСС^[107] «необходимость работать с профсоюзами, политическими партиями, экологическим группами...» привела к тому, что уже нет никакой организационной и политической возможности «работать с профсоюзами, политическими партиями, экологическим группами...». Что «необходимость работать с профсоюзами, политическими партиями, экологическим группами...» привела к тому, что многие участники политического коммунизма без размышлений утонули в чёрных водах Леты. Товарищу Лебскому (у которого, нужно думать, несколько лет назад провалился кружок) может быть очень хочется нырнуть в Лету, но зачем призывать с собой тех, кто хочет и может послужить борьбе за бесклассовое общество?

К вопросу о самостоятельной значимости воспроизводства самообразовательных сообществ

І хоча історичний катаклізм останніх десятиліть дещо похитнув значення діалектики та поставив під сумнів цінність ленінської роботи в очах філософської громадськості, об'єктивний розвиток наукового пізнання та історичної практики рано чи пізно змусить прогресивну частину людства повернутися обличчям до діалектико-матеріалістичної філософії.

Більовський О.А.^[108]

Описав деятельность столичного Союза борьбы за освобождение рабочего класса, охватывавшего несколько десятков технически и теоретически грамотных участников, товарищ Лебский завороженно замечает: «Как это далеко от деятельности многих нынешних кружков, которые замыкаются сами в себе, гордясь тем, что занимаются «собственным воспроизводством»^[109], т.е. кружок ради создания еще одного кружка». Неужели близко, товарищ Лебский? Неужели вы сможете так же, как товарищи в 1897 году противодействовать политической полиции, расширяя самообразование и выполняя транспортное или полиграфическое поручение? А может, всё закончится сбором звукозаписи с рядом лежащего смартфона, на основании которой в России появится очередной аналог ОСОБА_1 по российскому аналогу art. 256 KK RP или ст. 436-1 КК України?

Полиграфия в 1890-х годах была технически сложным делом, которое российские товарищи к тому времени смогли развернуть не только за границей, но и в столице. Что соизмеримое могли организовать любые известные товарищу Лебскому сообщества? Как в отношении передовой техники, так и в отношении противодействия политической полиции это почти наверняка были люди, являющиеся жертвами предрассудков. Так было в Польше, такова даже современная ситуация на некоторых воеводствах и нет никаких оснований, чтобы в России было иначе. Ибо сам же товарищ Лебский рядом упрекает российские сообщества самообразования в догматизме и отношении к марксизму как к отмычке. А это несовместимо с тем чтобы понимать как, зачем, где и для чего противодействовать политической полиции.

«... Кружок ради создания ещё одного кружка» — как низко, товарищи! Какая местная ограниченность! Нарциссизм?! Под примечанием указано, откуда взят высмеиваемый ход мысли. Это короткая статья «Проблемы и перспективы кружков». Снизу она подписана: «Фаткуллин Рауф». В автоматическом переводе на немецкий или украинский язык эта статья произвела очень выгодное впечатление на польских читателей своей предметностью и отсутствием буйства гипотез. А также отсутствием громких призывов в отношении ещё толком ни к чему неспособных самообразовательных сообществ. Итак, там написано:

Среди всех существующих сегодня в России форм коммунистического движения только марксистские кружки являются самовоспроизводящейся (и даже расширенно воспроизводящейся) формой, т.е. производят «на выходе» условия собственного существования — людей, разбирающихся в теории марксизма.
Этого же нельзя сказать о других формах классовой борьбы — экономической и, тем более, политической. Если ознакомиться с материалами организаций, занимающихся профсоюзной работой (РРП, Д. Кожнев и др.), то все они признают, что дело тред-юнионов в России сегодня идёт со скрипом и может развиваться только при постоянном внешнем воздействии левых активистов. В противном случае профсоюзы сходят на нет. Что согласуется с тезисом Энгельса о том, что история профсоюзного движения — это история поражений.
В связи с этим возникает вопрос: по какой причине именно кружковая форма из всего многообразия форм коммунистического движения обладает способностью к «расширенному воспроизводству»?
Исследование вопроса о том, почему люди не создают низовые организации классовой борьбы, выявляет две основные причины. Во-первых, часть людей не видит необходимости в самоорганизации. Во-вторых, те, кто видит необходимость что-то делать, считают коммунизм недееспособным вариантом».

Признаюсь, приведённые предметные абзацы у польских товарищей заслужили большее уважение, чем весь поучительный список типичных ошибок, приводимый товарищем Лебским.

Нужно сказать, что силы для политического действия у народов Польши, Украины и России имеются. Вопрос уже в 2014 году (ещё до того, как украинский политический коммунизм омылился заживо) состоял в том, что говоря словами товарища Фаткуллина, «кто видит необходимость что-то делать, считают коммунизм недееспособным вариантом». И политический и экономический активизм, предлагаемый товарищем Лебским, не способен в этом отношении выполнять роль практики. Возможность коммунистического влияния на экономическую борьбу как в Польше, так и на Украине (в каком там состоянии объединение «Захист Праці»?) в принципе исключена. Причём речь не только об общем упадке профессиональных союзов, но и об отсутствии достаточно понимающих и умелых кадров с коммунистической стороны. Упадок был не всегда, но всегда не было указанных кадров. Должно же дойти до товарища Лебского, что эти кадры вообще невозможно получить через «необходимость работать с профсоюзами, политическими партиями, экологическим группами...». А в особенности сейчас, когда всё названное переживает деградацию или уже прошло стадию омыления заживо.

Что же касается попытки перенаправить участников самообразования в сторону практики в форме отмирающих и неэффективных форм «политической» и экономической борьбы, то её нужно признать проявлением некрофилического стремления. То есть желания, чтобы разлагающиеся мертвецы могли унести с собой в могилы ещё немного (говоря словами польской политической полиции) «живого материала». Но если противостоять подобным стремлениям и желаниям, то понятно, что у мало что понимающего и мало на что способного в организационном смысле сообщества не будет нравственного авторитета. Его нет потому что у него нет также ни умственного авторитета, ни развитой полемической способности. Условия последней четверти века не способствовали массовому приобретению ни первого ни второго. Сейчас же, впервые, хоть что-то меняется даже в недавно абсолютно беспросветной с точки зрения коммунизма России.

Массы, разумеется, находятся под влиянием сотен и тысяч идеологических предрассудков, но нет никаких оснований предполагать полную утрату у трудящихся понятия об умственном и нравственном авторитете. Они сейчас не могут защищать своих трибунов. Но это не значит, что трудящиеся смогут долгое время в условиях необходимости понять свой жизненный интерес пребывать в иллюзиях в отношении того, кто является народным трибуном, а кто всего лишь идеологической марионеткой. Не зря ни один политик национального уровня в современной Польше не пользуется ни уважением, ни доверием более чем половины тех, кому он известен. Иначе опрос дал бы другие результаты.

Товарищ Фаткуллин продолжает:

... второй случай показывает нам, что сама низовая организация масс трудящихся (в том числе и в профсоюзы) должна иметь некую предпосылку, а именно — теоретическую систему, которая систематически, подробно и доступно излагает марксистские ответы на вопросы «В чем причина проблемы?», «Каково решение?» и «Что делать?».
Наличие такой теории и активных агитаторов, при ухудшении социально-экономического положения, превращает трудящихся в коммунистов. И низовое движение приобретает тот самый характер расширенного воспроизводства.
Соответственно, в отсутствии такой теоретической картины, как бы плохо ни было трудящимся, как бы активно ни работали агитаторы и органайзеры, никакого коммунистического движения как движения, развивающегося процесса, быть не может.

Сколькими бесполезными годами работы какого количества людей оплачен был в России этот тезис товарища Фаткуллина? Сделайте оценку, товарищ Лебский! Всё равно нам из Польши нельзя этого понять. Но едва ли в России заплатили за этот тезис дешевле, чем в Польше, в Германии или на Украине. Ведь товарищ Фаткуллин не из Польши или Литвы, а из России. И он пришёл к тем же самым выводам, которые суммировались в очерках продолжаемого цикла. Что ответит товарищ Лебский? Он вспоминает типичную для России (и для Польши тоже) практику 2012-2013 годов и выносит на обозрение типичную беспредметную «теоретическую» «работу».

Итак, обычной ошибкой кружковой работы является: «Зацикленность на классических текстах марксизма и их догматическое восприятие». Не ясно, правда, как побороть догматическое восприятие, если к нему склоняет вся окружающая обстановка. Жаль, что товарища Лебского подобный вопрос не интересует. Поучать проще. Диатрибическое (примеры-поучение-вывод) произведение написать намного проще, чем сократическое.

К вопросу о диалектике

Марксизм является научным методом познания и преобразования современного общества. Никакой текст нельзя воспринимать на веру как универсальную отмычку к любой политической ситуации. У меня возникает недоумение, когда из диалектики пытаются создать некий тайный философский камень в сфере теории^[110]. Обретение этого тайного камня означает познание всех сфер жизни без наличия наработанной эмпирической базы.

Странное понимание... Признаться, нечто подобное приходилось наблюдать только в одном из отсталых комитетов в Коммунистической Партии Польши. Тем более странно, что с этим пониманием связан тезис товарища Фаткуллина: «Человек, не понимающий, что есть стоимость, не понимающий диалектики, как метода познания, не сможет решить проблему дисбаланса хозяйства приведшего к развалу СССР». Но разве не очевидно, что именно теория о том, «как и когда бывают тождественными противоположности», может помочь при штудировании первоисточников понять, как технологическое хозяйственное изобилие в СССР породило современную хозяйственную деградацию? Разве не теория о том, «как и когда бывают тождественными противоположности», имеет один из своих лучших исторических примеров предметного познания в познании двойственного характера труда, дорогу к которому начали ещё Адам Смит и Давид Рикардо?

Как оказывается, такой специфический выпад товарища Лебского обусловлен типично российской ситуацией, аналоги которой отсутствуют в Польше или у литовцев, но изредка встречаются в Чехии, Германии и Латвии. Восточные товарищи подсказали, что в некоторых кругах популярно познание через ответы в конце учебника, аналогичное питанию через иной конец желудочно-кишечного тракта. Недолго продержавшись в назначенном месте, результаты «познания» через готовые ответы довольно быстро вываливаются наружу вместе с другими экскрементами умственной деятельности. Против приводящего к подобному развитию событий способа ведения работы борется товарищ Лебский. Оцените всю глубину падения того движения, где возражения Лебского имеют смысл и задевают реальных практиков:

Диалектику нельзя использовать, заучив раз и навсегда три закона и основные категории, написанные в советском учебнике по диамату^[111]. Знание т.н. диалектических законов — это мёртвое знание, если забывать о том, что оно выведено на основе многократного обобщения процессов, происходящих в обществе и природе. Именно на основе глубокого специально-научного знания диалектика из общих фраз становится методологией познания. В противном случае вы просто прикрываетесь диалектикой, скрывая собственные поверхностные знания.

Далее ещё интереснее:

...неслучайно в ходе споров в кружках Ленин ссылался не на диалектические законы, которые сами по себе ничего не доказывают, а проводил обширный эмпирический материал, собранный из статистических сборников. Земская статистика в этом время была для Ленина настольной книгой, а не «Наука логики» Гегеля^[112].

Поистине страшно понимание того, что в чьём-то воображении Ленин мог для доказательности «ссылаться не на диалектические законы»! В подобной среде, где материализм отделяется от формально понятой диалектики, тихий позитивистский активизм, предлагаемый товарищем Лебским, действительно может быть инструментом оздоровления. Но польский теоретический коммунизм последних десятилетий имеет отличное алиби. Изредка появлявшиеся люди, которые могут для доказательности «ссылался не на диалектические законы», в Польше либо переубеждались в сократической полемике, либо с позором изгонялись из теоретических сообществ. Вспоминается один особо настойчивый сторонник схематизма, охотно «ссылавшийся на диалектические законы» при Болеславе Беруте — Лешек Колаковский, немного позднее мэтр польского позитивизма и антикоммунизма. Сейчас в Польше тоже есть любители «ссылаться не на диалектические законы». После того, как одного такого крайне политически настойчивого любителя, прикрывающегося коммунизмом, не смогло переубедить исчерпывающее знакомство с первоисточниками, он около десяти лет назад случайно упал лицом на асфальтовую мостовую в одном из предместий Варшавы. А у товарища Лебского в стране всё ещё толерантны к любителям «ссылаться не на диалектические законы» и к их политической линии, ведущей к гносеологической и политической импотенции?

С чем нужно с товарищем Лебским безусловно согласиться, так это в огромном значении предметного знания:

Важнейшая задача кружков — изучение капитализма на современном этапе его развития, а не в XIX веке или начале XX века. Поэтому факты и ещё раз факты. Участникам кружка среднего уровня стоит сконцентрироваться на изучении современной экономический литературы и статистики.

План теоретической работы, который примерно в 2013-2014 году был выработан в Самообразовательном Круге Философии Марксисткой в Варшаве, также предполагал, что сразу после налаживания элементарного теоретического самообразования, грамотные товарищи должны приступать к предметным исследованиям в сфере политической экономии. К сожалению, приток новых людей в польский теоретический коммунизм и недостаток преподавательского состава привёл к тому, что систематическое вмешательство в политическую экономию оказалось организационно невозможным и остаётся вынужденно любительским. Более того, кроме нерегулярных варшавских и познаньских заседаний по политической экономии, польское самообразование не имеет никаких систематических органов в этой отрасли знаний.

Забавно, что предлагая прогрессивный в польских условиях план предметных исследований, товарищ Лебский не забывает о позитивистском по направленности противопоставлении специфически понятой «предметности» и «беспредметности»: «Земская статистика в этом время была для Ленина настольной книгой, а не "Наука логики" Гегеля». Итак, земская статистика. Конечно, товарищ Лебский, не «Наука логики». Ещё до приезда в столицу, в Кокушкино, штудируя литературный архив 1860-х и 1870-х годов, будущий автор «Что делать?» составил план личного теоретического самообразования. Под влиянием множества недвусмысленных высказываний Николая Гавриловича Чернышевского в этот план вошли работы Гегеля. Ещё до написания «Что делать?» была основательно проштудирована «Феноменология духа», которую уже в своём административном кабинете много позднее перечитывал «ОСОБА_5, тобто особа, котра обіймала керівну посаду у радянській державі^[113]». В одной из частей этих очерков упоминалась немецкая полемика о том, какого рода влияния «Феноменологии духа» можно обнаружить в «Что делать?». Но в любом случае противопоставление земской статистики и «Науки логики» крайне неудачно. Ибо «Наука логики» в специфическом виде несомненно делает нам доступным более обширный практический пласт, чем земская статистика. Вместе с тем, земская статистика являлась для Ленина не столько методологическим, сколько инструментальным органом. Ибо как немецкая классическая философия начинается с мыслителя из провинциального Кёнигсберга, так и охватить подытоженные «Наукой логики» всемирно-исторические столкновения можно было в России того времени только через земскую статистику. Конечно, это бесполезно объяснять тем, кто верует в «диалектические законы» из книг Адама Шаффа или канона Михаила Суслова. К сожалению, по статье товарища Лебского в Польше почти невозможно разгадать, к кому именно он обращается. Товарищ Лебский то выставляет тезисы против каких-то полузабытых в Польше сектантов, то полемизирует против развитых организационных форм самообразования. Против чего и за что он борется? Какова логическая основа этой борьбы? Какой класс поддержит выражаемые товарищем Лебским тезисы? Где хотя бы схематические примеры успешности предлагаемой им линии в сходных организационных и теоретических условиях?

Запланировано продолжение о доступной для самообразовательных сообществ практике

Часть XX. Из жизни «практиков». Мистерии на пределе и на границе

2019-11-26

Włodzimierz Podlipski

... Ми прийшли до цікавого висновку: що довше термін нашої праці, який ми оглядаємо у мисленні, то довше колектив бачить вперед, то ясніше уявляє кожен член колективу свої власні завдання, то більше всі ми розуміємо й відчуваємо, як від твоєї роботи залежить робота твого колеги й всього колективу.

Василь Сухомлинський^[114]

Попробуем послушаться совета выдающегося советского педагога и заглянуть почти на десятилетие назад, едва ли не в дошенгенскую Польшу...

Этот взгляд как бы «на себя», то есть на не самых отвратительных участников политического коммунизма прошлого может быть очень поучительным. Особенно он будет поучительным перед тем, как оценивать различные организационные планы. Их вообще бесполезно рассматривать в перспективе меньше чем 5 лет. А для такой длительной перспективы их бесполезно составлять в предположении менее изменчивой политической обстановки, чем Украина имела до и после 2014 года. Ведь хорошо профинансировання внезапность, называемая "Євромайдан" — это всего лишь очередной акт наступления частной собственности и её идеологов на все сферы общественной жизни. К похожим результатам (но медленнее) Россия и Белоруссия приходят при сохранении политических режимов, но едва ли трудовому народу этих стран от этого легче. Впрочем, политической стабильности от этого больше не становится, тем более — в среднесрочной перспективе. Сейчас речь пойдёт совсем не о легализме, с которым мы уж ранее познакомились, пронаблюдав за членом facebook-ЦК. Речь пойдёт о более широком промахе, который не зависит от отношения к действующей законности. Речь идёт о том, что расчёт на политическую стабильность от Дублина до Урала — это не только политическое преступление перед задачами, которое ставит наступающее на народы Европы безрадостное будущее, но и просто ошибка.

___

Итак, «практики». «Долой скотов гипертеоретизма, сидящих в одной из варшавских беседок за обсуждением жилищного вопроса на основе критического разбора книги Энгельса. Даёшь нечто более весомое, чем подготовка точного и своевременного схватывания меняющейся политической и общественной ситуации, чем подготовка организационных навыков и организационной чувствительности» — кричит проницательный читатель.

Даю, бери.

___

Смеркалось. Уже в наступающей тьме поезд проехал на запад белорусско-польскую границу. Белоруссия осталась на востоке, с запада приближалась таможенная и пограничная станция Польши, фактически первая станция шенгенского режима на пути поезда. Впрочем, в таможенном смысле Белоруссия ещё не закончилась, и в поезде имелись выпущенные белорусской таможней, но не впущенные польской таможней товары. Прислушаемся к шепчущему разговору у предельно широко открытого окна медленно едущего поезда.

— Хутчэй, хутчэй!

— Яшчэ адну. Яшчэ!

— Не ідзе.

— Нагой яе... нагой! Хуткасць гэта нашыя грошы!

Вдоль пути оставляют след мягкие параллелепипеды, иногда мятые, с усердием выпихнутые из окна. Каждый имеет несколько небрежных мазков краской, которая при инфракрасном наблюдении выглядит как отражающее пятно, а на обычный взгляд похожа на едва заметный жир. Вот из кустов выглянули люди с инфракрасными окулярами и начали чинно собирать выкинутые параллелепипеды. Но через несколько минут на приграничной дороге со стороны польских пограничных сооружений чуть слышно подъехал автомобиль с пограничниками, имеющими заряженное оружие...

Мы оставим наших новых знакомых весенним вечером 20** года у польско-белорусской границы. Не всегда рассказанная история заканчивалась в пользу пограничников и полиции. Контрабанда неискоренима с того самого момента, как братские народы были разделены границей. «Не нарушенное не граница» — перефразировал Гегеля один украинский мыслитель.

В нашем случае из поезда выкидывали не наркотики и не табачные блоки. Нет, с проституцией это тоже никак не было связано. Можно не беспокоиться, это были мягкие изделия санитарного назначения. Не будем рекламировать торговую марку на монополизированном рынке этих гуманитарных товаров.

Читатель недоумевает: «Что вообще делает этот рассказ делает в составе очерков с названием «De politica»?» Конечно, по самому рассказу этого не понять. Нужно проследить цепь общественной зависимости на соседние звенья. На вырученные деньги (а никто не знает, сколько было выкинуто упаковок за всё время и именно этими людьми) были напечатаны глянцевые портреты одного известного политика грузинского происхождения с календарной таблицей внизу. Они хорошо смотрелись на заложенных плиткой стенах одного из «пристанищ коммунизма» отнюдь не в Польше, и совсем не на белорусской земле. Когда о финансировании подобной полиграфии узнала Эва Бальцарэк, хорошо ориентирующаяся в российской песенной культуре, она тут же процитировала:

«Сталинской улыбкою согрета
радуется наша детвора»

Да, наша политическая детвора радуется. Согрета она сталинской улыбкой или белорусскими рублями не столь важно. Важно, что к коммунизму всё это имеет не больше отношения, чем музыковедение к энтомологии. Но это, господа «политические» «коммунисты», так называемая практика. В своё время, уже довольно давно, было весьма занятно наблюдать за тем, как деятели PZPR^[115] иногда даже воеводского масштаба ушли в бизнес после разговоров в Магдаленце. Мало кто тогда понимал, что состоялся фактически второй Тагровицкий сговор не только в смысле катастрофы польской национальной жизни, но и в смысле катастрофы и без того не особенно сильного польского коммунизма. Один социалистический школьник недавно поднял характерный вопрос: был ли Марек Семек единственным членом PZPR, кто не пошёл в бизнес? Нет, он был не единственным. Но, согласитесь, чтобы получать деньги на пропаганду научного коммунизма из фонда Сороса, нужно было оказаться в очень специфической политической и нравственной обстановке, которую ой не все могут выдержать даже сейчас. Впрочем, в фонде Сороса теперь более внимательны к публикациям кандидатов. Уж спустя столько лет едва ли деньги сможет получить кто-нибудь, способный на публикации статьи, аналогичной политически знаменитому памфлету Семека «Ленин и прислужники». В наше время стало очень удобно быть внимательным. Передаёшь анализатору ссылку на facebook какого-нибудь «facebook-члена ЦК» или члена facebook-ЦК и тут же получаешь рекомендацию по размеру гранта. За «возвратный тариф» можно увеличить ставку. Правда, для этого политический эксгибиционист должен быть щедрым. Так бывает не всегда.

С момента разговоров в Тагровице, прости читатель, в Магдаленце, до эпизода на белорусской границе прошло примерно двадцать лет. Если «политический коммунизм» не идёт в бизнес, бизнес приходит в политический коммунизм. Главный редактор американского журнала «Якобинец» на «социалистической конференции» в Чикаго недавно представил свою книгу. Значительная часть этого издания была посвящена одному из сакральных вопросов «политического» «коммунизма» — как правильно и вдоволь зарабатывать на усиливающихся симпатиях американских граждан к коммунизму.

А вот сводка из-за Буга, которая пришла от немецких товарищей, но, позднее, была подтверждена на востоке. Некий XX в заявлениях со стороны ZZ обвиняется в том, что присвоил 570€ (это 2450 злотых или 16260₴). Оказалось, что это были не «570€ в кармане», а «мнимые 570€». Точнее, депозитарные обязательства. XX обязался хранить такую сумму, если она поступит. А, впрочем, мнимые 100 талеров, как видим, могут действовать также разлагающе, как и 100 талеров в кармане. Немецкий товарищ брезгливо прокомментировал: «Это какие-то Фуггеры, а не ленинцы». Фуггеры — это немецкие банкиры XVІ века, сумевшие выловить миллионы флоринов из мутной политической жижи эпохи Великой Крестьянской Войны в Германии. Эти самые банкиры иногда прямо, но чаще косвенно, финансировали контрреволюцию. А ведь это было намного честнее, чем то косвенное финансирование контрреволюции, которое, за неимением альтернатив, осуществляют читатели американского журнала «Якобинец».

Разве практика может быть только такой? Конечно нет! Кто посмеет сказать, что ОСОБА_1 занимался теорией (См. часть VII)? В судебном решении, составленном в мае 2015 года мы можем прочитать о том, что были изъяты: «4 дощовики, 5 прапорів, 19 футболок, 7 кепок та 5 дисків з комуністичною символікою, 8 комсомольських квитків, облікові картки на ім'я ОСОБА_6, ОСОБА_7, ОСОБА_8, бланки облікових карток ЛКСМУ, листівки з комуністичною символікою, диск з надписом «ІНФОРМАЦІЯ_5»». Это, товарищ Лебский, тоже «практика». Книги со словами «немає нічого практичнішого за гарну теорію» в помещении, которое занимал ОСОБА_1, не было. Ни в facebook по адресу ІНФОРМАЦІЯ_2, ни в протоколах обыска ничего подобного не упоминается. Ведь не всем нужно повторять юридический путь, пройденный ОСОБОЮ_1, чтобы понять, что «немає нічого практичнішого за гарну теорію», как перевели высказывание некоего ОСОБА_5?

Практика бывает всякая... Много есть всяких занятий, которые можно назвать «практика», хотя бы занятия «facebook-члена ЦК» (См. часть XII). Тоже ведь не теория, товарищ Лебский? Или храбрый немецкий эксгибиционист должен быть зачислен в теоретики? Тогда уж не стоит удивляться бытовой контрабанде. Кстати, её организатор не знает ни белорусского, ни польского, ни литовского языка. Но он одним из первых за Бугом понял хотя бы в общих чертах, что такое политический коммунизм. Это было, по польским данным, в 2011 году, а по немецким — в 2010 году. Впрочем, никто не виноват в том, какой выбор источников существования ему представляется. В наше непростое время уже то, что не причиняешь прямого вреда другим людям, считается достойным способом заработка. А неразборчивой в средствах частнособственнической конкуренцией с государством частных собственников не брезгуют заниматься многие частные собственники. Даже если это собственники мелких партий санитарных товаров. Не думаю, что так принципиально в связи с разбором контрабандистских занятий то, что организаторов стошнило от политического коммунизма, и они одними из первых за Бугом попытались понять, что такое теоретический коммунизм. Намного более принципиальное значение имеет тот факт, что товарища Лебского от политического коммунизма не тошнит. Вспоминается популярный у варшавских студентов-медиков анекдот об ответе мазохиста с тяжёлыми болями на вопрос врача: «Я не страдаю от этой болезни».

А вот ещё «практикующие». Читатель может помнить, что во второй части этих очерков упоминалась некая организация, которая требовала «диалектически совмещать теорию и практику». Некоторые её адепты уже тогда, четыре года назад, активно выступали против самообразовательных сообществ. Где сейчас эта организация? Она утонула в чёрных водах Леты и уже вошла не только в организационное и политическое банкротство, но и в финансовое. Сколько было этих громких сект политического коммунизма... Какой «практики» хочет товарищ Лебский и что предусмотрено, чтобы в жизни участников самообразования практика не стала такой, какой она до сих пор всегда была, то есть практикой разложения и поражения, практикой ковыряния в застоявшихся экскрементах политического коммунизма?

Но, может, последняя характеристика слишком риторична? Нет. Не так давно очередной немецкий товарищ, реферировавший российские источники, оседающие на событийно-текстовом фильтре всезнающего Гугла, отказался продолжать реферирование и сделал заявление о сложении полномочий. Из четырёх пояснительных абзацев товарищ позволил процитировать ядро: «Задачей, которая была мне поставлена и которою я до того должным образом исполнял, было изучение тенденций в отношении материализма и идеализма ... На протяжении последних недель не поступало ничего, кроме «войны компромата». По большей части эти источники бесполезны для указанной цели и представляют из себя сплошной [немецкая непечатная лексика] политический идеализм».

Почему подобных заявлений не делают немецкие товарищи, реферирующие польские источники? Потому что они сразу готовятся к тому, что даже в отношении авторитетных товарищей из SMP в организационном отношении будет найден «сплошной [немецкая непечатная лексика] политический идеализм». А вот к российским источникам ожидания явно завышенные, особенно после того, как в России было обнаружено самообразование по ленинским работам. То есть немецкие товарищи желали изредка иметь из России свидетельства политического материализма. Увы, за Днепром дела оказались ненамного лучше польских, хотя и ненамного хуже, несмотря на отсутствие аналогов SMP.

Нестойкому немцу найдут замену. Как говорят, на реферировании попадались люди совершенно не знакомые ни с российской политической литературой, ни со славянскими языками. Пусть попробуют какие-нибудь восточные квазикоммунистические элементы на основании facebook и архива Гугла составить столь же подробные рефераты о состоянии немецкого коммунизма в отношении организаций более серьёзных, чем созданная при поддержке политической полиции Die Linke. Кто попробует, тот сразу поймёт разницу коммунизма по разные берега Одры. Это только в российском политическом коммунизме не реферируют никого из тех, кто есть вокруг. Немцы же гордо зовут себя «страна пуганных идиотов». Земли непуганых идиотов ещё несколько лет назад начинались сразу за Одрой. Но усилия прокуратуры, IPN и ABW^[116] могут закончиться успехом в том смысле, что земли непуганных идиотов будут начинаться только за Бугом. Слишком долго над Вислой безраздельно господствовал «сплошной [немецкая непечатная лексика] политический идеализм». Сколько лет он господствовал в Польше! Не даром „lewica polska" это политическое и организационное ругательство не только в Германии, но и в Словакии. Желая подкрепить соседские мнения, рискну доказать, что только отечественной картиной можно довести до рвоты!

«Pan Podlipski снова занимается политической копрографией» — снисходительно рецензирует очередной мой очерк проницательный рецензент с берегов Варты. Это правда. Пока не начал писать эти очерки, думал, что это от меня так плохо воняет, ибо в политическом коммунизме запах был весьма неприятным. Да и как могут пахнуть язвы с ОСОБАМИ_1? Но оказалось, что есть люди, рядом с которыми нет никакого запаха. И они есть на любом берегу Одры и Буга, Нямунаса и Днепра, Даугавы и Лабы. Кажется, проницательный рецензент, это от тебя пахнет... Уйди подальше, не кричи про коммунизм и не ходи на демонстрации — тогда и выдумать политическую копрографию сможет только больное воображение. А пока что есть немало относимых к названному жанру зарисовок из польской, немецкой, украинской и вообще европейской жизни. Вызывающее рвоту содержание некоторых зарисовок слишком хорошо известно многим вплоть до нынешних социалистических школьников. Итак, чтобы вызвать приступ рвоты отечественными картинками, нужно перенестись в прошлое, больше чем на десятилетие.

В те далёкие времена все великие всемирные вопросы коммунистического движения решались на берегах Вислы, Варты и Одры. «В те благословенные времена» в политическом коммунизме было небезопасно для репутации ежедневно помнить о существовании таких же людей с другой стороны Карпат за Бугом и Одрой. Это была эпоха разброда и патриотических заигрываний, доходящих до симпатий к Пилсудскому^[117]. В теоретическом отношении это была эпоха торжествующего обскурантизма. «Долой скотов гипертеоретизма!» — кричит проницательный читатель (за десять лет его голос не изменился и лозунг остался старый). Долой! Вот тебе настоящие практики 200* года из дошенгенской Польши. В те далёкие времена незабвенный Facebook-ЦК не существовал. КПП была в несколько раз многочисленнее и рядом группировался Комсомол заседавший без смартфонов. Бумажная почта, преимущественно легальная (то есть гласная), ещё играла заметную роль в коммунистическом движении нашей части Европы и не была чисто вспомогательным инструментом, каким являются сейчас негласные внутришенгенские почтовые сети. Эти времена давно прошли! Теперь больше половины участников SMP не имеет никакого опыта работы с бумажной корреспонденцией. Но более десяти лет назад бумажная корреспонденция ещё циркулировала в теле польского политического коммунизма. В самом начале нового века представители польского и чешского комсомола решили встретиться во Вроцлаве, урегулировать вопросы о взаимном признании в разных сферах, о сотрудничестве и, заодно, о статусе Силезии^[118]. Это были настоящие практики!

К назначенному времени на чердаке одного из многоэтажных многоподъездных домов во Вроцлаве был демонтирован замок. Обширное пыльное помещение с окном было выметено и оборудовано столом, заклеенным декоративной плёнкой. Убедившись, что жители никак не реагируют на подготовку поистине всемирно-исторического события, представители польского комсомола оснастили помещение дополнительно несколькими плакатами и стульями. В назначенный день было выставлено наружное наблюдение и подготовлены эвакуационные пути. Представителей чешского политического коммунизма школьно-студенческого образца^[119] встретили на обычном месте встреч и проводили до того самого стола на том самом чердаке. Там уже сидели важные представители тех же самых кругов, но из Польши^[120]. «Принимающая сторона» — так пишут в дипломатических описаниях и договорах.

На столе «принимающей стороны» была банка с печатью и текст договора на немецком языке. Да, когда славяне не могут решить, на каком языке составлять точные формулировки, они нередко выбирают немецкий. С 1848 года (когда Энгельс иронизировал над немецкоязычным славянским съездом) до тех пор мало что изменилось^[121]. К договору, который собирались править и размножать через переводную бумагу (кто помнит такую технологию?), прилагались распечатанные в 4-5 экземплярах контурные карты Европы и мира не меньше чем стандартного формата А2, а то и А1. Да, на вроцлавсом чердаке, где лежали контурные карты с польскими и чешскими надписями собрались делить мир. Забудь, читатель, всё, что знаешь о Вестфальской, Версальской и Потсдамской системе. По настоящему Европу, а, заодно и весь окружающий мир, собрались делить на вроцлавском чердаке! Проверив полномочия, коллеги уселись за стол и стали готовить две контурных карты: заявленные сферы интересов в Европе и мире. Уверенно прочертили польские представители линию по внутринемецкой границе, оставив Западную Германию в чешской сфере интересов. И чешские представители не отставали, отделив в свою сферу интересов Молдавию от других советских стран. По западной суданской границе стороны единогласно разделили сферы интересов в Африке... Постой читатель, я тоже имею непечатные мысли о том, что в Судане и в Центральноафриканской республике сказали бы о польском комсомоле и о «кадровом резерве Коммунистической Партии Чехии и Моравии». Я тоже думаю, что их не смогли бы правильно отличить между собой, но имели бы о них определённое консолидированное мнение... О, великие практики! «Скоты гипертеоретизма» не могли тогда высмеивать ваши занятия, ведь организованное политическое самообразование в нашей части Европы отсутствовало. Хохот накроет, спустя много лет, всего лишь обычные политические трупы. Те самые, которые годами производил политический коммунизм Польши и Чехии. Более десяти лет назад, господа «практики», вы сами творили дух эпохи и дух политического коммунизма. Такой, что люди шли на курсы инженеров по вентиляции^[122].

Откуда же вся эта история с разделом мира попадает на публику? Загляните в окно с вроцлавского чердака. Видите, какие-то студенты, вроде бы в подпитии, отвлекли школьницу из наружного наблюдения. А вот там, внизу, ещё двое быстро зашли в подъезд. Тихо поднявшись до чердака, на последнем лестничном пролёте они озвучили ритмичные и громкие шаги. Постучав в прикрытую дверь, они принялись имитировать взлом (ибо её никто не блокировал) и кричать

— Halt! Achtung! Händen hoch!^[123]

И даже

— Passieren verboten! Hier ist die Grenze!^[124]

А это уже было совсем пикантно на фоне рисования границ на контурных картах. Со скрипом дверь была открыта через десять секунд. Стол и стулья с вроцлавских свалок, плакаты, куски переводной бумаги с различимым текстом и контурные карты стали добычей ворвавшихся. Убегающие представители «комсомолов» были сфотографированы из окна. Это фото заложено между книг у одной ныне весьма уважаемой немецкой товаришки, которой сейчас больше 40 лет. В те далёкие года она помогла польским товарищам провести забавную операцию против «политических фриков», за что получила памятный фотосувенир. С тех времён она неплохо понимает польский язык, правда, отвечать теперь предпочитает на немецком или эсперанто. Где сейчас участники раздела мира? Думается, их смыло из политического коммунизма. Некоторых смыло прямиком в политический унитаз. Были и другие варианты: алкоголизм, бизнес, психиатрия, католицизм, PiS, вообще отказ от любой систематической формы общественной жизни. Всё что угодно! Вот чего хотят лишить участников самообразования «скоты гипертеоретизма». Вот какие люди заявляют решительную и антагонистическую оппозицию тезисам товарища Лебского. Вывод? Его не будет. Вчитайтесь ещё раз в эпиграф:

... Ми прийшли до цікавого висновку: що довше термін нашої праці, який ми оглядаємо у мисленні, то довше колектив бачить вперед, то ясніше уявляє кожен член колективу свої власні завдання, то більше всі ми розуміємо й відчуваємо, як від твоєї роботи залежить робота твого колеги й всього колективу. (Василь Сухомлинський)

___

Какое отношение это имеет к рабочей борьбе? К борьбе за ликвидацию классового деления общества? Я и сам, читатель, хотел бы это знать, да только в политическом коммунизме этих людей уже нет. Мало у меня шансов чтобы ответить на этот вопрос в печатных выражениях. Что я мог бы об этом рассказать с осмыслением моим коллегам из металлической мастерской в Варшаве? А что мог бы своим коллегам сказать мой товарищ из пищевого комбината на воеводстве или другой товарищ с другого воеводства — учитель гуманитаристики? Есть ли вообще в литературном польском языке выразительные средства для лаконичного определения отношения всех этих «практиков» к развитию политической и теоретической борьбы эксплуатируемого класса? Недавно на самообразовательном заседании один товарищ, опираясь на «Поэтику» Стагирита и «Лаокоон» Лессинга, доказывал, что изображать безобразное исключительно трудно. Да, античное искусство мало изображало страдание и было далеко от современной «абстрактной живописи» по способности изображать безобразное. Политическая копрография — это жанр не известный радостному искусству античной Греции. Политически нежизнеспособные хтонические существа являются в продолжаемых очерках важнейшим предметом изображения. Это тем более огорчает, что изображать приходится реальных действующих людей, предостерегая других. «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» — писали в документах господствовавшей партии Народной Польши. Современные призывы, должно быть, не столь всемирны, но, надеюсь, остаются практичными: «Проверь сначала палкой, потом наступай ногой!» «Читай карту!» «Не лезь туда — упадёшь лицом в коричневую жижу!» «Осторожно, не испачкайся зря!» «Не веришь — принюхайся!» Основы политической топографии и санитарии...

Часть XXI. В чистом поле

2019-12-05

Włodzimierz Podlipski

... отступаем, (не будем бояться признать это; не страшно отступление, страшны иллюзии и самообманы, губительна боязнь истины)

ОСОБА_5^[125], Полное собрание сочинений, 5-е изд., т.44, с.487.

Уровень организованности

«Пан Лебскі палітычны фрык, які не мае ўплыву» — пишет рецензент из Сінявокай. Чтож, и такое может быть. Личных претензий у меня к товарищу Лебскому нет. Как и желания разбираться в том, плохой он или хороший человек и для какого класса хороший. Если будет нужно, для этого есть системы автоматического перевода. Да только ты сам, уважаемый рецензент, тоже «палітычны фрык». Выучив польский язык, проштудировав в тихих польских библиотеках некоторые работы Ленина на всех трёх языках и «Эстетику» Гегеля, ты сам, при всей адекватности, тоже пока что не выбрался из того положения, которое характеризуется теми самыми двумя словами: «палітычны фрык». Ими можно описать и «комсомольцев» со вроцлавского чердака и организаторов контрабанды санитарных товаров. И это, конечно, не вина названных, а общая большая беда. Тяга к простым рецептам легко сменяется тягой к «установлению связи с массами». При этом обычно не важно какие это массы. Даже если это пролетариат, то подобным активистам обычно абсолютно не важно, каковы организационные и педагогические перспективы этой связи. Доходит до настоящего невроза: «пусть даже бизнес на контрабанде, лишь бы не теория», «пусть даже профинансируем предварительно провальную стачку, лишь бы не финансировать создание общедоступных гипертекстов книг по научному коммунизму». Оба примера из польской и немецкой жизни вполне реальны. Оба закончились очень плохо. Некоторая часть контрабандистов позднее безуспешно пыталась заниматься теоретическими вопросами в области материалистической диалектики. Однако до организованного самообразования по сократическим принципам они уже никогда не поднимутся. Те, которые отказывались всерьёз рассуждать о текстологических работах, в итоге вынуждены были профинансировать небольшие текстологические работы для варшавского Самообразовательного кружка марксисткой философии. Это было единственное финансирование со стороны названных людей в пользу коммунизма, причём оно связало их с таким количеством прокоммунистических элементов, с которым их бы точно не связало даже финансирование 5-8 стачек, аналогичных названной. Хотя обе упомянутых группы сгинули в политической канализации, нужно заметить, что одной ногой они смогли ненадолго, но уверенно выбраться из политического ада. Увы, только для того, чтобы там остаться. Это была в античном смысле трагедия начинавших. Трагедия, когда ростки исторической необходимости были слишком слабы, чтобы выжить в эпоху политических и идейных заморозков. Однако поднявшиеся на борьбу должны будет помнить: от умерших, не родившись, уже произошёл переход к умершим вскоре после рождения. Это может быть колоссальным шагом вперёд, хотя обстановка едва ли будет выглядеть благоприятной.

К сожалению, из такого положения нельзя вырваться только одному без развитого коллектива. И с неразвитым коллективном тоже не выбраться. У белорусского товарища рецензента его не было, впрочем, у товарища Лебского, тоже такого коллектива не было. Надеюсь, что по современной китайской пословице можно написать, что в такие коллективы вы ещё не попали. Ибо польские и белорусские пословицы последних десятилетий содержат слова «уже» и «увы».

Разберёмся подробно в вопросе о текущем состоянии той коллективности, которая сделает неприменимой такую характеристику как «палітычны фрык». Это тем проще сделать, что политической кульминацией изложения товарища Лебского является тезис, предложенный им в связи с шестой иллюзией: ««Подлинная» коммунистическая партия возникнет на основе объединения различных кружков». Почему подобного не может быть, мы уже объясняли. Возьмите цикл переводческой, контрабандисткой, шрифтовой, печатной и транспортной работы, реализованной «Пролетариатом» для того, чтобы в романовской монархии появилась марксистская литература на понятном языке. Ничего подобного в организационном отношении нельзя обнаружить в 2019 году в Чехии и к востоку от Одры. Только в Германии некоторые организации приближаются к подобным возможностям. Это, напомню, возможности практического превосходства над буржуазией хотя бы в сфере идейной борьбы на узком политическом участке. В условиях антикоммунистического законодательства цикл работ, осуществлённый «Пролетариатом» (конечно, с поправкой на развитие техники) становится пугающе близок к минимальному критерию выживаемости любой организации, желающей связать себя с действиями в пользу коммунизма. Причём, речь идёт не о теоретической, а об организационной выживаемости. Её характер таков, что эту выживаемость может иногда иметь простое самообразовательное сообщество, но часто не имеют многотысячные «коммунистические» «партии». В этом смысле иной немецкий и польский социалистический школьник сможет принимать капитуляцию высокопоставленных функционеров «Die Linke» в деле борьбы за коммунизм. Что может противопоставить им тот же самый немецкий социалистический школьник, изучающий польский язык, и связанный с коммунистическим движением двух стран хотя бы в таких недействительных сферах как публицистика и текстология? В отличие от функционера «Die Linke», социалистический школьник связан с расширяющимся интересом к миру, что роднит его с классовым интересом пролетариата сильнее, чем всякие политические высказывания в пользу стачек с трибуны. Участвующий в самообразовании социалистический школьник как правило будет испытывать намного меньше проблем с пониманием, чем функционер политического коммунизма. Это связано с тем, что школьник понимает только постольку, поскольку может объяснить другим, а засевший в стабильную политическую жижу функционер имеет ту самую иллюзию понимания, за образцы разрушения которой уже более двух тысяч лет всему культурному человечеству известен афинский мыслитель Сократ. «Недействительный» публицист или текстолог, поддерживающий школьную подпольную организацию таким образом, оказывается лучше готов к любым неожиданностям, чем «действительный» сеймовый или уличный оратор из какого-нибудь ЦК какой-нибудь «партии». Изучая географических соседей, социалистический школьник постоянно вводит внутрь себя в теоретическом и политическом смысле всё более широкую мировую сферу, иногда доходя даже до постановки всемирных проблем и поиска доступных на месте (в Германии или Польше) средств для совместного с другими подобными людьми решения этих проблем. Функционер «политического» «коммунизма» мыслит максимум категориями межпартийных сговоров по конкретным конъюнктурным поводам. Способ производства политической жизни в школьном социалистическим самообразовании Германии и Польши как небо от земли отличается от подобного способа в «политическом» «коммунизме». Соответственно различается способ политического мышления, создающий за много лет конкретную траекторию политической жизни индивида и выявляющий классовую направленность его деятельности. Так ораторы сеймовых и уличных трибун становятся тухлыми реформистами, не интересными по глупости даже академическим профессорам. И точно так же социалистические школьники из опыта полемики, из опыта изучения языков и иностранной литературы (обычно угнетаемых стран), из той самой недействительной публицистики и текстологии становятся людьми, способными выдержать груз многолетней борьбы против реформистов за ликвидацию причин классового деления общества. Так попытка получить «контакт с массами» без прочной основы развития организации приводит к отторжению трудящегося большинства от странных «сектантов с демонстраций». А имеющие полемический опыт на материале литературы двух и трёх языков бывшие социалистические школьники отнюдь не воспринимаются чужеродным вмешательством на рабочих местах, куда они приходят позднее. Более того, выживший социалистический школьник обычно будет действовать в пользу коммунизма не просто точнее и эффективнее, но и дольше, чем типичный функционер политического коммунизма. Увы, хотя это лишь «ошибка выжившего», но весьма ценная. Это не говорит о преимуществе школьного теоретического самообразования как организационной формы, но всего лишь указывает на великое оздоравливающее значение тех форм деятельности, которые в наше время не могут развиться в организационном смысле выше, чем редкое удачное самообразование социалистических школьников. Одна из революционных задач состоит в том, чтобы эти самые оздоравливающие формы деятельности смогла практиковать широкая противостоящая реформистам политическая организация. В противном случае ни экономическая, ни социальная революции не просто не гарантированы, но и просто невозможны. Если социалистический школьник доходит до того, что та самая «недействительная» публицистика и текстология — это именно дело его субъектности и дело поддержания здорового напряжения его политических и организационных сил, то это находит своё продолжение в подобном же повороте сознания масс после начала наступления на товарность. Ибо массы для успеха всего дела обязаны вовлекаться в него в своих собственных внутренних интересах, действуя каждый со всей критичностью, насколько вообще критическое мышление смогло выработать всё человечество во всей своей истории теоретического мышления. В этом смысле выживший социалистический школьник является несомненным представителем будущего побеждающего исторического субъекта. Если по объективным условиям движение будет успешно развиваться и расширяться, то выживший социалистический школьник пригодится. Если же движение объективно будет повторять имеющиеся формы, то никакой представитель будущего полезен не будет. Потому что «политический» «коммунизм» не имеет будущего. Следовательно, польза от социалистического школьника, и не только школьника, может в таком случае быть только в том, чтобы активно и систематически способствовать демонтажу политического коммунизма и организовывать реальную борьбу за коммунизм, даже если она принимает форму самообразовательных заседаний и текстологических работ. Критерий практичности здесь прост: движение должно расширяться так, чтобы иметь в будущем надёжный контакт с массами, который не сможет разрушить никакая политическая полиция. В пользу организации пролетариата здесь может сработать не марш и не подписная кампания перед сеймовыми выборами, а только устойчивая негласная транспортная сеть, связанная с самообразованием. В противном случае иллюзия недоумков о контакте с массами будет разрушена политической полицией (а то и просто наёмными верзилами «работодателя») на первой же стачке, когда будет возможность использовать исчерпывающее знание о тупых смартфонных активистах.

Далеко заглядывает товарищ автор — помечает один рецензент в этом месте. Верно помечает. В Европе всё ещё есть целые страны, где политический коммунизм не существует за пределами глупых ритуальных демонстраций а также facebook/vieber/whatsapp/telegram и других точек комплектации архивов политической полиции. Только хохот от претенциозности и омерзение от вопиющей неэффективности может вызвать финансовая сторона деятельности политического коммунизма 2015 года в Польше и соседних странах за исключением нескольких организаций в Германии. На какую вообще революцию, на какое острое политическое противостояние может рассчитывать организация без самообразования, с полуразваленной финансовой сферой, составленная из нисколько себя не улучшающих жертв самых разнообразных предрассудков? Нужна ли для содействия социальной революции организационная и финансовая дисциплина, продолжающая уровнем и силой мировоззренческую дисциплину этих жертв предрассудков? «Читать некогда». «Не буду изучать разные мнения, вдруг среди них окажется истина». «Нужно держать и укреплять контакт с массами, а не читать, переводить и создавать гипертексты давно изданных книг». Все эти высказывания подлинные. Их было намного больше, но пришлось выбрать от нескольких корреспондентов только самые характерные. Три высказывания из трёх разных стран...

Есть нечто характерное в том, что самообразование, текстология, публицистика и исследовательская работа репрессировались в политическом коммунизме последней трети века совместно^[126]. Сложно найти где-нибудь сколь-либо успешное самообразование, чтобы рядом не появлялись через полгода или год ясные публицистические работы, чтобы не разворачивалась широкая текстологическая работа на местном языке, а то и в увязке с соседями. Без охвата широкого международного контекста (отнюдь не по профинасированным транснациональными корпорациями полуправдивым источникам на английском языке) невозможна исследовательская работа для правильного определения политической линии даже в национальных границах. Либо самообразование, пусть даже школьное, постепенно параллельно заводит все названные виды работ, либо «связь с массами» будет бесполезна для полуграмотных реформистских догматиков, считающих что все мировые вопросы должны решать или уже решены именно на том языке, который доступен им по случайности рождения. Можно с горечью понять, когда такую иллюзию распространяет аргентинец или немец, или великоросс. Можно сдержать улыбку, когда с подобными тезисами выходит представитель Польши, Украины или Италии. Но когда это касается Литвы, Словакии или Словении остаётся только недоумённый вопрос, заданный в Варшаве одной украинской-эмигранткой: «Чому оцей патріот називає себе комуністом?» Конечно, люди просто не понимают, кто такие коммунисты. Да и как понять, если «для чехов должно хватить немецкой литературы», «для украинцев должно хватить российской литературы» а то и «для всего мира должно хватить английской литературы». Авторы этих высказываний отнюдь не прямые сторонники порабощения своих народов. Они просто никогда не бывают в чужом теле. Им совершенно незнакома даже такая недействительная мимолётная форма этого пребывания как переводная текстологическая работа, как аннотирование теоретической литературы соседей. О знакомстве с мировой художественной литературой лучше помолчать. Впрочем, для тех нравственных полуживотных, которым для «борьбы за коммунизм» нужна только проплаченная Соросом англоязычная литература, всё это не нужно. Да им и своя национальная литература не нужна. Не нужна публицистика. Не нужно самообразование. Не нужна текстология ни в национальных рамках, ни в гармонии с ближайшими соседями. Это и есть постмодернистская стадия еврокоммунизма, одна из многих форм омыления заживо. Увы, «люди, не развращённые иностранным влиянием», всё ещё многочисленны там, где хотят действовать в пользу коммунизма^[127]. До сих пор найдётся немало желающих пожать на четверть омыленную руку этого самого постмодернистского еврокоммунизма. Эта ситуация, разумеется, имеет выстроенную систему идейной поддержки. Отвратительность и мелочность публицистики политического коммунизма является хорошо известным фактом. В 2008 году один немецкий товарищ в обзоре политического коммунизма за Одрой-Нысой отметил: «Не ясно, что указывает на более явную нежизнеспособность подобных организаций: отсутствие у них теоретических органов или состояние так называемых «теоретических органов» там, где они есть». Но и эти провалы не закрывают перечень. Во многих странах Европы первого десятилетия этого века самая элементарная текстологическая работа оказалась никак не связана с политическим коммунизмом. Польская и украинская ситуация 2005 года были исключениями — там передовые текстологи имели формальное членство в организациях политического коммунизма. Но уверенных свидетельств о том, что эти начинания поддерживались организациями, у нас до сих пор нет. О чём у нас есть свидетельства, так это о том, что как товарищ Стренбский, так и товарищ Луговой на некоторое время осознали необходимость выбора между работой в пользу коммунизма и работой в пользу «политического» «коммунизма». К счастью их не остановило то, что работа в пользу коммунизма имела совсем не героический вид формирования гипертекстов. Спустя десять лет мы уже не помним громких и многолюдных демонстраций с более чем сомнительными ныне в правовом отношении флагами Демократической Германии, с российскими, украинскими и общесоюзными флагами наших восточных соседей. От этих демонстраций не осталось даже воспоминаний. Иногда кажется, что свидетельства об этих акциях в архивах ABW давно перенесены с твёрдых дисков на магнитные ленты, как поступают обычно с неактуальным балластом, который жалко терять. Ни демонстрации, ни стачки десять лет назад не имели никакого значительного воспитательного или политического эффекта. Как бы ни была многотрудна и тиха работа людей типа Лугового или Стренбского, их гипертексты — единственный несомненный и доказательный результат совсем не далёкого от нас времени. Все остальные результаты отсутствуют не только для политически активных людей последних лет, но даже для исследователей архивов о «политическом» «коммунизме». Гипертексты Стренбского с переводами и извлечениями работ Плеханова, Сталина, Семека прямо сейчас читают некоторые польские социалистические школьники. Эти же гипертексты периодически попадают в программы изучения совсем не школьных самообразовательных групп. И это реальное воздействие в отличие от попыток «поддержать стачку», «получить контакт с трудящимися массами» или ... финансирования плакатов с каким-нибудь политиком грузинского происхождения, сделавшим так много для польской государственности.

Чьи усилия в 2005 году заложили хоть какие-нибудь рационально выявляемые предпосылки для устойчивости теоретического коммунизма и для возможности получить хоть-какие то перспективы для устойчивой коммунистической организации в будущем? Мы обнаружим в Польше разве только совсем не героических лиц: студента-текстолога Стренбского, пессимистического больного профессора Семека и им подобных усталых деятелей самообразования, знающих только, что отступать дальше нельзя. Что касается традиционных участников политического коммунизма, то их за последние десять лет хватило только на то, чтобы умирать в бездействии, заниматься эпатажем на демонстрациях или исступлённо требовать своей легализации исходя из каких-то загадочных политических расчётов, явно не относящихся к борьбе за власть в современной Польше. Да, те, которые «не измазанные принтерной краской текстологи, не пыльные университетские профессора и не конспиративные школьники под школьной лестницей» не добились совсем ничего. Без всяких попыток инициативных действий они лишь непрерывно ослабляли свои собственные организации. А в редких перерывах между актами организационного членовредительства эти люди ругали тех, кто был ориентирован на необходимость создания устойчивой и думающей организации исторического субъекта, способной выдержать напор врагов никак не слабее, чем последовавший за последними майданными событиями переворот. В отношении перспектив устойчивости наши смартфонные активисты в пользу «связи с массами» совершенно смешны. Известный сайт «Миротворец» забит сотнями досье на их организационных единомышленников. И это лишь один из компонентов организационной устойчивости^[128]. Будет хуже, если оценим другие. Приступим.

Что касается транспортной сети, то до 2011 года независимой транспортной сети восточнее Нысы-Одры не существовало. Легальная почта была единственным способом пересылки грузов, обычным способом пересылки книг и нередким способом пересылки иных текстов. Нужно ли объяснять, что это значит в случае острого политического кризиса или при необходимости поддержать крупную стачку? Нелегальная почта чешского комсомола 2006-2010 годов была образцом, но, тем более контрастным, что к востоку не было ничего подобного. Увы, прямого повторения техники не могло случиться как по политическим, так и по географическим причинам — Польша территориально обширнее Чехии не менее чем в два раза по широте и не менее чем в полтора раза долготе. Впрочем, в Чехии образцовая нелегальная почта тоже закончилась бесславно. С разгромом «фракции немцев» после легализации комсомола чешская образцовая негласная транспортная система ... разложилась.

Итак, из областей деятельности международной социально-революционной партии «Пролетариат» начала 1880-х годов сложно найти такую, где современный политический коммунизм не потерпел бы полное поражение. Судите сами: самообразование, финансы, публицистика, независимый транспорт, теоретическая работа, издательская деятельность, агитация, текстология. По исторической причине не была названа такая сфера, как резервная связь на случай недоступности интернета. До сих пор (сентябрь 2019 г.) оборудование для оперативной радиосвязи на сотни километров существует только у немецких товарищей. Именно это немецкое оборудование сыграло небольшую положительную роль во время жанаозенских расстрелов, когда казахстанская политическая полиция не смогла утвердить режим полной информационной блокады несмотря на прерывание внешней ячеечной и общей телефонной связи а также интернет-каналов. Нужно ли писать, что на повторение подобной помощи бессмысленно рассчитывать в нашей обстановке, когда на грани острого политического кризиса балансируют сразу десяток европейских стран? Аварийной дальней радиосвязи до сих пор восточнее Германии нигде нет. Как там продолжает товарищ Лебский? «Желание некоторых кружковцев повторить успех большевиков в 1917 г. подталкивает их к слепому копированию этапов развития социал-демократического движения России конца XIX века».

Копирование? Да какое же это копирование? Даже актёрское копирование жизненной коллизии на подмостках на порядки больше заслуживает названия «копирование», чем то, чем занимается политический коммунизм. Если мы сравним любых современных «некоторых кружковцев» к востоку от Лабы с РСДРП 1902 года, то обнаружим всё то же, что верно для сравнения с «Пролетариатом»: полная несопоставимость результативности в области публицистики, полная разлаженность финансов, полное отсутствие независимого транспорта и независимой связи, провал агитации, текстологии, издательского дела, контактов с рабочими промышленности и батраками. В Польше 2010-х годов некоторые из этих сфер (работа с батраками и независимая связь) даже никогда не имели тех, кто имел бы желание (да, желание, не возможность!) их организовать. Отличаются ли российские кружки от польских? Это нам точно неизвестно, но можно предполагать небольшую общность законов формирования организаций.

Позвольте, а кого высек товарищ Лебский, предлагавший в обрисованных условиях «идти в практику», то есть формировать активистские группы? Кого он хочет превратить в ОСОБУ_1 и Михала Новицкого^[129]? Себя или других? Или товарищу Лебскому вообще ни своя, ни чужая политическая жизнь не важна? Любому варшавскому социалистическому школьнику было известно, что логика имеющихся организационных форм SKFM/CBSM/SMP — это не логика копирования прошлых (не важно чьих) успехов. В Варшаве 2004 года, когда было заложено наше современное самообразование, началось нечто небывалое. Меньше всего руководство самообразовательными сообществами предполагало скопировать успешный опыт Варыньского и на объединении представителей разных местностей заложить могучую партию польского пролетариата. Уже тогда было ясно, что логика самообразовательной работы — это логика, в первую очередь, обретения сознания, определяющаяся своими неожиданными результатами, ибо начиная познавать, нельзя в деталях знать результат. Говоря об этой непредзаданности результата самообразовательного познания, в немецкой, польской и советской литературе по проблемам сознания обычно добавляли в подобном контексте: «самостоятельного», «рационального», «критического», «материалистического». В рассматриваемом нами политическом отношении это почти идентичные определения. В отличие от товарища Лебского, который без вдумывания ожидает «копирование опыта» (какое подсознательное сообщение найдут здесь последователи Фрейда?), действительные проблемы самообразовательных сообществ весьма драматичны. Организационные возможности не поняты. Их приспособленность к сознательному изменению политической ситуации и к устойчивости в эпоху политических неурядиц не ясна. Перспективы по возвращению сознания тому классу, который его поддержит по своему положению — тоже не выяснены, не оценены и не прояснены. А ведь это весьма лишь самые простые, главные вопросы. Всё остаётся во мгле будущего, где многие видят контуры очередного передела мира. Нечего сказать коллегам из металлической мастерской в Варшаве о том, когда у них появится политическая организация. Ибо уже как четверть века всё то, что в Польше изображает политический коммунизм, это и не политическое и не коммунизм. Конечно, коллегам этот факт был известен раньше, чем пишущему эти строки и намного лучше. Другое дело, что мнения из обеденной комнаты не столь выразительны, чтобы предоставлять их внимательным и критическим читателям.

Глубина падения

Вот как товарищ Лебский описывает политическую ситуацию в России. Её нет оснований критиковать, ибо российская действительность... просто неизвестна нам в таких деталях:

Политическая система т.н. «управляемой демократии» предполагает не отсутствие легальных политических партий, как это было в Российской империи до Октябрьского манифеста 1905 г., а превращение всех парламентских партий в марионеточные структуры, подчиненные политической линии «Единой России». Небольшие партии, вытесненные из «большой политики», не имеют влиятельных СМИ и малоизвестны в российском обществе. Подобная ситуация и с профсоюзами.

За этими положениями, внезапно, следует вот такой тезис:

Глупо и вредно закрывать на это глаза, полагая, что кружки действуют в чистом поле.

Совсем недавно в SMP упоминали современную статистику по чехословацкому политическому коммунизму и его остаткам. В 1981 году формальный политический коммунизм в Чехословакии (Komunistická strana Československa, KSČ) охватывал около 1540000 человек^[130]. Да, полтора миллиона и ещё, самое минимальное, тридцать пять тысяч человек, если учесть максимально возможную погрешность. Ещё в 1992 году чешский осколок KSČ достигал численности в 350 тысяч человек. Сейчас в Словакии политический коммунизм подвергся полному организационному разложению, а в Чехии по завышенной оценке Коммунистическая Партия Чехии и Моравии охватывает 39 тысяч человек. Как-то совсем неделикатно спросить у товарища Лебского, куда делись около 17 миллионов (почти половина населения Польши, это не описка!) формальных представителей политического коммунизма в СССР? Если бы из них хоть 1,5 процента продолжали действовать в пользу ликвидации классового деления общества и нашли бы себе замену 1:1, то это была бы организация примерно из 255000 (двести пятьдесят пять тысяч) человек. От Одры до Чукотки сейчас нет организаций, хотя бы в своём больном самомнении действующих в пользу коммунизма и имеющих хотя бы пятую часть (51000) указанной численности.

Оценка численности паразитировавшей на политической коммунизме в России организации под названием КПФР более чем в 40000 человек должна быть признана сильно завышенной. Однако до сих пор это (по словам наших товарищей с другого берега Днепра) эталон максимальной численности, которого не достигает даже ОКП — ещё одна крупная организация из России, которая относит себя к политическому коммунизму. Для определения численных коэффициентов выживаемости политического коммунизма на территории СССР (относительно исторической КПСС) мы не берём другие организации политического коммунизма («политического» и «коммунизма» хотя бы даже по нездоровому самомнению и декларации) из Украины, Казахстана и других некогда советских стран как малочисленные. Например, украинский политический коммунизм сейчас может быть сведён менее чем до тысячи представителей. Белоруссия, Казахстан и Узбекистан не превосходят в сумме нескольких тысяч представителей политического коммунизма. За оставшимися нельзя признать значительного количественного вклада. С их добавлением количественный показатель «политической выживаемости» может быть улучшен, но не сильно. Если мы обратим внимание на организации, относительно рационально относящие себя к политическому коммунизму, количественный показатель будет значительно ухудшен, причём во всех некогда советских странах. Известно, что более-менее рационально относимые к российскому политическому коммунизму и/или близкие к нему коалиционные союзы вроде РотФронт численности в 51000 человек не достигают. Как правило, каждая такая организация оказывается меньше КПФР в количественном отношении. А если такая численность не достигнута, то это означает выживаемость советского политического коммунизма много меньше 15 промилле. Реалистично коэффициент трудно оценить выше 3 промиле. То есть выше тех самых 51000 человек по России и несколько меньшего количества за её пределами, что будет преувеличением. Результат таков: не более 5 промилле политической выживаемости, причём больше по самомнению, чем по рациональным признакам. Что касается Чехословакии, то именно на чешской территории выживаемость политического коммунизма за треть века, если рассматривать нездоровое самомнение участников политического процесса, составляет примерно 35 промилле (миллион делим на 35 тысяч). Из этого можно судить о том насколько глубоко зашла деградация политического коммунизма в России, если даже в Чехословакии (точнее, в одной из её частей) формальная выживаемость политического коммунизма более чем в 7 раз выше(!). И товарищ Лебский из такой-то страны предлагает товарищам из кружка «работу с политическими партиями»? Можно было бы понять, если бы это писал чех, но нет, это пишет товарищ из страны, которая давно уже для политического коммунизма стала не раем и не чистилищем, а адом. Жаль, что колонны российского политического коммунизма проглядели надпись над входом: «Входящие, оставьте упованья», ибо упование на политический активизм сохраняется у товарища Лебского несмотря ни на что. Несмотря на то, что как многолетняя практика, так и самая широкая теория, давно уже обозначили политический активизм как безрезультатную форму деятельности в пользу классовых врагов пролетариата.

Представьте товарищ Лебский, что ваша бригада из семисот человек вышла на покос. Потом произошли какие-то события, и Вы обнаружили разбросанные косы и хаотически вытоптанный луг, а рядом продолжил заниматься косьбой, кроме Вас, только один человек. «Глупо и вредно закрывать на это глаза, полагая, что кружки действуют в чистом поле»???

Теоретический коммунизм нигде не бывает более многочисленным, чем политический, если последний сохранился в относительно оформленном виде (а не в виде осколков КПП или КПУ). По чехословацкой статистике, вспоминая наш образный пример, из бригады в 40 человек остался косить только 1. Нет, товарищ Лебский: Глупо и вредно закрывать глаза на то, что кружки действуют уже в чистом поле и что кружки уже действуют в чистом поле. От образного примера можно и нужно отвлечься, но нельзя игнорировать, что ни организации политического коммунизма, ни профессиональные союзы на широких пространствах от Одры до Урала не демонстрируют ни влиятельности, ни авторитета в массах, ни жизнеспособности, ни даже, как подсказал в упомянутой ранее статье товарищ Фаткуллин, способности к самовоспроизводству. Бесплодное дерево вырубают и кидают в огонь — советует Тора. Должны ли мы оказаться глупее её авторов?

___

В Польше нельзя сформировать никакого связного мнения о той программе для занятий, которая составляет более трети публикации товарища Лебского. Сложно сообщить о ней читателю что-либо конкретное, помимо обнаружения авторов, замеченных в политической и теоретической проституции в противоестественных формах. В рамках наших нужд нет никакого смысла разбирать кто кого и на что финансирует. Пропаганда лженауки^[131] в плане самообразовательных занятий тоже должна быть учтена, поэтому совсем не лишне будет разобраться в общих формулировках принципа партийности. Попробуем сделать тематическую выписку из работы «Что делать?»:

Раз о самостоятельной, самими рабочими массами в самом ходе их движения вырабатываемой идеологии не может быть и речи^[132], то вопрос стоит только так: буржуазная или социалистическая идеология. Середины тут нет (ибо никакой «третьей» идеологии не выработало человечество, да и вообще в обществе, раздираемом классовыми противоречиями, и не может быть никогда внеклассовой или надклассовой идеологии). Поэтому всякое умаление социалистической идеологии, всякое отстранение от нее означает тем самым усиление идеологии буржуазной. Толкуют о стихийности. Но стихийное развитие рабочего движения идет именно к подчинению его буржуазной идеологии...»

Читатель сам уже может после сказанного понять какую классовую направленность идеологических искажений действительности демонстрирует товарищ Лебский. Скажем лишь, что деидеологизация в классовом обществе и объективное знание возможны только в процессе перехода на позиции того класса, который заинтересован в более эффективном производстве: более точных технологиях, более развитой чувственности, более сбалансированном здоровье человека труда, более глубоких теориях. Ибо если одному классу такие передовые инструменты жизненно нужны, то другой может от их применения ожидать только убытков и краха привычного способа жизни. Развивая подобные мысли в произведениях, вошедших в 18, 29 и 33 тома второго польского издания, автор «Что делать?», он же ОСОБА_5, указывал на существование партии предметно-истинного мышления и партии противодействия такому мышлению. Если выражать это более простой лексикой, то нужно говорить о том, что в теоретической борьбе в схватке обычно сходятся представители партии мышления и партии порядка. В конкретной обстановке из двух затрагивающих её противоположных тезисов, стоящих в центре общественной борьбы, чаще всего один будет защищать позиции партии мышления, а другой партии порядка. Предлагая читателю, заинтересованному в оценке пригодности опубликованного товарищем Лебским плана занятий, перечитать произведение товарища Лебского, прошу оценить в скольких случаях разбираемый автор выступает на стороне партии мышления, а в скольких на стороне партии порядка. В какую сторону склоняются организационные симпатии товарища Лебского?

___

На этом завершим разбор произведения товарища Лебского, ведь оно было не более чем предлогом к систематизации мыслей. Ничего оздоровительного для Польши оно не содержит. Для наших восточных соседей, думается, тоже. Поэтому попробуем далее разобрать организационные проблемы и планы самообразовательных сообществ, подумать над тем, какая практика из доступных сфер может не быть практикой политического, организационного и нравственного поражения и разложения.

Часть XXII. ... ein Instagram-ZK1^[133] (прижизненный политический некролог)

2020-01-20

Włodzimierz Podlipski

Призначити ДУПУ <...> головою <...>

П. Порошенко^[134]

Andrew * (на нашей земле его бы звали Анджеем, у соседей — Андреасом) сидел за монитором в просторном зале, будучи слегка отгороженным от других таких же работников. Он честно ненавидел свои маркетинговые занятия и также честно безуспешно испробовал все способы найти другой заработок. Выполняя задание по формированию очередной маркетинговой стратегии, он периодически продолжал дописывать формулу, которая была нужна для выполнения задания, заданного отнюдь не начальством. На карте у нашего аналитика-маркетолога было предместье немецкого города **. Он установил исходную дату и задал рамки по времени. Как сообщили товарищи, именно тогда состоялось очередное самообразовательное заседание. На карте всплыли четыре линии. Три из них были разреженными и довольно прямыми. Прохожие, — подумал маркетолог, — эти люди просто проходили мимо. Четвёртая линия делала небольшой крюк на несколько десятков метров и состояла из тесно скопившихся точек. Анджей навёл указатель на крюк и прочитал время. Да, — подумал он, — именно в это время тот самый некто отходил в туалет. Потом он продолжил составлять маркетинговую схему. Спустя несколько десятков минут Анджей вернулся к карте и несколько минут центрировал карту по зданию одного из ведомств немецкой политической полиции в городе **. Это было не очень просто сделать, поскольку все надписи были на немецком языке. Попадалось немало названий, выглядевщих слишком длинными для английского латинского письма. И всё же адрес, который прислали немецкие друзья, был найден. Нацелив центр и нарисовав круг, Анджей выбрал совершенно случайный интервал и стал ждать результата. После очередного возврата к маркетинговой схеме он посмотрел на несколько сотен строк и стал придумывать уточняющее выражение. Смысл уточнения был таков: какая из этих нескольких сотен траекторий хоть раз совпадает с точностью меньше 50 метров и больше чем на 10 минут с траекторией, делающей крюк в месте самообразовательного заседания. Подумав ещё немного, наш маркетолог заказал вывод мест, где происходит это совпадение.

После очередного перерыва Andrew * заглянул в аналитическую программу и обнаружил 8 строк. Перетащив их на карту, он оценил, что все они находятся в пределах города ** и его ближайших окрестностей. После следующего возврата к заданию от начальства, наш маркетолог-аналитик переписал на листок адреса зданий, расположенных ближе всего к каждой из восьми точек, а также время каждого совпадения.

Утром следующего дня двое социалистических школьников города ** заметили на металлическом осветительном столбе небольшое масляное пятно. Используя перерыв между занятиями, один из них зашёл за помойный павильон в одном из соседних кварталов и взял записку под кустом сзади павильона. В школьном туалете в присутствии «коллегии» записка была развёрнута. Там была надпись греческими буквами на немецком языке с условным указанием места и времени встречи.

Тем же вечером некоторые из присутствующих в туалете помогли одному пожилому немцу принести пакет с едой из магазина домой. Конечно, у них был разговор, некоторые фрагменты которого попадали в смартфоны прохожих. Но о чём именно был разговор, это ни в один смартфон не попало. На следующий день сразу, как только первый из участников социалистического кружка освободился в школе, он направился по назначенному утром адресу, «забыв», как нередко бывает, смартфон в школьном шкафчике. Утром, перед первым занятием в школе, были назначены участки для наружного наблюдения на следующие несколько дней...

___

Герой рассказа — американский маркетолог-аналитик Andrew *, который помогает немецкому коммунистическому сообществу из города ** — делится догадкой проницательный читатель. Читатель с менее развитыми навыками видеть то, что имеет мало оснований в действительности, скажет, наверняка, что герои рассказа — это немецкие социалистические школьники города **, имеющие загадочного заокеанского друга. И только читательница, имеющая обыкновение смотреть на многие вопросы с женской практичностью, отметит, что главные, неодушевлённые герои нашего рассказа до сих пор не были названы. Это — смартфоны Андроид, регулярно отправлявшие две географические координаты за океан^[135]. Что же происходило в городе **?

Уве *** был заподозрен в тесной связи с одним из ведомств немецкой политической полиции. Также предполагали, что он иногда проносит смартфон на самообразовательные занятия по работам Гегеля и Ленина. Научный комендант самообразовательной группы во время своей поездки в столицу поделился этими подозрениями с берлинским товарищем, после чего получил предложение указать характерные места и обстоятельства. Уход подозреваемого с лавочки в роще по физиологической надобности был задокументирован. Несколько участников самообразования вечером следующего дня пришли к согласованному мнению о том, когда состоялось это событие с точностью до нескольких минут. Через два дня после разговора научного коменданта с берлинским товарищем последний отправил за океан по негласной текстовой связи координаты событий, сообщённые друзьями из города ** вместе со своим пояснением. Через пять дней после разговора знакомый нам Andrew * выяснял, является ли Уве *** предателем. Через неделю восемь коротких предложений читали в Берлине. Спустя несколько дней после этого некоторые социалистические школьники города ** занимали места в операции по наружному наблюдению. Как было обнаружено заокеанским товарищем, Уве * имел за последние полгода не менее восьми встреч с представителями одного из ведомств политической полиции. Можно уверенно говорить о некоторой регулярности. Точки наибольшей концентрации дневных и ночных координат двух неизвестных представителей политической полиции Andrew * прислал чуть позднее, когда школьники уже «захватили» Уве *** по пути на очередную встречу. Так стало известно, где живут и где именно работают представители политической полиции, встречающиеся с Уве *.

Кстати, кто такой этот Анджей из-за океана? Нет, он не работник Google или одного из ведомств политической полиции США. Будь он им, он прислал бы в Берлин, вместе с полным маршрутом каждого за несколько лет, международные опознавательные номера смартфонов и телефонные номера не только Уве, но и работников немецкой политической полиции. Но Анджей был маркетологом-аналитиком в одной из многих десятков компаний, которые скупают у Google данные о перемещении смартфонов под управлением Android. Поэтому никаких данных о номерах телефонов и международных опознавательных номерах смартфонов он предоставить не мог. Их не было в том файле, который продал Google. Но это нисколько не помешало разоблачению Уве ***. Никто в этой истории не был бюрократом и никому не было интересно, что написано в графе принадлежности SIM. Намного интереснее было то, действительно ли было нарушение правила по отсутствию смартфонов на самообразовательном занятии, и были ли встречи с представителями политической полиции.

Таково было дело, в котором участвовал гражданин США в пятом поколении Andrew *, бывший сторонник Сандерса, изучающий немецкий язык, съездивший один раз в Берлин и с тех пор зачарованный живучестью немецкого коммунизма, которому уже исполнилось целых 500 лет.

___

От немецких социалистических школьников, которые за две недели выследили и сфотографировали Уве *** и его собеседника из политической полиции, мы перенесёмся в такую сферу, о существовании которой едва ли догадывается даже такой агент классовых врагов, как Уве ***.

В одном из очерков продолжаемой серии была упомянута весьма издевательская и уже не меньше года как устаревшая в Германии шутка о том, что рядом с facebook.com-ЦК может появиться Instagram-ЦК. Эта шутка считалась грубым абсурдом, достойным непристойного политического водевиля. Он ней можно было бы забыть, если бы корреспондент с востока не прислал недавно сообщение с указанием на реально действующий в России... Instagram-ЦК. Товарищи с запада в ответ на прямо поставленный вопрос сообщили, что накопили значительную подборку о деятельности, связанной с теми самыми публикациями. Началось это накопление с нескольких минут смеха, когда немецкие товарищи сообразили, что имеют дело с тем самым Instagram-ЦК...

Кто же эти жертвы легалисткого растления, дошедшего до политического СПИДа? Это некая российская группа «Station Marx», абсолютно обнаглевшая от безнаказанности и поэтому абсолютно не имеющая никаких политических перспектив. Неслучайно у наших восточных соседей слова «розгублений» и «загублений» имеют явное созвучие.

В первую голову, от безнаказанности выставлялись на публику самые неприглядные потроха российского коммунизма. Нельзя считать, чтобы это было плохо. Какая разница, как будет выявлена на публику сущность политического коммунизма? Может быть, это будет многосторонняя критика, как в продолжаемых очерках, может быть, это будет достоверность внутренней грызни, которая создаст мощное публичное отторжение к любой подобной деятельности. Когда представители политического коммунизма выворачивают на публику свои кишки, лёгкие и прочие внутренние органы, то становится проще убедиться в том, что... к борьбе за коммунизм это не имеет никакого отношения.

Используя давние исторические связи, наши славные эксгибиционисты решили перенести российские методы на Украину. Из той страны, где массовых и жестких преследований коммунизма за последние годы не было, методы работы некие бравые люди решили перенести в страну, где обрёл известность ОСОБА_1. Вероятно, они решили, что наполнение сайта «Миротворец» не очень актуально, и нужно разместить в публичном доступе больше данных о тех странных людях, которые считают, что на Украине возможно публичное политическое действие в пользу коммунизма. По сообщениям украинских товарищей, эпидемия распространяется через telegram, известный немецким товарищам тесными связями с политической полицией России. Увы, это явно недостаточное указание. Facebook, где по адресу ІНФОРМАЦІЯ_2 размещал публикации ОСОБА_1, тоже не остался в стороне. В распространении на Украине политического СПИДа в качестве побочного инструмента люди, связанные со «Station Marx» использовали также whatsapp, связанный с политической полицией США намного теснее, чем vieber связан с политической полицией Израиля. Правда, в последнем факте есть некоторая условность. Слова «люди, связанные со "Station Marx"» в соответствии со справкой, подготовленной латвийскими товарищами, нужно понимать более чем условно. Предлагаемая господами эксгибиционистами организационная связь более чем неустойчива. Как выяснили латвийские товарищи, противодействовавшие интервенции эксгибиционистов под вывеской «Station Marx» в Латвии, в этом сообществе есть комитеты, которые состоят не из людей, а из других «пользовательских существ», говоря словами виртуального права. Речь идёт о полуавтоматических программах, «двойниках» и других известных приёмах недобросовестных полемик в интернете.

Какова глубина эксгибиоционизма господ из «Station Marx»? Она весьма велика. Вовсе не зная языка надписей, от известного Instagram-ЦК можно выйти весьма далеко. Достаточно переходить по ссылкам и видеть как-то связанных людей на других фотографиях. Если у кого-то из немецких товарищей будет много времени, можно попробовать определить места публичных мероприятий господ из Instagram-ЦК и подождать, что сможет узнать Andrew * из США. К сожалению, именно он едва ли имеет дело с маркетинговыми множествами положения Андроид-смартфонов в России^[136]. Но нет сомнения, что эти множества тоже продаются нескольким десяткам разных организаций в разных странах. Господа из «Station Marx» организовали свой Instagram-ЦК относительно недавно. Поэтому перед проверкой гипотез нужно будет подождать, пока большие файлы с маршрутами Андроид-смартфонов немного устареют и подешевеют, чтобы оказаться в сотнях маркетинговых организаций вроде той, в которой работает Andrew *. Это время устаревания ничтожно по сравнению с длительностью предреволюционной эпохи, хотя может в разы превышать время существования рассадника эксгибиционистов под вывеской «Station Marx». Безусловно, историкам будут интересны результаты посмертного вскрытия клубка эксгибиционистов. Как произойдёт политическая смерть? Кто знает. Может быть, господа сами перегрызутся. Может быть, в России наконец введут нормальное европейское законодательство и по аналогу статьи 256 Карного Кодекса пройдут списочные аресты. Прокуратура, санкционировавшая вторжение в Поберово, может подтвердить, что это более верный сценарий для повышения, чем вторжение на научную конференцию. Но для политической полиции это будет не очень выгодный сценарий, ведь найти аналоги ОСОБА_1 будет невозможно сразу после первой же волны арестов. Если в Польше гражданская прокуратура имеет по 256-й статье больший вес, чем политическая полиция, то детали российской ситуации нам не известны.

___

На предварительную рецензию товаришка из Вроцлава прислала несколько вопросов этического плана. Если львовский ОСОБА_1 или челябинское ЛИЦО_1 — это несомненные политические трупы, то люди из «Station Marx» активно имитируют политическую жизнь. «Не сможет ли публикация такого очерка привести к неблагоприятным последствиям для этих людей»? Вопрос разумный и своевременный. Приступая к вскрытию, патологоанатом должен предварительно убедиться, что тело не подаёт признаков жизни. В противном случае есть риск убийства. Не секрет, что принципы асептики и антисептики в посмертных вскрытиях не столь выражены, как в прижизненных операциях. Однако в некоторых вскрытиях антисептика применяется не для того, чтобы не добавить в мёртвое тело ненужные бактериальные популяции, а для того, чтобы патологическая среда умершего не стала проблемой для медиков. Перед нами как раз такой случай. Признайтесь, читатель, должно быть, жизнь члена facebook.com-ЦК рассматривалась как высшая форма политического СПИДа? Хоть это и был facebook.com-ЦК, но всё-таки той деятельностью, где господа члены facebook.com-ЦК желали иметь влияние, была некая деятельность за пределами facebook.com. Например, эти люди провоцировали демонстрации и пленумы. Конечно, это были совершенно бесполезные для борьбы за коммунизм мероприятия, но через демонстрации обычно обеспечивалась вербовка и воспроизводство политического коммунизма с немедленным заражением политическим СПИДом^[137]. Любой член facebook.com-ЦК сильно обиделся бы, если бы явно ограничил пределы своего влияния информированием через facebook.com и вербовкой пользователей этого ресурса. Конечно, члены компактного клуба под названием Коммунистическая Партия Польши, которые потешались над обнаруженным facebook.com-ЦК, считают, что их деятельность имеет принципиально иные приоритеты. Но фактически оказывается, что даже вербовка на демонстрациях получается в Польше намного хуже, а facebook.com становится если не единственным, то господствующим средством информирования. Таким образом, хоть политический СПИД выражен в Польше меньше, чем в Германии, но фактическое положение дел на востоке от Одры хуже. Следовательно, даже потешаясь над эксгибиционистами, и не признавая радикальные формы эксгибиоционизма, можно иметь практику если не столь же (не)эффективную, то никак не менее глупую и ничем не менее тупиковую. Но и жертвы политического СПИДа в Германии, и их чуть более стойкие коллеги из Польши могут показаться маньяками осторожности, если сравнить их с «Station Marx». Читатель может помнить, что члена facebook.com-ЦК немецкие социалистические школьники на некоторое время лишили возможности пользоваться банковской картой. Это было не единственное издевательство, которое он претерпел от социалистических школьников. Не думаю, что кому-то будут интересны подробности, но «травля воистину школьного масштаба» продолжалась несколько месяцев, до тех пор, пока социалистическим школьникам не нашли более продуктивное применение в перерывах между самообразовательными заседаниями, школьными занятиями и сном.

Вернёмся за Днепр, где действует «Station Marx», у которых есть беспрецедентная особенность вербовки в Instagram. Если у господ из facebook.com-ЦК главной целью является расширение физического влияния и увеличение числа жертв политического СПИДа, то постмодернизм у «Station Marx» приобретает новую форму, когда целью вербовки является расширение коммуникационного влияния и увеличение числа бесполезных для борьбы за коммунизм пользователей Instagram. Да, господа из «Station Marx» не требуют никаких доказательств физического наличия завербованных. От них только требуются косвенные доказательства присутствия в различных реестрах политической полиции: это может быть реестр американской политической полиции под названием instagram или его аналоги: facebook, instagram, whatsapp. Это может быть реестр израильской политической полицией под названием vieber или реестры политической полиции России под названием telegram и vk. У нас пока нет сведений о том, что существовала вербовка «в пользу коммунизма» в старом польском коммуникаторе Gadu-gadu, но и без этого штриха должна быть понятна непримиримая оппозиция между наиболее развитыми практиками немецкого коммунизма и наиболее развитыми практиками... «Station Marx». Суть оппозиции довольно проста. В одном случае мы можем выяснить взгляды всех ключевых участников движения, оценить их публицистический путь и теоретическую позицию. В другом случае если мы и сможем что-то оценить, так только географическую позицию. Да, это получится только при наличии друзей среди маркетологов, скупающих данные по расположению смартфонов с Андроид или смартфонов от Apple, но и без этого будет известно слишком много. Изучать организационные или теоретические взгляды представителей «Station Marx» столь же бесполезно, как географическое положение опытных немецких товарищей. Ведь теоретические взгляды представителей «Station Marx» — это совершенно стихийные воззрения, типичные для политического коммунизма многих стран от члена facebook.com-ЦК и элекционной фракции Демократических Социалистов Америки до ОСОБА_1 и ЛИЦО_1.

Итак, переформулируем вопрос вроцлавской товаришки: может ли наш очерк чем-либо навредить тем, кто добровольно вписал себя во все возможные реестры политических полиций нескольких стран? Чем можно навредить тем, кто допускает «присоединение к организации» людей с непонятными взглядами и вовсе не людей, а, говоря языком виртуального права права, «пользовательских существ»^[138]?

То есть, некто занимается членовредительством. Допустим, мажет себе на открытую рану грязь с дороги в промышленном районе. Или собирает своими оголёнными гениталиями бактериальный фон трамвайных сидений. Или выворачивает себе печень употреблением каких-то ядов. Или спит под прожектором архитектурного типа (вроде того, которым подсвечивают Дворец Науки и Культуры), не выключая ни на секунду освещение. Или занимается ещё чем-то подобным по неблагоприятным последствиям. Кто наносит здесь вред? Неужели только после того, как появится фотография бессмысленного эпатажа, мы можем говорить о психической неустроенности? Нет, нашей задачей не является давать оценку действиям политических эксгибиционистов. Представителей «психопатологии политического коммунизма» слишком много, чтобы освещать деятельность каждой очередной группы, тем более, из России, где «политический коммунизм» в полном составе (с совершенно микроскопическими исключениями) измазался в 2014 году в поддержке бандеровцев и власовцев. Единственная причина, по которой «Station Marx» оказалось под вниманием, это то, что их способы работы оказались до мелочей противоположны лучшим способам ведения работы в немецком коммунизме.

Говоря о методах ведения работы немецкого коммунизма, которые обеспечили ему живучесть, сложно не вспомнить о довольно известной астрономической аналогии, касающейся особенностей зрения политической полиции. Так, ядро немецкого коммунизма, обеспечивающее его живучесть выглядит чёрной дырой.

В популярных книгах по астрономии сообщается, что чёрная дыра — это объект, который почти ничего (а может совсем ничего) не излучает вовне^[139], но имеет необыкновенно большую массу, то есть оказывает значительное гравитационное влияние. Огромное притяжение чёрной дыры обусловливает огромные скорости, которые необходимы для того, чтобы тело любого «прохожего» объекта не влилось в тело чёрной дыры. Существует также условно считающаяся собственным телом чёрной дыры поверхность или сфера Шварцшильда, где любое тело, желающее уйти от вливания в чёрную дыру, должно приобрести предельную световую скорость в вакууме. Это предел внешних наблюдений или «занавеса событий». «Выше» сферы Шварцшильда происходят все те явления, которые дают возможность наблюдателю предполагать существование чёрной дыры. О том, что именно происходит и что располагается «ниже» поверхности Шварцильда, нет (и по современным данным не может быть) никаких достоверных сведений. Чтобы некий материальный элемент мог «снизу» сферы Шварцшильда сообщить нам нечто о её содержимом, он должен иметь скорость по своей траектории большую, чем скорость света в вакууме. Интересно, что с «нижней» стороны сферы Шварцшильда весь окружающий мир отлично виден, и если бы по условиям чёрной дыры было возможно существование сознания, то оно бы чувствовало себя в роли наблюдателя полноценно связанным со всем окружающими миром^[140].

Движение необратимо устремляющихся вглубь поверхности Шварцшильда материальных элементов порождает, в результате колоссального ускорения, рентгеновское излучение, приближающееся по свойствам к фотонам радиоактивных излучений γ-типа. Это рентгеновское излучение является одним из внешних признаков присутствия чёрной дыры. Подобно этому, в области действия «немецких коммунистических чёрных дыр» политическая полиция может обнаружить только следы быстрого исчезновения всяких симпатий к facebook.com-ЦК и относительно быстрого ухода людей, желающих действовать в пользу коммунизма, из всевозможных facebook, vieber, telegram и других реестров политической полиции.

Помимо загадочной поверхности Шварцшильда, намного дальше от чёрных дыр находится поверхность Роша. На этой границе механическое тело некоторой жёсткости будет разорвано на фрагменты деформирующими силами большого объекта. Так, кружок немецких социалистических школьников, приблизившись к поверхности Роша «немецкой коммунистической чёрной дыры» либо распадается, либо «улетает прочь», либо встраивается в общую многолетнюю работу. Она не обещает ярких эффектов и должностей или романтики, ведь с принципами «Station Marx» совсем не считаются не только в немецкой Kommunistische Initiative, но и многие другие товарищи. Зато эта противная господам из «Station Marx» многолетняя непубличная работа даёт реальный шанс на результат в сложной технической и теоретической работе. Ведь эта работа даже в предельно узком личностном плане поможет спастись от умственной и нравственной деградации.

Современное материаловедение знает показатели наивысшей механической прочности на сжатие и растяжение. Эти показатели образуют гипотетическую наименьшую сферу Роша. Здесь в нашей аналогии появляется вопрос идейного и практического классового единства. В форме наименьшей сферы Роша мы пытаемся рассказать об уровне сознания, который позволяет не плодить новые организации, если они не имеют никаких явных перспектив содействия борьбе за коммунизм. Речь идёт о практически выраженном понимании, что если прямо организовываться нет никакой возможности, то необходимо закладывать любые другие перспективы для борьбы за коммунизм.

По оценке немецких товарищей, единственное здоровое начало, имеющееся в «Station Marx», это нацеленность на политическую организацию. Впрочем, никаких шансов на коммунистическую политику и даже на подходы к ней эти господа не имеют. Как максимум возможностей влияния на политику, они обнаружат для политической полиции массовые прокоммунистические настроения и больше ничего не смогут. Каков этот максимум воздействия с точки зрения борьбы за коммунизм? Что думать об ещё одних помощниках ещё одной политической полиции? Продолжая аналогию, от «немецких коммунистических чёрных дыр» эти господа находятся на столь больших расстояниях, что не приближаются не только к минимальной сфере Роша, но и к намного более объёмной сфере Роша для жидкостных капель. Замечательна рецензия одного товарища на политическую прочность «Station Marx»: «мелкокапельная дымка с несколькими лужицами». Нетрудно представить, что произойдёт, когда российская буржуазия включит политический вентилятор...

Издеваться над людьми, подобными «Station Marx», совсем не сложно. Даже заблокировать банковскую карту члену facebook.com-ЦК было чуть сложнее. Сложнее было выставить их как явных антагонистов к лучшим способам ведения работы в немецком коммунизме. В одном случае мы можем принимать участие в полемиках и знакомится с самыми разнообразными теоретическими и политическими позициями, косвенно оценивая их организационное воплощение. В другом случае мы можем узнавать, кто где живёт, кто сколько зарабатывает, кто куда когда приезжает, кто и где смотрит десятки часов «этих до позывов к рвоте увлекательных видео с российской лексикой»(цитирую немецкую аннотацию^[141]) и знать массу других подробностей, которые господа из «Station Marx» намереваются навязать всякому, кто имел несчастье узнать об их существовании. Только о систематизированных теоретических и организационных взглядах подобных людей мы никогда не узнаем. Ведь подобное поведение указывает только на то, что вместо подобных взглядов у этих людей есть только полное подчинение стихии. Приходится опасаться своих пророчеств и грубых шуток, но подчинение стихии имеет свою развитую идеологическую форму под названием католицизм...

Корень показанного анатагонизма состоит не в противоположности немецкой скромной дисциплины и славянского нахального натиска, не в том, что с одной стороны стороны представители нации Томаса Мюнцера и Карла Маркса, а с другой стороны представители нации Муравьёва-вешателя и Ивана Ильина. Корень антагонизма состоит в том, что с одной стороны представители сознательного взгляда на общественные процессы, а с другой стороны представители непроверенных надежд и желаний решить проблемы побыстрее и как можно проще, а не так, как эти проблемы решаются по существу, исходя из их собственной природы.

Решить проблемы быстрее и проще... Разве это не люди, соглашающиеся после того, как не обнаружится никаких результатов их «героических усилий», на бессмертный лозунг Бурбонов: après nous le déluge? Делаем что угодно, вдруг что-нибудь хорошее получится... И это уже до боли знакомая картина КПУ 2013 года. Тот же самый антагонизм, который уничтожил политический коммунизм одной из некогда многонаселённых и промышленно развитых стран Европы. И снова с одной стороны представители партии мышления, с другой стороны представители партии порядка. Когда происходит обострение общественной борьбы, это разграничение принимает самые контрастные классовые формы: партия мышления определяется против собственников, а партия порядка против трудящихся. В наших европейских условиях это значит, что одна партия поддержит пролетариат, а другая буржуазию.

«Немецкая идеология» предупреждает нас, что в эпоху всемирных диспропорций такт общественного времени отбивает гильотина. Если физическая секунда отмечается то ли движением стрелки, то ли сигналом на какую-то часть светящейся цифры, то «общественная» «секунда», по одной из версий авторов «Немецкой идеологии», может отсчитываться ударами гильотины, а аналогом срабатывания ступора секундной стрелки может считаться тихий удар об гильотинную корзину. Европейским обществам, перенесшим ужасы Майданека, Заксенхаузена, Саласпилса и Бухенвальда, должно быть хорошо известно, на что способна безличная сила под названием «бизнес», и какие объекты могут вызвать к жизни безличные инвестиции. Связать в этих условиях борьбу за коммунизм и какой-нибудь facebook.com, разбавленный instagram, telegram, youtube и прочим, может только тот, для кого новейшая история стран Европы вообще не обладает никакой достоверностью.

___

Вопрос социалистического школьника, судя по присланному территориальному коду, из Ольштына: «правда ли, что политический эксгибиоционизм всегда зло»?

Нет, неправда. Есть люди, перед которыми нашей первейшей нравственной обязанностью будет снять головной убор. Есть публичные фигуры, пропагандирующие материалистическую диалектику и научный коммунизм. Совершая этот выбор с полным отторжением к исторической безответственности и сторонникам лозунга «après nous le déluge», они сознательно идут на риск. Это потенциальные первые эмигранты и жертвы политической полиции, понимающие, что ставка здесь большая, чем жизнь. По условиям политической борьбы эти люди понимают, что становлению мощной пролетарской партии, способной побороть политическую полицию, они не могут содействовать другим способом. По навыкам, по случайности, по невыносимости положения они не способны к более эффективным способам борьбы. И если такая публичная фигура не зовёт других собирать на гениталии бактерии с трамвайных сидений (или «лайки» в twitter, myspace, telegram...), то мы должны смотреть на таких людей со всем надлежащим почтением и уважением. Их работа имеет намного больше шансов закончится крайне неблагоприятно, чем собрания под школьной лестницей, конференции по научному коммунизму, да даже чем контрабанда санитарных товаров. За этот риск нужно быть благодарным, понимая однако, что это не те вожди, которые могут привести к победе. Это в лучшем случае лишь те, кто может не привести к преждевременному поражению и деморализации небоеспособных масс. Чем полнее такие публичные люди проникаются отвращением к исторической безответственности, тем более искренней и тёплой должна быть наша благодарность к ним за их жизнь, испорченную неспособностью помогать борьбе за коммунизм в других, более действенных формах. Здесь, как и везде ранее, в основе нашей позиции лежит ясное разграничение партии порядка и партии мышления. И здесь, и во всяком другом случае, нашими союзниками будут стремящиеся к полному пониманию последствий своих действий противники известного лозунга партии порядка, вездесущего лозунга буржуазии: «après nous le déluge».

Часть XXIII. Après nous le déluge

2020-02-12

Włodzimierz Podlipski

Après moi le déluge! — вот лозунг всякого капиталиста и всякой капиталистической нации.

Критика политической экономии^[142]

Po nas choćby potop^[143] — сказал в частном разговоре один из польских политиков, когда его коллега указывал, что известный политический шаг усилит эмиграцию из Польши. Это поистине всеобщий лозунг буржуазной эпохи, одна из сокровенных мыслей буржуазного сознания. Лозунг это не только всеобщий, но и вездесущий. Настолько вездесущий, что политический коммунизм в большинстве стран Европы строит свои организационные планы точно по этому лозунгу. Однако это происходит только в том случае, если он вдруг решает их построить. Согласитесь, это случается редко. Политический коммунизм и систематические организационные планы это нечто слабо совместимое. Без систематического плана невозможно не только проводить коммунистическую политику, но и просто разобраться в том что такое коммунизм. Ведь с тех пор как он стал наукой, он стал требовать не менее вдумчивого и долгосрочного изучения, чем любая другая научная дисциплина. В противном случае долей недоучек будет фактическое затруднение движения к коммунизму. Его формы разнообразны, но хорошо известны. Экзистенциальные порывы, старческая боязнь опоздать на праздник жизни, мелкое бунтарство, попытки схватиться за любой ближайший и доступный фактор дестабилизации капиталистической повседневности — вот типичные идеологемы, противостоящие сознательному взгляду на организационные перспективы. Тут хорошо бы понять масштаб времени. Поможет в этом уже упоминавшийся классик педагогики:

... Ми прийшли до цікавого висновку: що довше термін нашої праці, який ми оглядаємо у мисленні, то довше колектив бачить вперед, то ясніше уявляє кожен член колективу свої власні завдання, то більше всі ми розуміємо й відчуваємо, як від твоєї роботи залежить робота твого колеги й всього колективу^[144].

Мы уже смотрели то год назад, на «facebook-члена ЦК», то четыре года назад на ОСОБУ_1, то на социалистических школьников из Челябинска, то на полицейское вторжение на конференцию по научному коммунизму в Поберово. Мы разбирались с тем, почему пять лет назад Андрей Мовчан кусал свои локти, и когда наступило «Время теории». Мы слушали немцев, вернувшихся два года назад из города Y и польского «политического» «коммуниста», произносившего до сих пор памятную речь на собрании ветеранов Народного Войска Польского. Мы побывали на вроцлавском чердаке, где больше десяти лет назад делили мир, и на польско-белорусской границе, где добывали деньги для печати плакатов со всемирно известным политиком грузинского происхождения^[145].

Зря, конечно, один из рецензентов назвал продолжаемые очерки «пособием по простановке политических фингалов оппонентам». Нетрудно заметить, что как раз оппоненты назывались весьма редко: «польский «политический» «коммунист»», «люди из города Y», ОСОБА_1. Речь шла о том, чтобы конкретные данные о конкретных лицах не заслонили собой их теоретической позиции и необходимых практических выводов из этой позиции. В наше время политического бессилия важно было на реальных примерах поддержать и усилить симпатии к систематическому и спланированному натиску, к рациональной критике обстоятельств, будь то теоретическое исследование или организационный план создания особой партии для ликвидации классового деления общества. Что же касается того мнения очередного рецензента, что очерки были вдохновлены художественным методом «Хроник Овального окна»^[146], то его легко опровергнуть. В дверной глазок никто не подсматривал. Неужели про ОСОБА_1 не приводились только данные из публикаций, разве упоминалось что-то, что можно было получить только из личного разговора? Члены facebook.com-ЦК, напротив, сами добивались известности. Без нашего желания, совершенно внезапно, как крыса из норы, потребовал осознания vk.com-ЦК. Это восточный клон немецких и польских пристанищ заштатных добровольных агентов политической полиции. В направлении поиска подобных сообществ, по-видимому, можно сильно продвинуться. Среди реферированных сообщений об американском политическом коммунизме попалось упоминание того, что был обнаружен Vieber-ЦК, а попытка сформировать в рамках DSA^[147] нечто похожее на политическую милицию, но абсолютно явное для политической полиции, заставляет вспоминать сюжеты Кафки. Несколько месяцев назад во Франции обнаружили WhatsApp-ЦК. В общем-то политический коммунизм везде ведёт себя одинаково. Есть ли существенная разница в том, перед какой политической полицией ходить без трусов? С точки зрения членов Vieber-ЦК члены facebook-ЦК могут заслуживать удавки за предательство. А с точки зрения борьбы за преодоление частной собственности во всём мире нет никакой существенной разницы разницы между разными сборищами политических эксгибиционистов. Как удалось выяснить, Россия тоже скатилась до общемирового уровня. Instagram-ЦК уже не грубая шутка, а действительность. Куда можно пойти дальше? Литовский корреспондент прислал перевод цитаты некоего российского публициста А. Тарасова, который предсказывает, что политический коммунизм при завоевании аудитории потребителей видео (которая сейчас представлена преимущественно зрителями youtube) может дойти до фабрикации порнографических роликов с участием представителей «политического» «коммунизма». У нас нет точных сведений о теоретической и политической позиции А. Тарасова, но, думается, он очень недалёк от правды в этом предсказании. История с обнаружением Instagram-ЦК показывает, что самый оскорбительный фарс на грани абсурда может оказаться в российском политическом социализме правдой. К сожалению, нам неизвестно, существовали ли подобные «методы массовой работы» в истории немецкого политического социализма^[148], но по наблюдаемой закономерности можно предположить, что подобная практика закончилась в Германии не позднее 2008 года. Сразу скажем, что нам не интересно, кто именно первый создаст в России агитацию в пользу «политического» «социализма» в порнографической форме. Принципиального скачка не будет, просто имеющаяся политическая порнография дополнится физиологической^[149]. Но и тогда наше небольшое внимание к личным особенностям организационных и теоретических оппонентов не превратится в глубокий интерес, ибо наша позиция по этому вопросу была заявлена не позднее 1890-х годов. Дело не в потенциальных авторах политико-физиологической порнографии и даже не в их зрителях:

Не люди наші вороги,
Хоч люди гонять нас, і судять,
І запирають до тюрми,
І висмівають нас, і гудять.
Бо люди що? Каміння те,
Котре, розбурхана весною,
Валами котить і несе
Ріка розлитая з собою.
Не в людях зло, а в путах тих,
Котрі незримими вузлами
Скрутили сильних і слабих
З їх мукою і їх ділами.
Мов Лаокоон серед змій,
Так люд увесь в тих путах в'ється...
Ох, і коли ж той скрут страшний
На тілі велетня порветься.

У нас нет никакого прогноза, когда именно порвутся канаты, опутывающие трудовой народ. Но точно известно, что нужно настолько, насколько хватит сил и сознания непрерывно резать пучок за пучком, разрезая так канат за канатом, уничтожая с каждым надрезом какой-либо элемент собственной несознательности и неорганизованности. Наиболее опасно будет перевести противоборство несознательности в плоскость противостояния личностей, а среди всякого противоборства несознательности борьба с политической полицией имеет наибольший потенциал подобных иллюзий.

Развитая литературная идеология европейских стран, в особенности драматургия, способствует представлению противоборства с политической полицией как личного противоборства революционера. В литературе польской с этой стороны некоторый вред своим «Пламенем» нанёс Станислав Бжозовский^[150]. Показывать коллективную и массовую борьбу против политической полиции несравненно сложнее, может быть потому, что такая борьба встречается реже и осознаётся медленнее. Едва ли будет уместна попытка полностью преодолеть этот недостаток литературной идеологии, но также едва ли будет уместным отказ от этой попытки.

Ещё раз о борьбе против политической полиции

«Борьба против политической полиции»... Прочитавший предшествующее предложение чаще всего начинает представлять пойманного и связанного сотрудника ABW^[151], которого без всякой злости, но с немецкой тщательностью, избивают через фанеру. К результативной борьбе с политической полицией это... не имеет никакого отношения. Даже социалистические школьники, договаривающиеся в отсутствие смартфонов под лестницей о месте очередного самообразовательного заседания, имеют к борьбе с политической полицией намного больше отношения. И, кстати, это уже коллективная борьба против политической полиции.

На нашем этапе к востоку от Одры и Крушных гор^[152] по организационным причинам невозможна никакая другая борьба против политической полиции, кроме теоретической. Элементарной основой всякой, более развитой борьбы является понимание того, что такое политическая полиция и как она функционирует. Во избежании скандалов стоит умолчать о том, как обстоит с этим пониманием у белорусов. До вторжения на конференцию по материалистической диалектике в Поберово в Польше ситуация с этим пониманием была лишь ненамного лучше, но сейчас местами приближается к немецкой.

Возможна ли сейчас где-либо в Европе экономическая борьба против политической полиции? Едва ли. В ближайшие годы удушить эти ведомства провокацией на большие траты или налоговым бойкотом точно нигде не получится. Что же касается политической борьбы против политической полиции, то вопрос о проведении такой борьбы не является самостоятельным. Речь идёт не более чем о формировании организации, действующей независимо от политической полиции. То есть, с точки зрения узнавания, речь идёт об отсутствующих к востоку от Германии и Италии признаках. А именно о массовом и организованном понимании природы политической полиции, соединённом с общими организационными навыками. В указанной географической области политический коммунизм не даёт никаких оснований подозревать себя ни в первом, ни во втором. Если же кто-то сочтёт эту характеристику клеветой, то в мою защиту встанут своими традиционно нервными рядами facebook.com-ЦК, instagram-ЦК, vk.com-ЦК и другие аналогичные уродливо-абсурдные сообщества, достойные пера Франца Кафки.

Каков тот необходимый «набор высоты», чтобы начать политическую борьбу против политической полиции? На это хорошо отвечает польский историк Jerzy Targalski, но не тот, который тупой шовинистический идеолог и автор монографий, подписанных как Józef Darski. Речь идёт о его отце, который работал с материалами, посвящёнными политической борьбе рабочих против частных собственников и который был консультантом знаменитого фильма «Белый мазур»open in new window о Людвике Варыньском. Как в этом фильме, так и в «Неизвестном суде над Варыньским» Ежи Таргальский старший показывает, что всякая расширяющаяся и улучшающая дисциплину политическая организация, независимая от политической полиции и исполняющая функции политической милиции, объявляет политической полиции войну уже самим фактом своего существования. Политическая борьба против политической полиции приобретает активную и явную форму одновременно с любым обострением общей политической борьбы, если оно не проходит мимо названной организации. В работе «Что делать?» некий ОСОБА_5 писал, что стачка не может быть тайной, но благодаря работе политической полиции, в условиях неорганизованности трудящихся она нередко становится не охраняемой, но подлинной тайной в соседних местностях всего лишь за десятки километров.

Об организациях, способных противостоять политической полиции, читатель, даже умеющий читать на немецком языке, наверняка не имеет понятия. Просто узнавать их тоже может не всякий, даже из тех, кто свободно читает политическую литературу на немецком языке. Но готовиться к такому узнаванию безусловно обязан каждый хотя бы для того, чтобы не попасть случайно в facebook.com-ЦК.

Какие проблемы имеют организации, способные противостоять политической полиции? На ранних этапах всего движения одной из выраженных проблем является доминация диверсионной составляющей. Если организация может очень многое без согласования с политической полицией и без её уведомления, то почему бы не... что угодно. Самая глупая мысль, подогреваемая общей неразвитостью движения касается индивидуальных или эксцитативных диверсий. Однако позднейший многолетний опыт рабочих партий во многих странах Европы свидетельствует, что независимость от политической полиции нужна вовсе не для того, чтобы познакомить какого-нибудь неприятного и обнаглевшего чиновника со свинцовыми изделиями. Такая узкая постановка задач служит уходу от задачи политического уничтожения господствующих классов^[153]. Это вовсе не романтичная, а очень долгая и очень разнообразная многофакторная совместная работа. И социально-революционная партия России («Народная воля») и Международная социально-революционная партия «Пролетариат» признавали диверсии. Но характерно, что Варыньский признавал их не как систематическое, а как исключительное средство и только в рамках романовской монархии, хотя «Пролетариат» работал во всех трёх империях, державших иго над Польшей. РСДРП и СДКПиЛ вовсе исключили диверсии в виде любых актов устрашения за пределы своего политического инструментария, оставляя исключение только для периода гражданской войны, вроде того, что имел место в 1905-1906 годах в романовской монархии. Почему было сделано такое исключение? Потому что гражданская война это эпоха непосредственной организации масс в самых решительных (но всегда в самых развитых) формах. В других условиях диверсии означали отказ от организации угнетённых масс даже если совершались под предлогом получить ближайшие условия такой организации. Одним из наиболее ценных уроков революционеров 1880-х годов в романовской монархии был урок о бесполезности диверсий для массовой борьбы. Всякое устрашение, которое ведут не массы в период отчаянной политической борьбы, а отдельные относительно изолированные организации, оказывается в ближайшей перспективе абсолютно не результативно.

Пора более пристально посмотреть на теоретическую борьбу против политической полиции. В этой сфере, по мере нарастания всеобщего кризиса, одержать победу становится весьма заманчиво. В теоретической области лишённая сильных противников политическая полиция почти любой европейской страны является безоружной. Не какая-либо система взглядов, не какой-либо выраженный способ мышления, а отсутствие системы взглядов и последовательного способа мышления противопоставляется не только тем, кто собирается вести борьбу за коммунизм, но и всевозможным ОСОБАМ_1, ЛИЦАМ_2 и прочим. Рациональное обоснование работы польской политической полиции ничуть не больше, чем рациональное обоснование работы киоска у автостанции в Натолине. В каждом случае мы имеем институцию классового общества, связанную с рыночной стихийностью и отчуждающим разделением труда. Нет основания предполагать, что в ABW намного чаще или намного реже встречается профессиональное рвение, чем среди продавцов продуктовых киосков. Несколько лет назад мы услышали весьма экспрессивное мнение главного дипломата Польши об очевидно антипольской внешней политике польского государства, направляемой из США. Неужели после этого можно считать, что официальная линия ABW на поддержку майдана 2014 г. находит внутри ведомства широкую поддержку? И неужели это усиливало профессиональное рвение сотрудников ABW, возвышая их самосознание до чего-то более развитого, чем «хорошо, что у меня есть стабильная работа в Польше^[154] и тёплый^[155] кабинет»? На фоне этого возрастающего отчуждения, сдерживаемого только официальным единством, кружок социалистических школьников выглядит... более чем выгодно. Социалистические школьники постараются не вмешиваться туда, куда нет смысла вмешиваться. Даже если выбор их жизненного пути не очень широк, то школьник отличается от сотрудника ABW возможностью широчайшего нравственного выбора. Каждый социалистический школьник имеет шанс (зависящий от исторических обстоятельств, разумеется) стать как алкоголизированным скотом, так и умелым организатором борьбы за бесклассовое общество. У сотрудника ABW нравственный выбор намного уже^[156], а жизненный выбор нередко сужается до выбора шоколадного батончика произведённого одной или другой группой транснациональных корпораций^[157].

Очень многое о теоретическом противостоянии политической полиции, точнее о его внешнем результате, могут рассказать свидетельства одного давнего события. В обычный субботний вечер над Вислой у Ворот Расстрелов, когда собирался «научно-методический совет» самообразовательных групп, пришла одна товаришка с выписками из архивов и исследований Ежи Таргальского. Она обратила внимание на весьма нетипичную фигуру среди тех, кто был казнён здесь же, вблизи берега Вислы. Это был великоросс, высокопоставленный юрист Пётр Васильевич Бардовскийopen in new window ^[158]. Не будучи членом «Пролетариата», он охотно предоставил своё помещение для заседаний ЦК и хранения того самого архива, который стоил лидеру «диверсионной фракции» Стаху Куницкому жизни. Пётр Бардовский, последними словами которого были раздавшиеся над зимней Вислой «Да здравствует республика!», был некоторое время загадкой для историков и толкователей психологии. Его выбор не был решительным выбором Андрея Потебни, которому в 1863 году досталась непростая дилемма. Также Бардовский не повторял формы деятельности Чернышевского или кого-либо ещё. Многое было в его биографии необычным, особенно для историка, пишущего в Народной Польше на пике вещественных удобств. Достаточно простая разгадка феномена Бардовского содержится в современной украинской ситуации, о которой ничего не могли знать историки прошлого. Самая главная подсказка, столь тяжело воспринимавшаяся во времена Герека, дана нам в совершенном виде новейшим идейным и политическим разложением украинской буржуазии. Типовая жизнь украинского должностного лица последних десятилетий может быть охарактеризована известным афоризмом «ни народу, ни совести, ни разуму и лишь изредка — кошельку». Если вдруг какое-то должностное лицо захочет противостоять этой логике всеобщей деградации, оно принципиально не найдёт никакой опоры в ком-либо кроме тех, кто сможет вести деятельность, продолжающую линию Людвика Тадэуша Варыньского. Именно поэтому Пётр Васильевич Бардовский, не изучавший научного коммунизма, согласился сохранить архив «Пролетариата» в трудное для партии время. Ибо это были люди, которые «жили как живётся» и не тонули в мелких компромиссах, стремясь выбирать наиболее действенный путь к достижению поставленных свободно выбранных и критически перепроверенных целей. Эта серьёзность и нравственная цельность была главным привлекающим фактором для довольно высокопоставленного российского юриста^[159]. Другую нравственную альтернативу предлагает Францыск Фенелон^[160], клерикальная лиса под тенью Бурбонов. Он как-то сказал: «Мы продолжаем существовать лишь каким-то чудом». Под этими словами охотно подписались бы многие коммерческие и государственные администраторы не только Литвы, Латвии и Украины, но и Польши. Нет оснований полагать, что в Германии и России дела намного лучше. Выходов из этой ситуации в конечном счёте, всего два. Выход Бардовского и выход Фенелона. Бардовский в итоге оказался на стороне практического материализма. У него получилось «компенсировать» идеализм своих взглядов, одержать, вместе с «пролетариатовцами» безусловную теоретическую и политическую победу над политической полицией и некоторое время помогать расширять движение рабочих масс.

Лишь диверсионные попытки Куницкого уменьшили, а затем уничтожили безусловное теоретическое и политическое превосходство «Пролетариата» над политической полицией романовской монархии. Они же подорвали нравственное единство партии. Вообще на ранних этапах партийной организации связь теоретического, нравственного и политического превосходства над политическими противниками исключительно сильна.

Так называемые «диверсии Куницкого» как попытки «свести баланс» на уровне отдельных (кстати ещё и неудачно выбранных^[161]) личностей были явным проявлением идеализма. Диверсии были выходом эмоциональных проявлений, не облагороженных взглядом на широкий контекст политической борьбы, не облагороженных заботливостью об устойчивости организации. Поскольку диверсии разворачивались по факту обнаружения провокаторов и двойных агентов, то они естественно отвлекали от мыслей об работающей системе фильтрации против провокаторов. Даже больше, именно стремление казнить провокаторов оказалось тем подкопом под международную социально-революционную партию, который совершила политическая полиция романовской монархии. Занятно, что к «боевой группе» «Пролетариата», которую пытался организовать Куницкий, в итоге примкнули наименее устойчивые и наиболее сомнительные в теоретическом отношении элементы. Они же, что должно быть очевидно для участников самообразования, оказались наименее устойчивы в политическим и полицейском отношении. Более того, в силу принципа подбора кадров, в руководстве оказался прямой агент политической полиции. Это был откровенный идеалист с лёгким антитеоретическим настроением, любитель политического сектантства и импульсивности, сторонник социальной справедливости. Знакомые черты? Не правда ли, их слишком легко узнать почти в любом представителе, простите за ругательство, левицы польской. Признаюсь, Пётр Бардовский вызывает больше симпатий, чем любой типичный сторонник социальной справедливости. Потому что неглубокий республиканец Бардовский остался в польской практической истории как практик коммунизма, а типичный современный сторонник социальной справедливости легко может согласиться на монархию. Помните этот утопический рык: «Сделаем в Польше как в Швеции». В этой стране, которую большинство сторонников социальной справедливости считают образцом, вообще-то... монархия. По легенде первый шведский король из новой династии как бывший военный революционной армии французской республики имел антимонархическую татуировку. Он тоже был сторонником того, что сейчас называют «социальная справедливость»...

___

За 140 лет с момента казни Бардовского, Куницкого и их товарищей политически-организационная картина в коммунистических кругах не поменялась до неузнаваемости. В европейской политике стало меньше диверсантов. Увы, это совсем не заслуга полиции, не важно — политической или общей. Просто идеализм усилился. Он стал принимать саморазрушительные формы намного раньше, чем начинает проявляться внешняя разрушительность в виде тяги к диверсиям. Чтобы понять это, достаточно обратиться к школьникам, но не к социалистическим, а к антисоциалистическим. А конкретнее к тем, которые устраивают стрельбу в школах.

На одном известном мюнхенском сборище буржуазных политиков как-то был доклад о «полицейском предотвращении диверсий». Может ли быть на многие годы предотвращено полицейским способом то, что не имеет полицейских причин? А ведь причины стрельбы в школах от Лимерика до Токио находятся за пределами сферы компетенции полиции. Когда вспоминаешь «сотрудников» Куницкого, то невольно осознаёшь, как сильно измельчали диверсанты. Как в геометрическом, так и в общественном смысле. Но ведь измельчали не только диверсанты. Измельчали официальные идеологии, измельчали теории в академических кругах, измельчал, наконец, политический коммунизм. Всеобщее измельчание 1908-1911 годов и массовое появление декадентов — это как раз те особенности теоретической ситуации, которые Иван Франко правильно осознал как предвестники мировой войны и краха социал-демокатических организаций (тогдашней формы политического коммунизма). Так ли уж был неправ классик украинской и мировой литературы и так ли уж готов современный политический коммунизм к тому, что автор «Борислав сміється» вдруг окажется правым?

Одновременно с измельчанием политического коммунизма мельчало понимание того, что такое политическая полиция. К одному из предшествующих очерков неизвестный мне литовец, видно, как-то связанный с «Фронтасом», задал вопрос, который можно перевести как «Что является политической полицией?» Не правда ли, интересный вопрос. Он явно находится за пределами юриспруденции, но, впрочем, в пределах государственного бюджетирования. По первому впечатлению, кроме Ватикана, в Европе нет правовых систем, где функции политической полиции явно обозначены. Но между тем, за исключением, может быть, того же Ватикана, где нет публичной политической борьбы, эти функции везде исполняются. Во всякой большой стране Европы есть подобное ведомство, а иногда и несколько ведомств^[162]. Не важно, как обозначаются статьи расходов этих ведомств, и что написано в их уставах. Важно, что они делают. А факты таковы, что общую полицию кто-то в Поберово на конференцию направил, что «по результатам обращения честных патриотов» кто-то довёл дело ОСОБА_1 до ареста и обыска. Собственно всех, кто может исполнять функции дэфэнзывы или III-го отделения канцелярии петербургского монарха, следует называть политической полицией^[163].

Соответственно написанному, главным и основным содержанием теоретической борьбы против политической полиции должно быть понимание того, что такое политическая полиция, и как она функционирует, с тем чтобы избежать излишнего риска не только для собственных почек, но, главное, для массовой организации, которая может появиться весьма внезапно и расширяться намного быстрее, чем это хочется её руководству^[164]. Это может показаться удивительным в нашу эпоху политического провала, но так всегда бывает в то время, когда старый крот общественного развития готовится вылезть из норы и обнажить результаты своей многолетней работы. Здесь не предсказание каких-либо изменений в ближайшем будущем, а простая ситуативная истина. Все крупные организаторы революционных партий класса наёмных работников сталкивались с тем, что вслед за эпохой нравственной и теоретической подавленности приходило внезапное расширение, которое оказывалось слишком успешным для того, чтобы к нему могли приспособиться. «Недостаток сознательности» — это один из основных мотивов работы «Что делать?». Нехватка теоретически образованных кадров в период резкого расширения «Пролетариата» была важнейшим фактором разгрома этой международной социально-революционной партии. Переходя на личности, этот же фактор привёл к неприятному завершению жизненного пути Людвика Тадэуша Варыньского в Шлиссельбурге. Лассальянство, точнее его популярность, это результат подобной же ситуации в немецких государствах. Вопреки эмпирической картине, при малейших шансах на успех опасаться нужно не провальной деградации, а неготовности к расширению. Что касается провальной деградации, то многолетний международный опыт всех европейских стран к востоку от немецкой и итальянской границ свидетельствует, что опасаться провальной деградации бесполезно, она всё равно наступает и превращает организации политического коммунизма в кучи политических, нравственных и теоретических трупов. Наоборот, результативное резкое расширение не может закрепиться в эпоху нарастания революции, если к нему не было основательной многомесячной подготовки по целому ряду направлений.

Именно резкое расширение произошло в 1880-х годах с «Пролетариатом», и Варыньский фактически стал жертвой не организационного провала, а чрезвычайного организационного успеха на фоне краха предшествующих несовершенных форм организации трудящихся Польши. Острейший кадровый голод для самообразования и отсутствие людей, имеющих развитое теоретическое мышление, на узловых организационных постах привели к тому, что вся партия после ареста Варыньского стала жертвой импульсивных желаний фракции Куницкого. Самое же неблагоприятное стечение обстоятельств состояло в том, что разветвлённая и финансово успешная партия «Пролетариат» имела в своих рядах немалое число тех, кто не был охвачен никакой специальной партийной работой, но желал где-либо себя применить и, что самое страшное, одновременно не мог рассчитывать на место в переполненных самообразовательных группах вокруг партии. Помощники у Куницкого нашлись намного быстрее, чем партийцы, желающие основательно подумать над тем, куда ведёт всю партию новая линия, всё дальше отходившая от заложенных Варынским принципов^[165].

Задача революционера заключается в том, чтобы довести революцию до победы. Даже если эта революция как политический акт оказывается за пределами его жизни. Как писал Сен-Жюст, «обстоятельства непреодолимы только для тех, кто отступает перед могилой»^[166]. Проявить политический и организационный героизм, наверное, после соответствующей подготовки, трудно, но можно. Сложнее выполнить практическую политическую задачу: подготовить настолько благоприятные условия начала и разворачивания революции, насколько эти условия вообще зависят от субъективной деятельности. Посмотрите, остались ли хоть элементы подобного понимания задач в политическом коммунизме? А может, его главным лозунгом дано является не немецкая фраза «Proletarier aller Länder vereinigt euch!», а французская фраза «après nous le déluge»?

Часть XXIV. Après nous non déluge, заметки о марафонском беге

2020-02-26

Włodzimierz Podlipski

В истории мирового спорта есть такое понятие, как марафонская длина. Её установили после исследования античных дорог в Аттике из Марафона в Афины. Марафонская длина отделяет площадь в Афинах от штаба греческой армии под селением Марафон, у которого происходила знаменитая битва. Посыльный, принесший согражданам радостную новость о победе, умер через несколько секунд после того, как огласил её. С тех пор развитие медицинских наук, в частности физиологии, привело к тому, что марафонский бег стал не только не смертельным, но превратился в одно из средств укрепления физического здоровья. Разумеется, для этого нужны некоторые знания и некоторая практика. Неподготовленный человек с первой попытки может закончить марафонский бег совсем не так, как легендарный посыльный. Скорее всего, современный импульсивный, но неумный бегун не добрался бы живым даже до того места, с которого, впервые на маршруте, видны Афины. Причём здесь политический коммунизм? Попробуем узнать это в Берлине.

Репортаж из Берлина

Итак, за несколько часов до первомайской демонстрации. Её маршрут давно известен общей и политической полиции. Немецкие товарищи нашли подход к одному из домов по пути, не охваченный централизованным государственным видеонаблюдением. Используем этот маршрут и попадаем в подъезд. Поднимаемся по лестнице, прикидывая ракурсы на улицу, где будет демонстрация. На предпоследнем этаже достаём два самых дешёвых штатива и два фотоаппарата. Тоже не очень дорогих. Улица уже освобождена полицией для движения колонны. Демонстранты показалась на подходах. Фотоаппараты уже готовы, рядом размещены два запасных аккумулятора. Из квартиры спускается по лестнице какая-то пожилая немка и отвлекает моего товарища. Слышу ответ:

— Пани, я прошу Вас не мешать полиции обеспечивать безопасность публичного мероприятия и производить своевременную съёмку.

— Маршрут был согласован заранее.

— Нет, мы не оставим мусора. На подоконнике не будет не пылинки, можете быть уверены.

— Нет, наши штативы имеют резиновые ножки и не повредят краску.

В очередной демонстрации было мало смешного. Нельзя сказать, чтобы немецкие товарищи совсем не ходили на демонстрации. Во всяком случае, в большей части немецкого коммунизма имеет место значительная избирательность, основанная на однозначном отвержении бессмысленных ритуально-компульсивных акций. А если решают посетить остальные акции, то делают это без смартфона и без именного проездного.

Что произошло со сделанными из окна того дома фотографиями? Их берлинские товарищи отправляют в архив и, как правило, аннотируют. Если потом приходится знакомиться с неизвестными людьми, то их стараются обнаружить в фототеке. У товарищей резко снижается общительность, если новые знакомые, по данным фототеки принимали участие в ритуальных обсессиях (то есть бессмысленных демонстрациях) или в полицейском БДСМ (то есть в драках на демонстрациях). Да, в Германии ещё есть любители драться на демонстрациях, которые в Польше остались только в хорошо оплаченных националистических фракциях, ведь плохо оплаченные не желают драться. У наших западных соседей любители драк на демонстрациях ради драк на демонстрациях нередко заявляют о своих анархических убеждениях. Если мы посмотрим на наших восточных соседей и вспомним знаменитый политический процесс, происходивший в Одессе более десяти лет назад^[167], то с удивлением обнаружим, что самые неподходящие кадры, сыгравшие наиболее паскудную роль, были навербованы... на демонстрациях. Указывая на этот факт, один варшавский товарищ добавил примечание: «Видимо, уже совсем негде было вербовать. Неясно, зачем было браться с такими людьми за активную политическую борьбу». Тогда в Одессе имел место уголовный процесс. Его важнейший фактор в польском политическом юморе называется синдромом Иконовича. Пётр Иконович — это большой любитель демонстраций, страстный охотник орать на центральных улицах Варшавы перед полутора десятками сторонников и полицией. Он ужасно обозлился, когда узнал, что на самообразовательном занятии аудитория в два раза больше, но для допуска нужно подготовить что-то более содержательное, чем набор лозунгов, поддерживаемых всем польским социалистическом сообществом. «Помогли тебе, пан Иконович, громкие речи чтобы избежать принятия применимой к тебе 256-й статьи Уголовного Кодекса?» — спрашивал его недавно один варшавский товарищ. Впрочем тем, кого судили в Одессе, найденные на демонстрациях якобы соратники не помогли. Как бы сказал известнейший политик грузинского происхождения, «других практиков активной политической борьбы у меня для вас нет». Именно поэтому картотека демонстрантов первого мая есть не только у немецкой политической полиции, но и у наших немецких товарищей.

Для кого же демонстранты представляют наибольшую опасность? — спросит иной читатель. Может быть, показанная картина окажется слишком необычной, слишком далеко отстоящей от типовых стереотипов. Но сейчас не 1905 год и Польшей давно не управляют Романовы. Демонстрации уже давно — не смотр сил масс и не проявление их политической воли. За демонстрациями уже давно не стоит ничего более серьёзного, чем... демонстрации. Оторванные от народа кучки активистов, ежегодно просачивающиеся через полицейское ограждение и что-то кричащие под плакатами, не вызывают в трудящихся никакого желания присоединиться. «Да это крикливые мазохисты и полузнайки» — выразил однажды мнение один из варшавских рабочих, не принадлежащий к политическому коммунизму. Однодневное присутствие этих активистов на улицах лишь подчёркивает, что все остальные дни им нечем заняться в публичном пространстве и нечем себя перед народом проявить. Трудовой народ Польши никак не желает отождествлять себя с настолько заражёнными театральностью и ритуальностью людьми. С точки зрения воспитательного и вербовочного эффекта пополнявшийся на демонстрациях польский политический коммунизм получил завершённое организационное поражение, если брать во внимание его состояние 1994 года^[168]. Если мы посмотрим на украинский политический коммунизм, то картина окажется намного более яркой. Не только товарищи, которых судили в Одессе, но даже ОСОБА_1 был прямо причастен к демонстрациям и вербовке на демонстрациях. Этот факт не просто не противоречит тому, что произошло с КПУ и украинским политическим коммунизмом вообще, а является частью этого быстро завершившегося процесса разложения. Уже незадолго до того, как в Германии стали известны подробности одесского процесса, там расширялось понимание того, в чью пользу срабатывают демонстрации и к какой работе (не)приспособлены типовые демонстранты. Берлинский фотоархив демонстрантов был заложен примерно за два года до начала одесского процесса. Кажется, примерно тогда появились относительно дешёвые фотоаппараты с USB-подключением. Многих из тех, кто выбирал «наиболее коммунистические колонны» на демонстрациях начала 2000-х годов в Берлине, сейчас уже нет в рядах сторонников коммунизма. «Эти отвратительные рожи» теперь могут быть найдены в пивных, бизнес-кругах, ЛГБТ-клубах, кирхах, в рядах «немецкого общества сознания Кришны» и так далее. Это нужно сопоставить с тем, что основатели берлинского фотоархива демонстрантов до сих пор работают в пользу коммунизма и непосредственно помогают социалистическим школьникам.

Ведение фотоархива людей, замеченных в театральности, то есть в заведомо несерьёзном отношении к коммунизму, может показаться какой-то типично немецкой странной практикой. Не только в других немецких городах, но и в Варшаве растут симпатии в пользу необходимости выполнения этой элементарной функции политической милиции. Ведь поговаривают, что обваливший правоприменительную практику процесс против Коммунистической Партии Польши был оживлён после первомайской демонстрации с украинским флагом^[169]. Но дело не в обиде и не в предлогах. Предлогом может стать всё, что угодно. Дело в долгосрочном влиянии всего этого демонстрационного окружения на всё социалистического сообщество каждой страны. За последнюю треть века нигде в Европе восточнее Рейна оно не было благоприятным.

«Совершенно нетоварищеское отношение» — расстроился один представитель политического коммунизма из круга Иконовича, который догадался, что уже попал в варшавскую картотеку лиц non grata для польского теоретического коммунизма. Кажется, картотека политической полиции — это нечто более товарищеское? Например, картотека немецкой политической полиции по методам работы ушла далеко вперёд относительно аннотированного фотоархива берлинских товарищей. В картотеке политической полиции в отношении большинства участников каждой демонстрации есть не только фото, но и IMEI — уникальный код смартфона а также код SIM, нередко дополняемый паспортной фотографией. Автоматически собирается индивидуальная подборка фотографий берлинского государственного видеонаблюдения, которые сравниваются с паспортной фотографией. На расстоянии протянутого к клавише пальца для немецкой политической полиции находятся данные о том, кто откуда на демонстрацию приехал, где кто зарегистрирован на жительство, какой код городского проездного использовал в Берлине. Фотоархив берлинских товарищей, который нужно просматривать вручную, где нет никаких паспортных и смартфонных ссылок, выглядит просто песчаным домиком у детского сада по сравнению с государственными инструментами строительства негласных капитальных шпионских картотек.

Эту мысль нужно хотя бы просто помнить, прежде чем придётся снова всмотреться в практику польского «комсомола» первого десятилетия нашего века. Тогда едва-едва стала появляться файловая корреспонденция, а, несколько позднее, стали расширяться коммуникаторы типа IRC и GG. Примерно в 2004 году стартовала, пожалуй, самая одиозная вербовочно-агитационная кампания этой, более несуществующей, организации. В памяти польского коммунизма от неё осталась узловая фраза, которая рассылалась случайным (иногда случайным в чисто математическом смысле) людям: «Интересуешься коммунистическими идеями? Вступай в Комсомол». С небольшими вариациями синтаксиса, лексики и форм вежливости эта одиозная фраза дожила до 2008 года, когда «агитаторы-новаторы» заслужили всеобщий интердикт. В ответ на полное отсутствие мотивирующей и объяснительной части стали размещаться фотографии кадра из известного польского фильма, где озабоченный непонятной ситуацией герой спрашивает «Кто это?». В Варшаве самообразовательные кружки смогли подавить одиозную агитацию несколько раньше. Почему за интересом к коммунистическим идеям должно следовать вступление в «комсомол»? Почему не подготовка к полёту на дельтаплане? Почему, в конце концов, не присяга иллюминатам из Восточного Берлина, как считают некоторые клерикальные идеологи? Почему адекватный человек должен обнаружить пригодность комсомола для прибывания в его составе людей, интересующихся коммунистическими идеями? Вопросы можно продолжать долго. В «комсомоле» их не любили, поэтому где теперь польский «комсомол»? «Ай-ай, опять политическая копрография, pan Podlipski», — спешит проницательный читатель. Нет, настоящая копрография ещё даже не начиналась. Спустя шестнадцать лет одиозный вербовочный лозунг немецко-польско-чешского изготовления всплыл, судя по данным латвийских товарищей,... в России. «Интересуешься коммунистическими идеями? Вступай в ***». Неважно куда. Можно подставить не только название почти любой организации политического коммунизма Польши, Чехии, Украины или России, но и любую оскорбительную лексику. Неужели остались те, кто думает, что от этого смысл фразы сильно поменяется? Тем более, что на документе от латвийских товарищей есть не только одиозная фраза (искренне считал её смытой в политический унитаз ещё в 2007 году), но и ссылка на местный аналог facebook-ЦК.

На какой дистанции упадут замертво подобные политические бегуны? Опыт показывает, что достаточно забежать за ближайший от старта политический поворот, чтобы там оказались целые холмы подобных политических трупов. Так сразу за поворотом, связанным с майданными событиями 2014 года, оказалась навалены сотни политических трупов, которые ещё в 2013 году громко кричали про свои коммунистические позиции в политике. Теперь вроде бы понятно, что к борьбе за коммунизм это нередко вообще никак не относилось, то есть было формой крайне выгодного антикоммунистам отвлечения сил, желающих действовать в пользу коммунизма. Но почти никакого исправления бытующих организационных воззрений, почти никакого примеривания на себя роли этих самых бегунов до ближайшего поворота невозможно найти не только в политической публицистике Украины, но и в политической публицистике Польши. Нестабильность организаций помимо объективных имеет и субъективные основы, отсутствие которых дало бы, разумеется, близкую картину, но с совершенно другими тенденциями. Сейчас же о перспективах 4-5 лет (в политике это среднесрочные перспективы) никто даже на словесном уровне не думает, не говоря о таких формах мышления, которые воплощаются в поступках, письменных произведениях, организационных принципах. Борьба за бесклассовое общество это, несомненно, долгосрочная, не всегда выматывающая, но всегда напряжённая борьба. Очень наивными выглядят ожидания что-нибудь существенное сделать в пользу коммунизма намного быстрее, чем в польской деревне можно выстроить дом собственными силами или намного быстрее, чем можно воспитать дочь или сына. Ведь создание коммунизма — это, в технологическом смысле, весьма сложная операция.

Часть XXV. К вопросу о политической милиции или «Боротьба» в США

2020-03-25

Włodzimierz Podlipski

Нет, в данном случае речь не пойдёт о представителях распавшейся организации, известной тупиковым политическим активизмом. Речь пойдёт о всё тех же организационных проблемах, которые возникают, когда собирается много людей, желающих участвовать в политическом коммунизме. Прежде всего, однако, дадим классовое освещение всем подобным процессам. Просматривая выступления Иконовича и других носителей «синдрома Иконовича», сложно отделаться от мысли, что эти люди вообще не имеют никакой органической связи с движением польских трудящихся. Диалектика им знакома в намного меньшей степени, чем многим средневековым невеждам. В феодальной Европе сфера труда не была сферой господства товарности, рабочая сила редко продавалась. Классики средневековой диалектической мысли, сведённые в учебниках до фразы «предшественники Шеллинга и Гегеля», до сих пор способны многому научить вдумчивого читателя. Не зря немцы так вдумчиво штудируют Мюнцера, Кузанца, Экхарта, Бёме. Положение всех современных иконовичей и прочих подобных также можно хорошо понять при штудировании средневековой диалектики. Ключ даст знаменитое в польской литературе стихотворение «Ballade du concours de Blois» (Баллада для конкурса в Блуа), которое Франсуа Вийон начал с заданной паном-меценатом фразы «Je meurs de seuf auprès de la fontaine»:

У спразі гину біля водограю, Зубами біля вогнища січу, Чужинцем в рідному краю блукаю, Німую криком, мовчки я кричу, Я догола зодягнений в парчу...

Впрочем, «догола одетые» едва ли будут интересны читателю. Политически-организационнный эксгибиоционизм слишком уж слишком часто вспоминался в продолжаемых очерках. Один член facebook-ЦК чего стоит. Про то, что люди типа Иконовича молчат крича, тоже догадаться несложно. Один немецкий товарищ поменял озвучивание митинга Иконовича и митинга Die Linke. Результат был предложен французу, который не знал ни немецкого, ни польского языка. Тот, как можно догадаться, не заметил подмены, о чём простодушно сообщил бойкой испанской речью. Впрочем, можно поменять озвучивание митинга Иконовича с митингами ныне дезорганизованной КПУ домайданного образца. Опасаюсь, что здесь даже люди, в совершенстве знающие польский и украинский язык, не обнаружат подмены...

А если представитель политического коммунизма, даже более адекватный чем члены КПП, попадает в самообразовательную организацию с преимущественным участием промышленных пролетариев, то его инородное политическое тело быстро начинает понимать, что такое значат слова «чужинцем в рідному краю блукаю». И вообще чужая наблюдаемая работа, связанная с пониманием ситуации и попытками выработки практических (да практических, не активистских) выходов таким людям помогает лучше понять, что значит «зубами біля вогнища січу». Их не согревают и не им светят живые мысли, ведь более привычно устроить демонстрацию или вложить все ресурсы в первую попавшуюся стачку. Воистину, в условиях обнищания большинства миллионных народов Европы пытаться что-то сделать в пользу коммунизма, не занимаясь теоретическим самообразованием, это как раз та ситуация, которую пан-мецент из Блуа назвал «Je meurs de seuf auprès de la fontaine» — «У спразі гину біля водограю»

___

Политическая характеристика, развёрнутая из шедевра средневековой диалектической поэзии, оказалась неожиданно универсальной. Среди этих погибающих от жажды у водных струй можно найти массу отчаянных невротиков, которые мало о чём задумываются. Впрочем, психопатологию политического коммунизма мы уже ранее затрагивали, сейчас немножко отвлечёмся на «фуггеров». За несколько лет до краха украинского политического коммунизма небезызвестные прохвосты под видом представителей расположенных к востоку от Буга сообществ политического коммунизма уронили авторитет всякого, приезжающего из-за Буга в любую часть Германии. Собирая евро (достойные приемники коллекционеров немецких марок) группа авантюристов (фото имеются у товарищей во всех столицах Центральной Европы и в Париже) по цепочке посещала разнообразные политические секты и имитировала наличие относительно многолюдных организаций за Бугом с целью увеличения ставок. Только самообразовательное сообщество Берлина сразу предложило им отправляться по очень невежливому адресу. Увы, немецкий политический коммунизм оказался плохо защищён против подобных атак с востока. Лишь спустя недели сразу несколько групп немецкой политической милиции обнаружили, что имели дело с одними и теми же людьми, которые заявляли противоположные до несовместимости позиции перед разными политическими сектами. Это поучительное путешествие авантюристов под прикрытием политического коммунизма в итоге несколько усилило в Германии «скотов гипертеоретизма» (они единственные не поддались на провокацию). А внутри самых разных групп набрали силу товарищи, выполняющие функции политической милиции немецкого коммунизма. Поскольку один из авантюристов имел балтийскую фамилию, наши экспрессивные соседи из «Фронтаса» объявили экстерриториальное предупреждение о том, что познакомят лицо того самого пана и его подельников с мостовой. Обо всей этой истории можно было бы забыть и не вспоминать, но вот товарищ Новицкий из Парижа сообщает о том, что с финансовыми целями приехала какая-то «пани Q.». Кстати, сравнивая месячный заработок обычной проститутки и запросы политически продажной «пани Q.», товарищ Новицкий с горькой иронией заметил: «Мельчают. Судя по коммерческой статистике, удовлетворением физиологической похоти можно заработать больше, чем удовлетворением политической похоти. Велико предложение, невелик спрос».

За десять минут до сообщения товарища Новицкого в Варшаву из Берлина присылают фотографию, нужно думать, той же самой «пани Q.» с похожим предупреждением. Берлинских товарищей насторожило сразу то, что «пани Q.» захотела вести дела на английской языке. Значит, либо она совсем уже некультурная гостья из США, Австралии или Британии, либо имеет явную коммерчески-торговую нацеленность. Всё-таки международная коммерчески-торговая и финансовая документация не зря в половине случаев оформляется на английском языке. Прочитав о «пани Q.», невольно вспомнишь связанных с политическим коммунизмом контрабандистов на польско-белорусской границе. Те, уж это точно, политической проституцией не занимались и уж подавно не рисковали репутацией с напористостью «почерневшей жабы» (это характеристика «пани Q.» от немецких товарищей). Даже по буржуазной морали контрабандисты имели относительно честный для белорусского капитализма заработок. Всё-таки неисправимые ретрограды эти организаторы контрабанды. А ведь можно было всего-то приехать в Берлин/Париж/Лондон (добавить нужное), обойти политические секты, согласиться с каждой (неважно, что они враждуют) и вот, несколько тысяч евро в кармане. А на политические милиции можно не обращать внимания, главное — выбрать секты, где функции политической милиции то ли не исполняются, то ли имитируются. Шуршащие бумажные евро в руках. Главное, чтобы сотрудники политической милиции теперь не познакомили гостью с необычно скользкими мостовыми предместий Берлина или Парижа, а в Лондоне английские социалисты не имеют политической милиции.

Знает ли «пани Q.», что шило уже вышло из мешка? Может быть, знает. Французские конфиденты нашего товарища сообщают, что в Варшаве и в Вильно она не появится. Может, мы для неё слишком бедные? А может, желание пропало, стоило только одному немецкому товарищу сказать «приезжали к нам тут одни из-за Буга, хорошо помним». Жалко, что экспрессивным литовцам не удастся познакомить «пани Q.» с травматологической помощью по туристической страховке в одной из виленских больниц. Литва слишком бедная страна, чтобы иностранная политическая продажность имела спрос.

Нет, нам всё равно, кто и как будет обкрадывать Die Linke или любых других бесполезных политических эксгибиционистов и реформистов. Задачи борьбы за коммунизм от этого ни страдают, ни укрепляются. Вопрос в том, что страдает репутация товарищей из-за Буга. К сожалению, это не шовинизм, а результат горького опыта. Всякий восточный политический турист поэтому имеет презумпцию мошенника и будет тщательно изучаться в политической милиции везде, где эти функции хоть как-то исполняются. Кстати, под этим углом зрения рассмотрим ситуацию в США.

Собрание, организованное стремительно набирающей влиятельность организацией Демократических Социалистов Америки (DSA) в начале августа, крайне интересно. Речь идёт не только об обширных финансовых и политических компрометирующих материалах, которые уже осели у товарищей за Одрой. Разумеется, политическая продажность в виде пристрастия к разным выборным группировкам Демократической партии никуда не исчезнет. Симпатии к экономизму, местечковому синдикализму и прочим неразвитым организационным формам также нельзя игнорировать. Нетрудно догадаться, что доверять элементам политического коммунизма в США — это всё равно, что доверять российскому политическому коммунизму образца конца 2014 года. Тогда его было невозможно отличить от российского политического антикоммунизма. И тем не менее, успех DSA заставил нескольких немецких переводчиков переводить многие опубликованные документы и реферировать по ключевым словам те документы, которые не были опубликованы, но которые рассматривались предварительно. Откуда эти документы попали в Берлин? Может, их привёз тот самый продажный элемент из Die Linke, который, по слухам, причастен к трансграничному логистическому лоббизму^[170]? Нет. Всё намного проще. Неужели читатель думает, что в Германии есть facebook.com-ЦК, что в Польше ЦК КПП близок к ограничению деятельности рамками facebook.com, что в России есть местный vk.com-ЦК, а американцы дураки. Нет! То есть да, дураки. DSA/ДСА тоже подготавливает работу своего facebook.com-ЦК. И разные не очень публичные документы немецкие товарищи тоже достали по адресу facebook.com.

Зачем повторять эти уже надоевшие банальные выводы и рассказы про всяких политически-организационных эксгибиционистов, — спросит иной читатель. Дело в том, что именно эти эксгибиционисты совсем не банальные. Это весьма мощное политическое движение в США, численно превосходящее всё, что было после 1940 года связано в США с политическим коммунизмом и социализмом. И если в России активизация коммунизма после 2015 года пошла по немецко-украинско-польскому сценарию развития самообразовательных сообществ, то в США до сих пор могут себя отлично чувствовать всевозможные Иконовичи. Провал программного и теоретического единства самообразования в ДСА очевиден. Даже больше, резолюции об обязательности самообразовательной работы принято не было. Американские Иконовичи могут в большинстве штатов спокойно жить дальше. То есть американский коммунизм начинает развиваться по российскому сценарию 1990-х годов, который прямо привёл к краху 2014 года. На этом фоне теоретическое и организационное преимущество над американскими товарищами имеет почти кто угодно: и участники самообразования в Польши и России, и социалистические школьники из немецкой политической милиции^[171].

Особый интерес в связи с написанным имеет так называемая «резолюция о политической милиции», принятая с небольшим перевесом. В случае США речь идёт о создании некоего бюро, которое должно содержать политические и личностные характеристики наиболее одиозных представителей расистов, фашистов, либертарианцев и прочих агрессивных и реакционных политических активистов. Это исполняющее информационные функции, кажется, «антифашисткое информационное бюро» наткнулось на непримиримую оппозицию послов от некоторых штатов. В чём проблема? Проблема в том, что в этих штатах легальные и эксгибиционистские организации ДСА довели себя организационной неопределённостью до более чем незавидного положения. В условиях отсутствия согласия по большинству вопросов всё свелось к гласным и легальным заседаниям в публично известных местах. На этих заседаниях ведётся полемика по вопросам того, что такое организация, каковы её цели и какие организационные формы нужны. Были даже голосования в facebook, которым отдельные комитеты ДСА придавали официальное значение. Начинаешь завидовать американской политической полиции — поимённые списки голосований без каких-либо усилий! Разве может немецкая политическая милиция с той же лёгкостью получать списки своих классовых врагов? Да после ДСА для американской политической полиции польские и немецкие социалистические школьники окажутся неприступным рубежом, если они вдруг ее заинтересуют. Кстати, в США особенно сильна неофициальная политическая полиция. Украинские реалии — это полукарикатурная копия американских. Было дело, что хорошо информированные расисты пришли на собрание одного из комитетов ДСА с произведениями конструкторского бюро Кольта... Это тебе, читатель, весело. А эксгибиционистам из ДСА было совсем не весело. Этим товарищам было прямо заявлено, что никаких функций политической милиции, даже в виде базы данных, их оппоненты не потерпят. А гарантией «джентльменской договорённости» служит то, что в отношении более чем 80% присутствующих расистам известно, кто где живёт. Таким образом, центральная резолюция ДСА требует исполнения резолюции об функцях политической милиции, а местные условия не позволяют их исполнить. Аргументы расистов более весомые, чем угроза скандала от товарищей... Что же привело к такой ситуации? Тот самый эксгибиоционизм, который известен нам ещё по члену facebook-ЦК из Германии. Один немецкий социалистический школьник заметил, что очень легко выкинуть кого-нибудь в легальное публичное пространство, но очень сложно потом оттуда кого-либо забрать. Но что понимают ученики немецких школ, то могут не понимать выпускники американских университетов и колледжей. «Боротьба» в США: американскими руками из американских граждан на американские деньги и английским языком. Но всё равно шансы закончить не так, как «Боротьба» на Украине, незначительны...

Что такое политическая милиция?

Этот простой вопрос оказался весьма неожиданным. Как бы ни казался он естественным для польского языка, оказалось, что найти его переводы на соседние языки очень трудно. В польском языке милиция это, по первоначальному смыслу, самодеятельный орган самозащиты трудящихся классов. У наших западных товарищей «politische Volkspolizei» звучит слишком претенциозно, а «politische Landwehr» слишком многозначительно. У наших восточных соседей «палітычная міліцыя» это орган противников трудящихся классов. Следовательно «milicja polityczna» не только не равно, но и противоположно «палітычная міліцыя». На украинском языке аналогичных терминов вообще не удалось найти в живом употреблении. Однако, несмотря на наличие или отсутствие терминов, глупо предполагать отсутствие соответствующего понятия. Предпримем попытку феноменологически найти относительно прочные черты понятия политической милиции.

Верно ли, что политическая милиция противодействует политической полиции? Конечно, верно. Верно ли, что это исключительные функции политической милиции? Если мы имеем в виду нечто, более серьёзное, чем ДСА, то это безусловно неверно. Верно и то, что политическая милиция сосредоточена на противодействии политической полиции, что она является своеобразным клубом новаторов в этой сфере. Каковы же направления работы политической милиции?

Первая и элементарная форма работы политической милиции заключается в фильтрации откровенного политического мусора, представителям которого важны либо выборные места в Сейме, либо выборные должности в организации, либо почёт, либо иные факторы, отличающиеся от успеха социальной революции. Фильтрация политического мусора относительно неплохо налажена в Германии, её пробуют наладить в США, в каких-то формах она уже несколько лет осуществляется в Польше. База данных политического мусора — это элементарная форма фильтра политической милиции, которая может быть найдена и в Польше, и в США, и в Германии, где она расширена до фототеки.

Нелепо считать, что фильтром ограничивается работа политической милиции. Конечно фильтр уже много значит, особенно для сборищ эксгибиционистов вроде ДСА. Можно ли без помощи грибов поверить в то, что какой-нибудь бывший полковник BND за 7-8 месяцев может превратиться в гласного и публичного сторонника Die Linke? Вопрос был риторическим, Die Linke в самом минимальной степени интересуется профессиональными и организационными взглядами кандидатов. Меньше они интересуются только их теоретическими взглядами.

Чем ещё может заниматься политическая милиция? По немецкому опыту можно понять, что это всевозможные негласные способы связей. Вершиной является аварийная радиосвязь на сотни километров, которая может быть организована за 2 часа. Логистическая грузовая связь для доставки крупных тиражей книг и журналов кажется более доступной для отечественных товарищей. Однако в Польше уже несколько лет не возникало таких потребностей. Негласная бумажная почтовая связь ещё играет какую-то роль в нашей части Европы. Так в Берлине существуют негласные почтамты 5-8 коммунистических организаций, оборот которых оценивается от 40 до 70 листов-записок в сутки. Кому может быть интересен медленный способ доставки надписей без гарантий и доступный случайным людям? Как рассказывают немецкие товарищи, это либо простые «приветы» — проверки доступности каких-то товарищей, либо разные криптографические элементы, не страдающие от того, что их может прочесть и скопировать случайный держатель почтамта. Польская негласная почтовая сеть сравнительно с немецкой слаба, однако её поддержка была осознана как необходимая в условиях принятия новой формулировки 256-й статьи Кодекса Карного. Пока что можно спрогнозировать, что к середине сентября в Польше не останется никого, кто поддерживал бы так называемый β-режим, то есть информирование о том, что за последние сутки не подвергся аресту. Но как только появится отечественный OSOBA_1, все нужные навыки будут быстро применены. Довольно плохо над Вислой обстоят дела с сетевыми сообщениями — эта сфера также относится в Германии к работе политической милиции. Прямой текстовой бесцензурной связью Польша покрыта ещё недостаточно, несмотря на то, что товарищам хватает ума вообще не применять одиозные эксгибиционисткие средства с имитацией случайных паролей вроде whatsapp/vieber/telegram. За месяц β-режима многим товарищам стала понятна логика действий политической полиции. Едва ли она имела какие-либо личные претензии или антипатии. Речь шла о том, что репрессируется возможность появления расширяющейся организации и затрудняется вербовка новых товарищей. С подобной стороны деятельность IPN/прокуратуры/ABW, увы, можно считать победной. От перспектив выхода на подходы к созданию массовой пролетарской организации мы оказались отброшены на несколько лет назад, причём удар был более болезненным, чем при «процессе Новицкого». Утрата нестабильных элементов SMP может считаться благоприятным обстоятельством, но общая картина немного иная.

Итак, что же понимается под политической милицией? Это группа товарищей, способная наладить разнообразный негласный и бесцензурный транспорт грузов и информации, реализующая также элементарную фильтрацию от приходящего политического мусора. Один рецензент назвал такое определение апологией диктаторства, однако, должно быть понятно, что политическая милиция не подменяет ни местных, ни центральных органов, но даёт возможность сбалансировать местную и центральную работу так, как этого требуют демократические решения и политическая обстановка. Политическая милиция в общем случае не является конечной фильтрующей инстанцией. Даже кровельщик может оказаться необучаемым неисправимым идеалистом, а значит, главная теоретико-педагогическая характеристика остаётся всегда за местными товарищами. Политическая милиция обобщает лишь данные тех, кто не имеет больших шансов вписаться в политическое самообразование по финансовым, организационным, личным, профессиональным или политическим причинам. Иными словами, подкупной антипартийный алкоголизированный реформист, работающий на фонд Сороса, должен быть выявлен до знакомства с местным самообразовательным сообществом, ибо мало кому интересно попасть на 3 года отдыха совсем не в горах у Закопане... Что же касается разнообразного транспорта — грузового, текстового, бумажного и прочего, то его содержание тоже не определяется политической милицией. Такой транспорт сам по себе становится могучим фактором жизнеспособности организации в сложных условиях. КПУ 2013 года, «Боротьба», КПП и ДСА — это совершенно ясные примеры политического активизма. Именно в вопросе о негласном транспорте и политической милиции ярче всего проявляется переход гносеологических и организационных воззрений. Идеалистам, желающим за счёт какого-либо «тайного фактора» решить поставленные политические задачи, совсем ни к чему независимый транспорт на случай делегализации. Ибо идеалисты уверены, что смогут «пройти в обход» законов развития материального мира. Наоборот, если готовится к марафонскому политическому пути, то нужно тщательно изучить трассу и так, чтобы не создать диспропорций, натренировать все органы, которые могут понадобиться. Каждой социалистической организации помогает либо политическая полиция, либо политическая милиция. И совсем нетрудно сообразить, какие классовые интересы будет преследовать организация, если она окажется неспособной создать мощную политическую милицию, пригодную для того, чтобы почти без ущерба пережить события, соизмеримые с майданными.

Часть XXVI. Бесполезный доклад клуба изучения грязных простыней (начало)

2020-05-03

Włodzimierz Podlipski

Я знаю цю пісню, я знаю й цей текст, І авторів тих породу, Я знаю, що п'ють вони потай вино, А нам проповідують воду.

Гайнрих Гайне, Німеччина. Зимова казка. (січень 1844)

Ich kenne die Weise, ich kenne den Text, Ich kenn' auch die Herren Verfasser; Ich weiß, sie tranken heimlich Wein Und predigten öffentlich Wasser

Heinrich Heine, Deutschland. Ein Wintermärchen. (Januar 1844)^[172]

Несколько лет назад в одном из городов южной Польши местный самообразовательный комитет посвятил серию заседаний вопросам взаимодействия таких разных сфер общественной жизни как нравственность и мораль. План занятий, связанных с книгой Марии Осовской «Рыцарь и буржуа», был весьма предсказуем. Речь шла о быстром воспроизведении достигнутого теоретического уровня. Разумеется, это можно было сделать только за счёт быстрого, по содержанию полного повторения того пути, который уже проделало до этого человечество в сфере теоретического осмысления проблем этики. Среди интересных особенностей того плана занятий можно выделить ту, что «Этика» Спинозы рассматривалась после разбора первоисточников по этической теории Канта. У Кёнигбергского мыслителя есть довольно стереотипное положение, вероятно переформулированное из теологического материала, о том, что для человека, как существа со свободой воли, благодаря ей возможно как безграничное возвышение в отношении нравственности, так и безграничное падение. Последующая полемика касалась попыток материалистически осмыслить этот тезис. В частности, было интересно насколько некие типичные общественные условия одного из классов могут превращать жизнь его представителей в непрерывное нравственное падение. Несложно догадаться, что это умозрительное рассмотрение отталкивалось от антагонистической к гипотезе реальной практики Антона Макаренко, который наладил, спустя несколько лет после начала своей педагогической работы, непрерывное нравственное возвышение каждого участника коллектива. Но это практический коммунизм 1930-х годов, имевший место в одном из промышленно развитых уголков Советского Союза — на Полтавщине и Слобожанщине.

Современный политический коммунизм не имеет к практике Макаренко никакого отношения, кроме едва ли не повсеместного отторжения. Намного лучше он вписывается в качестве предметной основы для разбора той самой гипотезы о «безграничном нравственном падении». Одним из интересных итогов той давней полемики был вывод, что для политического коммунизма многих стран даже чисто буржуазная кантовская теория категорического императива будет более прогрессивной по сравнению с реально существующими в этой среде представлениями о человеческом поведении по отношению к людям.

Что же, читатель, дальше не будет ничего о Макаренко. Оригинальную и сильную систему теоретической этики, созданную Спинозой, тоже придётся проигнорировать. Нашим предметом будет попперовская напыщенная пустота, возведённая в регулятор практики политического коммунизма. Перед тем, как скальпель разорвёт очередные гнойники политического коммунизма, мы попробуем задать должный масштаб рассмотрения проблемы. Ведь нетрудно догадаться, что название «доклад клуба изучения грязных простыней» восходит к средневековому юмору, когда смехом закрывали или прикрывали боль. Невыносимую и неразрешимую в существующих общественных условиях.

Итак, от предельно замороченного европейского политического коммунизма современности мы попробуем отвлечься в исторической справке. Нашим предметом будет наиболее сложный и наиболее естественный способ отношения человека к человеку, тот комплекс предметно-практических проявлений человека, который называется любовь.

Классическая литература, дошедшая до нас в лице сюжетов, связанных с любовью, может демонстрировать нам нечто, по-видимости нетипичное, исключительное. Вместе с тем, она сохраняет все ограничения своего времени, например, в виде невозможности помыслить нечто простое или типичное для другого исторического времени. Любовь значит многое в жизни каждого культурного человека, претендующего на то, чтобы занять боевой пост на стороне прогрессивного класса. Поскольку долгие годы женский пол был юридически и фактически лишён многих человеческих свойств, в отношении женщины естественно проявлялась способность поддержать развитие человеческих качеств во всяком окружающем человеческом существе, поддержать развитие преобразовательной и сознательной способности своего класса.

Показателен пример великого персоязычного поэта Низомии Ганҷавӣ^[173]. Не желая занимать положение придворного славословца, он посвящал свои великие творения разным ничтожнейшим местным феодалам, чтобы не быть в постоянной зависимости от кого-то одного. Это давало возможность уделить некоторое время для свободного творчества, пока не заканчивалось вознаграждение. Вельможный пан Дербента, выискивая вежливое вознаграждение для великого поэта, но не желая расставаться с чем-либо ценным, заменил некоторую его часть на захваченную где-то на северо-западном Кавказе рабыню Афак куманского происхождения. Не имея возможности отказываться от жестокосердного подношения, великий поэт отбыл в своё скромное жилище. Рассудив о трудностях своего имущественного положения, виртуоз персидского слова подтвердил выход Афак из рабства и предоставил ей возможность выбрать свою дальнейшую жизнь. Вскоре она стала его женой. Вместе они прожили около 7 лет до тех пор, пока Афак не умерла. В нескольких своих выдающихся произведениях поэт упоминает свою единственную за те годы жену. Это было нетипично для столь уважаемого человека. Ещё менее типично, что в Афак можно увидеть вдохновительницу целого ряда сюжетов знаменитой поэмы «Хосров и Ширин».

Намного позднее великий итальянский поэт Данте Алигьери в прозе и стихах поведал всему читающему на итальянском наречии народу о том, какое место в его думах и делах занимала Беатриче Портинари. О жене великого поэта в его произведениях нам не осталось никаких сведений. Точно так же несколько шляхетски-абстрактно реализована тема любви в «Витязе в тигровой шкуре». У поэтов, живших позже Ганҷавӣ, тема любви прямо не связана с уважением к труду и в этом их ограниченность, которая так сильно выявлялась под взглядом читателей из Демократической Германии или Народной Польши. А у классика персидского слова, связанного с ремесленными братствами своего города, получился живой образ созидателя Фархада. Он был близок и понятен читателям из стран народной демократии. Мало кто из позднейших поэтов был столь тесно связан со сферой созидающего труда. Только подъём немецкой буржуазии на дальних подступах к 1848 году породил за какие-нибудь 40-50 лет целую почётную галерею великих по цельности поэтов, мыслителей и революционеров мирового уровня.

Место, которое занимает в истории материалистической диалектики баронесса фон Вестфален — гражданка Маркс, исключительно по результативности. Женни Маркс и в техническом, и в литературном, и в текстологическом отношении непосредственно причастна к завершению первого тома «Капитала» и к формированию материала следующих томов. Она выловила большое количество сложных и неясных формулировок в цитатах и в основном тексте, требовала расширять мысль пояснениями, верно предугадывала возражения оппонентов. Это, если оставить без внимания работу по переписыванию скорописных рукописей своего мужа в относительно ровный линейный текст, который мог прочитать всякий, знавший обычный почерк немецкого латинского письма. Тема любви Карла Маркса и Женни фон Вестфален сейчас оказалась на обочине публичного внимания. Она ничем не интересна представителям политического коммунизма, хотя долгие годы этой любви непосредственно связаны и со стойкостью Маркса против реформизма. Но даже в теоретическом коммунизме к рассмотрению свидетельств этой любви редко обращаются, хотя она связана с великими открытиями Маркса во время критики политической экономии, а также с его выдержанной политической линией, не допускавшей реформизма. Из современных авторов любовь Карла Маркса и Женни фон Вестфален не пытался охватить никто. Например, эту тему просто проигнорировал^[174] Рауль Пек в своём фильме «Der junge Karl Marx» / «Le jeune Karl Marx». Более-менее удачно в кинематографе эту непростую тему раскрыл коллектив опротестованного Хонеккером яркого антисусловского фильма под названием «Karl Marx — Die jungen Jahre»^[175]. Этот фильм был снят советско-немецким коллективом в тухлые годы усиления сторонников рынка и вышел на экраны в 1980 году. Это — не современное свидетельство, что, однако, не говорит в пользу современности. Едва ли сейчас много кто знает, что для изучения истории научного коммунизма самостоятельный интерес представляет публицистическое наследие гражданки Маркс, которое сможет найти заинтересованный читатель, изучающий ирландский вопрос и знакомый с немецким и английским языками.

«NB. От начала статьи до этой строки — только историческая справка» — презрительно замечает проницательный читатель и меланхолично поглощает «немецкое» пиво. Приглядимся что это за пиво. Это пиво, произведённое за пределами немецкой территории по рецепту, никак не связанному с немецким пивоварением, на оборудовании, которое никогда не изготовлялось и не применялось в Германии транснациональной корпорацией, которая положила прибыль от алкоголизма проницательного читателя в американский банк. Впрочем, таким ненастоящим сейчас стало многое. В наше время названиям можно верить меньше, чем в любое другое, ведь прибыльными стали неизвестные и небывалые ранее виды фальсификации. Фальсифицируют не только сыры, молоко, творог, говядину, свинину и мясо индеек, но уже нашлись на польском рынке фальсифицированная кукуруза и фальсифицированный картофель. Фальсификация патриотизма уже давно стала в Европе его единственным способом публичного существования и доминирующим способом его интимного существования в умах сторонников идеалистических воззрений. Ещё Маркс предупреждал, что этикетка системы идей может обмануть не только покупателя, но и продавца...

Покупатель может быть обманут продавцом в отношении свойств товара. Может ли товар обмануть продавца? Например, Коммунистическая Партия Польши желает торговаться с заинтересованной частью польского общества по поводу симпатий к коммунизму. Но ведь эта организация ни по массовости, ни по влиятельности, ни по сознательности не является партией. Едва ли кто-то скажет, что КПП — это сообщество, прочно связанное с публичной политикой. Проблемы есть и с организованностью, и с публичностью, и с политикой, то есть с тем, что касается жизненных интересов миллионов польских трудящихся. Конечно, в КПП не обошлось без проблем с коммунизмом. Скажем, за «признанием разных форм собственности» в случае членов КПП стоит отказ от какого-либо, даже умозрительного, формирования основ экономической политики на случай политической победы и отказ от агитации по коренным вопросам экономики. Если подвергать сомнению польскость Коммунистической Партии Польши, то можно отметить, что в подобном же состоянии политический коммунизм в лице разных организаций находится также в Словакии, Финляндии, Эстонии, Германии и Венгрии. В некоторых из названных стран фракции, аналогичные КПП, это единственные «коммунистические» кандидаты в публичную политику. Исходя из соотношения заявлений и действительности, политический коммунизм в Польше не оригинален. Нечто очень похожее происходит в целой группе стран — от Шотландии до России и от Норвегии до Болгарии, причём в бывших странах народной демократии заявления и действительность совсем не сходятся у всех более-менее известных из относительно численных сообществ, заявляющих о поддержке борьбы за коммунизм. То есть в большинстве стран Европы если не весь политический коммунизм, то значительные его фракции явно причастны к фальсификации... коммунизма. Впрочем, этот вывод был ясно выражен уже в первой части продолжаемых очерков. Зачем же тогда в этом очерке даётся историческая справка о любви и повторяется вывод о фальсификации коммунизма?

Невесёлую новость принёс событийный фильтр всезнающего Гугла, передавший немецким товарищам материалы, указывающие на связь фальсификации любви с фальсификацией коммунизма, а, следовательно о политическом значении фальсификации любви.

___

Более пятнадцати лет назад, когда автор этих строк начал интересоваться дегенератами в политическом коммунизме, ситуация мало напоминала современную. Для их изучения нужно было относительно хорошо знать немецкий язык и иметь доступ к публичным немецким источникам. В основном речь шла о социалистических и коммунистических журналах, изредка помогали академические издания и макулатурные «одномесячные издания», потухающие ещё до попадания в типографию. Удивляться последнему не стоит, почти все дегенераты того времени имели немецкие фамилии. Чешские дегенераты типа изредка ассоциировавшегося в то время с политическим коммунизмом Василя Могоритыopen in new window и их польские коллеги смотрелись как блеклые копии немецких подонков. Через несколько лет стали известны через «Die Junge Welt» занятые фальсификацией политического коммунизма дегенераты, приехавшие из-за Буга. Эти финансово ориентированные «коммунистические» «туристы» впервые в Германии оказались на уровне ничуть не выше местных дегенератов.

В последние годы, в связи с некоторым оживлением интереса к социалистической политике в России, многие всплывающие дегенераты стали иметь российские фамилии. Увы, это не результат нашего повышенного внимания к работам Эвы Бальцарэк и Влодка Братковского, которые реферируют российские источники. Так, facebook.com-ЦК можно считать немецким изобретением. Но vk.com-ЦК создали российские квазикоммунистические дегенераты. Это было повторение хорошо изученного в Германии явления. Instagram-ЦК придумали немцы, которые больше года назад глумились неизвестно над кем. Но его нельзя считать немецким изобретением, ведь на практике instagram-ЦК впервые появился в России. Едва ли имело место немецкое влияние. Национальная самозолированность российской части квазикоммунистических сообществ хорошо известна в европейских коммунистических кругах. Едва ли можно ошибиться, написав, что instagram-ЦК был создан без влияния немецкого глумления над добровольными заштатными бесплатными помощниками политической полиции. Наоборот, высшее партийное преступление типичной системы европейского партийного права является в России обыденной ежедневной практикой. Но деградация политического коммунизма уже заходит местами не только в границы типичного партийного преступления, но и в границы общего уголовного преступления. Как это связано с разбором политического значения фальсификации любви?

___

Читатель, который помнит содержание предыдущих очерков, наверняка вспомнит, что цитата из документа «Кримінальний Кодекс України» приводилась в очерке о процессе над ОСОБА_1 (См. часть VII). Это была «ст. 436-1», прямо направленная против организаций политического коммунизма. ОСОБА_1 не был дегенератом. Он был неосторожным и недостаточно критичным студентом Львовского Университета, который слишком легко поверил в то, что известная нам из судебных документов деятельность^[176] является деятельностью в пользу коммунизма. Увы, это было не так.

Антигерой настоящего очерка, и это пока что исключительный случай, будет прямо назван. Из гнойников политического коммунизма несколькими движениями скальпеля был вытащен под лупу некий российский гражданин Иван Антохин. Исключительный дегенерат заслуживает исключительной известности.

Весь последующий материал основан на подтверждённом нашими товарищами на востоке^[177] и переведённом на немецкий язык пакете материалов, который касается событий, произошедших не позднее первой трети ноября 2019 года^[178]. Пакет материалов включает обращение пострадавшей от действий пана Антохина и несколько диалогов с руганью, передающих атмосферу вокруг этого пана. Диалоги аннотированы. В них переведены только некоторые, должно быть, ключевые реплики. Похоже, что диалоги с оскорблениями и грязными намёками оставлены больше для подтверждения полностью переведённого обращения. Едва ли на фоне известных всей Европе «дружественных приёмов» немецкой полемики российский обмен оскорблениями может иметь самостоятельное значение.

О чём же сообщает пакет материалов? Уверенно можно считать, что для читателя будет неожиданностью то, что он соврешенно не касается того, что в Польше наказывается на основании art. 256 KK RP. Нет, в данном случае пан Антохин сделал, нечто, описываемое в другой, 197-й статьеopen in new window.

Art. 197 — Zgwałcenie

§ 1. Kto przemocą, groźbą bezprawną lub podstępem doprowadza inną osobę do obcowania płciowego, podlega karze pozbawienia wolności od lat 2 do 12.

Ст. 197 — Изнасилование

§ 1. Кто пересиливанием, незаконной угрозой или хитростью доводит другое лицо до полового сношения, подлежит наказанию лишением свободы от 2 до 12 лет.

Эта статья посвящена насилию в половой сфере. У наших восточных соседей тоже есть нечто подобное, но предел кары за преступление без особых обстоятельств в 152-й статьеopen in new window ниже.

Стаття 152 — Зґвалтування

1. Вчинення дій сексуального характеру, пов'язаних із вагінальним, анальним або оральним проникненням в тіло іншої особи з використанням геніталій або будь-якого іншого предмета, без добровільної згоди потерпілої особи (зґвалтування) карається позбавленням волі на строк від трьох до п'яти років.

Что предусмотрено за подобные действия в России, мы не интересовались, но, должно быть, там они не являются безнаказанными.

Ознакомимся с основным документом, который привлёк внимание немецких товарищей и который стал главным доказательством победы российских квазикоммунистических дегенератов над немецкими квазикоммунистичекими дегенератами по уровню антикоммунизма. Немецкий перевод, в полном соответствии с оригиналом, содержит дефекты пунктуации и регистра, которые, вероятно, происходят из непростого эмоционального состояния написавшей оригинал документа товаришки Т. В переводе^[179] его текст выглядит так:

...наверное, время всё расставить на свои места. в левом движении давно ходит слух об изнасиловании в РРП. изнасиловал Иван Антохин меня.

как бы не пытались скрыть этот случай, он всё-таки вышел из внутрипартийного уровня. теперь я слушаю как будто бы кто-то распространяет об этом клевету. однако ж нет.

Почему ты (не) обратилась в полицию?

обращалась. полиция — самый худший и не рабочий орган. мне говорили, что я всё придумала, что я хочу женить его на себе, что мне просто не понравилось. приехал папа, начал говорить про меня и моего единственного друга, который поддержал меня, Михаила Комракова гадости. партийный аппарат был против обращения в полицию. но забрала я заявление больше из-за того, что на меня давили родители, говоря о том, что мы всё равно не выиграем дело. к слову, по словам следователя, сам Ваня написал чистосердечное.

Почему он всё ещё в РРП?

Иван ценный активист, член ЦК. никто не хочет потерять хорошего активиста. мне много кто не верил, в этом есть причины. во-первых, вы сами знаете, как в России относятся к жертвам. во-вторых, я была влюбленной девочкой в своего насильника. конечно, тут не особо вяжется изнасилование. но когда я вспоминаю, сколько раз я сказала "нет, не надо, прошу", как он дождался, пока я крепко усну от переутомления, как совершил насильственные действия сексуального характера, пока я спала, я понимаю, что тут не может быть сомнения.

Как ты с этим справилась?

пока мой насильник живёт на свободе, я успела отлежать в кризисном центре им. Г. Е. Сухаревой два раза. сейчас я наконец могу об этом говорить, без глупых оправданий и стараний показать себе, что я всё придумала.

я устала молчать, устала слышать об этом слащавые шутки. надеюсь на вашу поддержку, товарищи. и спасибо огромное всем, кто был со мной.

Таков наиболее тяжёлый документ из цитировавшихся в продолжаемых очерках. Во всём этом мрачном трагифарсе есть только одно третьестепенное водевильное обстоятельство. Цитированный документ по происхождению прослеживается до публикации на vk.com. Вторичный источник, попавший на автоматизированный перевод в Германииopen in new window указывает на первичный адресopen in new window внутри этого ресурса. Он мало известен отечественному и немецкому читателю. Кратко можно сообщить, что этот аналог facebook.com, по данным немецких товарищей, тесно связан с политической полицией России. Несколько лет назад этот ресурс не менее тесно связался с общей полицией России, после чего ряд отечественных и немецких публикаций упоминает, что несколько десятков публикаций на vk.com стали в России поводом к открытию уголовных и административных дел. Как видим, даже за Днепром действует вполне привычная европейская карательная политика, только facebook.com меняется на местный аналог. Украина в этом отношении примыкает к странам западной части Европы, а не к России, ведь адрес ІНФОРМАЦІЯ_2, где публиковался ОСОБА_1 был расположен на facebook.com, а не на vk.com.

Итак, чем объяснить факт, что на ресурсе для эксгибиционистских упражнений товаришка Т. сделала столь горестную публикацию? Из текста понятно, что ни для политической, ни для общей полиции России изложенное не является чем-то новым. Поначалу немецкие товарищи думали, что это шаг отчаяния или аффекта. Но всё оказалось намного хуже, когда они попытались рассмотреть окружение жертвы пана Антохина. Латвийские товарищи на основе тесной работы с первоисточником искали вокруг Т. людей, для которых назойливый эксгибиоционизм перед политической и общей полицией не был бы привычным образом жизни. Увы, люди, не испытывающие больших проблем в разборе российских источников, никого не нашли. Всё окружение товаришки Т. оказалось составлено из эксгибиционистов и эксгибиционисток. Возможно, методика поиска по instagram, facebook, vk.com и прочему имеет дефекты, но результат хорошо объясняет тот факт, что сама товаришка Т. решила действовать привычным образом. То есть, переняв поведение насильника, оставила обращение на vk.com. Ведь пан Антохин тоже любит публикации на vk.com не меньше, чем ОСОБА_1 любил публикации на facebook.com. Таков единственный действительно несуразный факт, связанный с описанными событиями. Как только мы перейдём к более основательному разбору, едва заметный третьестепенный водевильный оттенок документов о происшествии растворяется в трагедии со стороны товаришки Т. и в фарсе со стороны пана Антохина.

___

Несколько лет назад, когда только получали широкую известность всевозможные facebook и twitter, в Германии и Чехии некие шутники распространяли шутки, касающиеся того, что теперь темп, длительность и результативность испражнения^[180] можно будет публиковать на весь мир. Эксгибиоционизм, воистину, не знает пределов. Протоколы испражнения, приготовления к контрабанде, котировки наркотиков, банковские реквизиты, проституционные объявления, порнографические фильмотеки, рецептура наркотических препаратов и многое другое уже никого не удивляет. Некоторая информационная грязь осела на специальных ресурсах, где можно покупать банковские реквизиты или услуги проституток, но бытовой эксгибиоционизм по поводу и без повода хорошо чувствует себя в типичных социальных сетях. Удивляют не психи в социальных сетях, а то, что попытки очищения от их произведений местами продолжаются и иногда достигают успеха. Рядом с фотографиями дефекаций, картинами модернистов, коммерческой рекламой и покупной писаниной эксгибиционисты из числа пользователей vk.com-ЦК и facebook.com-ЦК предлагают нам «коммунистическую» «агитацию»^[181]. По соседству с этим было опубликовано авторское сообщение об изнасиловании... По своему существу оно не является противодействием эксгибиционистским тенденциям vk.com-ЦК, а всего лишь... продолжает эти самые тенденции. Публиковать такие сообщения можно и нужно. Но едва ли это нужно делать там, где всеобщий эксгибиоционизм обесценил любые слова. В интернете достаточно точек публикации^[182], которые готовы стать обличающей трибуной для всяческой мерзости и для всяческой профанации коммунистического способа действий и мышления.

Итак, та же самая логика, которая привела политического эксгибициониста пана Антохина в vk.com-ЦК, сделала его автором уголовного действия. Это всё те же тенденции, которые сегодня уже привели к изнасилованию, а завтра могут привести к трупам и, разумеется, как вчера и сегодня, так и завтра всё это будет происходить без какого-либо шанса на результативность в пользу коммунизма. Коммунизм выступает здесь объектом профанирования. Попробуем доказать это, не занимаясь детальным исследованием ни российского общества, ни российского политического коммунизма. Важно выделить, что документ товаришки Т. является тяжёлым не только в смысле чувственного впечатления, остающегося у читателя, но и в смысле концентрации ценной информации. Перейдём к выяснению деталей.

___

Что значит аббревиатура «РРП», упоминаемая в цитировавшемся документе? Внимательный читатель может помнить, что она упоминалась нами в одном из очерков, рядом с сообщением о facebook.com-ЦК, который имеет клон — vk.com-ЦК. Оказывается, что vk.com-ЦК руководил РРП, то есть Революционной Рабочей Партией. С момента написания того нашего очерка тот самый vk.com-ЦК пережил, вслед за всей организацией, несколько расколов. Причём в настоящий момент наши корреспонденты, способные изучать российские источники, отказались дать исчерпывающие пояснения по существу и по результатам этих расколов. Основным мотивом было названо исключительное обилие материалов о расколах, большое число фигурантов и более чем сомнительное значение всех этих расколов для перспектив борьбы за коммунизм, даже если пытаться изолировать только политическую сторону этих перспектив и только для России. Следовательно, нам нужно сделать замечание, что мы не собираемся проверять применимость названия РРП к той организации, где состоял пан насильник. Примем пригодность этого названия условно без какого-либо желания кого-либо оскорбить или возвысить. При этом одинаково игнорируются точки зрения любого права: обычного, гражданского, партийного, международного, российского имущественного права. Все эти точки зрения нам также не интересны. По этим же причинам нас не интересует самосознание коллег пана Антохина по политическим авантюрам под прикрытием коммунистической символики.

Чем известна организация РРП? Не так давно это название упоминалось на сайте небезызвестной организации «Боротьба»open in new window. Там опубликовали некролог некоему С. Бийцу, в котором содержится фраза, заслуживающая европейской известности:

«Каждый раз, после очередного анекдотического раскола, Биец возрождал свою партию с помощью новых молодых кадров. Потому что верил в свои идеи, жил этими идеями — что всегда привлекало к нему людей».

Нежелательные для авторов некролога мысли появляются, если задать вопрос о том, а почему в условиях довольно тихой российской политической жизни организацию приходилось несколько раз восстанавливать. Может быть, мешала политическая полиция? Но за Бугом нет никаких сведений об этом, хотя процесс против челябинских социалистических школьников получил освещение на событийных лентах немецких коммунистов. Если С. Бийцу не мешала политическая полиция и он не был эмигрантом, то что мешало создавать устойчивые и неуклонно наращивающие численность политические организации? Почему имели катастрофические последствия «анекдотические расколы» и такие ли они «анекдотические»? Почему после некролога от члена «Боротьбы» вспоминается рисунок из школьного учебника с греческой надписью под мужиком, перекатывающим камень на холм? До последних реформ школьной программы всякому выпускнику основной школы перед уходом в гимназию была доступна для прочтения надпись на картинке под мужиком: Σίσυφος — Сисифос. Где-то в более серьёзной литературе попались связанные с сюжетом картинки стихи:

По воле богов, прикоснувшись вершины, Будет срываться в полёт каждый камень Сисифоса. Вечным как боги Олимпа усилие будет его, Вечно пребудет оно без плодов.

Почему С. Бийцу пришлось несколько раз начинать сначала? Об этом шла речь в самом первом очерке из продолжаемой серии. Политически и теоретически провальная «Боротьба» неслучайно выразила симпатии по отношению к крупному деятелю РРП. В свою очередь, обе эти организации могли бы выразить организационные симпатии ныне дезорганизованной КПУ, которая занималась примерно тем же, то есть политическим активизмом и закончила примерно так же, то есть политическим провалом и идейным банкротством. Политический активизм КПУ, разумеется, был немного другой, чем у «Боротьбы» или РРП, но антитеоретическое настроение является намного более важным для практики фактором, чем принятие или отторжение политического оппортунизма. Ведь занять революционную позицию в политике не очень сложно. Сложнее оказаться на революционных позициях не только в политике, но и во всех сферах, которым приходится уделять внимание. Намного сложнее этого на протяжении многих лет оставаться революционером не только в политике, но и во всех тех сферах, освоения которых требует борьба за бесклассовое общество, и за развитие пролетариатом своей общественной самодеятельности — классовой субъектности.

Если политические организации терпят провал за провалом, и если мы убеждены, что без формы политической организации освободительное движение не способно сломить частную собственность, то это не означает, что всегда и везде нужно создавать подобия политической организации из доступных материалов. Великая технология посевного земледелия, которая была первым великим шагом по выделению человечества из природы, была основана на том, что не все зёрна съедались тут же. Логика действий политического коммунизма у наших неолитических предков неминуемо вела бы к голоду. Обратная логика заключается в умении собрать из урожая прошлых революционных эпох то, что при попадании в почву с известными свойствами даст удвоенный и утроенных результат. Здесь могут быть и разочарования, и недостаточное овладение технологией, и неблагоприятный климат и многое другое, что заставит мозг перегреваться, но противоположная тактика гарантированно ведёт к политическому бесплодию.

___

Пан Антохин, как уже неоднократно указывалось, был членом vk.com-ЦК РРП. Посмотрим на ситуацию глазами товаришки Т. Она явно не полька и не немка, а значит, никогда не читала Семека, Соботку или Раинко. Почти нет сомнений, что Гегель, Платон и Фейербах остались без её внимания. Впрочем, наши требования могут показаться издевательством. Судя по всему, товаришка Т. из классической литературы освоила только некоторые работы Маркса, Энгельса и Ленина. Невелик шанс ошибиться, написав, что эти работы она освоила только в смысле абстрактного политического прочтения, ориентированного на поиск политических рецептов, а не способов постижения и революционного преобразования действительности. С этим неплохим для социалистической школьницы багажом товаришка Т. обнаруживает существование пана Антохина. С первого взгляда он занимается весьма посполитым^[183] делом. «Политическая» активность этого пана легко впечатляет тех, кто не знает что «4 дощовики, 5 прапорів, 19 футболок, 7 кепок та 5 дисків з комуністичною символікою» никак не приближают бесклассовое общество и никак не усиливают поддержку движения к нему в массах. Увы, глупо подозревать, что товаришка Т. имела хоть один шанс приобщиться к подобному пониманию, ведь для этого ей нужно было бы знать украинский, польский или немецкий языки и отслеживать политическую литературу. За невыполнение этого невыполнимого требования она уже весьма дорого расплатилась... Так некогда строили свои трагедии античные драматурги.

Если исходить из свидетельства товаришки Т., пан Антохин имел значительную «политическую» активность. Такую, что могло показаться, что кроме усиления этой активности, нечего желать ни ему, ни его организации. А раз это так, раз «Иван ценный активист, член ЦК», то стоит ли удивляться, что «никто не хочет потерять хорошего активиста». Итак, политический активизм совершенно органично, при переносе одной и той же логики из организационной сферы в частную, привёл к апологии изнасилования. Если в политике абстрагируемся от теории либо профанируем самообразование, то в частной сфере можно на том же самом основании абстрагироваться от субъектности другой личности и, говоря языком польских судебных протоколов, «использовать гениталии другого лица вопреки ясно выраженному указанию этого лица». Ведь это указание другого лица для активиста имеет чисто теоретическое значение. В своей политической практике активист смело игнорирует теоретический момент и настроен весьма прагматически. В половой сфере буржуазная прагматическая логика находит последовательное выражение в деятельности Донасьена Альфонса Франсуа де Сада^[184], закончившего жизнь в психиатрической клинике. Политический коммунизм не был связан с деятельностью этой исторической фигуры, но психопатология была налицо даже для зачаточного уровня психиатрии в период Великой Французской Революции. Признаюсь, что мои (имевшие место несколько лет назад) возражения против рассмотрения концепций Донасьена де Сада в журнале «Нова Крытыка» оказались неосновательны. Это была уместная серия публикаций. Ежи Кохан оказался неожиданно проницателен. Но пригодилась эта серия публикаций не для разбора польского или немецкого политического коммунизма, а для... осмысления свидетельств российского происхождения.

Как видим, психопатология политического коммунизма в соединении с антитеоретическим настроением и пробивным активизмом получает продолжение в половой сфере, где оказывается тождественна уже не деянию 256-й статьи, а названному чуть ранее деянию 197-й статьи. Профанация коммунизма оказывается предпосылкой профанации любви. Несложно догадаться, что не привыкший мучительно исследовать действительность и постоянно пробовать обстоятельства на прочность политический активист не готовит своему классу ничего, кроме политического изнасилования.

Часть XXVII. Бесполезный доклад клуба изучения грязных простыней (окончание)

2020-05-17

Włodzimierz Podlipski

Sonne, du klagende Flamme! /
Солнце, ты внемлющее жалобам пламя^[185]

Прежде чем разобрать второстепенные обстоятельства, связанные с разбираемым изнасилованием, уделим внимание традиционному вопросу с этической направленностью из Вроцлава. «Не считает ли товарищ, что после публикации пан Антохин может стать брелком?» На всякий случай уточню, что такое брелок, тем, кто не знаком с неформальной терминологией польской патологической анатомии. «Брелок» это один из типов тел, которые оставляют самоубийцы. В данном случае подразумеваемых действий едва ли можно ожидать от пана Антохина. Нужна слишком длительная для этого пана подготовка. В польской криминологии значительную часть изнасилований связывают с патологической трусостью. Маркс писал о политике, что трусость может быть активна только в жестокости, но, видно, подобная логика подходит не только к политике. Поэтому для того типа трусливого насильника, дожидающегося беспомощности жертвы и безответственного активиста, к которому мы можем отнести пана Антохина больше подходит самодефенстрация. Но об этом тоже не стоит переживать. Тот, для кого политическое действие равняется эксгибиоционизму в составе vk.com-ЦК, а половое действие равняется изнасилованию, едва ли способен хоть на один решительный поступок. Так что превращение пана Антохина в пана кляксу^[186] едва ли случится. Ведь в предположении, что так может быть, мы требуем от него пробуждения совести. А этого невозможно ожидать от человека, который не только в половой сфере, но и в политике никогда не задумывался о последствиях своих действий. Согласитесь, штампованный политический активизм — это не то, что требует таких развитых форм идейной жизни, которые связывают со словами «критическое мышление» и «совесть».

___

Прочитав начало «бесполезного доклада клуба изучения грязных простыней», один рецензент отметил, что такая характеристика как «политическая копрография», не подходит к новому очерку. «В качестве конструктивного определения» была предложена такая характеристика как «политический noire». Заимствованным французским словом назвали жанр, описывающий эпоху хозяйственных трудностей со всевластием мафии и господством коррупции. Особенно этот жанр расцвёл в США после голода и безработицы 1930-х годов. Основным мотивом произведений в жанре noire была общественная безнадёжность и мрачный пессимизм в оценке любых перспектив. Хотя бы из этого нетрудно понять, сколь ошибочна оценка рецензента. В доказательстве этого поможет классик украинской литературы.

Я декадент? Се новина для мене! Ти взяв один з мого життя момент, І слово темне підшукав та вчене, І Русі возвістив: «Ось декадент!»
Що в моїй пісні біль, і жаль, і туга — Се лиш тому, що склалось так життя. Та є в ній, брате мій, ще нута друга: Надія, воля, радісне чуття.
Я не люблю безпредметно тужити Ні шуму в власних слухати вухах; Поки живий, я хочу справді жити, А боротьби життя мені не страх.

Іван Франко^[187]

___

Итак, перечитаем ещё раз небольшой, но оставляющий тяжёлое впечатление перевод^[188]обращения товаришки Т.:

...наверное, время всё расставить на свои места. в левом движении давно ходит слух об изнасиловании в РРП. изнасиловал Иван Антохин меня.
как бы не пытались скрыть этот случай, он всё-таки вышел из внутрипартийного уровня. теперь я слушаю как будто бы кто-то распространяет об этом клевету. однако ж нет.
— Почему ты (не) обратилась в полицию?

обращалась. полиция — самый худший и не рабочий орган. мне говорили, что я всё придумала, что я хочу женить его на себе, что мне просто не понравилось. приехал папа, начал говорить про меня и моего единственного друга, который поддержал меня, М. гадости. партийный аппарат был против обращения в полицию. но забрала я заявление больше из-за того, что на меня давили родители, говоря о том, что мы всё равно не выиграем дело. к слову, по словам следователя, сам Ваня написал чистосердечное.
— Почему он всё ещё в РРП?
Иван ценный активист, член ЦК. никто не хочет потерять хорошего активиста. мне много кто не верил, в этом есть причины. во-первых, вы сами знаете, как в России относятся к жертвам. во-вторых, я была влюбленной девочкой в своего насильника. конечно, тут не особо вяжется изнасилование. но когда я вспоминаю, сколько раз я сказала "нет, не надо, прошу", как он дождался, пока я крепко усну от переутомления, как совершил насильственные действия сексуального характера, пока я спала, я понимаю, что тут не может быть сомнения.
— Как ты с этим справилась?
пока мой насильник живёт на свободе, я успела отлежать в кризисном центре им. Г. Е. Сухаревой два раза. сейчас я наконец могу об этом говорить, без глупых оправданий и стараний показать себе, что я всё придумала.
я устала молчать, устала слышать об этом слащавые шутки. надеюсь на вашу поддержку, товарищи. и спасибо огромное всем, кто был со мной.

___

Теперь присмотримся к некоторым второстепенным обстоятельствам, которые могут многое рассказать о российском политическом коммунизме. Очевидно, что в том состоянии, в котором писался оригинал цитируемого документа, просто невозможно предлагать читателям малозначительные детали.

Присмотримся к общей атмосфере в российском обществе. В документе есть характерная гипотеза о том, что заявление об изнасиловании подаётся с обоснованием: «хочу женить его на себе». После того, как эта чрезмерно закрученная фраза получила правильный перевод с немецкого и какое-то соотнесение с действительностью, наступает понимание того, какой ужасный смысл вложен в эти несколько слов. Речь идёт о том, что насильник, говоря судебным языком, единожды «используя гениталии другого лица без его согласия», получает в ответ приглашение к последующему регулярному несогласованному использованию гениталий жертвы почти на законной основе. Это логика, если перевод правильно понят, которой руководствуются сотрудники российской полиции. То есть заявление об ущемлении половой свободы считается прологом к желанию утратить её навсегда. Не знаю, как выжила эта логика в России, но в Польше реформы Минца, спустя полтора десятилетия, подавили даже у кулачества эту купеческо-шляхетскую логику, переворачивающую понятие о человечности, имеющееся у трудящихся классов. Да, в Польше существует проблема изнасилований в супружестве. Выход книги с таким названием несколько лет назад был ярким событием в мире польской криминологии. Раскрытые архивы Гражданской Милиции свидетельствуют, что в Народной Польше существовала проблема изнасилований в супружестве. Но даже если считать официальные цифры заниженными, то теперь проблема стала в разы острее, поскольку она, по любым данным, обострялась по мере усиления рыночного характера нашего общества. Пока что остатки отечественной промышленности не позволяют польскому обществу откатиться в семейных отношениях ко временам тройного ига. Но у наших восточных соседей процесс отката зашёл так глубоко, как нигде в Европе. Даже снижение возраста изнасилования для классификации педофилии в некоторых странах выглядит менее противным, чем полное переворачивание всей нормальной логики, усваиваемой всяким культурным представителем трудящихся классов. Чтобы после единичного изнасилования предполагать покрытие законом продолжающегося непрерывного ряда изнасилований, для этого нужно быть... сотрудником российской полиции. Этнографы подсказали, что логика брака с насильником существовала в позднюю феодальную эпоху и была связана с личной несвободной, после устранения которой бесследно исчезла за 2-3 поколения. Предположить, что подобная мерзость пережила в России весь период советской государственности, было трудно, но, был предоставлен факт.

Присмотримся к взаимодействию пана Антохина с полицией. Упоминается, что он составил должностному лицу письменное признательное свидетельство. Российское уголовное право предусматривает наказание за нарушение половой свободы. Здесь мы подходим к интересному факту, что по свидетельству Е. Т., имело место два изнасилования, а не одно. Первый раз изнасиловали человека, второй раз изнасиловали нормы уголовного права. «Законы можно насиловать, они не кричат» — говорил Шарль Морис де Тайлеран. У нас нет никаких сведений по поводу того, почему судебное преследование в подобных обстоятельствах не имело перспективы. В польской судебной практике у жертв в таком случае шанс на осуждение насильника оценивается немного выше половины случаев. Общедоступная полицейская статистика свидетельствует о том, что именно такое количество^[189] заявлений доходит до назначения наказания. Кстати, у пана Антохина был неплохой шанс избежать тюрьмы. В большинстве правовых систем континентальной Европы в подобных обстоятельствах он мог бы остаться с «учётным лишением свободы» и получить несколько месяцев общественно-полезных работ. Заметим, что под этими работами не подразумевается эксгибиоционизм в vk.com-ЦК и штампованный политический активизм. Литовские товарищи подсказали, что если российские неформальные тюремные правила похожи на литовские, то пана Антохина могло бы ждать нарушение его половой свободы со стороны любых желающих. Мы не знаем, что его уберегло от такой перспективы, ибо особенности российской правовой и судебной системы нам неизвестны. Но немецкие товарищи увидели намёк на то, что оставить дело без последствий заинтересована политическая полиция России. Ведь «Иван ценный активист, член ЦК. никто не хочет потерять хорошего активиста». Никто — это ведь и политическая полиция тоже? Кто же хочет потерять ценного эксгибициониста, ценную приманку для таких как ОСОБА_1? Но это риторические вопросы, которые не могут завершиться ответом, ибо сами немцы едва ли могут проверить это естественное предположение ума, натренированного на выявление действительной политической логики.

___

На момент написания обращения об изнасиловании пан Антохин находился в составе ЦК РРП. Полицейское заявление об изнасиловании было возвращено написавшей, признательное свидетельство пана Антохина было оставлено в полицейском архиве без последствий. Если бы российский политический коммунизм был очень здоровой средой, изнасилование не произошло бы. Если бы он был здоровой средой, то пан Антохин, после единогласного товарищеского осуждения, стал бы паном кляксой. Но российский политический коммунизм — такой какой есть, и в таком виде хочется сравнить его с отечественными реалиями. А в польском политическом коммунизме в начале прошлого десятилетия публиковали скабрезные статейки по поводу того, что Кшиштоф Швей имеет глубокие и взаимные симпатии к Беате Каронь. Пытаясь дискредитировать позиции той фракции, к которой принадлежали названные, их политические противники не нашли ничего лучшего, чем выставить политически нежелательным фактором «самое естественное отношение человека к человеку», говоря словами Фейербаха. Странно, что авторы пошлостей удивились тому, что дискредитированными оказались они сами. Нельзя сказать, что активизм товарищей Швея и Каронь образца 2012 года вызывает большие политические симпатии. Это лучше, чем просто бездействие, но намного хуже, чем теоретическое и политическое самообразование, подготавливающее стратегию обдуманных политических действий. И всё-таки активизм Каронь и Швея намного лучше активизма их оппонентов, дошедших до глупых полемических приёмов.

Суммарная картина, включающая и Польшу, и Россию, начало и конец 2010-х годов, сводится к тому, что в Польше главным фактором политической дискредитации сочли такое нормальное в Народной Польше явление как любовь, а в России никаким фактором политической дискредитации не сочли изнасилование. Да, далеко нам в своём, по словам Лема, «историческом зажопье» до российской широты выводов. Польский политический коммунизм с его сильным запахом Народной Польши вбирает в себя слишком мало нравственного мусора, который активнее идёт в политический коммунизм в таких менее сонных нациях, как Германия и Россия. Но до изнасилования членом^[190] ЦК до сих пор не дошли даже в немецком политическом коммунизме, где в реформистских фракциях самые омерзительные типы могут годами не вызывать не только отвращения, но и удивления. Но ведь изнасиловал не просто член ЦК, а член vk.com-ЦК. Интересно, политическая полиция имеет звуковую запись того самого события? Неужели кто-то убеждён, что пан Антохин не имел при себе в это время смартфона?

Недавно немецкие социалистические школьники сообщили, что один из членов facebook-ЦК имеет водонепроницаемый смартфон. Зачем? Правильно, проницательный читатель, господин из facebook-ЦК моется, не выпуская смартфон из рук. Разве только он меняет руки, когда натирает мочалкой одну руку с помощью другой. Увы, пана Антохина теперь ничем не отмыть, даже тем средством, которым перед захоронением отмывают панов клякс.

___

Некоторый отклик получило указание на связь изнасилования со стороны пана Антохина с его политическим идеализмом. Эта связь имеет несколько уровней. Во-первых наиболее материалистическое свидетельство о произошедшем со стороны товаришки Т. явно повторяет главную политическую мысль продолжаемой серии очерков:

сейчас я наконец могу об этом говорить, без глупых оправданий и стараний показать себе, что я всё придумала.

То, как товаришкой был осознан и обнаружен насильник, полностью повторяет то, как с нашей стороны был обнаружен непригодный для социальной революции политический коммунизм. Надеюсь, что в первой части этих очерков читатель не встретил ни одного глупого оправдания политического коммунизма и ни одной иллюзии, будто автор сам себе придумал такой недееспособный и невменяемый политический коммунизм. А если это верно, то это и послужило причиной нашего внимания к небольшому, но страшному документу, пришедшему в Германию в Востока.

Материализм, заключающийся в признании независимого от сознания существования окружающего мира при столкновении с общественными явлениями требует признания другого сознания равноправным в «борьбе за признание». Этот основной принцип взаимодействия субъектов, заложенный глубоко в основы научного коммунизма, был исследован Мареком Семеком в той форме, которую ему придал Фихте, которую затем ревизовали поочерёдно Гегель, Фейербах и Маркс. Кто-то из учеников Семека, заметил, что в отношении межсубъектности в её высшей форме любви в данном случае неплохо работает обычно бесполезный, вульгаризирующий и упрощающий биографический принцип. Так Фихте, а затем Гегель, создают глубокое понимание любви, которое стало основой для марксистко-ленинского осмысления этого феномена. Однако ни у Фихте, ни у Гегеля это понимание не становится практическим. Их жёны весьма заурядны в личностном отношении. И если мы желаем обнаружить некое исторически реализованное понимание любви в духе Гегеля или Фихте, то нам придётся совершить откат ко временам их несовершеннолетия и обратить своё внимание на Эву Кёниг и Готхольда Лессинга. Наоборот, жёны великих материалистов Фейрбаха и Маркса дают нам тип почти лишённой суеты глубоко человечной активности в содружестве с супругом. В совершенно нечеловеческих условиях немецкого и английского капитализма супругам удалось не только сохранить брак, но и остаться людьми до конца своей биологической жизни. Для этого нужен был безграничный запас желания поддерживать друг друга в лучших человеческих проявлениях вопреки брукбергской глуши или многолетней эмиграции. Конечно, ничего подобного нельзя ожидать от политического активиста, рассматривающего другого субъекта как бездушный объект для удовлетворения своих трусливых желаний. То, свидетельства чего мы сейчас разобрали, намного ниже не только одухотворяющих примеров из сокровищницы человечества, но и чисто теоретического признания любви, характерного для идеалистов типа Гегеля и Фихте. Их жёны всё-таки не получили ничего худшего, чем житейская тухлость и скука. На фоне немецкой нищеты, наполеоновских войн и проституции это было пусть не запоминающимся и не ярким, но неплохим жизненным маршрутом для женщины.

Теоретические установки насильников в польских учебниках криминологии обычно соотносят с концепциями Донасьена де Сада, за которыми осторожно отмечают влияние того же умственного направления, что у Давида Юма. Действительно, солипсизм отлично подходит для оправдания изнасилований. Если мир — это ощущение субъекта, то изнасилование не имеет объективной значимости за пределами его собственной телесной организации. Увы, уголовное право задолго до Юма, де Сада и пана Антохина следовало чисто материалистическому пониманию события изнасилования.

Неуёмный политический активизм, выдвинувший последнего аж в ЦК почтенного клуба эксгибиционистов, является таким же проявлением идеализма в общественной сфере, как и изнасилование. Возможно, именно поэтому пан Антохин не получил организационного осуждения. Ведь если оспаривать правомерность изнасилования, то оспаривается та же самая, но применённая к другой сфере логика, ведущая к бесплодному активизму.

Размышления над разобранным случаем в российском политическом коммунизме приводят к тому, что он очередной раз подтверждает всё более тяжёлый и всё более бесспорный для большинства бывших стран народной демократии факт. А именно, что деятельность политического коммунизма так относится к подготовке условий для победы социальной революции, как события в берлинских лесбийских и педерастических барах относятся к деторождению. То есть для неопытного взгляда издалека может казаться, что разницы нет, но стоит подойти поближе, чтобы выявить проблемы с составом участников. Тем, кому будет мало этого, могут присмотреться совсем близко, но для нас эта детальная эмпирия не нужна.

___

Наш рецензент Wojciech спрашивает: «нет ли противоречия в том, что уголовное право придерживается материалистического понимания изнасилования, а в большинстве других общественных сфер господствует идеализм в форме постмодернизма?»

Противоречие, разумеется, есть. В США и Британии уже существуют действующие группы финансового лоббизма в пользу того, что звероложество и детоложество^[191] — это допустимые варианты направленности полового интереса. В Германии и Польше есть отдельные представители этого направления. Их пока не взяли на довольствие какие-либо группировки бизнесменов. Как доказать, что в случае несовершеннолетнего или животного было изнасилование? Разве несовершеннолетние или животные могут в правовом смысле выражать свободное согласие на вмешательство в их тело? В целом ясно, что буржуазное право центров накопления капитала стремится размыть понятие изнасилования. Никакой всеобщей защиты от изнасилования в Европейском праве не существует. В странах народной демократии это была обычная практика. Теперь это остаточная практика, утратившая экономическую основу. Применение законов в современной Европе защищает от изнасилования только тогда, когда это принесло убыток для бизнеса. Официальные правовые доктрины США и Британии разрешают в частной сфере любые действия, которые не мешают бизнесу столь сильно, что бизнесмены считают их достойными правового и судебного подавления. От изнасилования, следовательно, защищены капиталисты, крупные акционеры, игроки биржевых ставок и прочие паразитические элементы. Все прочие от изнасилования не очень-то защищены. Как известно, во всех странах Европы успех судебного преследования даже в процессе, не имеющем самостоятельной коммерческой ценности, зависит от правильных вложений в правильной последовательности в отношении квалифицированных юристов либо экспертов. То есть, это соревнование «по доходу», подходящее вплотную к соревнованию «по капиталу», ибо минимальные суммы местами подходят к границе удвоенных средних трудовых доходов.

___

Другой наш рецензент спрашивает, на каком основании мы верим товаришке Т., если оставить источниковедческую консультацию восточных товарищей за границами рассмотрения.

Это основание та тяжесть, с которой составляются подобные свидетельства. Труднее всего, отмечал Гёте, видеть то, что находится перед глазами. Осознание ближайших объективных обстоятельств — это уже немало в современном мире иллюзий, царящем в Европе. Доверие вызывает то, что заявление было опубликовано вопреки почти всему окружению товаришки Т. Если посмотреть на типичные черты отцовства, которые имели место в сознании польских полупролетариев^[192], то видное место занимает осведомлённость в общественных и технических вопросах. Отец товаришки Т., как можно понять из её обращения, не может подозреваться ни в первом, но во втором. Вместо поддержки в тяжёлой ситуации он занялся травлей и фактическим содействием насильнику своей дочери. Это очень яркое проявление полной деколлективизации российского общества, которое так удивляет европейских граждан при знакомстве с современными российскими свидетельствами. Деколлективизация доходит до полного превращения логики чувствования в противоположность. Так, естественным вариантом логики восприятия ситуации считается мазохизм. Кто-то заявляет товаришке Т., что ей «просто не понравилось». В документе не написано, кто сделал такое предположение, но для кого-то предполагается, что изнасилование может понравиться. То есть гениталии автора столь необычного высказывания кто-нибудь применит вопреки его воле, а тот подумает, было ли это изнасилование, в зависимости от того, понравилось ему или нет. Очень естественная логика для европейского законодательства, но поддерживает ли её нравственное сознание трудящихся классов?

___

В какой мере в России можно обнаружить противодействие тем тенденциям, которые привели к изнасилованию? Нам это не известно. Однако некий М. оказал поддержку товраишке Т. в наиболее трудный момент. К сожалению, нам ничего не удалось узнать о его взглядах, но ясно, что эта поддержка была исключительной, если в обращении упомянуто одно имя.

Что делать, когда нравственный порядок деградирует под влиянием применения законов господствующего класса его же собственными официальными органами? Что делать когда применение права тождественно применению бесправия? У наших западных соседей около семисот лет назад в качестве единственного возможного инструмента ограждения общества от действий опасных дегенератов возникло такое явление как secretum judicium (лат. тайное правосудие). Опираясь на неформальные свидетельства, этот общественный институт карал преступников против ряда элементарных норм общежития. В те годы немецкие феодалы, в основном, были совершенно не заинтересованы в отправлении суда. В лишённой государственного единства Германии лишь сеть связанных гарантиями преследования местных secretum judicium была единственным гарантом неотвратимости наказания для уголовных преступников. Каждый филиал принимал обязательство перед коллегами преследовать известных от них преступников. Принималось обязательство содействовать «всей своей силой и мощью^[193]» обнаружению преступников везде, куда они могли приехать и карать их согласно приговору коллег, если только не добавлялось новых кар за новые преступления.

До окончательной победы реакции в немецкой Великой Крестьянской войне^[194] тайные органы правосудия Femegericht были столь действенными и далёкими от подкупности, что в немецкой культуре многие столетия сохранялся образ саморегулирующегося карательного органа тайного правосудия. В 1840-х годах, спустя более чем 300 лет после начала деградации тайного правосудия, немецкий революционный поэт Гейне неоднократно обращался к его образу. Отсутствие сколь-либо массовой поддержки товаришке Т. стоит сопоставить с тем, на что могли рассчитывать уголовные деятели средневековой Германии. Об этом может рассказать воспоминание революционного поэта о народной песне.

...

А в серці моєму бринить і дзвенить: "Сонце, пломінь, відплати!"
Співала пісню з приспівом цим Не раз мені няня, бувало. Це "Сонце, пломінь, відплати!" — мені Як сурма в лісі, звучало.
Про вбивцю в пісні мова йшла, Що жив би в щасті й нині, Але його мертвого люди знайшли У лісі на вербині.
І вирок, прибитий до верби, Можна було прочитати. Повісили месники Феми його. "Сонце, пломінь, відплати!"
Скаржником сонце було на суді, Воно вимагало страти. ...
...
Doch singt es und klingt es in meinem Gemüth: Sonne, du klagende Flamme!
Das ist der Schlußreim des alten Lieds, Das oft meine Amme gesungen — „Sonne, du klagende Flamme!" das hat Wie Waldhornruf geklungen.
Es kommt im Lied ein Mörder vor, Der lebt' in Lust und Freude; Man findet ihn endlich im Walde gehenkt, An einer grauen Weide.
Der Mörders Todesurtheil war Genagelt am Weidenstamme; Das haben die Rächer der Vehme gethan — Sonne, du klagende Flamme!
Die Sonne war Kläger, sie hatte bewirkt, Daß man den Mörder verdamme. ...
...
Но в сердце моём поёт и звенит: «О, солнце, гневное пламя!»
Я слышал от няни этот припев, Звучащий так скорбно и строго. «О, солнце, гневное пламя!» — он был Как зов лесного рога.
То песнь о разбойнике, жившем встарь Нельзя веселей и счастливей. Его повешенным нашли В лесу на старой иве.
И приговор к стволу прибит Был чьими-то руками. То Фема свершила свой праведный суд, — «О, солнце, гневное пламя!»
Да, гневное солнце следило за ним И злыми его делами. ...

___

Получив уточнения об известности пана Антохина от товарищей из разных стран, мы считаем, что посещение таких европейских столиц как Вильно, Рига, Прага, Варшава, Берлин, а, впрочем, многих других городов масштаба столицы воеводства, может привести пана Антохина на очень скользкие мостовые предместий. Любой квалифицированный травматолог знает, что и у человека с хорошей координацией движений есть шанс подскользнуться и получить какой-нибудь перелом.

Может ли случится, что пан Антохин всплывёт^[195] в шенгенских границах? Едва ли после своего получившего широкую известность действия он станет паном поплавком. Так польские патологоанатомы называют самоубийц-утопленников. Мы не знаем, как закончится физиологическая жизнь пана Антохина, но его политическая жизнь уже закончена. С этих пор мы отпускаем его из-под своего внимания. Если он не запятнает себя новыми преступлениями, которые можно будет связать с его «поддержкой коммунизма», то это последние секунды нашего внимания к одному из многих идеалистов, заполняющих организации политического коммунизма большинства стран Европы. Где такие люди находят применение? Потом в некрологе какого-нибудь крупного политического активиста какой-нибудь европейской страны мы прочтём: «Каждый раз, после очередного анекдотического раскола, NN возрождал свою партию с помощью новых молодых кадров. Потому что верил в свои идеи, жил этими идеями — что всегда привлекало к нему людей». Среди этих «новых молодых кадров» окажутся паны антохины из очередного аналога facebook.com-ЦК.

___

В завершаемом очерке мы попробовали разобраться с теоретическими и политическими обстоятельствами, которые оказались связаны с изнасилованием со стороны члена ЦК одной из типичнейших организаций политического коммунизма. Классовая суть этой организации выявилась задолго до того, как в дело мог вступить классовый анализ. Можно было бы заняться гносеологическим анализом этой организации, но у автора этих строк не было никакого желания загружать товарищей поиском и переводами российских источников. Организационный анализ, выявивший эксгибиоционизм, всё сказал о классовой сути организации задолго до теоретической оценки официальных документов организации пана Антохина или до сбора сведений о её классовом составе. Последнее вообще невозможно как результат невозможности свободно исследовать взаимную связь различных российских источников, что требует слишком большой работы с иноязычными документами и едва ли доступное иностранцу умение сопоставлять намёки в разных публичных источниках. К счастью, можно признать, что в ряде случаев нет необходимости ни в гносеологическом, ни в классовом анализе. Как говорят в FDJ, «если в организации наихудшая техника, то безразлично какая у них политика. Но если в организации хорошая техника, то есть смысл проверить насколько у них пролетарская политика». Добавим, что для понимания того насколько устойчива эта политика, бывает полезно посмотреть на то, как обстоят дела с теоретическим самообразованием. В истории Германии после второго аншлюсса нередко случалось, что чуть не случайно на 2-3 года революционную политическую позицию в политике могли занимать слишком неустойчивые в теоретическом и организационном плане сообщества, «склеенные» общими активистскими желаниями, а не сознанием исторических задач, стоящих перед рабочими в Германии. Развитием этой мысли должно стать то, что в дополнение к понятию физиологического изнасилования, можно ввести понятие политического изнасилования.

В речи современной польской интеллигенции слово «изнасилование» чаще употребляется в переносном смысле. Намного чаще, чем уголовные изнасилования, случается «изнасилование инженерной нормы», «изнасилование закона», «изнасилование грамматики». В нашем случае «новым молодым кадрам» кто-то обещает, что они будут делать нечто, что будет борьбой за коммунизм, то есть за бесклассовое общество. Не обязательно это будет упомянутый С. Биец, убеждения которого здесь не подвергались исследованию. Пусть эти российские источники лежат без движения, ибо в данном случае С. Биец — это не конкретное лицо, а самый типичный представитель активизма, вносящий политическое растление тем, что ему в любых обстоятельствах нужна «организация», имеющая внешнюю форму партии. Честно или бесчестно его непонимание исторических и общественных законов? Нам это не интересно. В данном контексте нам вообще не интересна Россия, ибо С. Биец попался случайно, сбоку от документов об изнасиловании. Способ мышления, подобный стоящему за действиями С. Бийца, несравненно более распространён и опасен в немецком коммунизме. Результативность честных и бесчестных эксгибиционистов одинакова. У пишущего эти строки нет квалификации в области математики бесконечно малых, чтобы исчислять о-малые в эпсилон окрестностях нуля, ибо именно такова политическая результативность любых эксгибиционистов. Намного важнее то, что в большинстве стран Европы существуют некие люди, которые убеждают «новые молодые кадры» в том, что «4 дощовики, 5 прапорів, 19 футболок, 7 кепок та 5 дисків з комуністичною символікою, 8 комсомольських квитків, облікові картки на ім'я ОСОБА_6, ОСОБА_7, ОСОБА_8, бланки облікових карток ЛКСМУ^[196], листівки з комуністичною символікою, диск з надписом «ІНФОРМАЦІЯ_5»» и иные подобные предметы помогут в борьбе за коммунизм. За этими заблуждениями по тропе следует прямая зловещая ложь, что операции с этими предметами — это и есть борьба за бесклассовое общество. Те люди, которые не позволили ОСО́БІ_1 до суда объективно оценить свои реальные отношения с борьбой за коммунизм, и есть политические насильники. Они добиваются политического общения с «новыми молодыми кадрами» ровно теми же средствами, какими насильники добиваются полового общения с жертвами. Притоны политических насильников могут быть найдены от Лимерика до Урала. Ими кишит Германия, они, как язвы, множатся на польской и чешской земле, и даже шведская земля не лишена нор политических насильников. Представители сознательного взгляда на задачи ликвидации классового деления общества должны поставить страшные метки общественного презрения на дверях притонов любителей политических изнасилований. Это нужно сделать прежде, чем сам исторический процесс исполнит над обитателями политических притонов свои жестокие кары. Ведь в этом случае кары будут исполнены также и над жертвами политических изнасилований, чьё желание бороться за бесклассовое общество можно только приветствовать.

І знову слідом за мною йшов Мій чорний супутник незмінно, І я від утоми не чув уже ніг, Але ми брели невпинно.
Ми далі брели, і серце моє Розкрилось, наче рана, І з рани серця по краплі кров Сочилася багряна.
Я часом у кров свої* *персти вмочав І часом зупинявся Біля одвірків — і знак на них, Кривавий знак залишався.
І щоразу, коли я дім Отак відзначував, дальній Вчувався дзвін похоронний мені, Болючий, тихий, печальний.
Та вже на небі місяць блідий Зникав у темній запоні, І дикі хмари летіли вдаль Повз нього, як чорні коні.
І знову із привидом чорним ми Містом цим мандрували Носив він сокиру. Ми так Без мети довго блукали
...
Und hinter mir ging wieder einher Mein schwarzer, vermummter Begleiter. Ich war so müde, mir brachen die Knie, Doch immer gingen wir weiter.
Wir gingen weiter. Mein Herz in der Brust War klaffend aufgeschnitten, Und aus der Herzenswunde hervor Die rothen Tropfen glitten.
Ich tauchte manchmal die Finger hinein, Und manchmal ist es geschehen, Daß ich die Hausthürpfosten bestrich Mit dem Blut im Vorübergehen.
Und jedesmal wenn ich ein Haus Bezeichnet in solcher Weise, Ein Sterbeglöckchen erscholl fernher, Wehmüthig wimmernd und leise.
Am Himmel aber erblich der Mond, Er wurde immer trüber; Gleich schwarzen Rossen jagten an ihm Die wilden Wolken vorüber.
Und immer ging hinter mir einher Mit seinem verborgenen Beile Die dunkle Gestalt — so wanderten wir Wohl eine gute Weile.
...
Мой чёрный таинственный спутник вновь Со мной шёл рядом. Сгибались Колени, отчаянно я устал, Но мы вперёд подвигались,
Всё дальше. Сердце в груди моей Разверстой раной зияло, И, капля за каплею, алая кровь Из раны этой бежала.
Порой я обмакивал пальцы в кровь И — случаи были нередки - На воротах домов по пути Кровавые ставил метки.
И только что знак поставлю такой На доме, звон погребальный Раздастся издали, словно Болезненный и печальный.
А в небе месяц тускнел, и тьма Сгущалась; в дикой погоне Зловещие тучи грядой неслись За ним, как чёрные кони.
Мой тёмный товарищ с топором По-прежнему шёл нераздельно Со мной, и долго по улицам мы Вдвоём бродили бесцельно.

Часть XXVIII. Из писем имеющих антикварское содержание

2020-11-09

Włodzimierz Podlipski

«Архивы — неоценимая вещь» — говорят в немецкой политической полиции. Говорят немцы, но политические процессы на основании материалов многолетней давности больше известны по отечественным свидетельствам. Как стало известно несколько лет назад, такими делами стали увлекаться в России. Лишь от деяний украинской политической полиции разит провинциализмом — ОСОБА_1 преследовался за что-то, что отстояло от судебного процесса менее чем на 4 года. Совсем уж негибкими оказались сотрудники литовской политической полиции, которые начали судебный процесс против Палецкиса почти сразу после известных высказываний. Вспомним ещё раз то, что случилось с Коммунистической Партией Польши (не очень коммунистической и совсем не партией), челябинскими социалистическими школьниками и ОСОБОЮ_1. Такие воспоминания более чем полезны для оценки организационных перспектив. Пробуем уйти в прошлое несколько глубже, чем уходит политическая полиция Польши. Мы не будем искать в архивах события политических преступлений. Это перспективное по результативности занятие следует оставить работникам предназначенных для этого организаций. В данном случае политический антиквариат должен помочь не уголовному, а мыслительному процессу. В этом очерке читателю на архивных свидетельствах будут раскрыты некоторые проблемы, которые ещё не были разрешены практикой. Однако, они могут снова обнаружится, как только силы революции перейдут в наступление хотя бы на местных участках фронта. В центре внимания окажутся тайные многодневные выездные конференции. Относительно имеющейся организационной комы во многих европейских странах они служат ближайшим индикатором оживления коммунистических сообществ. Случится оно ранее или позднее, а всё равно как-то решать обозначенные проблемы придётся в каждой стране.

Зрада й ганьба

(сводка однотипных происшествий)

За восемь месяцев, предшествовавших «санитарной нестабильности» в Польше, от разных читателей поступали просьбы опубликовать сообщения о разных, но однородных происшествиях, когда поведение внешне нормальных просоциалистических элементов объективно клонилось к поведению facebook-члена ЦК. Краткие сообщения поступили на немецком, ирландском, шведском, белорусском, испанском и румынском языках, что не значит того, что они относятся к событиям в соответствующих странах. Все сообщения не превышали пяти абзацев, что будет объяснено содержанием, которое едва ли можно развить в длинный рассказ. Нет никакого смысла разбирать все присланные сообщения, можно будет ограничится коротким описанием наиболее важных отличий. То есть не будет исполнена ни одна читательская просьба о публикации при условии, что будут исполнены все сразу.

Итак, все поступившие сообщения касались того, что в самой развитой форме в документах немецких товарищей называется «тайная многодневная выездная (außer) научная конференция (wissenschaftliche Konferenz)». Подобные мероприятия проводятся в разных странах Европы довольно давно. Их устройством заняты множество просоциалистических организаций, что обуславливает существование проблем по каждому из слов немецкой характеристики. Скажем, тайные выездные многодневные конференции польского комсомола 2013 и 2014 годов вообще не претендовали на научный характер. То были чисто идеологические сборища без большого внимания к смыслу происходящего и без какой-либо умственной подготовки. В том числе из-за подобных мероприятий теперь польский комсомол утонул в Лете. Это не исключение, а правило. Две трети организаций из присланных сообщений к настоящему времени захлебнулись водами забвения. 9 названий из 14 относятся к архивно-историческим. Правило не очень смущает выживших, которые, видимо, не представляют как может может быть иначе. Один представитель политического коммунизма прокомментировал очевидный повсеместный организационный распад в духе известного анекдота о трупах в производственной бригаде^[197]: «одна треть организаций, проводивших тайные выездные многодневные научные конференции до сих пор существует».

В нашем случае нет никакого смысла обсуждать научность множества подобных конференций. Покровительство со стороны политического коммунизма в любой стране Европы (не исключая Германию и Италию) сказывается на умственной находчивости участников конференции весьма неблагоприятно. Всевозможные партийные программы активно склоняют к иллюзии наличия готовых ответов на многие волнующие вопросы. Но задача этой заметки не обсуждать научность конференций. Многодневность тоже не попадает под обсуждение. Слишком уж велика была бы детализация для столь мало значащих конференций. Хотя ни одно присланное сообщение не было посвящено тайной однодневной выездной научной конференции, таковые имели место. Однако все присланные сообщения были посвящены проблемам с первой характеристикой, то есть с тайностью.

Фабула всех присланных сообщений одинакова. Самое раннее сообщение, описывающее события 2004 года, в равной степени раскрывает главные черты событий 2019 года, описанных в наиболее позднем сообщении. Nihul novi^[198] — вот подлинная конституция^[199] политического коммунизма.

Итак, на тайную многодневную выездную конференцию попадает некий хорошо известный политической полиции просоциалистический элемент с сотовым телефоном или смартфоном. Не имеет значения, использовался ли этот аппарат и был ли он включен. Вне зависимости от этого, «посёлок мирных туристов» посещало большое количество вооружённых людей, действиями которых руководил какой-нибудь нижний офицер политической полиции соответствующей страны. В самом лучшем случае, все были тщательно сфотографированы вместе со всеми особенностями туристического посёлка, в худшем случае, «туристов» перевозили в полицай-президиум для точного многочасового выяснения обстоятельств, паспортных, адресных и других координат. Вероятно, читателю будет ясна причинно-следственная связь этих событий. Ясность закономерности, стоящей за событиями, нисколько не мешает их повторению. В средние века такой тип глупого поведения называли одержимостью злым духом. В наше время это называется проклятием неосвоенной общественной силы, когда люди вступают в некоторые отношения задолго до того как понимают их самые существенные закономерности.

Цыплята умирают, если их поить керосином. Политические коммунисты, ясно осознавая результат, упорно пытаются поить цыплят более качественным керосином, поить из другого сосуда, поить при другом созвездии зодиака, поить при другой высоте над уровнем моря, говорить при этом правильные слова, наливать керосин медленнее или быстрее. Меняют любые обстоятельства, кроме существенных. Существенные обстоятельства остаются неизменными и водевильно-трактирный дух столь же выразителен в наше время, как десятилетием и двумя десятилетиями ранее. С этой точки зрения всё равно имеем мы греческое свидетельство 2004 года или сообщение от Матея Колманича^[200] из начала 2010-х годов или самое свежее свидетельство. Насколько указанное теоретически ясно, настолько же оно оказывается практически неотвратимым. Организационный распад многомиллионного политического коммунизма стран народной демократии привёл к господству примитивных форм не только теоретического мышления. В сфере организационного и технического мышления также произошёл распад более развитых форм. За этим последовало их естественное замещение некоторыми исторически предшествовавшими формами. Примитивные формы стали самостоятельными и бесконтрольными после утраты преодолевающих их односторонность более развитых форм мышления.

___

Тема «смартфон на выездной конференции» может показаться читателю полностью раскрытой. Дело обстоит немного сложнее. Единство в многообразии может быть оттенено некоторыми нюансами отдельных случаев.

Организация X запретила присутствие смартфонов, но полный обыск всех участников не проводился. После разворачивания туристического посёлка кто-то случайно заметил смартфон. Присутствие очень нежелательных для политической полиции людей не оставляло сомнений в событиях одного из следующих дней. Общее собрание по случаю обнаружения смартфона проходило с полной ясностью в отношении последствий. По «принципиальным мотивам» с формулировкой «нас не запугать» было принято решение не менять расположение посёлка. Через несколько часов после принятия этого решения началось ожидаемое событие...

Организация Y не запрещала присутствия смартфонов и заявляла полную легальность всех действий. Господа из организации Y были окружены, перевезены в полицай-президиум и избиты. В сообщении интересное примечание: «большую часть захваченных избивали без телесных повреждений, но больно и долго». «Больно и долго» лишаются такие люди легалистских иллюзий, а потом становятся сторонниками нелегальщины, по-прежнему неспособными правильно балансировать в организации легальные и нелегальные способы работы... Оставленное имущество, раскиданное при обыске в туристическом посёлке, вымокло под дождём и было частично разграблено оставшимися «для охраны имущества» сотрудниками общей полиции.

Организация Z не рекомендовала присутствие смартфонов и, в рамках проведения «гибкой политики», пригласила двух представителей из разных частей Германии. Первым же вечером немцы обнаружили смартфон у технического коменданта, то есть у высшего должностного лица в туристическом городке. У них не было ни малейших разногласий по вопросу о том, к чему следует готовиться. Во время полицейского вторжения стало ясно, что немцы бесследно пропали, а на месте их палаток осталась только примятая трава. Пропажа не была полицейским похищением. Немцы, несмотря на некоторую взаимную напряжённость, решили действовать сообща. Они выставили датчики сигнализации на дальних подходах, ничего не сообщая пригласившим. Как только датчики сработали, одетые и готовые к эвакуации немцы тихо свернули палатки, располагавшиеся на окраине туристического городка. Свернув палатки, они взяли предварительно подготовленные рюкзаки и быстро покинули «туристический посёлок» по предварительно проработанному маршруту для эвакуации. Тем самым они предоставили делать выводы о вреде легализма тем, кто их ещё не сделал. Нетоварищеское поведение, — кричит проницательный читатель. Тут как посмотреть. Неужели более товарищеское поведение — это блуждать по скалам и лесам, ожидая, когда смартфонизованных придурков выловят по одному? Поведение немцев имеет тот плюс, что оно не мешало быстрому и полному выявлению необходимых последствий такой организации мероприятия, какой она была. В случае долгих погонь и облав отрицательный результат мог представляться случайностью, от которой упорно пытались уйти. В случае тихого ухода немцев пригласившая организация была вынуждена идеологически затуманивать реальный факт. Нам интересен шедевр дедукции: «немцы привели полицию». Смартфон не виноват, это всё («циркуль, молот, жито»^[201]) иллюминаты^[202] из Восточного Берлина! Где-то уже приходилось встречать подобный шаблон умозаключений...

Вальдбахский инцидент

(переработанное и прокомментированное свидетельство)

Разбор свидетельств о тайных многодневных выездных научных (и не очень научных) конференциях заставляет сделать вывод, что поиск революционной традиции в нашем ближайшем прошлом занятие весьма неблагодарное. Например, современный немецкий политический коммунизм имеет влиятельность в немецком обществе намного выше, чем у «Коммунистической» «Партии» Польши. Количественно немецкий политический коммунизм сейчас выше, чем Коммунистическая Партия Украины образца 2006 года со всей окружающей политической жижей. При этом в своей массе немецкий политический коммунизм столь же мало подходит к каким-либо проявлениям революционности как и бесполезный активизм наших «домашних» «партий» или той же самой КПУ 2013 года. Не нужно так уж хорошо знать ситуацию в немецком политическом коммунизме, чтобы понять, что в нём хотя и не господствуют, но хорошо различимы многие признаки распада, характерные для его восточных соседей.

Диагностика демонстрации Die Linke, маразматических собраний «Коммунистической» Партии Украины образца 2012 года или съезда «Коммунистической» «Партии» Польши едва ли может быть интересна не только зарубежному, но и местному читателю. Отчасти по причине здорового чувственного отторжения, отчасти по причине наличия перед нами эмпирического результата этой политики. Где же тогда искать незамеченные современниками первые симптомы смертельной болезни политического коммунизма?

Артефакты политического антиквариата неожиданно помогли в поисках первых современных^[203] по форме проявлений той болезни, которая фактически привела к суициду политического коммунизма чуть ли не в десятке европейских стран. Под нашим вниманием откроются свидетельства о характерном случае, связанном с одной внутренне активной организацией политического коммунизма, сформировавшейся позднее падения народной демократии. Благодаря вытащенным из архивов свидетельствам удалось дополнить ранее слышанную из другого источника историю об одном из первых современных проявлений разложения политического коммунизма. Это одно из первых ярких проявлений самой современной симптоматики той болезни, которая восточнее меридиана Одры и Нысы Лужицкой уже превратилась в полную организационную деградацию политического коммунизма.

Предложивший свои воспоминания неизвестный западный читатель оказался весьма кстати, чтобы вспомнить почти забытые события, которым никто из участников не придал большого значения. Речь пойдёт о попытке организовать тайную многодневную выездную конференцию в одной из тогда многолюдных (а ныне разложившихся) организаций политического коммунизма одной из европейских стран. Показанные болезненные тенденции не будут прямым продолжением известных со времён народной демократии организационных болезней. Под лупу попадёт их очень своеобразная модификация новыми условиями. Таков принципиальный момент, который заставляет пристально разобрать события одного далёкого от нас дня.

Скальпель для вскрытия политических трупов мы сменим на струны лиры. Предоставивший свидетельства неизвестный западный читатель, назвавшийся «Poirote» спустя многие годы сохранил в рассказе лирический настрой своих размышлений. Смело наполним чаши из десятилетней давности пифоса^[204] зная, что его никто не использовал как политический нужник^[205]. «Камена^[206] Постверта^[207] набрала в пифос воды из самой Иппокрены^[208]» — убеждал «Poirote», приглашая в коммуникатор на «текстовый симпозиум^[209]» по итогам предварительного чтения его присланных заметок.

___

Вальдбахский^[210] инцидент произошёл в тёплое время года в гористой пустынной местности, куда представители одной из организаций европейского политического коммунизма тайно переместились для многодневной конференции. Свидетельства от «Poirote» сложно заподозрить в искажении картины, учитывая то, что основные события поддались успешной перепроверке у одного из хороших знакомых, который, хотя и не был участником событий, но записал рассказ одного из их участников через 3 недели после событий. Возможна ли перепроверка по третьему источнику? Вопрос непрост. Почти всех упоминаемых представителей политического коммунизма постигла самая обычная участь. Большинство из них теперь занимаются какими-то совершенно не имеющими значения для развития общества вещами за пределами политического коммунизма и больше никак не пробуют действовать в пользу коммунизма. Где их теперь искать и не подались ли они в эмиграцию? Да и что нового можно было бы от них узнать? Разоблачить «Poirote» в неточностях и умалчивании тех аспектов организационного хаоса, о которых мы не узнаем из его рассказа? Уточнить планировочные, пневматические и электрические схемы? Такая детализация едва ли будет нужна читателю, ведь речь идёт о постановке проблемы осмысления, а не о детальной реконструкции событий. Для нашей цели хватит двух имеющихся свидетельств разной детализации.

Как сообщил «Poirote», точный тематический регламент тайной конференции, связанной с Вальдбахским инцидентом, в его архиве не сохранился. Другой товарищ, известный мне намного лучше, сообщает, что тематический регламент не имел большого значения, так как фактически был провален. Он же добавляет, что в центре рассмотрения должны были оказаться «немецкие, венгерские и болгарские проблемы 1918 года», а также их «дидактическая связь с нашим временем». То есть с обстановкой 2009-2011 годов, которая характеризовалась относительным оживлением самообразования при сохранении главенствующего организационного влияния за политическим коммунизмом. Карта европейского политического коммунизма тогда была распланирована совсем иначе, чем сейчас. Начавшееся в Польше и Германии движение политического и теоретического самообразования прямо высмеивалось представителями политического коммунизма как заблуждающаяся секта, чего уже не наблюдалось в Греции, где аналогичное движение началось в 2002 году. «Последний смеётся лучше», говорит немецкая пословица. Насмешники образца 2008-2009 годов чаще всего перешли из политического коммунизма на позиции контрреволюции. Намного реже они оставались бесплодными внеисторическими существами, чьё общественное время остановилось в момент их стабилизации в составе политического коммунизма.

___

Конференция для всех участников начиналась с полного досмотра на каком-то пустыре с руинами ангаров. Они были на полпути между автобусной остановкой и железнодорожной платформой, то есть были удобны для прибывающих любым транспортом. Ангары были отправной точкой, с которой разными маршрутами, по мере накопления, досмотренные товарищи уходили небольшими группами на место туристического городка. Досмотр проводил технический комендант с целью исключить наличие смартфонов^[211]. В той стране направленный против смартфонов и ячеечных телефонов досмотр практиковали к тому времени всего лишь 2 или 3 года. В Германии он распространился после какого-то незначительного инцидента в 1997 году, так что досмотр был обычной мерой предосторожности, во многом типичной для сферы влияния немецкого политического коммунизма.

Ещё на входе в то, что считалось храмом живой мысли, был поставлен жрец политической гигиены. Подобно персонажу поэмы Вергилия, прогонявшему чужаков возгласом «Procul, o procul este, profani»^[212], служитель политической и уголовной гигиены прогонял прочь посвящённых в смартфонные^[213] мистерии политической полиции. Такая охрана того, что должно было стать храмом живой мысли, хотя и успешно защищала от полицейского вторжения, но не могла гарантировать именно живой мысли. Ибо хотя полицейское вторжение сильно оживляет мысль, её последующая работа уж точно не будет коллективной. То есть для живости мысли имелись лишь необходимые, но недостаточные условия. В какой-то степени такая характеристика умственной ситуации отражает её последующее фатальное развитие.

Без массовых собраний и без смартфонов между рассветом и закатом на Вальдбахском склоне были собраны все участники конференции. «Poirote» пришёл на место туристического городка в составе первой группы для того, чтобы посмотреть на товарищей в неформальной обстановке и завязать контакты до начала официальных мероприятий. Детальное свидетельство о подготовке места городка весьма интересно и слегка занудно, как все остальные присланные «Poirote» заметки.

В лесистой местности на склоне была выбрана относительно ровная и широкая площадка рядом с потоком питьевой воды. От веток и камней был расчищен единственный небольшой квадрат, занятый полусобранной палаткой. Остальное пространство не было ни освоено, ни распланировано. На окраине на груде камней соорудили нечто похожее на стол. К камням был подведён длинный резиновый шланг шедший к закопанному подальше от городка газовому баллону. По предположению «Poirote», он играл роль не только в составе кухонного снаряжения для массового приготовления еды. У немцев на тайных конференциях 1990-х годов газовый баллон помогал инициировать контролируемое возгорание в случае враждебных вторжений, чтобы под прикрытием огня можно было эвакуироваться. Поэтому, в зависимости от характера местности, немцы создавали огнезащитные полосы для предотвращения лишнего ущерба природе.

В туристическом городке пришедший с первой группой «Poirote» увидел только повара первой смены, должно быть, друга технического коменданта. Повар налаживал на импровизированном столе газовое оборудование из двух низких газовых стоек на две горелки каждая. Он ничего не ответил на вопрос «Poirote» о намеренном воспламенении, или ответ почему-то не был записан или его решено было не передавать на публикацию.

Кроме единственного расчищенного квадрата под палатку технического коменданта расположение других палаток не было никак намечено. «Poirote» предположил, что оно будет хаотическим и поэтому выбрал место, где не должна была возникнуть давка при эвакуации. Расчистив площадку и поставив палатку, он помог установить палатку какому-то новому знакомому и пошёл с ним обходить окрестности. Тщательно осматривая местность, они обнаружили, что за кустами на палочках были развешены мотки тонких черных и тёмно-зелёных^[214] проводов. Позднее оказалось, что это выводы линий сигнализации и телеграфа. «Poirote» отметил, что «дежурная палатка» (Wachraum) появилась тогда, когда в туристический городок подошла четвёртая группа, то есть примерно десять человек обходились без всякой защиты от враждебных вторжений. Лишь подошедший дежурный первой смены отправил кого-то на осмотр сигнализации, а сам поставил Wachraum, провел провода из кустов до специальной дырки и стал налаживать оборудование на столике внутри палатки. Введя в строй сигнализацию, дежурный, не выходя из палатки, собрал всех у входа. В короткой лекции он предупредил, что о пересечении некоторых линий нужно сообщать, чтобы не было тревоги и разъяснил, как не сломать сигнализацию. Лишь спустя час после этого был отправлен первый дежурный на пустовавший до того дальний пост. На том, что это такое, остановимся позднее. Пока же рассмотрим «официальные события».

Прибывший с последней группой технический комендант на общем собрании выслушал ранее принятое организацией решение о назначении научного коменданта. «Poirote» отмечает, что объявленное назначение не выглядело неожиданным для присутствующих.

Разделение технических и научных обязанностей по конференции типично далеко за пределами сферы влияния немецкого коммунизма. Оно существовало ещё во времена народной демократии в связи с совсем не тайными выездными конференциями. Эпоха политических преследований сделала разделение обязанностей обязательным, ибо сохранение тайны в добавление к до того имевшимся организационно-техническим обязанностям совсем не оставляло шансов прорабатывать научный и педагогический материал для правильного проведения умственной части конференции. В Западной Германии существование двух комендантов никак не поясняют. В Восточной Германии разделение обязанностей не очень убедительно пытаются представить как адаптацию традиций пионерской республики^[215] после Второго Аншлюсса. Как бы там ни было, факт разделения труда оказался повсеместным и обязательным. Наконец, он оказался столь ярко выраженным, что без профессионального кретинизма не обошлось. В полном соответствии с логикой развития политического коммунизма в некоторый момент оказалось, что с одной стороны имеются безмозглые руки, а с другой стороны безрукий мозг. Таков уж оказался политический коммунизм в эпоху деградации промышленности, что руки развивались в направлении засыхания мозга, а мозг в направлении засыхания рук.

Итак, на общем собрании встретились предварительно назначенные коменданты. Научный комендант должен был обеспечить содержательность обсуждения, а технический комендант (по скопированной у немцев инструкции) отвечал за все бытовые, инженерные и организационные проблемы. В Германии 1990-х годов технический комендант обладал на выездных тайных конференциях почти диктаторской властью. Он подбирал местность, утверждал план размещения палаток, готовил план быстрой эвакуации, контролировал обеспеченность кухонным оборудованием, составлял и репетировал план защиты от враждебных вторжений, утверждал общий распорядок на все дни. Единственное, что не делал у немцев технический комендант — это подготовка бесед и лекций. При такой загруженности читать что-либо, кроме инструкций, было физически невозможно. Примерно так, не столько по немецкому образцу, сколько по необходимости, устроились дела у технического коменданта туристического городка у Вальдбаха. Однако без нелепого копирования немецких особенностей явно недостаточными силами обойтись не могло. «Poirote» написал о некоторых особенностях ведения дел техническим комендантом. На единственном опасном подходе был организован дальний замаскированный круглосуточный наблюдательный пост. Он сменялся через тыловую тропу каждые три часа и был связан с Wachraum замаскированной телеграфной линией, идущей прямо через обрывы и заросли. Была придумана (или извлечена из немецкого пионерского справочника?) какая-то система сигналов, гарантирующая работу линии и регулярные сообщения о нормальной обстановке. Из подробного сообщения о сигналах, сделанного «Poirote», заслуживает внимания только то, что самый короткий сигнал означал наибольшую угрозу. Он должен был привести к быстрой и полной эвакуации.

Если читатель предполагает, что технический комендант был перенесённым на другую почву воплощением пионерской находчивости, то это ошибка. Имело место слишком специфическое копирование немецкой практики. Мешки с едой для варки были опломбированы не подписью технического коменданта, а подписью того, кто взялся их закупить и доставить. Напомним, что единственный расчищенный для палатки квадрат был занят палаткой самого коменданта. Все остальные палатки, включая Wachraum, были установлены в хаотическом порядке без предварительного плана. Номерные жетоны, определяющие порядок дежурств, были развешенны на палатках в хаотическом порядке. Получилась какая-то Sesamstraße^[216]) — иронизирует «Poirote».

Читатель может догадываться, что там, где есть коменданты, там нередко бывает комендантский час. Так и решило общее собрание, установив комендантский час с 22.00. Весьма странная мера для обеспеченного сигнализацией и дальним постом туристического городка. По решению собрания все перемещения в период комендантского часа, включая вызванные физиологическими причинами, должны были визироваться у дежурного в Wachraum. Если кто-либо ночью направляется из палатки не по прямой к Wachraum, это объявлялось основанием для обшей тревоги. «Poirote» откровенно высмеял такое начинание: «Разрешите отправиться на испражнение, господин офицер, — спросил Швейк. — Тебе срочно? — Так точно! — Отправляйся, Швейк, но быстро! — Так точно, господин офицер. У меня и до разговора с вами было большое желание отправится побыстрее».

Когда в Wachraum и на дальнем посту уже сменились по три дежурных периода комендантского часа, тогда технический комендант перед восходом вышел в обход на склоны соседних гор. Убедившись, что оттуда палатки не видны, он больше никак не проявлял себя в публичной жизни туристического городка. Чем же он занимался, что утомился до безразличия? Выбрал место и договорился о привозе газового баллона, оборудовал пост на дальних подходах и телеграфную линию. Кроме того, скопировал график заседаний, досуга и питания путём перевода с немецкого языка регламента одной из конференций FDJ. Что ещё делал технический комендант? Установил электрическую сигнализацию по технологям 1950-х годов (или 6-го года по школьной программе Народной Польши) с наименее опасных направлений вторжений. Надо думать, что после всего этого технический комендант ощутил себя супергероем и поэтому устранился от какой-либо деятельности по своей должности. На общих основаниях он позднее повёл две трёхчасовые вахты на дальнем посту и две таких же вахты в Wachraum, так, что на три дня приходилось полторы вахты. Но это было общее для всех назначение, ведь тревожные обязанности дежурного в туристическом городке или на дальнем посту оставили след в памяти всех присутствующих. За сутки назначалось 8 вахт в Wachraum и столько же на дальнем посту.

На вопрос о том, насколько реальна была опасность враждебных вторжений на тайную конференцию «Poirote», не смог дать ясного ответа. Всё-таки это была для него другая страна и местный контекст во всей полноте был неизвестен. Какие-то попытки судебного преследования политического коммунизма тогда были, но ни яростью, ни настойчивостью, ни успехом они не отличались. Из-за этого спустя столько времени сложно как-то связать экспортированные из Германии предосторожности с каким-либо реальным фактом преследования. Известно, что полицейским преследованиям в те года изредка подвергались только некоторые люди, принимавшие участие в демонстрациях, но хронология подобных событий спустя столько лет едва ли может быть восстановлена. По мнению «Poirote» взаимоотношения с полицией у участников вальдбахской конференции выглядели более спокойными, чем у FDJ. По дополнительным свидетельствам другого товарища, обстановка на конференции не была характерна для фазы обострения конфликта с общей или политической полицией. «Poirote» делает похожий вывод на основании того, что ни серьёзно, ни в шутках проблема полицейского вмешательства не упоминалась. Совершенно очевидно, что примерно в 2010 году предосторожности против враждебных вторжений были результатом одновременно начала экспорта более развитых немецких организационных традиций и делегализации чешского комсомола, состоявшейся за несколько лет до того. Она, как может помнить читатель, повлияла на дела политического коммунизма от Эстонии до Албании, ненадолго усилив фракции, выступавшие в пользу развития политической милиции, разложившиеся к 2012 году.

Тупость технического коменданта и его желание скопировать немецкий опыт, чтобы не думать своей головой, является остаточной и едва уловимой инерционной формой бюрократизации из последних времён народной демократии. Чем-то похожим являлись в то время выступления Матея Колманича в Словении, этого, по словам Яблоньского, «человека в пальто независимо от времени года», а по словам одного немецкого товарища, «политического гибрида Жижека и Тито». Спустя какое-то десятилетие надежды на инерционность и возможность не думать своей головой выглядят совсем не комически, а напоминают о зловещем действии демонической силы невежества. Что вполне естественно, ибо новые силы, разбуженные самообразовательными начинаниями 2008 года, едва-едва появились в европейском коммунизме и не могли определить его лицо. А в те года мы имели то, что имели^[217].

Убедившись, что защита от враждебных вторжений организована как нельзя лучше, научный комендант настолько успокоил свою совесть, что впоследствии было очень трудно проверить в то, что она не умерла совсем.

Выяснив главные черты технической работы технического коменданта, посмотрим на «научные» «работы» научного коменданта. Он относительно легко добился, чтобы в организации его считали крупным теоретиком. Такая репутация была результатом того, что научный комендант за несколько лет до того задумал хаотический план якобы текстологических работ в разных направлениях и нашёл нескольких соисполнителей.

При характеристике того времени в области текстологии теперь почти нельзя избежать упоминания недоступной ныне витрины sozialistische-klassiker.de. Там впервые на немецком языке в относительно однородном и систематизированном виде были собраны главные произведения классиков материалистической диалектики. Научный комендант ничего не знал о принципах и результатах работы немецких текстологов. Имеющиеся свидетельства о научном коменданте происходят преимущественно не от «Poirote», а значит можно ставить претензии более уверенно. Хотя научный комендант не мог (как минимум, в то время) разговаривать на немецком языке, но среди его сотрудников были люди, достаточно владеющие немецким языком для того, чтобы читать хотя бы журнал RotFuchs, поступавший за границу с 1999 года, не говоря о появившихся позднее более серьёзных изданиях. То есть научному коменданту могли рассказывать об уровне развития немецкой текстологии 2007 года. В нашем сравнении с немецкою текстологиею нет никакого шовинизма, ведь это были передовые для своего времени рубежи развития конкретного вида работ, достигнутые одним из мощнейших коммунистических сообществ в Европе тех лет.

«Крупный теоретик» на самом деле был отсталым по меркам своего времени текстологом. По меркам нашего времени в Варшаве его бы даже не признали текстологом, поскольку столь отсталые методы работы к текстологии теперь не относятся даже в кругах польских социалистических школьников, плохо знакомых с научной текстологией. Такова «научная» физиономия коменданта, которого с одинаковым успехом можно было бы назвать квазинаучным или псевдонаучным.

Если с одной стороны выявилась псевдотекстология, то нетрудно предположить, что где-то рядом могло угнездиться агрессивное эмпирическое сознание, не имеющее никакого желания систематически учиться на чужих ошибках, тем более по классическим произведениям материалистической диалектики. Эти явления нашли выразителей в границах того же самого туристического городка. Итак, наш недотекстолог с репутацией крупного теоретика должен был обеспечить качественное научное и педагогическое наполнение многодневной конференции...

Мы имеем одновременно в одном лице жертв и творцов хтонической эпохи^[218]коммунистического только по самомнению сознания. «Poirote» правильно замечает, что вместе таких людей, как технический комендант и научный комендант, мог свести только политический коммунизм. Хочется расширить, что единство таких людей и является политическим коммунизмом. Каждый в якобы своей сфере предполагал, что инерция того времени, когда половина Европы не жила по законам частной собственности, достаточно велика. Они полагали эту инерцию достаточной для того, чтобы некритически повторять увиденное или зарабатывать репутацию на видимости. Наверное, именно поэтому участники многодневной конференции получили непредвиденные проблемы. О подобных комендантам «ингредиентах» кулинары и химики говорят, что их можно смешивать, но не взбалтывать.

___

Вальдбахский инцидент произошёл на закате в первый полноценный день тайной многодневной конференции. «Poirote» описывает все предшествующие события с такой детальностью, что их не получилось перепроверить по другому источнику. Другой товарищ, узнавший об инциденте из вторых рук позднее, уже не помнит точного хронометража событий, рассказывая о произошедшем только в общих чертах. Поэтому нам можно положиться только на достоверность рассказа «Poirote».

В тот день научный комендант проводил две лекции. Одна была утренней, другая вечерней. По расписанию примерно в середине вечерней лекции заканчивалась очередная трёхчасовая вахта на дальнем посту. Там смена приходилась на середину вахты в Wachraum и наоборот, чтобы дежурные никогда не менялись одновременно. Сменщик вышел на дальний пост в самом начале лекции, а вернуться с дальнего поста должен был ближе к концу лично технический комендант, который имел там дежурство на общих правах. Не без иронии «Poirote» замечает, что технический комендант был лишён возможности попробовать на вкус непроваренную кашу, которую готовил случайный повар, не имевший даже рецепта. «Poirote» сообщает, что повар, налаживавший за сутки до того газовое оборудование, тем же вечером сложил обязанности, а заменяющего назначения со стороны технического коменданта не последовало. Видимо, он вообще упустил из-под внимания проблему питания. Раздосадованный тем, что идущий на смену заблудился и полчаса искал в предзакатном лесу дорогу к дальнему посту, технический комендант едва ли думал о том, кто должен был позаботиться хотя бы о пяти копиях топографической карты. Какие-то тяжёлые мысли преследовали его во время ожидания заблудившегося сменщика. В таком настроении он попал к концу второй «лекции», проводившейся научным комендантом. Должно быть, у технического коменданта ещё не стёрлись «яркие воспоминания» об аналогичной утренней лекции. Каждому, кто сталкивался с групповыми «умственными» мероприятиями политического коммунизма, легко предположить содержание вялой попытки разбавить формальный монолог содержательным диалогом. Забавно, что тем, кто сильнее всего тормозил процесс осмысления, был сам научный комендант. Он постоянно перебирал свои конспекты, выписки и какие-то неизвестные науке документы в поисках готовых правильных ответов. Очень похоже, что такой стиль проведения лекций был не исключением, вызванным особенностями темы, а личной чертой научного коменданта. Именно в таком духе должны были проходить лекции-обсуждения в течении нескольких следующих дней. Научный комендант собирался разбирать предпосылки, ход и значение событий 1918 года в таком духе, что в 1918 году ему бы за это выразили свинцовое неодобрение представители обсуждаемых им как немецких, так венгерских и болгарских рабочих.

Все свидетельства сходятся в том, что научный комендант и технический комендант не имели между собой никакой предварительной антипатии. Ранее каждый знал о деятельности другого, но относился к ней с безразличием. Никакие имущественные или личные интересы не могли превратить их во врагов. По всем свидетельствам они виделись до конференции два или три раза на очень небольшое время и не имели между собой никаких разговоров. Тем не менее, вечером первого полноценного дня конференции произошла драка с между комендантами. «Лес шануе ціхіх»^[219] — говорили у наших восточных соседей. Драка была без криков.

___

Драка внутри политического коммунизма не была типичным явлением в те годы. Не будет правдой и то, если мы назовём драку исключительным явлением. Весьма редкими между Луарой и Нямунасом были драки внутри одной организации. Но сама по себе драка внутри организации не была бы достойна того, чтобы остаться в памяти как Вальдбахский инцидент. Сопоставляя подробный рассказ «Poirote» со свидетельством другого товарища, можно составить правдоподобную картину тех злополучных минут.

К моменту возвращения технического коменданта прошло более двух часов, которые были целиком поглощены «напряжённой мыслительной работой» на вечерней лекции. Последние полчаса «этого занимательного мероприятия» прошли в присутствии технического коменданта. С завершением лекции новый дежурный, вскоре заступающий на посту в Wachraum, подсаживается к старому и внимательно слушает рассказ об устройстве телеграфа и панели сигнализации. «Poirote» во время гимнастической разминки с палкой расспрашивает соседку из палатки через тропу о впечатлениях от «вечерней лекции». Где-то рядом у товарища, прошедшего ночную вахту на дальнем посту, спрашивают, как там пройти в сумерках. Кто-то решил основательно подготовится к началу своей вахты на дальнем посту. Ориентироваться без нормальных карт, — как это в стиле политического коммунизма! — всё равно в топографии, в политике или в теории.

В какой-то момент многие разошлись к своим палаткам для подготовки спальных мест. До начала комендантского часа по расписанию были предусмотрены так называемые незанятые часы, которые можно было проводить по своему желанию. В первые минуты после лекции никто не удивился тому, что научный комендант и технический комендант пропали из городка, а из более-менее официальных лиц в палаточном городке остался только дежурный из Wachraum. Очередной стихийно возникший повар с добровольными помощниками ушёл заниматься подготовкой еды для позднего ужина. Какой-то ксилофонист на минимальной громкости репетировал «Интернационал», подбирая тон.

Недалеко от закатной бытовой идиллии, в стороне от палаток, примерно через двадцать минут после завершения вечерней лекции всё обличённое полномочиями руководство решило заняться физическим исчерпанием политического конфликта. Дежурный из Wachraum обнаружил драку только тогда, когда закончил инструктаж вышедшего из палатки сменщика. В полном согласии с висевшим в Wachraum переводом немецкой инструкции дежурный не отвлекался от телеграфного пункта и индикаторов сигнализации «до появления явной угрозы чьей-либо жизни». Подозвав двух проходящих мимо, он немедленно отправляет их... на срочное усиление дальнего поста. Об этом «Poirote» узнаёт от самих медленно убегающих, обсуждавших на ходу какую-то странную рисованную карту. Видимо, они уже успели поручить убрать своё имущество соседям по палаткам, чтобы оно не было разбросано в случае экстренной эвакуации.

Дежурный хорошо читал инструкцию. Враждебное вторжение в случае необычной или подозрительной ситуации может быть только катастрофой. Драка не угасала за те сорок секунд, в которые дежурный превратил прохожих в усиление дальнего поста. К площадке за окраиной городка стали собираться жители ближайших платок. Начались словесные попытки разнять дерущихся. Весовые категории противоборствующих оказались примерно равными. Надежда на быстрое естественное завершение драки не оправдалась. Дежурный из Wachraum не мог вмешаться, это было бы тяжелейшим нарушением инструкции. Из находившихся в городке больше никто не был обличён никакими публичными полномочиями. Какую-то их тень имел очередной стихийный повар, но он был занят готовкой. Хотя никакие инструкции не предписывали оставаться у посуды любой ценой, он предпочёл не вмешиваться. Как сообщил «Poirote», повар был относительно мало знаком с теми, кто вращался вокруг комендантов и очень дорожил хорошими отношениями со всеми, чтобы закрепиться в организации политического коммунизма. Если в политическом коммунизме нельзя получить авторитет через понимание коммунизма и выстраивание стратегии работы в пользу коммунизма, то авторитет можно получить... через наполнение желудка. «Poirote» ничего не сообщил о том, что стало с поваром, а другой товарищ сообщил, что повар попал... в состав ЦК. Какой же привкус иронии имеет в таком контексте сообщение «Poirote» о том, что тот повар действительно вкусно готовил.

Только через полторы-две минуты первым подошедшим стала ясна тщетность словесного воздействия. К тому времени все присутствующие в туристическом городке были в курсе продолжающейся драки, и все те, кто не подошёл ранее, направились к дерущимся. С большим запозданием начались попытки растащить оппонентов, которыми никто не руководил. Почему? Авторитет власти? Неуверенность в своих силах? Слишком неожиданная ситуация? Отсутствие посполитого^[220] сознания? Воспетая Гашеком европейская тупость? «Poirote» как один из иностранных участников тайной конференции отказался от формулирования каких-либо выводов, обосновывая непониманием местных традиций. Во всяком случае, для участников той конференции рокош^[221] не была обычным делом.

Не дожидаясь окончательного растаскивания или просто не осознавая до конца происходящие события, дежурный решил радикально нарушить покой всех присутствующих. Он придумал очень плохой способ вмешательства. Для привлечения внимания был подан двойной сигнал велосипедным звонком, что означало всеобщую экстренную эвакуацию.

Некоторые из тех, кто пытался разнимать дерущихся, рванулись к палаткам и стали их собирать. У кого-то оказалось довольно много рассредоточенных вещей, чтобы собирать их в рюкзак. Хаотическое размещение палаток обеспечило то, что после сигнала эвакуации участники конференции стали спотыкаться о чужие палатки, пытались обежать их или просто наступать на чужие палатки не глядя даже на то, нет ли там людей.

Дежурный из Wachraum до обнаружения технического коменданта должен был руководить эвакуацией. Он никуда не собирался эвакуироваться, но не сразу понял ошибочность своего вмешательства в ситуацию. Когда кто-то в хаосе врезался или облокотился на Wachraum, дежурный вышел из палатки и стал махать руками останавливая эвакуацию, а потом приказал всё-таки разнять дерущихся.

Ночной покой был нарушен. Общее собрание с исключением подравшихся и дежурных выбрало, по римскому обычаю, диктатора для наведения порядка. Подравшимся связали руки. До разбора хаотически разбросанных при попытке эвакуации вещей было принято решение разместить палатки по регулярному, почти гипподамовскому^[222], плану с исключением нескольких хорошо просматриваемых издалека точек. Этим пришлось заниматься всем, кроме связанных. Кстати заметим, что эвакуация привела к порывистым и хаотическим индивидуальным действиям. Забавный факт для характеристики уровня организованности или уровня коллективизма^[223].

О квалификации технического коменданта свидетельствует то, что на конференцию не был назначен или выбран медицинский ответственный. В Wachraum не хранили никакого запаса лекарственных и перевязочных средств. Там было только настольное электрическое оборудование, аккумулятор, стол со стулом и огнетушитель. Из всех присутствующих никто не имел велосипеда для быстрого спуска в ближайшее местечко за помощью в случае проблем медицинского характера.

В наступившем хаосе и сумеречном перепланировании туристического городка был задержан сменщик вахты на дальнем посту. Список смены вахт был случайно порван в драке, а при перестановке с некоторых палаток упали номерные жетоны, цифрами которых была указана очередность вахт^[224]. По решению диктатора первый расположивший палатку по новому плану отправился на дальний пост. После него по собственному желанию был назначен «Poirote». По рассказу, он там хорошенько обдумал ситуацию. Ночной полуокоп в лесу с видом на дорогу в предгорьях через инфракрасный бинокль. Хорошее, наверно, было для «Poirote» место для размышлений. А ведь это далеко не самое странное из того, что было на той конференции.

Многие спали в чём их застала темнота, да к тому же не на своих подстилках, но хотя бы в своих палатках. Освещение вне палаток было, тоже по заимствованному немецкому правилу, запрещено во избежании нарушения световой маскировки. Комендантский час не устанавливался. Утром с рассветом начался разбор вещей. Медленный и утомительный поиск своих вещей и выставление неопознанных вещей на проложенную «улицу» заняли около двух часов. Сложно понять, насколько это естественно для политического коммунизма сейчас, но тогда никто не заявил, что по результатам разбора у него хоть что-нибудь пропало. Стихийные группы для прочёсывания окружающей местности за час выставили на «главную улицу» всё найденное, вплоть до отлетевшего ластика известной чешской марки^[225]. Как только каждый оказался с полным комплектом своих вещей, на общем собрании были сложены диктаторские полномочия и начались прения. Бывшие коменданты с развязанными руками участвовали в собрании на равных. Главные вопросы легко угадать. Каково будет дальнейшее умственное содержание конференции? Что делать с выявленными недостатками технической и научной организации конференции? Как поступить с нарушителями дисциплины?

События следующих дней не имеют для нас никакого интереса. Это были типичные дни типичной тайной выездной конференции политического коммунизма. «Poirote», приславший материалы зимой, решил завершить рассказ шуткой:

Что этим диковинным утром потом
Ещё свершилось, об этом
Впоследствии я расскажу, когда
Теплей у нас будет, летом^[226].

___

Конференция завершилась через несколько дней, но за 2 дня до плана. Чем-либо заполнить время, предназначенное для лекций, не удалось, но остальные части плана были выполнены, а лекционное время «скопилось в хвост», который решили отсечь досрочным возвращением. После возвращения участников к обычной жизни было открыто официальное расследование в организации, созывавшей конференцию. Официальные выводы, разосланные через месяц, были текстом написанным, чтобы ничего не писать. «Poirote» начал своё расследование по свежим записям со смутным ощущением, что вальдбахский инцидент значит что-то большее, чем обычная драка. Только через неделю, по словам «Poirote», пришло понимание того, что проблема имеет надличностный характер, и нужно пробовать разобраться в мировоззренческой анатомии подравшихся. По словам «Poirote», выводы были получены им частью из опросов присутствовавших, частью из позднейших опросов знакомых подравшихся, а частью из конфиденциальных черновиков внутреннего расследования. Не надо спрашивать как «Poirote» смог их достать, вопрос был оставлен без ответа.

Официальное расследование и расследование, которое сделал для себя десять лет назад «Poirote», сходятся в том, что научный комендант был крайне недоволен технической организацией конференции, когда кроме системы предупреждений о вторжении вся остальная техническая работа была провалена или передана в стихийное управление желающим. Технический комендант в свою очередь был крайне недоволен научной составляющей конференции. Прослушав часть «лекции» он понял, что ради такой «умственной работы» не стоило заниматься за несколько дней до конференции поиском площадки, устройством дальнего наблюдательного поста и прокладкой телеграфной линии. Оба коменданта поняли, что за последующие дни ситуация едва ли изменится к лучшему и «отошли для конфиденциальной беседы». Официальное расследование в своих выводах преследовало цель сохранить сложившееся фракционное равновесие. Что же, фракционное равновесие в умершей организации было сохранено... Кому теперь какое до этого дело?

Год спустя была собрана аналогичная конференция. Посетивший её представитель FDJ, отметив имевшее место за 2 последних года продвижение в организации быта, назвал конференцию вялой попыткой политизации старческой зевоты ума у телесно молодых товарищей. Впрочем, для внимательного читателя это излишняя характеристика. Следующие конференции представители FDJ не посещали.

10 лет назад никто не ставил вопрос о том, почему два добросовестных и весьма деятельных товарища, определившиеся в пользу коммунизма, вынуждаются к таким действиям. Официальное расследование свело причины драки к каким-то случайным факторам. Но Вальдбахский инцидент сохранял некую загадочность, причём не в эмпирическом смысле, а в теоретическим. Как ответил на мой вопрос «Poirote», «были собраны все нужные эмпирические данные и много лишних». До сих пор не вполне ясен вопрос о том, был Вальдбахский инцидент призраком прошлого или зловещим предупреждением из будущего. Было это проявление дошедшего до суицида разложения политического коммунизма? А может, мы столкнулись с болезнью роста сообщества, лишь позднее вставшего бесповоротно на путь суицида?

Признаки будущего в Вальдбахском инциденте бросаются в глаза. Конференция по интересной теме с сильным коллективистским компонентом для находчивых, деятельных и скромных участников, субъективно определившихся в пользу коммунизма. Сила коллективизма и дисциплина была такова, что при численности в несколько университетских групп не было ни одного участника с телефоном ячеечным. В какой европейской стране к востоку от границы стран народной демократии найдутся сейчас настолько мощные, целеустремлённые и сосредоточенные практики, собравшиеся для разбора теоретических проблем, да в таком количестве? Так что явно какие-то яркие черты, заставляют относить некоторые выводы о Вальдбахском инциденте к будущему, а не к прошлому.

Черты умирающего прошлого также видны в Вальдбахском инциденте. По официальному расследованию, завершившемуся статьёй в два абзаца, мы не смогли бы догадаться о них. Но недавно «Poirote» смог соотнести свой архив с картиной, показанной в той части продолжаемых очерков, которая рассказывала о facebook-члене ЦК. Технически он был противоположен участникам конференции, а вот мировоззренчески отстоял от них не так далеко... Получается, что его мировоззренческое отличие от аккуратных практиков описанной конференции не столь уж велико, как может показаться при беглом осмотре. Возможно, в области теории отличие ещё меньше. Со стороны «Poirote» была выдвинута гипотеза о тех условиях, в которых практики с тайной конференции и facebook-член ЦК «поменяются» техническими убеждениями. Гипотеза весьма сомнительная чтобы знать о ней читателю, но проблема имеет место и поставлена довольно остро.

В отношении технического коменданта известно, что обобществление он понимал буквально по Яношу Корнаи образца 1980-х годов, а Этцеля Агга обвинял в мягкотелости. Научный комендант практиковал превознесение буковоедства^[227] под видом текстологии. Он пытался выдавать себя за сторонника Лукача, впрочем, об обоснованности такого поведения можно сделать однозначный вывод. Открывшееся «Poirote» свидетельства о мировоззрении научного коменданта приводят к мысли, что у подобного оппортунистического догматика не было ни единого шанса понять ни доводы сторонников линии Лукача, ни доводы его противников. Увы, квалификация окружающих в сфере теории, несмотря на интерес к событиям 1918 года, была такова, что догматика не могли отличить от теоретика, а буквоеда^[228] от текстолога. Это не было исключительной бедой той страны, где проходила тайная конференция. Для польского политического коммунизма годами был невозможен выход за пределы подобных поверхностных воззрений. Георгий Бережной, автор воззвания 2014 г. «Время теории» мог бы подтвердить, что в КПУ аналогичная ситуация без изменений продолжалась до полного распада организации. Во многом подобная ситуация была выражением тенденции ведущей к такому распаду. Тенденция ведущая к мировоззренческому краху, видимо, так никогда и не будет осознана в разложившемся политическом коммунизме.

___

В отечественных статьях о литературном персонаже по фамилии Poirote указано, что он любил лёгкую театральность завершающих сцен и часто сохранял всю остроту развязки на последний момент. Не знаю как в Германии, а в Польше Агата Кристи не пользуется исключительной популярностью. Тем не менее, статьи не врали. Сидевший за клавиатурой с другой стороны экрана «Poirote» завершил рассказ не без некоторой театральности.

Зимой 2019/2020 года возвращавшийся из дальней поездки «Poirote» заехал на место той самой тайной конференции. Оно оказалось недалеко от его международного маршрута. Целый день был посвящён пешему посещению места туристического городка по маршруту от автобусной остановки.

«Всё так же незаметен дальний пост, оказавшийся засыпанным листьями и ветками. Как 10 или 11 лет назад, от него на склон уходит едва заметная телеграфная линия. На дерево у того места, где отходила тропа к туристическому городку на высоту нескольких метров повесили необычный ориентировочный знак. Он сохранился. Нисколько не выглядит постаревшим мягкое полимерное раскрашенное чучело птицы, крепко привязанное перед конференцией на ветку и выдержавшее в прежней позе ветра, ливни и снега. Единственный немой свидетель призванный чьим-то находчивым умом и закреплённый руками какого-нибудь социалистического школьника».

Ныне немой полимерный свидетель тех дней остался на своей вечной вахте, охраняя память о лучших днях распавшегося позднее политического коммунизма.

Увидев чучело в той же самой что много лет назад позе, на той же самой ветке, «Poirote» несколько минут не мог решиться пойти дальше. Театральный пафос или реальный факт? У нас нет оснований давать тут свою оценку.

«Старая тропа теперь заросла, а новая сменила направление. К счастью, полупрозрачный зимний лес облегчил ориентирование по рельефу». Площадка, пусть не сразу, но нашлась. «Poirote» постоял в тихом зимнем лесу на месте своей палатки.

«Цела груда камней, где располагалась панель газовых горелок. Нашлась почти затянувшаяся яма, оставленная газовым баллоном. Провода сигнализации сняли после завершения конференции, но в выросших кустах, как и много лет назад, под снегом угадывался небольшой моток провода телеграфной линии».

На одном из камней «Poirote» нашёл нацарапанные кем-то слова на не употребляющемся в той местности немецком языке. Сложно поверить в то, что это мог быть кто-то другой, а не какой-нибудь участник той злополучной тайной конференции, оставивший тайный знак своей памяти. На камне было написано: «gib meine Jugend mir zurück!»^[229] — «Верни мою молодость мне назад».

___

На этом заканчиваются свидетельства «Poirote». Последняя их часть, разумеется, не может быть подтверждена из других источников. Мой товарищ предполагает, что «Poirote» мог что-нибудь «зашлифовать» в событиях десятилетней давности, но сам не может воспроизвести столь детальную картину Вальдбахского инцидента, которому он не был свидетелем. По всей вероятности, об описанном событии в наше время нельзя узнать точнее, если только камена^[230] Постверта лично не принесёт читателю своей воды.^[231]

На всякий случай напомню, что технический комендант и научный комендант были безусловно добросовестными и деятельными участниками одной из организаций политического коммунизма, не имевшими никакой личной антипатии. Более того, они были выбраны из среды этой организации вполне заслуженно. Лучшей «теории» и лучшей «техники» в то время в том месте не было. Именно это делает Вальдбахский инцидент столь занимательным, а вырабатываемые по итогам размышлений выводы столь организационно значимыми. Перед нами не смешные и не грустные страницы из жизни политического коммунизма Европы, а одна из немногих картин, которая заставляет думать не о гематомах и обнажениях дермы, которые описаны в материалах внутреннего расследования, а о каких-то более значимых для борьбы за бесклассовое общество организационных и теоретических проблемах...

Часть XXIX. De Ruthenia alba (О Белоруссии)

2020-08-27

Włodzimierz Podlipski

Я буду маліцца і сэрцам, і думамі,
Распетаю буду маліцца душой
Каб чорныя долі з мяцеліцаў шумамі
Ўжо больш не шалелі над роднай зямлёй.
...
Я буду маліцца да хмараў з грымотамі,
Што дзіка над намі гуляюць не раз,
Каб жаль над гаротнымі мелі бяднотамі,
Градоў, перуноў не ссылалі падчас.
...
Я буду маліцца да нівы ўсёй сілаю,
Каб лепшаю ўродай плаціла за труд,
Збагаціла сельскую хату пахілую,
Надзеі збытымі убачыў наш люд.

Этими строками в каком-то блоге начинается одна из публикаций на белорусскую тему. Их написал классик белорусской поэзии Іван Дамінікавіч Луцэвіч, больше известный как Янка Купала. Стихотворение называется «Мая малітва» и датировано автором: «5 ліпеня 1906». Что происходило в той самой тюрьме народов, где соседние места занимали белорусы и поляки, в начале лета 1906 года? В Романовской монархии наметился перелом к спаду народной революции. Разворачивалась реакция. Начиналась политическая эмиграция. От Лодзи до Урала всё чаще можно было увидеть столыпинские вагоны для этапирования. Против пробуждающегося понимания своих интересов со стороны веками пассивных классов заработали столыпинские галстуки — удавки. Молодая белорусская литература впервые вышла к своему народу в тысячных тиражах в дни революции вместе со сломленными запретами бесцензурной печати и белорусского печатного слова. Белорусские стихи-прокламации и брошюры появились, как теперь видно историкам, для обслуживания народной революции, для подготовки её победы. Ещё большее развитие белорусской литературы происходит после политической победы пролетариата, начатой с ноябрьского вооружённого переворота в Петрограде. Неудивительно, что белорусская литература избежала декадентского господства в первые годы отката революции 1905 года. Отступничество не стало массовым, но ярких произведений поэзии и прозы в 1906 году было создано меньше, чем в 1905, в 1907 меньше, чем в 1906. Это можно было бы подтвердить на примере того, что писали все передовые белорусские литераторы: Якуб Колас, Цётка, Янка Купала. Мы не будем заниматься этим вопросом. Отметим только, что «Мая малітва» — слабое стихотворение из того времени, когда силы реакции успешно изолируют поэта от трудового народа, чьим голосом он хотел служить. Из деятеля он превращается в наблюдателя с перспективой единожды примерить столыпинский галстук. «Каб чорныя долі з мяцеліцаў шумамі / Не вылі над роднай зямлёй, нада мной» — так завершается это стихотворение. Речь идёт о выживании. Панические настроения выражены у классика белорусской поэзии максимально мягко и безболезненно на фоне того, что творилось в политической жизни подромановской Польши или этнографической Великороссии. В России в период спада революции готовится контрреволюционный сборник «Вехи» с основной мыслью «что угодно, только не революция». В это же время активно разворачивают свою деятельность те позитивисты, которые в 1908 году попадут на страницы «консервативного памфлета», как кто-то из них назвал «Материализм и эмпириокритицизм»^[232].

Почему стихи из этого времени, не самые значительные у белорусского классика, вплывают сейчас?

Я буду маліцца да нівы ўсёй сілаю,
Каб лепшаю ўродай плаціла за труд^[233].

Присмотримся к соотношению этой мысли поэта с такой промышленной дисциплиной, как агротехника... Сложно не увидеть, что цитированием поэта кто-то отмечает полную утрату контроля не только над обстоятельствами своей жизни, но и над природными процессами. К ниве не нужно обращать молитвы, нужно умело менять посевные культуры, иметь прогнозы увлажнения, выветривания, прогревания и обслуживающую технику, способную использовать эти природные факторы с учётом физиологии растений.

Я буду маліцца да хмараў з грымотамі,
Што дзіка над намі гуляюць не раз...

В образе громовых туч у белорусского поэта здесь выражены не обязательно силы реакции, но в широком смысле стихийные общественные силы, с которыми не смогли совладать те, через кого они проявились. Здесь тоже есть своя «агротехника», то есть наука о действии общественных сил. Прямо скажем, у белорусов с этой наукой ситуация отвратительная, она является лишь достоянием личных убеждений нескольких разрозненных людей. Нельзя однако сказать, что остальным их согражданам остаётся только молится. Известно, что молитва точно не поможет. История не проявляет «жаль над гаротнымі ... бяднотамі». «Абсолютный дух, согласно этой концепции, имеет в запасе миллионы людских жизней и продвигается в своих делах на протяжении жизни многих поколений. ... Такие траты он считает допустимыми.» — замечает где-то Марек Семек о гегелевской концепции истории. Современная материалистическая теория общественного процесса в этом плане если и отличается чем-то от гегелевской, то большим цинизмом.

В разворачивающихся событиях со стороны живущих трудовым доходом белорусов нет субъектов. Среди обоснований действий вообще нет общественной науки. В такой обстановке действовать можно только под давлением идеологии. Большая или меньшая объясняющая адекватность разных идеологий — это вопрос мирного времени для стран, где есть народная субъектность и публичный политический процесс. Для бурного периода белорусской жизни все идеологии одинаково неадекватны и одинаково быстро приводят к краху. Белорусское общество 2020 года ещё менее субъектно, чем украинское общество 2014 года. Украинская политика до 2014 года знала самые разные формы псевдосубъектности в политической форме. Число партий, приманивающих дураков в публичную «политику», на Украине измерялось десятками. Все они едва ли в своей «деятельности» имели что-то совпадающее не только с их собственными программами, но и с названиями. Так, ВО «Свобода» не имело ничего общего с тем, как это слово трактует не только энциклопедический или философский словарь, но и толковый словарь украинского языка. «Коммунистическая» Партия Украины имела всем понятно какое соотношение с работой в пользу коммунистического преобразования общества. Оно эмпирически обнажилось в 2014 году для всех, даже для тех, кто вообще не интересовался украинской политикой. Судя по всему, ещё в 1990-х годах КПУ тайно освоила нано- и даже фемто-технологии. Именно такими масштабами можно оценивать успехи деятельности в пользу коммунизма тех немногих, кто пытался заниматься ею исключительно через КПУ, тогда как остальные участники названной организации в мега- и гига- масштабах наносили прямой вред коммунистическим перспективам своего общества.

У украинцев до 2014 года была имитация политической субъектности. У белорусов с 1995 года не было даже этого. Подавленное рабочее движение с тех пор не имело никакого шанса сильно возвысится над синдикализмом и т. н. «экономизмом». Первая прокламация, пытающаяся выйти за эти рамки, датируется примерно 2008 годом (разница — 13 лет!) и называется по титульному лозунгу «Хопіць памяншэнняў заробку!». Попытка оказалась провальной. Издатели к 2011 году разложились как сторонники преимущественно экономической борьбы против частных собственников. Такому сложно удивляться, скорее можно гордиться, что эти люди даже в 2011 году не скатились до синдикализма. Да ведь публичный политический процесс у белорусов полностью отсутствует. Вся политическая борьба ведётся в тиши кабинетов и никаких инструментов, дающих белорусам хоть иллюзию политического влияния, не существует и не существовало. Как в романовской монархии была Сенатская площадь, так и у наших восточных соседей выход на площадь является единственным доступным несомненно публичным и несомненно политическим действием. Впрочем, результативность этого действия будет намного ниже, чем у того иллюзорного, но несомненно политического и публичного действа, которое называлось Євромайдан. Просто потому, что если украинцы в широких массах имели иллюзорные политические привычки, то белорусы не имели их вообще кроме очень узкого круга активных сторонников БНФ. В истории известны примеры действий народов без всяких публичных политических привычек. Такие действия всегда заканчивались для трудящегося большинства народов добровольной сдачей в ту или иную разновидность классового, национального или идеологического рабства.

До того, как Львов усилиями таких людей, как Франко, Терлецкий и Бачинский превратился в рассадник коммунизма в 1880-1900-х годах, он был центром реакции, которая держалась на демократических по тем временам политических инструментах. Революция 1848 года в Габсбургской монархии фактически расчистила дорогу капиталистическому развитию составлявших её стран. В лоскутной империи должны были выделиться метрополии и колонии. По итогам событий 1848 года ликвидированы стеснявшие капиталистов права личной зависимости крестьян и феодалов, которые «королевским и императорским повелением» законодательно превращались в товарно-денежную зависимость. Несомненно, что события 1848 года в Габсбургской монархии были решающими для предоставления избирательного права мужскому населению.

И вот избирательное право приходит «на Русь», где живёт «руський люд» без массовой грамотности, а значит без литературы, без теоретического мышления и без политических партий. Этот народ в своей массе даже не вполне понял: падение феодальной зависимости — это хорошо или плохо для него, ведь в его ограблении не наступила передышка^[234]. Только методы ограбления трудящегося крестьянства стали меняться. Трудовой народ будущей Западной Украины живёт с 1848 года несколько десятилетий без классового сознания, да даже без национального сознания, да что там — без религиозного сознания, лишь в лице немногочисленной клерикальной интеллигенции, едва отличая себя от типичных польских католиков. Итак, любая публичная организация того времени на Западной Украине возможна лишь через религиозную иерархию, потому что никаких других потребностей идейной связи в народе не существует. В стране без всякой политической субъектности и вообще без публичной политики, в стране с реальной зависимостью трудового народа от феодалов проходят на своё время весьма демократические выборы... Кажется, образцовых по формальной процедуре демократических выборов кто-то хочет у наших восточных соседей?

Демократически избранные из округов с преобладанием русского населения депутаты в «императорский и королевский» венский парламент, да и в местный парламент тоже... оказались все, как на подбор, реакционерами, различаясь лишь оттенками реакционности. Члены монаршей семьи слезами умиления поливали статьи с сообщениями о «правильных» (и, притом, демократичных!) результатах избирательной кампании «на Руси».

___

На стене паразитические и глубоко проникшие грибки. Закрасить их бело-красными, зелёными, серыми или фиолетовыми полосами? Господа из белорусского «политического» «коммунизма» и им сочувствующие, красьте чем угодно. Вот вам трафарет с ЛГБТ раскраской, вот трафарет со свастикой NSDAP, вот трафарет с символикой Общества Сознания Кришны, вот «Пагоня», а вот символика с Большой Печати Соединенных Штатов Америки... Своими всегда готовыми для нанесения любой раскраски кисточками вы оскорбите кого угодно, кроме своей совести. Выбирайте что угодно, не имеет большого значения, через какую краску проступят грибки и что будет раскрашено в тот момент, когда пораженная грибком стена раскрошится. Не вздумайте только изучать строительную науку по созданию временных опор и перестройке стен да ещё противогрибковые пропитки и гидроизоляцию. Если вздумаете, то сразу окажется, что никто не будет пожимать вам руки и вообще вскоре публицистические «истинные христиане» у вас найдут какие-нибудь артефакты из той самой ложи иллюминатов в Восточном Берлине. А потом за этими артефактами придёт политическая полиция, но обнаружит не символику иллюминатов, а, по обстоятельствам, либо миномётное снаряжение, либо «упаковки с неизвестными порошками органического происхождения», либо пачки фальшивых денежных знаков, либо... Мы не будем фантазировать за политическую полицию, что у них на складах будет под рукой, то и обнаружат.

Кто-то подумает, что предыдущее рассуждение — это шутка, но шуточного с каждым днём остаётся всё меньше. Осталось очень немного времени, когда над подобным можно смеяться. В сводке немецких товарищей попалась ассоциированная с многолетним блогом каких-то представителей белорусского политического коммунизма статья под названием «Масоны и белорусские выборы». Ожидаем сообщений о вмешательстве в минские события инопланетян, хороших знакомых Эриха Хонеккера и Эриха Мильке. Тех самых инопланетян, которые, по данным немецких конспирологов, «помогали режиму SEPD поддерживать нарушения прав человека на протяжении долгого времени». Как иначе мог устоять блок социал-демократов и коммунистов во главе столь разветвлённой для столь небольшого населения экономики?

Читатель мог устать от бессмысленного гротеска, чьё устройство копирует устройство белорусского политического сознания, находящегося в коматозно-стихийной идеологической форме. Что поделать, для чувственного приближения к делам и мыслям белорусских политических активистов любого направления нужно полное погружение в идеализм, полный отрыв от реального происходящего передела Белоруссии крупными империалистическими игроками мирового уровня.

Белоруссия лишена материалистической политической публицистики, лишена хоть сколь-либо организованного теоретического мышления, фактически лишена любых организаций, способных что ранее, что сейчас, объективно по своим результатам действовать в пользу коммунизма.

Кожны край мае тых, што апяваюць,
Чым ёсць для народа ўпа́дак і хва́ла,
А беларусы нікога ж не маюць^[235]

___

Отсутствие коммунистических сил у наших восточных соседей обусловлено тем, что в их обществе не существует слоёв, жизненно заинтересованных в действии на основании практического материализма. Пока есть подкрепляемые реальной массовой и типичной возможностью иллюзии относительно эмиграции, смены руководства и тому подобных псевдорешений острых проблем белорусской жизни, коммунистические убеждения будут достоянием немногих рассредоточенных людей. В настоящий момент действовать против частной собственности и за обобществление в белорусской политике невозможно. Не только на уровне руководства, но и на уровне местных сообществ любые организации и квази-организации в Белоруссии полностью контролируются сознательными сторонниками частной собственности и воинствующими идеалистами любых оттенков. Никаких попыток заводить предварительные контакты или переубеждать кого-либо белорусский политический коммунизм обеих фракций не предпринимал, а вмешательство в уже начавшиеся события без всякого организационного и нравственного авторитета ни к чему кроме хвостизма привести не может.

Под какими условиями можно поддерживать стачечную активность? Главным условием должно быть то, что выигрыш для буржуазии любой из фракций должен быть намного ниже выигрыша для дела классовой самоорганизации и классового самосознания пролетариев. Также обязательно разъяснение конечного результата как безусловного поражения с вероятностью тех или иных незначительных завоеваний. Их значение, безусловно, и в самом лучшем случае, будет намного меньше воспитательного значения самого процесса. Задача ставится так, что на как можно более широком публичном поле нужно продемонстрировать познавательную силу своих воззрений и оказать поддержку в самоорганизации работников при постоянном разъяснении неизбежного результата. Самоотверженная организация едва ли успешного дела может иметь воспитательное значение, и это единственный более-менее противостоящий сторонникам частной собственности результат, которого могут добиться организационные импотенты. Принципиально важно отделить путь к такому результату от любых типовых форм активизма, которые могут привести только к краху и классовому предательству аналогично тому, что произошло ранее у всех соседей Белоруссии. Есть все основания полагать, в Белоруссии нет сил, способных поддержать стачечную активность как недействительный воспитательный акт классовой самоорганизации, но есть силы, способные сознательно или бессознательно предать или продать стачечную активность в пользу какой-нибудь буржуазной фракции против другой буржуазной же фракции.

«Политические» акции были бесполезны для белорусских сторонников коммунизма ранее, остаются бесполезными они и сейчас. Политическая публицистика могла быть полезной ранее, но она отсутствовала. Сейчас якобы прокоммунистическая публицистика не будет услышана вообще, как не имеющая подготовки ни по уровню, ни по форме. Как стоящая по накалу, ясности и уму ниже добротных буржуазных произведений. Самое ценное, что дало белорусское теоретическое самообразование, это небольшие черновики. Об уровне начавшегося самообразования много скажет тот факт, что даже до исследования собственных предпосылок в белорусской истории оно не дошло. Люди элементарно не знают своих предшественников, как далеко и в какую сторону они продвинулись, какие допустили ошибки, и чем это было обусловлено.

Белорусский политический коммунизм разорван между теми, кто хочет покрасить стену с грибком одним или другим цветом, притом это выглядит в десятки раз карикатурней, чем «выбор между ЕС и ТС», который по идеологической видимости привёл к краху украинский политический коммунизм. На примере белорусского политического коммунизма хорошо видно, что на практике он ни в малейшей мере не является и не может являться в будущем инструментом против вырождения. Он сам является выражением этого вырождения и состоит из вырожденцев, не способных совершить ни единого общественно-значимого действия против частной собственности. Даже в публицистике, даже в собственном мышлении.

Андрій Мовчан, «Мої обкусані лікті». Эта часть статьи 2014 года не цитировалась в таком виде в первом очерке продолжаемой серии, но она одинаково хорошо отражает реалии обеих противостоящих фракций белорусского политического коммунизма.

Закликав уникати серйозних політичних суперечок, хоча саме в них народжується істина. З цих причини по-справжньому ангажована ідейна меншість загрузала у безідейному аполітичному болоті симпатиків.
Хто у той час задумувався, що без чіткої комуністичною ангажованості, без ідейної гегемонії ми опинимось на глибокому дні суспільних процесів? Хто міг передбачити, як тисячі «простих» студентів, котрі побували на наших акціях, вже через пару років стрибатимуть на Майдані, намагаючись довести, що «не москалі»? За таку недалекоглядність ми розплачуватимемось іще не один рік.
Ми толерували повсюдне невігластво і політичну безграмотність. Насамперед стосовно себе».

Белоруссия уже начинает расплачиваться за недальновидность политического коммунизма. Как за «масонов на белорусских выборах», выдвинутых сторонниками пана Лукашенко, так и за лозунг справедливости, выдвинутый его противниками аж в название организации «Справядлівы свет», которая ранее представляла себя и как «Партыя камуністаў беларуская». Насколько далеко зашла деградация политического коммунизма? Мы не будем искать близких исторических примеров, а попробуем присмотреться к исторически первым формам европейского политического коммунизма. Может оказаться, что современный белорусский политический коммунизм стоит по уму, нравственности и организованности ниже немецкого средневекового политического коммунизма, или нет?

Коммунистические практики, приближающиеся к уровню самостоятельного политического явления, как известно, имели место во время гуситских войн, продолжавших победную Великую Крестьянскую Войну в Чехии. Однако гуситская литература, тщательно изученная чехословацкими исследователями, не содержит свидетельств о том, что вызванные военным положением коммунистические меры рассматривались какой-либо значительной гуситской фракцией как основа будущей жизни. Самые решительные сторонники таборитов и самые последовательные практики военного коммунизма всегда предполагали вернуться к мелкому частнособственническому труду после наступления мира.

Лишь спустя почти век, в 1510-х годах «пророки из Цвиккау» и поздние представители немецкой мистики на основании требований определённых групп немецкого крестьянства, ремесленничества и предпролетариата формируют требование сознательного обобществления главных жизненных средств как постоянной меры, основывающей новый порядок жизни^[236]. Политически эти процессы связаны с деятельностью анабаптистов и «Союза Башмака», для которых характерны именно указанные тенденции. Параллельно с коммунистическими требованиями существуют лозунги справедливости, которые вызываются стремлением трудового народа Священной Римской Империи к имущественному переделу в свою пользу. Наиболее выдающиеся военные, политические и теоретические вожди восстания Йеклейн Рорбах, Томас Мюнцер, Михель Гайсмайер, Флориан Гайер постоянно колеблются между лозунгами справедливости и собственно коммунистическими требованиями. Для Мюнцера коммунистические требования были весьма практичны. Он был талантливым коммунистическим практиком и лично работал кузнецом на общественных работах в лагере восставших. Хоть окружающие крестьяне относились к Мюнцеру сочувственно, но не имевшие знаний из Лейпцигского университета, они почти всегда слабо представляли себе, как коммунистическая практика может стать новой основой их непростой трудовой жизни. Очень часто полутрудовое крестьянство ограничивалось лозунгом передела имущества, не желая идти дальше призывов к справедливости. В противоположность этому батрачество, ремесленники и представители предпролетариата прохладно относились к лозунгам справедливости и видели выход в решительной ликвидации частной собственности на главных жизненные средства. По реконструируемым взглядам Мюнцера^[237] можно предположить, что лозунги справедливости должны были, по его мысли, в нестабильной Германии того времени служить толчком к переходу на сторону практического коммунизма. Известно, что Мюнцеру иногда удавалось вербовать в пользу коммунизма откровенно нетрудовые элементы, принимавшие его революционные взгляды и отказывавшиеся ограничиваться лозунгами имущественного или налогового передела. Широкая агентура революционных классов во многих, иногда неожиданных, общественных слоях — это черта всякого действительного революционного подъёма. Немецкий средневековый политический коммунизм был единственной силой, которая обещала обираемому крестьянству не идущее медленнее или быстрее избавление от жизненных средств, а непрерывный доступ к ним, пусть и под условием невозможности стать эксплуататором. Таких воззрений в современной белорусской политике нет. Нет никаких проводящих их организаций.

Происходящие у наших восточных соседей события — это не те события, где белорусский коммунизм по организационным, умственным или нравственным причинам имеет возможность выдвинуть самостоятельную программу. Нет ничего необычного в том, что в случае втягивания в эти события, коммунистические элементы превратятся в антикоммунистические. Помните украинских анархистов, которые поддержали объявленную Порошенко АТО личной вооружённой борьбой в пользу государства?

Спустя пять веков существования политического коммунизма, судя по организационному состоянию белорусского прокоммунистического сообщества, никто из белорусов не может даже в самых общих чертах на практике разобраться в идеях первого классика европейского политического коммунизма. Тем белорусским политическим коммунистам, кто собрался защищать режим Лукашенко или уничтожать его, одинаково недоступен по умственному уровню первый практик немецкого политического коммунизма, который был доступен для ремесленников и крестьян средневековой Германии! В современных декорациях действуют средневековые по своему уровню идеалистические иллюзии со всех втянутых сторон.

В средневековом немецком политическом коммунизме известны выдвинутые в окружении Гайсмайера предложения ликвидации городов как рассадников частнособственнических тенденций. С высоты пятисот лет существования европейского политического коммунизма такой «разгул справедливости» можно считать дикостью, несовместимым с современностью. Увы, ровно такой же уровень сознания и твёрдую опору на лозунги справедливости демонстрировали антифиеодальные патриоты Камбоджи, известные как «кхмеры красных земель», опиравшиеся примерно на те же самые классовые слои крестьянства с тем же самым уровнем классового и общего сознания. У остановившихся в развитии социалистических школьников крестьянского происхождения лозунги справедливости полностью победили любые попытки теоретического мышления. Редкие оказывавшиеся вблизи Пол Пота интеллигенты, изучавшие мизерные по доступным в Кампучии тиражам работы Маркса и Ленина, изгонялись или убивались.

«Справядлівы свет» отличается меньшей опасностью, но не меньшей глупостью. Уровень сознания политического коммунизма XVI века, приправленный новейшим декадентством и посмтмодернизмом, вполне может существовать в наше время. Тот самый Пол Пот по личному опыту знал идейную атмосферу некоторых зарождавшихся фракций французских постмодернистов. Модернизм очень недалёк от дикости, а стремление сохранить и упрочить частную собственность любой ценой очень недалеко от лозунгов справедливости.

___

Белорусская политика наших дней демонстрирует явление, хорошо известное по российской политике 2014 года. Речь идёт о превращении всех желающих принимать участие в политическом процессе в объективных сторонников частной собственности, притом не просто принципа частной собственности, а именно его наиболее упаднических проявлений. Исключения в России того времени незначительны и почти все они были не очень публичными. К ним относятся люди, которые просто задали себе вопрос о том, что именно и по каким экономическим причинам происходит на Украине, а также немногие принципиальные сторонники коммунизма, отказавшиеся подыгрывать бандеровщине через поддержку власовщины или напрямую. В публицистике такие люди, судя по имеющимся архивам немецких и литовских товарищей, не составили не только влиятельного, но даже просто заметного течения.

У наших соседей в 2014 году как со «стороны ЕС», так и со «стороны ТС» действовали только сторонники разобществления, только антиукраинские силы, приведшие соседскую страну к утрате территорий, промышленной катастрофе, массовой эмиграции, жилищному и образовательному разложению, деградации всех сфер общей и художественной культуры. Сменим дату и получим новейшие белорусские перспективы. Разница будет только в том, что место антиукраинских сил займут антибелорусские. Притом как для результатов работы первых не важно, возглавляются они Порошенко или Зеленским, так и для вторых не важно, возглавляются они паном «Лу» или пани «Ці». То самое «слово с тремя «ы»», то есть «прыватызацыя» является общим лозунгом всех способных извлекать пользу из активизировавшегося политического процесса.

Длящиеся национальные катастрофы наших восточных соседей были довольно очевидны в своей необходимости для всякого человека, разбирающегося в тенденциях мирового хозяйства. Загадкой было время их начала, но не суть происходящих событий. У варшавских товарищей есть рефераты публикаций американского учёного Имманула Валлерстайна и российского учёного Руслана Дзарасова, которые указывают на основные черты переживаемых нашими соседями катастроф задолго до появления политических активистов на столичных площадях. Теперь это не имеет никакого значения, ибо политический коммунизм Украины и Белоруссии оказался намного ниже добротных буржуазных учёных и не подготовился к происходящему даже в своём сознании, не говоря о каких-либо проявлениях практической готовности к такой ситуации. «Ціхая вада грэблю рве» — говорят наши восточные соседи. Явно белорусский политический коммунизм не относил и не относит этот фразеологизм к себе, полагаясь на разовый натиск своих ничтожных сил. Ни умственной, ни нравственной, ни рационально-понятийной готовности. Мы специально не будем обращать внимания на организационную готовность политического коммунизма к политическим же революциям. Нельзя обращать внимание на нечто, чего не существует не только в действительности, но и в иллюзорном сознании самих участников.

___

«АСОБА_1 ўчыніў злачынства, якое апісана часткай трэцяй артыкула пра забарону прапаганды таталітарных практык. Змест падзеі злачынства палягае ў тым што, АСОБА_1 па адрасу ІНФАРМАЦЫЯ_1 з поўным падтрыманнем сэнсу выказванняў цытаваў АСОБА_2 ...» — ой, про что это я? Кто-то из читателей думает, что судебная цитата из не существующего пока что «Адзінага дзяржаўнага рэестра рашэнняў судоў», остановит АСОБУ_1? С тем же успехом можно верить в то, что цитата доставлена через машину времени. АСОБА_1 будет первым, и думается, не единственным, под копытами всадника с герба «Пагоня». В новом экономически-политичиеском прочтении этой символики всадник мечом преследует любые следы поддержки обобществления в экономике или в сознании.

Больше пяти лет назад ОСОБА_1 имел все возможности читать украинский вариант первого очерка продолжаемой серии. Помогло это ему не стать ОСОБОЮ_1? Эти очерки не для тех, кто вскрыл себе политические вены, они не являются кровоостанавливающим средством и не помогут поднять падающее кровяное давление. Возможно, как исключение, они могут помочь кому-то из решивших сделать политическое самоубийство, не доводить его до конца. Но по главному замыслу продолжаемые очерки для тех, кто пытается понять, что происходит. Для тех, кто пробует вспомнить, когда уже проявлялись ранее похожие черты в политической жизни, и какие политические перспективы должны будут считать объективной обстановкой своей деятельности сторонники практического коммунизма через год-два.

___

На вопрос о том, как изменится общая политическая ситуация за Бугом, знакомый белорусский эмигрант из Варшавы отвечает афористично и предельно ясно: «Перамога будзе за бэлярусамі, параза за беларусамі». Кто такие бэлярусы? Почему им как «хросны бацька» моим собеседником назначен небезызвестный Валер Цэпкала с намёком на соответствующее звание в мафии? «Бэлярус» это редкая политическая кличка тех же самых кругов, которых на Украине, тоже редко, называют «підвашингтонник». Если взять имеющий официальный статус в США классификатор стран и территорий, то выписанное оттуда слово «Belarus» при озвучивании традиционной латинской письменности на белорусском языке читается как «бэлярус». Самоназвание Белоруссии в местной латинской письменности записывается иначе: «Biełaruś». Тот самый пан Цэпкала помимо того, что был послом в США, известен созданием «информационно-технологических площадок» для найма белорусской рабочей силы транснациональными корпорациями, ищущими экономии на цене рабочей силы. В результате частнособственнических диспропорций, «информационно-технологические площадки» полностью зависимые от заказов ТНК, сформировали тип американизированного отщепенца, идейно чуждого и враждебного для кормящего его сельского хозяйства и для обеспечивающего его некоторой частью жизненных условий местной промышленности. Господствующим типом в таком окружении стал подталкивающий Белоруссию к хозяйственному самоубийству антидемократический элемент, чуждый большей части трудящихся в классовом, национальном и языковом отношении.

Впрочем, нам известны единичные исключения, когда знание английского языка используется для контактов с набирающим силу коммунизмом в США, когда изучается классическая белорусская литература и теоретическая литература России и Польши в белорусских переводах и на языках оригинала: Ленин, Семек, Ильенков, Ладош. Могут ли такие исключения когда-либо стать правилом?

___

Применительно к разворачивающимся событиям едва ли нужно лишний раз напоминать, что в первых рядах национальных предателей всегда будут патриоты. В Польше об этом известно всей имеющей аттестат зрелости части общества, знающей о том, какую роль играли патриоты в «Солидарности», на «разговорах в Магдаленце», при осуществлении указов Бальцеровича. Результаты работы украинских патриотов тоже хорошо известны, особенно тем полякам, кто изучил украинский язык для пропаганды практического материализма среди эмигрантов. Поэтому оттенки патриотизма у белорусских активистов соответствующих направлений нам не интересны. Их общая результативность достаточно ясна, чтобы тратить время на размышления о том, как быстро они добьются результатов. Уж во всяком случае, быстрее образования организаций, проводящих коммунистическую политику в Белоруссии. Сейчас нет вообще никаких предпосылок для их существования, даже идейных. Наибольшее, что могут сделать сейчас белорусы, желающие содействовать коммунистическим преобразованиям общества — это просто понять что это за организации и в каких условиях они возможны, по каким законам они развиваются. Функции классового сознания наёмных работников в Белоруссии за последнюю треть века никакая организация не исполняла, не развивала и не собиралась приобретать. Цена теорииopen in new window, которая может оказаться для белорусов выше, чем цена партизанской эпопеи. Эта героическая страница истории наших соседей была частью войны, унесшей жизни где-то трети(!) довоенного белорусского населения.

___

Они разные, белорусские сторонники частной собственности. Одни рвутся в публичную политику, другим хватает публицистики. Кому-то не нравится Аляксандр Лукашэнка? На выбор множество местных имён и фамилий: Зянон Пазьняк, Аляксей Дзермант, Леанід Школьнікаў, Валер Цэпкала... nomen illis legio^[238]. Кажется, что не только представители наиболее многочисленных политических направлений, но и любые политические извращенцы найдут близких к себе сторонников частной собственности на белорусской земле: от автономных ходжаистов до национал-гомосекуалов. Пока во всех организациях господствуют сторонники частной собственности и нет ни одной заметной организации её противников, любой активизм будет активизмом в пользу частной собственности. Кто воспользуется плодами любых демократических выступлений даже при их массовости?

Разве Евромайдан не был на одном из этапов демократическим проявлением политической жизни?

Разве на Антимайдан в Донецке кого-то сгоняли угрозами убийства или избиения?

Разве уличная борьба с полицейскими силами в Минске наших дней — это не демократическое проявление политической жизни?

Есть демократия и демократия. Есть демократия организованного народа, принимающего и проверяющего практикой свои решения, народа, обучающегося искусству государственного управления. И есть демократия народа, не имевшего даже иллюзорных проявлений политической жизни. Есть демократия обдумывания и принятия решений и есть демократия надписывания бланков. В парадные дни они очень похожи, но по своему происхождению они противоположны до несовместимости. Есть демократия Шулявской Республики и есть демократия Майдана. Есть демократия петроградских рабочих и есть демократия «руського люду» из габсбургского королевства Галиции и Лодомерии. Есть уличная демократия непальского крестьянства, обрушившего монархию и поставившего во власть сторонников коммунизма, и есть уличная демократия белорусов, которая сторонников коммунизма во власть точно не поставит по причине их абсолютного идейно-организационного отсутствия.

Бывает, что происходят откаты. Тогда Львов из рассадника коммунизма в габсбургской монархии через провал Галицкой Советской Социалистической Республики под властью санационного режима превращается в логово ОУН(б). Демократизм украинцев делает откат к 1848 году. Габсбургская «демократия» надписывания бланков с голосованием по просьбам униатских попов появляется в истории не единожды, не только в период власти польского капитала. Она снова проявляет себя мощной силой украинских выборов 1990-х годов. Демократия петроградских металлистов за 70 лет превращается в демократию ленинградских синдикалистов, давшую новый импульс дезорганизации и фрагментации советского хозяйства.

Демократия имеет для коммунистической политики не самостоятельное значение, а полностью подчинённое значение относительно обучения широких масс обдумывать, принимать, исполнять и проверять решения относительно своей собственной общей жизни. Демократия заполнения бланков может быть прогрессивна и интересна только как шаг к демократии работающего в условиях ослабления товарности самоуправления на всех уровнях. Это подход, который Энгельс выработал ещё в начале 1840-х годов, который проводил потом основатель украинского политического коммунизма Франко^[239], который поддерживали Люксембург и Ленин.

В ходе разворачивающихся событий выход за пределы уличного демократизма майдана или антимайдана организационно невозможен. Вне зависимости от внутриполитического результата события экономически окажутся в рамках консервативной по направленности и политической по виду революции. Спор идёт между представителями разных международных инвесторов. Они немного расходятся в желаемой скорости разобществления белорусских организаций и в пожеланиях по наполнению расписания акционерного раздела всей страны. Результат в любом случае будет тот самый, который Янка Купала описал в стихотворении 1919 года

У беларускім вольным краі,
З ярэмнай збрыўшы стараны,
Царыць чужынец, а ў паслугах
Хто?
— Беларускія сыны!

Бэлярусы уже «ў паслугах». Кто-то думает, что при их победе типичный доход народа будет приближаться к среднему доходу, составляющих некоторую часть бэлярусов работников информационных технологий? Нет, от них будут растекаться только антидемократизм и прислужничество любым панам, которые захотят иметь их у своих ног под условием полного классового и национального отречения. Не зря снова, как во времена Шушкевича, поползло по белорусским местечкам выражение «Каб ўратаваць Беларусь, трэба спаліць Мінск»^[240], которое с тайной радостью, пусть вкладывая немного отличающийся смысл, но одобряют и сторонники Лукашенко, и его противники. Это довольно грубое предчувствие стойкого и глубокого антидемократизма всех рвущихся к власти сил, их приверженности к линии, ведущей к национальной катастрофе и к приобретению белорусским пролетариатом эмигрантского вида вместо оседлого.

Все организационные предпосылки какого-нибудь другого развития событий, более благоприятного для белорусских трудящихся, должны были закладываться именно в то время, когда одни представители белорусского политического коммунизма интересовались масонами, а другие справедливостью. Якобы сторонники плановых начал хозяйственной жизни оказались в полном подчинении политической, экономической и идейной стихии. С началом уличных событий политический коммунизм утратил любые шансы на влиятельность.

___

«Зробити міцним ліве крило на Євромайдані». Помните, какие-то люди ставили себе такую задачу. Кто-то решил попробовать использовать самоорганизацию в пользу Майдана для привития навыков самоорганизации в своих интересах. Мы не будем вспоминать здесь этих людей, хорошо известных политической милиции любой шенгенской страны, где исполняются такие функции. Проблема состоит в том, что их логика повторяется в ослабленном, но узнаваемом виде. Некая стачечная прокламация предлагает трудящимся в ходе стачек организовываться в противоположность тем, кто стачки вызывает и кто будет использовать их результат. На всякий случай отметим, что не только проведение коммунистической политики стачками сейчас невозможно. Отсутствуют самые простые предпосылки. Рядом со стихийным стачечным движением нет организационно достаточного числа людей, способных объяснить как, зачем и в какой форме организовываться в своих классовых интересах без перспектив стать жертвой манипуляции. Если нет даже способных объяснить, то куда там до способных организовать! Если отсутствуют органы классового сознания, это значит, что любые результаты публичных политических действий будут на пользу частной собственности. Стихийное содержимое самоорганизации неизбежно станет буржуазным да так, что некому этого будет даже заметить и выразить словами, не говоря о создании социалистической организации стачечного движения. Агитация стачечников политически ещё возможна, но организационно едва ли возможна. К ним можно ходить с тем же результатом, с которым один музыкант, представитель украинского политического коммунизма, ходил на Майдан. Он не обнаружил там кинокефалов и разошёлся с постояльцами городка только в отношении оценки исторической роли Сталина. В остальном же разногласий не было. Все были за демократизм, против олигархии, за национализацию банков и промышленности, против необходимости трудовой эмиграции и за жилищную реконструкцию в городах при снижении цен на жилищные услуги. Но, — замечает внимательный читатель, — действия постояльцев палаток, в той мере, в которой они на что-то влияли, привели ровно к обратному. Правильно! Не важно, какова фамилия того, к чьим словам прислушиваешься, важно почему будешь действовать в пользу частной собственности и разобществления. Можно было выбирать Симоненко, Януковича, Тягныбока, Тимошенко, Стрелкова, Пушилина... Как теперь видно, это был выбор без большой разницы для результата в отношении материальной или идейной жизни трудящихся Украины. Все были за частную собственность и за различные группировки собственников. У Белорусов нет ярких публичных политиков кроме единственного очень публичного политика. Поэтому белорусский выбор разных направлений может иметь форму выбора публицистического направления или выбора формально выставленной выборной программы. Но разве выбор между фамилиями Лукашэнка, Пазьняк, Дзермант, Школьнікаў, Ціханоўская, Цэпкала и другими так принципиально отличается от того, что имелось на Украине?

Читая очередное «стачечное воззвание», белорусский эмигрант рассмеялся. Причины понять нетрудно, даже если не знать особенностей белорусской жизни. Призывы прыгать через организационную пропасть оказались размещены в двух языковых вариантах, и белорусского варианта там не было. Одна версия была российской, другая следовала норме американского диалекта английского языка. Тщательный перевод на польский язык двух этих текстов позволил выявить их смысловые отличия. Мы не будем здесь останавливаться на этом вопросе, как и на содержании прокламации. В известных организационных условиях призывать можно с одинаковым результатом к чему угодно. Занятнее, что к трудящимся белорусам никто не счёл нужным обратиться на белорусском языке. Это вам не прокламация «Хопіць памяншэнняў заробку!» 2008 года, которая имела большую популярность и раздавалась по выбору в двух языковых вариантах. Попытки выйти за пределы экономизма в воззваниях наших дней, если и заметны, то куда менее выразительны чем в прокламации «Хопіць памяншэнняў заробку!». Нам неизвестны более удачные для Белоруссии попытки в улично-заводской прокламации уйти от идеологии исключительного значения экономической борьбы против частных собственников. Увы, авторы прокламации, как сообщают немецкие товарищи, политически разложились к 2011 году. Впрочем, если смотреть не только на лучшие образцы, а на типичных представителей движения, то трудно не заметить, что организационное разложение активизма достигло пределов. Белорусский эмигрант пояснил, что английский вариант мог быть предназначен не только для внешних оппортунистических отбросов, но и для... тех самых бэлярусов из сферы информационных технологий. Сложно не процитировать афористичное резюме, высказанное после изучения товарищем всего стачечного воззвания: «Бэлярусы і падмаскальнікі адзіным фронтам». Действительно, сложно не заметить, что «провашингтонские» и «промосковские» практики политической проституции у наших соседей пока что едины в стремлении свалить главу крупнейшей финансово-промышленной группы Белоруссии. С первыми их успехами начнётся взаимная грызня. Кто знает, не станут ли пророческими слова Янка Купалы?

На беларускім буйным полі
З вясны да новае вясны
Растуць крыжы, а пад крыжамі
Хто?
— Беларускія сыны!

Война не является для Белоруссии невозможной экономически. Она привлекательна для создания сильного беспокойства у слабого российского империализма или у ещё менее полноценной в возможностях реализации захватнических намерений польской буржуазии. Война перспективна для ликвидации узла китайского инвестиционного присутствия. Лукашенко известен поддержкой лозунга «Каб толькі не вайна». История знает десятки примеров, что когда целое общество начинает жить по этому лозунгу, развитие частной собственности делает войну неизбежной. Разобществление в виде того самого белорусского «слова с тремя «ы»» как главная тенденция белорусской жизни накладывает весьма специфические черты на литературные продукты наших соседей. Суицидальность свежих по времени создания (но не по содержанию) произведений белорусской культуры едва ли сильно отличается от литовского безразличия ко всему, она лишь немного превосходит то, что можно найти в современной польской литературе. Из каких бы экскрементов не было составлено явление под названием «сучбелліт», всё-таки можно проследить, какова была преобразованная в жижу еда. Нужно только побороть брезгливость. Велика ли проблема, — спросит проницательный читатель, — после вскрытия политических трупов да после политической копрографии? Пробуем склониться с лупой и скальпелем...

Какое восприятие будущего можно найти в кладовых декадентствующего лингвоцентризма?

Есть такой профессиональный бэлярус, Сяржук Сокалаў-Воюш. Он успел вовремя попасть в край своей мечты — в США. Мечта белорусского патриота она ведь не на земле «ад Вільні да Мазыра, ад Вітэбска за малым не да Чарнігава, гдзе Гродна, Міньск, Магілёў, Вільня і шмат мястэчкаў і вёсак...»^[241], она ведь в США. Разве в этом белорусский патриот отличается от польского, или от украинского, или... от немецкого или российского патриота?

И вот пришли сведения, что Сяржук Сокалаў-Воюш завизжал от наступающей в США коммунизации общественных настроений. Он то думал, что там в основном сторонники частной собственности, а там огромная общественная почва для просветительских и социалистических настроений: уже 40 миллионов безработных, не менее 15 миллионов под угрозой голода, а также 35 миллионов неспособных соотносить бытовые и публичные надписи со своими личными задачами (то есть тяжело безграмотных)... А в дополнении к этому медики США не имеют никакого желания предпринимать что-либо в отношении коронавирусной инфекции, если вдруг её получит тот самый не имеющий достаточно бумаг от Федеральной Резервной Системы США Сяржук Сокалаў-Воюш. Вчитаемся в одно из самых известных его произведений, в эмигрантскую песню на мотив известной мелодии Михала Клеофаса Огиньского.

Сонца праменьне стужкай вузкай
Ператкала помны вечар.
Край бацькоўскі, край мой беларускі,
Я табе кажу на разьвітаньне «Да спатканьня, да сустрэчы».

Борьба внутри Белоруссии трудна и опасна, поэтому растим ноги у чемодана и «Да спатканьня, да сустрэчы»! Вот он уровень небезразличия к белорусской жизни!

Или вот из стихотворения, которое написала Яўгенія Янішчыц. Последние четыре строки из стихотворения «Гавары са мной па-беларуску», написанного задолго до начала кровопролития и первых попыток переворота.

Час — вар'ят, шалёнае таксі.
Толькі ўсё ж ня мысьлю я аб спуску.
Кажаш, што магілы зарасьлі?
Памаўчы са мной па-беларуску.

Странно. Мы считаем, что язык нужен для жизненных проявлений живых людей. Чтобы они организовывали с помощью языковых средств поддержание и улучшение своих человеческих проявлений многообразными природными процессами поставленными на службу людям труда. Здесь предлагают на белорусском языке молчать над могилами...

Или вот запись песни 2013 года под названием «Размаўляй са мной па-беларуску» с неразборчивой авторской подписью: «Юлія Носік» или «Юлія Новік»

...

І на вечнай на сьвятой мяжы
На апошняй для мяне дарозе
Слова беларускае кажы
Каб маглі сустэцца ў іншым сьвеце
Ў незнаёмым вечным тым віры
Душы нашы кроплі две ў сусьвеце
Ты па беларуску гавары.

Всё просто. Здесь язык нужен для опознания в загробном мире...

Два процитированных стихотворения должны были не подтвердить какие-то предположения, а показать встречу самочувствия белорусского общества и лингвоцентрического кретинизма, начатого, да-да, теми самыми «расійскамоўнымі беларускімі нацыяналістамі». Те, кто выражает в политике то, что две этих странных поэтессы выражают в поэзии, скоро получат безраздельную власть над Белоруссией. Суицидальность и лингвоцентризм это не самые значимые черты будущего, в которым главным станет известное белорусам слово с тремя «ы»: «прыватызацыя».

Что ждать коммунистическим сообществам Европы от белорусских событий? Ничего хорошего. Невзирая на ничтожность политического коммунизма, в нашей части Европы, поднимется очередная волна антикоммунизма как средство объяснить политические провалы правящих ставленников крупных финансовых групп. Вялая полемика в Объединении Марксистов Польских склоняется к тому, что в этот раз будет задет не только разложившийся политический коммунизм, но и теоретический коммунизм. Это вызвано тем, что разложение политического коммунизма во многих странах уже сделало его столь малочисленным, что группки социалистических школьников обладают большей численностью. Это предполагает другую фокусировку внимания политической полиции, которая ранее была больше привычна для Германии, чем для Польши. Вместо политических сект под ударом окажутся самообразовательные комитеты школьников, если только они не копируют немецких форм нелегальной теоретической и самообразовательной работы. Как бы там ни было, хоть и не ясно из какой среды, но вполне вероятно, что через 2-3 года синхронно появятся очередные издания ОСОБА_1, ЛИЦО_1, и первые издания АСОБА_1 и OSOBA_1.

Самоубийство украинского политического коммунизма произошло синхронно с крахом российского политического коммунизма, который оказался для внешнего наблюдателя тем же самым, чем был в 2014 году российский политический антикоммунизм. Украинский пролетариат 2014 года обнаружил против себя единый фронт украинских националистов и российского политического коммунизма, российского национализма и польского комсомола, сторонников вступления в Европейский Союз и сторонников Таможенного Союза. В таких условиях украинский пролетариат потерял и без того не очень массовую политическую публицистику и вступил в продолжающуюся идейную кому. Такова была цена самоубийства украинского политического коммунизма, рассеявшегося как майданный дым.

Исчезновение украинского политического коммунизма совпало с появлением российского самообразования в традиционном, немецко-украинском виде тематических групп сократической полемики над прочитанным. Ничего организационно толкового это сообщество не могло дать, но по крайней мере, был сделан важнейший шаг к тому, чтобы сторонники коммунизма в России поняли своё действительное организационное, политическое, теоретическое и экономическое положение. Первым фактом сознания российского теоретического коммунизма стала предательская роль того, что считало себя российским коммунизмом в любом направлении: в отношении трудового народа России, в отношении разложенного советского народа, в отношении стран народной демократии, афганских демократов, украинского пролетариата, революционеров в США, функций классового сознания, собственной коллективной совести.

Не зная нотной записи и комбинируя значки на линиях, конечно, можно написать симфонию. Вот только все известные не из теории вероятностей примеры создания симфоний предполагают ясное и развитое долгими тренировками понимание связи ноты и звука. Итак, в России уже начали улавливать эту связь, а значит есть небольшой шанс, что дело дойдёт до овладения инструментами. Путь к такому положению лежал из антикоммунистического смрада 2014 года.

К чему приведут белорусские события? Полные их последствия ещё невозможно оценить. Понятно лишь то, что в итоге значительно изменится ситуация с коммунизмом во всех соседних странах. Белоруссия зажата между странами, в которых после 2011 года уже состоялась тектоническая трансформация коммунистических и квазикоммунистических сообществ: Литвой, Польшей, Украиной и Россией. Только коммунистические сообщества Латвии не переживали никаких резких переломов деятельности, но это можно считать небольшим исключением. Вероятнее всего, белорусский коммунизм ждёт полная апатия и политическое опустошение, которое будет тем более сильным, чем менее сильным был белорусский политический коммунизм относительно украинского в 2013 году.

Подобно тому как последние майданные события отправили в кому украинский теоретический коммунизм, можно уверенно заявить, что белорусская самообразовательная интермедия случившаяся между 2014 и 2020 годами в прежнем виде закончена. Не вызывают никакого оптимизма размышления о том, что будет с её результатами в следующем акте. Ставится вопрос о том, только ли белорусская самообразовательная интермедия подходит к концу. Аналогичная более или менее численная, более или менее продвинувшаяся в методах работы тенденция в польской и российской жизни безусловно втягивается под действие ближайших политических, экономических и идейных последствий белорусских событий. Нет никаких оснований предполагать, что эти последствия будет в основном благоприятными для сторонников коммунизма. Выживет ли белорусское теоретическое самообразование? У нас есть очень большие сомнения, которые подтверждаются и белорусским эмигрантом, и литовскими, и немецкими товарищами, следящими за событиями.

Вне зависимости от того, выживет ли белорусское теоретическое самообразование, на смену полусознательным остаткам прошлых форм политического коммунизма, приходит новое поколение пролетариев и батраков, которому частная собственность не может гарантировать никаких действительных или иллюзорных выходов из создавшегося положения с эмиграцией, деградацией промышленности и общей культуры, жилищ и образования. Именно новые выходцы из этого поколения будут пробуждены своим экономическим интересом к изучению и развитию научного коммунизма, а потом, когда накопится достаточно сил и ума, и к классовой самоорганизации в партию нового типа. Как и в каких формах это будет происходить, пока неизвестно, но безусловно, что перед новой освежающей трансформацией европейского коммунизма будет международная волна антикоммунизма, в которой будет очень сложно устоять организациям, не имеющим своей политической милиции. Как мрачно шутили по другому поводу^[242] немецкие товарищи, «гарантированно выживет только победитель социалистического соревнования между политическими милициями».

Часть XXX. Размышление над некоторыми закономерностями общественных процессов по следам белорусских событий

2020-12-15

Włodzimierz Podlipski

Около ста пяти лет назад в Швейцарии поселился один имевший свидетельство прав первого сословия, но, несмотря на это, полунищий эмигрант из романовской монархии. Он едва убежал от грохота фронтовой артиллерии и чуть не стал жертвой патриотического психоза в монархии Габсбургов, если бы срочно не поднял шумиху один его хороший знакомый из таких же пришлых жителей нынешнего польско-словацкого пограничья. Перспективы заработка эмигранта были неясны, границы оказались закрыты. Вокруг громыхали фронты наиболее разрушительной войны из всех, которые до того случались с человечеством. Ситуация была непривычной и небывалой, общественная жизнь ставила совершенно новые вопросы. Быстро и внезапно в общественной жизни превращались противоположности. Совершенно новые в технологическом отношении силы созидания под действием военных инвестиций превратились в невиданные по разрушительности силы уничтожения. То как было организовано европейское общество того времени, обусловило дезорганизацию общества... Частная собственность как вещная сила, господствующая над жизненными силами миллионов людей, вела их прямиком в могилу. Из всех мыслителей прошлого поиску выходов из такой небывало трудной ситуации в пользу людей, а не вещей можно было учиться только у Гегеля. Он был современником бурных всемирно значимых событий, и его идеи стали наиболее развитым духовным итогом, подведённым под наполеоновскими войнами и Великой Революцией во Франции. За двести лет до нашего времени именно указанные события были наиболее неспокойной цепочкой фактов живой истории общества, имевшей всемирное значение.

В немецком издании «Философии истории» Гегеля эмигрант несколько раз перечитал ставшее с тех самых пор очень известным место, затрагивающее иллюзии тех, кто совершал Великую Французскую Революцию. Будет небесполезно заглянуть в контекст известного высказывания.

Хотя можно сказать, что примеры хорошего возвышают душу и что их следует приводить при нравственном воспитании детей, чтобы внушить им превосходные правила, однако судьбы народов и государств, их интересы, состояние и переживаемые ими осложнения являются иною областью. Правителям, государственным людям и народам с важностью советуют извлекать поучения из опыта истории. Но опыт и история учат, что народы и правительства никогда ничему не научились из истории и не действовали согласно поучениям, которые можно было бы извлечь из неё. В каждую эпоху оказываются такие особые обстоятельства, каждая эпоха является настолько индивидуальным состоянием, что в эту эпоху необходимо и возможно принимать лишь такие решения, которые вытекают из самого этого состояния. В сутолоке мировых событий не помогает общий принцип или воспоминание о сходных обстоятельствах, потому что бледное воспоминание прошлого не имеет никакой силы по сравнению с жизненностью и свободой настоящего^[243].

___

Когда начались белорусские события, немецкое сообщение о массовых акциях в поддержку «пані не-Лукашэнка» с названием «Начало белорусского майдана» было начато со слов Гегеля: Was die Erfahrung aber und die Geschichte lehren, ist dieses, daß Völker und Regierungen niemals etwas aus der Geschichte gelernt und nach Lehren, die aus derselben zu ziehen gewesen wären, gehandelt haben. «Но опыт и история учат, что народы и правительства никогда ничему не научились из истории и не действовали согласно поучениям, которые можно было бы извлечь из неё».

На примере смартфонизированных «тайных» конференций мы посмотрели на самом узком эмпирическом материале как происходят полицейские разгромы тех, кто решил свою волю дерзновенно и глупо противопоставить законам техники и общественного процесса. Относительно подобных разгромов немецкие товарищи в основном солидаризируются с политической полицией. Ведь если этого не делать, то нужно предполагать, что идиоты, не способные избавить себя от смартфонов, смогут в жесточайших исторических схватках помочь пролетариату своей страны избавиться от более липких и более многочисленных пут частной собственности и разделения товаропроизводителей. Поддержка такого абсурда — это куда более сильный нравственный удар по противникам частной собственности, чем солидарность с политической полицией в частном вопросе.

Если за последнее десятилетие полное отсутствие способности делать выводы было проявлено политическим коммунизмом многих стран в отношении такого в сущности своей мелкого вопроса, как смартфонизация, то глупо предполагать, что с действительно важными для борьбы за коммунизм вопросами дело обстоит иначе. Вспомним пикантный случай, связанный с официальным мнением организации, известной как Коммунистическая Партия Донецкой Народной Республики (настолько же коммунистической, насколько республика народная). Внимательный читатель немецких восточных новостных сводок мог обнаружить некоторое время назад, когда бои затихли, призывы к трудящимся поддержать активизацию боевых действий. В политическом коммунизме востока Европы образовался очередной политический труп, открыто перерезавший себе вены, использовав элементы коммунистической рационалистичности для открытой поддержки полностью антикоммунистической рациональности. Понятно, почему органы ДНР не проводят открытой декоммунизации. Так ведь достигнутый результат по существу не сильно отличается от того, что сложился по другую сторону «линии соприкосновения АТО». С точки зрения коммунизма никаких массовых практических начинаний нет как со стороны управляемой из Киева по вашингтонским указаниям, так и со стороны управляемой из Донецка по московским указаниям. В формальных партиях или вне их, в подчинении донецкой или киевской администрации, да даже в подчинении минской администрации политический коммунизм умер одинаково глупо и выразительно. Причиной политической и организационной смерти является нечто, связанное с самим существом политического коммунизма и с тем, как оно проявляется в период новейшего разлада мирового хозяйства после 2011 года. Притом смерть разных организаций политического коммунизма^[244] наступает в результате действия общего антитеоретического настроения, общей оппозиции сократической выработке политической линии, общего провала теоретической формы классовой борьбы. В соответствии с логикой утраты политического ума, способность учитывать опыт соратников из других стран и организаций полностью улетучивается из политического коммунизма.

Было бы глупо цитировать Гегеля с намёком на смартфонных дураков. Ставка, о которой идёт речь, большая чем жизнь^[245]. Вполне возможно, что речь идёт не только о политической жизни белорусского политического коммунизма, но в большей степени, о физической жизни его представителей.

Воплощённую в знаках мысль Гегеля из «Философии истории» выписал некий ОСОБА_5, «тобто особа, котра обіймала керівну посаду у радянських державних органах». Так было написано в судебном решении, которое наложило кары на ОСОБУ_1. Событие преступления, как может помнить читатель, произошло не ранее 2016 года. Будущее белорусского политического коммунизма нам поможет прочувствовать другой документ, связывающий выписанную ОСОБОЮ_5 цитату из «Философии истории» и ОСОБУ_1.

Материал, собранный в 2014 году в отношении одного знакомого ОСО́БИ_1 прошёл тогда в качестве переводного документа в информационных сводках по Польше и Германии. В связи с политическими перспективами белорусского политического коммунизма интересно посмотреть на старый документ. В отношении белорусского политического коммунизма архивное свидетельство может свидетельствовать о том будущем, которое он сам для себя подготовил и всеми силами приблизил. Раз уж снова приходится приводить стилистически своеобразный документ восточного происхождения, то подробный перевод будет не лишним^[246].

Я, Василько Ростислав Степанович, 1 секретарь Львовского горкома КПУ, в Киеве избит бандерлогами по самое не могу. Преследуют мою маму, угрожают расправой моим детям. Угрожают убить меня и мою гражданскую^[247] жену. Помогите найти политическое убежище в другой стране. Меня 22.02.14 с 11:00 по 23:00 пытали майдановцы в Мариинском парке, загоняли иголки под ногти, били палками, кулаками, пробили мне правое легкое,сломали три ребра, носовую перегородку. Получил сотрясение 2 степени. Весь синий. Завтра будут делать пункцию спинного мозга. Беда черная! Почистили всего, отобрали документы, деньги, цепочку золотую с крестиком.
Ростислав Василько

Почему в 2014 году описанное избиение не было отмечено в очерках о политическом коммунизме? Потому, что прологом к избиению стал документ, связанный с парламентской деятельностью, а не с убеждениями, адекватность которых, нелишне помнить, проверяется практикой. Руководители одной из сотен представили будущую жертву избиений как снайпера после того, как обнаружили удостоверение, связанное с парламентарной деятельностью. Пан Василько был помощником одного из депутатов от КПУ в тот период, когда названная организация полностью очистилась от коммунистической фракции, тем более в парламенте. В таких обстоятельствах под видом снайпера майдановцы избивали человека, назначенного в жертву как сеймовую крысу^[248] и считающего себя сторонником коммунизма.

Почему в 2014 году жестокая расправа не была связана нами с политическим коммунизмом? Потому, что жестокую расправу в те же дни устроили участники одной из майданных сотен над своими же соратниками, которые в переодетом виде попробовали проверить систему защиты против проникновения посторонних в одну из палаток.

Если посмотреть на биографию пана Василько, будущего знакомого ОСО́БИ_1, то отсутствие коммунистического сознания может выявиться не только в ношении религиозных символов. Вот биографическая справка, предоставленная товарищами:

«Василько, Ростислав Степанович, нар. 5 квітня 1978 р., м. Львів.

Освіта: вища, 2006 р. Львівський Національний Університет ім'я Івана Франка, фаховий напрямок — «Економіка підприємств».

Праця, заробок:

Львівський інструментальний завод, токар 3-го розряду
Служба, ЗСУ^[249]
Львівський інструментальний завод, відділ збуту готових виробів
Керівник служби безпеки у кількох охоронних і юридичних недержавних організаціях
Приватний підприємець з охорони й юридичного консультування

Публічна суспільна діяльність:

Член КПУ, з 2009 р.
Перший секретар Шевченківського районного комітету КПУ
Голова "комітету врятування державних досягнень Львівщини"
Керівник львівської приймальні КПУ "Праця. Заробіток. Захист."
Голова комісії з питань спорту й туризму Львівської обласної державної адміністрації»

Из такой разнообразной биографии достаточно для добавления к религиозной символике выделить занятие мелкой государственной должности. Не менее показательно для знающих украинские реалии «частное предпринимательство» в сфере охраны и юридического консультирования. Интересна реплика на новостной ленте, которую оставил известный циник из Познани: «Жаль дядька, избили без веских оснований. А биография у него с очень неприятным запахом и убеждения такие же». Случай пана Василько не самый отвратительный. Можно было бы опубликовать материалы пяти немецких политических милиций о ещё менее разборчивых представителях украинского политического коммунизма с приложением финансовых документов и связанных с ними обязательств практического и теоретического свойства. За несколько лет до того, как появилось слово «Євромайдан», этих людей наши восточные соседи уже называли «євролайно». Параллельно с открытыми мировоззренческими проститутками в другой фракции украинского социализма тоже шла деградация, но без всякого финансового влияния, а под воздействием банального антитеоретичесокго настроения. Тут наивысший успех оказался достигнут некогда известным на Украине Юрием Соломатиным. В первом десятилетии нашего века он был третьестепенным политиком. Во втором десятилетии при тех же самых убеждениях превратился в политического графа Каллиостро^[250].

Зачем в связи с белорусскими событиями поднимаются биографии Соломатина и пана Василько, знакомого ОСО́БИ_1? Так ведь с классовым пролетарским сознанием их жизненный путь соотносится примерно так же, как у белорусских сторонников «пані Ці» или «пана Лу» в политическом коммунизме. В Донецкой Ненародной Республике недавно протухли последние остатки украинского политического коммунизма. За годы прошедшие с момента выхода России из СССР, представители украинского политического коммунизма испробовали все организационные формы — от сеймового маразма до вооружённой борьбы. С чем украинский политический коммунизм был слабо связан, так это с теоретическим и политическим самообразованием. С чем он никогда не был связан, так это с политической милицией^[251]. Таков факт: люди дорвались до шмайсеров, не имея крепкого знания о структуре того общества, которое они собрались менять. Начали шум, не имея никакой связи с трудящимися массами, в интересах которых они собрались совершать что-то громкое. Не было ни моральной поддержки, ни обширной агентуры союзников в разных классах. Не было условно пригодных организаторов в разных областях жизни, которые могли бы дезорганизовать в них государственный аппарат и начать выстраивание государственности принципиально другого типа. В одесском политическом судебном процессе оказалась ярче всего выражена трагедия украинского политического коммунизма. Спустя менее чем десятилетие, она повторилась грубым фарсом его организационного, нравственного и политического самоубийства.

И вот на белорусской земле появились мощные центры притяжения разных крупнобуржуазных сил. Организационно слабый и полужидкий белорусский политический коммунизм оказался за короткое время притянут массивными в организационном и финансовом смысле буржуазными телами, во время приближения к которым, также незаметно, как на Украине, пересёк сферу Роша. В физике небесных тел так называется граница, где малое тело заданной прочности разрывается на части при приближении к большому телу, имеющему на порядки бо́льшую массу. Остатки белорусского политического коммунизма закрутились в хаотическом движении по разным траекториям вокруг тех, кто стоит за «пані Ці» или вокруг тех, кто стоит за «паном Лу».

Вычислительное моделирование на основании математической теории прочности твёрдых тел, как и некоторые астрономические наблюдения, показывают, что разрыв малого тела на сфере Роша выглядит впечатляюще. Деталями нарисованной вычислителем ситуационной панорамы можно долго любоваться, выбирая разные ракурсы. Но когда речь заходит о политике, то нужно помнить, что приходится иметь дело с политическими, нравственными, а, бывает, и биологическими жизнями конкретных людей, которые субъективно были не против того, чтобы противодействовать частной собственности и товарности. Про физические жизни сказано написано не просто так, и не эпизод из жизни пана Василько тому причиной.

Как выглядит из Германии разрыв белорусского политического коммунизма на сфере Роша вокруг вашингтонско-московских продажных представителей политического разврата? Во-первых, подробно. В монархии Габсбургов после Венского Съезда, установившего режим тройного ига над Польшей, одной из знаковых реалий, в какой-то степени символом победы реакции, стала Schwarze Kammer Меттерниха. Хитрый канцлер немало удивился бы, если бы узнал, что у белорусов, считающих себя сторонниками социализма, спустя два столетия является почётной обязанностью совести обнажение всех своих текстовых и звуковых связей перед централизованными die Schwarze Kammern с названием facebook, whatsapp, instagram, gmail, telegram и прочих nomen illis legio^[252]. Политические милиции Германии, как опытные политические астрономы, ожидали разрыва белорусского политического коммунизма на сферах Роша крупных буржуазных группировок. На место ожидаемого события были предварительно направлены «телескопы». Реферирование различных источников с белорусской и российской лексикой, по всей видимости, продолжается в Германии до сих пор. Нам важно отметить лишь, что в финансовом и техническом отношении политические милиции Германии являются третьестепенными участниками европейского политического сыска. Наверняка большая часть того, что выловили немецкие товарищи до копирования на их жёсткие диски, разошлась в двух-трёх десятках копий по политическим полициям разных стран — от Белоруссии, России, США и Китая до Украины, Германии, Израиля и Литвы.

Один читатель едко и резко осуждал за подобные тезисы в прошлых очерках, вспоминая такого персонажа американских карикатур как «Капитан Очевидность». «... опыт и история учат, что народы и правительства никогда ничему не научились из истории и не действовали согласно поучениям, которые можно было бы извлечь из неё». Политический коммунизм не народ и не правительство. В белорусском политическом коммунизме можно найти немало отбросов народа и правительства. Политические милиции Германии на настоящий момент сочли возможным опубликовать, как достаточно проверенные, данные об идейно-политической проституции некоторых «прадстаўнікоў беларускай левай». Вот, скажем, интересная справка о том, что так возможно. Пан *, работая в правительственных структурах и разрабатывая планы приватизации в пользу иностранных инвесторов, одновременно публицистически выступает «в пользу социализма», не забывая отказаться на вечные времена от попыток ущемления интересов инвесторов. Кто его просил о таком высказываться? Заработок может быть всякий. Если он не связан прямо с рабством, садизмом, убийствами людей и подобным, то никто не вправе осуждать за отказ умирать от голода при другом выборе. Но всегда следует понимать, что если для того, кто выставляет себя носителем социалистического сознания, способ получения заработка как-то явно и в антисоциалистическом направлении определяет убеждения, публицистику или организационную позицию, то перед нами то, что на Украине называют «євролайно». У белорусов аналогичный термин должен писаться как «еўрадзярмо». Так и будем их называть. В статье «К десятилетнему юбилею "Правды"» некий ОСОБА_5 оценивал идейных предшественников еўрадзярма^[253]) в близких по смыслу словах.

Люди сами творят свою историю. Но чартисты, Варлены^[254] и Либкнехты творят её своей головой и своим сердцем. А вожди II и II½ Интернационалов «творят» её совсем другими частями тела: удобряют почву для новых чартистов, для новых Варленов, для новых Либкнехтов.
Самообман был бы величайшим вредом для революционеров в настоящий труднейший момент».

Момент для наших восточных соседей труднейший. Немецкие политические милиции сняли предсмертные и посмертные томограммы белорусского политического коммунизма. Отсутствие долгосрочной опоры у режима Лукашенко очевидно. На смену ему могут придти только вялые марионетки. Ведь белорусская публичная политика годами была опустошена, если широкую известность получает политически ничтожная пани, не без вкуса обозванная кем-то из сограждан «Гуайдоха». Сравнение Тихановской с Гуайдо слишком прозрачно для понимания стоящих сзади классовых сил. Ирландские товарищи, имеющие давние контакты с немецкими товарищами, подсказали, что означает с точки зрения демократизма тот факт, что «пані Ці» в Ирландии занималась изучением английского, а не ирландского языка. Хотя зачем знать такие мелочи, когда в программе обязательств после выборов пани имела неосторожность выставить на публику план обвальной приватизации, превращающий Белоруссию в среднее арифметическое Украины и Литвы во главе с марионетками?

В условиях нарастания политической реакции во всей Европе остатки белорусского политического коммунизма оказываются вообще ни к чему не готовы.

Почему мы так резко высказываемся о тех, кто поддержал стачечную активность? Со стороны собственности это вызвано тем, что стачки исключительно на государственных предприятиях сами по себе весьма подозрительны. Акционерные предприятия под контролем частных лиц поддерживали Лукашенко никак не меньше, а иногда больше. Главное же заключается в том, что абсолютно бесполезно развивать активность по факту начала событий. Если нет широкой агентуры в массах, если нет завоёвывающего её расширения классового сознания, то возможность не только победы, но просто самостоятельных действий крайне низка. Если нет самого простого всестороннего понимания происходящих событий, то никаких шансов нет ни только на победу, но просто на то, чтобы не стать марионеткой в чужих руках. В том и состоит великая роль якобы «невесомой» на взгляд оппортунистов теоретической формы классовой борьбы. Только и всецело теоретическим и идейным результатом долгих лет затишья определятся на подходах к большим событиям возможность предварительно расставить небольшие наличные силы и скоординировать их так, чтобы не один рецепт не вырабатывался в ходе паники из-за «внезапного развития событий».

Соотношение белорусских стачек и развитого классового сознания пролетариата нужно исследовать дополнительно, но явно, что до их начала не было никаких попыток понять природу возможной стачечной активности и подготовить организационную возможность самостоятельного действия.

Националистический полушкольник^[255] Гаврила Принцип стрелял в наследника Габсбургов, выполняя некий одобренный заговорщиками план, объясняющую часть которого он полностью разделял. В белорусском коммунизме не было мук совести по поводу объясняющей части плана действий в инетресах враждебного класса. Глубоко ошибочно предполагать, что Гаврила Принцип был самостоятельным субъектом. Его руками быстро решили свои проблемы крупные финансовые промышленные группировки Франции, Англии, России и Германии. Отчисленному школьнику Принципу простительно непонимание общественной механики, которое, напомним, не закладывалось ни в полный курс школы, ни в полный курс гимназии, ни, тут отличий от современности тоже не будет, в полный курс университетов австро-венгерской монархии Габсбургов. Но, в отличие от сознания Гарилы Принципа, классовое пролетарское сознание научного типа предполагает полное понимание всей общественной механики и внутреннее объяснение всех более-менее массовых идейных позиций по значимым вопросам общественной жизни. В противном случае окажется, что руками российских просоциалистических элементов на Донбассе российская буржуазия решала какие-то задачи, не связанные не только с ограничением частной собственности, но и хоть бы с чисто буржуазной демократизацией. Помните, что было у одного из наиболее демократически настроенных руководителей донбасской войны с восточной стороны — у Мозгового? В самых лучших административных условиях российские просоциалистические пришельцы вместе с донбасскими единомышленниками не смогли достигнуть вообще никаких результатов хоть бы в сторону чисто буржуазной демократизации, не говоря о расширении классового сознания или о задачах на пути к коммунизму.

В отличие от российского политического коммунизма, превратившегося в 2014 году в российский политический антикоммунизм, белорусский политический коммунизм будет наказан законами общественного развития, не выходя из дома. Немецкие политические милиции, которые доели белорусские объедки двух-трёх десятков политических полиций, могут считаться наиболее безобидными потребителями сведений о белорусском политическом коммунизме. Что такое компактные аннотированные архивы ограниченного доступа по сравнению с теми шаблонами белорусского «Миротворца», которые белорусские просоциалистические элементы сами заботливо составили о себе? Проще указать исключения, чем смотреть обширный список дошедших до уровня незабвенных facebook-, vk-, instagram-, vieber- и других форм Великих Центральных Комитетов, составленных из бесплатных и добровольных заштатных агентов политических полиций. Канцлер Меттерних двести лет назад пролил бы слёзы умиления узнав об обычаях белорусского политического коммунизма. Подумать только, die Schwarze Kammer с охватом 99,8-99,9%, куда заботливо и добровольно отчитываются о режиме для и местоположении. В большинстве тюрем Габсбургской монархии, куда попали участники Краковского восстания 1846 года, как известно из воспоминаний, царили более свободные правила наблюдения.

___

ОСОБА_1 и Роман Василько хотели бы, сидя на лавочке недалеко от Университета и рассматривая барельефы вазы Бертеля Торвальдсена с названием «Течія людського життя», кое-что сказать белорусским политическим коммунистам. Конечно их северные соседи не поймут, что началась эпоха политических сикофантов^[256]. Северные соседи самих белорусов — литовцы сейчас едва-едва помнят как вообще мог происходить политический процесс без их господства. Легендарные высказывания Палецкиса и связанные с ними судебные процессы хорошо показывают основные черты белорусского будущего. Литовский политический коммунизм разложился тихо, без подкупа и маразма. Свидетельства о работе литовской политической милиции 2000-х годов сообщают, что в её роли выступал эмигрантский «клуб любителей политического сыска». Он не провёл ни одной операции в Литве за все 2,5 года своего существования. Увы, для белорусов такая высота неподъёмная, там вообще неизвестно словосочетание «политическая милиция» в польском смысле. Так ведь и на украинском языке оно не попадалось. Что до 2014 года, что до начала продолжающейся эпидемии. К чему привело отсутствие политической милиции на Украине понятно всем. Местный политический коммунизм оказался способен ко всему, но только не к формированию политической милиции. Такова была качественная определённость названного явления. Если после произошедшего с паном Василько или ОСОБОЮ_1 кто-нибудь считает, что несколько нерасторопных сикофантов не могут дезорганизовать полуживой политический коммунизм какой-нибудь европейской страны, то названные жители Львова подтвердят, что такому читателю полезно с карандашом прочитать какой-нибудь справочник по античной политике Афинского государства, особенно тщательно обдумав формулировки главы о сикофантах. Правда, подсказывает один варшавский товарищ со знанием древнегреческого языка, сикофанты устаревшее средство для политических разборок, применимое только в таких политических помойках, как Польша или Украина. Товаришка со знанием классической латыни сообщает, что в США более популярны средства из политики разлагающейся римской республики.

Открыв изданную в Народной Польше Академией Наук монографию о политике Римской Республики и Римской Империи в словаре на букву «p» мы можем найти слово «proskrypcja». В польско-латинском словаре будет соответствующее слово «proscriptio». Рядом в латинско-польском словаре обнаружится древнее изначальное слово «proscribere», означающее совершение публичной надписи или публичное официальное объявление. В Риме слово относилось только к определённым правовым актам и не касалось надписей вне специальных мест. Латинское слово «proscriptio» широко известно в большинстве европейских языков благодаря Сулле. Именно он смог ввести в законоприменение новый инструмент широкого политического террора в 82-81 годах до нашей эры. Демократизм таскающихся по судам сикофантов остался в прошлом. Объявленных в проскрипции, попавших туда по политическим или имущественным соображениям, надлежало умерщвлять с отчуждением всего их имущества из рода к специальным предварительно назначенным лицам. К нравственному облику Суллы как учредителя исключительно коррупционных должностей следует добавить, что он дважды с войском захватывал Рим, что было невиданно для подходящей к закату Римской республики. Ранее там политическая воля римских граждан считалась священной, а римские стены были неприкосовновенными для полководцев Республики.

Проскрипиции, если возвращаться к белорусской ситуации, давно заполнены. Не так важно, что именно осело в чёрных кабинетах под вывесками vieber, instagram, vk, whatsapp, telegram и другими. Проставленные имена, да и фото, имеют самое последнее значение как для политической милиции, так и для политической полиции. Если немецкие любители политического сыска основывают поиски на трассе передвижения связанного со входом в разные программы смартфона, то тем лучше чувствуют себя профессионалы из политической полиции США. Не важно, какое фото в facebook, важно где двигается такой смартфон с таким SIM. Или такой смартфон с другим SIM или такой SIM в другом смартфоне или другой SIM в другом смартфоне, имеющий слишком много совпадения с образцовой трассой по скорости, времени и регулярности. Одним словом, всевозможные представители экстравагантных организаций с названиями вроде krasnoby вляпались в будущий белорусский «Миротворцец» «костями, мясом и духом» не менее прочно, чем в картотеку КДБ Беларуси. То, что в названии krasnoby прочитывается «снобы», не поможет. Что снобизм, что активизм не входят в перечень известных залогов исторической и политической адекватности. Тем более, будет неверной такая опора после 2014 года.

Когда с белорусской земли через несколько лет, при удачном националистическом перевороте, появятся воззвания аналогичные тем, что написал пан Василько, мы обязуемся проигнорировать большую их часть, ибо узнав, чем эти люди занимались в 2020 году, им можно будет напомнить слова из комедии Мольера, которые они едва ли осмелятся произнести сами: « Tu l'as voulu Georges Dandin! » / «Ты этого хотел, Жорж Данден!»

Очень неприятно готовить каталог для файлов с неприятными адресами. Отделаться от мысли, что файл появится, намного труднее. Вот и в каталоге «Rostysław Wasylko» оказался файл с таким содержанием: «17 больница, 2 отделение, 1 палата, Лабораторный переулок, 20, г. Киев, Печерский р-н.». Неприятно, но что делать, заготовлен пустой файл для сохранения адреса того места, куда попадут белорусские социалистические активисты в результате того, что законы их мыслительных операций недопустимо далеко отойдут от законов разворачивания политической борьбы у наших восточных соседей. «Аркесціна»^[257], кричит проницательный читатель! Есть такой адрес, да только ведь это не майданное избиение, а полицейская разминка, аналогичная той, которая была санкционирована Януковичем. Разгул полицейщины лучше любых идеологов доказал, что «Беларусь гэта Еўропа». Разве у минских полицейских погромов так велико отличие от того, что делают полицейские силы против тех же «Жёлтых жилетов»? Разве только концентрация насилия на небольшой территории немного другая. Или нет ничего похожего на разгон местных стачечных собраний в доэпидемической Германии?

Мелкий и грязный белорусский полицейский террор — лишь наиболее слабая разновидность контрреволюционных проявлений, с которой нужно будет что-то делать представителям белорусского политического коммунизма. Одна товаришка, которая попробовала уловить параллелизм появления российских и польских материалистических попыток ревизии гегельянства, обнаружила у Виссариона Белинского среди имеющихся на польском языке сочинений такое высказывание:

Теперь нам надо пройти сквозь террор, чтобы сделаться людьми в полном и благородном значении этого слова. Нашего брата славянина не скоро пробудишь к сознанию. Нет, господа, что бы ни толковали, а мать святая гильотина — хорошая вещь!^[258]

ОСОБА_1 был очень доволен, что к сознанию его пробудили менее быстрые политические инструменты, к которым не прилагались желобок с корзинкой^[259]. Пан Василько, хоть он и больше пострадал, тоже был обрадован фактом продолжения своей биологической жизни. Правда, на Украине политическое сознание названных людей неспособно принять организационные формы. Мы имеем бессильное индивидуальное осознание, которое оставляет широкий диапазон тупиков для выбора. Нам как соседям Белоруссии, да и нашим западным соседям, не нужен несамостоятельный белорусский политический коммунизм на уровне индивидуального осознания беспомощности. Нам нужны товарищи, способные сами сделать основную работу на своём участке, не забывая о тщательной сверке с тем, что происходит за Припятью, за Бугом и за Днепром^[260]. Тут-то можно подойти к длительному спору читателей и рецензентов о том, каков же жанр продолжаемых очерков. Тот самый варшавский товарищ со знанием древнегреческого языка указывает, что хорошим будет такое определение как Symbouleutikon или Συμβουλευτικών. Зная также украинский язык и понимая, в результате, многое в текстах на белорусском языке, он не без иронии выписал определение из какого-то толкового словаря: «Сымабаўлетыкон — дарадчая рытарычная форма. Спрабуе прымусіць аўдыторыю прыняць меры, размаўляючы пра магчымую будучыню». И правда, трудно не заметить побуждение принять хоть какие-то меры, чтобы у белорусов оказалась возможной коммунистическая политика. Да ведь соседние по теме определения тоже могут подойти. Например «Эпідэктыка — дэманстратыўная рытарычная форма. Хваліць альбо абвінавачвае і робіць дэкларацыю аб цяперашняй сітуацыі». Хвалить или обвинять, разумеется, сложно в бессубъектном белорусском мире, где тайное желание стать марионеткой частных собственников разъело желание осваивать материалистические общественные науки. Пришлось просто описать теперешнюю ситуацию.

Eristis sicut deis scientas bonum et malum — «Будете как боги знать добро и зло» — так в латинской Вульгате переводится известное место из иудейских религиозных книг. Жандарм с огненным мечом, выгнавший многих читателей их рая политического коммунизма, не имеет к религиозным писаниям никакого отношения. Его называют разумом, и до того как выгонять легковерных людей из-под плакатов на демонстрациях и из консервированных кабинетов различных ЦК, он успел продиктовать несколько очень небесполезных работ Канту, Фихте, Гегелю, а потом и тем, кто довёл материалистическую ревизию их воззрений до применения в общественной практике миллионных, живущих трудовым доходом масс. Ибо именно живущим продажей своей рабочей силы в тяжелейшей многолетней задаче ликвидации классового деления человечества обязан служить разум, чтобы быть разумом, а не иллюзией понимания, ведущей очередных панов василько в полутюремную больницу или полубольничную тюрьму.

Часть XXXI. Конец белорусской интермедии

2021-02-01

Włodzimierz Podlipski

Белорусская интермедия закончена. Насколько кровавым будет следующий акт белорусской катастрофы, покажет время. «Пані не-Лукашэнка» тихо протухла где-то в разорённой частной собственностью Литве. Никогда не имевшая политической жизненности, она поэтому не стала самым большим политическим трупом. Гораздо больше политической мертвечины скопилось в белорусских квазисоциалистических кругах. По известной европейской закономерности, число политических трупов совершенно незначительно было обусловлено формальной партийностью. Как в формальных партиях, так и вне их, точно по украинскому сценарию 2014 года, подавляющее большинство квазисоциалистических элементов решительно выбрали партию порядка, а не партию мышления. А то, что выбранный порядок был порядком государственного переворота, не сильно меняет дело. Ведь это сейчас они переворот и «панду геть»^[261], а потом подобные люди как «признанные международным сообществом представители украинского народа» продолжают воспроизводимое каждый новый день разграбление его труда, то есть... существующий порядок. Очень наивно полагаться на сторонников политических революций как на революционеров в сфере хозяйствования, просвещения, технологии или хотя бы правоприменения. Даже такой политически наивный сторонник социализма, как Эрих Фромм, в своих публикациях о революционном характере изначально исключал из рассмотрения всевозможных бунтарей ради замены лиц как чисто консервативный элемент. Весь опыт политических революций в Европе с 1988 года свидетельствует, что они не только сохраняли самые существенные старые мерзости, но и окружали их новыми. В современном чешском режиме организационно, политически и нравственно совсем не трудно рассмотреть все чехословацкие мерзости времён Гусака, которые получили бесконтрольное развитие сообразно тому, что политически бесконтрольное развитие получила частная собственность.

С того момента, как развитие возможностей производства пошло вопреки разделению товаропроизводителей, буржуазное сознание как апология частной собственности быстро ушло от исследования реального мира к защите выбранных идеологем любой ценой. Как признавался один позитивист, «Философия это не наука, а средство борьбы с коммунизмом». Удивляться нечему, в наше время организованная философия тоже не на стороне партии мышления, а на стороне партии порядка. И тем ярче проявляются уроки краха украинского политического коммунизма, повторившиеся у белорусов. Движение, разделённое на несколько специалистов по теории и массу специалистов по расклеиванию листовок и несению плакатов, нежизнеспособно в качестве просоциалистического. Разделяться могут любые функции: издательские, агитационные, пропагандистские, реферативные, транспортные, организационные, технические, политические, но не функции мышления и самообразования. Ибо основная функция самообразования состоит в воспроизводстве способности соотносить свою организационную практику с выбранными целями. Мышление как способность соотносить свои действия с объективным «ответом» окружающего мира и направлением на результат нужно в первую очередь не теоретикам, а всем, кто сталкивается с необходимостью сравнить результат действия и предварительный мыслимый образ самого действия.

Крах украинского политического коммунизма был суровым предупреждением тем сообществам сторонников социализма, где есть несколько «теоретиков» и несколько «практиков». Общественный процесс к востоку от Лабы поставил задачу широкой демократизации теоретических знаний, которая относительно успешно решалась с тех пор в России, численно превзойдя польский и украинских размах 2005 года. Но у белорусов 2020 года «мозги» оказались изолированы от «рук», которые, вполне возможно, уже наложили на себя руки не спросив «мозги». Один абзольвент Варшавского университета сильно удивлялся почему в украинском коммунизме нашлись люди, которые дошли до сложнейшей идеи дорваться до шмайсеров и поднять шум, но не нашлось людей, дошедших до намного более простой идеи политической милиции. Пояснять ему пришлось через аналогию с ВИЧ, который не занимается разрушением многочисленных иммунных механизмов, а предотвращает всего лишь опознание чужеродного вторжения, которое требует иммунного ответа. У войска могут быть талантливые генералы, мощное вооружение и высокий боевой дух, но на авангардных постах сломаны все средства связи, а враг обнаруживается уже при нападении на казармы превосходящими силами. Примерно такова сильно преувеличивающая аналогия смерти украинского политического коммунизма, где были проблемы и с «генералами», и с боевым духом. Украинская политика была столь истерической, а украинское общество было столь нестабильным, что вслед за отсутствием действительной культуры ставить долгосрочные цели пришло отсутствие умственной культуры постановки дальних задач. Ни один класс украинского общества не связывал себя с местными условиями на многие годы. Все опирались на возможность вывезти капитал или пережить трудности в трудовой эмиграции. У белорусов, по видимости, менее кочевое настроение, но материальное положение сильнее сближает их с украинцами, чем представления в голове. Кроме того, ясностью теоретических взглядов, даже в форме иллюзий, белорусы последние десятилетия не отличались.

___

Калі ўжо ісці на палітычны цвінтар? — спрашивает какой-то белорус, должно быть, квазисоциалистический активист. Так разве ваша жизнь не была политическим кладбищем? Если всё действительное разумно, то где ваша действительность? Была ли «политическая практика» действиями или псевдодействиями, то есть всего лишь очередным провальным эмпириокритическим «опытом», ведущим к декадентству? Какие предпосылки будущих успехов оказались заложены, где исполненные планы по их созданию? По каменной пустыне отправитесь вы зарабатывать политический авторитет ежедневным политическим трудом. Наследие прошлых революционных эпох закончилось. «Палітычная спадчына Вялікага Кастрычніка»^[262] исчерпана. И даже утратившее смысл название «Кастрычніцкая плошча»^[263] скоро будет не в вашу пользу, господа активисты. Пойдёте с демонстрацией на «плошчу герояў Воршы^[264]»? Весьма сомнительно. А если пойдёте, то это наверняка будет бессмысленно с воспитательной, политической и нравственной точки зрения. И то не говоря об исторической точке зрения, обязывающей каждый более-менее значительный акт соотносить с классовой борьбой не как с простым фактом жизни, а как фактом сознательных действий. Ведь до соотнесения с сознательными действиями трудовых слоёв народа, а особенно пролетариата, теория классовой борьбы остаётся исключительно буржуазной и помогает тем самым силам, на алтарь которых выкинут смердящий политический труп с табличкой «С. Ціханоўская».

В муках, товарищи соседи, будете создавать вы пролетарские классовые организации. Всегда и везде розовые очки разбиваются стёклами вовнутрь. Рая, из которого вас изгнал жандарм с огненным мечом, не существовало. Пишущему эти строки не приходилось исполнять роли политического змея-искусителя, скорее роль садовника для яблони. Уже разработчику первой развитой буржуазной теории субъектности Иоганну Готлибу Фихте было известно, что в подлинном раю не могут стоять запретные древа. Чего же тогда опасаются «политические» «коммунисты»? Не хотят знать политическое добро и политическое зло? Боятся отравиться яблочным пирогом польского изготовления? Так ведь наши многолетние яблочные сады и внутри Польши не пользуются большой популярностью. Ведь страшно это, да и много других дел есть кроме приобретения прочного знания о том, каково с точки зрения интересов пролетариата по преодолению частной собственности политическое добро и политическое зло.

Странный всё-таки вопрос пришёл «Калі ўжо ісці на палітычны цвінтар?». Получается, читатель предполагал, что такой вопрос уместно задавать. Значит, определил адресата как способного определить именно его, читателя, срок поступления на политическое кладбище. Необычная роль... проводник политических трупов. Товарищ со знанием древнегреческого языка заботливо предоставляет соответствующий классический термин: «ψυχοπομπός». По-белорусски это будет что-то вроде «псыхапомп», где нетрудно разобрать греческое слово «душа» вначале и труднее определить слово «переправка», созвучное столь часто встречаемому в белорусском интернете слову «спампаваць». В античности к проводникам трупов относили Гекату (её мы немного задели в размышлениях о тайных многодневных конференциях) и Харона. Вот и ОСОБА_1 доплыл на моей ладье живой мысли в политический Аид, да видно, как-то что-то рассказал ещё живым северным соседям про своё путешествие. А вот теперь до Белоруссии дошли вести, что усопшие политические души перед поступлением в политический Аид должны проплыть на лодке вдали от внимания смертных. Товарищи, перевозка большого числа политических трупов может занять немало времени и была бы хорошей основой заработка, если бы оплачивалась, но ведь очерки пишутся для тех, кто выбирает политическую жизнь! Неужели стоило только каким-то недоноскам профинансировать пани Гуайдоху, как вы прочно забыли и о диктатуре пролетариата, и о бесклассовом обществе и признали инаугурацию этой пани своей высшей задачей в области политической власти? Не товарищи вы мне, не уважаемые покупные детали вашингтонско-виленской политической машины.

___

Сколько получил уважаемый автор из виленско-вашингтонских фондов? — интересуется кто-то из читателей. Сколько получил уважаемый автор от пана Лукашенко? — интересуется другой. Если бы они могли обозреть оба вопроса, поставленные рядом, то возможно, расхотели бы их задавать. Размер платы с одной стороны уже твёрдо установлен: «Дыскрэдытацыя Рэспублікі Беларусь». С другой, с виленско-вашингтоской стороны, точный размер платы не установлен. Есть повод стыдится полного незнания латышского языка и невозможности читать Уголовный кодекс Литвы, который написан отнюдь не бытовым литовским слогом. Весьма глупо предполагать, что белорусские антикоммунистические законы будут скопированы с украинских или отечественных. Опыт балтийских стран просто обязан оказать некоторое влияние на точные формулировки антикоммунистических законов у наших восточных славянских соседей. Но если точный курс будущей политической платы из виленско-вашингтонских фондов неизвестен, то его цена ясна всякому: «Публічная падтрымка таталітарных практык». Те, кто интересуется размером выплат, просмотрели самое главное слово, которое было поставлено в центр последствий поддержки любой из сторон белорусского конфликта. Это то самое «слова з трама «ы»»: «прыватызацыя». Повторяю для тех, кто плохо рассмотрел: «прыватызацыя». Идите попробуйте получить у кого-нибудь какую-нибудь плату за публикацию, в которой именно это «слова з трама «ы»» указано как главное и решающее последствие разворачивающегося конфликта.

Имейте же мужество не ниже, чем у немецкого революционного поэта, который сумел верно оценить последствия поражения революции 1848 года:

Увидишь Германии будущность; там Вся бродит она, как фантазмы; Но ты не пугайся, когда из котла Начнут вздыматься миазмы!»
Улыбкою странной окончила речь Богиня; я не смутился И в страшную дыру головой Пытливою опустился.
Что в ней я увидел, сказать не могу, Молчать я клялся. Мне тоже Позволено лишь чуть-чуть намекнуть, Чего нанюхался... Боже!
Теперь ещё гадко, как вспомнится мне Гнуснейший пролог — испаренье. Казалось, это — кожи сырой И старой капусты смешенье.
Когда же вослед за прологом бить Пары настоящие стали, Подумал я, боже! что здесь тридцать шесть Навозных куч очищали.
Я знаю прекрасно — когда-то Сен-Жюст Сказал в Комитете Спасенья, Что в мускусе с розовым маслом нет От недуга исцеленья.
Но эта грядущей Германии вонь Превысила всё, что дотоле Мой нос себе представлял. Наконец, Не в силах сносить уж боле,
Лишился я чувств.

„Die Zukunft Deutschlands erblickst du hier, Gleich wogenden Phantasmen, Doch schaudre nicht, wenn aus dem Wust Aufsteigen die Miasmen!"
Sie sprach's und lachte sonderbar, Ich aber ließ mich nicht schrecken, Neugierig eilte ich den Kopf In die furchtbare Ründung zu stecken.

Was ich gesehn, verrathe ich nicht, Ich habe zu schweigen versprochen, Erlaubt ist mir zu sagen kaum, O Gott! was ich gerochen! —

Ich denke mit Widerwillen noch An jene schnöden, verfluchten Vorspielgerüche, das schien ein Gemisch Von altem Kohl und Juchten.

Entsetzlich waren die Düfte, o Gott! Die sich nachher erhuben; Es war als fegte man den Mist Aus sechs und dreißig Gruben. —

Ich weiß wohl was Saint-Just gesagt Weiland im Wohlfahrtsausschuß: Man heile die große Krankheit nicht Mit Rosenöl und Moschus —

Doch dieser deutsche Zukunftsduft Mocht alles überragen Was meine Nase je geahnt — Ich konnt es nicht länger ertragen —

Mir schwanden die Sinne, und als ich aufschlug Die Augen, saß ich an der Seite

Любой читатель может убедиться, что очерк о белорусских событиях не содержал ни капли розового масла.

___

В нескольких абзацах на польском языке с ошибками словоформ некий «Juraś» упрекает прошлый очерк за то, что там не была выражена поддержка народной уличной борьбе против полицейских сил. Некий «Валентин Т.», подписавшийся членом КПБ, наоборот, в трёх российских абзацах упрекает в том, что не было никакого осуждения тем же самым действиям. Кого били? С полицейской стороны действовала иерархическая организация в пользу частной собственности известной финансово-промышленной группы. Судя по свидетельствам, эта организация получила дозволение на любые жестокости, не доходящие до массовых убийств. С другой стороны выступали рассредоточенные и изначально не имевшие агрессивных намерений народные массы, лишь в некоторых местах разбавленные «польскими альпинистами». Всего за несколько дней полицейские силы вызвали столь упорное противодействие себе, что, во избежании полной утраты легитимности, пан Лукашенко решил прекратить активные действия.

Отметим однако, что со стороны народа все более-менее видные и сознательные представители движения являются также сторонниками частной собственности. Что нужно делать, когда происходит стычка двух людских потоков, над одним из которых можно, не нарушая убеждения присутствующих, разместить транспарант с тем самым «словам з трама «ы»», а над другим из которых тоже не будет вызывать отторжения транспарант с той же самой надписью «прыватызацыя»?

Понятно, что ответ на полицейскую агрессию при текущем раскладе сил не мог и не может иметь политического значения для борьбы против частной собственности. Странно пытаться ввязаться в подобное противостояние более-менее самостоятельно, если с вашей стороны вместо столыпинского автобуса в ближайшей подворотне стоит разваливающийся слегка подкрашенный снаружи ржавый микроавтобус, выкупленный в третьи руки из Германии.

Противостоянию с полицией можно придать личное или нравственное значение. Действительно, когда появляются агрессивные организованные в вооружённые группы сторонники частной собственности, стоящие за одну из финансово-промышленных групп и начинают применять насилие не к сторонникам конкурентов, а ко всем остальным, то по-человечески сложно не втянуться в конфликт. К сожалению, здесь есть свои большие минусы. Например, наиболее заслуживающие народного гнева офицеры отсиживались за рядами рядовых, которых выволакивали и избивали в последний день столкновений не только сознательные демонстранты, но, нередко, просто желающие благополучно пройти дальше прохожие, осведомлённые о том, что с ними может произойти, если они будет нейтральны к полицейским силам. У некоторых наблюдателей из Германии складывалось ощущение, что своими глупыми действиями белорусское полицейское ведомство ведёт игру в пользу противников Лукашенко под видом исполнения его указаний. Хотя совершенно нельзя исключать вариант, что этот хитрый рыночник никогда не понимал того, как легко противоположности могут превращаться друг в друга и как защита правоприменения может превратиться в его полную дискредитацию. Полицейская вседозволенность обрушила авторитет официального правоприменения и утвердила авторитет игнорирования законов намного больше, чем даже тот самый Декрет №3, вызвавший крупнейшие за четверть века массовые демонстрации во многих белорусских городах.

Почему в последний день столкновений к противостоянию с полицией подключались прохожие? Потому что «охрана законов», как к тому времени было известно всему Минску, рассматривала любых случайных прохожих как своих административных врагов. Поэтому если хочешь пройти в магазин, то позаботься поддержать демонстрантов, чтобы тебя за углом не схватили «касманаўты Лукашэнкі». В новостные сводки несколько месяцев назад ворвалось до того мало известное даже минчанам название: «вуліца Аркесціна». Знал ли этот красноармейский лётчик, что на улице его имени будет расположена тюрьма, куда во время событий, напоминающих майданные, попадут примерно в одинаковом количестве активные участники демонстраций и случайные прохожие? Чтобы сделал этот лётчик с рыночником Лукашенко, с его политической оппоненткой у которой ниже колен костёльной мыши понижена политическая самостоятельность? Что бы сделал этот героический лётчик Окрестин с тем самым Цэпкало, Бабарыко и другими бизнесменами, от экономических предшественников которых он ценой жизни защищал белорусскую землю как часть Советского Союза? Ирония истории, она подстерегает нас там, где никто не предугадает...

___

Можно предположить, что кто-нибудь из белорусских читателей утомился от изучения диалогов Платона или Ксенофонтовой «Апологии». А может, устал прослеживать мысль Спинозы в теоремах и схолиях «Этики». Или отложил обдумывание какой-нибудь ленинской работы. Хороший повод сходить на улицу на зарядку. А раз на улицах происходит то, что происходило, то почему бы, в качестве зарядки, не придать взбадривающей физической активности соответствующую времени и политической обстановке форму? Известная белорусская мечта: избить полицая и не привести к себе зондеркоманду. Буржуазия Франции и Германии, как мы знаем, периодически разрешает без излишней силы, для успокоения, побить рядовой состав полиции. Это помогает решить сразу несколько задач. Например, увести агрессию от частных и государственных чиновников на рядовой состав полиции, который, в массе, точно так же страдает от нарушения трудовых норм, как и их уличные «противники». Одновременно разрушается понимание классового единства рядовых полицейских с народом, что играет на руку духовному подчинению рядовых офицерству, сознательно всегда и везде стоящему за частную собственность.

Некий «Алесь» спрашивает о влиянии ослабления полицейских органов. Так ведь кто сказал, что в целом будет ослабление? Просто функции необходимой белорусскому бизнесу агрессии перераспределятся между государственными органами и теми, которым государство не будет мешать. Украинское государство может позволить себе относительно слабую формальную полицию, потому что оно имеет совсем не слабую неформальную полицию, тесно связанную с далеко не рядовыми «ветеранами АТО». Всем известно, что украинская неформальная полиция формируется уж не из тех ребят, к которым, по свидетельствам украинских политических блогов, частным образом небезразличен господин Авакян.

Из сказанного должно быть ясно, что результативное значение народной борьбы с полицейскими силами едва ли может быть большим. С точки зрения освободительных перспектив оно едва ли превосходит значение какого-нибудь похода на турник в роще, который предпринимает какой-нибудь наш белорусских сторонник. В общем это не вредит и помогает поддерживать силы в здоровом напряжении, но ничего значительного, тем более, политически важного ожидать от этого нельзя. В том же Сиэтле противостояние с полицейскими силами носит более важный и более здоровый характер, если попытаться обойти вниманием общий никчёмный характер всего этого странного движения с местного Капитолия. По совокупности политических признаков нет ничего проще, чем опозорить белорусов. Не на фоне теоретического самообразования в Польше и России, а на фоне политического коммунизма в США. Во время клинтоновской реакции в США Белоруссия имела один из наиболее демократических в мелкобуржуазном смысле режимов. Сейчас, когда Филадельфия впервые за последние 70 лет увидела стотысячные демонстрации американского политического коммунизма, минские виленско-вашингтонские «бэлярусы» и прислуживающее им лжесоциалистическое еўрадзярмо выглядит как исполнители глубоко провинциальной попытки обхитрить законы исторического развития. История ответит им, не добравшимся до работ классиков материалистической диалектики, своей жесточайшей иронией, как уже не раз было. Так французская и английская помощь войскам Пилсудского обернулась оккупацией Польши и Франции Вермахтом, который, по доверенности Круппов, Тиссенов и прочих, направлялся одним австрийским хужожником-модернистом. Бесталанный холстомаратель не смог бы закрепиться в Берлине фактическим главой государства, если бы там смогла закрепится Красная Армия в лице немецких, венгерских, российских и украинских подразделений.

___

Кто-то увидел в предыдущем очерке призыв сесть за уличный столик и под тёплый чай наблюдать сначала как полицейские силы героически побеждают прохожих, а потом — как новые полицейские органы будут на улицах «люстрировать» представителей старых полицейских органов. Это весьма странное умозаключение. Главная мысль об активных действиях была проще, она изначально исходила не из наблюдения, а из необходимости действования, признанной нами в отношении белорусского общества задолго до 2020 года.

Нужен некоторый организационный и идейный фундамент, чтобы активно действовать в публичной политике и иметь публичную политическую физиономию, отличающуюся от лица марионетки. Из тех, кто в Белоруссии назвался сторонником коммунизма, почти никто этими вопросами не занимался, а те, кто пытались заниматься, оказались в незавидном положении не полного, но болезненного поражения многих важных начинаний. В целом все белорусские квазикоммунистические сообщества пришли к происходящим событиям без подготовки и без точного понимания классовой сути конфликта. В условиях белорусской интенсивности политического процесса, если не иметь за спиной виленско-вашигтонских фондов, то невозможно за 3-4 дня нарастить свою политическую активность и известность на два порядка. Именно такова была одна из основных мыслей предыдущего очерка. Желаете вы или не желаете, белорусские товарищи, но, исходя из того, чем вы занимались последние годы, вы принципиально ничего не сможете сделать, потому что заниматься всем этим нужно было когда угодно, но не тогда, когда всё уже началось. Хирурги не готовят закупочных ведомостей на оборудование операционной в пустом помещении и не выбирают из заводских каталогов инструмент, когда приёмная служба сообщила о поступлении экстренного больного.

Массовые движения (вообще и майданного типа в частности) — это очень инерционный предмет, требующий относительно небольшого влияния, но со всех сторон и при полном понимании желаемой и реальной траектории. Попытки без всякой умственной и организационной подготовки ввязаться в происходящие события с расчётом провести там свою отдельную политическую линию — это субъективный идеализм фихтеанского толка. Фихте тоже выработал свою концепцию политических действий в условиях спада массовой политической активности и отсутствия ясного классового сознания у трудящегося большинства нации. Кстати, тот же Фихте вполне убедительно доказал, что для политической активности в условиях многолетнего отсутствия политической активности и политических организаций хорошо подходит национализм. Под своим классовым взглядом это очень хорошо поняли оплаченные транснациональными корпорациями эксперты вашингтонских фондов политико-лоббисткого характера. Когда в какой-то стране нужны национальные предатели и разрушители недостаточно подчинённой нью-йоркской бирже промышленности, то массово нанимают... местных патриотов.

Для дискредитации и ликвидации прокоммунистических настроений в Молдавии около десятилетия назад европейская буржуазия согласилась на получение политической власти молдавским политическим коммунизмом. Кто ещё мог столь активно и прочно поддержать распространение выгодных рейнским банкирам мыслей? Новейшее молдавское государство столь дискредитировало себя в хозяйственном и национальном смысле, что для поддержания его авторитета международной буржуазии пришлось использовать... отлично подошедший для такой задачи политический коммунизм. Несколько раз его представители на европейских конференциях напыщенно дразнили своих западных коллег тем, что кричали о том, что поставили и решили вопрос о взятии государственной власти, в отличие от других участников конференций, забывших такую проблему или знающих её «только теоретически». Чем это закончилось? Думается, что даже бывшим коллегам Сноудена будет непросто обнаружить теперь сколько-нибудь серьёзные фракции молдавского политического или теоретического коммунизма. А, значит, о практическом коммунизме в Молдавии можно не переживать — ему неоткуда взяться. Не только формальная партийность ничего не меняет в судьбе политического коммунизма, но и взятие власти в буржуазной республике не является достаточным фактором жизнеспособности политического коммунизма, основанного на отсутствии широчайшего самообразования и стойкой политической милиции. Потому что приём политических наркотиков легко приводит к политическому ВИЧ, а он легко преобразуется в политический СПИД, когда сознательно отвергаются такие не затратные и не публичные, но важнейшие направления работ, как теоретическое самообразование и политическая милиция. В Германии, например, в противопоставление реформистам, некоторые фракции прямо провозгласили, что политическая милиция в основном защищает самообразование от эксгибиоционизма и полицейских вторжений. «Потому что ничего другого, по-настоящему имеющего шанс на опасность в перспективе, у нашего движения нет» — подытоживает немецкий рецензент.

Небезызвестный Дьёрдь Лукач в контексте организационных споров о политическом коммунизме 1920-х годов писал, что основным отличием материалистического взгляда Маркса в политике от идеалистического является вовсе не соотнесение умственных и организационных условий с хозяйственными (позитивисты иногда так тоже могут, не выходя за рамки позитивизма), а их всегдашнее соотнесение именно в контексте общества как целого. То есть для современного материализма принципиально избегание любых абсолютизаций^[265] через понимание движущих сил всех общественных процессов. Ибо опираясь на иллюзии передовой класс не может взять и стабилизировать свою власть, направив её к ликвидации политической власти и классов.

Часть XXXII. Sei bereit! Немецкая хроника

2021-05-23

Włodzimierz Podlipski

Ранее утро субботы, за 17 дней до официальной эпидемической тревоги в городе *. Еженедельное совещание научного совета теоретического и политического самообразования города * на насыпи в лесу в * километрах от границы застройки.

Слушали:

Планы следующих через 2 недели занятий по политической экономии: воспроизводственные модели Маркса и усиление стихийности в ΝÖSPL.

Планы следующих через 2 недели занятий по истории мышления: концепции Бёме, Лейбница, Вольфа и Лессинга в связи с положением ремесленников в условиях политического упадка Германии.

Личный доклад PERSON_1, аналитика туристической организации, о мощности пассажирских потоков в Китае и из Китая в сторону Германии и соседних стран.

Личный доклад PERSON_2, представительницы врачебного сообщества города *, об урезании оборудованных больничных мест с 1990 года с приведением детальной хроники по городу * и с неполными аналогичными данными по союзной земле^[266] в целом.

Постановили:

Разослать по тайной текстовой связи на рецензию и голосование планы занятий, предусмотренных через 2 недели^[267].

Образовать сантирано-техническую комиссию из присутствующих PERSON_2, PERSON_3 (техника) и PERSON_4 (представительницы политической милиции). Создать и разослать цифровой паспорт комиссии и поручить его владение PERSON_2. Разрешить в сантирано-технической комиссии обмен данными ограниченного доступа, касающихся вопросов защиты от эпидемии^[268]. От имени научного совета предложить участникам групп самообразования в городе *^[269] согласиться с диктаторскими полномочиями комиссии, которые наступят после специального заявления от научного совета.

Предложить участникам политических организаций готовить от их имени воззвание с указанием, что эпидемия не будет причиной резкого обнищания, возрастания голода и безработицы. Основать воззвания на том, что причиной ухудшения жизни трудящихся будет очередной кризис перенакопления капитала, вписывающийся в известный цикл с периодичностью около 10 лет.

Вечер воскресенья, за 16 дней до до официальной эпидемической тревоги в городе *. Собрание санитарно-технической комиссии на пригородном пустыре.

Слушали:

Данные об аэрозольной опасности заражения ковид-19 по публикациям.

Данные об опасности поверхностного заражения ковид-19 по публикациям.

Полученный по тайной текстовой связи ответ от представителей Hauptabteilung III^[270] политической милиции из Берлина.

Постановили:

Разослать по тайной текстовой связи рекомендацию участникам самообразования начать репетиции с отказом от прямых прикосновений кожей к публично доступным поверхностям — поручням в транспорте, ручкам дверей и т. д.

Вечер понедельника, за 15 дней до официальной эпидемической тревоги в городе *. В системе тайной текстовой связи. Одна из конференций.

PERSON_2 интересуется о возможности закупки противоаэрозольных респираторов у PERSON_5 (финансового ответственного). Согласно решению научного совета, PERSON_5 подтверждает открытие кассы самообразования для такой закупки.

PERSON_3 (техник) сообщает о наличии 17 противоаэрозольных респираторов 3-го класса фильтрации на складе и предлагает принудительную закупку по нормативу на всех участников самообразования. PERSON_5 после вычислений соглашается.

Вечер понедельника, за 15 дней до официальной эпидемической тревоги в городе *. В системе тайной текстовой связи. Другая конференция.

Представитель социалистических школьников в научном совете PERSON_6 использует librum veto против предоставления сантитарно-технической комиссии диктаторских полномочий после специального заявления научного совета.

Вечер среды, за 13 дней до официальной эпидемической тревоги в городе *. В системе тайной текстовой связи. Общая рассылка самообразовательных групп.

Санитарно-техническая комиссия в очередной раз сообщает всем, что собирает заявки на закупку противоаэрозольных респираторов 3-го класса фильтрации. Максимальная цена указана в 9€, ориентировочная потребность в 2 штуки. Указана возможность купить респираторы родственникам.

Вечер пятницы, за 11 дней до официальной эпидемической тревоги в городе *. В системе тайной текстовой связи. Одна из конференций.

PERSON_4 сообщает о том, что другая группа политической милиции предлагает участие в массовой закупке респираторов. Закупать будут респираторы 3-го класса нескольких фасонов с клапанами выдоха. В том же сообщении содержится прогноз о начале спекуляции на медицинских масках и полностью отсутствующей в немецком народе санитарной дисциплине. Там же был дан с математическим обоснованием прогноз о крайне малой эффективности возможного использования медицинских масок ввиду невозможности достижения статистической массовости.

PERSON_2 принимает предложение от другого подразделения политической милиции.

Утро субботы, за 10 дней до официальной эпидемической тревоги в городе *. Еженедельное совещание научного совета теоретического и политического самообразования города * на насыпи в лесу в * километрах от границы застройки.

Слушали:

Планы следующих через 2 недели занятий по политической экономии: ΝÖSPL — разбор и критика официальных публикаций.

Планы следующих через 2 недели занятий по истории мышления: форма диалектики у Бёме в сравнении с Мюнцером и Кантом.

PERSON_2 предлагает на самообразовательных занятиях собрать заявки на респираторы и открыть фонд самообразования для беспроцентных кредитов.

Постановили:

Разослать по тайной текстовой связи на рецензию и голосование планы занятий, предусмотренных через 2 недели.

Собрать завтра заявки на закупку респираторов, но указать PERSON_5 отпустить средства на закупку по нормативу для всех.

Вечер субботы. Другой город ** в Германии. В комнате политической милиции в сквоте.

Доставлено 1600 респираторов 3-го класса четырёх фасонов. Закупка прошла через подставную фирму с наценкой 0,5%. Оплачена из фонда политической милиции и тайного кредита из фонда самообразования.

По тайной текстовой связи через PERSON_4 вызваны представители города * с деньгами и упаковкой.

Вечер воскресенья. За 9 дней до официальной эпидемической тревоги в городе *.

PERSON_5 выезжает с деньгами и упаковкой в город **.

В середине дня в понедельник. За 8 дней до официальной эпидемической тревоги в городе *.

PERSON_5 приезжает с респираторами, закупленными по нормативу, и передаёт их PERSON_3.

Вечер четверга. За 5 дней официальной эпидемической тревоги в городе *.

Через трёх разносчиков PERSON_3 раздаёт респираторы по заявкам и отчитывается PERSON_5 о двух десятках невостребованных респираторов.

Вечер четверга. В системе тайной текстовой связи. Одна из конференций.

Представитель социалистических школьников в научном совете PERSON_6 снимает veto против предоставления санитарно-технической комиссии диктаторских полномочий и требует немедленного заявления. Присутствующие члены научного совета требуют отложить вопрос.

Утро субботы, за 3 дня до официальной эпидемической тревоги в городе *. Еженедельное совещание научного совета теоретического и политического самообразования города * на насыпи в лесу в * километрах от границы застройки.

Слушали:

Планы следующих через 2 недели занятий по политической экономии: воспроизводственные модели Маркса в связи с таблицей Кенэ

Планы следующих через 2 недели занятий по истории мышления: современные политические реминисценции работ Лейбница и Лессинга (желающим распределяются работы).

Личный доклад PERSON_2, представительницы врачебного сообщества города *, об наиболее вероятных путях заражения. Рекомендуется прекратить коллективное чтение с передачей книг и закупить необходимую литературу по индивидуальной норме исходя из ориентировочной программы на ближайшие 4 месяца. Рекомендуется пень-«трибуну» застилать грубой бумагой для каждого выступающего. Рекомендуется закупить дезинфицирующую жидкость в количестве 7 литров.

Примечание: коронавирусный аэрозоль сохраняет инфицирующую способность не более 30 минут при нормальных условиях на поверхности не глянцевой бумаги.

Постановили:

Разослать по тайной текстовой связи на рецензию и голосование планы занятий, предусмотренных через 2 недели.

Поручить PERSON_5 (финансовому ответственному) личную закупку книг на основе примерного плана изучения на ближайшие 4 месяца и тут же составленной ведомости о недостающей литературе и возможностях самостоятельной распечатки в интересах товарищей.

Примечание: Данная мера оказалась преувеличением опасности. Спустя несколько месяцев был назначен листатель, приносящий книгу и открывающий нужную страницу. Выступающий должен был отходить, через 5 секунд подходил листатель, переворачивал, закреплял страницу и отходил. Ещё через 5 секунд возвращался выступающий.

Поручить PERSON_5 (финансовому ответственному) закупить 7 литров дезинфицирующей жидкости.

Примечание: жидкость расходовалась медленно. Позднейшие случаи заражения на самообразовательных занятиях отсутствовали. Несмотря на это, очередной научный комендант занятий обязывался в день занятий носить с собой не менее литра дезинфицирующей жидкости.

...

Понедельник. За 1 день до официальной эпидемической тревоги в городе *.

В городе * чувствуется коронавирусная паника. Начинается массовая скупка еды. Из участников самообразования почти треть задолго до того имела запасы консервов^[271].

PERSON_5 сводит ведомость распечаток и закупок. Вечером после работы он закупает в книжных магазинах нужные книги. Купить удалось не все обозначенные в плане закупок книги, а только 70% (в страничном исчислении).

Вечером была в разгаре самостоятельная печать и подготовка к передаче отпечатанных экземпляров товарищам.

Понедельник. За 1 день до официальной эпидемической тревоги в городе *. В системе тайной текстовой связи. Одна из конференций.

Научный совет предоставляет диктаторские полномочия сантиарно-технической комиссии.

Вторник. В день официальной эпидемической тревоги в городе *.

PERSON_5 рассылает по тайной текстовой связи задания на дополнительную распечатку для товарищей материалов к занятиям на ближайшие 3 месяца. Некоторая часть купленных книг и распечаток переправляется к распространителям.

Утро субботы, через несколько дней после официальной эпидемической тревоги в городе *. Еженедельное совещание научного совета теоретического и политического самообразования города * на насыпи в лесу в * километрах от границы застройки.

Члены научного совета с рассадкой через 17 дециметров и запретом смены мест сидения при использовании противоаэрозольных респираторов 3-го класса обсудили обычные вопросы:

Планы следующих через 2 недели занятий по политической экономии...

Планы следующих через 2 недели занятий по истории мышления...

День воскресенья, через несколько дней после официальной эпидемической тревоги в городе *. Еженедельные самообразовательные занятия.

Обсуждения запланированных тем прошли вне помещений, с рассадкой через 17 дециметров и запретом смены мест сидения при использовании противоаэрозольных респираторов 3-го класса.

Вечер воскресенья, через несколько дней после официальной эпидемической тревоги в городе *. Собрание санитарно-технической комиссии.

Рассматривается вопрос о закупки очков. PERSON_5 и PERSON_2 сходятся, что данные об инфицировании через глаза вне помещений не могут признаваться убедительными. PERSON_4 требует и получает библиографию.

...

День воскресенья, через несколько дней после полицейского запрещения публичных мероприятий в городе *. Еженедельные самообразовательные занятия.

Занятия прошли в обычное время, при сохранении запланированного графика и тематики, с разреженной рассадкой и применением респираторов. Участники вынуждены были выходить к месту занятий намного раньше. На основе карты централизованного видеонаблюдения в городе * для многих маршруты оказались удлиненны, а, кроме того, приходилось проверять улицы по маршруту на отсутствие полицейских.

___

Некоторые выводы

Опубликованная с разрешения западных товарищей хроника является в некотором роде исключительной. Город *, о котором сообщалось ранее хотя и гминное^[272] местечко, но и не центр округа^[273]. Местное самообразование, как нетрудно догадаться, имеет плохую репутацию в политическом коммунизме, и эта оппозиция оказалась выражена не только в теоретическом и техническом, но и в эпидемическом эквиваленте. В отличие от местного политического коммунизма, товарищи из самообразовательных групп не имели случаев заражения коронавирусной инфекцией на своих мероприятиях и не имели умерших с известным диагнозом. Хотя заболевшие от родственников были, распространение коронавирусной инфекции на занятиях не происходило. При всём этом неизвестно, чтобы кто-нибудь поддерживал своими евро спекуляцию медицинскими масками, которые, при отсутствии массового применения, крайне низко эффективны. Респираторы, даже с многократно превышенным сроком использования, оказывались эффективнее и дешевле по результатам нескольких месяцев эпидемии.

При объявлении административных ограничений многие самообразовательные группы, отнюдь не только в Германии, но и в Польше, прекратили очные занятия. Некоторые оказались полностью дезорганизованы. Наличие тайной текстовой и звуковой связи резко увеличивало шансы самообразовательных групп на выживание. Однако лишь их абсолютное меньшинство могло опираться на такие инструменты. Одни разваливались по чисто бытовым причинам, другие, не имевшие технических специалистов, замирали или разваливались под предлогом отказа от неизбежного в другом случае эксгибиоционизма. Впрочем, и среди тех, кто имел тайную текстовую и звуковую связь, решение об игнорировании административных ограничений в большинстве случаев не принималось. Чаще случался перенос диалогов по мотивам прочитанного в коммуникаторы тайной текстовой связи, включая легендарный у французских товарищей BitMessage, мало известный над Вислой.

Перенос теоретических обсуждений в средства тайной связи был, судя по нескольким хаотическим свидетельствам, не очень популярным в Германии и ещё реже встречался в Польше. Чаще всего встречалась дезорганизация, значительно реже превращение в эксгибиционистов. Перенос полемики в тайную связь был третьим по популярности вариантом развития событий. Наконец, совершенно исключительным был вариант, имевший место в городе *, когда без заражений была полностью продолжена программа занятий в прежней форме.

В лице готовности к отнюдь не самой опасной эпидемии политический и теоретический коммунизм многих стран Европы «отрепетировал» свою тактику на случай абстрактного общественного катаклизма. Как легко понять, даже такого в сущности мелкого возмущения как карантин хватило для дезорганизации большинства организаций политического и теоретического коммунизма. Что уж говорить о запахе войны, который усиливается развитием кризиса перепроизводства... Похоже, что абсолютное меньшинство сообществ европейского коммунизма сможет выдержать хотя бы предвоенный шовинизм, не говоря об активизации цензуры и политической полиции в тылу после начала боевых действий.

___

Быстрее всего возможные нежелательные последствия распада регулярных очных занятий самообразования понял ОСОБА_1, тот самый, ставший жертвой политического судебного процесса, некогда студент из Львова, который по адресу ІНФОРМАЦІЯ_2, расположенному внутри Facebook, размещал якобы способствующие движению к коммунизму графические и текстовые материалы. Конечно же ОСОБА_1 догадался, что дезорганизация очных занятий самообразования там, где они ранее были, приведёт к привлекательности его способа действий образца 2016 года. Но теперь уже не столько на Украине, сколько в странах, где такие самообразовательные занятия были более развиты. Как минимум, некоторые немецкие политические милиции тоже об этом догадались и организовали дежурства по выявлению новых эксгибиционистов в Facebook, Instagram, Vieber, WhatsApp, Telegram и других подобных местах. Центральной статистики о результатах таких дежурств, разумеется, не существует. Но по линии FDJ подтвердили наличие улова эксгибиционистов. Остаётся только догадываться, насколько продуктивной была работа немецких политических полиций, подготовившихся к появлению эксгибиционистов намного лучше. Действительно, не могла же программа мероприятий с финансированием в несколько миллионов евро не принести совсем никакого результата.

Возвращаясь к ситуации в Польше, стоит заметить, что во всех крупных городах эпидемия остановила, а кое-где разрушила самообразовательные занятия. В трети случаев прекратились или не организовывались даже заочные занятия. После изучения имеющихся отечественных материалов за первые полгода эпидемии можно уверенно утверждать, что никакие заметные самообразовательные или теоретические силы в Польше не проявили организованную готовность к игнорированию эпидемии с полным сохранением плана изучения и с относительно прочной гарантией против заражения. Зато организационное выживание SMP превратилось в одну из важнейших проблем польского теоретического коммунизма. Эпидемия испарила надежды на организацию исследовательских групп и фракционные размежевания. Принцип организационного единства победил вместе с замиранием организационной жизни, что слишком сильно напоминает официальное самосознание PZPR или КПУ в последние годы их существования.

___

Насколько адекватны были противоэпидемические меры в самообразовательных кругах города *? Несмотря на внешнюю практичность, они были основаны на недонаучном подходе. Не только в городе *, но и во многих других городах Германии, решения о противоэпидемических мерах в самообразовании принимались без учёта собственно вирусологических знаний. Такова естественная реакция для сообществ, не имеющих в своём составе вирусологов. Несколько образцов документов из разных городов показывают, что где-то защита была построена на математической теории вероятностей, где-то на знании теории и техники воздухообмена, где-то на общих санитарных положениях, никак не приспособленных именно для коронавируса.

Одни дробили занятия, решали уравнения с выбором точки наикратчайших маршрутов для всех участников, другие выбирали хорошо продуваемые места, как товарищи из одного местечка в Гарце недалеко от внутринемецкой границы^[274]. И те и другие исходили из антинаучного представления об абсолютной заражающей способности аэрозолей с коронавирусами. В городе *** регламент занятий издали «геометры». Не считая респираторы обязательными, они установили на своих самообразовательных занятиях интервал в 4 метра и «пчелиное» шестиугольное расположение постоянных мест участников. Те же самые люди придумали своеобразный марш с дистанцией в 5 метров, которым приходят на место занятий и покидают его. Несмотря на присутствие одного заражённого коронавирусом, других заболевших у «геометров» не было.

Излишни или не излишни указанные меры, об этом можно судить только на основании вирусологических знаний, которых у товарищей не было. Именно их отсутствие в комбинации с недоступностью квалифицированной медицинской помощи в Германии породило эти и другие экзотические эпидемические регламенты самообразовательных сообществ, решивших игнорировать карантинные меры немецкой буржуазии. Пересидеть больными три недели без заражений других в хорошо проветриваемом помещении с продовольственным снабжением даже в Германии могут не все, особенно в связи с необходимостью заработка и болезненной реакцией покупателей рабочей силы на отсутствие носителя купленной рабочей силы на рабочем месте.

Сам факт того, что выявилось столько смертельных случаев при распространении инфекции, имеющей осложнения статистически реже гриппа или тифа, указывает на то, что немецкая (и не только) буржуазия даже в минимальной степени не настраивала здравоохранение на решение реальных медицинских проблем, а не финансовых проблем инвесторов в здравоохранение. Конечно здесь лидерство принадлежит США, где оказалось вообще невозможно какое-либо значительное централизованное противоэпидемическое администрирование в медицинских организациях. Случись гриппу распространяться аналогично коронавирусу в безимунной популяции, так трупов бы оказалось в разы больше.

Итак, немецкие товарищи из города * полностью сохранили своё здоровье, а также форму, программу и календарный план самообразовательных занятий. Чаще же, особенно за пределами Германии, сообщества разбегались или превращались в эксгибиционистов. Полное сохранение плана и формы занятий случалось очень редко. Неумелое игнорирование эпидемии в политическом коммунизме случалось чаще умелого игнорирования в теоретическом коммунизме. Теоретическое мышление, как видим, принесло некоторые плоды и сберегло какие-то жизни. У всевозможных политических фанатиков, неумело игнорирующих эпидемию, уже в первый месяц начались летальные случаи в результате неумелой диагностики и неумелого лечения, а также, что тоже случалось, самолечения. Известия об этих жертвах дезорганизовали одни колеблющиеся самообразовательные круги и вынудили другие штудировать вирусологическую литературу. «Математики», и «вентиляторщики», напротив, после таких известий чувствовали себя в уверенности и считали оправданной закупку противоаэрозорльных респираторов. А «геометры» после трупов своих «антигеометрических» знакомых из политического коммунизма приняли решение о закупке подорожавших на тот момент респираторов.

___

Разлад, эксгибиоционизм, дезорганизация... Таков был повсеместный ответ на мелкую в сущности неприятность, которой стала эпидемия. «Лишь трупы приведут их в чувства» — говорят иногда в политическом коммунизме о своих оппонентах в тех же самых кругах. Но трупы Донбасской войны никогда не приведут в чувства украинский политический коммунизм. Глупо надеяться, что меньшее число погибших от коронавируса что-то изменит в европейском коммунизме.

Говорят, что ирония истории скрывается за ближайшим поворотом. Вспоминается один знакомый немец, разглядывавший фотографию из Белоруссии, где трое странных людей на демонстрации держали в линию флаги СССР и БНР так, что двое держали по краям, а один держал оба флага. Поскольку товарищ уже заканчивал изучение белорусского языка, он резюмировал ситуацию именно на белорусском: «Беларускія свінні». Кажется, что немец именно тогда был уверен, что немецкий коммунизм застрахован от подобной массовой неадекватности, будь то перевозбуждение или апатия. Но, хотя в немецком коммунизме не случилось массового психоза, всего лишь какая-то эпидемия с не самыми сильными полицейскими преследованиями привела к значительной дезорганизации и теоретического, и политического коммунизма в Германии.

Нет, определившиеся в пользу коммунизма немцы не выходили на оплаченные из Вашингтона демонстрации под флагами Третьего Рейха, да и под флагами ЛГБТ не они пытались ворваться в здание местного парламента, а потому говорить о немецких свиньях неуместно. Но говорить о немецких дураках вполне уместно. Уместно говорить о белорусских провокаторах, которые на демонстрациях способствовали ухудшению эпидемической ситуации никак не меньше, чем Лукашенко способствовал ей указаниями об официальном отсутствии эпидемических проблем.

Уместно говорить о немецких дураках, которые, не забывая подчеркнуть свою готовность к неожиданностям, оказались дезорганизованы всего лишь эпидемией. Уместно говорить о польских разгильдяях. Совершенно панически под совсем небольшим полицейским давлением закончились неуклюжие и без того слабые и малочисленные чешские самообразовательные попытки. Но если немцы оказались хоть где-то достаточно организованы чтобы вести прежний образ жизни, то никаких обнадёживающих сообщений об чьей-либо организационной устойчивости к востоку от Одры не поступало.

Часть XXXIII. Книга из типографии Германа Рау

2021-06-21

Włodzimierz Podlipski

Вступление

Статья о белорусских событиях вызвала целый ряд обвинений, начиная от национальной ненависти к белорусам и заканчивая неприятием «ідэй беларускай левай». Вместо оправдания стоит заметить, что очень уж мягко ранее было охарактеризовано вмешательство организационных импотентов в уже начавшиеся события с попыткой якобы поддержать формирование «третьей линии», не имеющей не то что организационных, но даже умственных ресурсов. Эта линия организаций, подобных занятой имитацией теоретического самообразования организации «Krasnoby»/«Краснобы» (а правильнее писать «Кра-СНОБЫ»), более заслуживает таких характеристик от соотечественников как «прысцябаі», «ляпёхі» и «палітычныя самадаі»^[275].

Нас заведомо не интересует репутация «ў колах беларускай левай»^[276]. Намного важнее не оказаться в одной упряжке с польской буржуазией, затем с американской, немецкой и российской буржуазией — именно в таком порядке по реакционному влиянию сейчас расположены враги польского пролетариата. Если Белоруссии суждено ещё когда-либо породить сознательно действующие отряды революционных классов, то к мыслящим белорусам такой эпохи с нашей стороны не будет никаких претензий. Вся же современная дрянь, начиная от «рускамоўных беларускіх нацыяналістаў» и заканчивая «беларускай левай», не может рассчитывать на снисхождение. Но как только появятся белорусы, способные ревизовать наследие Гегеля и понимать работы Ленина так, что окажется возможным осознать, что такое диктатура пролетариата, так они найдут в нашей нынешней позиции опору себе и подлинное небезразличие к революционным перспективам белорусского общества. Как только у белорусов будет обнаружена в архивах и развита теория хозяйственного планирования, разработанная Ведутой в Советской Белоруссии, как только сделает первые успехи белорусскоязычная текстология по материалистической диалектике (научному коммунизму), так поменяется наше отношение к тем, кто заявляет о желании содействовать борьбе за коммунизм у наших соседей. Но такие изменения возможны только в результате угасания^[277] таких чисто буржуазных по происхождению политических уродств, как «рускамоўныя беларускія нацыяналісты» и «беларуская левая».

Если иной представитель «беларускай левай», не имеющий заранее устойчивой приверженности ко лжи и псевдомышлению в стиле «Кра-снобов», пожелает понять причины нашего крайне негативного отношения к умственному и организационному положению белорусских политических элементов, заявляющих о симпатиях к социализму, то ему будут терпеливо даны наши объяснения. Мы предложим ему сравнить себя и ситуацию вокруг с той ситуацией, которая складывалась вокруг организаций, имевших шанс на действительный общественный и политический успех. Затруднение международных поездок в наше время весьма кстати заставило открыть архив заметок, сделанных при поездках в Липск не менее чем за год до пандемии. От поражённой политическим СПИДом «беларускай левай» мы отправляемся более чем на век в прошлое, в такую обстановку, которую на фоне безрадостной современности можно счесть подлинною цитаделью политического здоровья.

Познань, апрель 2021 г.

Книга из типографии Германа Рау

(из заметок 2015-2018 годов после поездок в Саксонию)

114 (теперь 118^[278]) лет назад, в 1903 году в Штутгарте был кириллическим российским шрифтом отпечатан тираж небольшой работы, на титульном листе которой стояло «Что дѣлать? Наболѣвшіе вопросы нашего движенія». Это издание в пользу восточных товарищей было создано в той самой монархии Гогенцоллернов, где за каких-то 12 лет до этого действовал известный «исключительный закон против социалистов»^[279]. В 1890 году не только немецкая политическая полиция признала своё поражение на решающих участках фронта, но и весь неповоротливый и по-европейски тупой правительственный механизм был вынужден произвести разворот в одной из подведомственных сфер. Блестящая конспиративная работа организованных немецких рабочих позволила создать целый ряд неподконтрольных правительству и его политической полиции сетей, охватывающих все значительные города Германской империи. Среди этих сетей были почтовая, публицистическая, издательская, самообразовательная и политическая. Нелегальные письма, статьи в редакции нелегальных газет, нелегальная литература (регулярная и разовая), кадры нелегальных самообразовательных сообществ, партийные политические указания и партийные деятели на нелегальном положении — всё это без больших проблем и без всякого шума перемещалось по всей монархии Гогенцоллернов от долин Мозеля и Рейна до устья Нямунаса. Все названные нелегальные транспортные системы в совокупности в немецкой литературе называют обычно «Красная полевая почта 1880-х годов». Нередко в связи с работой этих транспортных систем вспоминают Йозефа Белли, замечательного техника-организатора, работавшего в типографии Дитца. Сегменты транспортной сети, которые он строил, отличались высокими характеристиками. Не менее интересно, что транспортная сеть ленинской «Искры» в немецкой литературе обычно прямо соотносится с «Красной полевой почтой 1880-х» и с теми техническими принципами, которые проводил Белли.

Надёжность «Красной полевой почты 1880-х» была высокой, но не абсолютной. Важной особенностью транспортной системы были проведённые в жизнь принципы быстрой переналадки и изоляции «заражённых» сегментов. Ни один из провалов «Красной полевой почты» 1880-х годов не стал катастрофическим для всей партии или её руководящих органов, хотя под репрессии попало от 1600 до 1900 человек^[280]. Рассуждая об обстановке 1890-х годов в монархии Гогенцоллернов, Ленин выделил такое положение из работы Энгельса: «Впервые с тех пор, как существует рабочее движение, борьба ведётся планомерно во всех трёх её направлениях, согласованных и связанных между собой: в теоретическом, политическом и практически-экономическом (сопротивление капиталистам). В этом, так сказать, концентрическом нападении и заключается сила и непобедимость немецкого движения».

Сейчас^[281] в Европе нет ни одной страны, для которой были бы верны эти слова. Речь не только об отсутствии согласованного натиска во всех сферах борьбы. Во многих странах Европы легко можно найти, что в какой-либо из указанных сфер борьба не ведётся вообще. Очень нередко бывает, что представители экономической борьбы пролетариата ничего существенного не знают о представителях его политической или теоретической борьбы, если такая борьба ведётся. Обратное тоже верно — к востоку от Одры обзоры стачечной активности почти всегда не только формально, но и организационно отделены от обзора публикаций по материалистической диалектике. Теоретические, стачечные и политические обзоры создаются и публикуются почти всегда разными людьми. Получаются антитеоретические (обскурантистские) политические обзоры. Получаются идеалистические «теоретические» обзоры в условиях того, что собственная природа мышления не может продуктивно исследоваться на действительности понимаемой «грязно иудейски», а требует связи с самыми глубокими потребностями трудящихся классов. Получаются стачечные обзоры, изолированные от воспитания чувств, которые, по словам Маркса, «являются теоретиками», ибо упражняются над всем процессом истории человечества. Одним словом, импульс обличительной литературы 2009-2012 годов явно спал в тех странах, где он успел проявиться. Впрочем, не будем сразу углубляться в современность, к современному состоянию придётся ещё не раз вернуться.

Вернёмся к обстоятельствам создания тиража работы «Что делать?». Он был создан всего через полтора десятка лет после своей блестящей победы организованных немецких рабочих над политической полицией и «исключительным законом...». Нет ничего необычного в том, что немецкие коммунисты из Партии Социал-Демократической сразу согласились помочь российским товарищам. Ведь восточные товарищи находились в более тяжёлом положении, сравнительно с которым «исключительный закон...» был значительным облегчением.

В руках у меня книга Кристы Хёпфнер и Ирмтрауда Шуберта «Lenin in Deutschland» Глава «Herr Meer und seine Freunden» и последующая глава рассказывают об издательских операциях «Искры», о создании первого номера этого издания. Как далеко это от современности! Здание мемориального музея в немецком Липске, где работала печатная машина «Искры», теперь никем не используется. В 2017 году музейный интерьер был пуст — осталась частично лишь меблировка. Посидеть на одном из уцелевших стульев в окружении немецких социалистических школьников должно быть бесценно для всякого, кому надоело медленное и узкое продвижение коммунистической работы в Польше.

Исторические экспонаты музея типографии, оснащённой товарищем Германом Рау (Hermann Rau) после Второго Аншлюсса, либо поступили в музейные хранилища, либо ушли на частное хранение некоторых немецких товарищей. Информационно-справочные материалы нового изготовления после их фотофиксации были частью разграблены за четверть века, а частью испорчены, ведь отопление незанятых помещений в Германии не осуществляется. Где-то рядом с музеем сохраняется произведение, созданное уже «не в Демократической Германии, а совсем даже наоборот» (как шутят местные товарищи). Это произведение — настенная роспись с портретами агентов «Искры» и пояснениями на немецком языке.

Немецкая политическая полиция теперь не является визжащей в имперской канцелярии крысой. Хотя её господство не так безусловно, как у коллег в любой из стран к востоку от Одры, современный немецкий коммунизм не может быть признан благополучным в организационной и теоретической сфере в той же мере, в какой предшествующее ему победное движение 1880-х годов. Теперь немецкая политическая полиция не всегда уверенно, но всегда властно распоряжается в организационных сферах немецкого социализма и немецкого коммунизма. Конечно ведомство не всегда довольно той организацией, к созданию которой оно оказалось причастно — Die Linke. Инструментом легализации коммунистических активистов и политического шпионажа эта организация явно не стала. Зато «унитазные баки» из Die Linke иногда заливают своих тайных и явных покровителей «коммунистическим шантажом» — сведениями о провале манипуляций со стороны политической полиции. Доходит до того, что немецкие товарищи устраивают для своих французских, чешских, австрийских и, да, польских коллег экскурсии по местам проживания агентов и функционеров политической полиции. В ответ в facebook образуются известные «центральные комитеты». Зачем? Может быть для того, чтобы иметь тот «коммунизм», которым можно манипулировать и о котором можно отчитываться начальству. Ведь действующий немецкий коммунизм к манипуляциям политической полиции очень слабо восприимчив. Впрочем, нужно признать, что для местной политической полиции он не опасен, ибо этап острой борьбы явно в Германии не на повестке дня. А в законсервированном состоянии немецкий коммунизм уже привык существовать и, может быть поэтому, не способен к быстрому расширению.

Впрочем, отодвинемся от современности в 2003 год. В Германию приехал один белорусский квази-социалистический элемент в сопровождении польки, способной выполнять синхронный немецко-белорусский перевод. То, что произошло дальше, напоминает известный анекдот из Народной Польши. В одной из берлинских подворотен заседал самообразовательный кружок, у которого в плане было две темы: «история коммунистической педагогики до 1918 года» и «2-я глава работы "Что делать?"». Немецкий товарищ, бывший научным комендантом на данном занятии, предложил белорусу подключится к беседе и показал раскрытую работу «Что делать?». Ничего не подозревающий белорус спросил, кто автор. Может, он не узнал текст в переводе, а может, не читал в оригинале, а вероятнее всего, даже названия не знал. Затруднениям взялся помочь один из сидевших студентов, разогретых «историей коммунистической педагогики до 1918 года», и, видимо, не полностью переключившийся на тему второй части бесед. Немецкий товарищ решил тактично намекнуть, кто был автором. Переводчица сообщила: «Дык Вы жа, пэўна, ведаеце, хто быў мужам Крупскай?» Обезображенный редким проявлением мыслительного процесса на лице белорус через несколько секунд не оставил никакого следа от сдержанности польки-переводчицы. Уловив ключевое слово, немцы бестактно высмеяли ответ гостя. Суть ответа была такая: «Я не упорно интересуюсь польским коммунизмом. Кто такой господин Крупский я не знаю»^[282]. Нам тоже неизвестно, кто такой был рассмешивший немцев белорусский господин. Но сейчас ходят слухи, что теперь он является чиновником и белорусским националистом, поддерживающим Лукашенко. Такая эволюция вполне типична не только для Белоруссии... А ведь был ещё и итальянский пробивной социалистический тяжеловоз по фамилии Муссолини, который очень удачно завершил проявление своего антитеоретического настроения созданием одной известной партии, выступающей за классовое единство эксплуататоров и эксплуатируемых.^[283]

Особенность ситуации середины 2018 года состоит в том, что впервые в виде небольших, но фактических (а не заявленных) сообществ появились в некоторых странах, входивших в СССР, небольшие самообразовательные сообщества. И хотя столкновение с действительностью уже успело разрушить многие самообразовательные начинания, искусственный отбор таких сообществ начался. Впервые в 2016 году мы имели возможность по обе стороны от Буга и Нямунаса наблюдать, что этот отбор начал уничтожать негодные организационные и теоретические формы. В основном забвению подверглись слишком формальные начинания в организационном смысле и схоластические студии в содержательном смысле. К сожалению, возможностей организовать нечто иное много где просто не было, ибо живая традиция диалектического мышления — это важнейший фактор при основании самообразовательных сообществ. В условиях почти полного отсутствия неподконтрольной политической полиции связи и слабой языковой подготовки сотрудничество с более опытными товарищами исключалось. В итоге для Польши дело закончилось обращением литовских товарищей, а для Германии обращением латвийских товарищей. Но это уже не могло быть влиятельным фактором, ибо самообразовательная работа вошла в стадию развала к тому моменту, как зарубежные товарищи получили техническую возможность установить международные связи не привлекая внимание политической полиции в Германии и в Польше. Тем не менее, множественные местные развалы внушают надежду на успех, ибо новые начинания возникают пока что довольно регулярно и ситуация с созданием сферы международных контактов, неподконтрольных политической полиции заметно улучшается. На востоке это дело особенно хорошо поставлено в Эстонии, однако это единственная сфера деятельности, с которой в Эстонии нет больших проблем. Почти повсюду от Одры до Енисея под напором стихийных факторов происходит образование фракций, намного более активных в умственном отношении, чем в предыдущие десятилетия. Это, разумеется, хороший признак. Поэтому чтобы подготовиться к наилучшему исходу завтрашнего дня, нужно рассмотреть исторические примеры наиболее удачного развития практически-материалистического самообразовательного движения. Все менее удачные исходы современной борьбы при этом будут тем больше доступны умозрению, чем более развитую форму успеха мы возьмём. Вопросы, которые будут далее подняты продолжают те, что уже поднимались в цикле «De politica» и соотносятся с развитием самообразования за последние годы:

Что может ожидать практически-материалистическое самообразовательное движение в случае успеха?
Каков может быть его успех?
Каковы условия этого успеха в современных обстоятельствах?

В условиях успеха самообразовательных сообществ, вплотную приблизившихся к образованию партии, был создан тот самый текст, книга с которым в первом издании была закрыта сероватым листком с надписью «Что дѣлать? Наболѣвшіе вопросы нашего движенія». В настоящее время как в Польше, так и в России соизмеримый с 1900-1901 годами успех самообразовательных сообществ весьма далёк. Несмотря на то, что восточные товарищи постоянно подчёркивают лучшую организацию дела в Польше в лице Объединения Марксистов Польских (SMP), она вполне нивелируется опасными проблемами гносеологического характера, которых не имеют некоторые подобные российские сообщества^[284]. То есть та ситуация, в которой была только задумана работа «Что делать?», является к востоку от Одры наиболее благоприятным будущим, а непосредственно затронутые в ней проблемы потребуется решать в стратегическом плане на ближайшую десятилетку.

Примерно десять лет должно пройти для того, чтобы самообразовательные сообщества развились до того самого уровня, когда встают практические проблемы именно политической организации. Это оценка, основанная на современных темпах развития самообразовательных начинаний в Польше. Но, что главное, никто не может гарантировать, что и далее политический и гносеологический процесс будет идти с прежней скоростью. Нестабильность является отличительной чертой империалистической эпохи. Нередко эпоху тихой смерти немногих от голода и неоказания платной врачебной помощи и эпоху систематических массовых взаимных убийств отделяет всего одна пуля, выпущенная каким-нибудь патриотическим школьником в каком-нибудь Сараеве. Когда учащаются вооружённые конфликты финансово-промышленных группировок и растёт инвестиционное напряжение, оборвать затянутую пружину может всего один школьник, такой как Гаврила Принцип.

Раз по белорусской пословице «ад вайны і астрогу няма засцярогу», то с проблемами, поднятыми в «Что делать?», может быть, придётся столкнуться чуть раньше, чем через десяток лет. Это значит, что вне зависимости от того, кто «интересуется польским коммунизмом», а кто им не интересуется, всякому участнику самообразования к востоку от Одры очень и очень полезно будет задуматься над наследием то ли «спадара Крупскага», то ли «герра Мейера» — в особенности над работой «Что делать?», размещённой в шестом томе ленинского собрания сочинений на польском языке.

___

Шестой том польского полного собрания сочинений Ленина является одним из наиболее популярных. Косвенное свидетельство этому легко усмотреть в том, что по адресу http://marksizm.edu.pl/wydawnictwa/klasyka-mysli-marksistowskiej/wlodzimierz-i-lenin/dziela-wszystkie-tom-6/ нам доступна фотокопия соответствующего тома. Такой же фотокопии удостоился впоследствии 29-й том (его доминанта — «Тетрадки по философии»), а много позднее 18-й (доминанта — «Материализм и эмпириокритицизм») и 33-й (доминанта — «Государство и революция») тома.

При всей популярности 6-го тома ленинских сочинений, нельзя сказать, что идеи, изложенные в работе «Что делать?», учитываются в повседневной работе или пользуются широкой известностью даже в небольшом имеющемся коммунистическом сообществе. Так, в рецензии к третьей части этих очерков уважаемый рецензент Денис отметил исключительную необычность выдвинутого положения о том, что специфической особенностью партийной организационной формы коммунизма является активное противодействие политической полиции. Хорошо уже то, что эта особенность была правильно связана с отличием партии от самообразовательных сообществ, академических объединений, вооружённых отрядов, стачечных касс и многого другого. В реплике восточного товарища было написано: «... первый на моей памяти, кто смог сформулировать сущность политического коммунизма как противодействие политической полиции. До сего момента ни самые отчаянные практики, ни самые самодовольные теоретики этого сделать не смогли» и далее^[285]. Но вот, не доверяя одним только рассказам немецких товарищей, я заглядываю в шестой том ленинских сочинений и вижу совершенно недвусмысленную польскую фразу. Выхватываю её из контекста и выделяю нужное словосочетание: «Нашу конспиративную неумелость он готов оправдать тем, что нам, при стихийном массовом движении, и не важна, в сущности, борьба с политической полицией!! Под этим чудовищным выводом подпишутся очень и очень немногие: до такой степени наболел у всех вопрос о недостатках наших революционных организаций».

В приведённом фрагменте мы видим и слово «сущность», и группу слов «борьба с политической полицией». Разумеется, здесь можно найти переводческую неточность и некоторое расхождение. Но поскольку вопрос рассматривался не в конкретных формах, а в самых общих очертаниях, то ясно, что никакого расхождения с ленинским подходом в данном случае нет. Впрочем, не в данном случае, а вообще расхождение есть. Состоит оно в патологическом пренебрежении изучением классического письменного наследия, которое совсем не было характерно для Ленина, но которое может быть легко доказано как в отношении автора этих строк, так и в отношении рецензента Дениса. Ведь нужно обладать поистине узким кругозором, чтобы не узнать в обсуждаемом (то есть в определении «активное противодействие политической полиции») довольно простую ленинскую идею, ясно выраженную в 1901 году. Это не говоря о том, что та же самая идея хорошо различима в польской социалистической литературе эпохи Варыньского (примерно 1875-1885 гг.). и в российской социалистической литературе 1890-х годов.

___

Заметка для восточных читателей о российском политическом коммунизме после получения сообщения о политическом самоубийце из Архангельска

Размышления над ленинской работой могут оказаться актуальными из-за очевидного организационное отставание российских товарищей от немецких и даже польских коллег. Оно происходит на фоне одного события, которое к западу от Буга дало толчок полемике о соотношении гласной и негласной работы. Это событие — диверсия в Архангельске против одного из полицейских ведомств России, совершённая квазисоциалистическим элементом. Имеющая над социалистическим сообществом абсолютное преимущество российская политическая полиция может, следовательно, надёжно заглушить любые организационные и самообразовательные ростки. Фактически беспомощный российский коммунизм поставлен в зависимость от одного чисто административного решения и от желания людей, на адекватность мышления которых едва ли можно полагаться в силу их патологического взгляда на общественные процессы, имеющего профессиональное происхождение. В отношении адекватности понимания общественных процессов политический коммунизм и политическая полиция во многих европейских странах (особенно над Вислой) имеют своеобразное соревнование — чей профессионально обусловленный позитивизм быстрее разовьётся до законченного солипсизма. В Германии пока что выигрывает коммунизм, а в Польше политическая полиция. Дело, однако, не только в фактическом отвержении современных материалистических воззрений в политическом коммунизме. Дело в том, что такие воззрения не могут укрепиться под прожекторами политической полиции. Они хоть и не главный, но существенный фактор, подрывающий устойчивость всего движения. А серьёзно думать о материализме в политике опираясь только на местные и скоротечные факторы невозможно. Ибо любые местные и скоротечные факторы, даже если они вдруг открывали дорогу к захвату власти, никогда не могли способствовать удержанию политической власти. Размышление об устойчивости приводит к выводам не в пользу всех товарищей к востоку от Одры, а размышление о расширяемости приводит к выводам не в пользу немецких товарищей. Победителей нет, пока что есть только проигравшие.

Если устройство российского коммунизма в деталях известно балтийским товарищам, которые охотно делятся первичными документами и комплексными рефератами, то тем более всё его сообщество прозрачно для внутренней политической полиции России. Исходя из известного, можно почти поручиться за то, что в российском коммунизме нет людей, знающих хотя бы в общих чертах теоретическое и политическое положение в Берлине или Вильно. Но на полпути между этими городами находится, наверное, самое удобное место для изучения российского коммунизма. К сожалению, известность ситуации в сжавшемся российском коммунизме и социализме ни в какой мере не относится ни к признанию всемирного значения этого явления или его каких-либо заслуг перед международным коммунизмом. Таких заслуг у современного российского политического коммунизма просто нет. Односторонняя известность российской ситуации не относится к какой-либо «европейской браваде», заключающейся якобы в том, чтобы неизвестный немец, чех или поляк вываливал любому восточному гостю пикантные подробности его мировоззренческой биографии. Не нужно удивляться, что процесс экспорта советских теоретических продуктов происходит почти без связи с этой известностью внутренней ситуации в российском коммунизме. Более того, иметь местные контакты в российской квази-коммунистической среде считается очень дурным тоном даже для тех, кто имеет возможность заехать в какой-либо российский архив. Ведь политический коммунизм в России так же невменяем, как все аналогичные сообщества в Чехии и Польше или многие организации в Германии^[286].

Внимание к российской ситуации является защитной мерой, ибо началось оно с одного давнего инцидента, когда российские выходцы очень сильно испортили политический воздух в Германии собирая денежную поддержку у разных немецких политических сект и выступая от имени разных, зачастую просто выдуманных, якобы влиятельных организаций российского политического коммунизма. Специфические антироссийские в национальном смысле настроения у коммунистов от Риги до Мюнхена являются, разумеется, выдумкой отнюдь не коммунистических элементов изнутри России, которые по причине своей невменяемости (иногда личной и психиатрической) были соответствующим образом встречены. Эти элементы могут что угодно делать внутри России, но они не имеют права ухудшать положение принимающих товарищей, имевших неосторожное любопытство связаться с охвостьем. Разводить обширную смартфонную деятельность для полубытовых контактов, публиковать детали совещаний в открытых источниках, публично оценивать личности принимающих и расположение их жилищ могут себе позволять квази-социалистические элементы в России, но они не вправе рассчитывать, что после переноса своей обычной практики в другие страны Европы к ним будет относится иначе чем к драным и вшивым проворовавшимся котам. Ибо за шенгенской границей мало какая политическая полиция позволит безнаказанно проводить такие сеансы эксгибиционизма, о чём может свидетельствовать не только наш эмигрант из Парижа^[287] и не только члены КПП, но и товарищи из того же FDJ, имевшие несчастье неосторожно подержать журнал со своей официальной символикой в поле обозрения некоторых камер централизованной системы видеонаблюдения Берлина. Потому восточным товарищам не нужно удивляться, что они считаются нежелательными гостями, а нужно понять, что за шенгенской границей очень необычно смотрятся такие люди как они. То есть те, чья теоретическая физиономия покрыта толстым слоем грима, за котором может оказаться всё что угодно (но обычно позитивизм или юмизм), чья политическая биография заставляет перечитать в словаре определение авантюризма и чья техническая грамотность заставляет поискать немецкие публикации со словами «невольный пособник политической полиции».

Поэтому, исходя из имеющейся связи российского коммунизма и российской политической полиции, когда последняя абсолютно превосходит любые коммунистические сообщества в любой сфере (даже, нередко, в теоретической), судьба российского коммунизма не может вызывать зависть. Получается весьма неприятная ситуация, когда проблемы, поднятые в «Что делать?», выражают для товарищей не столько перспективу успеха, сколько принципиального политического и организационного выживания. Потому нет совершенно никакой возможности предположить тот способ подачи материала, который будет желателен для российских товарищей, ибо в Польше «Что делать?» рассматривается под другим углом и именно это рассмотрение будет предложено читателю.

В особенности в Польше речь идёт о возможности активизации стихийного пролетарского движения и о готовности к подобной активизации, ибо политика польской буржуазии не менее непредсказуема в мелочах, чем у наших восточных соседей. Эта непредсказуемость политики господствующего класса, который легко может вызвать к себе массовое активное отторжение требует того, чтобы самообразовательные сообщества прямо развивали свою деятельность так, чтобы она впоследствии облегчила организационные задачи относительно внезапных массовых движений трудящихся слоёв каждой нации^[288]:

стихийность массы требует от нас, социал-демократов, массы сознательности. Чем больше стихийный подъём масс, чем шире становится движение, тем ещё несравненно быстрее возрастает требование на массу сознательности и в теоретической, и в политической, и в организационной работе социал-демократии. Стихийный подъём масс в России произошёл (и продолжает происходить) с такой быстротой, что социал-демократическая молодежь оказалась неподготовленной к исполнению этих гигантских задач. Эта неподготовленность — наша общая беда, беда всех русских социал-демократов. Подъём масс шёл и ширился непрерывно и преемственно, не только не прекращаясь там, где он начался, но и захватывая новые местности и новые слои населения (под влиянием рабочего движения оживилось брожение учащейся молодежи, интеллигенции вообще, даже и крестьянства). Революционеры же отставали от этого подъема и в своих «теориях», и в своей деятельности, им не удавалось создать непрерывной и преемственной организации, способной руководить всем движением.

Вот в какой ситуации размышлял Ленин о нереальных, не вполне возможных и необходимых организационных формах накануне революции 1905 года в романовской монархии. Когда «Что делать?» было погружено на транспорт в Штутгарте в начале 1903 года, то российские частные военные компании уже вовсю работали в Корее, углубляли грабёж Маньчжурии и вообще кредитное проникновение в регион, чем готовили почву для военного столкновения с Японской империей, которая вела до неразличения похожую политику. Не ранее как в конце 1901 года могут быть обнаружены первые признаки аграрного движения на подроссийской Украине. В 1903 году крестьянские действия против землевладельцев уже были политической проблемой для самодержавия. И именно украинские крестьяне вместе с польскими рабочими в итоге решающим образом укрепили область антиправительственных действий за счёт непрерывного расширения очагов и экспансии их в Великороссию. Наши российские товарищи смогли в начале 1905 года дать полную свободу своей инициативе, опираясь на парализацию и блокирование некоторых сил царизма в Польше (где готовились выступления) и на Украине (где шла активная борьба против землевладельцев и аграрные стачки перекидывались на промышленность).

Сейчас политический аппарат российской буржуазии ввязался в колониальную войну в Сирии, где пытается вести агрессивную политику, не уступающую по агрессивности типичному поведению контролирующих соответствующие государства французских или американских финансовых объединений. Новая модификация российской буржуазии на полный ход взяла курс в направлении новой Цусимы, нового Чемульпо и нового Порт-Артура. Российский коммунизм, который можно раздавить единственным приказом политической полиции не годится на фоне подобной исторической обстановки даже на роль безрукого мозга российских трудящихся.

В условиях делегализации марксистских социалистических фракций Ленин пытался наметить направления развития движения так:

В чём должна была бы состоять задача тех, кто на деле, а не на словах только, хотел быть противником оппортунизма? Во-первых, надо было позаботиться о возобновлении той теоретической работы, которая только-только была начата эпохой легального марксизма и которая падала теперь опять на нелегальных деятелей; без такой работы невозможен был успешный рост движения. Во-вторых, необходимо было активно выступить на борьбу с легальной «критикой», вносившей сугубый разврат в умы. В-третьих, надо было активно выступить против разброда и шатания в практическом движении, разоблачая и опровергая всякие попытки сознательно или бессознательно принижать нашу программу и нашу тактику.

Во всякой стране Европы может теперь возникнуть какое-либо массовое движение против господствующего класса или, как минимум, узловых принципов его политики. Это обстоятельство со стороны только-только начинающегося самообразования, да и вообще всякого сообщества, не достигшего политического уровня должно приводить не к переброске всех сил на политический фронт, а к разворачиванию вдумчивого организационного плана. Ибо без сознательного руководства любое движение не имеет шансов на успех. А с сознательным руководством, которое завоевало право называться руководством с точки зрения самих масс, даже поражение движения может стать воспитывающим фактором и предусловием повторного победного подъёма. Подобную мысль Ленин оформляет так:

Что массовое движение есть явление важнейшее, об этом не может быть спора. Но весь вопрос в том, как понимать «определение задач» этим массовым движением. Понимать это можно двояко: или в смысле преклонения пред стихийностью этого движения, т. е. сведения роли социал-демократии до простого прислужничества рабочему движению как таковому (понимание «Раб. Мысли», «Группы самоосвобождения» и прочих «экономистов»); или же в том смысле, что массовое движение ставит перед нами новые теоретические, политические, организационные задачи, гораздо более сложные, чем те, которыми можно было удовлетворяться в период до возникновения массового движения^[289].

Эпохе подъёма массового движения в Польше (и в России) в конце 1990-х годов, к которому гносеологические банкроты из политического коммунизма были не готовы предшествовала эпоха «теории на коленке», когда всеобъемлющее объяснение мира желали дать те или иные господствующие в политическом коммунизме и его умственной жизни филистеры-изобретатели. Не говоря о почти повсеместном ограничении источниками одного языка или одной нации (смотря что оказывалось у́же в каждом случае), в отношении деклараций и самомнения решались не меньше, чем всемирные проблемы. Как это было обосновано? Видимо примерно так же, как описывал обстоятельства созданий «революционных» «теорий» на коленке Ленин:

... громкие фразы против окостенения мысли и проч. прикрывают собой беззаботность и беспомощность в развитии теоретической мысли. Пример русских социал-демократов особенно наглядно иллюстрирует то общеевропейское явление (давно уже отмеченное и немецкими марксистами), что пресловутая свобода критики означает не замену одной теории другою, а свободу от всякой целостной и продуманной теории, означает эклектизм и беспринципность^[290].

Это ленинское определение весьма мягкое для Польши середины 1990-х годов и очень дипломатичное, если брать в расчёт возможный успех марксистских настроений в России в случае расширения самообразовательных сообществ. О том, что может наступить позднее Ленин писал не менее интересно:

К движению, ради его практического значения и практических успехов, примыкало немало людей, очень мало и даже вовсе не подготовленных теоретически. Можно судить поэтому, какое отсутствие такта проявляет «Раб. Дело», когда выдвигает с победоносным видом изречение Маркса: «каждый шаг действительного движения важнее дюжины программ». Повторять эти слова в эпоху теоретического разброда, это все равно что кричать «таскать вам не перетаскать!» при виде похоронной процессии. Да и взяты эти слова Маркса из его письма о Готской программе, в котором он резко порицает допущенный эклектизм в формулировке принципов: если уже надо было соединяться — писал Маркс вожакам партии — то заключайте договоры, ради удовлетворения практических целей движения, но не допускайте торгашества принципами, не делайте теоретических «уступок». Вот какова была мысль Маркса, а у нас находятся люди, которые, во имя его, стараются ослабить значение теории! Без революционной теории не может быть и революционного движения. Нельзя достаточно настаивать на этой мысли в такое время, когда с модной проповедью оппортунизма обнимается увлечение самыми узкими формами практической деятельности.

Раскрывая происхождение этих узких форм деятельности, Ленин замечает:

... для русской социал-демократии значение теории усиливается ещё тремя обстоятельствами, о которых часто забывают, именно: во-первых, тем, что наша партия только еще складывается, только ещё вырабатывает свою физиономию и далеко ещё не закончила счетов с другими направлениями революционной мысли, грозящими совлечь движение с правильного пути. Напротив, именно самое последнее время ознаменовалось (как давно уже предсказывал «экономистам» Аксельрод) оживлением не социал-демократических революционных направлений. При таких условиях «неважная» на первый взгляд ошибка может вызвать самые печальные последствия, и только близорукие люди могут находить несвоевременными или излишними фракционные споры и строгое различение оттенков. От упрочения того или другого «оттенка» может зависеть будущее русской социал-демократии на много и много лет. Во-вторых, социал-демократическое движение международно, по самому своему существу. Это означает не только то, что мы должны бороться с национальным шовинизмом. Это означает также, что начинающееся в молодой стране движение может быть успешно лишь при условии претворения им опыта других стран. А для такого претворения недостаточно простого знакомства с этим опытом или простого переписывания последних резолюций. Для этого необходимо уменье критически относиться к этому опыту и самостоятельно проверять его.

Страшно представить, как может современный российский коммунизм проверить, да ещё самостоятельно, весь немецкий, чешский и польский опыт... Органов для этой проверки у российского коммунизма в обозримое время просто не существовало. Достаточно посмотреть на известность чешского, польского и немецкого языка по составленным в России переводам. Какие могут быть переводы, если даже самая элементарная форма теоретической работы — переводческая и текстологическая в России до сих пор не поставлена должным образом?

Когда мы читаем в «Что делать?» «Во-первых, надо было позаботиться о возобновлении той теоретической работы...», то нужно иметь ввиду, что эта фраза является едва ли не издевательством или иронией истории над современным российским коммунизмом. Точный диагноз можно поставить на основе анализа самой элементарной формы теоретической работы — текстологической и переводческой. В России нет ни одного систематического плана такой работы^[291]. Оценка теоретической ситуации со стороны читателя ничем не должна отличаться от той, которая по возможности продвигалась во всякой статье продолжаемого цикла: «судить о людях не по тому блестящему мундиру, который они сами себе надели, не по той эффектной кличке, которую они сами себе взяли, а по тому, как они поступают и что они на самом деле пропагандируют» (тоже выписано из «Что делать?»).

Постольку, поскольку российское коммунистическое самообразование началось не больше пятилетия назад (в отличие от ситуации в относительно крупных странах Европы), постольку оно должно будет прислушаться и к такой ленинской рекомендации:

... чем моложе социалистическое движение в какой-либо стране, тем энергичнее должна быть поэтому борьба против всех попыток упрочить несоциалистическую идеологию, тем решительнее надо предостерегать рабочих от тех плохих советчиков, которые кричат против «преувеличения сознательного элемента» и т. п. Авторы «экономического» письма громят, в унисон с «Раб. Делом», нетерпимость, свойственную младенческому периоду движения. Мы ответим на это: да, наше движение действительно находится в младенческом состоянии, и для того, чтобы скорее возмужать, оно должно именно заразиться нетерпимостью по отношению к людям, задерживающим его рост своим преклонением пред стихийностью. Нет ничего смешнее и ничего вреднее, как корчить из себя стариков, давно уже переживших все решительные эпизоды борьбы!»

___

От переводчика: заметки 2015-2018 годов были поданы на перевод после того, как было получено письмо с сообщением о выходе фильма Ивана Полякова по ленинскому политическому наследию и о публикации статьи коллектива «Заря» с планом текстологической работы над произведениями Николая Чернышевского и Владимира Ленина на языке оригинала. Оба факта позволяют надеяться, что данные заметки могут быть полезными не только на польском языке и что в России существует обширная почва для восприятия выраженных в заметках идей.

Часть XXXIV. «Вертер»

2021-07-23

Włodzimierz Podlipski

Утром тёплого дня 20** года неформальный туристический клуб пеших походов и любительского альпинизма из немецкого местечка *^[292] запланировал совершить подъём на одну не очень высокую вершину. Маршрут не обещал ни чрезмерного удобства, ни каких-то трудностей, требующих сложного снаряжения. Словом, предполагался подъём на одну из типичных вершин немецких гор, отличающихся небольшой высотой. Дальнюю прогулку туристы, как обычно, оправдывали фотографированием окружающих дальних видов и походными разговорами.

Цепочка участников туристического клуба с двухдневным запасом еды беззаботно растянулась по ведущей наверх тропе. Кто-то фотографировал утренние виды, кто-то изредка «искал эхо»^[293].

— Эй, Отто, на той скале кто-то сидит. Не мог же он попасть сюда раньше нас?

— Курт, достань, пожалуйста бинокль, если ты его ещё не используешь и посмотри, куда скажет Агнеса.

(Курт, посмотрев в бинокль в нужную сторону)

— Вынужден нас всех огорчить. Некто^[294] попал сюда намного раньше нас. Это дело полиции. Ему уже как несколько дней ничем не поможешь. Если остались какие-то следы, то лучше не рассматривать это [останки] вблизи и не походить,

Кто-то из туристов достал смартфон, прошёл несколько десятков метров вперёд, потом в обратную сторону по маршруту и, наконец, обнаружил наилучшую точку для связи «по столбикам». Выбрав экстренный вызов, он произнёс:

— Хало! Доброе утро! Я имею сообщение для Криминальной полиции. Запишите, пожалуйста, как найти место обнаружения чего-то, похожего на человеческие останки...

___

Часа через два после вызова к туристам подошли два сотрудника полиции и один медицинский эксперт. Проехать на то место было невозможно, поэтому последнюю часть маршрута они тоже шли пешком. Один из полицейских собрал у присутствующих координаты для связи. Другой попросил бинокль и, осмотрев останки издали, а потом передав бинокль медицинскому эксперту, пришёл к выводу, что никаких важных следов на местности не осталось, а, наверное, их и не было. Медицинский эксперт с первого взгляда через бинокль предположил, что с момента смерти прошло несколько суток.

Останки разлагались в сидячем положении на верхней площадке невысокой скалы, высота которой едва ли превосходила три человеческих роста. Погибший сам забрался на скалу. Однако спуститься с этой скалы было трудно для человека, совсем ничего не понимающего в альпинизме. Было похоже, что погибший знал эту особенность. Эксперт и полицейский поднялись на скалу, делая фотографии на каждом шагу и, наконец, после нескольких десятков снимков, осмотрели останки вблизи. Кода настала пора спускаться, им помогли советами альпинисты-любители, чем сократили время спуска. Извинившись, полицейские пригласили их продолжить маршрут. Задержавшись на четыре часа, туристы бодро навёрстывали отставание от своего примерного плана восхождения под разговоры о странных останках.

___

Можно предположить, что экспертиза одежды и обуви не выявила признаков волочения. Посторонних следов вблизи скалы не было обнаружено. Внешних травм у погибшего не было. Следы драк на теле отсутствовали. Вывод Криминальной полиции: погибший забрался на скалу сам и съел смертельную дозу какого-то препарата, после чего заснул и не проснулся. Погибшего легко опознали по банковской карте, на которой остались несколько евроцентов. Незадолго до смерти он положил снятые деньги в свой стол, чтобы там их точно нашли.

Немецкая Криминальная полиция могла считать дело занимающего наше внимание «Вертера» раскрытым. Типичное самоубийство от жизненной неустроенности (депрессии). Подлинность предсмертной записки была надёжно подтверждена двумя экспертизами. На погибшего не было оформлено страхование жизни. Не было выявлено чрезвычайного наследства, способного толкнуть на преступление. Не нашли хронических семейных или профессиональных конфликтов. Говоря словами полицейского жаргона, дело чистое и ясное.

Что касается немецкой политической полиции, в данном случае ведомства защиты конституции, то раскрытие имени трупа в полицейской базе данных сразу дало им сигнал. Как эти господа отреагировали на такой контекст появления известного им имени мы не можем знать. Более того, даже уверенную реконструкцию эмоциональной составляющей этой реакции мы не можем провести совсем не потому, что не знаем, кем был «Вертер» для немецкой политической полиции, а потому, что достаточно знаем о нём в общих чертах.

Чем же может быть интересен «Вертер» с точки зрения политического коммунизма и почему завершение его биографии так беззаботно попадает под внимание читателя? Почему ни для одной политической милиции Германии публикация сообщения о «Вертере» не может быть нежелательным событием? Для этого нужно углубиться в некоторые черты биографии погибшего, которые настолько же мало специфически немецкие, как использование алфавита со строчными и заглавными буквами.

Известно, что «Вертер» не был носителем каких-то исключительных тайн или артефактов немецкого политического коммунизма. Не был он также источником исключительной опасности для любой из немецких политических полиций. В противном случае он бы не занимал внимание читателя, а самоубийство было бы заменено нераскрытым убийством или хотя бы имитацией самоубийства. Но Криминальная полиция оказалась права, что самоубийство было подлинным, то есть самостоятельным и добровольным. Когда в Германии вступают в схватку политические полиции и политические милиции, то жертвы имеют совсем другие признаки. Вспомним то время, когда Гельмут Коль зачем-то решил попытаться избавиться от нескольких политических милиций, сильно не мешавших ни ему лично, ни стоящим за ним финансово-промышленным кругам. Потом он почему-то передумал. Никто уже не узнает почему, ведь едва ли стоит ожидать публичных высказываний по такому деликатному вопросу. Из, так скажем, обстоятельств того времени западные товарищи непонятно на каком основании вспоминают труп, который зачем-то выпил 11,5 литров «чистейшей альпийской воды»^[295]. Читатель не должен заблуждаться, что решение после равно решению вследствие. Да и знал ли канцлер Коль об этом трупе? На фоне современных громких отравлений, вокруг которых собираются толпы английских, российских и американских шпионов, те немецкие события, по меткому замечанию одного западного товарища, цитировавшего Энгельса, представляют из себя «продукт отечественной промышленности под лозунгом "дёшево да гнило"». Шутки о том, что любой бак на 15 литров чистой питьевой воды является готовой отравительской лабораторией давно уже утихли в Германии.

___

Каковы те черты биографии «Вертера», которые заставляют считать его достойным читательского внимания? Вскоре после похорон расследование его биографии начала одна из немецких политических милиций. У туристов уточнили обстоятельства обнаружения останков, у родственников уточнили предсмертные настроения. Едва ли стоит повторять читателю, что признаков вмешательства политической полиции не было, как и причин для него. Тем не менее, архивное и вроде бы ясное дело оставляло, подобно «Вальдбахскому инциденту», некие белые пятна в мировоззренческой области.

За несколько лет до самоубийства «Вертер» был активистом одной из организаций немецкого политического коммунизма. Мы не будем называть эту организацию, чтобы читатель не подумал, что разгадка кроется в программе или кадровом составе данной организации, а то и просто в лозунгах. Ни в коей мере! Можно специально подчеркнуть, что относительно имевшихся и имеющихся «политических фриков» та организация была одной из наиболее благополучных в Германии.

Итак, «Вертер» выбрал соответствующую своим взглядам программу и, вскоре, стал работать в составе партии. Митинги, раздачи листовок, участие в «политических» изданиях и многие другие занятия закрутили «Вертера». Специально отметим, что деятельность той организации, где он работал, не была сконцентрирована вокруг выборов, чтобы читатель не думал об очевидных предателях дела коммунистического переустройства Германии. Сам «Вертер» не забывал задумываться о том, как его «политическая» активность относится к задаче содействия созданию социалистической Германии и социалистической Европы. Но глава местного комитета, ценивший соратников не только на словах, умело успокоил «Вертера» стандартным набором утверждений. Тем самым, он сохранил действующего активиста ещё на какое-то время, отложив спуск эмоциональной накачки.

Своеобразные катехизисы для поддержания глупого активизма есть в каждой организации политического коммунизма независимо от того, сильно или слабо давление теоретического коммунизма на бессмысленные ритуальные практики. Ведь смысл является функцией всякой деятельности, а не относительно обособленного теоретического коммунизма, представители которого не забывают крикнуть «Эй придурки, при чём тут коммунизм?». Да, смысл образуется во всякой деятельности как результат того, что каждый практический акт одновременно в одном и том же отношении производит как свои материальные, так и свои духовные последствия. А потому у самих участников коммунизма политического совершенно стихийно возникают те же самые вопросы, которые основательно проработал коммунизм теоретический. В случае «Вертера» пробуждение развитых форм классового сознания удалось отложить на несколько лет.

Спустя несколько лет «Вертер» обнаружил, что состоит в организации эксгибиционистов, где фальсифицируется формирование сознательности в классовом и политическом отношении, где нет уголков не только недоступных, но даже труднодоступных для политической полиции. Чтобы соотнести такую картину с задачей получения власти немецким пролетариатом не нужно обладать большими умственными способностями. Решения степенных уравнений, соответствующие кривые которых не касаются оси x, математики называют мнимыми. Так вот «уравнение содействия социалистической революции» для «Вертера» оказалось именно таким. Ни в каких действительных числах оно не решалось.

У нас нет и не может быть точной хроники, но примерно в это же время «Вертер» узнал о самообразовательных начинаниях в ряде крупных немецких городов. Конечно, речь идёт о теоретическом и политическом самообразовании. За два года до того «Вертер» начал неуклонно отсоединяться от политического коммунизма, пока совсем не порвал с ним под бытовым предлогом так, чтобы это не произвело ни малейшего шума. Смартфоны и публичные адреса электронной почты были осознаны «Вертером» как абсолютно бесполезные в коммунистической деятельности. А вот его лицо продолжало оставаться в первых десятках тысяч для сравнения в машинных залах централизованных систем видеонаблюдения, как минимум, Мюнхена, Кёльна, Гамбурга и Берлина.

И кто, спрашивается, довёл «Вертера» до такой бесполезности для коммунизма? Нам не известна вся его биография в деталях, но как целостность она едва ли является результатом большого числа таких решений, которые «Вертер» принимал не добровольно.

Есть свидетельства, что за несколько лет до смерти «Вертер» написал вступительный реферат на самообразовательные курсы. Их научный комендант того времени сейчас с трудом вспомнил детали (курсы прошло немало людей), но по фотографии смог назвать тему реферата и вспомнил, что реферат был тесным для слов, но просторным для мыслей. К сожалению, тему реферата западные товарищи отказались назвать.

Как сложилась дальнейшая судьба «Вертера»? Есть свидетельства, что он посетил несколько занятий «сократиков» в ближайшем крупном городе. Там он мог обнаружить, что ни смартфоны, ни публичные адреса электронной почты у товарищей вообще ни в ходу. Также было понятно, что большая часть присутствующих вообще ни разу не появлялась на каких-либо «политических» демонстрациях. Вскоре «Вертер», вероятно, почувствовал внимание политической милиции. Едва ли ему запретили посещение занятий. Да и каковы могли быть основания для этого, если с политическим коммунизмом он к тому времени расстался и, по всем свидетельствам, развивал свои убеждения в материалистическом направлении?

Роковой отсчёт был начат «Вертером», очень вероятно, ещё до посещения самообразовательных курсов. Посетив несколько занятий, «Вертер» мог обнаружить или свою полицейскую опасность для товарищей, или тождество своих размышлений с господствующей линией самообразования. Одним своим присутствием в случае полицейского вторжения или автоматическим выявлением маршрута на занятия через городское видеонаблюдение он мог угрожать дальнейшему успеху занятий. А в идейном отношении он мог найти только самые решительные подтверждения своим сомнениям в революционных перспективах немецкого политического коммунизма. Что именно вывело «Вертера» с курсов мы уже не узнаем. Намного более простой и информативной будет мировоззренческая реконструкция того этапа биографии «Вертера», который уже клонился к бесславному закату. Итак, было пробуждено понимание того, что, с одной стороны, политический коммунизм без каких-либо практических успехов, но с мировоззренческой беззаботностью и активизмом, а с другой стороны, — самообразование с реальным пониманием складывающейся ситуации или хоть с перспективами такого понимания. При этом тот, кто искренне отнёсся к политическому коммунизму как к средству общественного переворота, оказался полностью непригоден и даже вреден для дела реального продвижения пролетарского классового сознания как предпосылки реального переворота. Такая бесполезность, отнюдь не только в Германии, никак не зависит от названия и программы организации политического коммунизма. Акционизм и мировоззренческая беззаботность характерны для огромного количества организаций разнообразной направленности в пределах политического коммунизма и в его широчайших окрестностях. Необходимость следующей из этого антиленинской модели организации без теоретического в гегелевском и ленинском смысле самообразования и без политической милиции является общей для целого десятка стран Европы от Нидерландов до Эстонии и от Швеции до Италии. «Вертер», должно быть, не единственная жертва организационного разложения политического коммунизма. Легко отделался ОСОБА_1 из Львова^[296], признавший в итоге, что «ті мої вчинки стосувалися чого завгодно, але не праці із хоч якоюсь перспективою на користь комунізмові».

«Сократическое самообразование есть своеобразная взаимная духовная политическая милиция или действующая σωφροσύνηopen in new window (софросыне^[297]), тогда как политическая милиция есть своеобразное инженерно-практическое самообразование» — так выражает греческий товарищ ту мысль, которая начисто лишена организационного воплощения в политическом коммунизме большинства стран Европы. Вот та мысль, за незнание практической основы которой заплатил своей бесполезной для борьбы за коммунизм жизнью «Вертер».

Вертер-эффект

Рассматривая отзывы на очерк «Вертер» хотелось бы сразу уйти от рассмотрения проблемы оскорбления. Действительно, выводы неутешительные для членов Коммунистической Партии Польши и явно обозначающие, что коммунистических перспектив у их деятельности нет ни в практической, ни даже в мировоззренческой области. Теоретическую и организационную область в таком контексте не стоит вспоминать во избежание явных оскорблений. Очерк не является призывом ехать в горы на чешской или словацкой границе, запомнив летальную дозы какого-нибудь препарата. Попробуем доказать нежелательность такого варианта развития событий из обычных принципов политического коммунизма. Например, принцип экономии мышления, много лет господствующий в политическом коммунизме, позволяет надеяться, что никто в горы на словацкую границу не поедет. Многим представителям политического коммунизма не нужно физиологическое умерщвление, чтобы быть мёртвыми в общественном отношении. Тогда зачем оно может понадобиться? Лень и экономия мышления послужат нашим надёжным средством против «Вертер-эффекта». Велика ли разница, что бесполезный мировоззренческий и политический труп станет физиологическим трупом? С точки зрения борьбы за коммунизм, она мала до незаметности. Тогда зачем нужны какие-то лишние действия со скалами и таблетками? Нет, пусть лучше будет шанс на исправление. Например, товарищи подсказывают, что был один немецкий эксгибиционист, который проникся материалистической диалектикой и пропал без вести. А потом в * появился прилежный любитель * языка, попытавшийся организовать теоретическое и политическое самообразование по лучшим немецким принципам и непримиримо относящийся к эксгибиоционизму. Экономия мышления уж точно была решительно отброшена бывшим эксгибиционистом, благодаря чему он до сих пор жив. Мы ведь к ней никогда не призывали, поскольку она приводит некоторых своих сторонников прямиком на невысокую скалу.

Поэтому вопрос этической направленности о возможном повторении самоубийств стоит закрыть. Внутри политического коммунизма они столь же мало возможны, как пробуждение теоретического классового сознания, поскольку несовместимы с принципом экономии мышления. Эксгибиционизм не просто несовместим с рациональным осознанием ситуации, он агрессивен по отношению к тем, кто открыл его природу, что можно видеть на примере Петра Иконовича.

История, послужившая величайшему немцу домарксовской Германии основой для разработки романа о Вертере, связана с немецким городом Вецлар, который известен теперь главной конторой одного крупного фигуранта рынка оптических товаров, в особенности объективов. Во времена написания романа о Вертере Вецлар был больше известен как место нахождения Имперского Суда, бывшего если не единственным постоянным политическим органом немецкого национального единства, то единственным из тех, что имел реальные, а не символические полномочия в повседневной жизни конгломерата государств на территории нынешней Германии. С канцелярской работой суда был связан прототип Вертера — Карл Вильгельм Иерузалем. Завершение его жизни, перенесённое веймарским энциклопедистом на бумагу довольно бережно, было обусловлено как конфликтами буржуазного выходца с канцелярскими крысами шляхетских титулов, так и обрывом развития любовной истории. У Гёте роман больше раскрывает последнюю сторону, тогда как наш «Вертер» больше никчёмен именно как личность, а точнее как коммунистический борец. Немецкие товарищи не собирали детальные свидетельства о давивших на «Вертера» обстоятельствах. Есть, как минимум, три версии, сообщённые товарищами и пытающиеся указать на дополнительный фактор самоубийства. Просто осознание своего ничтожества как эксгибициониста-активиста едва ли, в отрыве от прочего, могло подтолкнуть «Вертера» к последнему решению. По одной версии, его также уволили. По другой — он был выселен и принуждён к поиску новой аренды. По третьей версии, на самообразовании «Вертер» познакомился с «Шарлоттой». Именно третью версию мы попробуем реконструировать, ибо история получается простая и рациональная. Получив доказательства заинтересованности со стороны «Вертера», «Шарлотта», а она была не дура, раз принимала участие в теоретическом самообразовании, обратилась в политическую милицию. Кто-кто, а «Шарлотта» едва ли собиралась основать семейную жизнь на скользкой основе. Но, проконсультировавшись с какой-нибудь «Ханной» из политической милиции, «Шарлотта» получила неполную справку о том, что «Вертер» имеет десятки снимков в картотеке «политического дерьма» данной союзной земли. И в добавок, что он обнаружен на 20...70 демонстрациях, 40...90 раздачах листовок, что он нёс плакаты с такими именно надписями, что вёл эксгибиционистскую переписку по «политическим» вопросам. В итоге «Ханна» и «Шарлотта» приходят к выводу, что «Вертер» точно в списке обнаружения для централизованных систем видеонаблюдения и что он точно в специальной картотеке политической полиции. Что могло быть дальше? Дальше «Шарлотта» должна была не менее рационально выразить «Вертеру» своё мнение об отсутствии всяких личных перспектив для них, а то и напомнить ему, что для борьбы за коммунизм он теперь бесполезен. Не только в политическом, полицейском и техническом отношении «Вертер» загнал себя в тупик. Он ещё и разрушил свои личные перспективы эксгибиоционизмом и активизмом. Могла ли «Вертера» спасти эмиграция? Едва ли. Диапазон его личностных решений едва ли был шире диапазона «политических решений» в немецком «политическом» «коммунизме». Находясь на рельсах, ведущих в пропасть, он только ненадолго увидел карту и понял её полное совпадение с картиной окружающей местности. Спрыгивать нужно было намного раньше, а то и не запрыгивать вовсе куда попало.

Такова наша реконструкция третьей версии того, что подтолкнуло «Вертера» к последнему решению. Но могло случиться и так, что увольнение, поведение «Шарлотты» и осознание своего эксгибиоционизма действовали одновременно и вошли в резонанс. Теперь это не важно.

«Стоит ли опасаться подражательных самоубийств?» «Не желает ли автор самостоятельного сокращения численности Коммунистической Партии Польши?» — таковы пришедшие вопросы. Украинские товарищи прислали ссылку на фильм, свидетельствующий, что скотское безмыслие дошло кое-где до такой стадии, что совершение для некоторых даже подражательного самоубийства будет результатом непосильной умственной работы. Экономия мышления...

Кинематограф — великое искусство. Не понимая языка фильма, но вдумываясь в сюжет и всматриваясь в мимику, можно иногда испытать подлинное отвращение. За псевдосоциалистического школьника-активиста-эксгибициониста, главного героя фильма «Россия будет красной»open in new window ^[298], можно не переживать, что он повторит судьбу Вертера. Для него будет большой трудностью просто разобраться в том, что такое «подражающее самоубийство», если он информирован о том, кто такой Вертер. Это не просто политическая линия, порождённая школой якобы в противовес окружающей действительности, это именно политическая культура на уровне сказки о короле Матьяше I^[299].

Нечего добавить к замечательным словам, присланным в ходе состоявшегося в начале мая обсуждения названого фильма рецензенткой из Германии^[300]:

Aristoteles gibt eine andere Ursache an, warum Dinge, die wir in der Natur mit Widerwillen erblicken, auch in der getreuesten Abbildung Vergnügen gewähren; die allgemeine Wißbegierde des Menschen. (Аристотель называет ещё одну причину, почему вещи, на которые в действительности мы смотрим с отвращением, доставляют нам удовольствие в точнейшем художественном воспроизведении. Это — общая всем людям потребность в знании.) Wir freuen uns, wenn wir entweder aus der Abbildung lernen können, τι έκασον, was ein jedes Ding ist, oder wenn wir daraus schließen können, ότι όυτος εκεινος, daß es dieses oder jenes ist. (Мы радуемся, когда можем узнать по изображению вещи, что она собою представляет, или признать в этом изображении ту или другую вещь.) Allein auch hieraus folget, zum Besten der Häßlichkeit in der Nachahmung, nichts. (Но и отсюда, однако, не следует оправдание отвратительного в художественном изображении.) Das Vergnügen, welches aus der Befriedigung unserer Wißbegierde entspringt, ist momentan, und dem Gegenstande, über welchen sie befriediget wird, nur zufällig: das Mißvergnügen hingegen, welches den Anblick der Häßlichkeit begleitet, permanent, und dem Gegenstande, der es erweckt, wesentlich. (Удовольствие, проистекающее от удовлетворения нашей потребности в знании, лишь мгновенно, и отношение его к изображённой вещи случайно и несущественно; напротив, неудовольствие, возбуждаемое в нас отвратительным, — постоянно и притом существенно связано с предметом, его возбуждающим.) Wie kann also jenes diesem das Gleichgewicht halten? (Каким же образом могут они уравновесить друг друга?) Noch weniger kann die kleine angenehme Beschäftigung, welche uns die Bemerkung der Ähnlichkeit macht, die unangenehme Wirkung der Häßlichkeit besiegen. (Лёгкое ощущение удовольствия, получаемое нами при нахождении сходства, ещё менее способно пересилить неприятное действие на нас отвратительного.) Je genauer ich das häßliche Nachbild mit dem häßlichen Urbilde vergleiche, desto mehr stelle ich mich dieser Wirkung bloß, so daß das Vergnügen der Vergleichung gar bald verschwindet, und mir nichts als der widrige Eindruck der verdoppelten Häßlichkeit übrig bleibet. (Чем более сравниваю я изображение отвратительного с самим предметом, тем сильнее возбуждается во мне это чувство так, что удовольствие от сличения скоро исчезает и остаётся только неприятное впечатление от вдвойне отвратительного.)

Часть XXXV. Элегия над завядшими листьями российского политического коммунизма

2021-09-12

Włodzimierz Podlipski

Летом 2015 года после изучения источников об украинском политическом коммунизме, во второй части продолжаемых очерков был сделан вывод: «есть все основания считать Украину классической страной суицида политического коммунизма. Чётче, яснее, быстрее и более законченно чем украинский, никакой иной политический коммунизм Европы не совершил и вряд ли совершит свой политический суицид. Остальные будут нудно повторять годами то, что украинцы получили за месяцы. Поэтому мы вправе пристально вглядеться в ситуацию, когда свой крах признали как партийные политические коммунисты так и те, которые опирались на любые иные организационные формы». Слово «партийные» было употреблено в том контексте в формально-организационном смысле, ибо к партийности как сознательной классовости (тем более в организационных вопросах) никакие фракции украинского политического коммунизма не относились.

На этот раз наше внимание будет сконцентрировано на вторичном источнике на немецком языке, который посвящён комплекту источников, происходящих из России. Штудируя материалы о судебному процессе над ОСОБОЮ_1^[301], бывшим студентом Львовского Университета из ЛКСМУ^[302], несколько лет назад было трудно удержаться от вывода, что печальная судьба ожидает всех представителей политического коммунизма, которые после 2014 года не смогли никак изменить тактику. Относится это не только к Украине, но и, как оказалось, к России. Российский политический коммунизм в полном составе поддержал местную буржуазию и содействовал попаданию украинских трудящихся под усилившееся влияние наиболее реакционных направлений местного национализма. Поддержка бандеровщины не прошла просто так для российского политического коммунизма. Резко ускорилось необратимое омертвение его тканей, что не может объясняться одними только физиологически-демографическими причинами, которые до 2014 года действовали не менее сильно, чем после.

Упоминая события и тенденции в российском политическом коммунизме мы рассчитываем, что как отечественный^[303], так и немецкий читатель увидит перед собой знакомую картину. Повсюду далее обильные реминисценции на упадок украинского политического коммунизма должны обеспечить «круг внимания»: российская ситуация 2021 года, затем украинская ситуация 2014-2016 годов, затем отечественная ситуация 2003-2013 годов или современная немецкая ситуация, смотря на язык читателя. Не требуя от читателя знания хроники чешского и венгерского политического коммунизма за последнюю треть века, мы полагаем, что приводимых далее российских, украинских и отечественных^[304] ассоциаций, замыкаемых в «круг внимания» должно быть достаточно для того, чтобы процесс разложения политического коммунизма предстал перед ним как единство во многообразии местных форм.

Политическая смерть КПУ оказалась, как ни странно, шаблоном для организаций, которые обладали более выдержанной программой. Этот факт потребовал объяснений, которые были найдены в «Что делать?». Попытка развития этих объяснений в применении к обстоятельствам шенгенской Европы нашего времени привела к выработке тезиса, что сознательная классовость или партийность в организационных вопросах требует для политических представителей пролетариата развитой политической милиции и теоретического самообразования. Этот тезис оказался направлен не только против оппортунистических отрицателей политической милиции из Европы, но и против очень практичных на первый взгляд отрицателей теоретического самообразования в Азии. Азиатские товарищи подсказали материалы по замиранию организаций с мощными политическими милициями, но с немощным теоретическим самообразованием или просто с заменой теории индоктринацией. Так критерий, взятый из «Что делать?», оказался применим намного шире, чем предполагалось при штудировании материалов на украинском языке. Украина оказалась страной, на которой удобнее всего изучать наиболее глубокие формы деградации общественной и политической жизни. Которая, как безрадостной эмпирией, так и работами своих мыслителей советского времени, позволяет дорогой для себя ценой прослеживать упаднические явления во многих обществах не одной только Европы. Упадок украинского политического коммунизма, перешедший в его разложение заживо, заставил очередной раз вдуматься в содержание шестого тома последнего издания ленинских сочинений на польском языке. Под найденным там ленинским критерием отнюдь не большим оказалось отличие европейского политического коммунизма от азиатского и отличие откровенных изменников из КПУ от организаций, где смело рассуждали о диктатуре пролетариата.

Наше знакомство с современной российской ситуацией в политическом коммунизме было очень поверхностным до тех пор, пока не пришлось изучить источниковедческое пояснение чешских товарищей. Из мифов Древней Греции известно, что жизненную нить плетут, проводят и отрезают сёстры-Мойры, имеющие на троих один глаз. Давно, почти треть века назад, заплелась нить поступившего, как говорят отечественные патологоанатомы, «на разделку» политического трупа. Не так давно шла эта нить по рукам второй сестры. А теперь оказалось, что не осталась без работы третья сестра, берущая общий глаз, чтобы отрезать ножницами идущую через её руки жизненную нить. «На разделку» к нам попал политический труп, принадлежащий Российской Коммунистической Рабочей Партии в составе Коммунистической Партии Советского Союза (RKPR-KPZR^[305] / РКРП-КПСС). Неожиданное поступление! По рассказам Беаты Каронь десятилетней давности мы знали крупную, а впрочем не прочную, организацию, предшествующую названной и имевшую десятки тысяч участников. Было также известно, что идейные и организационные проблемы российского политического коммунизма в 2014 году были велики и добром не выйдут. Но не было понимания того, что возмездие законов общественной материи над РКРП-КПСС совершится столь быстро. Обычно намного более безответственные организации живут намного больше.

РКРП-КПСС и предшествующие организации, пока они существовали, несомненно, были в ряду крупнейших, а то и крупнейшими, в российском политическом коммунизме до тех пор, пока превосходили пятитысячный рубеж. На меньших количественных масштабах сложно делать выводы на основании имеющихся в Чехии, Германии и над Вислой данных. Но не только российский контекст нужно взять под внимание. РКРП-КПСС это крупнейшая организация в Коммунистической Партии Советского Союза. Будет интересно оценить весь российский политический коммунизм 2021 года по некогда (или до сих пор?) крупнейшей организации. Она, как оказалось, давно не имеет тех масштабов, о которых ещё недавно были наслышаны в Чехии, Польше и Германии. Для некоторых товарищей, не следивших за восточными политическими процессами, метаморфозы РКРП в своём количественном аспекте оказались шокирующими. Да, только в качественном отношении они ожидались, хотя и не приветствовались. Действительно, рефераты и аннотации чешских товарищей к документам, ставшим основой для источниковедческого описания, рисуют картину, которая хорошо знакома по рассказам Беаты Каронь десятилетней давности. Имей мы под руками более ранние источники из второй трети 1900-х годов, так там бы наверняка можно было бы обнаружить сходные тенденции, разве только на других масштабах. Но едва ли читатель смог бы вынести из более ранних архивов нечто новое, в чём он убедится ниже. Поэтому архивные рефераты 1990-х годов по деятельности РКРП ни на немецком, ни на польском, ни на чешском, ни на украинском языке мы не запрашивали. Мозаика, как сможет убедиться читатель, хорошо собирается без них.

Поскольку РКРП не провозглашает организационной изоляции и полной самодостаточности, оценим КПСС как некую надобщность, куда относит себя названная организация. Каковы организационные черты этой надобщности? КПСС в настоящий момент представляет из себя плохо организованную и идейно разнородную конфедерацию различных организаций политического коммунизма, не имеющую фактического присутствия в некоторых странах, входивших в СССР. Такую характеристику можно счесть излишне оскорбительной, но она, однако, применима почти к любой организации политического коммунизма от Рейна до Камчатки. Количественная неравномерность организаций «политического» «коммунизма» между близкими по населению местностями, нередко на порядок или два, не является ни основным, ни главным упадническим проявлением. Общим является отсутствие относительного единомыслия в результате отсутствия теоретического самообразования. А нет его в результате того, что господствующие в политическом коммунизме классовые силы являются консервативными и разлагающимися по своему общественному положению. Из жизни разлагающихся общественных групп, поддерживающих потому консервативные установки, следует то, что они не нуждаются в предметно-истинном мышлении по мерке лучших достижений науки о мышлении. Консервативная революция на Донбассе обнажила разницу господствующих в политическом коммунизме консервативных фракций и объективно прокоммунистических сил, каковые в организационном отношении отсутствовали как в российском, так и в украинском обществе. Результатом своеобразного духовного шока, завершившего эпоху мировоззренческой беззаботности, стало в России теоретическое и политическое самообразование. Оно стало столь навязчивым требованием времени, что даже самые позорные политические активисты как проводники реформизма вынуждены были заняться в России имитацией теоретического самообразования^[306]. Ничего подобного не наблюдалось в Польше, Германии или на Украине на пике самообразования.

В эпоху относительной многочисленности политического коммунизма он смело подавляет стремления к осмыслению, самым ярким примером чего на Украине было завершённое антитеоретическое настроение «Организации Марксистов». Польские, чешские и немецкие аналогичные примеры сравнительно блеклые на таком фоне. Они подобны антитеоретизму КПУ, которая совершила бесславный суицид. То самоубийство было образцовым по длительности и содержательности, по пригодности для наблюдения с минимальным умозрением. В противоположность украинской быстроте, над Вислой и Одрой размежевание консервативных фракций политического коммунизма от партии предметно-истинного мышления было результатом более длительного процесса, связанного с серией ежегодных научных конференций по материалистической диалектике. В результате политический коммунизм с его традиционной идейной беззаботностью получает в социалистических кругах всё менее выгодное освещение на протяжении десятилетия. Наконец, тоже не быстро, появляется политический активизм, замаскированный под результаты, а то и процесс теоретического самообразования. За треть века разложение возможностей производства после капиталистической реставрации достигает таких масштабов, что даже создавать видимость противодействия всеобщей деградации, не выдавая себя за сторонника теоретического самообразования становится трудно. В Польше активизм под видом самообразования сохранился в памяти как странное и незначительное явление, о необходимости которого было очень сложно догадаться, даже если знать аналогичные, быстро подавленные местным самообразованием, немецкие пробы 2010 года. Над Вислой в связи с необычной сознательной самодеградацией политического коммунизма обычно вспоминается партия «Социалисты». Необычны были весьма скромные масштабы эксгибиционизма и самоликвидация по причине отсутствия политических перспектив формальной партии. Что не удалось полякам, где считай что не пробовали себя украинцы и где не смогли закрепиться немцы, то осталось великороссам. Высшие формы уродливого явления легального политического активизма под видом теоретического самообразования достигнуты в России нашего времени^[307]. Так что не важно что слабые формы подобного явления можно найти в Польше, а ещё более слабые существовали пятнадцать лет назад на Украине.

Политический активизм, замаскированный под результаты, а то и процесс теоретического самообразования. Такова новейшая форма организационного постмодернизма, в которой продолжает существовать старый принцип политического коммунизма - «экономия мышления». Экономия мышления это несомненно то, что удалось политическому коммунизму в большинстве стран Европы за последнюю четверть века. Других столь же несомненных достижений он не имеет. К счастью, в разных странах состоялось уже несколько попыток срыва линии на экономию мышления. Они вызвали кое-где подозрения политического коммунизма в заговоре с целью его кадровой блокады.

Как же обстоит дело в России? Думается, что там едва ли возможны аналогичные партии «Социалисты» промежуточные формы, несмотря на господство в политическом коммунизме далёких от единомыслия конфедераций с разреженным территориальным присутствием и полным отсутствием духовной кооперации. Вероятно, именно духовная кооперация в самой зачаточной форме подрывает организационный авторитет «политического» «коммунизма» (и основывающего его реформистского активизма), ибо критика подобного явления вне духовной кооперации невозможна. Вне её на любом местном уровне «политический» «коммунизм» есть лишь наименьшее зло, единственная альтернатива «политическому филистерству», обсуждавшемуся нами несколько лет назад. Так, довольно незначительная духовная кооперация польского теоретического коммунизма с немецким теоретическим коммунизмом привела к полному падению организационного авторитета польского «политического» «коммунизма» между 2003 и 2013 годами. Результат духовного общения был поддержан тенденциями собственного развития производительных сил польского общества.

____

Источниковедческое пояснение чешских товарищей охватывает документы майского съезда РКРП-КПСС^[308] и предсъездовские документы. Оно рисует нам конгломерат разнородных групп с полным отсутствием духовной кооперации, мировоззренческой беззаботностью и катастрофической доминацией кооперации в сфере публичного активизма над всеми иными видами кооперации местных организаций. Стоит поддержать вывод чешских товарищей, что революционность РКРП-КПСС как организации точно не простирается за пределы политики, если ещё имеется хоть там. А мы должны помнить, что, согласно замечаниям Сталина и Фромма, политическая революционность может совмещаться иногда с контрреволюционностью за пределами политики. Такое предположение о возможности превращается в необходимость, если классовый состав организации не предполагает победы практического материализма над всеми разновидностями метафизики и идеализма. Должно быть, что не чехи своими словами, а Донбасская война своей практикой, поставила под сомнение политическую революционность РКРП-КПСС. Внутри неё линия поддержки донбасской консервативной революции была очень и очень сильна. Напомним, эта же линия была направлена на полную отдачу украинских трудящихся вне Донбасса под духовную власть местных открыто пробандеровских идеологов. Добавим к этому, что организационное понимание того, что понятие революционности формируется и исследуется в науке о мышлении, отсутствует в политическом коммунизме к востоку от Германии. РКРП-КПСС здесь подтверждает правило, хорошо известное по Венгрии, Австрии, Германии, Словакии и Украине.

Источниковедческое описание любых документов должно исходить из их значения. В случае политического коммунизма значение каких-либо документов определяется в зависимости от того, каковы тенденции и какова численность групп, столкнувшихся вокруг их содержания. В зависимости от численности таких групп, последующий анализ документов может быть разным. По отношению к основному способу разграничения позиций он может быть классовым, гносеологическим или психиатрическим. Каков же адекватный предмету инструментарий для документов съезда РКРП-КПСС? К расширяющимся организациям с десятками тысяч членов РКРП-КПСС многие годы не относится, а, следовательно, классовый анализ бесполезен. Сталкивающиеся на съезде силы не имеют многогранной поддержки в российском обществе. Источниковедческое описание чешских товарищей не содержит ни одного^[309] указания на поддержку какой-либо позиции столкнувшихся группировок в публикациях за пределами российского политического коммунизма. Очень возможно, что за его пределами своё мнение по всем затронутым выше вопросам имеет разве только профильная группа в российской политической полиции. То есть, можно смело судить, что российское общество не только не погружается в размежевание, аналогичное съездовскому, но и просто игнорирует его как пятистепенный факт. Наоборот, размежевание организационно несостоятельных группировок на съезде может стихийно отражать деградационные тенденции всего общества. Никакой массовой поддержки какой-либо стороне не предвидится. Поэтому не так трудно догадаться, что оценка документов съезда должна быть построена на гносеологическом анализе. Как раз потому, что организация сужается при исходной досъездовской численности порядка тысяч, а давно не десятков тысяч. А ведь чешские товарищи не чужды, нередко, мотивов психиатрического анализа. Снова, опережая изложение, укажем, что психиатрический анализ применим к сообществам, которые достигают масштабов гносеологического анализа, но в тенденции сужаются до «голой единичности», как это назвал Гегель, ничего не знавший о политическом эксгибиционизме^[310].

Насколько обоснованы мотивы психиатрического анализа коллизий на последнем съезде РКРП-КПСС? Не доверяя целиком источниковедческому пояснению чешских товарищей, основанному на штудировании нескольких мегабайтов текста российских источников, мы обратимся к наиболее авторитетному источнику сведений по РКРП-КПСС. Свидетельствовать будет товаришка Беата Каронь, ранее известная деятельностью в Коммунистической Партии Польши и имевшая специальные поездки на восток. Так вот, она сообщает, что, за несколько лет до Донбасской войны, РКРП-РПК (мы примем преемственность этой организации как предшествующей для РКРП-КПСС) имела численность от 58 до 40 тысяч человек по крайним оценкам. Тиражи внутренних бумажных ежемесячных изданий названной организации товаришка Каронь оценивает от 27 до 25 тысяч экземпляров. Не все они шли подписчикам, так как имелось регулярное агитационное распространение по случайным почтовым ящикам в жилых районах. Товаришка Каронь указывает также, что освоение безбумажной информационной технологии в российском политическом коммунизме около 10 лет назад сильно отставало от соответствующего уровня в Польше и, тем более, в Германии. То есть сложно предполагать конкуренцию бумажных изданий с регулярными файловыми рассылками. Кроме того, одновременная подписка на несколько изданий, добавляемая к агитационному распространению до прочтения партийцами, обязывает вводить неизвестный понижающий коэффициент. По рассказам товаришки Каронь её высокая долевая оценка «партийного» «балласта» как 50-60% обоснована тем, что РКРП, как и КПП, конституциируется вокруг политического активизма и не проводила унифицированных чисток по идейным основаниям. То есть, по её словам, как и в КПП, люди с одинаково патологическими убеждениями, но разным фракционным отношением к руководящей группировке будут иметь разный шанс на организационные проблемы. Что товаришка Каронь поняла слишком поздно (но хоть не так поздно как «Вертер» из предыдущего очерка), так это то, что политический активизм это полностью неэффективное и реформистское средство в эпоху деморализации масс. Опыт украинского политического коммунизма свидетельствует, что даже самый решительный и героический активизм политически бесполезен в такую эпоху. Особенно бесплоден он в эпоху, когда деморализация масс наложена на отсутствие стабильной классовой структуры в масштабах нескольких поколений.

Революционная работа в этих условиях может принимать весьма неожиданные формы для взгляда тупых демонстрантов и заседателей, деятельность которых оказывается наивным и глупым реформизмом. Если для внутрипольского взгляда это очевидно, то разглядеть тождественность отечественной ситуации с немецкой или украинской до 2014 года было сложнее, но тем благодарнее. Создание картин вырабатывает художника. Демонстрации вырабатывают демонстрантов. Сеймовые выборные кампании вырабатывают сеймовых профессиональных кретинов. Коллективное теоретическое самообразование вырабатывает классовое мышление, имеющее остро коллективную природу. Для борьбы за коммунизм в наше время явно нужны любые люди, но не демонстранты, не сборщики подписей в связи с выборами и не заседатели. Против названных с точки зрения перспектив борьбы за коммунизм можно смело выставлять самые ничтожные и скромные начинания, ибо результативность активисткой деятельности будет ниже многого другого вплоть до отрицательного влияния на борьбу за коммунизм.

Так, от ЛКСМУ первого десятилетия нашего века едва ли осталось что-то действительно полезное в борьбе за коммунизм, кроме результатов текстологической работы. Неожиданной и почти всегда грустной была судьба ранних представителей линии на борьбу за коммунизм внутри «политического» «коммунизма». Прав был украинский товарищ из Донецка, который восемнадцать лет назад, во времена варшавского СКФМ^[311], при выборе стратегии создания гипертекстов ленинских сочинений на совещании ЛКСМУ предложил создавать отсутствующие гипертексты на языке оригинала, а не гипертексты украинских переводов. Воистину решение было провидческим, как и мотивировка тем, что российское невежество и узкое хождение ленинских работ в России несут большую угрозу, чем позднее начало украинской цифровой текстологии по произведениям Ленина. Того товарища из Донецка уже нет в политическом коммунизме как нет ныне и ЛКСМУ. Но его пророчество целиком сбылось. В России относительно широкое хождение ленинских сочинений (в виде ранее подготовленных гиперстекстов со многими дефектами) началось только после донбасской духовной катастрофы российского политического коммунизма^[312], который оказался тождественным российскому политическому антикоммунизму. Вернёмся, однако, к основной линии размышлений о политическом коммунизме в количественном аспекте.

Итак, около 2009 года численность РКРП по формальному критерию составляла от 58 до 40 тысяч человек по свидетельству Беаты Каронь. Википедия указывает на обязательные передаваемые списки на примерно 50 тысяч человек для коалиционной формальной партии «Рот-Фронт», организовавшейся около 2011 года. Эта организация, созданная РКРП и многими союзниками с целью сеймового продвижения, передавала поимённые списки своего состава российским официальным органам по требованию местного законодательства. Приняв не более 40 тысяч из указанных за РКРП (а иначе зачем нужна коалиция?), отметим датировку за несколько лет до Донбасской войны. Вернёмся ещё раз к существу этой консервативной революции.

Буржуазный переворот, как отмечал Маркс, всегда нуждается в иллюзиях. Невозможно работать с полнотой человеческих чувств на последствия буржуазного переворота, если они хоть сколько-нибудь адекватно оценены по направленности и масштабам. Поэтому Великая Английская Революция прикрывалась теологией первых христиан, а Великая Французская Революция перекрывалась античными ассоциациями. Консервативный переворот на Донбассе, подобно Евромайдану, вынужден был прикрываться демократическими одеждами, а, изредка, социалистической драпировкой. Консервативный переворот в Киеве прикрывался украинским патриотизмом. В Донецке обделывали свои дела лютые враги социализма и демократии, а в Киеве лютые враги культурного и промышленного роста украинского народа. Спустя шесть лет оказался одинаково разложенным, ослабленным и невменяемым политический коммунизм Донбасса, и Украины по другую сторону нейтральной линии. Съезд РКРП-КПСС демонстрирует, что ровно украинская картина с поправкой на российские масштабы и легальность политического коммунизма сложилась в крупнейшей стране Европы. Отсюда должен следовать вывод, что общие упаднические тенденции политического коммунизма никак не связаны с разной духовной историей РСФСР и УССР, а целиком определены сходной деградацией возможностей производства, которая уже треть века наблюдается и в России, и на Украине, и у белорусов и, с поправкой на несколько лет совсем не безвозмездных дотаций из союзного бюджета, в Польше.

Особенно ярким будет сходство количественной деградации политического коммунизма во всех названных странах. Воспользовавшись тем, что материалы для такой оценки по России относительно легко доступны в Польше, сообщим их читателю.

Формальный советский политический коммунизм начала 1990 года имел численность около 17 миллионов человек, что близко к половине всего населения Польши. Списочные составы в позднейшем политическом коммунизме прояснились к 1997 году. Именно тогда впервые можно найти данные по многим странам Совета Экономической Взаимопомощи (RWPG), достоверность которых близка к достоверности официального учёта 1988 года в господствующих партиях. Нужно извиниться перед читателем за странный и полностью идеалистический (в юмистском духе) критерий численности политического коммунизма, когда она сводится к числу публичных заявлений о принадлежности. Но ведь политический коммунизм не обязан иметь результативность в продвижении к коммунизму и глупый критерий образует легко сравнимые численности. А вот материалистическая оценка численности политического коммунизма будет и оскорбительной для многих его участников и ненадёжной для многих стран. Да и теоретическая сила для такой оценки нужна не та, что у автора этих строк. То есть материалистическую оценку численности политического коммунизма, разворачивающуюся из ясного теоретического понимания коммунизма нужно оставить на то время, когда «Прыйдзе новы, а мудры гісторык»^[313].

Вернёмся к самосознанию сторонников политического коммунизма и к тем численностям разных организаций, которые им подкрепляются. Так, для 1997 года фракции, которые позднее образуют Коммунистическую Партию Польши, составляли не более 3 тысяч человек со сферой влияния не более 11 тысяч человек. По России перешедшая на муссолиниевские позиции организация, обозначившая себя как Коммунистическая Партия Федерации Российской (KPFR / КПФР) имела в 1997 году от 350 до 200 тысяч участников согласно справке латвийских товарищей. Этот «человеческий материал» был довольно просто утилизирован в политическую канализацию. Ибо, определившись в пользу политического «коммунизма», он фактически стал балластом для руководства. В верхах КПФР господствовал умеренный антикоммунизм и даже последовательный акционизм редко находил сочувствие на фоне главных акцентов на ещё более бесполезную и ещё более реформистскую сеймовскую деятельность. Нечего удивляться, что среди таких людей, имеющих, нередко, убеждения примыкающие к фашистским^[314], не было не только поддержки чего-либо прокоммунистического в деятельности, но даже и мышления по выяснению самого элементарного вопроса о том, что такое коммунизм. А в низовых организациях такими вопросами, как и выработкой какой-либо классовой организационной линии не занимались, то есть в главном подчинялись стихийности, которая в буржуазном обществе диктует буржуазные нормы во всех сферах теории и практики. Поэтому с момента относительной ясности списочной численности КПФР её отделяют от российского политического коммунизма, раз в ней совсем не было хотя бы массового прокоммунистического самомнения, а существовала она долгие годы при руководстве со стороны людей с муссолиниевскими убеждениями.

Самой крупной организацией российского политического коммунизма является, по-видимому, РКРП, чью численность на 1997 год товарищи из нескольких соседних стран единогласно оценивают от 180 до 150 тысяч человек. Источниковедческое пояснение чешских товарищей в части рефератов, конспектов и цитат содержит однозначное указание на такой же диапазон относительно правдоподобных оценок, выписанное из обследованных ими документов. Есть даже грамотная пропись числительных на немецком языке, что нередко составляет проблему не только для немецкого языка, но и для всякого родного. Как же оценить численность РКРП-КПСС сейчас? Там же мы находим несколько выписок, где одни авторы документов указывают минимальную численность в 1500 человек. А другие, наиболее оптимистически настроенные, указывают «несколько более 2000». Нам не жалко оценить численность РКРП-КПСС перед съездом в 2700 человек. Не думаю, что люди, рассказывавшие о своей партии товаришке Ка́ронь обидятся за такую оценку.

После указанного мы можем заметить, что по трём очень примерным точкам легко строится прогрессия, касающаяся численности крупнейшей организации советского и российского политического коммунизма. Наша прогрессия, оценивающая абсолютную численность крупнейшей организации российского политического коммунизма, со всей несомненностью, спадающая. При основании на всесоюзной численности политического коммунизма, мы должны заранее ввести коэффициент отделения для российского политического коммунизма. Принимая примерно равную долю членов КПСС в населении России и других советских стран, мы постулируем применимость демографической оценки, для которой одинаково оцениваем численность населения СССР вне РСФСР и внутри её. То есть наш коэффициент отделения численности советского политического коммунизма в российский будет равен 0,5. Такой грубой оценки будет достаточно, ведь даже если мы промахнёмся, то относительная ошибка едва ли будет больше 15%, а разногласия по численности РКРП-КПСС внутри самой указанной организации сейчас намного больше.

Относительно условно единой КПСС 1987 года и крупнейшей в российском политическом коммунизме РКРП образца 1997 года численный спад обнаружил политическую выживаемость за 10 лет около 180000*2/17000000≈2%. Коэффициент 2 для умножения численности РКРП здесь как раз происходит из демографической оценки численности населения РСФСР относительно СССР как половины при условно равной доле членов КПСС. С учётом этого можно оптимистически принять за пределами России такую же выживаемость и оценить общую по КПСС выживаемость в 4,2%.

Каково будет превращение мощного завода, если оставить 4,2% его сотрудников? Очень возможно, что конвейер будет остановлен в пользу ручной выработки продукции. А мастерская ручной сборки при сопоставимом сокращении превращается в кустарное производство под навесом. История советского политического коммунизма оказывается тождественной с историей советской промышленности. Товарищ Збигнев Виктор^[315] неоднократно пытался представить (и не только мне) процесс в политическом коммунизме между 1990^[316] и 1997 годом как скидывание балласта. В венгерском политическом коммунизме это была единственно возможная точка зрения, которую поддерживали не только в кругах Дьюлы Тюрмера^[317], но также как более, так и менее оппортунистические организации. Впрочем, они все одинаково безуспешны в организационном, духовном и теоретическом отношении. Как и во многих других странах, на фоне сеймовых акцентов Венгерской Коммунистической^[318] Рабочей Партии (ВКРП), сложно обнаружить организационные перспективы венгерского политического коммунизма. Парламентаризм любой ценой уже привёл внутрипартийную жизнь ВКРП к фарсу, лишённому не только коммунистического целеполагания, но и коммунистического сознания. Неслучайно чешские товарищи в оценочной части своего документа сопоставляют крах РКРП-КПСС с угасанием Венгерской Коммунистической Рабочей Партии и приводят указания на некоторые документы на венгерском языке. Чехи выделяют и у венгров, и у великороссов сильный акцент на легальные демонстрации при меньшей или большей, но всегда не главной доле выборного активизма.

Вернёмся к процессу опустошения партийных рядов между 1987 и 1997 годами, который в политическом коммунизме многих стран рассматривается только как «избавление от балласта» при незначительном внимании другим сторонам этого процесса. Склонялись к такой позиции кроме поляков и венгров также значительные силы чешского политического коммунизма. Но скидывание балласта в гидродинамике должно создавать подъёмную силу, а движение политического коммунизма от 1990 до 2021 года никак не назвать подъёмным в любой из стран Европы. Просто отсутствие катастрофического количественного спада можно обнаружить только в Греции и Турции да, с учётом не катастрофического, но значительного спада, в Германии.

От образа скидывания балласта следует уйти к более практическим оценкам коэффициента воспроизводства. Для СССР и частей советского коммунизма мы щедро оценили его в 4,2%. Чем был процесс с таким сокращением численности? Скидыванием балласта он мог бы быть, если бы потом начался количественный подъём политического коммунизма. Но следующее десятилетие показывает, что плавучесть так и не была восстановлена. Педагогические и политические неудачи естественно дополнились организационным сжатием и мировоззренческой прострацией, перешедшей в податливость для демонстраций. Не важно легальных или не очень, важно что всегда бессмысленных. Польские легальные демонстрации ничем не лучше немецких нелегальных по глупости и отсутствию связи с массами а также по чисто психотерапевтическому значению без серьёзного общественного эффекта, да даже без воспитательного значения для организации-инициатора. Роль передового борца может может выполнить только партия, руководствующаяся передовой теорией. Но теоретическая беззаботность брутально доминировала и доминирует в политическом коммунизме от Рейна до Камчатки. Куда там! Вопрос о том, что такое коммунизм не был поставлен за последнюю треть века на всей достигнутой научной высоте ни в одной организации политического коммунизма в Европе к северу от Балкан и к востоку от Рейна. Общей организационной тайной политчиеского коммунизма является то, что классовую политику определяют не стремления участников организации, а её организационная структура, чему-то способствующая, а чему-то препятствующая. Мысль и стремления участников организации получают объективное воплощение не сами по себе, а через тенденции, существующие в ткани форм общения через собственные законы этих форм общения. Именно эти законы проигнорировал «Вертер» из предыдущего очерка и ОСОБА_1 из Львоваopen in new window. Игнорирование этих законов типично для представителей политического коммунизма с определёнными последствиями для его организаций. Организационная структура политического коммунизма в странах-участниках Совета Взаимной Помощи Хозяйственной не позднее чем с 1989 года и посейчас явно препятствует обособлению и развитию массового теоретического классового сознания пролетариата. Это находит выражение не только в практической, но и в мировоззренческой исключённости понятий теоретического самообразования и политической милиции из сознания представителей политического коммунизма. Немало у него было относительных сеймовых (выборных) успехов в разных странах, немало успехов в публичных демонстрациях, но даже воспроизводство организаций политического коммунизма не стало их внутренним сознательным делом. Воспроизводство самой организации, возьмём мы Германию, Украину, Польшу, Болгарию или Венгрию, ставится всегда в зависимость от стихии, а успешные попытки познать управляющие жизнью организаций законы в политическом коммунизме этих стран не состоялись. Пример РКРП-КПСС подтверждает это очередной раз, хотя всеобщие законы форм общения едва ли нуждаются в очередном подтверждении, тем более в таком шаблонном, что в нём легко узнать прошлое венгерского и польского политического коммунизма.

Ещё раз поставим перед своим сознанием тот факт, что для цепочки организаций вокруг названия «РКРП» от 1997 года до 2021 года наилучшая оценка численной выживаемости составляет 2700/180000=1,5%. По данным товаришки Ка́ронь, для 2007 года относительно 1997 года численная выживаемость РКРП была на уровне от 60% до 40%, что примерно совпадает с ситуацией в польском политическом коммунизме и чуть хуже, чем у её чешских коллег. Между 1997 и 2007 годом было трудно найти в коммунистическом сообществе Европы тех, кто считал бы, что для исправления спада нужно нечто большее, чем просто размежевание с оппортунистами. Мы же не считаем, что это необходимый шаг; это только необходимое начало целого ряда шагов, о которых не хотят знать в политическом коммунизме. Вопрос в действительности ставится сложнее, чем достигается успокоенность честным и полным размежеванием с открытыми и скрытыми оппортунистами. После размежевания общественная сила совместного действия тех, кто желает работать против оппортунизма, ещё только должна быть поставлена ими на службу классовой линии пролетариата. Поэтому отколы от оппортунистических организаций политического коммунизма обычно не менее бесплодны чем исходные организации, даже если ушедшие в откол не против теоретического самообразования и ставят в свою программу завоевание диктатуры пролетариата. Но ушедшие в откол не ставят проблему коренного изменения форм общения в организации, поскольку не осознают общественной силы совместного организационного действий в той мере, чтобы подчинить её себе, а не подчиняться её стихии. Самая элементарная сокартическая форма образования классового сознания находила всюду в политическом коммунизме отвержение. Поэтому легко найти вождизм и анархизм, официальные предпочтения самым разным фигурам коммунистического движения прошлого, но при этом общим будет отсутствие воспроизводства определённости политической организации. То есть быстрое угасание при отсутствии органов как коллективного теоретического самообразования, так и политической милиции. Те, кто в своём самомнении считают себя за сторонников линии Ракоши, Мао, Троцкого, Бодриги или Сталина при этом окажутся одинаково беспомощны перед лицом ленинских критериев передовой партии из «Что делать?». Хуже того, они все даже не поймут своего полного сходства, ибо для этого уже нужно теоретическое классовое сознание. А его выработка ненавистна политическому коммунизму Европы и многих стран Азии.

Продолжаемый очерк написан по следам ознакомления с источниковедческим описанием чешских товарищей, посвящённому документам съезда РКРП-КПСС. Поэтому, вернувшись к цифрам, попробуем оценить общую количественную выживаемость в крупнейшей организации российского политического коммунизма. Между 2007 и 2017 годами очевиден крупный провал, когда 70-40 тысяч сокращались до менее чем 10 тысяч. Колоссальные абсолютные темпы для легальной организации в мирное время, при отсутствии формальной дезорганизации. Среднегодовой спад едва ли менее 4000 человек, по 10 человек в сутки! Каков же итог за четверть века, за условное поколение? Как было указано, коэффициент количественного воспроизводства РКРП-КПСС составил не более 1,5%. Это явный организационный, педагогический и политический провал.

Итоговая численная выживаемость советского политического коммунизма в российской части за последнюю треть века составляет с 1987 года до нашего времени 2700×2/170000000≈3,18×0,00001. Минус пятая степень десятки... Стотысячные доли... В промышленности это путь от конвейерного завода до ремесленной мастерской под навесом. Наши оценки могут быть и чуть более щедрыми, чем требует арифметика, но всё равно, что три, что четыре стотысячных доли это несомненные эпсилон окрестности нуля. Взяв другие, менее численные организации российского политического коммунизма, мы едва ли улучшим суммарный показатель выживаемости на порядки, а похоже что только в разы. То есть коэффициент численного прироста российского политического коммунизма за 35 последних лет не больше, чем -99,9%. При такой доле сохранности жидкостей или газов ни один национальный или международный стандарт не требует считать некую область пространства трубопроводом. Это просто открытый выход жидкости или газа с полной потерей транспортируемого вещества.

На обрисованном ранее фоне количественная оценка людей, которые так или иначе относили себя к теоретическому коммунизму в Польше или на Украине не выглядит такой уж безнадёжной. У нас ежегодные конференции «Философские источники современной Европы», тесно связанные с проблематикой научного коммунизма, выявили не спад, а небольшой численный рост теоретического коммунизма, а также прилегающих слоёв и академических фракций. Как обстоит дело в России сказать сложно, но рост теоретического самообразования там имел место на протяжении нескольких последних лет и расширение шло нередко прямо по немецко-украинской сократической линии, чуждой индокртринации. Так что в теоретическом коммунизме стран нашей части Европы за последние 35 лет численный прирост явно не -99,9%. Да ведь и Ежи Кохан^[319] согласился, что в Ненародной Польше деятельных сторонников марксизма примерно столько же, сколько в Народной Польше. Или, как это было выражено на востоке, «кількість марксистів на Україні лишається сталою».

Количественная сторона деградации политического коммунизма в России должна быть читателю понятна. В Венгрии и Чехии дела обстоят количественно в долях лучше, но тенденции действуют те же самые. Поэтому вывод о том, что судьба украинского политического коммунизма рисует общее будущее этого явления подтверждается.

Рассматривая РКРП-КПСС, нам бы не хотелось оскорбить тех людей, которые неплохо принимали товаришку Ка́ронь. Да вот только остались ли они в составе организации или отошли от дел в числе более чем 90% тех, кто состоял в РКРП в 2011 году? Словом, любой факт может быть оскорблением для очевидных организационных неудачников, вписавшихся в общеевропейскую тенденцию развития политического коммунизма. Здесь нет никаких отличий от Украины, Польши, Германии, Венгрии, Болгарии или Сербии.

Раз уже источниковедческое описание от чешских товарищей подытоживало документы съезда РКРП-КПСС, стоит сообщить читателю нечто о произошедшем. Тем более, что чешские товарищи проштудировали для нас несколько мегабайтов российских текстов «не самого понятного и совсем не лаконичного стиля» по их собственной оценке. Согласно параграфу «Резюме», главным содержанием съезда было «Организационное разделение по формуле ⅓+⅔». Так нам нужно переделывать свою оценку численной выживаемости российского политического коммунизма! По старой формуле наилучшая оценка будет такой 1800×2/170000000≈2,11×0,00001. Она завышена, ибо 2700 это не «немногим более 2000». Какова же наихудшая оценка для РКРП-КПСС из 1800 человек? После раскола, для 1200 оставшихся, она равна 1,41×0,00001. Или, если взять противоположный показатель, то доля покинувших политический коммунизм близка к 0,99999. Даже если бы она была 0,9999, то это всё равно возня в эпсилон окрестностях ноля без шансов на восстановление организационной плавучести. Люди давно утратили понимание политического процесса, воплощённое не в их воззрениях и не в их желаниях, а в их актах общения, а точнее, в организационной структуре. То есть относительное понимание политического процесса остаётся субъективным, тогда как его организационное непонимание абсолютно. Между волей и воплощением, между представлением и сущностью лежит материя. В данном случае это общественная материя в виде форм общения людей. В виде форм общения в рамках той самой организации людей с коммунистическими стремлениями. А преобразовать общественную материю и направить себе на пользу а не во вред можно только познав её собственные законы на достаточном уровне. Но в политическом коммунизме абсолютно неадекватно оценивают даже этот самый уровень. Такой вот эффект Дунинга-Крюгера, с привкусом «Вертер-эффекта», о котором должен помнить читатель предыдущего очерка.

Каково же содержание раскола РКРП-КПСС, давшего формулу ⅓+⅔? Здесь очень интересно примечание немецких товарищей, наложенное на составленное чехами источниковедческое описание. Им не хватило немецкого языка и они фигурной скобкой к изложению основного полемического документа приписали греческое слово «Βατραχομυομαχία...» с многоточием. В польском языке указанное слово выглядит как Batrachomyomachia. Оно составлено из нескольких древнегреческих корней: βάτραχος - жаба, μῦς - мышь и μάχη - борьба. «Батрахомиомахи́я» это название античной пародийной поэмы о войне жаб и мышей, которые призвали на помощь богов Олимпа в том же духе, что и герои бессмертного Гомеровского эпоса. Только решали мыши и жабы, как нетрудно догадаться, проблемы совсем другого уровня.

На съезде РКРП-КПСС не были заявлены какие-либо материалистические и диалектические позиции. Чешские товарищи не отметили в источниковедческом описании выступлений в пользу сократического коллективного теоретического самообразования или намёков о политической милиции. Без этого организация духовно и технически беззащитна. Следовательно, прежнее организационное угасание точно не будет остановлено. Если для данного съезда чешские товарищи использовали гносеологический анализ с элементами психиатрического, то для следующего съезда, если его материалы попадут в Чехию, очень возможен психиатрический анализ с элементами гносеологического. А для очередного съезда после него может не возникнуть потребности разбавлять психиатрический анализ элементами гносеологического. Действительно, материалистической диалектики по организационным вопросам и по отношению к себе на съезде РКРП-КПСС не обнаружено. Легко поверить в то, что чешские товарищи ничего не пропустили, ибо тогда картина не входит в диссонанс с типичным съездом типичной организации европейского политического коммунизма. Сложно не согласиться с немецким товарищем, что, как и многие съезды организаций политического коммунизма, рассматриваемый съезд РКРП-КПСС в организационном отношении являет собой воплощение не столько ленинизма, сколько пуэрилизма. Согласно словарю медицинской терминологии, пуэрилизм это истерический психоз, сопровождаемый сужением области сознания и выражающийся в детском поведении при сохранении взрослого опыта. Так алкоголик-сквернослов при сохранении этих своих черт и при пуэрилизме может долго возиться в песочнице или, не удерживая в сознании целесообразный порядок дня, кататься на аттракционах. Так и «партии», которые сокращаются до размеров когда бесполезен классовый анализ и приближаются к масштабу, когда станет бесполезным теоретический анализ. Сохраняя относительно целостную событийную память, они уже допускают поведение, историческая безответственность которого превышает худшие образцы поведения Самообразовательного Круга Философии Марксисткой на Университете Варшавском (SKFM UW). Но то был изначально и в самомнении кружок товарищей, которым только предстояло осознать непростой текущий момент. А во много более многочисленных «партиях» считают, что уже поймали истину за поводок.

Известие о столь резком сокращении численности РКРП-КПСС, повторюсь, было для товарищей что-то знавших о российском политическом коммунизме некоторой встряской. Вот разложение Российского Коммунистического Союза Молодёжи Большевистской не было неожиданностью для немецких товарищей. Но ведь на эту организацию немцы никогда не возлагали никакие политические или организационные, а тем более теоретические надежды. Так что одновременное растворение в водах Леты для российского и польского комсомола не произвело у нас вообще никакого впечатления, подобно тому как абсолютно ожидаемым был суицид ЛКСМУ образца 2013 года, закреплённый львовским процессом над ОСОБОЮ_1 в 2017 году.

____

Показав численную картину развития российского политического коммунизма, нужно подчеркнуть, что если наш читатель ознакомлен с печальными тенденциями в политическом коммунизме многих стран Европы с 2015 года, то реально процесс имел место до всякого осознания, тем более, в Польше. То, что произошло в политическом коммунизме Украины и России в 2014 году это закономерный итог и слегка ускорившееся продолжение тенденции, устойчиво действовавшей в такой форме не менее чем с 1988 года. Долгая легальность политического коммунизма в России сделала его самоубийство растянутым, да притом, даже в фазе агонии, не таким быстрым как на Украине. Съезд РКРП-КПСС был одним из завершающих актов этого процесса. Снятый антикоммунистами правдивый фильм о псевдосоциалистическом школьнике-активисте-эксгибиционисте из российской Революционной Рабочей Партии показывает иное проявление того же процесса. Везде заметно, как разум покидает остатки политического коммунизма, а, нередко, выгоняется и рассудок. Повсюду, от Одры до Амура, не исключая «Коммунистическую» «Партию» Польши и мёртворожденную Польскую Рабочую Партию, собираемую товарищем Новицким, мы наблюдаем одну и ту же схему политического коммунизма, построенного на ненависти к теоретическому самообразованию и презрении к политической милиции. Закономерный результат тождественен вне зависимости от самосознания участников политического коммунизма. Они могут драться за признание себя троцкистами или сталинцами, ходжаистами или маоистами, но результат будет совершенно независим от этих иллюзий о своих убеждениях и от иллюзий о своей прокоммунистической деятельности, а точнее об её наличии. Всеми названными одинаково забыта или профанируется ленинская методология создания организационного плана противодействующей реформизму партии как «пути, который сам себя раскрывает». Глупо надеяться, что аналогичный план в новых условиях смогут не то что выдвинуть, а хотя бы попытаться выработать те, кто не изучил под материалистическим взглядом хотя бы ту самую «Феноменологию духа», которую один ссыльный российский гегельянец по совету Чернышевского штудировал в Шушенском перед тем, как в баварской столице взяться за создание «Что делать?».

Мы не будем вспоминать рядом РКРП-КПСС и «Феноменологию духа», а также читателя и читательницу этой книги из села Шушенского. Слишком велик контраст, слишком ослепляющим он будет! А то ведь не заметим забот российского политического коммунизма образца 2021 года, оценивая теоретический и организационный уровень 1897 года всё равно в Польше, в России или на Украине. А что касается майского съезда РКРП-КПСС... Можно согласиться с замечаниями немецких товарищей, что организационный пуэрилизм имеет полное господство в отколовшейся организации, составившей ⅓ прежней численности. Также трудно опровергнуть, что для остальных господство организационного пуэрилизма является ближайшей, едва ли отвратимой, перспективой.

2014 год для кого угодно обнажил, что к ленинскому организационному плану, изложенному в «Что делать?», РКРП-КПСС никак не касается. Речь, разумеется, идёт не об организации бумажной газеты, ибо так понимать «Что делать?» в наше время может, по верному замечанию Марека Яна Семека, только тупица на грани психического заболевания. Те, кто сводит дело к блогам, сайтам, а то и просто к деятельности ЦК под контролем facebook, vieber, whatsapp, telegram, instagram, vk и прочего ничем не лучше. Суть не меняется от смены технической формы и усиления эксгибиоционизма, как и от его ослабления тоже. Информационная техника, тактика пропаганды, масштаб духовной ограниченности и организационная технология очень сильно изменились с 1903 года. Но сама логика превращения противоположностей в общественной жизни, хотя и охватила новых сферы, сохранила те свои черты которые исследовал Гегель. В таком случае можно ли сказать, что правы оппортунисты из «Коммунистической» «Партии» Польши или Die Linke, считающие «Что делать?» не более как важной частью архивного фонда мирового пролетарского движения? Нет! Под ленинским организационным планом мы должны, в духе автора «Идеи трансцендентализма у Канта и Фихте», понимать те специфические теоретические черты организационного «пути который сам себя конструирует», которые Ленин смог воплотить в совместной работе своих товарищей по большевистской партии. «Что делать?» не является сборником политических рецептов, а, тем более, не может быть организационной фармакопеей. Эта родившаяся в Монахиуме организационная исповедь была результатом напряжённого прощупывания растущего стихийного движения рабочих со стороны коммуниста-интеллигента на предмет возможного придания этому движению большей планомерности, систематичности и, в первую голову, сознательности. Это было произведение не политического активиста, а вдумчивого организатора пролетариата, основательно проштудировавшего незадолго до этого «Феноменологию духа» в поисках указанных Чернышевским образцов мышления о таких ситуациях, которые никогда ранее не складывались. Ибо никогда ранее не складывалась организационная ситуация, когда нужно материалистически выработать организационный план, способный привести к политической экспроприации царизма как оплота европейской и азиатской реакции и вообще всех партий аграрных и промышленных бизнесменов в романовской монархии. РСДРП и СДКПиЛ противостоял сильнейший в мире отряд политической реакции в лице царизма. И, что удивительно, какой-то скромный российский гегельянец всё-таки смог подготовить достаточные организационные силы своих товарищей, а потом и трудового народа, для обобществления промышленности большей части бывшей империи на уровне освоения атомных и космических аппаратов дочерьми и сыновьями безграмотных крестьян. Разве это не значит, что у него стоит учиться в первую очередь способу мышления о новых, принципиально своеобразных ситуациях, а не оставшимся в истории некогда сработавшим рецептам, тесно связанным с давно прошедшими общественными условиями?

____

Можем ли мы касаться собственного содержания материалов, связанных со съездом РКРП-КПСС, зная о наилучшей, явно завышенной, формуле раскола 900+1800 и, вероятно, немного заниженной 600+1200? Зная также о тенденции к сокращению численности этой организации? Зная о продолжении прежней организационной политики? Нет уж! Несколько мегабайт российских текстов ради организации, в которой по свидетельству Беаты Каронь нет ни теоретического самообразования ни политической милиции? Нужно ли такое читателю? Трудно ли ему спрогнозировать чем всё закончится? РСДРП с похожей суммарной численностью представляемых комитетов до 1905 года уже имела сильную политическую милицию и такое мощное и многочисленное теоретическое самообразование, которое не снилось полякам или немцам на самом подъёме соответствующих начинаний между 2003 и 2013 годами. 1500 членов РСДРП образца 1904 года были в стране с кипящими стихийными движениями трудящихся ядром будущей партии победившей революции. А в эпоху упадка полторы тысячи зацикленных на провальной политике, противоречащей выводам из «Что делать?» могут быть только статистическим ядром для психиатрической диагностики идеалистических взглядов, выходящих местами за пределы требуемого элементарными бытовыми условиями психического здоровья.

Что же мы выясним из источниковедческого описания чешских товарищей? Будет это полезной основой для гносеологического или психиатрического анализа, раз классовый анализ такой сужающейся организации бесполезен?

Оригинальной формой многих текстовых документов, связанных со Съездом является формат Microsoft Word doc, из которого можно нечто вытащить об авторах и редактировании документов. Вывод об абсолютном преобладании пользователей Windows в РКРП-КПСС подтверждается документально. Как установили немецкие товарищи, некоторые документы созданы в Windows 10, где лицензионное соглашение прямо рассматривает все действия пользователя от нажатия клавиш до движений мыши как публикацию с возможностью передачи неограниченному кругу лиц в рекламных и других целях. Вспоминается невежливое обращение одного хаблитированного доктора к дежурным агитационной палатки в Варшаве: «Эй придурки, причём тут борьба за коммунизм и вы?».
В описании одного из документов указано на организационный конфликт или недоразумения на основании того, что одна группа заседает в Skype, а другая в Zoom. Это, так сказать, побочная гражданская война мышей и жаб, отличающаяся от основного фронта конфликта, приведшего к расколу. «Мы» снимаем трусы и показываем всё в сторону того холма, а «они» ходят без трусов так, что доступны для обозрения с другого холма. Только вот для Сноудена и для немецких коммунистов Skype-придурки принципиально не отличаются от Zoom-придурков. Коммунистических перспектив нет и не может быть ни у одной эксгибиционистской фракции в какой-бы организации она не действовала.
Ряд документов свидетельствует, что квазитеоретическая и организационная переписка происходит открытым текстом через популярные ресурсы бесплатной электронной почты. Такое даже в Коммунистической Партии Польши не встречается очень давно. Только ОСОБА_1 мог назвать себя в facebook ОСОБА_1, чтобы иметь там публикации и переписку о подобных же вещах. И чтобы он в мае 2017 года стал обвиняемым на судебном следствии на основании публикаций за несколько лет до того. Примерно как члены «Коммунистической» «Партии» Польши (КПП), что-то не то опубликовавшие в 2011 или в 2012 году, но заботливо представленные прокурору в 2017 году и поныне не завершившие все процессуальные действия. Хорошо уже то, что на данный момент их лишили угрозы быстрого вынесения уголовного приговора. Говорят, что прокуратура хочет измотать цвет отечественных легалистов мелкими и затянутыми судебными издержками. Какая ирония истории на тактику КПП по работе через мелкие и постоянные агитационные акции!

Рассматривая паноптикум организационного «политического» эксгибиционизма, мы увидим с одной стороны КПП и Львівський комітет ЛКСМУ с ОСОБА_1, ОСОБА_6, ОСОБА_7 и ОСОБА_8, а с другой стороны окажутся некие официальные лица РКРП-КПСС. К счастью, тенденции в данной организации позволяют нам, при имеющемся знакомстве с российским обществом, надеяться, что эти официальные лица не повторят судьбу ОСО́БИ_1 или функционеров КПП по причине ничтожности своего влияния. От приравнивания, где через знак равенства встали ОСОБА_1, функционеры КПП и РКРП-КПСС нам не радостно и не грустно. К западу от Буга внутриорганизационный эксгибиционизм такого редкого уровня глупости встречается редко, а российские товарищи, видимо, могли бы сказать «Се в нас порядок» - так заканчивал в одном из стихотворений безрадостные картины основатель украинского политического социализма^[320].

Венгерская Коммунистическая Рабочая Партия ... Российская Коммунистическая Рабочая Партия ... «С большими словами надо обращаться осмотрительно. Трудности их превращения в большие дела громадны» - предупреждал некий ОСОБА_5 в 1905 году. У политического коммунизма с коэффициентом численного воспроизводства за последнюю треть века в эпсилон окрестностях нуля нет ни одного шанса превратить большие слова в большие дела. И здесь не важно, имеем ли мы ввиду Польшу, Германию, Белоруссию, Украину, Литву, Россию, Венгрию, Болгарию, Чехию, Латвию или Словакию. Законы освоения своей собственной коллективной силы организованных действий совпадают во всех названных странах как и всеобщие законы развития общественной формы движения материи. Они требуют подчинения себе, а диалектика как высшая форма рационального теоретического сознания безжалостно мстит за пренебрежение к нейopen in new window.

Часть XXXVI. Истина минус нравственность. В преддверии политического ада

2021-11-26

Włodzimierz Podlipski

non pomi v'eran, ma stecchi con tòsco
Dante Alighieri - Divina Commedia - Inferno - Canto tredicesimo - 6
Тут нет плодов и яд в шипах древес
Данте Алигьери, Божественная комедия, Ад, Песнь XIII, 6^[321]

Читатель уже мог привыкнуть к неспешному препарированию политических трупов. Такое занятие не терпит торопливости, не имеет больших рисков, а требует только крепких нервов. В начинаемом очерке в центре внимания окажется не политический труп, а прямо-таки постыдная болезнь^[322] одного политического организма, который ещё не остыл до температуры окружающего воздуха. Не отвлекаясь от заявленной темы удастся также без всяких условностей выразить отношение к сообществам теоретического и политического самообразования в России. Об этом неоднократно просили самые разные корреспонденты и рецензенты от немцев до эстонцев и от итальянцев до финнов.

Начиная трудный разговор, который много кому не понравится в Шенгенских границах и совсем никому не понравится на другом от нас берегу Буга, хочется вспомнить Платона как автора одной из идей, ставшей сейчас почти верным разделителем ленинизма от других теоретических направлений. Речь идёт об идее о совпадении истины добра и красоты в становлении всестороннее развитой личности человека. В нашем случае речь не пойдёт о ревизии работ Надежды Крупской или о соответствии практики Макаренко отдельным тезисам из них. Эта продуктивная тема будет оставлена на более спокойное время, да и лучшую её разработку наверняка смогут дать украинские товарищи. Нам же должно быть больше интересно то расхождение истины, добра и красоты, которое делает недоистину ложью, недодобро злом, а недокрасоту уродством. Именно поэтому как ленинский план политехнического всеобщего бесплатного образования, так и древние рукописи с произведениями Платона будет оставлены в стороне.

В единстве истины, добра и красоты его первого участника правильно расшифровывают как материализм, то есть соответствие миру каким он есть безо всяких прибавлений. Объективное добро как категория нравственности основывается на материалистической теории поступков личности, единственно способной раскрыть её свободу воли. Тут в общем-то речь идёт о том известном положении из «Немецкой идеологии» что коммунисты не проповедуют никакой морали, раз они познали обязательные условия нравственных и безнравственных поступков как производных от реальных общественных факторов, подвластных историческому субъекту. Что же касается объективной красоты, то она происходит из соразмерности частей целому, которого в нашем очерке мы затрагивать не будем. Части здесь заведомо несоразмерны целому, если дело дошло до постыдной болезни.

Каков типичный образ той нередкой ситуации, которую выражают привычной уже в отечественном литературоведении формулой «истина минус нравственность»? Немецкий или американский образ персонажа, скроенного по такой формуле с большой вероятностью покажет нам биржевого спекулянта, адекватно понимающего проблемы мирового рынка и наживающегося на войнах. Немного иной масштаб будет иметь белорусский персонаж с такой формулой: участник самообразования по «Капиталу», происходящий из рабочих, но превращающийся в мелкого, в меру неудачного, бизнесмена. Или, тоже из вековой давности, превратившийся в политического трупа после 1905 года Александр Гельфанд (Парвус), нажившийся после 1914 года (вместе с гучковыми и круппами) на взаимном убийстве трудящихся подданных Гогенцоллернов и Романовых. Совсем из современности можно вспомнить Сороса, взгляд которого на процессы в мировом рынке по характеристике одного немецкого товарища «отличается значительной адекватностью до тех пор пока ищутся стоимостные цепочки для вмешательства». Впрочем, как только «цепочки для вмешательства» найдены и задействованы, Сорос начинает распространять об очередной донорской для него области не более чем грязнейшие идеологические псевдознания. Словом «истина минус нравственность» совсем не истина, а идеология. Притом даже не ложное, а прямо лживое сознание.

В компанию к Соросу и Парвусу по той же самой формуле «истина минус нравственность» попадает изрядная часть того политического и теоретического самообразования, которое разворачивается за Бугом уже как несколько лет. Приведённое заявление в силу большой обобщающей силы нуждается в тщательном обосновании и указания на конкретные факты. Что же, все факты подготовлены к публикации.

Бесплодный разговор и его осмысление

Несколько лет назад у белорусов обнаружился талантливый лектор по научному коммунизму. На фоне всего того, что имело место в белоруской идейной жизни он действительно выгодно выделялся и щедро делился знаниями со всеми заинтересованными, включая сюда и небезызвестную организацию KrasnoBy, появившуюся несколько позднее. Сейчас можно абстрагироваться от некоторых характерных особенностей талантливого белорусского лектора, которые концентрируются в полной недоступности для него источников на польском, немецком и украинском языках. Дело не в особенностях и не в их возможных последствиях, фатальных для научной биографии, а в том, что белорусы тогда почувствовали вкус к ясно поставленным теоретическим проблемам и к популяризациям теоретических произведений. Совершенно стихийно встал вопрос о том, где бы найти ещё таких талантливых лекторов.

Замысел того, что мы называем бесплодным разговором, родился у одного из белорусов, хорошо информированных о работе KrasnoBy, но не состоявшего в этой организации на момент разговора. В поисках каких-либо знатоков ленинизма он осмотрел несколько российских кандидатур, несколько украинских, польских и литовских. В России того времени с ленинизмом всё было очень плохо, хотя уже не так плохо, как в 2014 году. Что касается Украины, то чувствительный вопрос транспортных издержек исключил приезд местных товарищей в Минск. Для бесплодного разговора была найдена литовка, которая согласилась рассмотреть возможность подучить белорусов ленинизму на литовском или немецком языке. Очная встреча состоявшаяся в одном из городов вблизи Сувалкинского треугольника^[323] выявила весьма интересные факты.

Литовская товаришка в ходе неофициального обсуждения предложения прочитать лекции по наследию Ленина поинтересовалась гарантиями против политической полиции. Вопрос вызвал у белоруса недоумение как и категорическое требование обсуждать приглашение не менее чем за 25 метров от ближайшего смартфона. Собеседница предложила типичный для шенгенской Европы план, когда она приезжает, читает лекцию без смартфонов и с продолжительной полемикой, а потом уезжает не привлекая лишнего внимания. Всё-таки нужно было пересекать шенгенскую границу, а белорусский режим известен вовсе не избирательной агрессивностью^[324]. Те факты сплошной агрессивности, которые вынуждали случайных минских прохожих избивать местных полицейских представителей чтобы спокойно дойти до дома ещё были в далёком будущем. «Пра тое што беларускія паліцаі так могуць мы яшчэ не ведалі» - сообщает о своих мнениях того времени наш белорусский корреспондент.

Одним словом предчувствие литовской товаришки было проигнорировано, а гарантии обычной для Шенгенской Европы культурной лекции без провокаций и лишней болтовни были отвергнуты как невозможные. Хотя и было понятно что пан Лукашенко не является рьяным антикоммунистом, но весьма были возможны всякие спонтанности, от которых лекторка просила себя, по возможности, оградить. Требование это было тем более разумным что прямых высказываний против белорусской буржуазии и её политических представителей было сразу же решено избегать, а ограничится историко-источниковедческой проблематикой по работам Ленина.

После тщательного опроса белоруса об условиях лекции стало понятно, что рассчитывать на типичную в шенгенской Европе десмартфонизацию лекции невозможно. Также невозможно привезти и развернуть генератор помех для смартфонов в радиусе двадцати метров, что было бы воспринято как повод для полицейского вторжения. Позднее выявилось другое интересное обстоятельство. Значительная часть присутствующих должна была находиться не только с включёнными смартфонами, но и иметь активную в момент лекции программу Telegram. Такова совершенно обычная до сегодняшнего дня белорусская практика.

Обсуждение проезда и ночёвок литовской товаришке также предлагалось вести через Telegram. Оказались просто невозможными из-за белорусской расхлябанности типичные для немцев «поездки по хронометражу», когда все транспортные маршруты в нескольких вариантах согласуются заранее, иногда за два-три месяца (и позднее не обсуждаются). Не зная на тот момент точно что такое Telegram, литовская товаришка, тем не менее, сочла весь разговор попыткой грубой провокации и раздувания международного скандала. Напомню, что в Вильно сейчас отнюдь не докторскую хабилитацию присуждают за лекции о ленинизме и вообще по вопросам научного коммунизма. Итак, с точки зрения нравственности все предложения белоруса оказывались более чем сомнительными, хотя потребность в теоретической популяризации есть у белорусов и сейчас. Предложения литовской товаришки сводились к тому, чтобы сделать свою работу качественно, без провокаций и лишнего шума, без внимания каких-либо политический полиций. Увы, такой типично немецкий набор простых и элементарных требований был отвергнут как неприемлемый. Говоря о немецких требованиях, мы должны иметь ввиду также отечественные, украинские и латвийские реалии. Не знаю как у юго-восточных наших соседей, а между Одрой и Бугом с помощью экспертных решений вполне могут сделать коммунизмом всё что угодно и всё что будет нужно вне зависимости от того, будет ли это объективно хоть как-то относиться к коммунизму в любом смысле этого термина.

Итак, смартфоны и Telegram отняли у белорусов возможность слушать лекции по ленинизму. Литовская товаришка не хотела развлекать явных реформистов, а рассчитывала на благодарную аудиторию, которая сможет как-то продуктивно сопоставить факты из её лекции со своей идейной и политической жизнью. Разошлась она с немецкоязычным белорусом во взаимном убеждении о состоявшемся знакомстве с существом буквально с другой планеты. Фраза «взбесившиеся легалисты» будет сказана уже после анализа публикаций KrasnoBy во время последней попытки государственного переворота у белорусов.

Итак, среди факторов, препятствующих налаживанию международного сотрудничества с белорусами был назван Telegram, обозначенный товарищами как нравственный и технический фактор измены и провокации.

Что такое провокация? Политическая и полицейская провокация это акция с целью вызвать очевидно провальные действия, благоприятные для исполнения полицейских задач, не важно в смысле политической или общей полиции.

Что изучают на политическом теоретическом самообразовании? Изучают в теоретическом виде способы классовой борьбы вне зависимости от того, какая её форма исследуется: политическая, экономическая или теоретическая. История самых разных форм классовой борьбы пролетариата и буржуазии показывает бесчисленное число краткосрочных и долгосрочных обманов, идеологизаций, подкупов и прямо агрессивных акций вплоть до террора, которые применяются к эксплуатируемым, желающим понять и изменить общество. После усвоения такого знания участники так называемого самообразования, подтверждая глубокую практичность усваиваемых знаний, сидят на своих занятиях со смартфонами и, нередко, при включенной программе Telegram. Известное не познано только потому, что оно известно - подсказывает Гегель. Да ведь смартфоны на самообразовательных занятиях да ещё при включенной программе Telegram это ровно тоже самое, что открыто практиковать массовый свальный грех^[325] на лекциях профессора кафедры венерологии!

Мой рецензент Ferenz T., подводя итог своим размышлениям о бесплодном разговоре литовской товаришки, верно указал, что самообразование в таком зачаточном виде не имеет ровно никакого значения вне организационных перспектив перерастания в нечто серьёзное через 10-15 лет. Эти же самые перспективы бережно охраняются требованиями литовской товаришки, но полностью зачёркиваются смартфонизацией, не говоря о добавочном вмешательстве Telegram. Латвийский рецензент Айварс естественно продолжает этот поток размышлений со стороны нравственности в том смысле, что серьёзное отношение к долгосрочным перспективам революционного процесса полностью отсутствует в таком «самообразовании» даже по отношению к себе. Получается, что в основном это бесплодная говорильня запротоколированная как минимум в Google через Android и в Telegram. Словом, говорильня без всяких перспектив вне зависимости от качества теоретических обсуждений. А ведь правда, как-то странно смотрится будущий венеролог, участвующий в свальном грехе прямо на лекции по венерологии. Едва ли такого человека можно заподозрить в хорошо обдуманном намерении изучать и лечить постыдные болезни.

Политический Лимб

Итальянские товарищи говорят что Флоренция XIV века это то время и место, где родилась буржуазная идеология в первой качественно определённой и классически разработанной форме. Ссылаясь на Энгельса называют они также первого писателя новой буржуазной эры и последнего писателя итальянского Средневековья. Средние века осмысляются для Италии как средние между древностью и Данте Алигьери. Его «Божественную Комедию» Маркс старался перечитывать ежегодно с тех пор как выучил, во многом как раз для такого чтения, итальянский язык. Итальянская буржуазия давно чужда того духа, который позволил ей когда-то создать грандиозную в детальности и подытоживающую средневековое знание дантову систему мира, выраженную в его бессмертной поэме. Из этой грандиозной системы мира хочется обратить внимание читателя на одну, в сущности мало заметную, деталь. Лимбом Данте назвал своеобразный нулевой, самый широкий, круг ада. Лимб не место мучений, там нет адских мучителей. Тем не менее в нём заперты души тех, кто вёл добродетельную жизнь и умер до того, как свершилось упомянутое в Евангелиях воскресение Христа.

Теоретическая проблематика, отразившаяся в описании Лимба у Данте очень рано стала волновать мыслителей Германии. Уже при его жизни первые робкие попытки теоретического мышления в Германии не пропускали этих проблем, позднее же они были бесчисленное число раз переформулированы вплоть до знаменитого тезиса Маркса о том, что сознание эта такая вещь, которое человечество должно приобрести хочет оно того или нет. Нашла отражение «проблематика Лимба» и в «Феноменологии духа» Гегеля. Классическую формулировку из этой работы пытается подвергнуть ревизии Ленин, размышлявший о «проблематике Лимба» также и ранее, при конспектировании книг о Чернышевском, которые написали Стеклов и Плеханов.

Чернышевский, Гегель и Франко имели все главные духовные предпосылки для самого передового научного сознания своего времени. Для завершения же его здания им требовалась общественная потребность в решительном действии, расширение революционного сознания трудящихся масс. Все трое названных в последние десятилетия своей жизни были это важнейшего фактора умственной бодрости лишены. Таков был их своеобразный политический и организационный Лимб.

Свою версию очень дальнего преломления той самой «проблематики Лимба» нужно выставить в связи со всем более чем сомнительно выглядящем смартфонно-телеграмным самообразованием к востоку от Буга. В лучшем случае это не сборище политических трупов, а политический Лимб. В худшем же случае мы имеем политический ад с кучей безнадёжно испорченных перед взглядом политической полиции биографий. Собственно, из-за такой испорченности они почти бесполезны для борьбы за коммунизм в её будущих, более развитых формах. Этакие толпы состоящие из «Вертеров» (герой одного из предыдущих очерков), адекватное сознание которых уже бесполезно в их жизненной ситуации, когда они уже сами загнали себя в тупик своей тупостью и технической безграмотностью.

Рецензент Айварс, видно живо интересующийся российскими источниками, указывает, что пессимистический взгляд на господство Telegram-идиотов под видом социалистических и коммунистических сообществ на востоке характерен для Александра Тарасова. Он уже упоминался один раз в наших очерках в связи с предположением что, в целях популярности, представители политического коммунизма начнут выпуск порнографических фильмов с собственным участием. Теперь же рецензентом он был представлен как автор книги «Революция не всерьёз», которая является сборником идейных, политических и организационных биографий многочисленных российских политических проститутов, заявлявших о социалистических убеждениях. К сожалению, эта книга совершенно недоступна для польского, немецкого и чешского читателя, но считаю долгом выразить скепсис по поводу того, что российская политическая проституция могла отстать от польской. Уж если не польскими силами, то в компании с немцами аннексированных территорий мы точно сможем показать недосягаемые образцы политических дегенератов, где «агент Болек» займёт почётное, но отнюдь не первое место. Правда, очень похоже, что нас рискуют вскоре обойти российские товарищи, представляющие миру новейший продукт массового производства - участвующих в якобы политическом и якобы теоретическом самообразовании Telegram-дегенератов. Если же читателю до сих пор не ясно почему Telegram делает теоретическое самообразование псевдотеоретическим, а политическое псевдополитическим и причём тут формула «истина минус нравственность», то в следующем очерке будут систематизированы небезынтересные мнения и факты о Telegram а также будет затронут имевший место недавно в Одессе разгром квази-ориганизации, претендовавшей на роль местного Telegram-ЦК.

Часть XXXVII. Некролог одесскому Telegram-ЦК

2021-12-24

Włodzimierz Podlipski

Нечто о Telegram

В Польше не так просто понять чем обусловлено за Бугом распространение названного явления, включающего в себя и способ связи, и программы. Отечественным^[326]преимуществом является то, что на российскую историю последних лет мы можем смотреть в основном более объективно, чем изнутри России её граждане и чем сами на свою историю. Но дело конечно не в том, что российские товарищи имеют преимущество более объективно смотреть на польскую историю последних лет, преимущество, о котором они даже не догадываются. Дело также не в том, что механизмы российских драм 1993 и 1999 года со скотской ролью представителей финансово-промышленных групп российского и американского капитала более открыты для взгляда поляков, чем великороссов или украинцев. Дело в том, что Telegram является очередным актом того же самого фарса.

Имея от немецких товарищей довольно детальную техническую справку о Telegram хочется начать всё-таки не с неё. Начать стоит с жизни миллионов украинских трудящихся, для которых 200€ ежемесячного дохода уже являются уровнем высокого благосостояния. Оценивая при этом траты на ту часть Telegram, которая работает не у отдельных потребителей, а централизованно, мы приходим к довольно крупным суммам на отапливаемые помещения, обновляемое оборудование, квалифицированных специалистов. Суммы, никак не похожие на меценатство или благотворительные траты. Суммы, требующие окупаемости. Суммы, чьё превращение в технические средства требует доступа к крупным кредитам, которые не выдаются под меценатство. Суммы, которые могут потому потерять денежную форму только для того чтобы их эквивалент мёртвого труда действовал как «само»возрастающая стоимость. Словом, имеются признаки господства крупного централизованного кредита над явлением под названием Telegram. Пан Дуров выскочил из недр российских финансовых групп ровно таким же способом как пан Цукерберг выскочил из недр финансовых кругов США. Сложно предполагать как большую субъективную разницу намерений так и большую разницу налагаемых капитализацией деятельности обязательств перед кредиторами, инвесторами, защищающими их политическими полициями и прочими организациями. Панов Дурова и Цукерберга от множества других организаторов программирования, программистов и оформителей отличали не особо яркие идеи, не качество программ, не симпатии аудитории, а, в первую голову, причастность к кредиту, способному усовершенствовать любую изначальную поделку.

Официальная хронология Telegram однозначно оценивается немецкими товарищами как мифография с элементами идеологии. Завязка сюжета, когда пан Дуров (главное административное лицо, связанное с программой Telegram) обнаружил невозможность нечто сообщить брату бесцензурным образом очень сильно расходится не только с тем что знают немецкие товарищи с большим опытом организации взаимного негласного и бесцензурного информирования, но и с тем, что знают чешские и немецкие социалистические школьники. Они-то сразу сообразят, что бесцензурное общение разного рода, затрудняющее работу политической полиции разумнее организовать через широко известную программу RetroShare. Немецкая Википедияopen in new window сообщает, что эта программа была готова для массового использования за несколько лет до того как было выбрано название Telegram. Неужели пан Дуров 10 лет назад был тупее чешского социалистического школьника? Те же самые социалистические школьники, только польские, правильно указывают, что RetroShare не покушается на смартфоны, не требует явного указания телефонного кода и какой-либо централизованной инфраструктуры, через которую пересылаются все сообщения. Возникает у всякого, кто имеет больше опыта, чем социалистический школьник, также вопрос о том, зачем вообще в Telegram были внесены названные черты, которые для программ типа RetroShare являются ненужными, дорогими и дестабилизирующими? Снова тут всплывает вопрос о централизованном кредите, которого нет у авторов RetroShare. То, что они создают, невозможно продавать и сложно распространять без полной гласности в отношении принципов работы программы. Отсюда следует вывод, что такую программу можно производить только коммунистическим или близким к нему способом. Он же не накладывает обязательств ни по отношению к кредиторам, ни по отношению к политическим полициям. Всё, что производится иным способом потому должно рассматриваться через презумпцию виновности по причине слишком большого соблазна со стороны авторов или собственников программ против тех, кто её употребляет.

Рецензент Айварс неправильно понял, что выдвинутые тезисы служат укреплению доверия к RetroShare. Это не так, однако было бы нелепо не упомянуть что руководствующиеся партийной логикой социалистические школьники, для достижения схожих целей идут не путём пана Дурова, а более дешёвым. Так называемый «безопасный обмен» Telegram снова оказывается весьма специфическим относительно того, что привычно для немцев. В частности, математическая теория сообщает, что после появления угрозы подмены сообщений бесполезно организовывать «безопасный обмен» любыми средствами. Речь идёт о тех самых диаграммах, где Алисия передаёт нечто Болеславу и имеет дело с Цензурой^[327]. Кроме представителей латвийского политического коммунизма в шенгенских границах всем, начиная от чешских социалистических школьников, известно, что без предварительного удостоверения специальных файлов безопасный в математическом смысле обмен информацией невозможен. Добавим к этому, что у немцев не пользуются никаким доверием программы, которые берут на себя создание нужных для прочтения присланных сообщений математических артефактов. Доверять артефактам, созданным по непонятным критериям и странным не подконтрольным способом, товарищи не привыкли. Можно сравнить это с тем, что RetroShare предлагает использовать внешние, отдельно создаваемые математические артефакты и не берёт на себя их создание. Это можно любым надлежащим способом сделать с помощью внешних программ, опираясь на критически проверенные математические и технические критерии, условия и регламенты. Подобно RetroShare, не берут на себя лишних обязанностей многие другие программы, используемые товарищами в шенгенских границах.

Говоря о факте якобы конфликта, который вроде как имел Telegram с какими-то официальными органами российской буржуазии, немецкие и венгерские источники указывают, что требования, якобы предъявленные к доступности информации для политической и общей полиции, исходили то от одного, то от другого ведомства и не были типичными для российской системы права. Аналогичные публичные требования другим правовым лицам не получили широкой известности или google.pl о них не знает. В тех же немецких, а также венгерских источниках раскрывается очень любопытное мнение, что появление требований «полицейской копии» было плохо соотнесено с логикой развития событий и лишь чуть позднее первых публикаций «стороны» «противостояния» научились сходиться во мнении кто, что и у кого потребовал. То есть имелось больше признаков публичной акции, чем делового противостояния официальных ведомств и организаторов Telegram.

Продолжая оценку из тех же источников, отметим так называемую попытку блокировки работы Telegram в российской части Интернета. Она объясняется политическими условиями, похожими на Польшу. Думается, верно намекал один из журналистов Wprost, что организаторы неудачной блокировки по интересам совпадали с поставщиками дорогостоящего оборудования для более успешных последующих акций. За чужой счёт случайных жертв попытки блокировки увеличить популярность Telegram — разве это не заманчиво для всех сторон «конфликта»? Одни получают аудиторию, другие оценивают реальные условия жёсткого технического противостояния себе. В итоге одни выходят с большой аудиторией, а другие выходят со знанием о способах более эффективного подавления «слишком самостоятельных» техников с помощью намного более дорогого оборудования. Убытки же несут те, кого российская версия Кодекса Наполеона не признает пострадавшими от действий, названных ранее. Схема слишком простая для немецкой коррупции, но вполне допустимая для Польши и, по аналогии, наверное, для России.

Вопрос популярности Telegram в арабских странах хорошо разобрали арабские товарищи, переславшие об этом хронологию немецким товарищам из коллектива «Geheim». Просматривая качественный немецкий перевод нетрудно убедиться, что ни к математике, ни к эргономике, ни к криптографии этот успех по свидетельству ливанских коммунистов, не привязан. Снова разобраны публичные акции, основанные на относительно лёгком доступе к кредиту и умелом использовании настроений аудитории.

Прямо скажем, после прочитанных конспектов консультаций и иных материалов о Telegram не появилось никакое желание углубляться в этот вопрос^[328]. Классовая, политическая и организационная роль этого изделия в главном ничем не отличается от не менее продажных для крупных частных собственников и их полиций средств Vieber, WhatsApp и массы подобных централизованных систем сообщений с тайным для рядовых пользователей устройством централизованной серверной стороны. Всё это настолько нездоровые принципы, что протокол электронной почты с массой реализаций и десятками тысяч серверов служит явным примером более здоровой архитектуры, как и, допустим, подзабытый протокол Jabber.

Зачем вообще был упомянут Telegram? Детальным протоколом сообщений из этой распространённой на Украине системы сообщений не так давно один сотрудник украинской государственной политической полиции в Одессе тряс пред ОСОБОЮ_1,5, к знакомству с которым нам придётся приступить. Этот несчастный имел при себе в момент того разговора тот самый смартфон, который больше никто даже и в руки не брал. Не буду гадать что подвело несчастного ОСОБУ_1,5. Роковой могла оказаться как комбинация Telegram и Android так и каждый её компонент отдельно. Ни одно, ни другое в кругах известных немецким товарищам специалистов по информационной безопасности не пользуется никаким авторитетом и никакой симпатией.

Из одесской хроники

Нѣ́сть па́мѧть пе́рвыхъ, и҆ послѣ̑днимъ бы́вшымъ не бꙋ́детъ и҆́хъ па́мѧть съ бꙋ́дꙋщими на послѣ́докъ.

Нема́ зга́дки про пе́рше, а тако́ж про насту́пне, що бу́де, - про них зга́дки не бу́де між ти́ми, що бу́дуть пото́му.

Книга Экклезиаста гл. 1, 11^[329]

Повествуя о странном и ужасном по глупости и глубине последствий происшествии в Одессе сложно не вспомнить наш рассказ об ОСОБА_1, широко разошедшийся несколько лет назад. Несмотря на то, что фабула современного происшествия весьма сходная, волей-неволей вспоминается проблема, стоявшая перед автором «Слова о полку Игореве»: «Не лѣполи ны бяшетъ, братіе, начяти старыми словесы трудныхъ повѣстій...» Что же сказать об одесском происшествии новыми словами? Совсем недавно по поводу белорусских событий вспоминалось что такое проскрипция. Ещё в 2014 году некто Георгий Бережной предупреждал, что типичный на то время активизм политического коммунизма более невозможен на Украине и прямо оценивал ситуацию: «и это хорошо». Но вот снова появляются те, кто вообще не сделал никаких выводов. К таким уже нет ни негодования, ни симпатии. Такую особо членовредительскую форму психопатологии политического коммунизма нужно только попытаться понять. «Описанное таково, что селит в сердце горечь и нельзя от этого знания не смеяться, ни блевать, не печалится»^[330] - пишет одна из первых рецензенток в Шенгенских границах. Что же за документ оказывается в центре нашего внимания?

Наш рассказ будет основан на обращении, которое составил социалистический школьник Д^[331]. из Одессы, непочтительно прозванный с нашей стороны Буга «ОСОБА_1,5». Паническое обращение, составленное в нарушение принятых у великороссов стилистических и грамматических норм со всей очевидностью затрагивает небезызвестную ст. 436-1 КК України, где КК это не Карный, а Криминальный кодекс и не латинской азбукой, а кирилличенской. Короткое описание излагаемого там для классификации преступления таково: «Виготовлення, поширення комуністичної, нацистської символіки та пропаганда комуністичного та націонал-соціалістичного (нацистського) тоталітарних режимів». Наш главный «герой»^[332] Д. находится в настолько подавленном и безвыходном положении, что мы не можем цитировать его слова. Просто потому, что составленный им документ не имеет нормативных литературных переводов и может быть только зареферирован и пересказан. Это создаёт некоторую сложность и заставляет предпочесть риск некоторого искажения пересказом (в оптимистическую сторону) возможному цитированию едва ли возможного перевода. Повторяя изложение оригинала, приведём факты близко к тому, как их сообщает сам Д.

Итак, он начинает с того, что фиксирует своё паническое состояние и упоминает "свободу" слова как характеристику одесской и украинской действительности. Позднее косвенно намекает на то, что осведомлён об убийствах в Доме Профсоюзов, случившихся 2 мая 2014 года. Это не помешало ему довести себя до паники.

Д. относит себя к революционерам (в паническом документе сложно искать рациональные обоснования...) и упоминает угрозу заключения на 7 лет, что выводит нас на ту самую ссылку из украинских правовых справочников: «ст. 436 КК України». Упоминаются некие лица, имеющие достаточно досуга для физического преследования Д. и его периодических избиений. Сложно пытаться опровергнуть такую актуальную возможность. Едва ли в сторонниках взглядов Донцова и Шухевича может ощущаться недостаток. Задолго до 2014 года Одесса, наряду с Харьковым, была одной из берлог крайних националистов. «Російськомовний український націоналізм» это ведь также и об Одессе.

Что ещё случилось в жизни Д.? Он не студент, а обучался в одном из училищ. Эти организации дают большее, чем общее среднее образование, но меньшее, чем университетское. Из училища Д. был административным способом удалён, его взаимные обязательства с училищем аннулированы. Досталось ближайшим родственникам Д., их лишили заработка в разных организациях, где они его имели.

Когда же Д. начал то, что привело его к тому, к чему привело? Сам он указывает на 2018 год. То есть Д., названный также «ОСОБА_1,5», начал тогда, когда во Львове ещё дословно помнил судебные консультации и заседания по своему делу ОСОБА_1. Одесский девятиклассник, по-видимому, ничего не знал о львовском студенте! Воистину, «нема згадки про перше, а також про наступне, що буде», всё точно по древнееврейским текстам!

Д. и его товарищи определились как социалистические школьники под влиянием того, что в их бюджете за исключением жилищных услуг и покупки еды не было ни одной надёжно обеспеченной статьи. В 2018 году они создали самообразовательный коллектив и образовали негласный Telegram-комитет - облегчённую версию facebook-ЦК. Немного позднее внимательное изучение одесских школ для Д. оказалось плодотворным в отношении обнаружения ещё одного подобного же самообразовательного коллектива. Игнорируя достижения самообразовательной работы в Германии, на Украине (как ни странно для одесситов), в России и Польше, которые имелись в 2019 году, Д. и его товарищи решили пойти почти тем же маршрутом, которым ранее шли эксгибиционистские пустобрёхи российской секты Station Marx. То, что не решается в пределах Украины, Польши, Германии и России, Д. и его товарищи попробовали решить в пределах Одессы, развернув «активную агитацию и выступления». Telegram-полемика с привкусом легализма и «безопасных чатов», вместе с осторожными продемократическими публичными высказываниями, стала важной предпосылкой паники от безвыходности, которую Д. выразил в пересказываемом документе. В 2020 году неумелая агитация привела к тому, что в 17 лет Д. оказался в центре внимания неформальной политической полиции. В середине 2021 года с Д. захотели познакомиться в неформальной обстановке работники уже совершенно формальной, государственной политической полиции. Полной горстью делились с Д. знаниями о том, что он и когда пытался совершать с помощью Telegram и где он в каждый момент находился.

В 2020 году Д. как раз завершил школьное обучение и направился в училище. Его товарищи направились в другие аналогичные организации. Вдохновлённый опытом Station Marx, Д. сдвинулся в легалистическую сторону и скопировал не немецкий или польский опыт работы социалистических студентов, а занялся имитацией провальных даже в России легалистических тактик российских эксгибиционистов. Что же было удивляться, что в 2020 году Д. стал получать угрозы избиения и даже не подумал менять тактику (в России ведь не меняли!) по мере того, как оскорблений и угроз становилось больше.

«Помог» Telegram. Координаты Д. были выявлены его противниками, которым удалось передать всё о нашем незадачливом эксгибиционисте местным поклонникам Бандеры. Вот ирония истории, они тоже любят «безопасные чаты» в Telegram, где и договаривались о «досуге» в компании Д. К марту 2021 года Д. почти ежедневно имел добровольных сопровождающих после занятий в училище. Несколько раз они пытались задержать Д. и некоторых его товарищей с целью избиения. Большая или меньшая агрессивность добровольных сопровождающих от самого Д. не зависела. Несколько раз дело доходило до групповых драк, но силовое и количественное преимущество было всегда не с его стороны.

Фасады домов, где жили товарищи Д. довольно быстро были оформлены оскорбительными и угрожающими крупными надписями аэрозольными красками. Его дом, в добавок к надписям, лишился остекления одного из окон. Проблемы только увеличивались...

Понимая что обстановка недопустимо разогревается, Д. активизировал связи с осколками одесского политического коммунизма, старую легалистко-активистскую тактику которого он пытался продолжать. В свою очередь эти люди без лишних пояснений исключили своё практическое вмешательство и, по словам самого Д., ограничились в неизвестном нам месте публикацией о проблемах названных незадачливых жертв собственной политической глупости.

Как должен был после этого видоизмениться мыслительный процесс Д.? Под мышлением мы, вслед за Гегелем и Лениным понимаем идеальные предпосылки практической деятельности, а не абстрактные «мыслительные операции» нейрофизологов, тем более не «высказывания» в формальной логике. Трудно понять как работал принадлежащий Д. орган мышления, но незадачливый ОСОБА_1,5 сам написал заявление в общую полицию, ибо слишком уж ему надоела назойливая добровольная свита. Так надоела, что даже абсурдное обращение в полицию было признано возможным началом улучшения окружающей обстановки.

Украинская полиция, связанная со специфической частью местных политических кругов не стала нарушать закон. С должной тщательностью в предписанные законом сроки создавались акты проверок, заключения об обстоятельствах по существу и другие лаконичные формы документов, не сопровождавшиеся какими-либо практическими последствиями для всё также сопровождаемого добровольной свитой Д. А чуть позже, на основании личного знакомства сотрудников общей и политической полиции, с Д. решили познакомиться в более серьёзном полицейском ведомстве. Для этого разные его сотрудники несколько раз приходили прямо в училище и в неформальной беседе без какого-либо документирования развлекались неприятными для Д. беседами с ним. Видимо, не без их влияния училище вскоре административным решением освободило себя от обязательств в отношении Д. как и наоборот. Позднее начались увольнения его родственников. К моменту написания пересказанного нами панического обращения, с Д. уже обсуждали в неформальной обстановке содержимое нескольких папок с надписью «Кримінальна справа» на обложке. Другие папки были посвящены тем, кого непочтительно прозвали у нас ОСОБА_6,5, ОСОБА_7,5 и ОСОБА_8,5.

В духе грубого фарса развивается «политическая» «борьба» одесских социалистических школьников, которая уже привела их к весьма неприятным знакомствам. Можно было бы быть снисходительным к ним, если бы эта практика имела хоть какое-то отношение к коммунистическим перспективам и если бы, понимая цену своих поступков, они бы решили её, всё равно, платить. Но попытка получения коммунистических убеждений привела к антикоммунистической практике в той самой мере, в которой коммунизм как наука требует того, чтобы он был не только известен, но и познан. Увы, нет свидетельств даже формальной известности научного коммунизма между товарищами Д. А что уж говорить о познании...

Внимательным читателям не составит труда найти в продолжаемых очерках несколько пророчеств о подобных Д. безумцах, сделанных за годы до времени этого очерка. Нет смысла их тут все приводить, ибо торжествовать над активистами слишком легко чтобы это торжество имело какое-либо нравственное значение. Ограничимся одним из наиболее ранних предостережений из того времени, когда едва была убрана Площадь Независимости в Киеве (Майдан Незалежності):

... стоит заметить, что эпоха, когда уход из теоретического коммунизма в строительство партий может привести к ненулевому результату, от нас ещё далека. Поэтому абстрактно можно относится благожелательно - пусть уходят, ведь когда-нибудь у них будет успех, но конкретно в наших условиях - это скорее признание своей педагогической ущербности и согласия на обескровливание движения, согласие на его лишение развитых форм теоретического сознания, ибо сознание есть такое же коллективное дело как формирование политической организации. И кустарничество в теории не менее вредно, но более опасно, чем в политике.

Читатели теперь узнали какова одесская форма опасности кустарничества в теории... Опасность, уже развившаяся в угрозу здоровью и жизни нескольких людей. Страшно осознавать, но описанное в паническом обращении Д. похоже скорее на начало, чем на конец некоторого количества подобных историй.

Вместо выводов

Вывод состоит в том, что не делаются никакие выводы. Уместно обратиться к принципам из военных уставов Польской Народной Армии, обязывающих в относительно предсказуемых условиях жертвовать наименьшим числом жизней. Можно было бы выступать за жестокую расправу с Д. в надежде, что более на украинской земле не возникнут не только Telegram-легалисты, но и вообще никакие легалистские сообщества. Тогда легалист с отбитой селезёнкой мог бы спасти силы и жизни других украинских товарищей, не имеющих до сих пор должного практического отвращения к легализму и реформизму. Но есть большие сомнения, что даже гласная жестокая расправа с Д. может что-то оздоровить в украинском коммунизме. Ибо сам он не сделал никаких выводов из биографии ОСОБА_1, не говоря о предупреждениях украинских товарищей или, тем более, о продолжаемых очерках. Следовательно, не выглядит невозможным появление тех, кто не сделает практических выводов ни из биографии Д., ни из биографии ОСОБА_1. Так проявляется отсутствие ума в украинском политическом коммунизме, сведённом до патологических сект с шизофреническим совмещением «коммунистических» убеждений и открыто антикоммунистической практики. Как бы не появились из ошмётков политического коммунизма открыто диверсионные фракции^[333], чья польза для борьбы за коммунизм тождественна вреду, нанесённому этой борьбе самим Д.

Процесс где жертвой был ОСОБА_1, как видим, ничего не изменил в деятельности Д. и его товарищей. Отвращение к самообразованию, отказ соотносить свою деятельность с борьбой за коммунизм и отказ разбираться в том что такое коммунизм в дополнение к тупому, школьному в худшем смысле, активизму - вот что стало для Д. и его товарищей безжалостным фатумом совсем не античной, а постмодернистской драмы с плохим концом. «Никогда ещё невежество никому не помогало и мы опасаемся, что оно станет причиной ещё многих трагедий»...

Часть XXXVIII. Некоторые сопоставления по следам обращения ОСОБА_1,5

2022-01-10

Włodzimierz Podlipski

Крушение надежд

Паническое обращение одесского социалистического сверхшкольника или недостудента Д., непочтительно прозванного у нас ОСОБА_1,5, как и ожидалось, вызвало много откликов. Пожалуй, самым интересным из них стала просьба найти классическое описание той духовной катастрофы, которую переживает ОСОБА_1,5. Контуры современной духовной драмы неожиданно были обнаружены в «Революции надежды» Эриха Фромма, что лишний раз подтверждает то, что в деятельности и чувствах Д. мало оригинального. Его ещё не существовало, а «прославившая» Д. чувственная ситуация уже попала в классическую американскую околосоциалистическую литературу. Таково очередной раз показанное значение теоретической работы: умные люди учатся на своих ошибках, но, зная как многие ошибались ранее подобным же образом, они всё же не допускают, в отличие от Д., чтобы их ошибки были настолько глупыми и предсказуемыми.

Предоставим слово Фромму:

«... Большинство из нас надеялись, что смогут доверять людям. Когда мы были детьми, то ещё не знали одного человеческого изобретения - лжи, лжи не только с помощью слов, но и голоса, жестов, глаз и выражения лица. Разве ребенок готов к этой чисто человеческой уловке - лжи? Большинство из нас испытали на себе - одни более, другие менее грубо - то, что люди часто не имеют в виду того, что говорят или говорят противоположное тому, что думают. И не просто «люди», но те, кому мы больше всех доверяем: родители, учителя, лидеры».

В случае с ОСОБА_1,5 случилось нечто более ужасное. Поданный ему в качестве путеводителя по политической борьбе и практике «марксизм» оказался примитивной подделкой реформистского изготовления. Как такое пережить? Фромм продолжает:

«Почти у каждого в тот или иной момент его жизни надежда не осуществлялась, а иногда терпела полный крах. Пожалуй, это хорошо. Если человек не испытал разочарования, как может его надежда стать твёрдой и неиссякаемой? Как может он избежать опасности превратиться в мечтателя-оптимиста? Но, с другой стороны, порой надежда разбивается в прах, и человек никогда не обретёт её снова.

На самом деле реакция на крушение надежды может варьироваться в широких пределах в зависимости от многих обстоятельств: исторических, личных, психологических и органических. Многие - вероятно, большинство, - разочаровавшись в своих надеждах, приспосабливаются, настраивая себя на обычный оптимизм, надеясь на лучшее и не давая себе труда признать, что может случиться не только хорошее, но и самое плохое^[334]. Пока все остальные посвистывают, эти люди тоже свистят, и вместо того, чтобы испытывать чувство безнадежности...»

Таково копирование привычной тактики политического коммунизма в совсем уж неуместных условиях, результат кустарничества в теории. Он оказался фатально щедро приправлен комбинацией Android, Telegram и Windows10 ... Очень вероятно, что с этой комбинацией оказался связан факт исключительной навязчивости и догадливости добровольной свиты Д. из сторонников взглядов Донцова и Шухевича.

Пытаясь дать нравственную оценку ситуации в Одессе сложно предположить, что смартфон может быть обнадёживающим средством. Скорее для товарищей Д. он является фактором достоверного в своей полноте погружения в безнадёжность. Чуть ниже у Фромма можно прочитать прогностическую оценку:

«Следует отметить тот факт, что надежда или безнадёжность индивида в значительной степени обусловлены присутствием надежды или безнадёжности в обществе, в котором он живёт, или классе, к которому он принадлежит. Какое бы крушение личных надежд ни происходило в детстве, если ребёнок живёт в период надежды и веры, его собственная надежда со временем вспыхнет вновь; с другой стороны, человек, чей личный опыт включает надежду, нередко склонен к депрессии и безнадёжности, если общество или его класс утеряли надежду».

И здесь-то как раз намёк Фромма позволяет нам увидеть, что под светом материалистической диалектики политическая тень ОСОБА_1,5 оказывается подозрительно похожа на политическую тень Оты Шика или Михаила Суслова. Нравственная биография названных оказывается подозрительно совпадающей: сначала делаем всякие странные поступки и поддерживаем бесхитростные эмпирические концепции, коренным образом расходящиеся с марксизмом, а потом списываем очевидные провалы своих идей и своей практики на их марксистское происхождение. Так что ОСОБА_1,5 в нравственном отношении не только жертва обстоятельств, но и носитель демонической силы невежества, не способного отличить реформистскую практику от революционной. И в этом, собственно, состоит его опасность для политических перспектив украинского коммунизма.

Политическое нетерпение, исключающее возможность противостоящей реформизму политической деятельности. Сколько раз в продолжаемых очерках мы встречались с этим? Среди учеников Давида Харви в США, в окружении ОСОБА_1, у Михала Новицкого... nomen illis legio^[335].

Снова о Михале Новицком

Интересен присланный вопрос о том, не оскорбляет ли история Д. национальное чувство пишущего эти строки? А ведь, действительно, по разрушительным последствиям своей глупости сложно найти близкие аналоги. В российском Челябинске на Урале попытка репрессировать социалистических школьников (об этом был очерк «От Львова до Челябинска») всё же не была связана с работой неформальной политической полиции. Там жертвы следствия сами активно занимались эксгибиоционизмом перед государственной политической полицией. Великороссы на данный момент проигрывают. Поляки... По разрушительным последствиям глупости ни «Коммунистическая» «Партия» Польши, ни Михал Новицкий тоже не достигают одесского уровня. Не оставлять же победу за украинским гражданином? Тогда изменим критерии и станем сравнивать не катастрофичность последствий глупости, а саму глупость. Здесь уж проиграть будет сложнее.

На сцену вызывается OSOBA_1, предсказанный после полицейского вторжения на конференцию в Поберово. Как ни странно, это наш хороший знакомый Михал Новицкий. Тот самый, прозванный на украинский манер OSOBĄ_0 ещё в 2017 году. Товарищ Новицкий является своеобразным публичным эталоном польской политической эмиграции. Он, как все знают, политический эмигрант во Франции и жертва несостоявшегося политического процесса 2006 года, закрутившегося вокруг портала LBC/ЛБЦ (Lewica Bez Cenzury).

В 2006 году товарищ Новицкий был информирован о перспективе неотвратимого тюремного заключения в случае начала судебного процесса по итогам своих эпатажных высказываний. Как-никак наш эмигрант сын вице-маршалки сейма. А она имеет и имела неприкосновенность как посланка^[336] на Сейм. Но вполне прикосновенный сын с высказываниями без большого политического или воспитательного значения оказался удобной промежуточной целью сеймовых интриг. Ведь при сеймовых конфликтах принято наносить удары по окружению послов, которое не имеет особого криминального статуса.

Как все мы помним, Михал Новицкий воспользовался полицейской нерасторопностью и через тогда ещё досмотровую границу покинул страну. Восточный Берлин должен был оказаться первым пунктом осознания своего нового, необычного для польского коммунизма положения. На то время из стран к востоку от Одры какая-никакая коммунистическая эмиграция была только у литовцев, да та не в Германии и не во Франции. Как бы там ни было, товарищем Новицким очень скоро целью эмиграции был определён Париж.

Увлечение товарища Михала политическим коммунизмом в неприкоснованности сохранилось с тех пор. Если его брат Флориан быстро присоединился к польскому теоретическому коммунизму и даже побочным образом вышел на докторскую степень, то Михал прямо в настоящий момент через видеоблог пытается вербовать в Польскую Рабочую Партию. Это одна из самых свежих микроорганизаций польского политического коммунизма, которая, подобно многим другим, имеет большой риск не пережить положение организационного макета, исполненного претенциозными кустарями. «Партия», создаваемая товарищем Новицким если не полностью, то в основном эксгибиционистская и сгруппированная вокруг политических лозунгов, а не способа мышления. Типичный организационный каркас без теоретического самообразования и политической милиции. «Польская Рабочая Партия» отрицает названное на уровне проекта программы. Едва ли нужно нечто большее сообщать об очередном якобы «партийном» увлечении товарища Новицкого. Его бы энергию и оптимизм да в более продуктивном направлении...

Поставленный вопросами не только брата Флориана, но и нескольких своих корреспондентов в необходимость отстаивать тактическую линию политического коммунизма, товарищ Новицкий не так давно создал замечательное видео «Teoria czy praktyka?open in new window»^[337], ставшее настоящим свидетельством о бедности существующего в Европе политического коммунизма.

Когда разные товарищи просили меня указать наиболее сильное произведение против политического коммунизма на немецком языке, то они неизменно получали ссылку на одно из переизданий перевода ленинской работы «Что делать?»open in new window. Товарищ Новицкий явно мог бы согласиться с такой рекомендацией. Ведь в указанном видео он сознательно противопоставил свою позицию всему тому, что доказывается и предлагается в работе «Что делать?». Он пытается отвергнуть не абсурдные в наших условиях планы организации газетного дела, а сам способ мышления, выраженный автором в тексте «Что делать?». То есть он признаёт, что обсуждаются всё-таки «наболевшие вопросы нашего движения»^[338], а не историографические проблемы. И в этом-то он оказывается выше огромного большинства активистов политического коммунизма, которые неспособны извлечь из «Что делать?» нечто большее, чем фрагмент исторической чувственной достоверности.

Всякому читателю стоит рекомендовать ознакомиться с «глубиной» аргументации товарища Новицкого хотя бы потому, что, как пишут рецензенты, «зазвичай у політичному комунізмі свою пересічну практику взагалі ніяк не обґрунтовують бо важко знайти хоч якісь теоретичні аргументи на її користь». Действительно, мы имеем исключительную по откровенности попытку противостоять мировоззренческой линии польского, а то и вообще европейского, теоретического коммунизма. По опросу товарищей, ни чешские, ни немецкие, ни украинские представители политического коммунизма не делали столь явных попыток отстоять свои тактические и организационные взгляды по причине их явной иррациональности, приближающейся к иррациональности религий. Но мало польской решительности парижского изготовления. Пикантной особенностью видео с противопоставлением теории и практики является то, что товарищ Михал Новицкий в эпоху разброда и шатаний открыто потребовал признать «шаги действительного движения важнее программ». По словам автора «Что делать?» поддерживать тезис что разброд и шатания важнее чем понимание выхода из ситуации разброда и шатаний это всё равно что «кричать «таскать вам не перетаскать» при виде похоронной процессии». Таскать не перетаскать нам политические трупы...

Через примерно пятнадцать лет после начала своей эмиграции товарищ Новицкий столкнулся с новыми проблемами с политической полицией. Он уже не тот социалистический квазишкольник, выкинутый за Одру с родительскими деньгами. Немного лет тому назад он нашёл себе такую же неутомимую и оптимистичную супругу. Где-то с тех пор видеоблог товарища Новицкого «Возрождение коммунизма» встал на систематическую почву. Точные свидетельства сейчас едва ли доступны, но, наверняка, именно к развитию видеоблога неизвестные польские сикофанты приурочили обращения, закончившиеся тем, что прокуратура выслала на адрес Михала Новицкого два предупреждения по той самой «коммунистической статье». Они последовали с некоторой разницей во времени.

Сам Михал о предупреждениях долгое время не знал. Родители нашего товарища ко времени высылки первого предупреждения развелись. Дом, адрес которого в реестре PESEL стоит рядом с кодом товарища Новицкого, был уже несколько лет как продан. Вырученные деньги были разделены, а здание перешло в собственность посторонних. К моменту отправки прокурорских предупреждений они ни о каком Михале Новицком не знали. Но вот, в условиях странной пандемии не имеющей официального статуса, французское государство оказалось поставлено перед невозможностью подтверждать личность товарища Новицкого теми документами, которые он некогда вывез с собой. Срок их годности закончился ещё в период одного из первых карантинов. То хорошо, что оказался кстати вступивший в силу во Франции правовой мораторий на признание различных удостоверений недействительными.

Итак, сложились два факта: утрата действительности удостоверениями личности товарища Новицкого вскоре после прекращения карантина и поступившие к нему от товарищей не очень определённые предупреждения о возможных неприятных последствиях в Польше.

У Маркса в своё время паспорт прусского королевства мог оказаться основанием для его депортации в Пруссию. В случае автора «Капитала» угроза завершилась уничтожением паспорта прусского королевства. Началась жизнь «лица без гражданства». Товарищ Новицкий решил не лишаться польского гражданства, а добиться обновления документов в Варшаве. Согласитесь, что по уровню глупости ОСОБА_1,5 заметно уступает Новицкому. Ведь товарищ Михал даже не попытался узнать возможно ли решить вопрос получения документов через посольство или по доверенности. Что уж говорить, что он не прорабатывал во всех достоинствах и недостатках перспективы оставления польского гражданства для жителя парижского предместья. В противоположность юридической нерасторопности товарища Новицкого, у ОСОБА_1,5 обращение в одесскую полицию последовало не сразу, а лишь в результате безвыходной ситуации и было оценено самим обращавшимся как сомнительный шаг.

Новицкий договорился с матерью о приезде в Варшаву не то чтобы эксгибиционистским способом, но вполне прозрачно для политической полиции. Запрет перлюстрации и прослушивания послов на Сейм едва ли кого-то волнует.

Изготовленные заранее (взамен утративших действие ещё при начале карнатинов) удостоверения личности ожидали товарища Новицкого в соответствующей конторе с пометкой о необходимости уведомить политическую полицию о прибытии получателя. Самый ранний сигнал о прибытии Михала Новицкого пришёл в ABW^[339] из аэропорта. Затем его выявили агенты наблюдения вблизи неприкосновенного дома его матери - посланки на Сейм Ванды Новицкой. Потом о прибытии Михала сообщили из кабинета, где ему выдали новые удостоверения личности.

Однажды летним утром агенты наружного наблюдения очень тщательно присматривались к вышедшему на пробежку Михалу Новицкому, желая убедиться, что перед ними точно не его брат Флориан. Он зарабатывает на строительных работах за Одрой и не представляет интереса для политической полиции как деятель глубоко презираемого как в ABW, так и Михалом Новицким польского теоретического коммунизма. После «задержания в разы превосходящими силами» товарищ Новицкий оказался недалеко от улицы уважаемого не только им Людвика Варыньского^[340]. Правда, речь идёт не о самообразовательных заседаниях студентов на Варшавской Политехнике, а о здании политической полиции на Раковецкой^[341], где ему долгое время не могли пояснить процессуальный статус. Разумно полагая что ABW более занимается вопросами шпионажа, чем классической работой собственно политической полиции, Михал Новицкий терялся в догадках о том, какие страшные обвинения ему предъявят. Какие материалы мог он, проживший столько лет во Франции, предавать китайским, украинским или российским шпионам в ущерб Речи Посполитой Польской?

В команде задержания ничего не знали о сути обвинений, а только имели указания о действиях в случае сопротивления. Товарищ Новицкий успел пообщаться в неформальной обстановке с теми, кто его задерживал. Они честно сообщили, что поступивший приказ кажется им весьма странным и что им ничего не известно о том, что будет после передачи задержанного в дежурную группу тюремного корпуса. Исполнителям было всё равно чем заниматься, лишь бы за это платили, а приказы были понятно составлены и надлежащим образом регистрировались в канцелярии. Рассказавший о своих убеждениях Новицкий у группы задержания не встретил вообще никакой враждебности. Когда въехали в ведомственные ворота и остановились у здания, то Новицкого конвоировали в тюремное помещение, где и оставили в неизвестности.

Спустя некоторое время задержанного пригласили в офицерский кабинет, где пояснили что он присутствует в здании на Раковецкой как уклоняющийся от процессуальных действий по статье 256, а вовсе не в связи со шпионажем. Михал несказанно этому обрадовался. Через некоторое время после освобождения он стал рассказывать о том, как ужасно с ним обошлись в первое время нахождения в здании на Раковецкой, когда никто не мог объяснить о том каково его процессуальное положение и какого рода обвинения вызвали задержание. Смешно читать об этих страданиях, если знать о том, что на ЛИЦО_1 из Челябинска давили во вполне механическом смысле, а ОСО́БІ_1 в лицо высказывали угрозы в грубой и оскорбительной форме.

Кульминацией пребывания товарища Новицкого в здании на Раковецкой было общение в офицерском кабинете, где его подписью было подтверждено, что незадачливому строителю партий через видеоблог теперь известно о двух пропущенных им ранее предупреждениях о недопустимости деятельности, названной в 256-й статье Кодекса Карного. На этом юридическая часть закончилась и товарищу Новицкому дали сообщить вовне о том, где он находится. Через какое-то время его выдворили с территории ABW за ворота на Раковецукю улицу. Третье предупреждение о недопустимости соответствующей деятельности должно вызвать обвинительное уголовное производство. Учитывая, что товарищ Михал едва ли остановится (да и глупо останавливаться в его положении), нужно предполагать, что делом недалёкого будущего является официальное уголовное обвинение, которое не случилось в 2006 году. Похоже что летом 2021 года нам стала известна наиболее вероятная кандидатура на звание «OSOBA_1»...

Вопрос о том, станет ли Михал Новицкий узником совести, невозможно решить с нравственной стороны, если не понимать какова была альтернатива его действиям. Едва ли узником совести можно считать того, кто совершил необдуманную глупость, ибо звание это предполагает сознательный риск и безвыходность положения. Сложно пропустить мимо внимания что товарищ Новицкий непростительно мало интересуется альтернативой не только тем своим действиям, которые завели его в здание на Раковецкой, но и тем, которые могут обеспечить ему повторную встречу в том самом кабинете...

В чём же разница Польши и Украины? И здесь, и там некие добровольные помощники знакомят активистов политического коммунизма с государственной политической полицией. Польское неприятное знакомство оказалось намного более отсроченным от «основных деяний», чем украинское. Как знать, вдруг это связано с тем, что в Варшаве до сих пор нет достаточно сильной неформальной политической полиции.

На Раковецкой, в отличие от Одессы, общение с государственной политической полицией более формализовано. Возможно, потому, что сомнительные с точки зрения процессуальных кодексов действия в отношении сына посланки на Сейм чреваты большими неприятностями, а не потому, что работники польской политической полиции более добродетельны в гражданском и правовом смысле, чем их украинские аналоги.

Пересказом истории Михала Новицкого следует завершить реабилитацию отечественной глупости перед читателями. Нет, так могут не только украинцы, у поляков может получаться лучше. Однако несколько нервирует то, что до сих пор не появился АСОБА_1, который имеет шансы на попрание отечественной глупости белорусской. К тому есть некоторые исторические предпосылки.

Вспоминается одна глупая полукриминальная история из времён неудавшегося покушения пани Гуайдохи на президентство. Тогда белорусская политическая полиция мало задумывалась над обоснованностью массовых арестов. В связи с этим произошла типичная для того времени глупость с «безопасными чатами» Telegram и беготнёй. В той глупости оказался замешан некто Павел Катаржэўскі^[342], задержанный член ЦК одной из партий местных антикоммунистических реформистов, а именно партии «Справядлівы свет». Ни беготня, ни «безопасные чаты» Telegram не помешали белорусской политической полиции опустошить убежище каких-то странных людей за шкафом у названного белоруса. Политическая культура нашего пана оказалась на уровне журнала «Вясёлка»^[343], а самое место ему в другом журнале - «Вожык»^[344]. Эта-то история как раз может оказаться водевильной прелюдией к появлению подлинного АСОБЫ_1 через несколько лет. Нетрудно догадаться, что образ действия белорусских квазикоммунистических вырожденцев до этого времени сохранит все свои фатальные черты.

Чем занимаются организации социалистических школьников?

(эмпирическое изложение)

Сложнее вопроса о политической глупости оказался вопрос о том, какие продуктивные занятия можно и нужно иметь социалистическим школьникам той же Одессы. Разобраться попробуем через сопоставление ситуации по оба берега Одры. Такое сопоставление должно быть не ответом на наболевшие вопросы, а только их более-менее широкой постановкой.

Для Германии у нас имеются многочисленные разные свидетельства в отношении социалистических школьников Берлина и нескольких других немецких городов. Для восточного берега Одры имеется лишь одно короткое, зато вполне достоверное свидетельство с подписью «Myszka» о крупнейшем самостоятельном объединении социалистических школьников.

Немецкий опыт с многодесятилетними традициями самых разных многократно прерывавшихся самодеятельных организаций социалистических школьников позволяет в какой-то мере оценить возможную широту их задач. Первейшей задачей таких организаций является противодействие школьной идеологизации и индоктринации. Далеко не всегда, и, похоже, что не в большинстве случаев, такое противодействие получает форму интеоретизации^[345]. Зачастую можно наблюдать противоположную по направленности идеологизацию и индоктринацию. Лишь студенческое самообразование в Германии чаще является интеоретизацией, чем идоктринацией.

Для социалистического школьника организационная связь не просто имеет цель противодействия школьности, она тождественна этому противодействию. Должно быть понятно, что на личностном уровне почти все школьники против школьной тупости, но выход из этой тупости не в другую тупость, а в социалистическую сторону возможен только в коллективной деятельности, способной избавить от схоластики, то есть дать подлинно широкий простор работы. Поэтому только тот, кто решительно на самой широкой практике порвал со схоластизмом может рассчитывать не то что на содействие, а просто на симпатии организованных групп социалистических школьников. Отсюда понятно, почему они охотно сотрудничают с сократическими фракциями самообразования и с политическими милициями. Ведь для названных схоластизм не совместим с перспективами идейной жизни и собственного организационного выживания.

Формой стихийного коллективного противодействия школьности является в Германии обычно «количественная» «наработка» литературного кругозора в области научного коммунизма с более или менее удачным развитием полемической культуры. Развитие это, редко, впрочем, доходит без посторонней помощи до сократического уровня. Уместно вспомнить Семека, который считал что угроза подчинения мнимым «истинам» больше, чем шанс для действительного продвижения познания. Потому, поддерживая Сократа, Марек Семек считал, что всякому важнее знать о своём незнании не только то, что оно есть, но и то что именно оно исключает из знания и понимания^[346].

Развитие тайной организации за пределами социальных сетей и иного эксгибиционизма, штудирование первоисточников по материалистической диалектике и полемика по итогам прочтения составляют в Германии стихийную основу работы объединений социалистических школьников. Воспроизводятся эти направления работ вне зависимости от наличия в городе или местечке более развитых объединений или самообразовательных организаций. Тем более не имеет значение присутствие иди отсутствие местных организаций политического коммунизма, которые, как правило, враждебно относятся к социалистическим школьникам. Но наши младшие товарищи как раз обычно мало обращают внимание на этих эксгибиционистов и в надежде на расцвет студенческой умственной жизни тренируются против эксгибиоционизма и осваивают первоисточники по научному коммунизму. Приключенческие фильмы для юношества играют здесь свою позитивную роль. Получается нередко так, что по данным Android никакой организации нет, а городское видеонаблюдение иногда фиксирует (после автоматического распознания лиц) никак не связанных школьников вместе там, где ни один смартфон не оставил маршрута.

Есть у немецких социалистических школьников и занятия более серьёзные, появляющиеся только под очень культурным и деликатным внешним влиянием.

К ним относится текстологическая работа на немецком языке, а иногда даже на фламандском или датском^[347], то есть в пользу зарубежных товарищей. Не относится к хорошо знакомым для поляков такое занятие социалистических школьников как поддержание в актуальном состоянии карты централизованного городского видеонаблюдения в тех городах, где такие системы разветвлены. Всё-таки даже в Варшаве «наиболее интересные места» лишены не только видеонаблюдения, но и перспектив его появления, а там, где есть видеонаблюдение, там вполне можно не появляться в ненужной компании или даже вообще не появляться.

В Германии мы имеем и более деликатные занятия для социалистических школьников. Например, ранее упоминалось наружное наблюдение за всякими сомнительными лицами из политического коммунизма либо из политической полиции. Эти господа, впрочем, иногда могут быть приписаны к двум названным множествам сразу.

Наружное наблюдение, как нетрудно догадаться, не может быть регулярным, но, там где оно встречается, приносит очевидную пользу всем, кроме политической полиции. Массовость и тайная скоординированность социалистических школьников образует выгодные для политической милиции свойства, которые очень трудно получить иным способом. Затерянные в толпе школьники, школьницы-прохожие, подростки, сортирующие выбрасываемый мусор или направляющиеся на волейбольную площадку... Кто из политического коммунизма или политической полиции будет обращать на них много внимания в условиях, когда каждый следующий шаг контролируется новыми людьми? Некоторое количество осторожных социалистических школьников, обученных противодействовать городскому видеонаблюдению и не оставляющих смартфонных следов незаменимы для разоблачения махинаций политического коммунизма и явных агентов политической полиции! Есть в этом, однако, очень большой минус, состоящий в небольшом «сроке годности» социалистических школьников. Он ведь исчерпывается с появлением социалистического студентов. А за этот небольшой срок политической милиции нужно установить должное взаимное доверие с социалистическими школьниками, что является отнюдь не тривиальной задачей. Да, сотрудничество социалистических школьников и политических милиций в Германии не является массовым, хотя исключительным тоже не является. По понятным причинам оно не бывает долгосрочным, так как требует контакта относительно стабильных в масштабах 1-2 лет групп. Такие временные рамки исключают, из числа всех существующих в Германии, не менее трети организаций социалистических школьников и не менее четверти местных групп политической милиции. Группы социалистических школьников почти никогда не оставляют именно в данной школе преемственной работы, да и местные группы политических милиций в среднем по Германии едва ли стабильны в масштабе более пяти лет. Бывает и так, что социалистические школьники идейно более развиты, чем любая из местных групп политической милиции. Чаще всего это случается если местные группы политических милиций примыкают к политическому коммунизму. Продуктивное сотрудничество возможно лишь в обратном случае, когда политическая милиция может дать социалистическим школьникам политическое развитие, нравственный и умственный рост.

Из экзотических занятий социалистических школьников можно отметить тайную расклейку листовок вдали от мест своих совещаний. Занятие это, впрочем, имеет сомнительную эффективность вне зависимости от исполнителей, а, зачастую, и от содержания надписей. Также не пользуются популярностью демонстрации и марши. Как по причине отсутствия политического смысла так и в результате знания о пополнении фотографических баз данных, составляемых из демонстрантов как политическими полициями, так и политическими милициями.

В отношении социалистических школьников к демонстрациям и маршам Германия мало отличается от Варшавы, где иногда встречаются глупо-очаянные головы типа неразвитых аналогов ОСОБА_1,5. А на воеводствах, по понятным причинам, социалистические школьники поголовно ненавидят любые демонстрации и даже самые отчаянные смельчаки считают их посещение политическим и личностным самоубийством.

Какова организационная граница социалистических школьников, политической милиции и общего политического и теоретического самообразования в Германии? Она везде ясно выражена. Школьные сообщества, за редким исключением тех, кто примыкает к политическому коммунизму, имеют полную автокефалию^[348], а внутри сект политического коммунизма дело обычно ограничивается автономией^[349]. Правилом является отсутствие документально оформляемого членства при соблюдении финансовой дисциплины, что является общей чертой групп социалистических школьников, политических милиций и большинства сообществ политического и теоретического самообразования.

Узнав о способах работы немецких социалистических школьников, перенесёмся далеко на другой берег Одры и рассмотрим архивное сообщение с подписью «Myszka».

Попробуем разобраться в источнике развёрнутого сообщения, некоторая часть которого попала к нам. Это некто вблизи политического коммунизма с терпимостью к сторонникам взглядов Пилсудского или Муссолини. Тем не менее, совещание социалистических школьников о программе самообразовательных занятий заключило о пригодности такой фигуры для начала переговоров с одной из местных фракций самообразования, где имелось присутствие сократических элементов, ведущих активную идейную борьбу против схоластических оппонентов.

После установления прямого контакта двух коллективных научных комендантов сообщения с подписью «Myszka» исчезают, так как необходимость в сомнительной промежуточной фигуре отпала. Каковы же указанные в свидетельстве параметры сообщества социалистических школьников в момент посредничества?

При численности на уровне одного-двух школьных классов типичной варшавской школы социалистические школьники имели только две фигуры, которым было дано разрешение выступать публично и изредка нечто сообщать в своих блогах в facebook или чём-то подобном. Свидетельство сообщает, что десмартфонизация на тот момент прошла только на треть. Заметим, что для немецких социалистических школьников прошлого десятилетия это является недопустимо низким показателем, но с другого берега Одры оказалось возможно и такое. Низкая десмартфонизация указывает на весьма небезопасный характер пленарных собраний, если они имели место. Возможно, поэтому, несмотря на методическую поддержку со стороны «сократиков», предложение социалистических школьников о формальной и регулярной, хотя бы даже справочно-информационной, связи было решительно отвергнуто. В качестве альтернативы были предложены произвольные обращения через специальных доверенных лиц с каждой из сторон, что оказалось вполне в рамках традиционной практики наших юго-западных соседей^[350]. Мотивы нетрудно понять, если вспомнить «бесплодный разговор» литовки и белоруса, о котором ранее сообщалось. Глупо навешивать себе на руки толпу с до сих пор присутствующими эксгибиционистическими тенденциями. Здесь как в военной хирургии: спасают не первых попавшихся, а максимальное число тех, кого легко спасти. По той же самой причине самые лучшие специалисты выставляются на сортировку поступающих, чтобы отличить тех кого легко спасти от тех, кто долгим спасением отнимет жизни у многих других, до которых просто не дойдут руки.

Свидетельство с подписью «Myszka» оказалось весьма лаконично. По другим источникам удалось узнать, что сообщество социалистических школьников осваивало «Переворот в науке и технике, совершённый господином Евгением Дюрингом» Энгельса и запрашивало справку о дидактическом порядке рассмотрения предшествующих «Что делать?» работ некоего ОСОБА_5. Чем закончились дидактические консультации, не сообщается. Сведений о дальнейшей судьбе участников крупного сообщества социалистических школьников у нас нет.

Исходя из разных сообщений о том, что может быть доступно социалистическим школьникам, попробуем оценить занятия их незадачливого одесского коллеги.

Активизм и легализм в городе где произошло массовое убийство в Доме Профсоюзов, - необоснованное доверие способам действия и мышления, вырабатываемым из школьного кретинизма, - обращение в полицию со стороны желающих представлять революцию хотя бы в политическом смысле, - лишь слегка ослабленная в одном из центров украинского национализма демонстративность в психиатрическом смысле...

Продолжать можно долго, но зачем? Все симптомы ранее были разобраны. Перед нами некие объективно профанировавшие теоретическое самообразование несчастные социалистические квази-школьники, не способные на самое элементарное отличение реформистских поступков от революционных. Не говоря об намного более важном отличении прокоммунистических действий от антикоммунистических. А ведь с этим вопросом зачастую не могут справиться многие, намного более опытные, товарищи в теоретическом коммунизме. Не говоря о легковерных активистах политического коммунизма, отмахивающихся от вопроса о рациональной целесообразности своей деятельности в перспективе хотя бы нескольких лет.

За несколько тысяч лет общественная жизнь сделала нормальной ситуацию, когда человек одновременно руководствуется не просто разными, а противоречивыми вплоть до противоположности побуждениями. В зависимости от того, насколько входит в сознание и в практику этот факт, мы можем говорить о разных состояниях психического здоровья личности или организационного здоровья какого-либо сообщества. Полная бессознательность и превращение в пассивный объект характерны для вполне развившейся шизофрении, ибо шизофреник не осознаёт лежащей в основе психоза противоречивости всё сильнее разрывающих его личность стремлений. Максимально далёкой от шизофрении является организационная практика, основанная на том, что в реальном предметном мире, через тесную связь с ним (материализм), находится точка практического отождествления противоречивых стремлений.

Именно через такую точку единственно возможен выход из данной противоречивости в новую, более здоровую. Или, говоря языком Гегеля, в новую борьбу противоположностей, преодолевающую исходную и блокирующую потому её разрушительное действие. Именно так согласно Л. С. Выготскому и А. Н. Леонтьеву происходило развитие психических функций, где появление каждого следующего слоя означало продуктивное разрешение некоего противоречия в функционировании предыдущего. Именно на подобном же отождествлении противоположностей товара и источника стоимости Маркс основал всё своё исследование рабочей силы. Как раз в то время, когда его отказавшиеся от диалектики оппоненты оказались представителями прямо шизофренических воззрений на проблему стоимости: либо капитулировавшими рикардианцами (в лучшем случае), либо представителями «предельной полезности». Последние, подобно реальным больным шизофреникам, возводят в норму предельное отклонение от типичного и сбалансированного многолетнего хода экономического движения человечества. С Д. из Одессы произошло нечто подобное. Он возвёл в норму предельный для своих условий легализм. Следует признаться в капитуляции перед подбором подходящих в случае Д. цитат из предыдущих очерков - так их много! Проще всего предоставить слово Эриху Фромму, имевшему опыт вскрытия шизофренических проявлений в самой разной форме, не исключая неспособность отличить революционную тактику от реформистской.

«... Рациональность в эмоциональной жизни означает, что эмоции утверждают и помогают психической структуре личности поддерживать гармоничный баланс и в то же время способствуют её усилению. Так, например, иррациональная любовь увеличивает зависимость личности, следовательно, тревожность и враждебность. Рациональная любовь тесно связывает одного человека с другим, в то же время сохраняя его независимость и целостность.

Разум развивается при слиянии рационального мышления и чувства. Если эти две функции оторваны одна от другой, мышление деградирует до состояния шизоидной интеллектуальной деятельности, а чувства превращаются в невротические, мешающие жизни страсти».

Какое точное описание психического состояния, связанного с паническим обращением со стороны Д.! Ниже Фромм не менее удачно развивает свою мысль:

«Разрыв между мышлением и аффектом приводит к болезни, вялотекущей хронической шизофрении, от которой начинает страдать новый человек технотронного века. <...>

Когда я говорю здесь о вялотекущей хронической шизофрении, видимо, необходимо краткое пояснение. Шизофрения, как всякое другое психотическое состояние, должна определяться не только в психиатрических терминах, но также в социальных терминах. Шизофреническое переживание за гранью определенного порога считалось бы болезнью в любом обществе, поскольку страдающие от неё не были бы способны функционировать в любых социальных обстоятельствах (если только шизофреник не возносится до статуса бога, шамана, святого, проповедника и т. п.). Но существуют вялотекущие хронические формы психозов, которые могут охватывать миллионы людей и которые - именно потому, что они не переходят определённый порог - не мешают этим людям функционировать в обществе. Пока они имеют такое же заболевание, как миллионы других, они испытывают чувство удовлетворения от того, что не одиноки; другими словами, они могут избежать того ощущения полной изоляции, которое так характерно для вполне развившегося психоза. Напротив, они считают себя нормальными, а на тех, кто не потерял связь между сердцем и умом, смотрят, как на «сумасшедших». Во всех вялотекущих формах психозов определение болезни зависит от вопроса, имеется ли эта патология у других или нет. Как существует вялотекущая хроническая шизофрения, так же существуют вялотекущие хронические паранойя и депрессия».

Как раз эти психические патологии мы и рассмотрим в следующем очерке на примере известных нам политических трупов.

Часть XXXIX. Что общего у политических трупов некогда крупной партии и мелкого товарищества?

2022-01-27

Włodzimierz Podlipski

В продолжаемых очерках читатель имел возможность ознакомиться с протоколами вскрытия двух политических трупов. Один принадлежит Российской Коммунистической Рабочей Партии в составе Коммунистической Партии Советского Союза, другой группе вокруг одесского социалистического недостудента Д., непочтительно прозванного у нас ОСОБА_1,5. Вспомним, что смерть украинского политического коммунизма в 2014 году одинаково настигла как формальные партии, так и любые другие организационные формы. Тогда оказалось, что механизм политического самоубийства не делает различения относительно формальной партийности, так как она вообще не имеет отношение к партийности в классическом смысле сознательной классовости. Теперь мы имеем все возможности убедиться, что механизм политического суицида в тесном кругу одесских социалистических школьников очень похож на механизм политического самоубийства некогда крупной российской партии. Что общего у политических трупов столь разного масштаба? У группы недавних социалистических школьников с мощнейшей организацией российского политического коммунизма?

Проявляя исторический взгляд на РКРП-КПСС, нужно признать что говорить о полном отсутствии здоровых тенденций около этой организации в прошлом неверно. Помимо свидетельств Беа́ты Ка́ронь о формальной партии (они обобщались ранее), удалось собрать несколько сообщений от западных товарищей, относящиеся к одному из близких к РКРП-КПСС сообществ. Испанские, французские и немецкие товарищи до сих пор с благодарностью помнят группу содействия политическим заключённым вблизи РКРП-КПСС. Тёплые отклики связаны как с внутриевропейскими делами, так и с акциями в поддержку освобождения Кубинской Пятёрки. Зафиксируем, что принципиально вблизи РКРП-КПСС имелся как практический интернационализм, так и противодействие политической полиции, пусть лишь в абстрактной форме. Однако, обскурантистская идейная обстановка в партии, выразившаяся в отсутствии теоретического самообразования, исключила простое или расширенное воспроизводство работы по поддержке политических заключённых. Как это выглядит? Напомним известные слова об украинском политическом коммунизме. Андрій Мовчан, «Мої обкусані лікті»:«Ми толерували повсюдне невігластво і політичну безграмотність. Насамперед стосовно себе.<...> Інколи лунали й критичні голоси: «Невігластво іще нікому не допомагало», - застерігали бувалі товариші. Та у відповідь ми лиш усміхались, відмовлявся вірити. Що стояло за тими критиками, окрім красного слівця? А за нами були *десятки енергійних активістів^[351]. <...>*Кумедно, але у середовищі, де постійно говорилось про планову економіку, і досі геть відсутнє доросле проектне мислення. Є протести - малюємо плакати, немає - чухаємо потилицю». Это было написано о сектантах в украинском политическом коммунизме в связи с осмыслением новых, помайданный условий. Можно без боязни утраты истинности легко менять время на целое десятилетие или место в пределах континента. Цитированное стало бы верно для группы вокруг ОСОБА_1,5, если бы она прожила ещё год-полтора. Трудно не увидеть, что приведённые слова хорошо описывают жизнь формальных партий Die Linke, «Коммунистической» «Партии» Польши, Венгерской Коммунистической Рабочей Партии. Верны слова Мовчана также для венгерских политических сектантов, литовского «Фронтаса», а, как теперь оказывается, и для РКРП-КПСС. Повсюду отсутствие теоретического и политического самообразования фатальным образом исключило развитие противодействия политической полиции даже в самой абстрактной форме поддержки политических заключённых через специально выделенных лиц. Такое заключение в отношении РКРП-КПСС является результатом сопоставления свидетельств Беа́ты Ка́ронь десятилетней давности и упоминавшегося ранее чешского источниковедческого описания о майском съезде РКРП-КПСС 2021 года. Хотя свидетельства весьма скудны, у нас нет оснований предполагать что разложение крупнейшей организации политического коммунизма в России шло каким-то особым маршрутом, образцы которого мы ранее не встречали. Беа́та Ка́ронь задокументировала положение РКРП-КПСС позднее освобождения первого члена Кубинской Пятёрки^[352]. С тех пор численность названной организации снизилась не менее чем на полтора порядка^[353] от не менее чем 40 тысяч человек до не более чем 1200 человек. Что могло остаться сейчас от группы содействия политическим заключённым если её численность уменьшилась более чем в 12 раз? Вопрос риторический.

Мы сравниваем структурированную, но полную профессиональных кретинов РКРП-КПСС из примерно полутора тысяч активистов с любительской организационной поделкой полутора десятков одесских социалистических школьников. Количественная разница на два порядка. Каково же фатальное сходство, приведшее к политической смерти столь разных организаций? Известный читателю ответ может изначально показаться случайно схваченным абстрактным сходством. Полное отвержение теоретического и политического самообразования, игнорирование функций политической милиции, отказ от исторического изучения проблемы противодействия политической полиции. Отсутствие теоретического самообразования делает организацию духовно беззащитной перед господствующим классом, а отсутствие политической милиции делает её чувственно-практически беззащитной перед кем-угодно^[354]. Вспоминая непереводимое древнегреческое слово σωφροσύνηopen in new window (софросыне^[355]), означающее высшую умственную и нравственную добродетель, уместно ещё раз напомнить то, как греческий товарищ связал политическую милицию и организованное теоретическое самообразование для того, чтобы понять, почему нам не попадались трупы с политической милицией без самообразования или с самообразованием без политической милиции. Нам попадались только трупы и без самообразования, и без политической милиции именно потому, что «сократическое самообразование есть своеобразная взаимная духовная политическая милиция или действующая σωφροσύνηopen in new window (софросыне), тогда как политическая милиция есть своеобразное инженерно-практическое самообразование».

У Платона категория «софросыне» оказалась связанна с единством истины, добра и красоты. Нам тоже легко подтвердить эту связь через эмпирическое наблюдение её противоположности. Отсутствие не только софросыне, но и просто ума естественно продолжается в политическом коммунизме целого ряда стран отсутствием чести у активистов-эксгибиционистов и отсутствием у них же совести, когда facebook/telegram/vieber/whatsapp эксгибиоционизм превращается в уголовную провокацию. Самые вопиющие уголовные провокации случились несколько лет назад, когда агенты украинской и латвийской политической полиции вблизи российской секты Station Marx стали популяризировать в соответствующих странах чисто российский эксгибиоционизм с целью сбора «человеческого материала» для уголовных процессов. Nota bene к вопросу о происхождении стойких антироссийских настроений в коммунистическом сообществе не одной только Латвии.

Очередные формулировки тех самых черт, превращающих политический коммунизм в политический антикоммунизм, могли уже надоесть иному читателю. По крайней мере, ограничиваться только их напоминанием глупо. Политическая смерть для группы социалистических школьников и для крупнейшей организации российского политического коммунизма не так уж легко сводится к общим действующим причинам. За помощью приходится обращаться к забытому очерку из полемики 1920-х годов о политическом коммунизме. Из столетней дали, из тех времён, когда Сталин формулировал главу «Теория» в своей работе «Об основах ленинизма» мы приведём еще одно интереснейшее свидетельство о ленинском наследии^[356]:

«Наиболее разработал Ленин науку об организации рабочего класса, науку об организации партии. Может кому-то покажется смешным, когда говорится об организации партии как об отдельной науке. Мы можем вспомнить, что в 1903-1904 году, после нашего раскола^[357] с меньшевиками, когда Ленин объяснял^[358] тогдашний меньшевизм как оппортунизм в организационных вопросах, сколько тогда было насмешек над этими заявлениями Ленина, сколько тогда было псевдонаучных заявлений о том, что мы знаем оппортунизм в теории, но оппортунизм в организационном вопросе - это никчёмная и безосновательная выдумка Ленина^[359]. Это утверждение было верным в том отношении, что именно Ленин впервые поставил вопрос об организации, как вопрос научной теории, которые могли выявляться и выявлялись в оппортунистических извращениях.».

Но, может быть, и наш, и ленинский взгляд из работы «Что делать?» имеет истинность преимущественно относительно конфликта с экономистами или, позднее, меньшевиками? Автор очерка о Ленине как учёном предусматривает и такую трактовку, которая уже в 1920-х годах была не менее популярна, чем сейчас^[360].

«Не следует, однако думать, что разработку теории пролетарской революции, как орудия освободительной пролетарской борьбы, Ленин начал только после раскола с меньшевиками, что она выходила из этого разкола. Это было бы неправильно и неверно. Ленинская^[361] книжка "Что делать" - это был первый очерк научной постановки вопроса об организации пролетарского класса. Не нужно, однако, думать, что теория организации рабочего класса у Ленина сходила, говоря по троцкистской идеологии, "к аппарату". Основные вопросы, которые затронул Ленин, были: вопрос о классах и о массах и их соотношении, вопрос о соотношении между партией и классом ^[362], между авангардом рабочего класса и всей массой, вопрос о профсоюзах и партии. Целый ряд вопросов, которые до Ленина рассматривались исключительно с точки зрения текущей политической работы, основательно разрешил Ленин в книге "Что делать?" и поднял эти вопросы на высоту теоретического и научного анализа».

Всеми очерками неуклонно проводилось доказательство того что оппортунизм в организационных вопросах это не «нікчемна й безпідставна вигадка Леніна». Конечно, продолжаемые очерки, в силу политического упадка, не могут претендовать на то чтобы полноценно поставить «питання про організацію, як питання наукової теорії, що могли виявлятися і виявилися в опортуністичних збоченнях». Поэтому уместно специально обозначить своё отношение к спору «ортодоксов» и «ортопраксов» первого пятилетия 2000-х годов. Ведь имеющееся в продолжаемых очерках внимание к «Что делать?» часто понимается вне контекста, который выходит из той полемики в политическом коммунизме.

К 1999 году политический коммунизм стабилизировался в своём составе на просторах от Лабы до Урала. Между 1999 и 2006 годом мы можем найти в группе стран, включая Германию, Польшу, Литву, Украину и Россию попытки организационного обособления противников реформизма от оппортунистических организаций. Во всех названных странах можно обнаружить где-то оформленные, где-то очень условные фракции «ортодоксов» и «ортопраксов». Указывая на фракции того времени с такими условными названиями мы ограничим возможных кандидатов на заявленные роли тем признаком, что эти фракции разложились вскоре после удачного размежевания с оппортунистами там, где оно состоялось. Фракция «ортодоксов», никак вообще-то не связанная с ортодоксальным марксизмом, предполагала, что нужна более чёткая индоктринация относительно любимой концепции. Одни строили её на работах Льва Троцкого, другие доверяли аналогичную роль Мао Цзедуну, Иосифу Сталину, Карлу Коршу или другим, менее популярным авторам. Результат деятельности любых разновидностей «ортодоксов» не имел принципиальных отличий. Фракция «ортопраксов», в некоторой оппозиции к «ортодоксам», сосредоточилась на создании благоприятных организационных условий для своего «правильного» поведения. Получив эти условия, они точно также практически провалились как и «ордтодоксы». «Ортопраксы» ничего не смогли поделать с максимально благоприятствовавшим им климатом в новой организации без господства оппортунистов. Этот климат не помог «ортопраксам», которые продолжили совершение старых, хорошо известных им же самим ошибок.

Оценивая тут первую международную (но раздробленную) попытку сознательного очищения от оппортунизма в политчиеском коммунизме нашей части Европы едва ли нужно сообщать, что «ортодоксы» ровно ничего не понимали в теории коммунизма, а «ортопраксы» ровно ничего не понимали в организационной науке о которой писал автор приводимых цитат. Позднейший минимально сознательный подход к названным вопросам безвозвратно уничтожил обе фракции, сильно ослабшие в тех странах, где размежевание с оппортунистами удалось. Обе фракции оказались практически безуспешными и теоретически запутанными (несознательными). В Польше, где организованного противодействия оппортунизму не случилось, концом обеих названных фракций стало начало польской текстологии по научному коммунизму и первый всплеск теоретического самообразования между 2002 и 2004 годами. Ни «правильные» способы действия «ортопраксов», ни хорошо работающая для нужных цитат память «ортодоксов» не были ориентированы на способ порождения теории коммунизма некоторой практикой и на способ практики теории коммунизма. Для «ортодоксов» и «ортопраксов» двадцатилетней давности теория и практика были разделены, а известный «ноэтический»^[363] тезис «объект против наблюдателя» не подвергался сомнениям. В позитивистской форме он был незыблем и не критиковался вообще. Тем более не было критики в трансцендентальном духе немецкой классической философии или позднейшего научного коммунизма, где субъект всегда одновременно и неразрывно изменяет и себя, и окружающий мир. Поэтому подход «Феноменологии духа», продолженный «Что делать?» не был представлен в споре «ортодоксов» и «ортопраксов». Когда через несколько лет к их околополитическому спору смогли сделать замечания представители ортодоксального марксизма, то адресатами этих замечаний стали разложившиеся останки названных фракций.

Таков контекст нашего внимания к «Что делать?», где главным является не газета, а способ самопроизводства личностей-субъектов, вырабатывающих себя для поддержки всемирного демонтажа частной собственности на жизненные средства. Вокруг этого строится работа Ленина, вокруг этого он исследует действительность своего общества. И именно задачу аналогичного исследования своего общества завещал нам автор «Что делать?» своей работой, на что верно намекают автор приводимых цитат в цитировавшейся статье, и Иосиф Сталин в работе «Об основах ленинизма». Но кто в нынешнем политическом коммунизме не то что просто читал «Что делать?», а хоть бы дошёл до понимания названной задачи? Ослабляя слишком трудный критерий спросим не о понимании, а о признании наличия указанной задачи. Сколько их? Тех, кому исторический материал 1901-1902 годов нужен только в связи с применённым способом мышления, как его «сырьё», а не в качестве образца для «гениальных догадок», то есть тупого копирования.

Возвращаясь к осмыслению тезиса из цитат, невозможность полноценного развития научной теории организации пролетариата обусловлена, в случае продолжаемых очерков, провинциальным состоянием значительной части европейского коммунизма. На этом же основании приходится отвергать просьбы разбора проблем из работы «Шаг вперёд два шага назад». Соответствующей организационной готовности к подобного рода конфликтам восточнее Германии и севернее Греции нет ни в одной стране. Наоборот, проблемы из «Что делать?» являются для всех соседей Польши проблемами будущего или, в лучшем случае, частично проблемами настоящего для Германии.

Если пробовать ставить «питання про організацію, як питання наукової теорії, що могли виявлятися і виявилися в опортуністичних збоченнях», то эмпирически в политическом коммунизме от Ирландии до Урала и от Норвегии до Италии даны только те самые оппортунистические извращения. Наоборот, здоровые тенденции противодействия оппортунизму не имеют достаточного распространения даже в масштабах коммунистического сообщества. Они должны буквально по каплям собираться по всем странам не только Европы, но и всего мира. Обстановка в европейском именно политическом коммунизме столь плоха, что относительно него слова Фромма о том что существуют «вялотекущие хронические паранойя и депрессия», которыми завершался предыдущий очерк, меньше всего ограничиваются историей ОСОБА_1,5 и Одессой. Они оказались применимы намного шире и диапазон их истинности от РКРП-КПСС 2021 года до КПУ 2014 года отнюдь не самый широкий из возможных.

По следам «Завядших листьев»^[364] рецензент István (Иштван^[365]) прислал несколько абзацев своей переписки с латышскими товарищами и стоящий в её центре довольно провокационный вопрос: «в какой мере может оказаться возможным наше политическое единство с украинским коммунизмом и здоровыми элементами в России?» Вот так ясным немецким языком был назван потенциально существующим отсутствующий ныне организованный украинский политический коммунизм, а для России оставлен шанс только на существование «здоровых элементов». Таково очередное последствие 2014 года для российского политического коммунизма, право которого на существование полностью отвергает István. Но разве иного отношения можно рассчитывать с венгерской стороны к тем, кто спокойно, даже без словесных возражений, отдал украинских трудящихся в духовное окормление бандеровцам? Разве можно рассчитывать от таких кругов на защиту венгерских трудящихся от венгерских шовинистов не то что делом, а пусть бы словом? Другое дело, что увлёкшийся поиском проблем István совершенно ничего не знает о том, что в России уже есть те, кто деятельно искупил свою вину перед украинскими трудящимися и что количество таких людей неспешно растёт.

При всей провокационности и отсталости вопрос Иштвана отражает, в комбинации со справкой от латвийских товарищей о российском политическом коммунизме, очень невесёлый факт. В общем-то он был известен нам и раньше, но только недавно выяснилось как много он значит для самосознания российских квазикоммунистических кругов. Факт этот - полная невозможность после 2014 года советского политического единства. Границы СССР полностью утратили значение границ возможной социальной революции. Говорить об относительной однородности революционного процесса в странах, входивших в СССР сейчас невозможно. Существенная политическая и теоретическая разница теперь легко может быть найдена там, где нет непреодолимых культурных различий: между Киргизией и Узбекистаном, Белоруссией и Россией, Литвой и Латвией, Россией и Украиной. 2014 год не создал, а только обнажил этот факт даже для тех, кто не очень части интересуется в Польше или Германии восточными пробелами.

Переформулируя ту же самую мысль относительно «политического» «коммунизма» укажем, что единство украинских и российских трудящихся в рамках политического коммунизма или через него стало с 2014 года полностью невозможно. Например, российский эксгибиоционизм образца тамошней «Революционной» «Рабочей» «Партии» или Station Marx при перенесении в Латвию, Литву или на Украину превращается в грубую и открытую уголовную провокацию. Повседневная практика некоторых частей российского политического коммунизма стала не только теоретическим коммунизмом, а кем угодно в соседних странах оцениваться как практика бессовестного и бесчестного безумия^[366]. Немецкие товарищи поделились отчётом латвийской политической полиции за 2020 год, где «коммунистическая опасность» сведена к эксгибиоционизму нескольких невротиков под российским влиянием. Отрадно, конечно, что настоящий латвийский коммунизм в отчёте не описан, но неприятно, что некоторые дегенераты присутствуют не в этом отчёте, а в Латвии.

Факт вырождения российского политического коммунизма и превращения его попыток международного влияния в неприкрытую уголовную провокацию дошёл до Венгрии. Иштван в глупом, но небезосновательном рассуждении пытается решить вопрос о том кого из современных участников европейского квазисоциалистического сообщества можно, кого нужно а кого нельзя взять в союзники в случае социальной революции в стране мадьяр в перспективе десятка лет. Что же в этом рассуждении касается российского политического коммунизма?

Латыши в ответ Иштвану предлагают эмпирические факты о российском политическом коммунизме в виде ссылки на то самое источниковедческое описание чешских товарищей^[367] и небольшого реферата о попытке объединения РКРП-КПСС (известная нам организация с численностью от 1100 до 1600 человек^[368]) и доныне неизвестной нам организации под аббревиатурой ОКП^[369]. Последняя организация имеет полное название «Объединённая Коммунистическая партия». Она была создана в марте 2014 года вокруг тех, кто потерял организационную терпимость к проводникам взглядов Муссолини в российском аналоге той самой КПУ, совершившей политическое самоубийство в 2014 году. Изначальная численность ОКП латвийскими товарищами оценивается от 1100 до 2000 человек. Крупное размежевание относительно поддержки «антимайдана» и донбасских государственных образований в 2015 году привело к тому, что от 25% до 50% участников организации покинули её как организацию, где шовинистическая линия в отношении украинских трудящихся сделала невозможной интернационалистскую политику. Теперь остатки первоначального состава вместе с крупнейшим осколком РКРП-КПСС пытаются образовать наиболее многочисленную организацию российского политического коммунизма из 1100..1600 + 550..1500 = 1650..3100 активистов. Напомним, что свидетельства Бе́аты Ка́ронь касаются только формальной численности «по Мартову». Ленинские формулировки критериев члена партии, по её же свидетельству, не более чем форма канцелярской вежливости. Наилучшая, явно завышенная представленность гипотетической крупнейшей организации местного политического коммунизма в российском населении из 120 миллионов человек составляет 2,5×10⁻⁵, реалистическая 1,2×10⁻⁵. Наилучший коэффициент воспроизводства этой гипотетической организации за треть века составляет^[370] не более 3100÷(18856000÷2) ≈ 3,3×10⁻⁴, наихудший 1650÷(18856000÷2) ≈ 1,75×10⁻⁴, реалистический 2×10⁻⁴. Оба коэффициента в любой оценке находятся в эпсилон окрестностях нуля. Мысль об организационной бесперспективности российского политического коммунизма нужно повторить для того, чтобы хорошо оттенить то, что вопрос Иштвана о другом. Он о том, могут ли быть среди этих трёх тысяч человек именно из политического коммунизма союзники революции в Венгрии^[371]. Или венгерских трудящихся (даже без публицистических возражений) также просто отдадут в духовное рабство духовным наследникам Хорти как украинских трудящихся отдали в духовное рабство к единомышленникам Бандеры? Вопрос о союзниках социальной революции в Польше в российском политическом коммунизме был прояснён ещё 7 лет назад. Повторим, что российский политический коммунизм периода своего упадка и самоубийства был и будет не только политическим, но и духовным врагом освобождения Польши от частной собственности ровно в той мере, в которой отвергается сократическое теоретическое самообразование.

Вернёмся к словам Эриха Фромма: «вялотекущие хронические паранойя и депрессия». Они отражают, как стало ясно после припоминания чешского источниковедческого описания в связи с перепиской Иштвана, подлинную коллизию майского съезда РКРП-КПСС. Со стороны меньшего осколка (600..900 человек) имеется хроническая паранойя. Со стороны крупнейших остатков^[372] (1200..1800, ныне 1100..1600 человек) некогда многолюдной организации имеется хроническая депрессия в результате политического, организационного, педагогического, нравственного и, прости читатель, физиологического разложения партийных кадров. Обращаю внимание, что паранойя и депрессия в РКРП-КПСС могли быть вялотекущими только до съезда, но чешское источниковедческое описание не позволяет предполагать их вялое течение при подготовке Съезда а, тем более, после него.

Что касается ОКП, то попытка найти в Википедии справку об этой организации закончилась интересной страницей^[373] из российской части, где партия упомянута после затронутого ранее в наших очерках обсессивно-компульвивного психоза. В российском кириллическом описании и партия, и психоз сокращаются как ОКП^[374]. Велика ли разница? Демонстрации, выборы послов местных сеймиков, съезды... Парламентарные обсесии и эксгибиционистские компульсии хорошо известные по отечественным, немецким, украинским, чешским, а, теперь, и по российским образцам. Nihul novi^[375]!

Что обнаружил майский съезд РКРП-КПСС 2021 года в комбинации с паническим обращением ОСОБА_1,5? Что обнаружил факт применимости цитировавшегося высказывания Мовчана к двум столь разным по размерам политическим трупам? Обнаружилось, что вырождение политического коммунизма продолжается вглубь и вширь несмотря на насколько угодно низкий и всё более падающий его организационный, технический и умственный уровень. Более того, мы имеем дело с принципиально новыми формами этой деградации. Развивая фроммовскую идею об ощущении изоляции как черте вполне развивавшегося психоза одна рецензентка недавно прислала под словами « mort solitaire »open in new window^[376] ссылку на интересную статью из франкофонной части Википедии с просьбой указать на политические и организационные аналоги подобного явления. Из этой статьи будут заимствованы политические неологизмы японского происхождения: кодокуси (孤独死), доккёси (独居死) и корисуци (孤立死). Все они так или иначе связаны со смертью(死) в изоляции и сопровождаются обнаружением трупа через продолжительное время. Если пояснения были правильно поняты, то корисуци это «смерть в изоляции», доккёси это «смерть отшельников», а кодокуси (нередко используется как обобщённое понятие) это «мирная домашняя смерть с поздним обнаружением трупа».

Группа одесских социалистических школьников вокруг ОСОБА_1,5 получили доккёси как представители теоретического кустарничества. Львівський комітет ЛКСМУ^[377] с ОСОБА_1 получил корисуци. Теперь же, в отношении РКРП-КПСС наблюдалось классическое кодокуси. Ибо кому какое дело было бы до массовой политической смерти, если бы не чешские исследователи политических извращений под видом коммунизма?

Занятно что, судя по источниковедческому описанию, несмотря на отсутствие широкого международного сотрудничества, в РКРП-КПСС до сих пор лишены «ощущения полной изоляции, которое так характерно для вполне развившегося психоза»^[378]. Зато существуют признаки мании величия у руководства отколовшейся организации. Чехи цитируют истерический крик с уверениями в приверженности линиям Ленина и Сталина. Достаточно самой элементарной умственной культуры, чтобы понять как мало в этом понимания хотя бы своих слов, не говоря о действительности. Нам известны и непосредственно доступны из письменных источников (включая авторские) те теоретические и политические конфликты, которые разрешали конкретные названные личности. Но что может быть проведением линии Ленина или Сталина в политических условиях, изменившихся до неузнаваемости, а то и до противоположности? Наконец, не имеют ли эти линии отличий, обусловленных принадлежностью к соседним, но разным историческим эпохам? Что и на каком основании мы можем считать продолжением линии Ленина сейчас? Все эти элементарнейшие вопросы сократического вида раскрывают глубину невежества и падения отнюдь не только российских представителей политического коммунизма. Хуже всего что эти вопросы не ставятся, не говоря о попытках решения. Уже попытка их сократического решения (не говоря о современном теоретическом решении) была бы неизмеримо продуктивней всего наблюдаемого от Рейна до Днепра.

Трудно сомневаться, что политический психоз крупнейшей в границах СССР группы противников теоретического самообразования и политической милиции достиг завершающей стадии. Все выпадавшие РКРП-КПСС шансы встать на ленинский курс были решительно и сознательно проигнорированы. Организованный политический коммунизм мало того что вступил в России в предсмертную агонию, так отсутствует на Украине, в Казахстане, Белоруссии, Туркменистане и Грузии^[379]. Судьба противников теоретического самообразования и политической милиции заставляет вспомнить пессимистический взгляд одного из основоположников квантовой физики Макса Планка на замену неадекватных воззрений более передовыми: «Обычно новые научные истины побеждают не так, что их противников убеждают и они признают свою неправоту, а большей частью так, что противники эти постепенно вымирают, а подрастающее поколение усваивает истину сразу». Выходит, что при рассмотрении разложения РКРП-КПСС намного уместнее, чем казалось ранее, упоминалось демографически-физологическое разложение этой организации.

Неформальный запрос одного из наших рецензентов товарищам, поддерживающим Коммунистическую Партию Греции подтвердил, что в отношении РКРП-КПСС мы имеем дело с крупнейшим в европейском политическом коммунизме за последнюю четверть века феноменом кодокуси(孤独死). Греки не добрались своим умом до политических неологизмов японского происхождения и построили свою образную систему высказываний на древнегреческой лексике, применяемой в современной биологии. С греческой стороны остаток РКРП-КПСС из 1100-1600 человек был назван некротическим лизатом^[380]. Политическую агонию внутри названной организации охарактеризовали как самоперевариваение^[381] употребив древнегреческое слово αυτολύσις. Товарищи с медицинским образованием подсказали, что такое словоупотребление может иметь второй, не самый очевидный подтекст. Инфекционисты словом «liza», «λύσις» иногда обозначают стадию заболевания с медленным неуклонным падением температуры. Трудно упустить, что именно такая образная аналогия отлично описывает политическую историю РКРП-КПСС последних лет.

Мы не признаём исторического значения за одним из финальных актов краха РКРП-КПСС. Однако нельзя игнорировать что сама по себе никчёмная съездовская стычка, став фактом политического сознания в узких немецких, чешских и польских кругах, быстро обнаружила совершившийся ранее распад потсдамской системы политического коммунизма.

Потсдамское политическое и дипломатическое мироустройство, основанное на итогах Второй мировой войны в настоящий момент выглядит весьма неустойчивым. СССР, Британская колониальная империя и французская колониальная система прекратили существование как первостепенные участники мировой политики.

Потсдамская система политического коммунизма была основана на том, что в 1947 году наибольших практических успехов^[382] добился советский политический коммунизм в лице единственной представлявшей его организации - ВКП(б). Соответственно, фактором практического успеха в то время было перенесение опыта этой организации в свои условия. При этом нередко забывалось что наиболее успешная практика не является безусловным показателем наличия наилучшей теории. Но собственно теоретическая жизнь Польши, Венгрии и Болгарии уже выработала вакцины против оппортунизма советского происхождения на момент образования потсдамской системы политического коммунизма^[383]. Именно поэтому Семек смог предложить в 1960-х годах эскизный (увы, несостоявшийся) план советско-польско-немецко-чехословацкого взаимного теоретического оздоровления, взяв себе в союзники Соботку и Ильенкова, переводу работ которых на польский язык он всячески содействовал. В такой обстановке организационный авторитет КПСС в наложении на теоретическую культуру иных стран не представлял у нас или в Болгарии большой оппортунистической опасности. Наоборот, перенесение высших форм партийной организации из СССР было очевидно прогрессивно относительно перспектив развития планового хозяйства. Однако внутри СССР (внутри России в особенности) положение КПСС как одной из мощнейших сил мирового коммунизма привело к некоторой привычке рассчитывать на международную поддержку большинства вырабатываемых решений. До демарша Демократической Германии и Народной Кореи против фракции Горбачёва эта привычка имела прочные практические основания. Сейчас же представление о некоторой международной значимости превратилось в российском политическом коммунизме в карикатуру, которую точно воспроизвела Беа́та Ка́ронь. Более того, международная образцовость российского политического коммунизма ныне сведена к наиболее выразительным образцам разложения и всякой деградации. Легко обнаружить, что Россия даёт образцы теоретической деградации, ведь в её политическом коммунизме господствуют обскурантизм, то есть завершение принципа «экономии мышления», и позитивизм. Российский политический коммунизма также демонстрирует полный организационный провал, то есть отсутствие реальных организационных связей на основе общности сознательного взгляда на общественные процессы. Нравственная характеристика российского политического коммунизма наиболее выразительна в том, что господствует эксгибиоционизм, являющийся косвенной формой доноса в политическую полицию. О политическом провале и фактической поддержке антикоммунизма упоминалось во многих очерках. Наконец, также ярок, как и все прочие, педагогический провал российского политического коммунизма: стабильные организованные сообщества более-менее полноценных личностей в нём отсутствуют, господствуют известные по Германии и Польше психопатологии. Не следует думать, что разобранная по многим сферам российская картина такая уже специфическая. Просто масштабы России обуславливают хорошую контрастность внутренних явлений, которые в близкой до смешения форме можно найти в Германии, Венгрии, Болгарии, на Украине, Белоруссии и Литве. Акцент именно на российском состоянии должен был подчеркнуть одну из важнейших мыслей в продолжаемых очерках. Единственная привычная для всякого европейца потсдамская система политического коммунизма превратилась в противоположность. Из мирового центра прогрессивных тенденций Россия превратилась в местный центр упадка и регресса. Диалектика жестоко отомстила КПСС за пренебрежение к ней, что легко понять сравнив состояние этой организации в 1954 и 2021 годах.

Лишённый всяких контактов с Россией политический коммунизм едва ли не половины европейских стран проходит ровно такой же маршрут что и там, но его численность и сила всё же не делают местные формы деградации более яркими и поучительными чем в России. Итак, потсдамская система политического коммунизма вследствие катастрофического опустошения его остатков в границах СССР, в особенности, в России, безвозвратно пала между 2014 и 2017 годами. Решающие удары по её чудом остававшимся до 2014 года конструкциям были нанесены именно российскими руками.

Что такое конфедеративная КПСС 2021 года с суммарной численностью не более 4000 человек? Эта конфедерация в лице любого из членов не только в Германии или Польше, но и внутри России не может рассматриваться ни как организационный, ни как нравственный, ни как политический, ни как педагогический авторитет. Случилось даже так, что коэффициент выживаемости формального политического коммунизма в Чехии оказывается выше чем в любом из осколков СССР.

Что придёт на замену потсдамской системы европейского политического коммунизма, завершение агонии которой мы наблюдали в продолжаемых очерках? Это самый большой вопрос и задача этих очерков была в том, чтобы поставить его во всём масштабе. Ответа на него нет.

Нет не только ответа, нет даже гипотез. Обратим внимание на второстепенный факт. Российско-украинская граница, как внутрисоветская, рассматривалась до 2014 года в политическом коммунизме больше как условная. Но именно она оказалась в новых условиях границей существенно разного (пусть не противоположного) состояния политического и теоретического коммунизма. Самым дальним следствием фатального разделения по российско-украинской границе может стать победа революции с одной стороны и контрреволюции с другой стороны. Причём сейчас в Германии, Чехии, Венгрии и Польше обсуждаются самые разные версии в отношении того, с какой стороны названной границы коммунизм получит первые практические успехи. В нашей части Европы популярна гипотеза синхронной революции в сфере преимущественного приложения немецкого капитала. Именно поэтому Иштван решил задать вопрос о возможных российских союзниках венгерской революции. Ответить ему пришлось вопросом о венгерских союзниках российской революции и о том, что число затронутых самообразовательными курсами в России сейчас превосходит гипотетическую численность крупнейшей гипотетической организации местного политического коммунизма. Если же взять тех, кто причастен в России к имитации теоретического самообразования, то их численность ещё больше.

За пределами России в отношении теоретического коммунизма взамен рухнувшей к 1992 году^[384] потсдамской системы существует только «восточно-берлинский консенсус», который требует сократического теоретического и политического самообразования (интеоретизации взамен индоктринации), отсутствия эксгибиоционизма и приверженности классической линии теоретического мышления. Эти установки до сих пор не привели к стабильному международному сотрудничеству и не ясно пригодны ли они для настолько же широкого объединения умственного пространства, которое существовало во времена Марека Семека, Милана Соботки, Тодора Павлова и Дьёрдя Лукача. Ясно только то, что другой основы единства российского и украинского теоретического коммунизма кроме «восточно-берлинского консенсуса» нет. И едва ли на какой-то другой основе может образоваться единодушие венгерских и российских практических противников частной собственности.

В качестве вывода об отсутствии выводов следует признаться в недооценке вырождения украинского политического коммунизма. ОСОБА_1,5 принудил совершить новые открытия в столь невесёлой области исследований. Учитывая то, что российский политический коммунизм повторяет судьбу аналогичного украинского явления в замедленном и отягощённом маразмом виде, то нужно пересмотреть пределы его возможного организационного падения. Глубина эта оказывается неизвестной.

В антисоциалистическом соревновании за более тупую политическую глупость и наиболее изощренный способ политического самоубийства у российского политического коммунизма есть несерьёзные конкуренты в Чехии и Германии а также серьёзные конкуренты над Вислой^[385], на Сінявокай^[386] и на Украине. Откуда будет происходить следующий политический труп, который поступит нам на вскрытие?

Часть XLI. Взгляд в лицо российского псевдополитического эксгибиционизма

2022-03-24

Włodzimierz Podlipski

Предыдущий очерк^[387] оказался последним, написанным до <российской инвазии на Украину>^[388]. Новая <кампания> оказалась крупнейшей в Европе по площади боевых операций со времён Второй мировой войны и быстро обогнала по названному показателю все югославские конфликты. Тревожные и неприятные параллели не ограничиваются геометрией. В российских штабах, где планировали вторжение, господствует очень специфическое историческое чувство, которое у всякого культурного человека мгновенно вызывает ассоциации с выступлением безвестного диктора на украинском радио, в котором были такие слова: «Увага! Увага! Говорить Київ. Працюють усі радіостанції Радянської України! Сьогодні, о п'ятій годині ранку, без оголошення війни, на нашу землю напали...».

Конечно, говорить о фашистском характере втянутых в <вооружённую борьбу> государств не приходится. Сходство руководителей <противоборствующих> стран с австрийским художником-модернистом ограничивается поддержкой принципа частной собственности, тягой к политической узурпации и очень хорошими отношениями с представителями очень крупного бизнеса. Фашизм (как и нацизм) исторически является реакцией на сильные демократические и социалистические движения. Как в России, так и на Украине таковые отсутствуют уже как двадцать лет. Ничего похожего на итальянский политический социализм или немецкий политический коммунизм 1920-х годов не было ни над Волгой, ни над Днепром. История политического коммунизма, всё равно России или Украины, за последнюю треть века является историей его самоубийства. Наш постоянный читатель имел возможность изучить его во всех деталях. Отметим, что самоубийство произошло в форме катастрофической деградации без сильного давления политической полиции.

В <кровопролитии> за право грабить украинский народ столкнулись государства российской и украинской буржуазии. Оба являются аппаратом для проведения интересов немногих крупнейших собственников финансово-промышленных групп, оба желают использовать трудящихся украинцев для создания изымаемой в свою пользу прибавочной стоимости. Польское государство в мазохистическом самоунижении, сразу после начала <российской инвазии>, согласилось на интервенцию на свою территорию армий США, Великобритании и Канады без дополнительных условий.

На фоне начавшегося <движения линии фронта> сложно понять, где и что в столь необычной обстановке утратило прочность. На этот раз мы сосредоточимся на околосоциалистических кругах. У нас есть веские основания полагать, что в современной Европе с этой стороны нет ничего менее прочного, чем наиболее многочисленные фракции российского социалистического сообщества. Едва прикрытый донос в политическую полицию не только на себя, но и на всех знакомых давно превратился в России в добродетель. У нас есть подтверждаемые многочисленными свидетельствами веские сомнения в том, что доносительство в форме полной подконтрольности для политической полиции когда-либо считалось проблемой в российских квазисоциалистических кругах. В расчёте на российского читателя на документальном материале будет раскрыта связь этого доносительства с объявленной на самом высшем российском уровне декоммунизацией. Именно поэтому начинаемый очерк едва ли будет полезен для читателя в шенгенских границах, молдавского или украинского читателя, да и вообще для любого нашего постоянного читетеля. Будет предпринята попытка подстроиться под нужды российского читателя, притом такого, о существовании которого мы ранее едва догадывались. Этот читатель с закономерно узким кругозором, только недавно начавший вхождение в освободительное по самомнению сообщество, должен будет рано или поздно осознать, что все его злоключения вполне рационально познавались и хорошо известны внутри шенгенских и украинских границ. Словом, любая фатальная и разрушительная сила вполне может быть обезврежена совместным действием людей при познании её законов примерно так, как человечество сначала научилось обезвреживать радиоактивность, а потом смогло поставить её себе на службу.

Декоммунизация

В своём долгом, около одного часа, выступлении с обоснованием начала <ввода> российских войск на украинскую территорию политический глава российской буржуазии Владимир Путин затронул два вопроса, которые имеют исключительное значение для судеб российского политического коммунизма и вообще квазисоциалистического сообщества. Имея как польскую, так и немецкую стенограмму этого выступления, мы воздержимся от ненужного цитирования, указав на основную линию размышления.

Итак, для Путина Украина в появившейся после победы «Народного Руху за Перебудову» форме является государством, которое не состоялось. Объективный процесс разложения украинского государства под действием частной собственности на промышленные средства имел естественно-исторический, то есть закономерный характер. В украинском обществе не было в достаточном количестве сторонников обобществления труда и собственности, из чего следовало, что стихийное действие общественных законов было неизбежно разрушительным. У Путина нет никаких следов понимания наличия законов общественных процессов. Для языческого взгляда всякая сила закономерности должна получить воплощение, желательно человеческое. Ничего не знающий об диалектико-материалистической общественной науке Путин, не знакомый также и с теоретическим мышлением, естественно стремится продвинуться по пути олицетворения. Факт существования того самого украинского государства, названного несостоявшимся, для Путина означает необходимость поиска соответствующего олицетворения. Это не демократическая шляхта 1863 года и не штабисты Габсбургов. Мимо взгляда Путина проходят и классики украинской литературы, её социалистические (как Шевченко) и прямо прокоммунистические (как Лариса Косач, Иван Франко и Михаил Коцюбинский) энциклопедисты. В существовании соседнего, столь неприятного для российской буржуазии, дряхлого политического организма Путин обвиняет автора книги «Материализм и эмпириокритицизм». Ему и автору книги «Об основах ленинизма» фактически присваивается титул собирателей украинских земель. Не сказать, что такой взгляд был бы безосновательным, но его оформление в цепочке умозаключений Путина абсолютно неадекватно. С настойчивостью и воодушевлением несколько минут подряд Путин натягивает форменные головные уборы Украинской повстанческой армии на головы крупнейших деятелей РСДРП-РКП(б)-ВКП(б). Путин выставляет первого председателя Совета народных комиссаров и известнейшего из народных комиссаров по делам национальностей как более опасных украинских патриотов, чем все члены ОУН(б) и УПА вместе взятые.

Имея в целом настрой против развития общей и политической культуры украинского народа в социалистическом направлении, Путин фактически развивает воззрения Ивана Ильина^[389] - российского идеолога, примыкающего к фашизму. Но простое отрицательное отношение к российскому политическому коммунизму не является здесь единственным. Существует у Путина прямая преемственность со взглядами одного из гроссмейтсеров по демонтажу советского политического коммунизма. Примерно за тридцать лет до настоящего времени популяризацией взглядов Ивана Ильина и Николая Бердяева занимался Геннадий Зюганов. Влияние указанных антикоммунистических идеологов явно прослеживается в антикоммунистической речи Зюганова на процессе о запрещении КПСС. Он, вместе с Михаилом Горбачёвым, оказался наиболее продуктивен в деле демонтажа советского политического коммунизма^[390]. Путин продолжает декоммунизацию на более глобальном уровне, микроскопические осколки политического коммунизма не имеют для него самостоятельной значимости.

В воззрениях Ивана Ильина нетрудно обнаружить в органическом единстве антикоммунистическую линию и антиукраинскую шовинистическую линию, следующую из идеологии классового сотрудничества при капитализме. Иван Ильин выступает как идеолог российских бизнесменов, для которых украинские бизнесмены нежелательны как конкуренты, а украинские трудящиеся являются всего лишь сырьём для выколачивания прибавочной стоимости. Спустя несколько лет после Зюганова аналогичные взгляды стал транслировать Путин. В выступлении с обоснованием <дальнейшего ввода войск> он прямо провозглашает, что готов показать украинцам правильную на взгляд российской буржуазии декоммунизацию. Глубоко закономерным кажется тот факт, что провозглашение <военного решения вопроса дальнейшего обогащения буржуазии> и российской декоммунизации совершилось в одном и том же выступлении пана Путина.

Особенностью продолжаемого очерка будет его ориентированность на российского читателя. Расчёт делается на субъективных искренних сторонников теоретического самообразования, которые оказались, вполне закономерно для столь молодого сообщества, организационно несостоятельными. В таком качестве они весьма интересны как первые жертвы российской декоммунизации. Ещё до начала уголовных процессов и полицейских разгромов в России мы попробуем проникнуть своим умом в этот необычный для европейского коммунизма мир и рационально показать направление его неизбежного развития. Для этого придётся максимально отказаться от внутришенгенской (и украинской) точки зрения знакомства с историей европейского теоретического коммунизма последних пятидесяти лет и встать буквально на точку зрения социалистических школьников первых лет после выхода из основной школы. В противном случае, и для взгляда изнутри ЕС это очевидно, организации типа «Вектора» или «Союза Марксистов» (заочно называемого немецкими товарищами «Союзом Эксгибиционистов») не заслуживают ничего, кроме высмеивания.

«Вектор»

«Вектор» называет себя организацией и провозглашает важность коллективной самообразовательной работы, послужившей, судя по всему, важным фактором количественного разрастания. Самоопределение как организации нетипично для европейского политического и теоретического коммунизма. Самые неприятные ассоциации вызывает Организация марксистов, действовавшая на Украине. Она плавно перешла от имитации теоретического самообразования к активизму и административному подавлению попыток увеличения теоретической грамотности своих членов, то есть к прямому обскурантизму. Намного более многочисленные и успешные организации в шенгенских границах обычно самоопределяются менее претенциозно. Например, Товарищество Марксистов Польских (как пафосно!), Коммунистическая Инициатива (какая претенциозность!), Самообразовательный Круг Философии Марксисткой (чувствуете раздутое самомнение!), Текстологическое сообщество «Социалистические классики» (какое громкое название!) и так далее. В противовес указанному можно заметить, что всё-таки «Вектор» не партия (как в разы менее численная «Коммунистическая» «Партия» Польши) и не фронт (как намного более аморфный «Фронтас» в Литве). Раз мы имеем дело с Россией, то и такое понимание можно считать большим продвижением относительно того, что имелось каких-то 10 лет назад.

Как же нам оценивать организацию «Вектор»? К счастью, товарищи, предложившие изложить наш взгляд на перспективы российских самообразовательных начинаний в самой многочисленной их форме, предоставили немецкую стенограмму с хронометками. Она относится к длинному российскому видео с выступлением высшего лица «Вектора». По видео «Итоги года», единственным героем которого является некий Илья Ярский, мы посмотрим на мышление (не столько словесное, сколько в поступках) ближайших жертв официально объявленной в России декоммунизации. У нас есть косвенные подтверждения, что «Вектор» типичен в России в качестве формы того, что считает себя теоретическим и политическим самообразованием.

Некоторой проблемой является выработка вежливого обращения к главному герою указанного видео. Товарищем^[391] для нас он, со всей очевидностью, не является по причине проведения выгодной российским антикоммунистам тактики, ведущей к разгрому квазисоциалистических сообществ в России. Нам же всё-таки нужны если не союзники в России, то её нейтралитет в случае революций в сфере преимущественного приложения немецкого капитала. Не является Ярский для нас и коллегой^[392], ибо рациональным и полемическим способом невозможно предполагать не только переубеждение, но и просто диалог с проводниками столь наплевательской к перспективам декоммунизации организационной линии. Впрочем уверенности в полной уместности обращения «пан», являющегося на востоке прямым оскорблением, у нас тоже пока что нет. Полагая, что идеи буржуазного демократизма в духе Робеспьера не вызовут отторжения нашего антигероя, будем называть его на французский лад гражданином^[393].

Наш взгляд на гражданина Ярского вскоре должен стать внутрироссийским взглядом, ибо что ни что, а именно начало российской декоммунизации и <применение тактики блицкрига против украинского государства> приравнивает Россию к восточным окраинам шенгенских территорий и Украине. Предварительные наши выводы состоят в том, что в том виде, который изображён в видео «Итоги года», «Вектор» намного полезнее российским антикоммунистам и точно не имеет никаких перспектив в борьбе за бесклассовое общество. Попробуем разобрать то, как выглядит организация «Вектор», на взгляд, тренированный для наблюдения политического коммунизма за время, в восемь раз превышающее время существования «Вектора».

Заранее просим извинения за возможные расхождения меток хронометража, ибо оригинальная речь нам недоступна и метки целиком основаны на стенограмме, погрешность которой, по примечанию авторов, может достигать 40 секунд.

Стенограмма

01:10 - поздравление с Новым годом.

Трудно сказать, для какой аудитории предназначено видео. По справке товарищей, Новым годом называют странный идеологизированный тупостью и алкоголизмом специфичный для России и ряда соседних стран псевдопраздник, особенно набиравший значение во времена Брежнева и Горбачёва.

01:30 - реклама каких-то союзников по видео-продукции.

01:50 - предупреждение против алкоголизма по случаю Нового года.

02:20 - автор давно не выступал и принимает участие в трансляции впервые за долгое время (несколько месяцев?).

02:50 - «Вектор» основан на кружках.

03:15 - «Вектор» имел в подчинении 23 кружка.

03:35 - размещение кружков: Новосибирск (в стенограмме NSB) 1 + 3 Москва (в стенограмме MSK), 17 Ленинград (в стенограмме LNG) + звуковые конференции вне географического расположения (2 ?).

04:00 - ежегодный прирост численности не менее 100%, 70 кружков на январь 2022 года.

04:20 - от 05.2021 до 09.2021 навербовано 40 кружков, 1 кружок в 3 дня.

Огромные относительные темпы прироста численности вызывают в Европе наибольшие вопросы. В Польше и Германии в 2017 году на основании сообществ социалистических школьников существовала возможность достигнуть таких же абсолютных темпов прироста численности. Однако ей сознательно не следовали, ибо говорить в таком случае о политических перспективах и о правильной постановке теоретического самообразования не приходится. Количественное превосходство свежих кадров неизбежно смещает акценты с интеоретизации на индоктринацию, в запущенных случаях на идеологизацию. Поэтому украинское, немецкое и польское общество порождает крайне сходную тактику отбора теоретической глубины, то есть желания и способности выдерживать напряжение противоречия. Однако этого недостаточно. Не в меньшей степени при образовании различных организаций речь идёт о технической устойчивости против политической полиции. Поэтому безусловно и ультимативно из сферы внимания исключаются все и всякие любители публикаций в twitter, viber, facebook, whatsapp, telegram, vk, youtube как очевидные провокаторы политических преследований. Агитаторы с помощью названных средств в шенгенских границах существуют и получают ограниченную негласную товарищескую поддержку. Однако принципиально такие агитаторы везде считаются «людьми низшего сорта» по причине прозрачности для политической полиции и, очень часто, неразумных рисков. Согласно распространённому этическому воззрению, товарищ может взять на себя всякий риск при понимании последствий и цены своих действий. Нет ничего удивительного, что некоторые товарищи, бесполезные для более эффективной работы, посвящают себя по преимуществу публичной агитации. Однако проблема наличия публичного агитатора - это не проблема его индивидуальных желаний. Даже если агитатор имеет прочное «прикрытие» и субъективно имеет лучшие намерения, то сам факт того, что он вызывает на вербовочный контакт, полностью прозрачный для политической полиции, однозначно оценивается повсюду как едва терпимый и граничащий с объектным предательством дела классовой пролетарской организации в пользу буржуазии. Вот какова подлинная проблема публичной агитации, а вовсе не набор и увеличение численности завербованных.

Именно поэтому, вне зависимости от текущей интенсивности политических преследований, но в понимании перспектив их неизбежного усиления, вербовочная тактика «Вектора» абсолютно нетерпима в ЕС и на Украине. Количественный успех «Вектора» доказывает для нас только его бесполезность и опасность для дела устойчивой организации классового сознания пролетариата в России в перспективе разворачивания российской декоммунизации. По агрессивной внешней политике и по лучшим имеющимся формам самообразования (это не о «Векторе») Россия уже заняла прочное место в ряду других крупных европейских стран. Теперь дело за антикоммунизмом в виде законодательства для декоммунизации. В сущности для российской буржуазии это лишь декоративный штрих, который будет сделан в самое ближайшее время, судя про сходству развития режимов Порошенко и Путина.

Огромный численный прирост «Вектора» заставляет также вспоминать агитацию Варыньского в Варшаве, приведшую к созданию первой в Романовской монархии марксисткой партии - Международной социально-революционной партии «Пролетариат». Людвик Варыньский фактически стал жертвой огромного успеха своего начинания. Теоретическая и политическая грамотность, а также техническая способность противодействовать политической полиции в партии фатально отставала от быстрого расширения. Это породило множество практиков отсталых и вредных тактик, с большим трудом и через годы спустя понимавших антикоммунистический характер своих действий. Например, именно в подроссийской Польше получила развитие диверсионная фракция Куницкого, в тенденции предпочитавшая убийство чиновников прямой организации пролетариата для политического самообразования и стачечной борьбы. Понять их легко - для «горячих голов» изучать научный коммунизм трудно и требует значительных усилий. Борьба с политической полицией для таких хуже изучения научного коммунизма: слишком сложна и запутанна. Поэтому стойкая классовая политическая организация оказывается им неинтересной. А вот подготовка казни конкретного чиновника для любителей активизма и наглядности относительно проста, как быстрая сиюминутная акция, обладающая привлекательностью именно наглядной мотивации. Едва ли нужно сообщать, сколь неблагополучной для организационного будущего «Пролетариата» (называемого первым, в отличие от восстанавливаемых позднее организаций) оказалось превосходство активизма над теоретическим самообразованием. Достаточно вспомнить, что на судебном деле «Пролетариата» приподнялся не кто иной как Плеве - будущий полицейский министр в кабинете Николая последнего.

04:35 - «учебный отдел».

Заметим, что такая формулировка прямо противостоит самообразовательным задачам и отдаёт канцеляризмом. Теоретическое самообразование - это не учёба. В Берлине, Варшаве и Киеве оно рассматривается как диалогическое и практическое дело. Иными словами, понятие практики доводится до понимания роли специфической практики познания. То есть теория именно и только в полноте своего диалогического «самодвижения» может подчиняться практике, а не при расчленении на готовые результаты и их простом соединении с существующими потребностями. В учёбе результат достаточно ясен, в познании он всегда непредсказуем. Именно непредсказуемость результата познания особенно важна для выполнения задачи создания умно действующей политической организации как формы классового сознания пролетариата. Познание и будет одной из непрерывных практик такой организации, способной быть эффективной только в результате тесного контакта с материальным миром, а ни в коем случае не в результате закрепления заранее подготовленных идеологизаций. Именно ради этой непредсказуемости и строгой материалистичности результата познания повсюду, от Рейна до Дона, постоянно возобновлялась практика сократических диалогов как формы подхода к познанию, в своём развитии отрицающей идеологизацию и индоктринацию.

04:50 - 17 городов России с кружками. Все города отдельно опубликованы.

Сам по себе поступок гражданина Ярского вызывает очень неприятные подозрения. Кому, кроме политической полиции, может быть полезна такая публикация? Дуракам, которые под полным контролем политической полиции полезут вербоваться в местные сообщества эксгибиционистов, набитые неучами и специальными провокаторами? Имеют ли такие сообщества хоть один шанс выступить в теории или в политике против господства буржуазии? Вопрос чисто риторический и совершенно излишний для всякой европейской страны, независимо от развития антикоммунистического законодательства.

По общему правилу, которое известно польским и немецким социалистическим школьникам, любое слишком публично афишированное сообщество самообразования является не более чем претенциозной имитацией, которую нужно избегать. Наоборот, только тайным и проверяемым по разным каналам контактам социалистические школьники вполне доверяют. Отличие великороссов от поляков и немцев здесь работает исключительно в пользу российской политической полиции.

05:20 - для публикации списков городов, кружков и прочего используется ресурс vk.com.

Ресурс, по общему мнению всех наших балтийских и немецких товарищей, тесно связанный с российской общей и политической полицией. В какой мере гражданин Ярский этого не учитывает и почему он упорно не выражает понимания очевидных для всякого поляка реалий?

05:40 - 50 звуковых конференций, объявленных кружками.

Оценка прозрачных для политической полиции звуковых конференций как кружков вне географического расположения весьма претенциозна и вызывает вопросы относительно целей такого странного учёта. Полемическое обсуждение через средства связи могло бы, при периодичности, рассматриваться как кружок. Под каким условием? Например, при господстве соображений о противодействии политической полиции через специальные звуковые программы. Но ничего подобного в России как раз нет. Возможно ли формирование подлинного коллектива при исключительно звуковом взаимодействии под исключительным контролем политической полиции?

Итак, из 70 кружков 50 трудно отличить от типичной бюрократической учётной профанации. Такова цена отчётов о российской массовости. Обнаруженное самим гражданином Ярским российское количество, как понимаем, имеет фатально низкое качество для задач борьбы за бесклассовое общество.

06:00 - анкетирование через youtube (или иное средство?).

Все анкеты в нескольких десятках копий расходятся маркетологам и разным политическим полициям. Какого мнения гражданин Ярский об уме тех людей, которые захотят вербоваться таким способом? Это фильтр против хоть сколь-либо серьёзно настроенных сторонников коммунизма? В Польше такого анкетирования без лишних вопросов избегут не менее трёх четвертей выпускных социалистических школьников и все совершеннолетние сторонники социализма.

Российское квазисоциалистическое сообщество рассматривается гражданином Ярским как состоящее из дебилов, не способных соотносить оценку своих поступков с реалиями декоммунизации, которые возникнут в ближайшие годы? Или гражданин Ярский рассчитывает по одному взмаху своей руки стереть все факты о себе и «Векторе» из нестираемых баз данных маркетологов и политических полиций в разных странах?

06:05 - кто хочет «немедленно в практику», тем указывается иной вербовочный контакт.

06:30 - «в практику» приглашаются те, кто сам себя (sic!) считает знатоком в теории.

Если это не обскурантизм претенциозного невежества, который высмеивал ещё Сократ, то что это? Чем ещё может быть опора на субъективное самомнение для позволения вмешательства в объективные процессы, т. н. «практику»? «Вектор» официально вербует невежд, которые знают столь мало, что им даже неведомо, сколь мало они знают!

Это не просто недостаток понимания «Вектором» какого-либо положения научного коммунизма, это неспособность усвоить передовое воззрение пятого века до новой эры, блокирующая всякое полноценное дальнейшее продвижение в теории.

07:15 - как происходит вербовочное распухание.

07:40 - из звуковых конференций вербуют начинателей очных занятий по городам. Организаторов вербуют после общеобразовательного семестра и философского(?) цикла неизвестной длительности.

08:20 - центральные органы обязуются выдать любому организатору, выполнившему указанные критерии, все списки по заявленному им городу.

Если такой порядок не рай для провокаций политической полиции и полной декоммунизации конкретного заявленного города, то кому такой порядок ведения дел может принести пользу?

08:30 - «кружков»- звуковых конференций не 50, а от 30 до 40.

Гражданин Ярский сообщает о неуверенном владении данными! Что вообще можно достичь с таким владением организационной информацией? А главное, почему изначально было названо заведомо завышенное количество «кружков» - звуковых конференций?

09:10 - союзники только в Казахстане и Белоруссии, есть группа на Украине.

Гражданин Ярский деликатно обошёл вниманием борьбу за полный провал попыток эксгибиционисткой инвазии «Вектора» в Латвию. Её образцово проводят наши латвийские товарищи, многократно более мотивированные, теоретически грамотные и малочисленные относительно «Вектора», но ещё способные противодействовать смертельной для латвийского коммунизма инвазии.

09:50 - 5 программ: «Курс молодого солдата», «Философия», «Политическая экономия» в 3-х вариантах. В проекте(?) 2 программы - «istmar»(? - так в стенограмме, не поддаётся дешифровке) и формальная логика.

11:25 - ориентировка на запоминание большего количества информации.

Явный след позитивистских течений в педагогических сообществах. Он опровергается многовековой практикой политехнической педагогики и предшествующих ей течений от Яна Амоса Коменского до Вильгельма Гумбольдта и Георга Гегеля. Особенно ярко разоблачена пустота лозунга увеличения запоминаемой информации Фридрихом Энгельсом и Валерием Босенко в замечательной книге «Воспитать воспитателя», достойной ненависти российских левых.

12:00 - существуют факультативы «теоретического» и «практического» типа. «Античная философия», «История советской экономики», «Марксизм после Ленина», «Наука логики».

13:40 - факультативы образуют только из участников основных самообразовательных программ. Заявки превосходят технические и человеческие возможности организаторов, вводится фильтрация.

14:00 - «практические» факультативы - монтаж(?), написание статей, дизайн(?), риторика, «профорганайзинг» (так странно почему-то названа работа с профессиональными союзами), организованный сторонниками объединения «Факел».

15:40 - «Вектор» имеет отделы, проводится широкая «практическая» работа.

15:50 - действуют 4 главных отдела, 2 вспомогательных и рабочие группы.

16:00 - «Вектор» провозглашается организацией.

16:30 - «подготовка теоретически грамотных активистов» - основная задача «Вектора».

Формулировка, изрядно отдающая шизофренией. Активизм, как воспроизводство обессмысленных внешних и вещных форм деятельности, в наше время полностью исключает теоретическую грамотность. Прямым синонимом являлась бы задача выработки трезво смотрящих на мир наркоманов.

16:50 - в России 3000-4000 тысячи левых активистов, включая местных сторонников Муссолини.

17:30 - на начало 2021 года 20 кружков, 25 человек активистов. На начало 2022 года - 163 человека активистов. Некий «канал» удвоил число подписчиков.

Публичная статистика, полезная только для политической полиции для оценки результативности провокаций и декоммунизации. Статистика относительно «канала» чисто маркетингового свойства, рационально связать её с борьбой за бесклассовое общество невозможно.

21:00 - качественный рост кадров не успевает за расширением.

Тревожный симптом с последствиями, известными по истории международной социально-революционной партии «Пролетариат».

24:00 - медиа-отдел «Вектора» - 5 человек в начале года, ок. 80 в конце года.

Около половины из 163 человек заняты по преимуществу изготовлением видео, звуковой и графической продукции. Разве не крайне успешный и теоретически безграмотный социалистический агитатор Муссолини решил со временем принять предложение бизнесменов и развиться до общегосударственного дуче? Вот ведь занятно, что в российских кругах, заявляющих о непринятии фашистских убеждений, точно воспроизводится питомник для будущих муссолини. Особенно же интересно, что опасность воспроизводства теоретически безграмотных и успешных в маркетинговом смысле агитаторов никого на востоке не волнует. У гражданина Ярского нет беспокойства об этом!

28:00 - в видеопередачах «Вектора» принимают участие: проф. Огородников, Попов и Иваненков, Глеб Тарговский(?), Реми Майснер.

31:10 - «Вектор» осуществляет переводы видео из США, Великобритании, Германии.

33:00 - библиотека «Вектора». Фактически сборник звукозаписей книжных текстов. Записаны многие работы Грамши, некоторые работы Ленина.

Текстологическая работа в «Векторе» полностью отсутствует. Думается, что отсутствие такой элементарной и не затратной формы работы без риска со стороны легальности служит показателем узкого кругозора и исторической безответственности «Вектора». Рационально невозможно обосновать, почему «организация «Вектор»» не может заниматься тем, чем занимался даже польский комсомол в 2007 году и Донецкий комитет ЛКСМУ в 2005 году. Можно предполагать только несерьёзное отношение к слову и к стоящему за ним делу. По всей видимости, в «Векторе» не считают, что живут в такую эпоху, когда, в условиях невозможности широкой материальной деятельности, доминирующей формой практической критики сложившегося положения и формой заложения условий будущей революционной эпохи является слово. Что же, российская декоммунизация очень быстро убедит наших восточных оппонентов в этом.

36:50 - острая потребность в специалистах монтажа (звука и видео) во всех организациях.

Так вот какова настоящая потребность исторического момента, а то ранее гражданин Ярский маскировал её словами об теоретическом самообразовании.

37:40 - повторное приглашение на анкетирование в vk.com.

38:40 - использование Excel.

Собственники этого программного средства официально заявляют наличие внутри него компонентов шпионского предназначения и возможность отсылки любого содержимого в принадлежащие им централизованные базы данных маркетингового и шпионского назначения. Гражданин Ярский косвенно признал втянутость (не только) американских политических полиций в дела «Вектора».

39:10 - кадровая политика.

40:00 - «горячий» и «холодный» способ предварительной вербовки. «Горячая» вербовка - анкетирование в связи со специальными объявлениями по географическому признаку.

40:30 - основной способ вербовки «холодный» или спам. Поиск политических эксгибиционистов по географическому признаку и рассылка сообщений.

41:20 - 1 вербовочная анкета на 50 сообщений.

41:30 - анкетирование предполагает 30 вопросов, 5 обязательны для ответа.

43:00 - 35 активистов отнесены к Ленинграду (в стенограмме: «LNG, 35 Akt.»).

43:40 - в Новосибирске активисты совместно посещали ванную (в стенограмме: «NSB, Bad-wa. zusammen.»), в Москве активисты раздавали листовки.

(Зачем я это читаю??? Это и есть «итоги года» для «Вектора»?)

44:00 - статистика кадров. Шестая часть численности «Вектора» относится к женскому полу. Средний возраст 28 лет. Есть пионерские объединения для социалистических школьников вне «Вектора». Они пользуются его методологической поддержкой.

44:40 - наружные связи «Вектора».

45:30 - некий Борис Морозов - представитель дипломатии в организационном отделе, аналогичном ЦК.

47:00 - реклама подписки на мемы «Вектора», развита работа по производству мемов.

47:40 - рабочая группа по международным вопросам: «КарсноБЫ» из Белоруссии, «Красная Юрта» из Казахстана, «Робітничий Фронт України» из Украины.

Справка: «Робітничий Фронт України» - малочисленная секта с претенциозным названием. Известны несколькими удачными агитационными видео и множеством неудачных, где изображение сильно тематически отличается от озвучивания. Текстовая часть их видео обычно проработана в разы лучше графической.

49:29 - идея исследовательского конвейера.

Явное заимствование из Берлина, Киева или Варшавы, что косвенно подтверждается отсутствием всякого раскрытия существа этой идеи. Отметим, что наладка исследовательского конвейера провалилась в организациях с намного более высоким качеством участников, чем в «Векторе». Также по стенограмме видно, что никакие уроки из провалов наладки исследовательских конвейеров в названных городах не извлекаются и гражданину Ярскому неизвестны.

51:40 - «Факел» - конфедерация сторонников экономической борьбы.

53:00 - существует и поощряется отток из «Вектора» в «Факел» в пользу исключительных задач экономической борьбы.

54:10 - средняя численность кружка - 2,5 человека.

54:30 - учреждение организации 17 апреля 2021 года, разработан негласный устав.

Совершенно необъяснимый контраст с Германией, где даже у самых негласных организаций, как правило, имеется гласный устав. Зачем бы российским эксгибиционистам мог понадобиться негласный устав?

55:40 - Организационному отделу подчинены рабочие группы, среди них юристы, «стратегия», «безопасность», техническая группа.

Особенно интересен предпоследний пункт. Какая может быть безопасность в насквозь эксгибиционистской организации, целиком доступной для самого подробного осмотра самым низшим чинам политической полиции? Хуже того, «Вектор» целиком доступен для осмотра совершенно посторонним и враждебным для него нашим немецким товарищам, отнюдь не относящимся к виртуозам политического сыска.

Порошу восточного читателя представить, как наши западные товарищи оценивают публичное, на весь интернет, заявление о существовании отдела безопасности. Германия - это такая страна, где более пятидесяти лет идёт острая, временами кровавая, борьба политических полиций и политических милиций. Варшавская пословица, что у немцев на 7 социалистических школьников 2 политических милиции, едва ли преувеличивает немецкий уровень сознательности в борьбе против политических полиций. Сейчас в Германии трём официальным политическим полициям противостоят несколько десятков политических милиций самой разной численности и направленности. Даже отдельные организации политического коммунизма, по слухам, формируют подконтрольные своим ЦК группы политической милиции, чтобы предотвращать смартфонизацию своих организаций, иметь на случай репрессий тайную текстовую и почтовую связь, ограничивать хождение статистических данных о своём составе, представлять проекты партийных взысканий и выговоров за «неуместное присутствие» в социальных сетях и т. д. Однако, даже имея многолетние дружеские контакты с немецкими товарищами и их доверие, невозможно получить никаких справок о немецких политических милициях. Тем более невозможно найти заявления с публичным провозглашением подобных объединений, даже если они формируются из социалистических школьников. В этом смысле начинающая декоммунизацию Россия это анти-Германия с соответствующими выводами о низкой выживаемости российского политического коммунизма и квазисоциалистических сообществ. Наоборот, податливость организаций, аналогичных «Вектору», для декоммунизации исключительно высока. Может ли гражданин Ярский это не понимать? Кому в результате и в перспективе разворачивания российской декоммунизации приносит наибольшую пользу его деятельность по сколачиванию многолюдных клубков эксгибиционистов с активистскими симпатиями? Интересно очень невежливое немецкое примечание к стенограмме, сделанное к объявлению о рабочей группе по безопасности: «клоун, психически больной, или считает слушателей тупицами?»

58:10 - переход к вопросам от слушателей.

01:05:30 - по вопросам будущего украинских социалистических элементов провозглашается перенаправление интереса на статьи сообщества «Робітничий Фронт України».

Гражданин Ярский, как должно быть понятно, не понимает, что у него его с украинскими аналогами единое будущее, интрига которого концентрируется в единственном слове «декоммунизация». Что бы мог обнаружить психоаналитик за таким заявлением в духе «это не о нас»?

01:05:40 - ссылка на telegram публикации сообщества «Робітничий Фронт України».

Вот так вот, двойной контроль политических полиций России и Украины! Повторение ошибок одесского социалистического школьника Д. (он же ОСОБА_1,5), который вызвал своей глупостью навязчивые преследования со стороны украинских патриотов и увольнения своих родственников и родственников своих товарищей. Это ведь именно перед ним в одесской политической полиции трясли протоколами его перемещений и якобы зашифрованных обсуждений из telegram, несмотря на то, что сам Д. не упускал свой смартфон из вида и не давал никому в руки. Как можно оценить тех, кто вообще не собирается ничему учиться? Мало того, что для гражданина Ярского не существует ни польского, ни немецкого коммунизма, так для него не имеют ровно никакого значения важнейшие события в зоне обзора союзников, того самого сообщества «Робітничий Фронт України». Предварительно провозглашается догма, что процессы в украинском и российском политическом коммунизме принципиально разнородны. Что может быть большей глупостью после того как разложение РКРП-КПСС^[394] в ином темпе, но по сути и по направлению полностью повторило разложение КПУ?

01:05:50 - прямая агитация в пользу украинских союзников, уверение в их скрытности для украинской политической полиции.

Чего могут стоить такие уверения от человека, позволяющего себе заявления о существовании рабочих групп по безопасности одновременно с навязчивой агитацией в пользу эксгибиоционизма, анкетирования с моментальной доставкой анкет в политическую полицию и построения организаций, абсолютно подверженных наблюдению политических полиций? Вопрос риторический.

01:09:00 - «Красный университет» (российская имитация теоретического самообразования, до 2015 года его единственная крупная форма) отказывает гражданину Ярскому в экзамене по полному списку вопросов из всех возможных и требует экзамена по небольшому перечню.

01:09:10 - прогрессивность «Красного университета» утрачена, там произошла замена интеоретизации индоктринацией.

01:18:50 - демонстрации и пикеты бесполезны (в России).

01:22:30 - перечень политической справки «Вектора» включает почти 50 разных внешних кружков.

01:37:40 - возможна ли декоммунизация в России и делегализация квазисоциалистических элементов.

01:37:40 - гражданин Ярский ставит вопрос о репрессиях в зависимость от деятельности «Вектора»(!).

Вот это самомнение! Утверждение аналогично тому, что будто на сеймовое обновление 256-й статьи Карного Кодекса мог как-то повлиять успех или провал Объединения Марксистов Польских. Ни малейшего представления о способах принятия решений в парламентах и министерствах!

01:37:50 - На Украине и в Белоруссии уничтожены организационные перспективы самообразования, в России есть шансы продолжать существование и эксгибиоционизм.

01:38:20 - в случае репрессий будет принята (скопирована) тактика сообщества «Робітничий Фронт України».

Гражданин Ярский уверен, что при полной подконтрольности политической полиции можно будет продолжать существование организации «Вектор»? Он считает сотрудников российской политической полиции ленивыми дебилами? Как будто сотни публичных легалистов-эксгибиционистов с активисткими стремлениями можно будет даже за несколько лет сделать не публичными и не подконтрольными политической полиции. За кого гражданин Ярский считает своих слушателей?

01:47:10 - боты, Excel, CRM и сайт названы предпочтительными средствами вербовки.

01:48:00 - за последние шесть месяцев гражданин Ярский не прочитал ни одного произведения коммунистической направленности длиннее, чем заметки.

Умственная линия достойная Муссолини! Поменьше размышлений и сообразования с историей, побольше агитационного успеха и не важно, в чью пользу будет результат.

02:05:00 - раздача значков «Вектора» для участников организации в разных городах.

Акция сама по себе сомнительная. Для польского взгляда невозможно обнаружить в ней ничего, кроме создания дополнительных доказательств существования преступного общества в перспективе российской декоммунизации.

02:05:50 - гражданин Ярский - украинский эмигрант из Киева и знает украинский язык.

Отмечу, что никакого знакомства с обильной и глубокой украинской социалистической и теоретической мыслью гражданин Ярский не демонстрирует. Его организационная тактика прямо противоречит той, которую считал пригодной для социалистических движений Иван Франко. Гражданин Ярский вообще не демонстрирует знакомства с политическим наследием основателя украинского политического социализма. Его теоретические воззрения не содержат никаких следов знакомства с наследием выдающихся представителей ленинской линии мышления, действовавшими на Украине. Едва ли он вообще догадывается о том, кто такие Мария Львовна Злотина, Савва Христофорович Чавдаров, Анатолий Станиславович Канарский и Валерий Алексеевич Босенко. По сути украинский ленинизм остаётся для гражданина Ярского полностью неизвестным, не говоря о том, что непознанным. Следовательно причастность к украинской культуре неизбежно осознаётся в механистическом или националистическом духе.

02:07:00 - расставание со слушателями.

Итоги эксгибиционизма

По существу видео «Итоги года» является не более чем доносом гражданина Ярского на себя с небезуспешной попыткой донести на всех окружающих. Это не старинный письменный донос в политическую полицию, а самый современный, основанный на передовых информационных технологиях, на создании и публикации файла с видеозаписью. Новые способы доставки доноса так надёжны, что не требуют ответных листков регистрации из канцелярии политической полиции, её работа облегчилась.

Завершаемый очерк будет закончен там же, где и стенограмма, составленная немецкими товарищами. Для любых товарищей, живущих в Шенгенских границах несуразная организация «Вектор» не заслуживает ничего, кроме высмеивания, как превосходно способствующая успеху российской декоммунизации. Другие выводы мы предоставим нашим новым восточным читателям.

Надеемся, что в России будут ещё менее нас снисходительны к претенциозной имитации пролетарской организации, какой является «Вектор». Ведь нетрудно понять, что крах «Вектора» под ударом декоммунизации ничего не поменяет в польском (как и в немецком, латвийском и украинском) коммунизме. Два десятилетия наша политическая и теоретическая жизнь над Вислой происходила без какой-либо известности российской ситуации и это нисколько не повредило польским сторонникам ленинской теоретической и организационной линии. Мы и дальше проживём без «векторов».

А вот сможет ли оправиться российской коммунизм после краха «Вектора» и краха десятков аналогичных сообществ под ударами декоммунизации? А если сможет, то сколько лет для этого потребуется и как будет развиваться за эти годы украинская война?

Часть XL. К разговору о шизофрении или «сам себе сикофант»

2022-04-02

Włodzimierz Podlipski

От редакции. Черновик публикуемого ниже перевода поступил к нам за несколько дней до того, как российские войска в боевых порядках перешли границу Украины. Официальное объявление российской декоммунизации ещё не было сделано, а до событий в Уфе оставалось больше месяца. Тем не менее, отложенная в неразберихе статья оказалась пророческой. Недопустимое публичное поведение руководства организации «Вектор» привело к тому, что даже после событий в Уфе было опубликовано видео История и опыт КрасноBY - YouTubeopen in new window предмет которого состоит в утверждении наличия уголовного преступления по белорусскому праву. Активизм и игры в организацию превратились в открытую уголовную провокацию. Есть основания считать, что предлагаемые ниже вниманию читателя оценки слишком дипломатичны.

Не жаль мені, що се вам нагадає
Запеклої ненависті порив.
Що ж! тільки той ненависті не знає,
Хто цілий вік нікого не любив!

Леся Українка, Товаришці на споминopen in new window (1896)

Niech zrze i pali, nie was, lecz wasze okowy^[395].

Adam Mickiewicz, Do przyjaciół Moskali^[396].

Странный нам представился случай, товарищи^[397]! Всякий раз, когда перед взором читателя шло вскрытие политического трупа, стоял перед моим сознанием принцип «не навреди» и мой малый дух удерживал от того, чтобы излагать дело опрометчиво, не изучив и не проверив рецензией или справкой товарищей всякий источник. Сейчас же, как бы мало я не знал о том, что собираюсь поведать, малый дух молчит и не удерживает меня ни от чего, не даёт ни одного своего обычного знамения. Не к добру это для тех, кто попал на стол для вскрытия, товарищи! А вот ещё что странно. Вскрывать мы будем не труп, а нечто, что считает себя политически живым. И может быть, скальпелем мы изуродуем не один якобы политический организм. Но не будет, товарищи, сожаления об этом. Ведь в европейском теоретическом и политическом коммунизме объекты нашего вскрытия никому не нужны, кроме, разве что, союзной одному из них белорусской группы KrasnoBY. Вот почему не будет боязни навредить. Демоническая сила невежества привела вскрываемые полутрупы к тому, что мы будем присматриваться к политическим канцеромам^[398], несовместимым с жизнью. Скальпель и фотоаппарат готовы!

Мы рассмотрим конкретную, распространённую к востоку от Буга, за исключением Украины, форму доносительства, связанную с конкретным познавательным нарушением. Это нарушение уже достигло в России того уровня, который делает его предметом психиатрии. Поэтому разговор о шизофрении не должен считаться оскорбительным, мы будем обсуждать явления, входящие в рамки традиционного клинического определения.

Письмо из Германии

С момента написания предыдущего очерка ко мне поступили рекомендательные письма в отношении немецкого товарища, работающего практикующим психиатром. Согласившись на переписку, я получил письмо с откликом и просьбой.

Отклик состоял в том, что товарищ подверг сомнению словосочетание «политическая шизофрения». Он указал, что по существу речь идёт о типичных шизофренических проявлениях. Притом абстрагированных на то, что считается самими невротиками политической деятельностью, но по факту мало относится к политике и противодействует борьбе за коммунистические перспективы человеческого общества. Продолжая разработку уже известной читателю фроммовской идеи о вялотекущей массовой шизофрении, товарищ извинялся что до сих пор не изучил с должной внимательностью работы Вальтера Вольфа и не может отличить групповую шизофрению от коллективной. Проблемой является само определение того в какой мере группа шизофреников может образовывать специфический нездоровый коллектив. Проблема такого отличения должна удерживаться нашим сознанием до конца начинаемого очерка.

В чём же состояла просьба немецкого психиатра, внезапно высветившая тему продолжаемого очерка? Она состояла в том, чтобы прислать материалы для диагностики шизофрении «с политическим и социалистическим запахом». Из более ранней переписки за полтора часа удалось сформировать внушительный каталог файловой системы с материалами по психопатологиям политического коммунизма. Был собран подкаталог из материалов по летнему аресту товарища Михала Новицкого, который освещался нами несколько ранее. Эта группа материалов была на польском языке. Вторым антигероем стал ОСОБА_1,5, он же Д., чьё обращение мы недавно изучали в пересказе. Эта группа материалов была основана на первичном документе на одесском российском диалекте. Были там также пространные добавочные материалы на украинском и болгарском языках. Третьим антигероем стал ОСОБА_1, пакет материалов о котором был сформирован исключительно на украинском языке. Четвёртым антигероем стал немецкий facebook-ЦК, материалы которого не требуют перевода для моего корреспондента. Подкаталог немецкой тематики занял два десятка мегабайтов одних только гипертекстов. Были ещё два едва ли известных читателю сообщества, которые стали антигероями почти случайно и упомянуты в виде гиперссылок. За ними скрывались обширные российские материалы, указания на которые заимствованы из письма товарищки Ильзы. Там оказались затронуты российские виртуализированные сообщества «Революционная» «Рабочая» «Партия» и «Вектор».

Мой немецкий корреспондент, ознакомившись с представленными Ильзой ссылками по автоматическому переводу, поинтересовался не являются ли авторы указанных материалов пародийными сообществами. Короткий пояснительный текст, полученный от Ильзы на латышском языке, исключает такую возможность. Нет оснований считать, что эти люди не являются в своей массе действительно субъективно нацеленными на якобы политическую деятельность. Тем не менее, ответ товарища с психиатрической практикой на заверения в серьёзности самомнения представителей российских невротических псевдополитических сообществ удивил. В искренней благодарности он сообщал, что нашёл переводчицу полного пакета российских материалов и углубился в изучение материалов об «Революционной» «Рабочей» «Партии» и <организации> «Вектор». Материалы оказались недостающими иллюстрациями для диссертации о шизофрении, которую составляет наш товарищ. Благодарность содержала фразу о «совершенно оформленных и истинных группах выразительных шизофреников с псевдополитическими маниями». Вот так прошли мимо ценные материалы для докторской диссертации...

Письмо из Латвии

Кто такая товарищка Ильзе? Во время подготовки предыдущего очерка я послал товарищам запрос о самообразовательных программах по теме политической милиции. Откликнулись немцы и ... латышка. Товарищ Клемент прислал программу занятий пятнадцатилетней давности под названием «Против политической полиции», предназначенную для курсов MLPD. Товарищка Паулина прислала программу исторического самообразовательного занятия «Союз Коммунистов против политической полиции: источники 1846-1853 годов». Товарищка Ильзе прислала на латышском языке короткую программу самообразовательного курса, названного просто «Политическая милиция», ибо латышский язык обладает в затрагиваемой области теми же самыми выразительными средствами что и польский из-за близкого исторического опыта. Используя словарь и помощь товарищей, читающих на латышском, а произносящих на немецком, не могу пропустить замечательное вступление товаришки Ильзы. Оно начинается с короткого изложения тех колоссальных диспропорций общественной жизни СССР, которые нашли объективное выражение в «Большой Чистке». Указывая по советским источникам на фатальные проявления общей и политической безграмотности в партийных организациях ВКП(б) внутри Народного Комиссариата Внутренних Дел, товаришка Ильзе объясняет значение современного самообразовательного процесса в предотвращении подобных эксцессов. Например, по применению внесудебных расправ СССР в 1934-1937 годах приблизился к США, где они применялись для «пацификации общественных последствий» Великой Депрессии в виде миллионов экспроприированных мелких хозяев и работников. Такой вот интересный фон для размышлений латышки о роли теоретического самообразования и политической милиции. Одним словом, кто не хочет иррациональных «больших чисток», тот не имеет другого пути кроме максимального расширения теоретического самообразования в социалистических кругах среди противников реформизма. Замечательна положенная в основу программы занятий под названием «Политическая милиция» мысль о том, что теоретическое самообразование, политическая милиция и плановое хозяйство глубоко родственные области деятельности. Присутствие Феликса Дзержинского во всех трёх сферах абсолютно логично. Занятно, что такого положения нет в соответствующей отечественной литературе как минимум последних тридцати пяти лет, включая публикации историка Давида Якубовского. В виде скромного намёка нечто подобное встретилось только в украинской социалистической литературе. И отрадно, и грустно, что теоретический и внимательный взгляд на одну из крупных фигур польской истории обнаружился в Латвии.

В каком контексте Ильзе указывает в присланной программе на российскую «Революционную» «Рабочую» «Партию» и российский же «Вектор»? Контекст этот состоит в том, что духовное и организационное выживание коммунистического сообщества Латвии возможно только в том случае, если над Даугавой не будет ничего подобного. В присланной программе прямо указано, что способ деятельности указанных российских групп прямо летальный для латвийского коммунизма и обладает крайне высокой привлекательностью для латвийских антикоммунистов. К счастью сейчас политическая полиция Латвии не считает цивилизованные коммунистические сообщества угрозой себе по какой-то причине. Возможно, по причине отсутствия информированности. Наоборот, «коммунистическая опасность» сведена до невротических эксгибиционистов под российским влиянием. Грех не воспользоваться тем, что мнения о нежелательном «коммунистическом» влиянии совпали в Латвии у политической полиции и политической милиции!

Среди сикофантов

В качестве рабочей гипотезы для дальнейшего отдельного обоснования мы примем то, что легалист или политический эксгибиционист это шизоид, а то и шизофреник в области психической деятельности. В качестве не столько аксиомы, сколько леммы, мы примем что в области нравственности легалист или политический эксгибиционист это реформистский предатель дела классового сознания и классовой организации. Такая оценка естественно требует выработки некоторых мер по противодействию расширенному воспроизводству эксгибиоционизма или по его подавлению до подконтрольности для политической милиции, а не только политической полиции.

С точки зрения самого эксгибициониста противостоять ему будет некая неведомая безличная сила. Применяя зрительные образы, можно сказать, что, относительно политической полиции, эксгибиционист находится за зеркальной стеной, которая с его стороны выглядит как зеркало, а со стороны наблюдателей едва затемнена. Зеркальная стена используется в комнатах допросов. Жизнь члена facebook-ЦК, как мы видели в одном из предыдущих очерков, уже является пожизненным медленным ежедневным допросом и доносом на самого себя. От немецкого эксгибициониста и его «пролетарской организации» не отстают российские организации: «Революционная» «Рабочая» «Партия» и «Вектор».

К счастью, в политическом пространстве, где существуют легалисты, зеркальная стена политической полиции не является стеной именно комнаты допросов. Потому никто не мешает на должном удалении от легалистов возвести аналогичную стену сотрудникам политической милиции. Подобно тому как мимо взгляда легалиста проходит основное содержание классового конфликта в узловой области мышления и решающей области организации, точно также мимо него проходит и чисто техническое содержание этого конфликта. Как конкретно происходит подавление местных легалистов, не удалось выяснить на каких-либо представительных примерах. В отношении Die Linke в обеих Германиях была сразу несколькими политическими милициями успешно применена тактика теоретического анализа и публицистического информирования о несомненных фактах. Это довольно быстро обеспечило подавление агитации этой организации в коммунистических кругах и её инфильтрацию информаторами политических милиций, то есть людьми бесполезными для более важных дел. Немецкий пример работы политических милиций по нейтрализации эксгибиционистов слишком банальный. Подавление пошедшего на союз со власовцами польского комсомола не было у нас делом политической милиции, ибо её в Польше так и не сформировалось. На тот момент польский комсомол был организацией с запущенной политической канцеромой, которую нельзя было подавить никаким вмешательством, будь оно внешнее или внутреннее. Организационная смерть наступила с неумолимостью смены фаз луны. Сейчас, после письма товарищки Ильзы, мы явно сталкиваемся с точным воспроизведением польского комсомола в расширенном виде в России. Как жестока бывает ирония истории! Самый неудачный польский опыт воспроизводится «Вектором» и российской «Революционной» «Рабочей» «Партией».

Апогеем нашего очерка будет приведённое в переводе^[399] высказывание уже известного постоянным читателям Ивана Антохина, которого все наши информированные товарищи из Германии, Чехии, Швеции, Литвы, Украины, Латвии и других стран считают трусливым и грязным насильником как в физиологическом, так и в политическом смысле. Это высказывание, помещаемое немного ниже, было особенно выделено немецким практикующим психиатром. Оно происходит из странной статьи с непонятным названием «Пятьдесят оттенков красного» авторства некоей Елены Чесноковой, опубликованной одним российским интернет-порталом. Несмотря на странное содержание статьи, однако, латышские и белорусские товарищи единогласно сообщили о её высокой, едва ли не полной достоверности на уровне мелких искажений, а не сознательного вранья. Ознакомимся с контекстом цитаты пана Антохина.

Итак, авторский текст о фактах:

«По словам члена московского ЦК партии, 21-летнего Ивана Антохина, сейчас в ней пятьсот членов и сторонников. Он лично ежедневно написывает^[400] в «ВКонтакте» десятки сообщений людям, лайкнувшим посты РРП (российской «Революционной» «Рабочей» «Партии» - WP.) или указавшим в графе «политические взгляды» социализм или коммунизм».

Перед цитатой самого пана Антохина вдумаемся внимательно в организационное содержание обозначенной тактики. Под названием «ВКонтакте» известен ресурс vk.com, тесно связанный с российской политической (и не очень) полицией. Итак, деятельность российской «Революционной» «Рабочей» «Партии» разворачивается не просто под взглядом местной политической полиции, она моментально и автоматически учитывается с автоматическим составлением отчётов о проявлениях активизма. Состав названной «Революционной» «Партии» полностью и со всеми изменениями в ближайшие же доли секунды учитывается в российской политической полиции. Может ли организация с такой тактикой (безразлично к численности) быть полезной для процесса ликвидации классового деления общества? Возможно ли, чтобы такое массовое скопление дебилов с доминирующим способом связи под полным контролем политической полиции было опасно не то что для классового общества, а хотя бы для данного конкретного режима, имеющегося в России? Что будет после коротких телефонных разговоров младших сотрудников политической полиции с работодателями членов «Революционной» «Партии»? Думается, что от этой самой псевдоорганизации под угрозой минимальных проблем на рабочем месте отделится в никуда абсолютное большинство, навсегда привязанное смартфоном к политической полиции. Но, может быть, рассматриваемые шизофреники предполагают действовать в том случае, когда политической полиции станет так плохо, что будет не до них? История ведь приносит всякие неожиданности. Увы, и в такой перспективе тактика не будет менее шизофренической. Если политической полиции будет очень плохо, то едва ли это будет состояние общественного спокойствия. А при общественных катаклизмах, организации без ясного теоретического сознания происходящих процессов и организационной прочности, имеют намного больше шансов закончить существование по внутренним причинам. Снова дело сводится к теоретическому самообразованию и политической милиции, без которых и в самое спокойное время наступала смерть мощных организаций политического коммунизма. А уж в период катаклизмов и подавно. И кто знает, когда он настанет, когда уже происходят^[401] взаимные испытания нервов в проливе между материком и Тайванем?

Как ни смотри на тактику пана Антохина и повторяющую её тактику организации «Вектор», а ничего кроме шизофрении не увидишь. Что такое массовость под присмотром политической полиции? Это самостоятельное воспроизводство не борцов за бесклассовое общество, а самых гнуснейших представителей рабского понимания общественной жизни - сикофантов. При этом сикофант не только является сикофантом в отношении себя - бесплатным доносчиком, но и явно или неявно доносит в политическую полицию обо всём вокруг себя. Речь идёт о том, что псевдоорганизации типа российской «Революционной» «Рабочей» «Партии» или «Вектора» являются питомником расширенного воспроизводства сикофактов, который с большой радостью и с самыми минимальными усилиями будет полностью уничтожен самыми незначительными усилиями российский антикоммунистов, особенно если они имеют государственные должности. В момент самых незначительных квазирепрессивных мер типа телефонных разговоров с работодателем ситуация в российском коммунизме сменится на ровно противоположную - бесполезными и бездействующими предателями станут все, кто попался в рассадник сикофантов. В противоположность этому, на следующем шаге российской декоммунизации европейский коммунизм будет иметь дело только с теми, кто выживет в результате непричастности к гнёздам массового и расширяющегося организационного предательства пролетариата.

Ленин целиком поддерживал субъективного идеалиста Фихте в отношении известного высказывания, что подлинной свободой обладаетет только тот, кто стремится всё вокруг сделать свободным. В современной России мы с ужасом встретили нечто, прямо противоположное как ленинизму, так и фихтеанству. Под видом освободительных организаций действуют летальные для всякого социалистического будущего рассадники сикофантов, всё вокруг превращающих в донос для политической полиции. Чем успешнее они количественно увеличиваются, тем шире будет ближайшее опустошение российского политического социализма. В России своего высшего пункта достигает антиленинизм: за социалистов и коммунистов «Векторы» и «Революционные» «Рабочие» «Партии» собираются считать только тех, кто не только сам на себя доносит, но и доносит на всех других. Подлинным рабом является только тот, кто не только сам раб, но и всех вокруг хочет сделать бесполезными для освободительных задач рабами. Теми, кто не способен действовать в пользу коммунизма не только под собственноручно вызванным взглядом политической полиции, но и при её крахе. Можно ли пойти в отрицании ленинизма дальше?

Сколь бы ужасна ни была эта картина, открывшаяся всего лишь из нескольких фраз, нужно, тем не менее, попробовать проверить её адекватность реальности. Здесь как раз мы подходим к обещанному апогею нашего очерка. О том, что речь идёт не просто о выдумке (в духе уничтожающей истину пустой иронии постмодернистов) свидетельствует, наконец, сам пан Антохин, этот, - по словам немецких товарищей, - гнуснейший насильник в европейских псевдосоциалистических кругах.

Вот он, в той же самой статье пани Чесноковой, упоминая некое российское ведомство, видимо политическую полицию, сообщает^[402]: «У них есть группа, которая специализируется на левых, и нас пытаются держать под контролем, - говорит Антохин. - Недавно меня на улице взяли, повели чай пить, пытались купить. Хочешь, говорят, на нас работать? У нас денег много. Я прикинулся дебилом и меня отпустили. Но вообще мы в легальном поле работаем, ничего не скрываем».

Сообщать на публику о том как одурачил (или якобы одурачил?) политическую полицию в надежде, что там не сделают из этого выводов? Разве это не шизофрения в чисто психиатрическом смысле? Если это не шизофрения под политическим предлогом, то что это?

В более ясной поэтической форме приведённое заявление фактически воспроизводит ту нежелательную и неприятную ситуацию, от которой, как от кошмара, стремится уйти великая украинская социалистическая поэтесса в своём известном стихотворении:

Наука наша - скарб, закопаний в могилу, Наш хист - актор-кріпак в театрі у панів, Непевні жарти гне, сміється через силу, Поклонами спиняє панський гнів^[403].

Над чем можно «работать в легальном поле», тем более в России, где отсутствуют массовые организации трудящихся, действующие в собственных интересах? Останавливать панский гнев поклонами? Тут, впрочем, нужно разочаровать сторонников «нелегальщины», которые постоянно пишут как из других воеводств так и с украинской земли. Основная проблема современности для европейского коммунизма вообще не в легальности и нелегальности. Немецкий опыт свидетельствует, что сторонники нелегальной борьбы могут быть также бесполезны для борьбы за коммунизм как и самые тупые легалисты. Вред сторонников «нелегальщины» не виден первому встречному наблюдателю, но, поверьте немецким товарищам, имеет место. Ведь дело не в легализме, а в самом характере борьбы. В том, за что именно боремся и как поставленная цель соотносится с тем, что имеем перед собой. Простое принятие или непринятие существующих законов это слишком простая тактика чтобы быть результативной в перспективах борьбы за ликвидацию классового деления общества. Пока же, как видим, в России, более чем в других больших странах Европы, работают ловушки легализма и готовится ловушка нелегальщины. Ведь скептицизм (нелегальщина) это типичное состояние разочаровавшихся глупых догматиков (легалистов) и оба противостоят предметно-истинному мышлению. Что легализм, что предчувствуемая нами как возможность ближайших лет для России нелегальщина, оба одинаково служат отвращению от практики в ленинском духе. От проведения большевистской организационной линии по выходу классовых организаций на «путь, который сам себя конструирует», на путь тесного умственного и нравственного единства с местным и мировым пролетариатом.

Сложный вопрос для психиатрической оценки

Товарищка Ильза среди нескольких шокировавших нас коротких цитат выделила наиболее проблемное высказывание, принадлежащее пани Чесноковой: «Антохин в последнее время мало спит - он очень хочет, чтобы партия росла быстрее, и тратит много времени на продвижение РРП в соцсетях»^[404]. У нас нет оснований предполагать искажение смысла фразы.

Трудно выбрать, какую сторону высказанного факта разобрать первой, так ярко тут выражены патологии во всех и всяких сферах: в мышлении, в психике, в мотивации, в организации, в политике. Отвращение к теоретическому мышлению и к диалектике как теории о взаимном превращении противоположностей тут так велико, что совсем не замечен паном Антохиным и деятелями «Вектора» рубеж, который отделяет коммунистически мотивированные действия от прямой практики антикоммунизма и уничтожения всяких самостоятельных организационных перспектив для пролетариата. Ибо чем ещё является массовый эксгибиоционизм под присмотром политической полиции, позволяющий ей без больших усилий прекратить псевдополитическую шизофреническую истерию надоедливых претенциозных придурков?

Я не знаю, чем может быть мотивирован пан Антохин. Отвращение к диалектике у него столь велико, что приводит его глубоко в область таких психических процессов, которые исследуются психиатрией и гипотетически разбираются в разных теориях шизофрении. Может быть, пан Антохин уже давно сознательный провокатор политической полиции и сикофант, открывающий для ведомственного взгляда все и всякие уголки российской жизни, где симпатизируют коммунизму. Открывающий, чтобы все эти уголки проще было декоммунизировать в случае острой потребности. Ведь такая потребность легко может появиться у слабой российской буржуазии в период отнюдь не эпидемией вызванной рецессии. Она уже привела к конфликтной обстановке вокруг Тайваня и в Южно-Китайском море, ко всплескам насилия на индийско-китайской границе, на Донбассе и в нескольких странах Центральной Африки. А впрочем, даже сознательное провокаторство пана Антохина, если вдруг оно окажется правдой, не отменяет выразительно шизофренического характера его деятельности. То, что положено в основу деятельности всяческих «антохиных» и «векторов» вообще не имеет рационального обоснования.

Политическая полиция, как и радиация, обладает высокой проникающей способностью и высоким патогенным действием. Более того, как и в случае с радиацией, отсутствие чувственно воспринимаемых эффектов не означает отсутствия более чем выраженных последствий. Хуже того, в отличие от некоторых насекомых, имеющих условно чувствительные к радиоактивным излучениям органы, высшие животные воспринимают эффекты непосредственно от радиоактивных излучений только при многократном превышении смертельной дозы. Нечто прямо соответствующие нашей аналогии мы стали наблюдать в политическом коммунизме Украины после 2014 г. Сейчас зараза эксгибиоционизма воспроизвелась в России в невиданном масштабе. Он обусловлен менее интенсивными государственными преследованиями по сравнению с теми, что имеют место в дунайских странах, над Вислой, Днепром и Нямунасом. Именно расширенное воспроизводство эксгибиоционизма сейчас может легко обусловить полный разгром российского квазикоммунистического сообщества в самом ближайшем будущем ровно так, как это имело место на Украине. Похоже, что в России нет не только понимания вреда политической радиации, но и никаких знаний о дающей дополнительное чувство дозиметрии, не говоря о практике действенных противорадиационных мер.

Как только случилось полностью осознать письмо от Ильзе о широком распространении организационной шизофрении в России, так сразу стало ясно, что нужно обеспечить соответствующий «санитарный барьер» против эксгибиционизма. Нужно предотвратить такое развитие событий, когда расширенное воспроизводство сикофантов по российскому образцу приведёт к опустошению коммунистических сообществ Латвии и Украины, где наши товарищи за последние годы отбили несколько атак российской эксгибиционистской псевдосоциалистической псевдополитической инвазии. В стремлении с помощью гласности возвести санитарный барьер вокруг российского эксгибиоционизма возможная смерть едва известной нам и бесполезной для европейского коммунизма организации «Вектор» не должна считаться высокой ценой. Всё равно рассадник добровольных и бесплатных сикофантов для российской политической полиции уже приговорён к скорой смерти законами общественного развития. Едва ли можно предположить что смерть от скальпеля в польском политическом морге для российских политических шизофреников лучше политической смерти от грубого вторжения родной для них (российской - Ред.) политической полиции.

Часть XLII. Что дальше? К разговору на тему «Росія це Європа»

2022-06-27

Włodzimierz Podlipski (в адаптации)

Товаришко! хто зна, чи хутко доведеться
Провадить знов розмови запальні,
Нехай, поки від них ще серце б'ється,
Я вам на незабудь спишу думки сумні.

Леся Українка,

Товаришці на споминopen in new window (1896)

Польша

Чакайце! Цераз колькі дзён мы яшчэ па вас прыедзем!

Пани В. стояла на вокзале польского приграничного железнодорожного узла и прощалась с партнёрами по контрабанде мягких санитарных товаров. С пониманием белорусского языка у них не было проблем, в отличие от самой пани В. С такой же как у неё интонацией, разве только на французском языке, должно быть, Мария Антуанетта прощалась с фрейлинами и слугами, навсегда покидая свою версальскую резиденцию. Пани В. не приехала ни через несколько дней, ни через неделю, ни через месяц, ни через квартал, ни через год. Регулярное пассажирское сообщение Польши и Белоруссии было прервано в связи с распространением коронавирускной инфекции. Осуществлялись лишь редкие эвакуационные рейсы. Мелкая приграничная контрабанда была разрушена. Остались только по-настоящему крупные контрабандисты с хорошими связями в каждом из соседних государств. По мере того как раскалялся украинский чернозём крупным игрокам тоже стало непросто продолжать перевозки. Мелкие игроки были вовсе задавлены на некоторое время. Позже появилась новейшая контрабанда, рождённая новыми ограничениями белорусско-польской торговли. Мягкие санитарные товары оказались никому не интересны. Масштаб цен в евро стал меняться во всех связанных с ним валютных системах. Для печати календарей с портретами известнейшего политика грузинского происхождения пани В. и её коллегам пришлось искать другой источник дохода. Мы не знаем был ли он найден. Да это ведь не имеет теперь никакого значения.

Едва спала эпидемия, как под Гродно объявились завербованные белорусской полицией желающие штурмовать польские пограничные укрепления. Это была проба сил в том самом размежевании разных группировок бизнес-интересов, которое вскоре превратилось в боевые действия на Украине. Железнодорожное сообщение, разрушенное ещё несколько лет назад противоэпидемическими указами, едва ли быстро восстановится в условиях вооружённого противостояния. Опустел Тересполь, который называли восточными воротами Польши. Там уже два года не встретить ни немецких товарищей, ни наших социалистических школьников. Раньше школьники фотографировались у вокзала с не меньшим воодушевлением, чем в Берлине. Были среди них и те, кому вообще был не интересен другой берег Буга, но нужны были фотографии именно из Тересполя. Их обвиняли в «инстаграмном» поведении.

То, что Потсдамская система международных отношений близка к исчерпанию, в Тересполе ощущается как нигде. Там же, в мелком приграничном городке, как нигде ощущается крах потсдамской системы политического коммунизма.

Все европейские войны последней трети века оставляли неизменными потсдамские границы как границы государств, установленные в 1945 году. Но то, что было тогда внутригосударственными границами, уже не раз подвергалось кровавым передвижкам. Если говорить о внутригосударственных административных субъектах, то едва-едва без крови образовалась чешско-словацкая государственная граница, реки крови сопровождали потерю потсдамских границ Сербией и Украиной. Если верен кажущийся невероятным план повторного обустройства, известного из истории Русского воеводства со столицей во Львове, то отторжение Волыни и Галичины польскими войсками может стать первым фактом военного передала того рода потсдамских границ, которые были закреплены в 1945 году как межгосударственные.

Агрессивная политика Польского государства позволяет предполагать, что, под прикрытием уже свершившейся американской, канадской и британской интервенции на польской земле, Войско может, вне рамок командования НАТО, попытаться выступить «за защиту инвесторов» на украинской территории. Широкая распространённость среди украинского населения Волыни и Галичины пренебрежительного отношения к местной государственности - факт. С этой стороны ничего не изменилось даже на фоне <ввода войск Россией> в логова украинского национализма, сконцентрированные на востоке и юге Украины. Также неприятно охватившее не менее четверти украинцев Галичины и Волыни (ещё задолго до <российской «спецоперации»>) желание оказаться в составе Польши и, непонятным пока что способом, разрушить моноэтничнось и одноязычие потсдамской Польши. Дуду такие сложные идеологические и административные последствия не смущают. Он горит желанием оказаться в числе поджигателей большой войны наравне со стоящими за Байденом воротилами американского ВПК, российскими бизнесменами, руководящими Путиным и руководимым всеми кому не лень Зеленским. «Целые народы пришли бы в ужас, если бы узнали насколько мелочные люди решают их судьбы», - заметил как-то Талейран, гроссмейстер политической продажности. Дуда явно заигрывает с теми самыми «подземными духами» исторического процесса, которые опрокинули межвоенную Польшу и обусловили миллионные жертвы периода оккупации. Теперь принципы режима санации находят воплощение как на Украине, так и в России. Польская буржуазия воздерживается от столь же смелого и многогранного копирования. Бальцерович хорошо помнит, чем закончилась история «Левиафана», и он не один такой.

Украина

В суматохе фортификационных приготовлений в Одессе и мариупольских уличных боёв совсем забылся социалистический недостудент Д., он же ОСОБА_1,5. Некоторые читатели, совершенно не знакомые с состоянием различных групп социалистических школьников на Украине в январе 2021 года, и есть все основания думать, не желающие или неспособные читать на украинском языке, громко возмущались полным отсутствием сочувствия к по-настоящему опытному (в наихудшем смысле) пользователю Telegram, Android и Windows. Ясное дело, что документы о состоянии сообществ социалистических школьников у наших юго-восточных соседей не раскидывают ни в Польше, ни на Украине по почтовым ящикам и не клеят на досках объявлений. Для таких возмущавшихся читателей нелишне раскрыть контекст, неизвестный за пределами Украины нигде, кроме специфических польских, немецких, болгарских и чешских кругов.

К моменту нарушения украинских границ российскими войсками, на украинских землях существовало около трёх десятков сообществ социалистических школьников со средней численностью от 4 до 8 человек. Крупнейшими их узлами были Львов и Киев. Затем следовали города юга и востока Украины. Здесь социалистические школьники обычно проигрывали таким же стихийным бандеровским школьникам в численности и организованности. Чем занимались до введения военного положения сообщества украинских социалистических школьников? Нередко, скорее почти всегда, они совершали разные глупости. Среди глупостей выделяется трафаретная агитация на стенах и расклейка листовок. От Польши ничем не отличаются поездки друг к другу и полемики. Заметно реже, чем их отечественные^[405] коллеги, украинские товарищи вовлекаются в текстологическую работу. Никакие занятия украинских социалистических школьников не вызывают у нас ни раздражения, ни осуждения как возможные проявления «болезней роста», если только не являются проявлением или развитием эксгибиционизма. Ибо он точно смертелен и исключает всякое организационное, политическое и личностное развитие украинских социалистических школьников.

Мы не готовы согласиться на зряшное отрицание небольших сообществ наших украинских товарищей в застенках украинской политической полиции. Поэтому принципиальной позицией подлинных друзей украинских сообществ социалистических школьников должно быть решительное отвержение любых эксгибиционистских проявлений. Необходимо полностью отгородиться от пропащих и вредных людей и отгородить от них других^[406], если вдруг, вопреки всем предупреждениям, некие украинские социалистические школьники собираются внедрять в свою работу Telegram, Android, WhatsApp, Vieber, vk а то и Instagram и Windows или другие инструменты крайне удобные нередко сразу для нескольких политических полиций.

С тех пор как эксгибиционистская зараза, образовавшаяся независимо от российской агитации Station Marx, угнездилась в Одессе, для предотвращения её распространения, стал нужен политический карантин с полной гласностью. Этим, в том числе, а не одной только трусостью объясняется отказ всех остатков одесского, - заметим, географически ближайшего для Д., - политического коммунизма от помощи ему. На Украине среди социалистических школьников 2019 года отнюдь не группа вокруг Д. занималась наибольшей глупостью. Всякий читатель может быть свидетелем: мы не писали ранее ни одного слова против намного более глупых тактик украинских социалистических школьников. Но Д. как видный представитель своего микро-сообщества оказался связан со своими товарищами преимущественно через Telegram и Android, что дало фатально широкие возможности следствию. За это он лишён всякого сочувствия как на Украине (начиная от собственно одесского политического коммунизма), так и в странах с нашей стороны Буга. Такова была логика предвоенного времени, такова же, являющаяся, однако, уже недостаточной, логика жизни Украины-в-огне. Эксгибиционист в период действия военного положения рискует быть наказанным дважды: с ним разделается не только политическая полиция буржуазии, но он, сверх того, окажется изолированным со стороны переживающих за свою жизнеспособность социалистических сообществ.

«Вертер», которого мы рассматривали в одном из предыдущих очерков, убил себя обнаружив, что он полезен только для политической полиции, а не для борьбы за коммунизм. Повторим: убил себя, поняв, что он эксгибиционист, тупой активист и фактически глупый реформист. Поскольку сообразил, что жил вопреки своим убеждениям, что был бесполезным как в теоретической, так и в технически-политической борьбе. Другой, более удачливый немецкий коллега «Вертера», куда-то эмигрировал из Германии и занялся там беспощадным истреблением эксгибиционизма, хорошо известного ему «изнутри». Солдаты-красноармейцы, обнаруживая себя незамеченными ввиду крупных наступающих колонн Вермахта, сообщали по радиосвязи в нарушение обычного порядка: «Огонь на меня, мои координаты такие, я такой-то, здесь крупное скопление наступающих». Они экономили секунды на передачу координат артиллеристам! Как далеко это сознание важности общей результативности своей политической силы от поведения Д.! Даже «Вертер» оказывается намного больше озабоченным подлинно коммунистическими последствиями своей деятельности. Да что «Вертер», в той же Одессе около двадцати лет назад на известном пыточном политическом процессе сразу несколько человек демонстрировали полную ясность политического сознания последствий своей деятельности. Куда до них, до этих не проводивших время в блогах и твиттерах неумех, ОСО́БІ_1,5. Ведь он аж член одесского Telegram-ЦК! А у подсудимых по тому процессу, как твёрдо установлено в материалах следствия, в 2003 и 2004 годах даже никакого ЦК не было, не говоря о facebook, twitter, vk, vieber, telegram, instagram, whatsapp и прочем обеспечении такого рода.

В понимании Маркса и Ленина, всесторонне развитый человек должен оказаться на исторической высоте не только в рациональной физической культуре и не только в мышлении, но и в сфере способности к поступкам, то есть нравственности. Этические черты эпохи и отдельных личностей глубоко историчны. Но, зная объективные законы движения общества, мы не можем, в части их познанности, прощать расхождения с ними. Как нельзя, вне зависимости от направленности его побуждений, простить расхождения с объективными законами оператору атомного реактора, вызвавшему взрыв. Потому же нельзя этого прощать тем, кто берётся, хотя бы в очень скромных масштабах, обуздывать общественные силы, силы совместной деятельности людей. Ибо общественные силы уже вызвали между 1988 и 1994 годами разрушений больше, чем Чернобыльская и Фукусимская катастрофы вместе взятые и погубили (и продолжают прямо сейчас губить) миллионы людей, ставших пешками самовозрастающей стоимости.

Человечество, уже прошедшее и практически закрепившее в практике некоторый вывод познания, вполне может и даже должно решительно растаптывать долго и сознательно упорствующих представителей прошлых форм поведения и снятых позднейшим познанием концепций: магов, астрологов, представителей теорий плоской земли, других коммерчески и политически выгодных буржуазии шарлатанов. Эксгибиционисты (в пользу любых политических полиций) относятся к таким же очень выгодным буржуазии шарлатанам, разве только имеют псевдо-политический характер и социалистическую вывеску. Мотивы в данном случае не важны. Когда Д. настойчиво, несмотря на многие предупреждения, продолжал свой реформистский эксгибиоционизм, то не только на Украине, но и нам было вполне ясно что вопросом немногих месяцев является то, когда на Украине начнут действовать законы военного времени, особенно несовместимые с применением Telegram, Android и Windows в якобы коммунистических целях. Поэтому, относительно жертв следствия в российской Уфе, одесский социалистический школьник Д. заслуживает меньшего снисхождения.

У нас нет возможности проверить слух, что под Харьковом в разных местах найдены трупы участников местного якобы коммунистического якобы самообразовательного сообщества, пытавшихся (как в Уфе) коллективно обсуждать литературу по научному коммунизму и заниматься (как в «Векторе») координируемым через Telegram производством изображений-мемов соответствующей политической направленности. Зато нам известно, что в Киеве «ненужные» и очень хорошо информированные обо всех действиях люди приходили к использующим Windows «пророссийским активистам».

Если на Украине выживет и распространится тактика Д. и его группы, то вскоре там не смогут выжить никакие группы социалистических школьников. И это отнюдь не тезис, выдвинутый из Восточного Берлина и поддерживаемый начитавшимися Фихте иллюминатами с циркулями и колосьями на фуражках. Близких позиций придерживались на момент последних своих условно публичных выступлений некоторые члены сообщества «Робітничій Фронт України». Как ни странно, условная или действительная поддержка неблагоприятного для Д. тезиса отнюдь не мешает собственному эксгибиционизму. В современности упование на мощь науки в создании графических эффектов для фильмов и игр не мешает упованию на потусторонние силы в вопросе быстрого приезда нужного автобуса. Не будем цитировать в очередной раз замечательное упоминание Фроммом вялотекущей шизофрении. Отметим лишь что внутри сообщества «Робітничій Фронт України» (РФУ) могут уживаться самые разные мнения в отношении эксгибиционизма. Однако, подобно тому как насквозь разнородное стихийное отношение к фидеизму на руку клерикалам, так и насквозь разнородное стихийное отношение к эксгибиционистам на руку политической полиции. Многочисленные факты агрессивной рекламы РФУ^[407] в преддверии <боевых действий>^[408] и даже в её первые дни предвещают бесславный конец претенциозного «фронта», который совсем не фронт и не очень-то рабочий.

В РФУ, как может быть известно читателю, весьма далеки от таких вопросов как обсуждение и выполнение т. н. ленинского завещания из 29-го тома второго польского издания собрания сочинений. Но позиция одной из фракций РФУ относительно Д. в основных чертах совпадает с тем, что можно услышать от информированных товарищей с нашего берега Буга. Близость наших мнений с мнениями неизвестных участников «Робітничого Фронту України» хотя и случайна в механистическом смысле, но не случайна по существу. Так как там некоторые, наиболее дальновидные, то есть смотрящие хотя бы на год вперёд, люди тоже озабочены выживанием организаций социалистических школьников на Украине. И серьёзный взгляд на этот вопрос точно также лишил украинских товарищей симпатий к одесскому эксгибиционисту Д., как и товарищей с нашей стороны Буга.

Выживание украинского коммунистического сообщества,

раздробленного и нестройного, - вот какова цена эксгибиционизма Д. и РФУ именно поэтому, а в условиях военного положения особенно, нужно предотвратить всякие колебания украинских социалистических школьников в сторону эксгибиционизма. В первую голову, в пользу наиболее опасной и наиболее привлекательной его формы - в пользу формирования сетей связи с применением Telegram, WhatsApp, Vieber, vk и прочих подобных программных изделий с централизацией и привязкой к интересам крупных собственников. Лучше никакой связи или медленные и дорогие бумажные письма, чем такая «связь» под контролем украинской политической полиции, с которой иногда делятся интересными находками коллеги из США.

Говоря о теоретических предпосылках деятельности Д., стоит задать привычные уже вопросы:

Оценивал ли он реально возможные альтернативы своей провальной тактике? Что и почему отверг?
Оценивал ли он возможную полезность своих действий в перспективе борьбы за коммунизм? В чём видел пользу своей деятельности?
Принимал ли он на себя добровольно возможные издержки именно данного способа действий, понимая риск и зная альтернативы? Как оценивался риск?
Была ли его тактика сообразована с требованиями этичности относительно не причинения или минимизации зла в отношении ближайших товарищей и украинского коммунистического сообщества в целом?

Вопросы можно продолжать в том же духе. Главная альтернатива останется прежней, той самой, которая так хорошо известна нашим немецким товарищам: «Мюнцер или Лютер». Или, раскрывая смысл немецкой фразы, возможно ли оправдание намерениями или только поступками? И Гегель, и Маркс рассматривали проблему истинности духа как проблему восприятия его объективного результата вне самого духа, в косной материи.

Подобно Фихте, молодому Гёте, Лессингу, Канту и Мюнцеру, Гегель и Маркс были противниками лживых духовных услад, не дающих никакой пищи ни уму, ни сердцу, ни обществу. Так почему же мы должны быть снисходительны к группе вокруг Д. и к нему самому, если они сами собственными руками культивировали свою бесполезность для борьбы за коммунизм? Если они создали глупую тактику и даже не осознали исключительную опасность своей тактики для других аналогичных групп, для физической жизни их членов? Посмотрите на знаменитый одесский пыточный процесс и сравните Д. с его участниками в плане практического размаха и широты мировоззрения. Не думаю, что сложно будет понять, где можно найти стойких практиков с достаточно широкими воззрениями, а где низкопробных полусознательных авантюристов, привязывающих себя смартфонами к политической полиции. Как бы там ни относились в РФУ к давним одесским событиям, а сами они являются относительно прошлых фигурантов банальными вырожденцами, что особенно легко заметно в области мировоззрения и миропонимания.

Украина и Германия единственные страны среди наших соседей, где революционная традиция доступна в непосредственном, а не архивном виде.

Совершенно по-новому оценка поступка Д. раскрывается при размышлении над материалами уфимского политического следствия в России.

Россия

В России продолжается вырождение остатков политического коммунизма. По мере его опустошения и исчерпания материала, оно превращается в вырождение наименее стойких элементов, симпатизирующих теоретическому коммунизму. На этот раз российские официальные органы своим поведением в отношении местного политического коммунизма подали не меее чем заявку на вступление в Европейский союз. Действительно, ко времени. Ещё не так давно появление российских войск на Украине стало российской заявкой на проведение такой политики, которая типична для французского капитала в Африке или немецкого капитала в зоне его интересов. Империалистическая политика гарантирования крупных инвестиций и борьбы за расширение рынков влияния оказалась отныне не только британской, французской и германской, Россия подала не менее яркую заявку, чем все названные государства. Однако, как государство далёкое от франфуртско-страсбургского центра накопления капитала, Россия неизбежно должна была присовокупить к своей чисто европейской бизнес-агрессии внутренний антикоммунизм.

Не успели украинские товарищи перевести фразы Путина о начале декоммунизации Украины силами российских войск, как через несколько недель появилась сводка об уголовном следствии в Уфе против представителей местного политического коммунизма. Попавшие к нам вторичные заметки сообщают, что в Уфе разворачивание политических обвинений уже несколько лет сдерживалось до тех пор, пока накопленные архивы не стали полностью пригодны для повышения звания какого-то следователя. Такой вывод позволяют сделать два имеющихся у нас источника. Первый источник - это так называемый уфимский документ, написанный по-русски, составленный кем-то из близких к подследственным. Второй источник это - так называемый казанский документ. Он известен в немецком переводе с одного из тюркских языков, либо с турецкого, либо с татарского. Авторы казанского документа нисколько не сочувствуют жертвам уфимского следствия и лучше раскрывают некоторые детали.

Какое нам дело до следствия в Уфе против представителей местного политического коммунизма если в шенгенских границах невозможно найти сочувствующих их поведению? Научный интерес у нас появился по причине чисто европейского масштаба преследований, напоминающего разве что Западную Германию 1980-х годов, а не современную Германию, Польшу, Венгрию или Украину. В 2017 году на процессе, где обвинялся ОСОБА_1, присутствовали ОСОБА_6, ОСОБА_7 и ОСОБА_8. Они рассматривались судом в качестве свидетелей и возможных обвиняемых так и не состоявшихся позднее отдельных судебных процессов. Всего четверо участников сообщества: обвиняемый и трое подозреваемых для следующих процессов. Уфимское политическое следствие в самом своём начальном пункте уже превзошло по количеству подозреваемых всё, что в сумме имелось в Польше и на Украине за последние 20 лет. Уголовные обвинения на момент составления доступных нам источников выдвинуты против группы лиц ЛИЦО_01-ЛИЦО_06. Да, двойная разрядность цифр не описка, ведь ни на Галичине, ни над Вислой, ни над Нямунасом такого количества допрошенных и подозреваемых из политического коммунизма не было уже много лет. Следственные действия в Уфе, не считая родственников обвиняемых, охватили группу свидетелей и подозреваемых, указанных как «ЛИЦО_07-ЛИЦО_25».

Каков характер связи такого большого круга разных представителей политического коммунизма? «Казанский документ» сообщает что в основу следственных предположений о наличии преступной группы легли довольно простые математические графы взаимных связей через SIM-вызовы в системе мобильной связи (включая разговоры и SMS), через vk.com и Telegram. С точки зрения авторов или автора казанского документа данные о том, что некоторые аппараты с SIM целыми часами находились на расстоянии меньше погрешности измерений, не использовались следствием по причине наличия большого количества доказательств лучшего качества и большей точности. Формальным толчком, как указано, стали показания некоего лица, которого на Украине назвали бы «ветераном АТО». На всякий случай уточню, что это лицо воевало на Донбассе не на стороне украинского государства.

Кто все эти люди, попадающие на страницы нашего очерка целым диапазоном от «ЛИЦО_01» до «ЛИЦО_25»? Их связь отнюдь не была выдумкой следователей, все они на большее или меньшее время задерживались вблизи аморфного сообщества, называвшего себя «марксистским кружком Уфы». Что имело место? «Уфимский документ» сообщает что имели место многочисленные попытки изучения работ по научному коммунизму в нестабильном составе и с коллективом где господствуют наглые поборники любого (не столь важно, какого!) активизма. За два или три года попытки «изучения» не закончились не то что познанием, а даже словесной известностью каких-то открытий материалистической диалектики для большинства тех, кто провозглашал свою причастность к «марксистскому кружку Уфы».

В отношении занятий в так называемом «марксистском» «кружке» «казанский документ» сообщает о полном провале вялых сократических попыток и переходе на схоластические позиции с сильным давлением со стороны сторонников первых пришедших на ум (если можно назвать это умом)^[409] действий «практического» характера. В том же документе находим короткую рецензию на видео о борьбе с позитивизмом и ссылку на него. Не зная языка, но оценивая эмоциональную и мимическую атмосферу запечатлённого на видео занятия, могу засвидетельствовать - это видео может вызвать желание стать позитивистом!

Помимо имитации теоретического самообразования проявившейся в полном отказе от сократических способов познания, обвиняемыми были предприняты довольно глупые начинания якобы «практического» свойства. Среди занятий, не имеющих рациональной-практической сообразности, можно выделить организацию youtube-блога непонятного назначения. Немало удивляет и проведение выездных многодневных конференций, которые, вопреки напрашивающимся из всего польского, немецкого, чешского и венгерского опыта двум словам, не были ни научными, ни тайными. Впрочем, отдадим должное российским условиям, конференции эти всё же не были совещаниями о способе совместного приёма жидкостей с большим содержанием этанола, как нередко случалось в умирающем польском комсомоле образца 2013 года.

На выездных конференциях (наши источники не поясняют, зачем вообще этим людям нужно было куда-то выезжать) занимались взаимным фотографированием и съёмками материалов для youtube-блога. Какие-то видео оказались хорошо подходящими для определения признаков криминального преступления по российскому праву и для обоснования создания твёрдых доказательств наличия чего-то похожего на организационную связь. Вслед за официально засвидетельствованными видео на арену, как бы для проверки возникших после просмотра видео подозрений, вызывается накопленный не менее чем за два года архив связности SIM+vk+Telegram. Капкан захлопнут!

Осмысливая произошедшее в Уфе можно заметить, что, сравнительно с делами в Одессе, в России допустили слишком много формализма. В Одессе Д. избивали без накопления неопровержимых архивов. Но Уфа не Одесса, Уфа это Россия, а, с момента появления на публичной судебной арене эксгибиционистского паноптикума в виде диапазона ЛИЦО_01-ЛИЦО_25, можно смело утверждать, что «Росія це Європа». Отсутствие формального антикоммунистического законодательства при наивысшей устной санкции соответствующей политики, как должен понять читатель, не повод для того чтобы были невозможными массовые судебные расправы над квазикоммунистическими элементами в невиданных за последние десятилетия масштабах. В масштабах, недостижимых за сопоставимое время для Польши, Венгрии и Литвы вместе взятых.

Взглянем ненадолго на список прижатых обвалившимися камнями эксгибиционизма. Политические некрологи составляются из тех же самых двух источников.

ЛИЦО_01. Депутат башкирского парламента (Курултая)^[410]. Представитель крупнейшей российской организации сторонников идей Муссолини, называющей себя почему-то Коммунистической Партией Российской Федерации. Как парламентский деятель весьма успешен и продуктивен в разоблачении лжи докладчиков, но ни в одной коммунистической добродетели не замечен. Чистая форма абстрактного активиста в пользу любой дестабилизации любой направленности и любой результативности. Не является сознательным сторонником взглядов Муссолини только потому, что не является сознательным сторонником каких-либо взглядов, то есть выступает против любых сознательных взглядов в политике. С группой иных ЛИЦ знаком мало и не имел частых нарочных встреч. Посещал некоторые ежегодные выездные совещания.

ЛИЦО_02. «Ветеран АТО» из бригады «Призрак» со стороны донбасских государственных образований. Кандидат на выборах в Государственную Думу от формальной партии «Коммунисты России». Эта организация ни в чём коммунистическом авторами доступных нам источников не замечена. Вероятнее всего, она только лишь бизнес-лоббирующая структура с оболочкой политического коммунизма в чешском или венгерском духе.

ЛИЦО_03. Пенсионер с проявлениями гиперактивности при нежелании разбираться в обстоятельствах своей деятельности.

ЛИЦО_04. Медик с наибольшей тягой к осмыслению обстоятельств своей деятельности. При этом проигнорировал ультиматум социалистических школьников с требованием прекратить эксгибиоционизм. Теперь они очень довольны, что не познакомились с ЛИЦО_04 поближе. Ведь именно он вёл тот самый видео-блог, в котором есть ролики со скучнейшими обсуждениями на квази-самообразовательных занятиях. Там же публиковались ставшие формальным поводом к активизации следственного процесса видео с выездных совещаний, где были ЛИЦО_02, ЛИЦО_03 и ЛИЦО_05.

ЛИЦО_05. «Ветеран АТО», знакомый ЛИЦО_02. Оскорбительно высказывался относительно самообразовательных начинаний, сторонник активизма «практической» направленности.

ЛИЦО_06. Эксгибиционист из эксгибиционистского коллектива «Союз эксгибиционистов», то есть «Союз Марксистов». Оттуда же ЛИЦО_07 и ЛИЦО_08.

С октября 2021 года ЛИЦО_04 прекратил сотрудничество и общение с «ветеранами АТО», но это, как видим, не помогло. «Горячий архив» уже был хорошо укомплектован. Формальное следственное дело оформили намного позднее.

Introitus^[411] заупокойной мессы по российскому политическому коммунизму свершился. Переходим сразу к интерцессии.

Intercessio^[412]

В 2014 году произошла смерть украинского политического коммунизма. Без каких-либо репрессивных мер он сжался до полутора тысяч ни к чему не готовых и не готовившихся никогда, дезориентированных одиночек с неадекватными ситуации убеждениями. Детально освещавшийся нами процесс над ОСОБОЮ_1 состоявшийся в 2017 году и вызванный тем, что он игнорировал новую политическую реальность, закрепил этот результат намного прочнее, чем любые судебные процессы против КПУ^[413]. Сейчас в России, как некогда в 2014 году на Украине, совершенно независимо от наличия формальной партийности, заканчивает остывать труп российского политического коммунизма. Эксгибиционисты из «Вектора»^[414] и российской «Революционной» «Рабочей» «Партии» ничуть не лучше и не хуже подыгрывающих бандеровцам представителей РКРП-КПСС^[415] по своей организационной несообразности и отсутствию политических перспектив. И те, и другие, как оформленные псевдо-коллективы, не могут совершить абсолютно ничего в пользу коммунизма хотя бы в области сознания, не говоря о практических провалах в самом элементарном - в количественном самовоспроизводстве и стабилизации своих якобы социалистических сообществ. Запрос к российским товарищам относительно публикаций «Вектора» закончился ответом, что ничего имеющего хоть-какую-то теоретическую значимость не найдено; в письменном виде есть только эмпирия и самолюбование. Более того, письменное направление не то что не главное, оно не является просто заметным на фоне производства огромного количества видео-фрагементов и графической мемной продукции. Что касается РКРП-КПСС, то майский (2021 г.) съезд этой организации привёл к разделению и под прежним названием осталось ⅔ (от 1200 до 1800 человек) прежней численности. Этот процесс детально описан в излагавшемся нами чешском источниковедческом описании обширной подборки связанных с названным съездом документов. Теперь, когда большинство членов РКРП-КПСС откровенно проявило себя в качестве инструмента усиления бандеровщины на Украине и врагов украинского трудового народа, когда, тем самым, они совершили публичную классовую измену относительно российского пролетариата, произошли новые численные изменения. ¼ часть прежнего состава приняла решение о невозможности своего пребывания в одной организации с пособниками бандеровцев.

На примере КПУ с 2013 года мы не прослеживали численное угасание этой организации. По причине завершённости количественной деградации нам также не интересны колебания численности «Коммунистической» «Партии» Польши, уж точно не выходящей многие годы за пределы 100 человек. Но чешские товарищи, составлявшие описания к документам, связанным со съездом РКРП-КПСС, решили посмотреть год спустя на своих «подопытных». Нашлись оценки апреля 2021 года, где некий К.М. Фёдоров (прямо так, только кириллицей, он подписан в исходном документе) из руководства Иркутского окружного комитета публично и без последующих возражений сообщает окружающим о численности РКРП-КПСС в 1200±100 человек согласно критериям Юлия Мартова. Наши наихудшие оценки тогда были несколько выше - от 1600 человек до «несколько более 2000», что мы щедро трактовали как 2700 человек. По результатам размежевания под прежним названием по оценкам Фёдорова осталось 800±60 человек, по нашим пессимистическим оценкам не менее 1200, по явно завышенным оценкам не более 1800 человек. Откол ¼ численности в связи с <появлением российских войск на украинской территории> вместе с обычным «демографическим оттоком» 10% в год привёл к тому что сейчас под названием РКРП-КПСС формально, по критериям Мартова, группируются 550±40 человек по оценкам Фёдорова, а по нашей оценке не более 1200 человек по явно завышенной оценке, но, вероятнее что (1200.0-1200×0,1)*3÷4 ≈ 800 человек по реалистической оценке. Внося одну из частей ленинского критерия партийной принадлежности, а именно регулярную работу в составе одной из партийных организаций, мы, по старому свидетельству Беаты Каронь десятилетней давности должны оставлять вне рассмотрения от 40% до 60% формальных членов РКРП-КПСС.

Составители источниковедческого описания не считают что положение сильно ухудшилось или сильно улучшилось к 2021 году. Нам, в свою очередь, приходится верить прежней удельной пассивности формальных членов РКРП-КПСС. Тогда, по оценкам Фёдорова, организация состоит сейчас из примерно 270 активистов, по нашей пессимистической оценке, из 410 активистов, по нашей же, но явно завышенной оценке, из 610 активистов. Представленность активистов РКРП-КПСС в российском населении близка к 3×10⁻⁶, а формальный коэффициент численного воспроизводства относительно КПСС 1989 года составляет от 550÷(18856000÷2) ≈ 5,85×10⁻⁵ до 800÷(18856000÷2) ≈ 8,5×10⁻⁵. Внимательный читатель уже сообразил что эти коэффициенты потеряли с 2021 года порядок в степени десятки. Наш прогноз состоит в том, что РКРП-КПСС, по мере осознания своей роли как бандеровских подпевал, вступит в немоту и прострацию, известную по КПУ 2014-2015 годов.

Итак, российский политический коммунизм в лице РКРП-КПСС, российской «Революционной» «Рабочей» «Партии» и «Вектора» вступил в полосу самоубийства, разложения и остывания политических трупов. При этом от глубокой юридической декоммунизации Россию, вероятно, удерживает то, что квазикоммунистическую видимость имеет ориентированная на парламентскую деятельность и демонстрации организация сторонников идей классового единства в духе Муссолини, руководимая Зюгановым - российским поклонником идей фашиствующего мыслителя и идеолога бизнеса Ивана Ильина. В любом случае, к коммунистическим перспективам российского общества всё это не имеет никакого отношения. Даже больше, все четыре названных объединения запятнались в прямо актикоммунистических и публичных действиях, некоторые из названных замечены в прямых провокациях уголовного вида. На этом фоне следственный процесс в Уфе служит умноженным на российский масштаб аналогом процесса против ОСОБА_1 во Львове. Тем самым условия публичной реально прокоммунистической деятельности в России 2022 года становятся тождественными с такими условиями на Украине 2017 года и близко сопоставимыми с условиями в Венгрии и Польше.

Итого, на апрель 2022 года среди бывших стран-участников Варшавского Договора и их соседей численно воспроизводящийся политический коммунизм существует только в Греции, Турции и Германии. Чехия и Венгрия имеют заметные организованные остатки «политического» «коммунизма». Литва, Австрия, Болгария и Россия имеют быстро и необратимо деградирующие условно организованные остатки «политического» «коммунизма». Украина, Белоруссия, Польша и Эстония вовсе не имеют фактически, а не формально организованного политического коммунизма. Крупнейшая конфедерация организаций политического коммунизма в Европе к востоку от Буга - КПСС ныне оказалась похудевшей с примерно 4500 человек суммарной численности 2020 года до не более чем 2100 человек в 2022 году. Формальный политический коммунизм одной только Чехии превышает эту суммарную численность в несколько раз, не говоря о Греции или Германии. Таким образом, на территории деятельности КПСС можно смело зафиксировать необратимый крах остатков потсдамской системы в политическом коммунизме.

Во имя выживания российского коммунистического сообщества стоит предостеречь восточных товарищей от какого-либо сочувствия ЛИЦУ_04. Настоящим свидетельством о российской духовно-политической бедности является то, что ультиматумы об эксгибиционизме ему ставили местные социалистические школьники. Никто из более физиологически взрослых не оказался более политически дееспособным. В Германии такие ультитматумы аналогу ЛИЦА_04 поставила бы хотя бы одна политическая милиция из нескольких десятков подобных организаций. Но в России ничего подобного нет, есть только ответственные перед своим и общим будущим социалистические школьники. Сознательное отвержение выставленных ими ЛИЦУ_04 ультиматумов свидетельствует однозначно против всякой поддержки его, тем более финансовой и через гласную российскую финансовую систему. Да, в России кто-то решил для облегчения работы политической полиции собрать список сочувствующих ЛИЦУ_04 простым способом через адресацию денежных переводов.

Уфимские имитаторы политического самообразования оказались объективно ниже не только польских и немецких социалистических школьников, но и ниже местных, уфимских социалистических школьников. Как видим, они тоже могут придти без смартфонов и иной SIM аппаратуры, поговорить с эксгибиционистами о серьёзных вещах и бесследно удалиться после осознания того, что посетили логово неисправимых эксгибиционистов.

На этом оптимистическом утверждении стоит закончить очерк. Спираль развития заходит на второй круг. Восточные границы публичного европейского антикоммунизма теперь не украинские, теперь Росія це Європа.

«Смерть российского политического коммунизма давно не новость. Я решил вскрыть труп и определить причину смерти, которая подозрительно похожа на суицид. Какой орган и почему убил весь организм? Об этом и будет настоящий очерк, в котором будет и протокол вскрытия, и репортаж с судебного процесса по подозрению в убийстве одним из органов большинства остальных». Об Украине такая же фраза была написана в Introitus первого же очерка продолжаемой серии. А вот следующая формулировка едва ли будет уместной для России: «Обнаруженная логика смерти российского политического коммунизма меньше всего специфична для России. В попытке раскрытия этой логики - интерес для тех, кому язык Ленина и Чернышевского не является родным». Процесс смерти политического коммунизма мы уже наблюдали на нескольких образцах. Диалектика не является коллекционированием образцов и не нуждается в подтверждениях результатом, она подтверждается только приводящим к истинному результату самим процессом познания в его разворачивании на просторе общественной сплетённости (Wirklichkeit). Такой процесс, по нашей надежде, должны были воспроизвести эти очерки.

Часть XLIII. Об оценке политической жизнеспособности, вменяемости и финансировании

2022-11-21

Włodzimierz Podlipski

Всякие узаконенные массовые убийства во имя интересов эксплуататоров неизбежно вызывают в квазисоциалистичесаких кругах появление некоторого количества политических трупов из числа тех, кому «свои» местные бизнесмены оказываются ближе организованных трудящихся. Так, в 1914 году продолжили обособление от организованных трудящихся в пользу бизнесменов Юзеф Пилсудский и Георгий Плеханов. Всего лишь за десять лет до того они активно выступали против монархического режима Романовых. Ни к чему хорошему их патриотизм не привёл. Патриотизм в исполнении Пилсудского катастрофически сработал на пользу гитлеризма. Уважение нацистской Германии к Пилсудскому на уровне государства отнюдь не было случайностью, как нас убеждает сейчас ИПН^[416]. Крах польской государственности в 1939 году невозможно представить в ситуации, когда территории от Лабы до Волги безраздельно контролировались бы Красной армией нескольких стран. Битва под Варшавой отозвалась Треблинкой и Освенцимом. Ни Пилсудский, ни Плеханов не умели совладать с иронией истории. Они не были самыми ярыми помощниками реакции в своё время. Для нас их пример важен тем, что они полностью и безоговорочно провалились в качестве социалистических деятелей. А ведь в своё время Пилсудский был крупным практиком ППС, а Плеханов был наиболее авторитетным теоретиком РСДРП. Сама возможность образования этой партии зависела от его деятельности.

В 2014 году, когда разгоралась донбасская война, мы были свидетелями стремительной фашизации украинской интеллигенции. Её самые широкие круги поддерживали положения, выдвигавшиеся такими деятелями как Донцов, Бандера или Петлюра. Тех, кто заявлял о социалистических симпатиях, этот процесс тоже затронул. В 2022 году мы наблюдали аналогичный процесс в среде российской интеллигенции: центрами симпатий стали Деникин, Ильин и Шмелёв. Украина снова доказала то, что в эпоху реакции она демонстрирует своим более сильным соседям их будущее. В 2015 году мы с интересом наблюдали, как остатки организации «Боротьба» были проституированы российской буржуазией. Чем шире «Боротьбой» распространялись свидетельства об Андрее Бражевском, тем менее её руководство могло хотя бы на словах поддерживать социалистический характер программы заявлений, а, главное, своих действий. Политическая прозектура тогда оказалась перегружена: мы вскрывали политические трупы по десятку в месяц. Однако делиться с читателем было нечем. Обскуранты и эмпирики никогда и нигде не имели шанса на сколь-либо долгую поддержку социалистической политики не только на крутых поворотах истории, но и во времена спокойного течения событий. А период с 2014 года по наши дни точно не был временем спокойного течения событий. Начавшись крахом КПУ, он закончился необратимым и бесповоротным крахом всей потсдамской системы политического коммунизма на половине Евразии, от Ростока на аннексированных территориях в Германии до Памира в Таджикистане.

К украинским псевдосоциалистическим подстилкам бандеровцев образца 2015 года присоединились российские псевдосоциалистические подстилки власовцев образца 2022 года. В связи с демагогическим подстрекательством Дуды, которое так и не превратилось в польскую интервенцию (а закончилось топографической съёмкой прилегающих областей), в польских социалистических кругах тоже появились политические трупы. Например, Збигнев Марчин Ковалевский, участник нескольких отечественных конференций по научному коммунизму, оказался в числе подписавших заявление о том, что освободительные задачи украинского народа связаны с действиями украинской армии весной 2022 года. Это - хорошо осознаваемая в социалистических кругах глупость, хорошо оплаченная для некоторого числа подписантов. С таким же успехом можно утверждать, что освободительные задачи народов России связаны с российской армией, какой мы её находим по состоянию на весну 2022 года. Есть ли у нас достоверные данные, что по указаниям украинских должностных лиц трудящимся украинцам нанесено меньше ущерба чем по указаниям российских должностных лиц? У нас их нет. Имеющиеся сведения создают впечатление, что бережливости к чужому трудовому имуществу нет у чиновников и военных всех втянутых в конфликт государств. Если в чём-то и есть отличие должностных лиц стран Европейского Союза от российских и украинских коллег, то не в этом. По мере расширения военного положения на Белгородскую и Курскую области оказывается, что за сторонами конфликта трудно обнаружить не только бережливость к трудовому имуществу трудящихся украинцев, но и к не менее скромным пожиткам трудящихся граждан России, живущих вблизи границы.

Мы не успеваем вскрывать политические трупы из Польши. Но политические трупы публичных «социалистов» из вполне публичных политических домов поступают также из Белоруссии, Германии, Украины, России, не говоря о шведской и словацкой экзотике. Как и в случае с «Боротьбой» 2015 года, нет больших надежд на какие-то особо интересные заключения о политической смерти. Эмпиризм и обскурантизм, с налётом грантов или без него, по-прежнему являются привычными причинами политической смерти. Но тем и страшно массовое поступление политических трупов, что жертвой эпидемии политической проституции может стать едва ли не каждый второй в тех кругах, где заявляют о симпатии к обобществлению собственности под общественным контролем. Поэтому перед разбором томограмм и результатов вскрытий возникла необходимость предоставить читателям своеобразную памятку о том, как не завершить свою политическую жизнь преждевременно и как не стать политическим трупом, бесполезным для борьбы за бесклассовое общество, а то и пособником каких-нибудь бизнесменов, выражающих свои интересы через деятельность людей типа Маккарти, Гёббельса, Вержбицкого, Бальцеровича, Желева, Гайдара или Гетмана.

Вменяемость

Говоря о диагностике политических трупов или политических зомби, то есть трупов имитирующих жизнь, мы должны начать с самого существа таких близких понятий как убеждения, взгляды и политические позиции. Для начала разберёмся с формой. Овнешнение в текстах предпочтительнее звуковых или видеозаписей, которые, в свою очередь, предпочтительнее пересказов и устных свидетельств третьих лиц. Изначальным свойством носителя воззрений, диагностируемых на близость политической смерти должна быть вменяемость. Да, об этом нужно специально писать, ибо мир европейского политического активизма, включая «политический» «коммунизм», порождает массу субъективных позиций, ни в какой мере не являющихся вменяемыми. Это, в первую очередь, так называемые «флюгеры», чаще обусловленные направлением внешнего и классово чуждого финансирования, но иногда обусловленные патологиями психиатрической или гносеологической природы. Финансовую деформацию вменяемости мы специально и детально рассмотрим позднее.

Вменяемость в современной европейской психиатрии трактуется близко к тому как определяет её Кант в своих набросках, относимых теперь к теории межсубъектности. Кёнигсбергский мыслитель определяет вменяемость как объективную основу того, что некто иной может на достаточном основании помыслить ряд поступков индивидуального субъекта как имеющий целостность и реализующий связный ряд целей. То есть оценивается, могут ли поступки приписываться одной и той же личности, тождественной с собой, а, допустим, не проявлениям разных невротических страстей и пересиливающих волю аффектов, которым подвержен некий индивид. К элементарным формам вменяемости относится волевая, то есть не связанная с правовым или силовым принуждением, способность выполнять провозглашённые обязательства. Классическим примером у Канта является устно провозглашаемый денежный долг. Такой пример отнюдь не случаен для выдающегося идеолога немецкой буржуазии, и он точно также будет уместен для всякого мыслителя капиталистической эпохи. Уже Кант в своём безобидном на первый взгляд примере указывает на денежный фактор как на мощнейший стимул разрушения вменяемости и рациональности вообще, как на фактор, противостоящий межсубъектности. Для него, как позднее для Фихте и Гегеля, существенна антитеза рационального принуждения межсубъектности и того разрушающего всякую рациональность действия, которое внутри общества совершается через покупку индивидуального субъекта, то есть через подкуп. Ленинизм целиком заимствовал постановку этой проблемы у классического немецкого идеализма, но развил её материалистическое решение в системе политических учреждений диктатуры пролетариата. Практической основой такого решения был опыт внутрипартийной борьбы в РСДРП. Нужно сказать что историческая результативность выработанных Лениным мер, даже в частичной и неполноценной реализации, оказалась весьма высокой. Действительно, политические глупости ВКП(б), КПСС и PZPR были обусловлены чем угодно, но, лишь в последнюю очередь, подкупом.

Отсутствие вменяемости означает нарушение рациональности как формы, и целеполагания как содержания политической деятельности. В такой формулировке очевидно тождество политической невменяемости с изменой в пользу господствующих классов. Но оно отнюдь не для всех очевидно на каждом конкретном примере невменяемости представителей или организаций политического социализма.

В очерке о преследовавшихся российской политической полицией челябинских социалистических школьниках упоминался некто, кто успел за короткое время побывать троцкистом, сталинцем, сторонником «третьего пути», украинским националистом и социал-демократом лейбористского образца. Это классический пример явной невменяемости и невротических проявлений в «политической» форме. Более мягкую форму невменяемости демонстрировал герой другого нашего очерка, осуждённый «за поддержку коммунизма» социалистический студент Львовского университета - ОСОБА_1 из Львова. У него проблем с отсутствием прогностической силы собственных взглядов было гораздо больше, чем проблем с вменяемостью, но вполне вменяемым назвать его нельзя. Наконец, в более мягкой форме проблемы с вменяемостью были у Михала Новицкого из Парижа, догадавшегося эмигрировать до разворачивания против него полноценного политического следствия и судебного преследования.

Собирая объективные прямые и косвенные свидетельства о чьих-либо воззрениях, политическая милиция должна обращать самое пристальное внимание на связность и однонаправленность свидетельств, относящихся к разному времени, но к одному и тому же лицу или к одной и той же организации. Обнаружение классической «синусоиды шатаний» или уходящей в область неадекватности гиперболы должно завершать диагностику. «Синусоида шатаний» как классическое проявление обсессивно-компульсивного расстройства однозначно определяет малую вменяемость, а «гипербола в неадекватность» указывает на прочную победу одной из форм идеализма. Нет ничего удивительного в том что некоторые формы воззрений в принципе исключают материалистически-коммунистическое содержание, и потому нет никакой необходимости разбираться в устройстве взглядов, имеющих некоторые характерные проявления. Для носителей таких взглядов невозможна никакая политическая жизнь на пользу бесклассового общества^[417].

Содержание воззрений

Говоря о существе взглядов, успешно проходящих проверку на вменяемость, нужно начать с наиболее простых критериев, таких, как, например, признание диктатуры пролетариата. Вменяемый и выраженный отказ признавать эту политическую форму будущего означает обычно приверженность классической концепции классовой борьбы, выработанной буржуазными идеологами во Франции наполеоновского времени. Буржуазная концепция классовой борьбы это дурная бесконечность без выхода, которая, именно поэтому, не может дать никакого долгосрочного политического целеполагания. В сторону подобной концепции склонялся, например, Марек Щемек в свой т. н. оппортунистически-академический период деятельности. Именно связанные с очевидной глупостью этих концепций сомнения в своей политической жизнеспособности побудили его написать статью «Ленин и прислужники».

Признание диктатуры пролетариата является популярным, но не единственным критерием оценки политической жизнеспособности на основе духовного иммунитета. В периоды некоторого оживления этой оценки становится недостаточно в той мере, в которой деятельность всего движения начинает выходить за рамки по преимуществу духовной. Постановка организационного вопроса, рациональный разбор проблем самоорганизации освободительных сообществ, обуславливает необходимость оценки политической жизнеспособности, смотря на уровень организационного иммунитета. Нужно согласиться с цитировавшимся ранее Скрыпником, что организационный оппортунизм (в отличие от хорошо известного духовно-теоретического) был одним из важнейших открытий Ленина. Практические результаты этого открытия мы видим уже в той практике, обобщение которой привело к написанию «Что делать?», где к конкретным освободительным задачам были применены результаты практически-материалистического переосмысления «Феноменологии духа».

Организационный оппортунизм многолик и не всегда легко обнаруживается даже тренированным глазом. Однако он имеет явные духовные формы, сильно облегчающие выявление болезни при их наличии. Пожалуй, наиболее распространённой формой организационного оппортунизма является отказ от признания задач по широкому противодействию политической полиции. Чисто практическим эквивалентом этого отказа является хорошо известный эксгибиционизм, включая наиболее невменяемые формы, характерные для тех, кого на Украине заслуженно называют «он-лайно». То есть тех, кто ведёт «организационную», а фактически дезорганизационную, работу исключительно или преимущественно через whatsapp, telegram, facebook, viber, vk, instagram, reddit и иные подобные средства, а то и просто через сотовую связь. Отказ от признания задач по широкому противодействию политической полиции означает фактическое признание её полной свободы предпринимать любые меры против «социалистов». Одновременно с этим в отношении неё устанавливается если не теоретическое, то практическое игнорирование в духе втыкающего голову в песок страуса. То есть заведомо отвергается самая основа идеи политической милиции. Неудивительно, что эксгибиционизм по мере роста движения смыкается с оплачиваемым полицейским провокаторством в организационном отношении и с экономизмом в тактическом отношении. Собственно экономизм в легалисткой форме является очевидной формой последовательного отказа от постановки пролетариатом самостоятельных политических задач, что было прочно установлено ещё в «Что делать?».

Финансовая деформация вменяемости

Тесно связан с политической жизнеспособностью вопрос о финансовой самостоятельности. Этот вопрос коренным образом отличается от всех других, связанных с политической жизнеспособностью: если ранее рассматривались формы относительно самостоятельных политических проявлений, то устойчивое финансирование с ненужной стороны полностью исключает политическую самостоятельность как организаций, так и отдельных проводников политического влияния.

Невменяемых по причине патологий психиатрической или гносеологической природы «политиков» можно высмеивать. Против тех кто не признаёт диктатуру пролетариата или задачи борьбы против политической полиции хорошо работает точное цитирование и гласность. Но политические агенты какого-либо финансирования безусловно заслуживают организационной, духовной и нравственной изоляции вплоть до того, что чаще всего будет оправданной такая исключительная мера как отказ от публичной устной полемики в пользу памфлетов и инвектив. Это связано с тем что сам факт участия в каких-либо мероприятиях с участием таких покупных агентов является их поддержкой, если изредка и не прямой, то всегда косвенной. По своему целеполаганию те, кто действуют в интересах грантодателей, полностью иррациональны. Они принципиально не заинтересованы соотносить свою деятельность с материальным миром общества и природы. Они способны лишь выискивать любые примеры для подтверждения своих позиций или, что бывает чаще, для обоснования нужных софизмов. Тем самым полностью разрушается освободительная и материалистическая межсубъектность основанная на тесной связи с материальным и духовным миром человечества. Такая тесная связь предполагает постоянный поиск истины, а не имеющиеся предварительно и предварительно же профинансированные готовые позиции какой-либо направленности. Отсюда понятно что даже сама попытка рациональной и публичной устной полемикой разоружить получателей грантов чаще всего должна оцениваться как вредная. Для них вообще не существует духовных задач, связанных с рациональностью и истиной. Факт полемики оценивается ими чисто практически как проявление терпимости к их нетерпимости в отношении рациональности^[418].

Те, кто не может под чуждым финансовым влиянием не подрывать рациональную освобождающую межсубъектность, должны из неё полностью исключаться, подобно тому как всякий здоровый организм выводит из себя истощающих паразитов.

Главная опасность внешнего и классово чуждого финансирования состоит в том, что оно превращает, - одновременно в политике, нравственности, в организационных, самообразовательных и теоретических вопросах, - подлинное благо в кажущееся зло, а подлинное зло в кажущееся благо, и, в том же смысле, бесчестье в честь, а честь в бесчестье, прочность в зыбкость, а зыбкость в прочность, уродство в красоту, а красоту в уродство. Внешнее регулярное финансирование из источников, требующих поддержки буржуазности, однозначно означает формирование целостного противодействия задачам борьбы за бесклассовое общество. Недостаточно организованным или недостаточно сознательным сторонникам коммунизма противостоит в лице финансового агента классового врага единство духовного, организационного и политического оппортунизма. Гонясь за финансированием, проводники этого единства рассматривают людей как средство, а не цель. Не доходят они даже до робеспьеровской идеологемы «во имя будущих поколений». Получатели грантов всегда завершают целеполагание в ближайшей конъюнктуре и, соответствующим образом, рассчитывают на наличие вокруг себя простых, и желательно глупых, исполнителей, а не самостоятельных деятелей и мыслителей. Потому получатели грантов всегда яро противодействуют идеалу всестороннего развития, необходимому для успешного борца за бесклассовое общество, формирование которого требует широкого и глубоко культурного взгляда на все процессы, где человек может освоить свою собственную общественную жизнь, то есть общественную форму движения материи.

Финансовая система

Глубокая избирательность в источниках финансирования может совмещаться с неразборчивостью только в том случае, если факт финансирования не означает принятия политических, программных или организационных обязательств, диктуемых источником финансирования.

В польской истории трёх последних десятилетий факты такого финансирования неизвестны. Глупо предполагать, что в условиях организационного, педагогического, умственного, нравственного и теоретического провала освободительных сообществ, у них где-либо могла сохраниться не то чтобы хорошо налаженная, но пускай просто сносно работающая финансовая система. И действительно, к востоку от Одера освободительные сообщества не имеют своих финансовых систем. Некогда на Украине, теперь в России распространилась абсолютно дикая практика перевода пожертвований авторам различных «социалистических» видео через банковскую систему общего назначения, откуда списки жертвователей за секунду передаются в канцелярии политических полиций. К счастью, в Польше такая глупость редка и плохо прижилась. Германия с запада, Греция с юга являются ближайшими странами, где существуют независимые финансовые системы освободительных сообществ (с векселями, гашением взаимных обязательств, и отчётными марками от сборщиков пожертвований, которые упоминались ещё в «Что делать?»). Между немецкими и французскими товарищами из братских «Коммунистических инициатив» вообще функционировала единая финансовая система, способная за неделю перекачать из страны Басков во Франкфурт на Одере несколько тысяч евро. Это совершенно невероятные цифры для Польши, несмотря на то что они действительно ничтожны для финансового оборота европейской буржуазии. По самым оптимистическим оценкам сейчас с польскими держателями немецких векселей связано не более 1800€, с немецкими держателями возможно существующих польских векселей самые невоздержанные оптимисты связывают втрое меньшую сумму. Не то что 600€, но и 1800€ это сумма ничтожная для финансовых систем наших немецких товарищей. Это соотношение сумм даёт один из количественных критериев нашего падения наряду с численностью активистов политического коммунизма, участников текстологических, исследовательских и самообразовательных групп.

Оценка финансовой самостоятельности освободительных сообществ ещё в «Что делать?» связывалась с существованием людей, освобождённых от заработка для выполнения важных для освободительной организации функций. В СДКПиЛ число таких людей в самые лучшие времена имело порядок не сотен, а десятков. Сейчас нет ничего подобного ни в количественном отношении, ни в отношении наличия большого числа достаточно вменяемых и классово сознательных товарищей. В условиях отсутствия достаточно массовых и классово сознательных организаций, приближающихся к классической партийной форме, единственным вариантом финансирования в интересах пролетариата для Польши и всех её соседей, кроме Германии, является самообеспечение через заработок. Именно поэтому классово чуждый характер внешнего финансирования и его разлагающая роль стали правилом, а редким исключением - случаи того финансирования, которое в СДКПиЛ было правилом.

Мы можем критиковать организационную и политическую линию товарища Михала Новицкого, собирающего Польскую Рабочую Партию, программа которой в области правопорядка сосредоточенна на легализации марихуаны и борьбе с вандализмом. Но высшим фактором его нравственного авторитета является то, что он (а он, напомним, сын бывшей вице-маршалки Сейма), много лет зарабатывает себе во Франции на жизнь на должностях вроде грузчика или производственного дежурного.

Чтобы не упрощать общественные закономерности, стоит также заметить на дальнюю и кажущуюся едва возможной перспективу, что в Немецкой социал-демократической партии, созданной как финансово успешная пролетарская организация и выдержавшей «Исключительный закон...», самофинансирование со временем сменилось на финансирование лоббирования интересов бизнесменов. Это очень поучительная история для историка финансирования освободительных организаций, но она находится вне нашего внимания по очевидной причине - мы находимся так низко, что нелепа сама мысль о том, что мы сможем быстро забраться на такие выси, где существуют эти проблемы.

Диагностика политической жизнеспособности по вменяемости может быть бесполезна если заранее известно о финансовых обязательствах, способных иметь политическое или организационное влияние. В виде исключения известны случаи когда Фонд Розы Люксембург, USAID и даже фонд Сороса финансировали сторонников научного коммунизма в Европе. Однако невозможно поверить что такое финансирование может оказаться регулярным или щедрым, то есть в разы превосходящим средний месячный заработок квалифицированного рабочего. Все известные исключения заканчивались осознанием со стороны распорядителей фондов того печального для них факта, что они дали деньги тем, кто не собирается менять свои воззрения и чьи воззрения плохо соотносятся с заявленными целями их фонда. Отсюда же следует, что, пока отсутствуют массовые классово сознательные и финансово состоятельные пролетарские организации, всякое регулярное финансирование со стороны, желающей расширять влияние определённой политической тактики, следует рассматривать как немедленный повод для разрыва всяких контактов с теми, кого финансируют. Любое иное отношение, а иногда всего лишь публичная устная полемика, может превратить всякого имеющего дела с агентами финансового влияния в объективного проводника враждебных классовых интересов, укоренение которых поддерживается регулярным финансированием. Ибо, не имея никаких духовных и теоретических задач по причине полной продажности, агенты финансового влияния рассматривают чисто практически всякое взаимодействие с ними как практическое проявление терпимости к их продажности или прямое согласие на продолжение их покупной «деятельности».

Часть XLIV Їхнє обличчя

2023—03—13 Włodzimierz Podlipski

Примечание от редакции: Словосочетание "їхнє обличчя" (до перевода в заглавии оно было приведено в латинской записи с украинского языка — Jichnie obliczczia) в украинской политической литературе однозначно указывает на инвективу как на жанр произведения, а в Польше этот факт, как видим, тоже известен. "Їх обличчя" (в такой форме по тогдашней львовской норме) — так назвал свой изданный в 1948 году во Львове знаменитый сборник политических памфлетов, очерков и фельетонов известный украинский коммунистический литератор Ярослав Галан.

Пронзать строкой того, кто ноя о свободе

Свободу подло предаёт и продаёт панам народ

Крича с трибуны о народе

Фердинанд Фрайлиграт^[419]

Не прошло нескольких месяцев с того времени как под одним грязним воззванием поставили подписи несколько польских квазисоциалистических деятелей, среди которых были некоторые участники поберовских конференций. Воззвание отождествляло в данной конкретной обстановке интересы украинского народа и интересы украинского государства в пилсудско—плехановском духе. Это был сильный репутационный удар по тем, кто всегда отрицал всякую поддержку бандеровцев. Для некоторых это было политическим самоубийством, для других это стало торжественным получением желтого билета.

Событие было ожидаемым и громким, выводы сделанные противниками оппортунизма из изучения списков подписавших не были особенно радостными. Казалось, что на несколько ближайших месяцев эталон глупости и продажности был задан. Как ошибочны были эти иллюзии! В извечном глуповатом европоцентризме многие забыли,что рядом есть Россия с такой же нездоровой политической обстановкой, но с куда более яркими политическими продуктами. Увы, глупость и продажность в шенгенских границах оказалась едва—едва конкурентоспособна по сравнению с внезапно обнаружившимся мощным российским экспортом. Начнём же мы не с игры роковых сил, а с фарса, вполне типичного в шенгенских границах, но повторившегося вне их.

Выписка о политической смерти №1 или «поляки опять глумятся»^[420]

Впечатлительному читателю, плохо знакомому с фактической стороной завершения политической жизни пана Ярского лучше пропустить начинаемый фарс, так как образы из патологической анатомии едва ли обретут предметное политическое содержание. Однако те, кто по документам наблюдал политическую кончину очередного клубка российских эксгибиционистов, без труда сопоставят её с повседневной жизнью прозектуры.

Дело, товарищи, было так. Ночью поступил политический труп. Утром, когда начинаются вскрытия, на обмывочном столе с душевыми шлангами оказался чёрный пластмассовый мешок с надписью на бумажной клейкой ленте: «pan Jarski». При этом чувствовался необычный, отнюдь не трупный неприятный запах. Те, кто доставил политический труп предусмотрительно включили вытяжку над обмывочным столом на минимальные обороты. В то утро нечто удержало от соблазна открыть мешок и сразу осмотреть содержимое. Действительно, на столе для документации лежало интересное описание обстоятельств обнаружения.

Прижизненным антиподом политического трупа был некий Учебный отдел, кого бы так ни называли. Одной из последних задач политически умершего и его сторонников было погружение этого самого Учебного отдела в нечистоты. Для их накопления в некотором месте установили пластмассовую кабинку. Естественно, что в качестве нечистот решили использовать то, что собирается в пластмассовой кабине под сиденьем. В какой—то момент что—то пошло не так и зашедший в пластмассовое изделие для добавления содержимого будущий политический труп роковым неосторожным движением опрокинул неустойчивую кабинку на сторону входной двери. Его сторонники подозревали, что в это время кто—то извне помог кабинке опрокинуться, но у нас нет доказательств причастности к появлению очередного политического трупа рептилоидов с планеты Нибиру или иллюминатов из Восточного Берлина. Скорее всего, кабинка была установлена с нарушением европейских норм устойчивости некапитальных сооружений.

Фотографии извлечения слегка разложившегося политического трупа из опрокинутой кабинки с вытекшим содержимым, к счастью, не передают запах. Залепив телу скотчем рот, нос и уши мы убедились в отсутствии внешних повреждений и отмыли политический труп. Он стал совсем не похож на то, что видно на фотографиях первичной фиксации. Перенеся помытое тело на стол для вскрытий, мы решили начать с проверки версий, прямо следующих из описания обстоятельств обнаружения тела. Вскрытие трахеи подтвердило причину смерти — аспирация инородными жидкостями внешнего происхождения. Какая глупая и нелепая смерть...

Так бесславно закончилась политическая жизнь очередного мелкого Antiwissenschaftgruppenführer'а из очередной странной эксгибиционистской «организации». До последующего, как до предшествующего нам теперь нет никакого дела. Пусть злостные недоброжелатели политического трупа разбираются дальше с тем, какую роль в политической жизни «экономиста» сыграло предприятие под торговой маркой «Голубая устрица» или какую роль в его финансовой жизни сыграл фонд Фридриха Эберта. Ни опровержение, ни подтверждение этих и ещё более грязных и экзотических гипотез уже ничего не изменит для политического трупа, как и для нашего понимания тупиковости проводившейся им линии. Дела, однако, не так плохи как можно подумать. Всё гораздо хуже и можно ставить ва—банк на то что, несмотря на описанную политическую смерть, политические трупы подобного рода будут появляться снова и снова.

Выписка о политической смерти №2

Это событие финский товарищ охарактеризовал словом myötähäpeä. Его употребляют для описания своеобразного «вчувствования стыда», когда приходит стыд за действия других, нередко совсем неизвестных людей. Несколькими словами с тем же смыслом описала злосчастное событие и украинка, также обратившая наше внимание на то самое событие.

Несколько дней назад товарищ Михал Новицкий не без удивления уведомил товарищей между Одрою и Бугом, что в Париже при поддержке и личном участии грязного реформиста пана Меланшона состоялось публичное заявление неких «kurw rosyjskich»^[421] для французской прессы. Некие загадочные антивоенные по самомнению российские выходцы объявились перед французской публикой и сделали несколько заявлений о своём новом положении. Мелкие недоброжелатели товарища Новицкого сразу предположили мотив зависти к тому, что не только Польша, но и Россия получает во Франции свою политическую эмиграцию. На самом деле всё оказалось намного хуже. Для российского читателя на данный момент доступна интересная и захватывающая статья «Из Парижа с любовью», опубликованная pbd.su, которая недавно была законспектирована на нескольких европейских языках. Оттуда мы возьмём тот специфический российский фактический материал, который не заслуживал специального интереса из Польши.

Фабула истории простая. Четверо российских выходцев, публично заявлявших о симпатиях к социализму, оказались в Париже. Покинули Россию они по причине «нездоровой полицейской обстановки» и «угрозы». Именно в таком духе французской публике объяснили прибытие четырёх противников <боевых действий> на Украине, делавших соответствующие публичные заявления.

Представьте себе что нескольких польских противников европейской войны, уехавших в Азербайджан, быстро пропускают на российскую территорию после того как какой—нибудь пан Зюганов, выпросив официальное согласие Путина, надиктовал список российскому послу в Азербайджане. Не может быть никакого сомнения, что столь грязная проституция не под силу даже Петру Иконовичу и Славомиру Щераковскому как имеющая моментальную и неотвратимую политическую летальность. Тем не менее, российский аналог такого поступка мы имели возможность изучать по ссылке, предоставленной товарищем Новицким. Французский перевод реплик на злополучной пресс—конференции весьма качественный чтобы делать самостоятельные выводы.

Для тех кто плохо знаком с французской публичной и непубличной политикой сообщим, что Меланшон это скудоумный реформист со средними интриганскими способностями. Он использовался французскими бизнесменами для привлечения симпатизирующих социализму граждан Франции на выборы. Под предлогом получения президентской должности якобы собой заинтересовать выборами, но потом, после снятия своей кандидатуры, выставить своих сторонников всего лишь против Ле Пен. Глупая схема, шире всего известная по деятельности недоброй памяти Сандерса в США. Поддерживая режим Зеленского, месье Меланшон никак, хоть бы на словесном уровне, не противодействовал милитаризму НАТО, роль которого в появлении фронта на много сотен километров никак не меньше роли стоящих за российской армией аналогов тиссенов и круппов. Здесь, если помнить самомнение сторонников Меланшона о «крупнейшей левой политической силе Франции», снова мало отличий от такого же антикоммунистического российского господина Зюганова. Разве что Меланшон не был замечен в столь явной поддержке этнического национализма и в популяризации политических сочинений какого—нибудь идеолога одной из фашистских партий. Отметим также что роль Меланшона в демонтаже французского политического коммунизма намного меньше чем роль Зюганова, ставшего одной из ключевых фигур демонтажа советского политического коммунизма в России.

Как мсье Меланшон так и господин Зюганов являются заклятыми врагами украинских трудящихся. Они поддерживают их истребление в том смысле, что не противодействуют расширению боевых действий. Они никак не противодействуют условиям, рождающим также массовую эмиграцию, не говоря об обнищании. В форме безоговорочной поддержки военной машины французского или российского бизнеса они являются явными и последовательными врагами пролетарского интернационализма.

Итак, не заявляя перед французами осуждения милитаризму НАТО, четверо странных противников российского милитаризма на глазах многотысячной аудитории известного видеохостинга совершили публичное и быстрое политическое самоубийство. Увы, это событие явно не осмысливалось участниками надлежащим образом и уж совсем не было политическим сэпукку^[422] от бесчестия и неспособности выполнить политический долг.

Из французского текста реплик и из заявлений отсутствовавшего на конференции пана Рустамова следует, что мы имеем противников <боевых действий> на Украине только со стороны российской армии. Это странное и не совсем верное впечатление, исправляемое только на основе фактов, изложенных в статье «Из Парижа с любовью», тем не менее, является единственно возможным для многотысячной франкофонной публики, которая не имеет времени и желания изучить российские источники. Таким образом, эмигранты не обозначили отвращение к НАТО для французской аудитории в той же мере, в какой они обозначили отвращение к российскому милитаризму для российской аудитории. Это вопиющее нарушение интернационалистических пропорций заставляет подозревать акт формирования продажных псевдополитиков, сломавшихся в первые дни эмиграции.

Междусловие о российских товарищах

Между 1988 и 1994 годами мы нередко видели как «поумневший» автор к новому изданию или к новому переводу своего произведения менял это произведение до полной потери лица: как своего так и лица произведения. Пользуясь запозданием перевода, укажем на принципиальную политическую ошибку: в очерке не было указаний на значительные здоровые тенденции в российском освободительном сообществе. Между тем, как сейчас понятно, что как пана Ярского, так и парижских «противников российского милитаризма» своевременно настигли мощные внутрироссийские остракизмы^[423] и интердикты. Так, вскоре после поступления детального сообщения товарища Новицкого в Варшаву и Берлин, влиятельный российский политический видео—публицист Сёмин опубликовал видео, завершающееся десятиминутной речью против тактики некогда дружественного ему Андрея Рудого. Это сильное и своевременное заявление вызвало недоумение Эвы Бальцарек, которая не поняла его мотивов. Впрочем, мотивов своего исключения из Товарищества Марксистов Польских она тоже не поняла или сделала вид, что не поняла. Действительно, противопоставлять бандеровцам оплаченные известно откуда заметки некоей «Нюры Н. Берг» это почти тоже самое что духовно разоружаться перед ними. В противоположность скудоумию бальцареков, иконовичей и щераковских мы видим, что политическая культура Сёмина находится на уровне лучших европейских образцов, поскольку точно также исходит из ленинизма. Не будем здесь останавливаться на оппонентах пана Ярского, духовное устройство которого столь примитивно, что сильную оппозицию к нему можно основать не только на ленинизме, но и на сократических принципах.

Конец междусловия

Разобравшись в принципиальной стороне парижского политического самоубийства, отнюдь не бывшего сэпукку, посмотрим на личный состав российских эмигрантов.

Пани Смирнова, записанная в короткой справке венгерского происхождения как Эльжбета ничем значительным ранее не прославилась, не имея никогда никакого влияния: ни теоретического, ни нравственного, ни организационного. Факт именно венгерского интереса к её персоне, по всей вероятности, является случайным, ибо справка не отличается детальностью. Тот случай о котором Марк Твен писал что мы узнаём о смерти тех, о жизни которых никогда не знали.

Эльмар Рустамов, отсутствовавший на пресс—конференции, известен в Германии как злостный враг ленинизма и ненавистник основных положений, изложенных в «Что делать?». Достаточно сказать, что из политической неспособности формальных партий от Одры до Камчатки пан Рустамов выводит необходимость принципиального отказа от развитой партийной организационной формы в любых обозримых условиях российской политической жизни. Это тоже самое что полностью отказываться от любой печатной продукции только потому что в одном из домов книжная полка уставлена исключительно порнографической литературой. Несчастье для пана Рустамова, что он оказался жильцом такого дома, но для исторического процесса имеет значение только полная его непригодность для задач создания бесклассового общества.

Андрей Рудой был известен до того как популяризатор социалистических взглядов и ключевая фигура публицистического органа «Вестник бури». В качестве видеоблоггера он имел около 300 тысяч подписчиков. В чём состоит политическое существо выпускаемых видео мы не сможем сообщить читателю, так как их много и они требуют вслушивания в российскую речь. Однако публицистический ресурс «Вестник Бури» хорошо известен Эве Бальцарэк и мы с удовольствием изучили оглавление в переводе. Это точно не аналог отечественной «Критики политической» или российского «Рабкора», где реформизм и беспринципность вместе с неспособностью противостоять финансовым влияниям являются важными, если не господствующими чертами политической линии. На «Вестник Бури» удалось привлечь авторов весьма интересных и добротных тематических материалов, которые попадаются относительно часто. Однако в промежутках легко найти не только слабые, но и сомнительные произведения. То есть культура проведения ясной политической линии на «Вестнике Бури» слаба, а сама политическая линия не больно то контрастна. Бесславное завершение политической биографии Андрея Рудого оказывается наиболее неприятным последствием фрагментарной редакционной политики, обращаемым на самого автора. Что и говорить, ирония истории может настигнуть в самых удивительных формах.

Вне всякого сомнения, наиболее примечательным участником злополучной пресс—конференции является пан Сахнин. Это образцовый левый активист европейского, если не еврокомиссионного^[424] масштаба. Запросив у товарищей из разных стран справку об Алексее Сахнине можно изучать оскорбительную лексику на десятке языков после получения всех ответов. Это первый на моей памяти столь удивительный человек, что о нём никто не указал не только ничего благоприятного, но и просто нейтрального. Он умудрился чем—то задеть даже перуанских товарищей, которые в своей типовой анкете в графе о роли для пребывания в Перу (где часто пишут «почётный гость» или «научный консультант» или «политический турист») написали просто «кости» (huesos). Возможно, основанием версии что за пределами Лимы^[425] с паном Сахиным быстро произойдёт летальный несчастный случай был какой—то конфликт в Стокгольме, где по слухам, одна из перуанских политических милиций чувствует себя лучше чем дома. Шведские политическим милиции, видимо, все, которые знают неуважаемого пана, однозначно согласны со шведской политической полицией, для которой пан Сахнин всегда был не более чем агентом российской политической полиции. Финансовые документы, распространяемые по этому поводу в немецких справках о пане Сахнине не производят впечатления убедительных, хотя, несомненно, заставляют задуматься. Думается, есть более существенное доказательство связи пана Сахнина с российской политической полицией. Поможет нам старая финская справка десятилетней давности, указывающая что пан Сахнин перед московским Майданом 2011 года занимался, под прикрытием лёгких социалистических фраз, вербовкой громил для занятия зданий вокруг или внутри московского кремля — крепости в центре Москвы, внутри которой находится здание с президентским кабинетом. Значительную часть не только громил, которую наши юго—восточные соседи назвали бы титушками, но и не очень агрессивных посетителей майданного сборища пан Сахнин и его соучастники вербовали через vk.com^[426]. Тем самым, уже изначально российской политической полиции был известен половозрастной состав участников и физическое расположение большинства из них с точностью до ячейки GSM. «Титушки» московского Майдана 2011 года были легко оттеснены от подходов к московскому кремлю российской полицией. Акция по их вербовке, как и все другие попавшие в европейские справки акции российского «Левого фронта» изначально оценивались как прямые или косвенные формы пособничества режиму Путина и политической полиции в частности. Сложно предполагать что пан Сахнин не понимал степень как пассивного, так и активного охвата его действий российской политической полицией. Шведская справка содержит, помимо прочего, цитаты с эмигрантскими сетованиями пана Сахнина, что как шведские оппортунисты, так и шведские коммунисты однозначно в своём большинстве испытывают к нему отвращение как к стороннику майданных методов и пособнику режима Путина. У пана Сахнина диалектическое восприятие мира отсутствует хотя бы в зачаточных формах. Он просто не понимает как противоположности могут быть тождественны в его собственной лжесоциалистической деятельности. Тем менее, он способен понять наиболее мягкую современную характеристику от украинских товарищей: «підмоскальник, що лиже натовську меланшонівську дупу». В такой одновременной поддержке паном Сахниным сторон вооружённого конфликта на Украине против трудовых народов Украины и России не так много удивительного. В 1915 году некий ОСОБА_5 в частной переписке как факт признавал, что к интернационалистам везде отношение одинаковое: кто из монархии Гогнцоллернов, те сидят в тюрьмах под присмотром немецких надзирателей, а кто из романовской монархии, за теми присматривают российские тюремщики. А всяческие вандервельде, пилсудские, плехановы и прочие изменники рабочего дела именно во время верденской мясорубки решали вопрос о своём выдвижении на более высокие политические позиции. Вопрос этот решался тем быстрее, чем деятельнее названные содействовали пролитию народной крови. И вот уже пан Сахнин в публичных заявлениях о намерении вместе с Меланшоном основать некое международное социалистическое объединение ведёт себя так, как будто у него рот занят кляпом, когда нужно перед французской аудиторией критиковать не только российский, но и натовский милитаризм. Социалистическая политика состоит ровно в противоположном: перед французской аудиторией разоблачать натовский милитаризм, а перед российской российский.

В картине политического самоубийства трёх небольших российских политиков с социалистическими симпатиями нет ничего весёлого и несуразного. Не более чем случайность то, что всё это произошло за французским столом и в присутствии многолетнего политического зомби, образцового левого активиста пана Сахнина и его соучастника — пана Меланшона — этого французского Иконовича, Симоненко или Зюганова. О характере позорного сборища и провозглашённого Сахниным «международного товарищества» марионеток разных политических полиций лучше всего скажет состав возможной украинской компоненты этого «товарищества». Это люди, не заслужившие никакого уважения ни на Украине, ни за её пределами, жертвы предрассудков и идеологии. Вне всякого сомнения, грязный образ макронно—меланшонных политических мазохистов, молчащих перед французами о натовской военщине послужит сильной дискредитации российских сторонников мира. Так «підвашингтонники» по внешнеполитической для России видимости оказываются «підмоскальниками» по внутриполитическому эффекту для неё же. Противоположности превращаются, а реальной противоположностью продажного сообщества за французским столом является солидарность представителей украинского и российского пролетариата против кровопролития. Солидарность, подкрепляемая укреплением базы против натовской и местной военщины на Украине и против российской военщины в России. Любая утрата политического чутья, любая диспропорция в форме явного или тихого отказа от разоблачения ближайших бизнесменов, всё это в таких условиях является смертельным для репутации и социалистической политики.

____

Часть XLV Из заметок об эксгибиоционизме

2023—03—24 Włodzimierz Podlipski

Ще ніколи за це нікому нічого не було

ОСОБА_1

Есть в стране Судебной Тяжбы

Возле города Присяжных,

Племя длинных языков

Аристофан, «Птицы»^[427]

В контексте работы политической полиции с разными новыми якобы социалистическими сообществами в её пользу действует так называемый эффект Даннига—Крюгера. Он весьма характерен для политических и теоретических сообществ, возникающих на основе крайне низкого уровня теоретической жизни и было бы нелогичным требовать для них начинать не сначала. Как и в любом другом случае сознательно освоить познанную необходимость в практике может всякий кто практикуется. Как политические милиции, так и политические полиции отлично знают слабые места вновь появляющихся социалистических сообществ. Посмотрим на одну из их черт.

Под эффектом Даннинга—Крюгера обычно понимают одновременное наличие в практике таких проявлений как

Переоценка своих умений;
Невозможность оценки действительно высокого уровня умений других;
Непонимание масштаба своего неумения;
Способность осознать имевшийся низкий уровень умений только после подробных разъяснений.

Почти любой бывший польский социалистический школьник, пишущий ныне в толстые журналы по научному коммунизму легко узнает в названных определениях себя. Но вряд ли это индивидуальные определения, они также могут быть применены к целым коллективам и охватывать проводимые этими коллективами организационные линии. Сколько жертв эффекта Даннинга—Крюгера уже прошло перед читателем на страницах продолжаемых очерков? А сколько ещё пройдут?

Представьте, уважаемый читатель, что вашим способом заработка является конторская работа на немецкую политическую полицию. Вам дают задание разобраться в текущей теоретической ситуации и поддержать такие фракции, которые быстрее и увереннее приведут движение к краху без необходимости каких—либо репрессий. Известно ведь, что бешеная волна репрессий, спровоцированная RAF(III),^[428] ни к чему хорошему немецкую политическую полицию не привела. Целая половина немецкого коммунизма с тех пор не прослушивается с помощью смартфонов и не прочитывается в социальных сетях и т. д., то есть действует в реальном, а не в мнимом мире. Всё что может делать политическая полиция это полагаться на оцениваемое соотношение легко заметной и невидимой части немецкого коммунизма. И вот, когда нужно разобраться в теоретической ситуации, в центр внимания просто обязаны попасть самообразовательные структуры. Ведь именно немецкое коммунистическое самообразование эта та сфера, где вырабатываются убеждения, которые пойдут в массы завтра. Что остаётся делать чиновнику политической полиции? Во—первых, опираться на существующую агентуру. Во—вторых понять фракционные тенденции в самообразовании и профинансировать нужную. Дезорганизация будущего немецкого коммунизма не может стоить много денег. Согласитесь, при отсутствии чрезвычайной жадности, немецкая политическая полиция может позволить себе серьёзный подход к вопросу. Ведь в Польше весьма распространено мнение о том, что чиновники политической полиции, курировавшие некогда создание Die Linke, очень уважают российского пана по фамилии Зубатов, которого упоминал в своих сочинениях некий ОСОБА_5 из решения львовского суда против ОСОБА_1. Однако вернёмся к мысленному эксперименту с задачей сотрудника немецкой политической полиции. Как дезорганизовать самообразование? Во—первых хорошо бы иметь относительно полную сводку о коммунистическом самообразовании в Германии. Правда, автоматически получить её никак не выйдет. Наиболее удачные и устойчивые самообразовательные курсы не публикуют объявлений в блогах, ни в одном смартфоне невозможно услышать переговоры о подробностях занятий или перехватить записи полемик. Классический метод обнаружения концентрированной точки из десятка—другого смартфонов подозрительных фигурантов в современной Германии не работает больше, чем в двух третях случаев. Ведь понятно, что люди приходят совершить умственную работу и духовный отдых вовсе не для того, чтобы их обсуждения наследия Гегеля, Маркса и Ленина «какие—то странные люди» слушали через микрофоны их смартфонов. И вообще, европейский опыт развития социалистического самообразования последних лет позволяет выявить закономерность, что чем выше смартфонизация самообразовательных занятий, тем более эти занятия поверхностные, тем менее серьёзные люди в этих занятиях участвуют и тем менее эти занятия продержатся. Если же добавляются instagram и youtube, то имеем верный признак того, что нет и попыток налаживать сократический диалог. Низкая или нулевая смартфонизация немецкого самообразования обусловлена отнюдь не только возможностью политических преследований, но и рядом общих факторов. Психологически смартфонизации противостоит оживлённое диалогическое общение, ручное создание короткого конспекта, нередко чтение бумажной книги или работа с гипертекстом на любом устройстве, не имеющем возможности подключения SIM^[429]. Как сказал один немецкий товарищ «не только исходя из действий политической полиции, но и исходя из продуктивной и антисхоластической организации всей работы для смартфонов нет места на самообразовательных заседаниях». Впрочем, компонент противодействия политической полиции в заседаниях без смартфонов тоже весьма важный — надёжных источников о точном составе самообразовательных сообществ, а впоследствии политических организаций у политической полиции в таком случае не будет. Кое—что, конечно, принесёт агентурная работа, но документировать высказывания для развития политического преследования в духе ОСОБА_1 становится труднее. Настолько трудно, что проще переключиться на он—лайно, которого в немецком секторе Фейсбука более чем немало. Как раз аналогичной рекомендации последовали в российской политической полиции в Уфе.

Проблема не в конкретных политических процессах — им может быть подвергнут кто угодно вне зависимости от своих действительных, воображаемых, мнимых или признанных заслуг перед борьбой за коммунизм или «борьбой за коммунизм». При желании можно даже в известном толстом томе австрийского художника А. Гитлера найти достаточно коммунизма для процесса как по a.256 KK RP, так и для процесса по ст.436—1 КК України. Дело не в этом. Дело в том, что если правильно мнение о том, что коммунистические сообщества входят в полосу своего расширения, то эти самые судебные процессы по логике произведений Кафки наносят реальный вред реальной базе реального образующегося движения. В этом смысле они далеко не так безвредны как может показаться. Имей он—лайно действительно широкую практику, оно в половине случаев предпочтёт действительное дело и уверенный натиск, а не судорожные самоуспокаивающие колебания по адресу ИНФОРМАЦИЯ_1 (там публиковались жители Челябинска) или ІНФОРМАЦІЯ_2 (там публиковался львовянин ОСОБА_1) или невротические начинания, которыми прославился ОСОБА_1,5 из Одессы

Кстати, относительно ОСОБА_1,5 удалось уточнить механику преследования. До апреля 2022 года украинская политическая полиция не осуществляла сплошной просмотр Telegram и Гугл не предоставлял ей полный набор событий во всех Android на украинской территории. Преследование было начато со стороны одногрупников ОСО́БИ_1,5 имевших пробандеровские симпатии, потом перекинулось к нацистским сообществам и лишь потом в общую полицию, откуда расширилось в сторону политической полиции. Тем не менее, Telegram и Android оказались важнейшими гарантами прочности и необратимости этих преследований, их мощнейшей доказательной базой когда началась подготовка судебного процесса. С этой стороны отличия от того, что произошло в российской Уфе минимальны. Там избежали промежуточных этапов и, из результатов анализа обмена информацией через Telegram с помощью местного «ветерана АТО» с Донбасской стороны, заложили прочный фундамент судебных преследований.

Уфимский политический процесс с длинным списком обвиняемых (ЛИЦО_01 — ЛИЦО_06) и не менее длинным списком свидетелей и подозреваемых (ЛИЦО_07 — ЛИЦО_26), вне всякого сомнения, является прямым аналогом процесса против ОСО́БИ_1 во Львове. По форме как в России, так и на Украине незадолго до процессов произошло катастрофическое опустошение политического коммунизма в форме его самоубийства. В одном случае в 2014 году украинский политический коммунизм оказался вообще не готов к пониманию новых реалий. В другом случае, в 2022 году, российский политический коммунизм смело поддержал усиление украинского национализма, после чего впал в кому. Действительно, резко усилить бандеровские настроения в Харькове, Одессе и Днепропетровске российская буржуазия может и без политического коммунизма, что блестяще продемонстрировано её идеологами. «А если не видно разницы, то зачем платить больше?» Косвенным и немного загадочным для нас способом осознание этого факта добралось до внутренностей российского политического коммунизма. Видимо, подобно Украине 2015 года, простые вопросы «что я здесь делаю?» и «причём здесь коммунизм?» сыграли не последнюю роль в упадке российского политического коммунизма даже несмотря на отсутствие широко известных продуктивных ответов. Интересно отметить, что тождество львовского и уфимского процесса проявилось в том что количественная пропорция обвиняемых 6:1 близка к демографической пропорции России и Украины или административной пропорции по числу областей.

Господствующее понятие о публичности якобы социалистических акций и сообществ в России по своей обдуманности соответствует понятию о съедобности всего, что может найти под ногами стадо человекообразных обезьян. Впрочем, у наших предков понятие о съедобности находимого под ногами довольно значительно продвигалось естественным отбором после регулярных отравлений. Вот и политический коммунизм Уфы нарвался, едва не в полном составе, на «дарвиновский штраф». Должны ли сознательные существа ограничиваться прямой реализацией открытых Дарвином законов в своей политической жизни?

Расширение народных бед с 2014 года происходит по классической схеме античных трагедий. То, что началось с обстрелов Донецка продолжилось в обстрелах Киева. Дальнейшее расширение возможно только как непосредственно мировая война. Мастерство всякой политической публицистики в таких условиях деградирует. Объективным основанием является хотя бы целый список ЛИЦО_01 — ЛИЦО_06, который обсуждался в сообщении о новом процессе в Уфе. Причём дело не только в том, что по существу об этих людях нельзя сообщить ничего нового, — столь они не оригинальны. Дело в том, что этих не оригинальных людей количественно много при всей их фатальной предсказуемости в совершении глупых действий. Как раз их количество делает политическую публицистику мало полезной. Здесь вспоминается отрывок из Клавдия Элиана, где на основании не очень достоверных слухов и позднейших сочинений приводится ответ якобы Сократа Антисфену на вопрос о том, не будет ли Тирания Тридцати призывать их на скорую расправу. Из исторических свидетельств известно, что первыми под расправу попали те, чьё ценное имущество показалось слишком привлекательным для узкого круга тиранов. У Элиана Сократ отвечает Антисфену по этому поводу: «Может ли тебе быть досадно, что мы не стали великими и знаменитыми, какими в трагедиях изображают царей, всяких Атреев, Фиестов, Агамемнонов и Эгисфов? Ведь их закалывают, делают героями драм и заставляют на глазах всего театра вкушать страшные яства. Однако никогда не было столь дерзкого и бесстыдного трагического поэта, который вывел бы на сцену обречённый на смерть хор!»^[430].

Что же, иногда к бесстыдству толкают объективные обстоятельства, когда само следствие предпочитает иметь дело не с кем—то отдельно, а со всем клубком эксгибиционистов сразу. Читатель точно знает дерзкого и бесстыдного политического публициста, вытащившего на сцену обречённый на смерть хор уфимского политического коммунизма.

Убегая от дальнейшего бесстыдства, а оно возможно, если в России начнётся следствие против позорных эксгибиционистов из так себя назвавшего «Союза марксистов», вернёмся на несколько лет назад на Галичину.

В декабре 2016 года (как далеко то почти мирное время!) студент Львовского Университета вышел после окончания занятий в парк. Памятник с надписью «Івану Франку» был местами покрыт воздушным декабрьским снегом. В небе едва намечался закат. Перед выходом ОСОБА_1 отправил через смартфон сообщение «Заняття скінчено, чекай».

Когда он шёл по дорожке к дорической ротонде, к нему подошёл коллега и спросил:

— Привіт, *^[431]! Що робитимеш?

— Кілька постів^[432]. Сьогодні я дуже втомлений.

— Може не треба?

— Та ще ніколи за це нікому нічого не було.

— Бувай. Я із ОСОБА_7 піду обговорювати те, що він позавчора прочитав.

— Бувай. Я до себе.

Это был разговор ОСОБА_1 и ОСОБА_8. Через четыре месяца он продолжился на допросе, примерно через полгода после разговора завершился судебный процесс 461/2949/17^[433]. Стоит запомнить фразу ОСОБА_1:

"Ще ніколи за це нікому нічого не було"

Он был не оригинален. Более чем за 10 лет до него похожие слова сказал Михал Новицкий, добавлявший некоторое время тот весомый аргумент, что он сын Ванды Новицкой, бывшей некогда, как помнит польский читатель, вице—маршалкой Сейма.

Зачем мы вспоминаем этот давний разговор?

Не так давно, 12 ноября 2019 года на полупубличном ssh—сервере, который традиционно ассоциируют с чешским комсомолом, одна польская социалистическая школьница обнаружила два весьма интересных файла. Кто бы мог подумать, что обычная учебная тренировка по работе с дальней файловой системой станет началом интригующего расследования. В публично доступном каталоге со странным названием «Rapuncel» были найдены два файла с расширением sqlite. Наша молодая товаришка, только—только осваивающая основные возможности Убунту предусмотрительно скопировала себе два небольших файла и обратилась с вопросом о том, что это за файлы и какие у них внутренности. Читатель снова недоумевает, почему корреспонденты пишут о каких—то тренировках социалистических школьниц, а автор этих строк описывает их близко к оригинальному сообщению. Действительно, мой знакомый выслал молодой товаришке короткую инструкцию по sqlite на немецком языке и вроде бы забыл о проблеме. Любопытство школьной молодёжи общеизвестно и сложно найти нечто приносящее большее удовлетворение, чем способность его поддерживать своими консультациями. Особенно явные результаты это приносит в сфере материалистической диалектики. Что же произошло?

16 ноября социалистическая школьница присылает моему знакомому две картинки с образцами заполнения таблиц в этих файлах. После недолгих разбирательств выясняется, что каждый файл содержит свой набор из нескольких таблиц. В обеих случаях в названиях таблиц были грамматические ошибки, однако внимание они заслуживают не этим. В одном файле самая крупная таблица содержала список делегатов знаменитого августовского (2019) съезда Демократических Социалистов Америки (DSA). Эта таблица была заполнена преимущественно английскими именами. В другом файле нашлась таблица с похожей структурой, которая заполнена российской кириллицей. Во всех случаях в таблицах, помимо имён, содержались где адреса электронной почты, где номера телефонов, а где ссылки на всевозможные facebook, instagram и прочее. После того, как по этим данным товарищи сделали пробные проверки, оказалось, что в случае «западного» файла информация о делегатах съезда ДСА подтверждается, а с восточной стороны все фамилии и имена оказались связанными с сообществом, которое в архивах известно как «Station Marx», а сейчас популяризует себя как «Союз Марксистов».

Читатель может помнить обсуждение организационных перспектив ДСА. Не стоит полностью отождествлять их с ситуацией в организации «Союз Марксистов». У некоторых российских квазисоциалистических элементов эксгибиционизм выходит на принципиально новый уровень, отдельные черты которого недоступны даже facebook—члену ЦК.

13 ноября 2019 года два злополучных файла sqlite были совершенно независимо получены нашими немецкими товарищами предположительно из того же источника. В ответ на запрос, посланный нашим немецким друзьям 17 ноября они сообщили, что 14 ноября «хорошо смеялись», узнавая что такое «Союз Марксистов» и обнаружив легендарный (увы, совсем не шуточный) instagram—ЦК. Подтвердились слова немецкого товарища, подводившие итог львовскому процессу над ОСОБА_1: «Нет такой безумной по глупости идеи, которую бы не реализовали последовательные «политические» эксгибиционисты».

Спустя несколько лет, найдя эту хронику по словам «instagram—ЦК» остаётся только удивляться ловкости российской буржуазии, которая за считанные дни прикончила instagram—ЦК путём парализации работы instagram в России и его приравнивания к мафии. Какая уродливая политическая смерть постигла политических уродов...

В декабре 2019 года не очень трезвый ОСОБА_8 решит после работы пройтись по центру Львова. От музея Крушельницкой он пройдёт мимо почётного консульства Болгарии к Дорической ротонде. Глянув на дорожку в сторону Университета, он вспомнит вазу "Течія людського життя", мимо которой проходил три года назад ОСОБА_1. Проходил и не придал значения, не всмотрелся в рельефы. А вот, смотри, читатель, у дорической ротонды собираются какие—то тени. Десятки, нет, несколько сотен. С английскими и российскими записями фамилий. Выстраиваются в молчании и дождавшись взгляда ОСОБА_8 хором декламируют голосом ОСОБА_1

"Ще ніколи за це нікому нічого не було".

Никому не было, но есть в украинском правовом справочнике раздел с названием "Стаття 436, Кримінальній кодекс України". ОСОБА_1, осуждённый в мае 2017, с учётом срока следствия, летом 2019 года без происшествий завершил испытательный срок, при нарушениях в период которого он мог бы подвергнуться тюремному заключению. ОСОБА_6, ОСОБА_7 и ОСОБА_8, которых несколько месяцев вызывали на допросы отделались испугом, поскольку сколь—либо убедительной доказательной базы пригодной для гласного процесса против них не было. Тем не менее, и родственники, и товарищи названных были на полгода вогнаны в сильнейший стресс. Организационная способность симпатизирующих коммунизму наскоро составившихся новых сообществ была сжата отнюдь не только во Львове, но и на всей Украине. В этом и состояла задача политической полиции, которая была успешно и дёшево выполнена. Личные судьбы ОСО́БИ_1 и его товарищей это совершенно производный факт как для общественного процесса в целом так и для украинской политической полиции. После того как украинская буржуазия добилась третьестепенной своей цели, личные судьбы подозреваемых вообще перестали кого—либо волновать кроме их самих. ОСОБА_8, как говорят, уехал на заработки в Польшу, а ОСОБА_7 в Россию. ОСОБА_6 уже закончил школу. Какое впечатление было сильнейшим в их жизни, спрашивать бесполезно. Им не только в парке имени Ивана Франко слышатся слова "Ще ніколи за це нікому нічого не було".

____

Часть XLVI Как нам доступна революционная традиция? (из незрелых размышлений)

2023—05—22 Włodzimierz Podlipski

А як їх наймення та де їх могили

Щоб скласти хоч пізні вінки?

Леся Українка,

До столітнього ювілею української літератури

Этот простой вопрос задала одна социалистическая школьница, когда участники самообразования возвращались со своего заседания дорогой вдоль берега Вислы. Какую—то роль в озвучивании этого вопроса сыграло то, что по пути приближались Ворота Расстрелов Варшавской Цитадели. Пользуясь традиционной остановкой чтобы дождаться отстающих, кинуть несколько взглядов на другой берег Вислы и подумать о масштабе стоящих задач, кто—то из окончивших самообразовательное заседание подошёл к выбитому в камне списку расстрелянных...

Вопрос о том как нам доступна политическая революционная традиция при всей простоте потребовал довольно обширных разбирательств, начинаемых с тщательного разбора смысла всех слов. Что касается революционности, то здесь должно быть понятно то, что это понятие говорит нам о сращенности порождения и употребления идеального, о том, что в данном случае политическое мышление совпадает с тем как изменяются политические обстоятельства и потому позволяет иметь власть над ними^[434]. Когда мы упоминаем политическую революционность, принципиально отличную от простого отторжения любого данного режима Дуды, Зеленского, Меркель, Трампа или кого угодно подобного, то в эпоху развитой частной собственности речь идёт о материализме в политике, который немецкие товарищи часто называют словами Фейербаха политическим материализмом. Это воззрение предполагает, что во всяком политическом действии мы должны руководствоваться полностью независимыми от нашего сознания обстоятельствами, чтобы их внутреннее движение способствовало достижению поставленных политических целей. Такое прямое применение сформулированного Лениным понятия материи к политике оказывается достаточным для прямого и самого грубого применения к разбору польской политической ситуации, но оказывается недопустимо абстрактным для разбора политических субъектов Германии и США. Действительно, как заметил один инженер, ноль можно смело ставить во многие формулы, которые дадут нулевой результат... Попробуем зайти со стороны слова «традиция».

Если под теоретической традицией или традицией теоретического мышления в наше время понимается существование группы людей, практически доказывающих, что нет ничего практичнее хорошей теории, то что—то подобное мы должны ожидать в политике. Живой действующий человек является не только существенным, но и решающим фактом во всех сферах, где результат сравнивается с его мысленным образом. Так перед товарищами, знающими немецкий язык опредмечена незаслуженно забытая за пределами Германии революционная литература 1510—1520—х годов. Сейчас это наследие революционной эпохи без размышления связывают с историческим источниковедением или текстологией, причём тоже исторической. Но давайте представим, что фантастическим образом нам может прокомментировать прокламации и памфлеты кто—нибудь из сподвижников Рорбаха или Мюнцера. Тогда окажется, что «вот этот странный теологический тезис» дискредитирует лизоблюдничающую перед курфюрстами фракцию ксёндзов, а «вот этот оборот из прошлых мистиков» обосновывал необходимость самостоятельной организации крестьянства. Поскольку живой комментатор из прошлого невозможен, то ясно что наше вхождение в революционную традицию возможно с помощью каких—то совершенно непредставительных на вид дисциплин типа источниковедения или текстологии. Это общая беда всех эпох, когда историческое время после своей остановки начинает обратный ход. Общественное будущее начинает всё сильнее отталкиваться от прошлого, пытающегося выглядеть настоящим. Когда нет вооружённых армий трудящихся классов, передовым инструментом становится самообразование, когда люди не могут писать историю, они вынуждены заниматься текстологией, чтобы если не научиться этому, то хотя бы уяснить как вообще можно писать историю. Внимательный читатель сразу видит в приведённых положениях простую апологию той тактики, которая привела к выживанию польского теоретического коммунизма. Это не вся правда. Вся правда состоит в том, что массового движения трудящихся и каких—либо политических революционных группировок полностью лишены, как минимум, Польша, Словакия, Литва и Белоруссия. Поэтому хорошо бы чтобы читатель проверил с классовой точки зрения, какая позиция будет здесь и далее выражаться. Ведь несмотря на то, что Польша является объектом систематического ограбления для политически связанных с США и Германией транснациональных корпораций, польское общество участвует в ограблении Украины, импортируя труд её граждан. Поэтому в рассуждениях о революционной традиции из таких мест может всплыть нечто столь неприятное, что простого самоконтроля будет недостаточно.

Другой важной и принципиальной трудностью в разборе революционной традиции является то, что мы не можем отказываться от своеобразия исторического момента. Сейчас в большинстве стран Европы, в США, Австралии и Канаде политическая революционная традиция не только должна соотносится с политическим материализмом, но и её разбор можно сделать только на основании политического материализма. Иными словами нам вообще не интересно политическое самомнение. Ему во вред и в пользу разбора реальных результатов и реальной логики политических действий мы обязаны изгонять идеологию из той сферы, которая доставляет для идеологий особенно много питательного материала.

К сожалению, всё это изгнание идеологии бесполезно осуществлять над польским материалом. A priori такой фильтр не преодолеет ни одна капля польской политической жидкости. Одним не нравится режим Дуды, другим не нравится режим Качыньского, режим Валенсы, режим поздней PZPR, представленный Ярузельским... много что может не нравится. Но нет таких кому бы была противна вся система частной собственности с её разрушительными товарно—денежными связями. То есть, субъективно такие люди в Польше, может быть, были, но объективно не велась организационная подготовка, доходящая до политического уровня или способная дойти до него в обозримой перспективе. Это равнозначно полному отсутствию политической революционности.

По похожим причинам также бесполезны как польские источники любые тематическое сведения из Словакии, Литвы, Белоруссии. Ну что же, с двух сторон нас окружают нации, оставившие такой вклад в теорию обществопеределывания, который имеет мировое значение. И обе Германии, и Украина имеют некую политическую революционную традицию. В отношении Украины под новейшей политической революционной традицией понимаются все те организационные и практические факты, которые стали известны большей части европейского коммунизма по материалам до сих пор памятного политического процесса в Одессе, состоявшегося более 10 лет назад. Противоречивость выявления такой революционной традиции очевидна, поскольку эмпирические многие люди живы, но организационно мертвы. Спиритуалистически Украина имеет революционную традицию, эмпирически не имеет её. Какова тут должна быть точка зрения современной материалистической теории?.. А есть вопросы проще?

В отношении Германии всякому посетителю немецких конференций по материалистической диалектике очевидно наличие политической революционной традиции. Эмпирически она представлена изрядным количеством людей, многие годы активно и профессионально противодействующим государству буржуазии вообще и политической полиции в частности. Не всегда такие люди будут политическими материалистами, но почти всегда они будут представителями материалистической тенденции в политике. То есть, если их деятельность не соотносится прямо с истиной социальной революции, то, во всяком случае, она относится к социальной революции как заблуждение. Следует особо отметить, что деятельность всех этих немецких товарищей никогда не соотносится с социальной революцией как ложь. То есть в Германии умирает не родившись стиль действий одного польского фрика, спросившего на собрании с участием ветеранов Народного Войска о количестве и готовности стреляющих предметов.

Посмотрев на Германию, мы обнаруживаем, что хотя и нельзя полностью полагаться на абсолютную истину политического материализма, несомненно важным оказывается преодоление ложности в отношении социальной революции. То есть к революционной традиции относятся как повышающие политическую адекватность заблуждающиеся, так и устойчивые представители политического материализма. Как было указано ранее, одно из этих слагаемых над Вислой нулевое. У нас и у многих наших соседей нет политически активных представителей политического материализма. Другое слагаемое, то есть пригодные к политической активности заблуждающиеся приводит нас к весьма интересным выводам. Рекордное в относительных величинах продвижение к истине социальной революции в Польше осуществляет ... социалистический школьник. Сколь бы не был неожиданным этот вывод, но диалектика относительной и абсолютной истины такова. Наш вывод подтверждается простым наблюдением: среди польских социалистических школьников отсутствуют значительные фракции, замеченные в несерьёзном отношении к социальной революции. Школьники как правило слишком практичные и тонко чувствующие люди, чтобы профанировать что—либо кроме школьности. Почти всё остальное у них либо серьёзно либо никак. Попробуйте сами представить социалистического школьника, который в стиле разнообразных левых элементов сознательно будет год за годом имитировать социалистические убеждения или симпатии к коммунизму. Для школьников и значительной части студентов польских университетов нет ничего непрактичнее подобных занятий. Истинность социальной революции для наших молодых товарищей проявляется ещё и в том, что социалистический школьник с большей вероятностью перейдёт в разряд алко—школьников, чем начнёт месяцами и годами имитировать симпатии к социальной революции, которую он признал для себя, вне пригодной для этого организации, непосильной задачей.

Ответ на вопрос о том как нам сейчас доступна революционная политическая традиция получается таким: через социалистических школьников. Иными словами, через будущее, если такой традиции нет в настоящем. Какое же отличие определяет особое значение социалистических школьников кроме самих возможностей выстраивания ими более удачной политической траектории в борьбе за коммунизм? Внимательное изучение квазиорганизаций социалистических школьников Польши и Германии показывает, что они, как правило, более исторические существа, чем представители политического коммунизма. Историческим существом, вслед за Гегелем и Марксом, мы назовём тут такое существо, которое удерживает результат вместе со становлением. То есть по всем доступным практическим и теоретическим вопросам социалистический школьник готов осуществлять самоопределение как социалистического школьника. Альтернативой является признание себя неизвестным существом из странной общественной обстановки, имеющим совершенно случайные предпочтения. В последней характеристике сложно не разглядеть типичного представителя политического коммунизма, который не собирается самоопределяться как сторонник коммунизма по каким—то вопросам, так как искренне уверен что уже однажды самоопределился в пользу коммунизма и этого хватит до самой смерти. Исходя из подобной мотивации типичный «политический» «коммунист» легко выкидывает историю своего становления как сторонника коммунизма, ибо не собирается делать из неё каких—либо педагогических или теоретических выводов. Между тем, для социалистического школьника история становления своих убеждений принципиально важна как ступенька к широкой будущей жизни и всегда доступна как средство обогащения своей возможной университетской хотя бы жизни, если уж других её форм не появится на горизонте.

Не является твёрдым фактом, что социалистический школьник в будущем чему—нибудь научится, если не уйдёт на другую орбиту, но является фактом, что «политический» «коммунист» не научится ни чему. У наших восточных соседей был такой ОСОБА_1, который в качестве действующего «коммунистического» «политика» решил, что допустимо игнорировать такое влиятельнейшее явление украинской политической жизни, как изменивший всю местную политическую жизнь, как победивший всех и себя Євромайдан. Интересно что ОСОБА_1 за несколько лет до приговора был социалистическим школьником, который быстро и полностью втянулся в эмпирически имевшийся рядом «политический» «коммунизм», что имело известные всем последствия. В Польше и Германии такая имитация политики менее типична. Вероятно, из—за того, что у нас социалистические школьники хорошо представляют себе перспективу в случае провала иметь долгие разговоры со школьным директором. Поэтому школьники Польши и Германии членов facebook—ЦК сразу принимают за пособников этих же самых школьных идеологов—директоров, но на новом жизненном горизонте.

Социалистический школьник это историческое существо с возникающими коллективными органами мышления, тогда как типичный «политический» «коммунист» это внеисторическое существо, потерявшее не только прямо коллективные, но, нередко даже индивидуальные мыслительные функции^[435]. Дело отнюдь не в биологическом возрасте а в том, что герековская Польша (подобно Белоруссии и России того же времени) была логовом, плодившим антикоммунистов. Меняется классовая ситуация, в рамках поколения стабилизировалась расстановка классовых сил и поэтому у нового поколения поляков отсутствует иллюзия, что можно сносно жить за счёт спекуляций на экономических плодах берутовской реконструкции или на западногерманских кредитах, гарантированных СССР. Духовная и экономическая обстановка в Польше 2010—х годов не в пример благоприятнее чем в 1970—х годах для того, чтобы не связывать никаких иллюзий с углублением товарности общественной и личной жизни. Главное не приспосабливать своё сознание к доступности и допустимости только тех средств и требований, которые непосредственно диктуются ближайшими обстоятельствами.

У самых зачатков РСДРП её наиболее сознательные деятели «...вполне справедливо считали возможным тогда же, в самом начале "стихийного" движения, выступать с самой широкой программой и боевой тактикой. Неподготовленность же большинства революционеров, будучи явлением вполне естественным, никаких особенных опасений возбуждать не могла. Раз постановка задач была правильная, раз была энергия на повторные попытки осуществить эти задачи, — временные неудачи представляли из себя полбеды. Революционная опытность и организаторская ловкость — вещи наживные. Была бы только охота вырабатывать в себе требуемые качества! Было бы только сознание недостатков, равносильное в революционном деле больше чем половине исправления! Но полбеды сделалось настоящей бедой, когда это сознание стало меркнуть (а оно было очень живо у деятелей названных выше групп), когда появились люди, — и даже социал—демократические органы, — которые недостаток готовы были возвести в добродетель, которые, попытались даже теоретически обосновать своё раболепство и преклонение пред стихийностью».

Что делать? Наболевшие вопросы нашего движения

Как нам доступна революционная традиция? Попросту выражаясь, как здоровая тенденция будущей возможной практики социалистических школьников. Практическое значение революционная традиция имеет сейчас в наибольшей мере как тенденция успешного подчинения стихийных обстоятельств сознательному плану действий. А для социалистических школьников это является самым насущным вопросом политического, а то и личностного, выживания. Ответ, что и говорить, не очень глубокий, но хорошо показывает что теория должна быть ровно на один шаг впереди действительности, имея ясное знание о том куда эту действительность занесёт через десятки и сотни шагов.

___

Часть XLVII Щит и меч партии

2023—05—22 Włodzimierz Podlipski

Вставай, хто живий, в кого думка повстала

Година для праці настала.

Не бійся досвітної мли,—

Досвітній огонь запали,

Коли ще зоря не заграла

Леся Українка,

Досвітні огні, 1892 р.

„Schild und Schwert des Partei" — с этим немецким афоризмом, скажем без всякого преувеличения, сталкивалось большинство польских социалистических школьников. Хотя бы при поиске картинок по запросу «DDR», чтобы, собирая свидетельства прошлого, из унылого мира «Солидарности», кищаков^[436] и каней^[437] погрузиться в намного более динамичный, яркий и загадочный мир таких буквосочетаний как FDGB, SEPD, NVA, MfS, FDJ, Robotron и так далее. Совершенно очевидно, что на том уровне сознания теоретически зафиксировать предмет польско—немецкой противоположности невозможно. Поэтому, пускай не убирая из памяти социалистических школьников, вернёмся в 2015 год.

В светлой подвальной комнате в Германии уже подготовили стол. Под тканевым покрывалом лежал политический труп с биркой с надписью «KMP»^[438] к которой приписали «KJP»^[439]. Среагировав на принюхивание, ведущий паталогоанатом пояснил: «когда они отогреваются из холодильника, то может вытечь всё, что может вытечь» и включил вытяжку. Откинув верхнюю часть покрывала, он безучастно сделал Y—надрез для оценки брюшной полости, отогнул край и пригласил потрогать печень.

— Увеличена.

— Да.

— Это стало причиной?

— Едва ли. Посмотрим желудок.

В желудке ничего интересного не было, будто его опорожнили. Тогда ведущий паталогоанатом сделал шейный надрез и оголил трахею.

— Прошу заглянуть внутрь. Нужно сделать разрез и снять пробу содержимого. Инструмент черпания в шкафу с цифрой «2» на средней полке.

— Но это же трахея?

— Я думаю, там будет на что посмотреть.

Действительно, в трахее, через быстро сделанный разрез, легко удалось зачерпнуть целый кубический сантиметр зловонной жидкости.

— Пройдём к микроскопу.

Слив образец в чашку Петри и взяв из неё пробу для предметного стекла я присмотрелся к окулярам. В зловонной жиже были различимы частички картофеля, какого—то хлеба или булки и чего—то овощного.

Ведущий патологоанатом ждал словесного отчёта.

— Аспирация рвотой?

— Да, конечно.

— Но откуда такая точность предположений?

— При вскрытии Социалистической Единой Партии Германии была такая же картина. Политическая нетрезвость в форме постоянных компромиссов с рынком перешла в политический сон во время которого случилась рвота.

— И никаких внешних воздействий?

— Нет, почему же. Были мелкие гематомы, но уж точно не как результат драки. И к смерти они не могли привести.

Зачем приводить это старое воспоминание сейчас, да ещё в контексте разбора проблемы понятия политической милиции?

Хотя бы затем, что у трупа КПУ, где основной причиной смерти было замерзание без одежды при внезапном похолодании тоже наблюдалась аспирация рвотой. А у трупа РКРП—КПСС чехи не нашли увеличения печени, но тоже вышли на взятие пробы из трахеи. Политическая всеядность с признаками политической наркомании привела к тому, что переполненный желудок в условиях политического сна стал инициатором аспирации рвотой. Трупы двух организаций белорусского политического коммунизма не принесли ничего нового. Самоубийство в форме аспирации рвотой произошло на фоне абстинентного синдрома^[440] после приёма политических наркотиков. Наконец, совсем недавно, пришлось заняться вскрытием двух трупов с бирками на литовском языке. И снова аспирация рвотой...

Причём же здесь немецкий афоризм „Schild und Schwert des Partei"? Хотя бы притом, что КПСС, в ту пору когда звалась ВКП(б), имела не только хороший бронированный щит, но и более чем успешно орудовала не столько мечом, сколько пистолетами—пулемётами Шпагина и шмайсерами. Да и с PZPR^[441] дела не обстояли в 1950—х годах так плохо как в 1980—х. Из всей совокупности доступных к обозрению картин можно сделать вывод, что политическая способность к обороне и, тем более, наступлению целиком основана на политическом здоровье. Мы не будем снова обсуждать политическую наркоманию или политический алкоголизм. И даже самообразование не хуже чем на сократической основе излишне будет вспоминать как необходимую основу политического здоровья. Называя снятие уходом в основание Гегель также имел ввиду то, что изъятие чего—либо из основания обрушивает всю лежащую сверху конструкцию, сколь бы прочна не была она сама по себе. 17 миллионов самоуверенных членов КПСС поплатились самыми прочными «фактами» за противостояние открытиям немецкого трансцендентализма и агрессивный эмпиризм. Тот случай когда расхождение фактов с теорией оказывается не в пользу самых несомненных фактов типа победы над коалицией немецких, итальянских и японских бизнесменов. Излишне сообщать, что политически эта победа сейчас полностью стала недействительной, когда в полосу безудержной милитаризации и кровопролития вползли такие государства как Германия, Украина, Россия и Польша. Ни одна формально организованная партия с социалистическими заявлениями в названных странах не имеет ни щита, ни меча. В парламентах целого континента сейчас никто не может повторить известные угрожающие слова Либкнехта на Рейхстаге о том, что «наша полиция лучше государственной». Кстати, товарищи сообщали, что эти слова были сказаны на фоне того, что формально Либкнехт не представлял в условиях «Исключительного закона...» ни одну формальную партию в Рейхстаге. Довод совсем не в пользу формальных партий, как верно заметили социалистические школьники.

Опытный противник «гипертеоретизма» и ненавистник «убогих пасынков гегельянщины» уже предполагает, что будет высказана очередная апология в пользу теоретического и политического сократического самообразования. В таком случае нужно его разочаровать. То самое самообразование действительно может быть щитом и мечом партии если сама партия мышления по своему состоянию объективно очень далека от формальной организации. Действительно, бесполезно вести политическую борьбу, не понимая где фронт, кто и где противник, какое доступно вооружение и как оно работает. Потому просто цепкий взгляд на окружающие обстоятельства сам может быть важнейшим боевым фактом, о чём свидетельствует работа «Что такое «друзья народа»...». Однако остановиться на осознании не только нежелательно, но и невозможно, так как осознание никогда не является фактом созерцания, даже если представляется в самосознании таким образом. Всякое адекватное осознание как результат успешного в целостности преобразования общественной действительности является производным не только и не столько верных теоретических посылок, но и их совпадения с некоторой, пусть даже самой схематической и узко—местной практикой. Потому также нежелательно для зачатков адекватного сознания «дополнять» их первой попавшейся из разноцветной эмпирии стихийно навязанной деятельностью под видом «Практики». Не практику человечества в виде революционной теории ставить под давление первым попавшимся местным кретинизмом, а наоборот, всякий местный кретинизм подвергнуть критике, исходящей из практики всего человечества и отсюда создать максимально успешную практическую линию своей работы. В том и есть суть «гипертеоретизма».

Греческий товарищ указывал в одном из прошлых очерков, что самообразование и политическая милиция связаны так, что в качестве проявления того, что называют античной категорией софросынэ политическая милиция это своеобразное инженерно—техническое самообразование. Исключая изложенное в предыдущих очерках о существенном совпадении политической милиции и самообразования и изложенное чуть выше об их генетическом сходстве, мы попробуем рассмотреть то специфическое, что в политической полиции отличает её от любых проявлений сократического самообразования. Ни греческий афоризм, ни эмпирические наблюдения социалистических школьников в нескольких странах не давали чёткой картины до тех пор пока не было подтверждено что milicja polityczna точно переводится на немецкий язык как „Schild und Schwert des Partei".

Говоря об особенностях политической милиции в отличие от самообразования можно ввести иного читателя в заблуждение и вызвать в его памяти представление о неэмоциональных людях в feldgrau шинелях, имеющих где—то рядом шлемы М—45 и вводящих что—то с клавиатур в единую картотеку. Сразу скажем что формула «политическая милиция минус сократическое самообразование» это вовсе не то, что будет затронуто в продолжаемом очерке. Наоборот, стоит ещё раз повторить, что не только теоретически, но и эмпирически успешно действующая политическая милиция невозможна без успешно действующего теоретического самообразования. Больше ей неоткуда получить собственную мерку своей работы. Не только жалкая история Безпеки и ZOMO^[442], но и история многолюдной советской государственной политической милиции показывает это. Американские исследователи достаточно широко освещали то, как остатки советской государственной политической милиции под руководством ползучего эмпирика и тихого интригана Андропова превратились в инструмент контрреволюции. Несомненные практические успехи СССР не смогли тут никак повлиять на неумолимую диалектику формы и содержания работы политической милиции, которая безжалостно отомстила за пренебрежение к ней. Проблема была не в советской политической милиции, не в щите и мече, а в том, что сама партия перестала понимать, когда нужно применять щит а когда меч и, самое главное, ради чего. Разложение сократического самообразования в политической милиции, даже при сохранении схоластического суррогата, очень быстро оставляет партию без щита и без меча. Тем более безрадостный финал неизбежен, если сократическое самообразование до того ушло из партии.

Снова мы говорим о тождестве сократического самообразования и политической милиции. Где же их различие?

Присмотревшись к афоризму „Schild und Schwert des Partei" можно обнаружить, что «щит и меч» соотносятся с партией как целым, даже с целостностью партии. С точки зрения формы, самообразование может быть для движения как целого результатом механического повторения. Более—менее однородные кружки действовали в 2006 году в Кракове, Варшаве и Познани. Сказать тоже самое о политической милиции невозможно, так как она является органической организационной формой. Политическая милиция невозможна как механическое объединение некоторых сфер работы отдельных кружков или даже всех кружков страны или континента. В работе теоретического и политического самообразования мерка целостности проявляет себя как результат сознания и сознательный результат. Для политической милиции наоборот, сознательная целостность является предпосылкой. Политическая милиция может быть формой работы кружка или рядом с ним в том случае, если он представляет партию в целом („Schild und Schwert des Partei"). Партию вне партийной организации, партию до и вне развитых форм сознания. Например, под школьной лестницей социалистические школьники могут договариваться об обстоятельствах очередного самообразовательного занятия без SIM—аппаратуры и вне пределов доступности городского централизованного видеонаблюдения. Говоря о Германии можно спросить себя каковы мотивы таких действий. Очевидно, что политические процессы по результатам автоматического анализа траекторий SIM—аппаратуры или обмена документами через смартфоны для Германии менее типичны, чем для Украины или России, где Telegram, facebook и vk.com сыграли первостепенную роль в комплектовании набора судебных доказательств состоявшихся уголовных преступлений. Однако немецкие социалистические школьники почему—то всё равно не используют смартфоны в своей работе, которая и определяет их как социалистических школьников. В чём же тут дело? Дело в принципе целостности, который в немецкой классической философии совпал с приматом практичности. Каков риск использования смартфона немецким социалистическим школьником для его собственной уголовной биографии? Очевидно, он минимален и уже точно меньше чем у его коллег в Польше, России, на Украине или Литве. Тем не менее, упрямый немецкий социалистический школьник проявляет некую нравственно—практическую установку, нетипичную, скажем, для Уфы. Ведь там не боялись уголовного процесса против себя лично и полагали это достаточным для своей организационной жизни в той или иной форме. Организационную жизнь в Уфе трактовали сугубо индивидуалистично — как простую совокупность организационных проявлений отдельных лиц. Но тут и оказалась, что весьма незначительная личная смелость в виде SIM—эксгибиционизма приводит к полной невозможности организационной жизни всей массы деятелей. Наученный цепочкой репрессий ещё из времён Хельмута Коля, немецкий социалистический школьник смеётся над высмеивавшими его и его уфимских коллег уфимскими эксгибиционистами. А хорошо смеется тот*,* кто смеется последним...

На всякий случай сообщу, что школьная политическая милиция это не ленинизм. Это спинозизм, добротное воспроизведение умственных проблем XVI—XVII веков. Однако, также очевидно, что без спинозизма невозможно двигаться к кантианству и гегельянству в сторону практического материализма. «Кто приступает к философствованию, тот должен быть спинозистом» — верно рекомендует Гегель. Все заявления об обратном обычно обнаруживают схоластическое и непрактичное, чисто словесное присвоение ленинизма. Проще говоря, отсутствие зачатков политической милиции это просто несерьёзное отношение к социальной революции, заведомый отказ от её логики целостного общественного преобразования, от логики коренного общественного переворота.

Пересматривая снова и снова рефераты одесского пыточного судилища почти двадцатилетней давности, сложно отделаться от мысли что это не был конфликт накопленного в Германии опыта коммунистической борьбы с накопленным внутри Украины. Нет, если бы немецкие товарищи захотели прожить яркий миг без забот о будущем всего движения, то у них бы получилось нечто похожее. Подлинный трагизм той истории состоял в том, что это был конфликт внутри Украины: расхождение накопленной украинской теории с практическими накоплениями наиболее бесстрашной части украинского политического коммунизма. Именно из—за этого исторически неизбежного расхождения Украина стала классической страной суицида политического коммунизма, так как она дошла до идеи политической милиции позднее Германии и Польши, а до практики политической милиции не дошла до сих пор вместе с Польшей. На таком уровне возможно ответить на вопрос о роли польской критики политического коммунизма. Резюмировать её можно в необходимости единства немецкой техники и украинской теории одинаково для Германии, Польши, Украины, Литвы и России. Тем более, что, при некотором историческом рассмотрении, можно обнаружить, что видимость немецкой техники и украинской теории является результатом некоторого двойного переодевания: зачатки современной немецкой техники ещё сто пятьдесят лет назад были хорошо известны украинским революционерам, а зачатки современной украинской теории тогда были материалистической критикой немецкого трансцендентализма.

В письме—поздравлении, помеченном в полном собрании сочинений 2021 года как «До М. П. Старицького, 22 квітня 1894 року» великая украинская революционная поэтесса писала: «Мені судилося жити й працювати у тяжку добу, — хто зна, чі діжду я кращої! <...> Розумію й признаю я і те, що моя власна робота була б мені тричі тяжча тепер, якби прийшлось працювати на непочатому перелозі, на неораній ниві»^[443]. Остаётся только вспомнить тех, кто вспахал бурьянную степь. Конечно, первыми нужно назвать авторов «Немецкой идеологии», изгнавших лозунги справедливости. Вторым следует вспомнить автора работ «Государство и революция» и «Что делать?». В особенности же для текущего момента важна последняя названная как компендиум точной и безжалостной критики политического коммунизма. Из позднейших Валерий Босенко и Мария Злотина были продолжателями ленинской линии в критике политического коммунизма. Конкретно же украинский перевод книги Злотиной «Діалектика»^[444] убедил в том, что предложенные очерки могут быть небесполезны не только польскому и украинскому, но и российскому читателю.

Чом я не маю огнистого слова

Палкого чому́?

Може б, та щира гарячая мова

Зломила зиму́!

Леся Українка, 1889

____

Часть XLVIII Рецепт ответа рецептурщику (из прошлой переписки)

2023—06—19 Włodzimierz Podlipski

В XVII веке выдающийся английский анатом Уильям Гарвей сделал одно из открытий, составивших основу современной медицины. Это были времена до Рассела и Милля, когда слова «британский учёный» ещё не имели современного оскорбительного смысла, имеющего ввиду финансовый диктат над наукой и господство эмпиризма в форме позитивизма. Открытие Уильяма Гарвея состояло в обнаружении двух кругов кровообращения — малого и большого. Именно его исследования навсегда подтвердили тот факт, что сосуд малого круга, несущий венозную кровь к лёгким, имеет все физиологические признаки обычных артерий, а сосуд, несущей артериальную кровь от лёгких имеет все физиологические признаки обычных вен. Роль сосудов малого круга состоит в проведении крови к лёгким и от лёгких. Подтверждённая экспериментами задача лёгких была определена как насыщение артериальной кровяной среды большого круга кислородом и удаление продуктов дыхания из венозной крови.

Люди, тесно связанные с умственной традицией политического коммунизма и его узкой, почти герметичной духовной жизнью, до сих пор считают, что кроме большого круга кровообращения ничего не существует, что никакой связи с окружающим миром, называемой дыханием предусматривать не следует, что большинство внешних влияний не более чем подчинение оппортунизму. Конечно опытный читатель знает, что подчинение внутренним влияниям в политическом коммунизме тоже является оппортунизмом, но понятно почему этого не хотят замечать — иначе жизнь станет совсем бессмысленной. Господствующий в политическом коммунизме нашего времени идеализм, притом, прямо запрещает настолько обширные контакты с внешним миром, как те, которые происходят на многих квадратных метрах лёгочной площади. Удивляться тому, что синтезированные организационные «франкенштейны» оказываются нежизнеспособными не стоит. Отравление продуктами собственной жизнедеятельности вполне логично — углекислотой невозможно дышать, ей невозможно окислить пищу, чтобы получить энергию из её разложения. Впрочем, качество умственной поступающей пищи в организациях политического коммунизма нередко было весьма своеобразное. Разделение на «идеологический ареопаг» и «массу» очень часто приводило к тому, что умственной пищей для «массы» внутри организации было только то, что уже было переварено «ареопагом». В приведённой невесёлой картине слишком легко узнать столь обширное множество как разложившихся, так и существующих организаций политического коммунизма из Германии, Польши, Чехии, Литвы, Украины, России и ряда других стран, что едва ли стоит перечислять всех жертв умственной копрофагии, чтобы не получить от очередного рецензента обвинения в пристрастии к жанру политической копрографии.

Малый круг кровообращения в нашей физиологической аналогии это, как догадался читатель, специальная теоретическая работа, доставляющая кислород ко всем внутренним областям организации. У простейших червей, как известно, дыхание кожное. В этом случае кровеносная система для дыхания не нужна. Однако пределом кожного дыхания считается глубина от одного до двух миллиметров. Организационных навыков политического коммунизма, как теперь понятно, обычно не хватало для создания более развитых политических организмов. Многие организации, относимые ныне к политическому коммунизму, поэтому могут уверенно классифицироваться как паразитические гельминты, пытающиеся заселиться в общественное тело пролетариата. Логика создания подобных успешных паразитов, логика «торговли коммунизмом» ещё долго будет живучей. Ещё не один главный редактор не одного «Якобинца» напишет не одну книгу о том, как правильно торговать коммунизмом. Дело не в этих людях. Дело в тех людях, которые готовы потратить усилия, на то, чтобы во всей этой сомнительной жиже не испачкаться. То есть в людях, не желающих создавать паразитирующих на пролетариате организационных гельминтов под видом какой—нибудь партии или другой формы политического коммунизма. Вот, например, один из таких людей прислал вопрос:

— Коли треба буде переходити від самоосвіти до практики?

Напомню читателю, что наш украинский товарищ имеет перед собой как эмпирическую данность страшные реалии помайданной Украины с безнаказанностью и привычностью многих уголовных деяний за пределами «территории АТО», с массовой эмиграцией во всех направлениях, кроме Молдавии и Румынии, с уничтожением материальных остатков медицинской системы Семашко и материальных остатков образовательной системы Крупской—Чавдарова. Напомню, от образовательной системы Гумбольдта, на которой идейно основывались Надежда Крупская и Савва Чавдаров на Украине ничего не осталось уже к 1995 году. В какой—то мере здания образовательных заведений с оборудованием и педагогическими коллективами были уже тогда обречены на невосполнимое угасание. К сожалению, мне неизвестно из какой части Украины пишет рецензент. Он может наблюдать, помимо указанного, либо уничтоженные леса Волыни, где на вырванном песке между ямами более восьмидесяти лет не будет расти никакого леса. Либо чернозёмы, которые зарезервировала для себя «Монсанто», либо последствия пробных геологических взрывов пласта для получения сланцевых газов, либо потерявшие уже не менее 70% лесного покрытия Карпаты. Кто знает, может быть наш рецензент и вовсе хипстер из "мисте́цького арсена́лу"^[445], обеспокоенный ежедневным видом ржавого моста через Днепр. Это, как понимает читатель, крайний и немного комичный случай. Однако нет никаких оснований не сводить всё названное (вместе с ликвидацией трамвайных линий, превратившей центр Киева в азиатскую местность) к проявлениям одного и того же отношения частной собственности, которое готово перенести украинский результат и в край над Вислой и в край над Волгой и в край над Лабой—Эльбой.

Итак, вокруг катастрофа промышленности и отсутствие шансов не только на осмысленный и тренирующий, но просто на достаточный заработок, пусть он будет даже бессмысленным и уродующим. В местной политической сфере абсолютно деспотически распоряжаются «выходцы из зоны АТО», «забывшие» сдать оружие. В сфере политического права всем памятен ОСОБА_1 и вообще, как сказал один польский политик, «права украинца заканчиваются там, где начинаются права человека». Хорошее подтверждение старого положения, что "польський ліберальний квазідемократизм кінчається там, де починається українська мова". Но разве в России не господствует подобное же колониальное отношение?

— Коли треба буде переходити від самоосвіти до практики? — спрашивает нас наш юго—восточный сосед. В этом вопросе совершенно ясно и без всяких сомнений разделены до противоположности момент самообразования и момент практики. Это недопонимание, объединяющее самые разные школы эмпиризма. Другая заложенная мысль состоит в том, что существует некий рецепт, определяющий когда и что нужно делать. Предполагая самообразование как нечто непрактичное, рецензент прямо указывает, что оно должно быть убрано или подавлено как внешнее добавление в то самое время, когда в рецепте будет написано, что нужна «практика». Также предполагается и некто, кто своевременно пришлёт рецепт. Такую роль хочется до предела отвести от себя... Осторожно, товарищ рецензент, поставщик рецептов может определяться случайными личными симпатиями. Если эти симпатии производить капиталистическим способом, Вам можно легко навязать автора авторитетных высказываний, которого назовут Der Führer. Это, кстати, реальная украинская тенденция, учитывая коммерциализацию образа, лежавшую в основе публичного поведения кандидата Зеленского. В лучшем случае, попадётся какой—нибудь Wissenschaftsgruppenführer^[446], типа того, который организовывал контрабанду санитарных товаров через белорусско—польскую границу. Хорошо бы запомнить, что даже современная украинская ситуация в полноте своих реалий не отнимает ни у кого из сторонников социальной революции обязанности осуществлять мышление. А именно, напомню эти неотъемлемые свойства тем, кто не выбрался из— под позитивистского влияния, самостоятельное и критическое мышление.

Результат осуществления мышления, который всегда несёт черты конкретного, именно по своей конкретной природе, зависящей от местных условий, не может быть предугадан заранее исходя из других условий. Сообразно этому заслуживает полного недоверия любой поставщик готовых рецептов. Результат критического мышления столь неожидан, что он исключает возможность всякой организационной и умственной рецептуры, но, вместе с тем, столь определён, что исключает в качестве решения любого рода шатания, опирающиеся на «недостаточность необходимого познания». Итак, ответ товарищу рецензенту на вопрос: «коли треба буде переходити від самоосвіти до практики?» будет весьма грубым: «ніколи». Тем кто ставит такой вопрос, никогда не нужно переходить от самообразования к практике. Ибо у них и самообразование не самообразование, и практика это не практика. Важнейшей задачей самообразования является подавление рецептурного понимания марксизма, склоняющегося к пониманию марксизма как отмычки. Из истории стоящих за Каутским кучек полуграмотных полутеоретиков можно сделать вывод, что за пониманием марксизма как отмычки стоит его понимание как мундира, который, в любой подходящей обстановке, можно поменять на любой другой и вытянуть руку в приветствии: «Heil Hitler!». Господа, ждавшие от марксизма рецептов и избавления от необходимости самостоятельно и критически исследовать заново окружающую обстановку... господа, решившие найти в марксизме отмычки от всех общественных проблем... господа, превратившие марксизм в пышные фразы для заработка или самолюбования ... Вашу карьеру может испортить доносящийся отовсюду крик «Heil Hitler!» Читатель, если ему вдруг доступны источники из Демократической Германии на немецком языке, может посмотреть фундаментальные издания по истории Социал—демократической партии Германии, в особенности, среди многотомников, тома, посвящённые краху Второго Международного Товарищества Рабочих. Робкие, едва заметные оппортунисты при жизни Энгельса, в какой—то мелочи одобренные Бернштейном, стали они потом оппонентами Розы Люксембург, Карла Либкнехта и Владимира Ленина. Пройдя через версальское унижение, одобрив словом или делом убийство вождей немецкого пролетариата, не имея желания противостоять патриотической истерии наши ожидатели чудодейственных рецептов заканчивали словами «Heil Hitler!». Вот оно самообразование, не бывшее практикой. Мы чаще видим его с другой стороны, привычнее видеть его как практику, лишённую самообразования. Это — типичное многолетнее состояние политического коммунизма и оно не могло закончиться иначе на современной Украине чем при веймарском режиме в Германии. Притом современный крах украинского политического коммунизма был столь основательным, что никакой государственной фашизации не потребовалось. Государственный механизм «чикагского» типа никто не демонтировал. Корпоративной охраны и батальонов из «зоны АТО» для подавления тех, кто жаждет от марксизма универсальной рецептуры будет, пожалуй, слишком много.

Позднейший комментарий

Приведённые выше строки были написаны не так давно по физическим меркам, но очень давно по политическим меркам. Всего два года назад в остатках украинского политического коммунизма были какие—то иллюзии. Так, в то самое время когда в Одессе раскручивалось преследование ОСОБА_1,5, к одним серьёзным людям явился ОСОБА_1,75 и заявил, что хочет создать украинский аналог «Вектора». А, следовательно, ему нужные организационные советы. В качестве советов он получил распечатку из базы данных «Єдиний державний реєстр судових рішень» по процессу ОСОБА_1, выписку о полицейском вторжении на конференцию в Поберове и ещё несколько подобных документов. К общему счастью, ОСОБА_1,75 не состоялся в таком качестве.

В январе 2023 года ко дверям одной их коммунистических организаций в Стамбуле подошла украинка. К дежурному она обратилась на немецком языке и попросила еды. Её муж — представитель остатков одесского политического коммунизма, мобилизованный и, потому, потерявший работу. Лишившись дохода она смогла как—то добраться в Стамбул, где были некие относительно терпимые к остаткам «Боротьбы» социалистические сообщества. К вечеру пришёл турок знающий немецкий язык, а, ближе к ночи, пришла знающая украинский язык турчанка. На следующий день был составлен конспект того как были разгромлены остатки одесского политического коммунизма. Первыми мобилизовали тех, кого связали с нежелательными сообществами исходя из переписки в whatsapp. Таких было немного, но именно на их примере отработали шаблон допроса и издание мобилизационного документа. На втором шагу пришли за более многочисленными поклонниками telegram. В третью очередь отловили всех тех, кто упоминал в SMS, whataspp или telegram имена и фамилии отловленных ранее, но не был их родственником. Выжили только те, которые не были причастны к смартфонам. А что касается численности остатков политического коммунизма в Одессе, то в сумме из них едва ли можно было сформировать взвод.

«Вы отрицаете право на плюрализм политической тактики» — писал в гневной жалобе несколько лет назад один из представителей организации «Боротьба». Это чистая правда. Материалистическая теория может быть только монистической. Прав был и автор «Что делать?» в этой работе и права была украинская революционная литераторка: «єдиний маєм правий шлях»^[447]. Путь беспощадной борьбы с любыми рецептами и иными попытками свернуть в идеализм убежав от задач достаточного познания общественных законов и от задачи их практического подтверждения в создании успешной организации, противостоящей всему миру частной собственности и способной её победно оставить позади в истории человечества.

____

Часть XLIX Упадок теоретического коммунизма в Польше (поиск контекста)

2023—07—15 Włodzimierz Podlipski

Упадок теоретического коммунизма в Польше^[448]

Без всякой драматизации можно сказать, что положение польского коммунизма в 2023 году является катастрофическим. Меньше всего нас интересует крах политического коммунизма, завершившийся тем, что в 2016 году польский теоретический коммунизм оказался более многочисленным. Самоубийство польского политического коммунизма во всеобщем смысле не несёт в себе никаких специфических черт относительного того, что имело место на Украине, в Венгрии или России. Не зря деталями этого давнишнего самоубийства не интересуются ни над Вислою, ни над Лабою и Рейном. Но что могло привести к незавидному организационному положению польский теоретический коммунизм?

Менее всего следует останавливаться на чисто внешних причинах. Любая из таких причин действует обычно через внутренние факторы или группы^[449]. К сожалению, чаще это будут безличные факторы, чем организованные или даже стихийные группы. Обращаясь к тому инструментарию, который может если не решить, то диагностировать проблемы и причины неудач, сразу укажем на классический немецкий трансцендентализм и его материалистическую ревизию. Любые другие инструменты, исчерпанные в предыдущие эпохи умственной жизни человечества не помогут ничем. Использование диалектической логики предполагает, в первую очередь, хорошее знакомство с предметом исследования, чтобы в мышлении оказались по преимуществу его существенные черты, а не представления о нём. Лишь когда мышление касается необходимых черт предмета можно критиковать сам способ мышления и его связь со своим предметом. Со знания в как можно более широком контексте оцениваемых фактов вокруг упадка польского коммунизма и начнём. Первым таким фактом стоит указать то, что после 2019 года полностью исчез польско—украинский параллелизм хронологии в теоретическом коммунизме.

Теоретическое и политическое самообразование одинаково над Вислою и Днепром приобрело первые выраженные формы в 2005—2006 годах и вполне нащупало сократическое направление, определившись в таком качестве к 2011 году. Первичная текстология по научному коммунизму образовалась за 2—3 года до самообразования, во многом независимо от него. В Польше уже в 2003 году она достигла передового на то время уровня отдельных гипертекстов, однако надолго на нём задержалась, так как текстологи рядом с самообразованием хотя и оказались намного более живучими, но в техническом отношении оказались на шаг позади в результате отсутствия преемственности работы. Формальная связь технического заимствования способов работы не продолжилась пониманием всемирного многоязычного текстологического процесса, которое неустойчиво имелось у текстологов польской части marxists.org, но совершенно отсутствовало у текстологов из самообразования. Сосредоточенность на польском языке привела текстологов из marxists.org к господству шовинистической текстовой кодировки 1250 в первые два года. Переход на универсальный код, однако, совпал с деградацией от нормализованных гипертекстов к нормализованным PDF, ставшими эталонными текстологическими продуктами СКФМ в Варшаве с 2005 примерно до 2011 года. Такая техническая форма в общем соответствовала украинскому уровню своего времени, за исключением передовых чисто гипертекстовых текстологических работ Константина Лугового на Донбассе. В дальнейшем, примерно с 2013 года, польская текстология по научному коммунизму, монополизированная ЦБСМ^[450] деградировала ещё ниже нормированных PDF, до уровня фотокопий. Причём, стали попадаться такие фотокопии, где не создавали низкокачественную автоматическую расшифровку слов, ограничиваясь одноцветным изображением. Файлы же стали поручать на хранение серверам Гугла, чего вообще не наблюдалось у текстологов по научному коммунизму в Германии или на Украине. Наоборот, современная украинская текстология, подобно плану работ Константина Лугового пятнадцатилетней давности, с 2015 года сосредотачивается вокруг гипертекстов. Найти произведения литературы по научному коммунизму, завершённые фотокопией на украинском языке сложнее, чем на польском — украинских фотокопий меньшинство относительно гипертекстов, у нас же дело обстоит наоборот. Как легко понять, социалистическое соревнование развивается не в пользу польской текстологии, а тенденции к преодолению отставания не видно.

Итак, один из симптомов упадка польского теоретического коммунизма это техническая деградация польской текстологии. По этому симптому можно восстановить общую нездоровую обстановку в польском теоретическом коммунизме. Помимо технической деградации существует методологическая деградация, соприкасающаяся с неприятными политическими проявлениями. «Варшавская текстология фотокопий» уже привела к тому, что произошёл неприятный инцидент, свидетельствующий о национально—языковой приватизации польской литературы по научному коммунизму. В ответ на запрос разных восточных товарищей о гипертекстах некоторых работ Марека Щемека нашей товаришке пришлось сообщить, о том, что соответствующих гипертекстов на польском языке ... не существует. Такова отечественная текстология, что сформировалось достоверное убеждение о том, что полякам хватит и фотокопии. Это полное отрицание интернационализма, выраженное в применении к конкретной отрасли деятельности: полякам гипертексты не нужны, за пределами Польши это вообще ни в каком виде не нужно. А если нужно, то «товарищество^[451] ведь такое умное, что сможет сделать гипертексты и на польском». Гипертексты, якобы не нужные полякам. При объезде перед началом нового года разных городов, случилось иметь разговор с одним товарищем, который заверил и доказал документами, что провалилось несколько попыток разных восточных читателей иметь текстологические консультации с организатором текстологических работ в Варшаве. Это международный позор польской текстологии, что внутри неё её собственный лучший организатор полностью отрицает её международное значение. Это не более чем польский шовинизм навыворот, однако настолько же неадекватное воззрение. В Германии такие воззрения были вытеснены на задворки ещё к 2009 году, а в России они потеряли господство между 2017 и 2019 годами, хотя, судя по имеющимся справкам, ещё влиятельны. От текстологии перейдём к публицистике.

Какова публикационная ситуация в польском теоретическом коммунизме? Нас интересует, главным образом, не количество публикаций и не тиражность, а тенденции. Лишь мимоходом затрагивая крупную больную тему отметим, что образование Объединения марксистов польских (СМП, SMP) около семи лет назад не привело к функционированию никакого бумажного публикационного органа. В Объединении вообще нет ни одной действующей коллегиальной редакции, хотя на восстановительном собрании обсуждали печатные органы исследовательского и публицистического характера. Не так давно на официальном сайте СМП добавились пояснительные видео в виде диалогов, некоторую часть которых ведёт товарищ Михал Новицкий, оппонировавший весьма размазанной политической линии СМП. Добавляя деградацию текстологии, можно однозначно увидеть факт виртуализированного разложения СМП, замещения логики реальной практики логикой сообщений по поводу не очень реальной «практики». Провал публицистики и теоретической литературы, закрываемый присутствием видео продукции, вне зависимости от её качества, это зловещий виртуализационный признак. Ранее он был характерным для российских имитаторов самообразования типа фракции Ярского в «Векторе», теперь объявился в Польше на очень тревожном фоне замирания работы в СМП.

С 2016 года СМП не удалось опубликовать ни одного тематического сборника, ни одного протокола научной конференции — материалов должного качества просто не удалось собрать. Намеченные тематические исследовательские секции свелись к дружеским взаимным рассказам участников по названным темам без всякого письменного итога. Собирая обозначенную целокупность фактов, приведём ожидаемую оценку такого сегодняшнего положения дел: полный провал.

Что касается существующих журналов на польском языке, где публиковали статьи по научному коммунизму, то редакция «Но́ва Крыты́ка» фактически бездействует. Последний и весьма успешный в торговом отношении номер был отпечатан в 2019 году^[452]. Другой, более бесхребетный журнал «Практы́ка Тэорэты́чъна» сохранился, но понизил теоретическое качество материалов чем, вместе с разрастанием англоязычной части, поколебал собственный коммерческий успех. Это не полный, а самый обычный провал. Бледная тень былого успеха, когда в этом журнале, впервые на польском языке, в добротном переводе появилась знаменитая статья Статиса Кувелякиса о Ленине читающем Гегеля.

Итак, в польском теоретическом коммунизме полностью провалена публицистика, а публикационные возможности в бумажных изданиях имеются, но находятся в эпсилон окрестностях нуля. Украинское положение до 2022 года было несколько хуже польского, а Белоруссия, Литва и Россия до сих пор не имеют известных в Польше или Германии бумажных журналов, которые хотя бы в одном номере отошли бы от оппортунистической беспринципности в подборе публикаций. Известный печатавшийся на Украине журнал советского политического и теоретического коммунизма «Марксизм и современность» оказался уничтожен мелкими дрязгами в редакции незадолго до смерти Тамилы Ябровой в результате завершившегося финансового разложения советского политического коммунизма, а тиражную печать потерял вскоре после 2014 года. Прямо или косвенно продажные органы типа «Спільне» упоминать не будем — теоретические материалы по научному коммунизму появлялись там редко и в виде исключения. Ещё более беспринципный орган «Прасвет» у белорусов, к счастью, до регулярного бумажного тиража не дожил, да и было дело едва ли не 10 лет назад. Так вот, относительно белорусов и украинцев, а также балтских стран^[453] польские дела отнюдь не безнадёжны, так как у названных вообще нет даже потенциальных органов теоретической полуляризации^[454], а в России редкие публикации такого рода рассеяны по многим академически—помойным органам так как это было в Польше до 2010 года.

Немецкие дела выглядят формально настолько же удачнее отечественных, чем наши удачнее украинских, но недостаточное качество теоретических материалов это проблема признаваемая самими немцами. Не зря некоторое их число верно оценивает степень своего отставания от грандиозного мышления местной буржуазии периода классицизма, не говоря об отставании от ленинизма, ревизующего немецкий классический идеализм в ином духе, чем Фейербах. «Марксистское обновление»^[455] и «Прокля»^[456] смотрятся в среднем настолько же формально успешнее и живучей отечественных полемических органов, насколько слабее их в теоретическом отношении. Если оценивать дела по разные стороны Одры и Нысы Лужицкой^[457], то проще всего выяснить организационную разницу, особенно ярко проявляющуюся в живучести и выживаемости. При приближении к кругам политического коммунизма польско—немецкая разница достигает трёх порядков. По политическим милициям разница и вовсе бесконечная — не существует такого действительного числа, которое при умножении на 0 дало бы два—три десятка разных по происхождению, величине и направлениям работы политических милиций. В динамической жизни немецкого коммунизма устойчивые организации с небольшими колебаниями численности за 25—30 лет являются скорее правилом чем исключением, когда для Польши такая живучесть нетипична в результате намного меньшего числа сообществ, выходящих на «политический естественный отбор». С точки зрения расширения теоретического классового сознания пролетариата нельзя признать соизмеримые по численности немецкие сообщества более продуктивными чем польские, их просто больше и теоретическую мелочность они обычно прикрывают тем, что один наш товарищ называет «мощным психотерапевтическим успехом»^[458]. Немцам не хватает именно то, что можно найти над Вислой и наоборот. Легко, кстати, понять, что эмоционально устойчивые организации в условиях государственной репрессивности и настороженности к большинству форм активизма, да ещё при не очень высокой теоретической культуре, естественным ходом событий направляются в сторону гипертрофии функций политической милиции. Это обуславливает побочную, но стабильную и технически передовую форму немецкой текстологии по научному коммунизму в противоположность тому что у нас текстология является технически отсталой, но одной из основных и не систематических с 2018 года форм деятельности теоретического коммунизма. Из названных немецких особенностей происходит раскол в немецкой текстологии по научному коммунизму на академическую фракцию с глубокими, но отсталыми^[459] методами работы (как MEGA^[460]) и общую фракцию с поверхностными но технически передовыми, основанными, на авторских гипертекстах, формами работы (классическим примером тут будет коллектив mlwerke.de). И то, и другое невозможно в Польше, где с устойчивостью хуже плохих немецких образцов господствует текстология фотокопий в наивной надежде, что никто из коммунистов вне края над Вислой не знает польский язык и не захочет его изучать. Эти напыщенные надежды провалились несколько лет назад, поскольку произведения Александра Охоцкого и Марека Щемека на польском языке после 2011 года изучались и переводились не менее чем в четырёх странах, включая одну не имеющую границ с Польшей.

Что касается преимущественно академических или квази—академических объединений типа СМП, то Объединение марксистских исследований^[461] из Германии за соизмеримое время с момента образования СМП организовало несколько внутренних и внешних (в помощь самообразованию) научных конференций, в противоположность дальнему отечественному аналогу. Над Вислой было несколько компактных негласных внутренних конференций, из которых большинство были признаны неудачными в научном отношении. Организационная поддержка политическо—теоретическому самообразованию со стороны СМП не оказывалась по причине слабости организации, если не считать личное тождество некоторых членов СМП и организаторов самообразовательных занятий. Однако родившееся из этого организационное одобрение нисколько не равно организационному и организованному содействию.

Выставляя польские дела в такой вплетённости, меньше всего хочется вызывать обсуждения о том, кто выставлен выгодно, а кто оскорбительно. Для немца естественно увидеть в написанном организационно немощный самоотчёт, для литовца или белоруса смелую декларацию побед. Но поскольку тупые евроцентристы обычно забывают о том, что рядом есть Украина и Россия, то попробуем составить более контрастную картину на основе изучения некоторого числа документов о расширении российского теоретического и политического самообразования не менее чем на два порядка между 2016 и 2022 годами. Головокружение от успехов, наступившее у некоторых в России на основании темпа расширения относительно Польши, Украины, Германии и Греции мы проигнорируем, указав, что ещё верный друг польской демократии Николай Чернышевский от подобного предостерегал:

«Но когда мы догоним их, что тогда? О, тогда мы уже быстро опередим их! Вот это трудновато понять. Идёт авангард и прокладывает дорогу; тяжело ему подвигаться вперёд, он делает всего по две, по три версты в день; отсталые части войска идут по проложенной дороге, путь их лёгок, они делают в день по 30, пожалуй, по 40 вёрст; но как же это пойдут они таким же быстрым шагом, когда догонят авангард, когда перед ними будет тоже лежать новая местность, по которой надобно ещё прокладывать дорогу? Нам кажется, что им просто придётся тогда работать рядом с авангардом над проложением дороги. <... > Будем желать того, чтобы пришлось нам когда—нибудь трудиться вместе с другими, наравне с другими над приобретением новых благ: не будем, ничего еще не сделавши, самохвально кричать: эх вы, дрянь и гниль! — а вот мы так будем молодцы!»^[462]

Пользуясь преимуществом внутришенгенского взгляда на российскую историю, рискнём зявить, что картина восточных успехов может дать для вдумчивого рассмотрения указание на причину существенно худшего положения дел над Вислою. В полемике против заявившего непомерные претензии на организационный план самообразования российского исследователя Максима Лебского несколько лет назад приводилось указание башкирского автора на то, что политическое и теоретическое самообразование является единственной организационной формой, которая в масштабе тогда 2—3, теперь 5—7 лет успешно самовоспроизводится. Какая именно организационная форма имеется ввиду? Речь идёт о планомерных обсуждениях ключевых произведений по научному коммунизму, приближающихся к сократическому образцу и основанных на предварительном знакомстве с указанными текстами или частями длинных произведений. Черты, указанные в предыдущем предложении имеют принципиальное значение, а основанное на них отличение от других форм внероссийского и предшествующего самообразования оказывается принципиальным для способности самовоспроизводства.

В справке, присланной российскими товарищами упоминается Рабочий Университет имени И. Б. Хлебникова^[463], рядом с которым работала текстологическая группа по сочинениям Иосифа Сталина. Ныне эта организация замерла вполне в духе СМП. По форме самообразования она была ориентирована на лекции без успешной реализации познающей и раскрывающей процесс познания активности каждого участника или хоть их большинства. Не скатываясь до откровенной индоктринации, о чём свидетельствует хотя бы долгая жизнь этой организации, названная организация, однако, не смогла получить самовоспроизводящуюся интеоретизацию. Более того, невозможность организационной оппозиции российскому «политическому» «коммунизму», оказавшемуся в 2022 году переряженной бандеровщиной, стала летальным условием, фатальным действием исторического процесса на Рабочий Университет. Действие, наблюдаемое нами теперь как вердикт практики, как своеобразная ирония истории, ибо, судя по имеющимся справкам и рефератам, товарищи из названной организации осуществляли лучшие возможные для них формы деятельности, ближайшие к самообразованию и интеоретизации. Занятно что здесь хроника упадка оказывается похожей на варшавскую, где организационное противопоставление «политическому» «коммунизму» было, но оказалось «внутри себя» не обустроенным, немощным. Обратим внимание на интересную особенность познавательного процесса, затрагивающего организационные проблемы и всяческий упадок. Помимо известного гегелевского положения «чтобы стать собой в мысли, вещи нужно перестать быть собой в действительности» и фейрбаховского «хочешь знать что я такое, дождись когда меня не будет» Марек Щемек объясняет^[464], в связи с гегелевской ревизией фихтеанства, важную мысль о разрыве представления о познании (или познания в недопонимании политического коммунизма, чисто идеального образа познания отличного от преобразования материи) и бытия познающим. Добившись самовоспроизводства уже на несколько лет, именно этот разрыв преодолело российское теоретическое и политическое самообразование, но именно его ликвидацию не смогли закрепить в Польше: «Познание и бытие—познающим^[465], таким образом, утратили здесь <в гегелевской ревизии фихтеанства — WP.> свою непосредственно эпистемическую видимость чего—то, что чисто «идеально» и полностью извне «подходит» к некоему данному, совершенно до—познавательному бытию «самому по себе»; вместо этого они стали необходимыми формами «самообнаружения»^[466] общественно—человеческого «духа» в его вполне практической деятельности по производству и воссозданию самого себя».

Вот почему инструментарий ниже гегелевского совсем ничего не может пояснить об организационном упадке. Вне самообнаружения организационной способности в общественной практике организационной истории не существует. В жизни шушенского ссыльного «Фноменология духа» и «Что делать?» соседствуют неслучайно. Но тот же Гегель поясняет, почему практически—ориганизационный ход мысли труден, редок и не всегда бывает своевременным, ведь мы часто рассматриваем политические трупы. Щемек продолжает об этом: «С другой стороны, Гегель открыл, что эта смыслообразующая практика познания даже в своих непосредственно когнитивных функциях вообще не должна рефлексивно распознавать саму себя как таковую; напротив, особенно в этих функциях она обычно не схватывается никаким «субъективно» артикулированным сознанием^[467]. Всё движение познания «предмета» совершается, по Гегелю, — причём уже на низшей ступени чувственного восприятия и представления — всегда «за спиной сознания», так что здесь движется скорее сам «предмет», изменяя в ходе своего бытия—познаваемым также форму своей предметности. Но то, что этот «предмет» в своей сущностной структуре представляет собой комплекс опредмеченных форм мышления, остаётся для непосредственного сознания всегда невидимым».

Опредмеченные по преимуществу в политических трупах формы организационного мышления — вот что было предметом продолжаемых очерков. Всякой субъектности предшествует исторически достигшая некоторой интенсивности межсубъектность — вот что забывают авторы простых политических рецептов.

Имеющееся в России 2023 года восприятие организационных форм как опредмеченных форм мышления делает российское самообразование выше немецкого и польского, что было немыслимо ещё 8 лет назад. Духовные открытия для перспектив освободительных организаций в таком отношении являются тем же, чем для мирового рынка являются изобретения. Как только цена производства и издержки транспорта устанавливают для некоего продукта в некоторой другой стране уровень издержек, внутреннее производство этого же продукта с бо́льшими издержками становится убыточным и разоряет производителей. Что верно относительно воплощения товарно—производственного мышления, то верно и относительно воплощения организационно—производственного мышления. Игнорирование мировой циркуляции здесь также мало поможет как игнорирование мирового рынка никогда не поможет организатору бизнеса, который быстро станет банкротом. Организационные банкроты, самодовольные ремесленники организационного строительства не знающие как мало они знают — вот кто встречался нам, если вдруг от политических трупов мы отвлекались на что—то шевелящееся. Пятнадцать лет назад в разговоре с Юзефом Лахутом, должностным лицом «Коммунистической» «Партии» Польши пришлось услышать в ответ на вопрос о границах изменения тактики, что ни с какой стороны «Партия» не ощущает сопротивления и может смело перегруппировываться. Там где не в моде «свобода критики» как слишком явная форма оппортунизма, там в моде «свобода выбора тактики и форм организации». А сопротивления окружающей общественной материи «Коммунистическая» «Партия» не чувствовала ровно потому, почему большого сопротивления среды не чувствует всякий выброшенный из самолёта без парашюта. Пока не стал паном кляксой, можно по—всякому располагать руки, ноги и голову, что не отменяет необходимого результата. Предсмертные позы политических трупов бывают разными, однако, на профессиональный взгляд, едва ли они могут сильно развить симпатии или антипатии того, кто взялся за вскрытие. Несколько позднее Юзефа Лахута, Дьюла Тюрмер в Будапеште тоже произнёс, конечно на венгерском языке, речь о свободе тактики и свободе организационных форм для Венгерской Коммунистической Рабочей Партии. Занятно, что Юзеф Лахут признал, что партию может судить только практика общественного процесса в форме успешности или провальности. Однако вопрос о критически—осознаваемых условиях успеха или провала назвал непрактичным, мол «это дело историософов». Не менее чем за полтора десятка лет до разговора Щемек уже будто комментировал ответ Лахута в разговоре со мной:

«... мышление, которое «практике» противопоставляет «познание» и хочет «познание» полностью подчинить «практике» или даже заменить её, перестаёт быть философским мышлением также в том самом основном смысле, что оно отказывается от всех претензий на понимание себя как мышления, своего знания как знания, одним словом: от всех эпистемологических претензий».

К 2015 году Юзеф Лахут закончил политическую и организационную жизнь, став примитивным кантианским «историософом» на материале краха польского «политического» «коммунизма». В 1899 году один поволжский дворянин начинал политическую и организационную жизнь одной мощной пролетарской политической организации с того, что, благодаря Николаю Чернышевскому, всякие организационные проблемы стал пропускать через критический аппарат категорий мышления не хуже чем гегелевского образца.

Исходя из указанного, зловещим является выживание массового немецкого политического коммунизма в организационных формах, типичных в Польше и на Украине для периода 2005—2013 годов и в духовных формах, игнорирующих постановку организационных вопросов на уровне не ниже немецкого трансцендентализма.

Говоря об объективно недостаточной для выживания и расширения теоретической культуре в Университете имени И. Б Хлебникова, помимо дезорганизации, стоит остановиться на продукте дружественной текстологической группы под руководством Ричарда Косолапова, — своеобразного российского Ладоша, — собрании сочинений Сталина. Реферирование этого издания вызвало в Германии скандал в текстологических кругах. Источниковедческая экспертиза по определению сталинского авторства оказалась скандально легковерной, если сравнивать её с той, которая проводилась при завершении немецкого издания сочинений Сталина в 1970—х годах. Пользуясь случаем, упомяну о безосновательности широко распространённого в Польше мнения что собрание сочинений Сталина было впервые закончено именно на немецком языке в 1970—х годах. Украинский товарищ вместе с библиографическими ссылками сообщает, что в 1965 г. подразделение находящегося в США калифорнийского Стэнфордского университета под названием «Гуверовский институт войны, революции и мира» на языке оригинала (не в английском переводе!) завершило издание полного собрания сочинения Иосифа Сталина тремя книгами, претендующими на значение томов XIV, XV и XVI. Их состав отличался по полноте от списков материалов, застрявших в закрытых архивах Института Маркса—Энгельса—Ленина—Сталина (для планируемых томов) и советского Государственного издательства политической литературы (для остановленного издания). Не столько текстологические, сколько источниковедческие недостатки этого американского издания так и не были восполнены коллегией под руководством Ричарда Косолапова, выпустившей скорее сборник интересных материалов о Сталине, чем завершение научно—критичесокго собрания сочинений с соблюдением источниковедческих и текстологических критериев прежних томов. Это несомненный провал российской большой текстологии, её деградация со времён Народной Польши.

Опираясь на принятое и немного условное деление на большую или историческую и малую или техническую текстологию сравним как обстояли дела в разных странах. В Германии «большая» текстология по научному коммунизму представлена, главным образом, MEGA. Это большой и основательный проект, достаточно крупный и добротный, но, несомненно, технически отсталый. В Польше нечто похожее на «большую» текстологию состоялось при подготовке восьмитомного собрания сочинений Марека Щемека. Правда у нас немалая часть работ была идентична типичным работам «малой» текстологии — получению текста из фотокопии прошлого издания. Оставшаяся часть состояла в сверке с рукописями и другими предварительными документами. Прямо скажем, «большая» польская текстология по научному коммунизму состоялась без успехов и без провалов. Для польского общества, скорее всего, важнее всего то, что она вообще состоялась в каком—либо виде. На Украине ничего подобного не было, а какую—то роль в отсутствии «большой» украинской текстологии по научному коммунизму сыграло то, что российские танки на украинской земле объявились как раз в то время, когда украинские товарищи дозрели^[468] до идеи «большой» текстологии с архивами Анатолия Канарского и Валерия Босенко. В России крупным успехом «большой» и «малой» текстологии является архив произведений Эвальда Ильенкова в нормированных гипертекстах. Впрочем, в 2007 году, по свидетельству одного польского социалистического школьника того времени, российская «малая» текстология имела такой несомненный успех как доступное в Польше российское гипертекстовое собрание сочинений Сталина, содержащее, впрочем, сомнительные материалы из завершающих томов за неимением иного.

По исторической текстологии последовательность 2023 года от передовых форм к отсталым выглядит как «Германия — Россия — Польша — Украина», по технической как «Россия — Германия — Украина — Польша». Занятно, что последовательность передовых форм технической текстологии полностью совпадает с активностью самообразовательных сообществ, а последовательность исторической текстологии с размером капиталов, аккумулируемых бизнесменами в соответствующих национальных государствах. Да, самообразование в мирной Польше уже деградировало ниже самообразования на Украине, где, как известно, идут боевые действия. Попробуем вернуться к разбору оснований такого незавидного положения дел.

По форме Рабочий Университет имени И. Б. Хлебникова, как уже видит отечественный и немецкий читатель, полностью аналогичен немецкому самообразованию типа гамбургской Марксисткой рабочей школы^[469] или Рурского Красного университета^[470], примыкая также к Осенней школе Маркса^[471]. Итак, то что для Германии вполне типично, оказывается в России нежизнеспособным. Это несомненное свидетельство силы и жизнеспособности российского теоретического и политического самообразования. Речь идёт о провальности прямых или косвенных лекций как форм коллективной самообразовательной работы. На Украине с 2007 года лекционной формы сознательно старались избегать при любой малейшей возможности. Для польского самообразования 2004—2009 годов она нетипична, но стала чаще встречаться после 2009 года, что подготовило продолжающийся с 2015 года медленный спад численности. Если оппозиция к учебникам является общим местом так называемого восточно—берлинского консенсуса^[472], то этого в общем нельзя сказать о лекционной форме. Для многих организация теоретической самодеятельности в противовес явным или скрытым^[473] лекциям ещё кажется неподъёмной, причём, что странно, это относится к многолюдному немецкому самообразованию, но не менее 10 лет не относится к украинским товарищам, никогда не имевшим соизмеримой численности. В Варшаве под давлением обстоятельств отошли от неприязни к лекциям, назвав это «движением в немецкую сторону», что сразу же раскрыло понимание дидактики на уровне не выше Георга Гегеля, но никак не Вальтера Вольфа. Для университетских выходцев это тем логичнее, чем недопустимее: задачей самообразования является образование не теоретических, а практических органов пролетариата. Пусть даже это будет практика окажется практикой исследований или текстологии в организационно ничтожной, но, принципиально, что не в бесперспективной для развития и расширения движения форме. Занятно, что оппозицию «гегелевско—университетскому» диалектическому мышлению в противоположность практической диалектике имеющей за собой теоретическую культуру составил в своё время поляк Щемек, влиявший на немцев в прямо противоположном направлении. Теперь немецкие компромиссы с позитивизмом тихо провозят в Польшу под видом оздоравливающего немецкого влияния. Такая вот ирония истории.

Посмотрим детальнее на справку о лекционной форме квази—коллективного самообразования из разных стран. Ибо подлинной коллективности на лекции получить невозможно, так как она (не важно сама по себе или вместе с «практикой» активизма) образует не столько особый общественный организм, сколько весьма примитивный общественный механизм, в котором до сих пор безошибочно узнаётся университет времён Аквината и Скотта. Схоластичность этого общественного организма не зря позднее стала ругательной, как только завершился этап преимущественного упорядочивания доступных письменных знаний, известный как Схоластика^[474]. Через непрактичность и созерцательность связана лекционная самообразовательная форма и наука организации класса. Напомним из XXXIX части^[475], что оппортунизм в организационных вопросах это не «нікчемна й безпідставна вигадка Леніна»^[476], а, значит, критика форм самообразовательной и текстологической работы может быть критикой возможной непродуктивной политической работы как максимум или пути к банальному политическому самоубийству как минимум. Независимо от того имеем мы партию, комитет хозяйственного планирования, редакцию печатного органа, текстологию или самообразовательную занятия, с классовой точки зрения мы всегда имеем обязанность для любой формы общения ставить «питання про організацію, як питання наукової теорії, що могли виявлятися і виявилися в опортуністичних збоченнях»^[477]. Патологии любых форм общения имеют разные проявления, но за явлениями, после широкого сопоставления, просвечивает сущность, обнаруживаемая через общий источник всех специфических патологий, лишающих перспектив политической жизненности.

Раскроем эту мысль исторически, притом попробуем найти преодоление ограниченности. Задав эти критерии, мы вынуждаемся к выводам на российском материале где до 2015 года явная и, нередко, гласная лекция была единственной формой квази—коллективной квази—самообразвательной работы. Для Польши и Украины такое положение было мимолётным, а для Германии во многом остаётся актуальным. Над Вислой и Днепром большого опыта лекционности нет, так как она быстро была осознана как форма не столько интеоретизации как индоктринации, в Германии же сложно найти закономерное и массовое развитие—отрицание лекционности. Немецкие политические милиции образуются не в противовес лекторам, а под действием совершенно иных, намного более многоплановых факторов, никак не сводящихся к организационно—дидактической оппозиции индоктринации в стоящих на пороге собственной профанации самообразовательных сообществах.

Начинать разбор здоровых и нездоровых организационных форм будем с похвалы схоластике, причём хвалить будем российскую схоластику, а ругать польскую. Поскольку обсуждаемая российская схоластика это прошлое, а польская это наше настоящее.

Российская самообразовательная форма, известная с 2012 года — Ленинградский Красный Университет^[478]. Это шокирующая формалистическая имитация академического кретинизма с явными лекциями и печатными удостоверениями о завершении индоктринации. Мало поменявшая свою форму за 10 лет, эта форма самообразования в 2012 году была единственным сообществом в России, которое смогло начать изучение гегелевского наследия в связи с освоением научного коммунизма. Это естественно и логично, прямо по «Феноменологии духа», произошло в несобственной карикатурной схоластической форме, однако, несмотря на это, оказалось плодотворно для дальнейших российских последствий. В Ленинградском Красном Университете было впервые за многие годы для российских социалистических кругов гласно, широко и влиятельно заявлено условие возвращения России в область европейской теоретической культуры — к ленинизму: ленинизм как ревизия гегельянства и ревизия гегельянства как форма развития ленинизма. Другое дело, что понимание гегелевского наследия оказалось у ленинградских товарищей (многие из которых, по свежей справке, уже успели стать панами) крайне схоластическим и непрактичным, далеко отстоящим от ленинизма. Впрочем, умственное движение крупной нации было устремлено в направлении европейского выбора, после чего теоретическая революция в российском теоретическом коммунизме съела своих зачинателей, оказавшихся намного ниже не только ленинизма, но и уровня Николая Чернышевского. Теперь не играет большого значения то, что пан Попов, важнейший из организаторов этой формы самообразования, открыто поспособствовал бандеровцам и успел своими делами поддержать <не только украинских>^[479] фашистов под предлогом противодействия «экспорту фашизма из США»^[480]. В России схоластическая академическая имитация самообразования очень быстро себя исчерпала и была публично осознана как таковая. Когда теоретический коммунизм внутри какой—либо страны предпочитает сократическую форму формальному университету, то есть большие надежды что оппозиция реформизму и академизму будет организована в гумбольдтовском направлении, кстати, типичном в Германии не сколько для самообразования, сколько для политических милиций.

От прошлой молниеносной российской схоластики обратимся к настоящей польской, которой не видно конца. Как ответ на замирание коллективных исследований в СМП было предложено и начато формирование Марксизмопедии^[481] — этой карманной копии более известного немецкого историко—критического словаря марксизма^[482], желающей быть «свободной от оппортунизма и немецкого языка», как метко выразила одна товаришка оппозицию оппортунизму при утверждении одноязычной национальной ограниченности. Однако, в результате освобождения от оппортунистов—постмодернистов, поставщиками словарных статей на польском языке иногда, за безальтернативностью стали ... оппортунисты советско—сусловского типа. Так, за важное понятие марксизма авторы Марксизмопедии приняли такой редкий термин как «общественно—экономическая формация», некогда очень популярный в сусловской школе и употреблявшийся для искажения ленинизма и применявшегося Марксом метода исследования истории общества в духе мировой схематики.

Замечательный образец грубого господства лекционности даёт отчёт немецких товарищей о поездке в город Y, памятный некоторым читателям по особенно полюбившемуся украинцам XIII очерку «Психопаталогия политического коммунизма». Этот документ 2017 года, обсуждавшийся под заголовком «Социализация и педагогика» недавно, должно быть к пятилетию создания, был разрешён к изучению, однако едва ли кого—нибудь заинтересовал. Помимо сбора сведений для полемик о дидактике самообразования, о чём читателю ранее сообщалось, рассекреченная часть документа содержала другие задачи немецких политических туристов. Город Y рассматривался как образцовый случай полного господства политической полиции, а самим туристам предложили нетипичный для Германии аттракцион — осмотр своеобразной анти—Германии с плохо исполненной имитацией политической милиции, имитацией самообразования и имитацией политической деятельности. При планировании поездки немецкие товарищи специально учли то, что принимающая организация имела высокую смартфонизацию. Тщательно зафиксировав свой маршрут, товарищи передали результаты тем, кто имеет доступ к данным о событиях в смартфонах, управляемых Android в нужном регионе^[483]. Через некоторое время было создано «Приложение №1» к отчёту о поездке, которое до сих пор недоступно для ознакомления, зато имеет такое описание: «выводы об организационном состоянии коммунистического сообщества в Y на основе изучения трасс перемещения смартфонов, ассоциируемых с его отдельными ключевыми представителями». Полное господство политической полиции было не только подтверждено, но и исследовано. Уже в доступной для изучения в 2018 году части документа был сделан вывод о нежизнеспособности принимающей организации, полностью подтвердившийся в 2019 году. Какое теперь значение имеет весь этот более несуществующий «политический» зомби—«коммунизм»? При всей внешней различности хочется сблизить показанную картину с практикой влиятельных фракций внутри ... FDJ. Конечно же в городе Берлине нет столь явного господства политической полиции как в городе Y, поэтому «погружение с головой в политические и организационные экскременты» (фраза из отчёта) состоялось у политических туристов. Однако, внутри FDJ были хорошо обнаружимы в 2017 году и ещё более ясны сейчас те же самые тенденции к «политическому» активизму, то есть к бессмысленным публичным формам деятельности, и к лекционности, если узко брать диадактику коллективного теоретического самообразования. Не всякий активизм связан с господством политической полиции (в Германии оно наблюдается лишь в половине случаев), но всякое господство политической полиции имеет своим дополнением активизм^[484]. Прямым дидактическим соответствием активизма (если только в данных условиях возможна альтернатива) является лекция. Как активизм, так и лекция являются формами фактического безразличия под видом вовлечённости. Это же фактическое безразличие при других условиях обеспечивает и воспроизводит господство политической полиции. Доходит до маразма: «у нас партия пролетарской революции и все члены ЦК всегда имеют смартфоны, сообщая партийные новости в facebook». Это Германия, но, не так давно мы взглянули в лицо российскому псевдополитическому эксгибиционизму, изложив стенограмму выступления пана Ярского из сообщества «Вектор». Кстати, он поплатился за нелюбовь к лекционности. По его свидетельствам, в Ленинградском Красном Университете он подготовил ответ не на один попавшийся вопрос, а на все известные ему билеты. Вот как легко преодолел схоластические границы пан Ярский, сам оказавшийся противником сократического самообразования, но на более высоком уровне чем организаторы имитации университета. С такой же лёгкостью его самого отправили в воды Леты, когда он стал мешать развитию российского теоретического самообразования и стал более лекционным чем в среднем по сообществу.

Как всё это относится к проблеме воспроизводства коммунистических сообществ? Говоря о немецком положении заметим, что в Германии самовоспроизводство имеет не только теоретическое самообразование, имеющее сообщества выжившие в прежней форме с 2008 года, но и политический коммунизм, не имеющий тенденции к резкому сокращению. Это результат действия факторов, отсутствующих к югу от Лейты^[485] до греческой границы и к востоку от Одры и Нысы до Аляски, где разложились и потеряли способность к самовоспроизводству все формы «политического» «коммунизма».

Вопрос: каковы классовые причины различия форм теоретического и политического самообразования в Германии, Польше и России? История политического трупа пана Ярского с его попыткой подавления противников «экономизма» может дать продуктивную идею на этот счёт. Действительно, в Германии профессиональные союзы являются косвенными и прямыми заказчиками значительного числа форм теоретического и политического самообразования, особенно того, где заметно смещение от попыток интеоретизации к индоктринации. То что выдаёт себя за немецкое теоретическое самообразование, но находится под влиянием профессиональных союзов, заражённых «экономизмом», после краткого осмотра всего попавшегося, может быть однозначно связано с лекционностью. Узость изучаемого материала для слабо подготовленной аудитории тоже даёт некие подсказки об имитации самообразования. Не имея сократического опыта браться за «Науку логики» (как в России) или «Капитал» (как в Германии) это тоже самое что предварительно готовить своё познавательное поражение, обеспечивая себе лишь узнавание содержания этих великих произведений мышления в противоречиях, тогда как успешная политическая практика требует подтверждаемого материей воспроизведения (то есть понимания) заложенных в них способов мышления. Немецкое уродство ничуть не лучше российского. «Капитал» понятый по—позитивистки, вне существенной связи с «Наукой логики» и вне её известности, — даже «по—ленинградски» формальной, — очень характерный центр самообразовательных занятий, предлагающих фактически мягкую профанацию теоретического самообразования, полезную для «экономистов». Соответствующий извлекаемой из подобного изучения «Капитала» квази—теории уровень политической культуры оказывается достаточным для экономической борьбы, но редко доходит до понимания политически—организационных задач. Так и блокируются развитые формы классовой организации, хотя как будто исследовали мы только проблемы дидактики и самообразования. Так и проявляется «питання про організацію, як питання наукової теорії, що могли виявлятися і виявилися в опортуністичних збоченнях». Теперь понятно почему немцы совсем не из Рурского Красного Университета связали «Что делать?» и «Феноменологию духа»: без последней ленинизм будет трактоваться сугубо архивистски или как сборник рецептов, что одинаково бесплодно для практики. Наоборот, в перспективе, даваемой «Феноменологией духа» подобные же черты, названные Мареком Щемеком эпистемологическими, обретает не только «Что делать?», но и «Капитал». Так познание становится собственной формой практики и формируется как практика познания. Это же теоретическое движение нужно воспроизвести практически, что наталкивается на разный уровень знаний участников самообразования. Хороший научный комендант если и не имеет современного теоретического мышления, то должен знать в какой стороне его приобрести. Ведущий какого—либо занятия также должен иметь наиболее широкий обзор по выбранной теме и знание своего незнания. Однако из умственного неравенства не только не следует необходимость лекций, как убеждают немецкие «экономисты» и российские имитаторы самообразования, но наоборот, следует необходимость сократического диалога, притом с активностью каждого участника по существу поднимаемых вопросов. Именно так у Макаренко формировался выравнивающий культурный уровень коллектив очень разных людей, где, однако, все были одинаково способны к исполнительской и руководящей работе. Опыт Макаренко, на дидактические аналоги которого стихийно наталкивались организаторы наиболее развитых форм самообразования в разных странах однако, мало где закрепился и почти нигде не был осознан в качестве желательного. На сократической основе он принимается не менее 12 лет на Украине, в Польше он также был принят в самом начале самообразования, но не был сознательно задержан. Более того, прокламация варшавского СКФМ 2005 года прямо сообщала, что организация не занимается «уравноправливающей педагогикой». Зловещее заявление в свете современного упадка СМП, так и не оправившегося после «периода санитарной нестабильности».

Итак, на широком материале видно, что формы общения связанные с лекционностью в самых разных проявлениях: от Красных Университетов Рура и Ленинграда до Осенней школы Маркса и Рабочего Университета имени И. Б. Хлебникова не являются формами коллективного теоретического самообразования. Нами была описана широкая совокупность иных форм общения, по историческим причинам часто путающихся с ним. Однако это путаница того же рода, что неспособность отличить революционную линию от реформистской. В применении к теоретическому самообразованию лекционность соответствует оппортунистической дезорганизующей тенденции. Лишь при понимании организаторами и участниками самостоятельной или безальтернативной роли она может иметь прогрессивное значение. Лекции по преимуществу не могут быть организующей и самовоспроизводимой практикой, а потому нередко будут тратой сил против воспроизводства коммунистического сообщества если ничего другого организовать не получается. Как теоретическое самообразование они безусловно не могут быть коллективной формой. В качестве формы коллективного самообразования лекции, наоборот, не могут быть теоретической формой. Это хорошо осознали как немецкие «экономисты», так и более наглые эмпирики, использующие лишённое коллективности лекционное «изучение» работ Маркса и даже Ленина как орудие распространения низкопробных эмпирических воззрений, в том числе позитивизма и постмодернизма. Наконец, если с лекциями может быть связано нечто теоретическое и коллективное, то это будет точно не самообразование, ибо оно предполагает взаимную тренировку мыслительной способности, органической формой которой является полемика и диалог, включая диалог с давно не живущими авторами теоретических произведений с целью разобраться в их ответах на интересующие вопросы. Итак, что теоретическое и коллективное на лекциях, то будет не самообразование, а индоктринация. Все три названных варианта когда лекционность была формой отказа от достраивания формы общения до коллективного теоретического, — и потому политического, — самообразования являются оппортунистической тенденцией, исключающей воспроизводство коммунистических сообществ и потому принципиально совместимой с крахом политического коммунизма, не конфликтной к нему. Наоборот, самовоспроизводство теоретического коммунизма требует чёткого отделения лекционности как формы широкой популяризации от интеоретизации, способной протекать только в специфической диалогической форме, имеющей множество проявлений, среди которых легко узнаётся сократическая полемика, стирающая противопоставление «знатока» и «подмастерья». Да и остальные дидактические формы должны быть нацелены в ту же сторону: в сторону ликвидации противоположности организаторов и участников самообразования, в сторону выравнивания одинаково высокой умственной, исследовательской и практической культуры. Не ближайшие обстоятельства должны руководить стихийно выбравшими самообразование его участниками после завершения первичной интеоретизации, а сама логика обобществившегося человечества, теоретически раскрытая марксизмом, в котором товарищи должны приучиться непрерывно и основательно сомневаться, чтобы использовать его в качестве руководства к действию.

Чтобы получился коммунизм нужно производить коммунизм, — самое широкое словесное знание и признание этого тезиса вообще ничего не даёт. Как именно производить коммунизм — вот узловой вопрос, связанный с вопросом о том, что такое коммунизм. Познание способа порождения форм общения в труде (не исключая его умственные формы), — то есть организационных задач «связей межчеловеческого сообщества» как называл это Щемек, — вот в чём состоит непреходящая историческая заслуга ленинизма, прямо раскрывающая его как не только умную, но и успешную материалистическую ревизию гегельянства.

____

Да, мы рабы, и худшие на свете!
Отверженные — те счастливей нас:
Их мысли, разум перевиты сетью,
А в нас огонь Титана не погас.
Мы паралитики с блестящими очами.
Велик наш дух, но силы в нас малы.
Орлиных крыльев шелест за плечами
Мы чуем. Но тяжеловесны кандалы.
(Перевод найден в интернете) ↩︎
Это и подобное определения восходят к третьему тезису Маркса о Фейербахе. Имеется ввиду его завершение: «Совпадение изменения обстоятельств и человеческой деятельности может рассматриваться и быть рационально понято только как революционная практика». При сравнении польской формулировки с оригиналом важно отметить, что оттенок смысла «практика переворота», «переворачивающая практика», «практика, превращающая противоположности» не сохранён. Ср. польский фрагмент Zbieżność zmian warunków i działalności ludzkiej może być traktowana i racjonalnie rozumiana jedynie jako praktyka rewolucyjna. И немецкий оригинал Das Zusammenfallen des Änderns der Umstände und der menschlichen Tätigkeit kann nur als umwälzende Praxis gefaßt und rationell verstanden werden. ↩︎
Отсюда известное ленинское положение о том, что партию может судить только общественная практика (своей успешностью или провальностью), а членов партии за их убеждения может судить только сама партия. В контексте споров о подсудности партийцев Временному Революционному правительству Российской республики было выдвинуто известное положение: «Партия есть ум, честь и совесть нашей эпохи». ↩︎
См. http://psylib.org.ua/books/gegel02/txt01.htm ↩︎
Иосиф Сталин, «Об основах ленинизма»open in new window, часть III «Теория», пункт 1) «О теории». См. также http://kompol.org/OPL/O_Podst_Leninizmu_spis.html и https://www.marxists.org/deutsch/referenz/stalin/1924/grundlagen/kap3.htm. ↩︎
Было найдено в конце декабря 2014 в одном из блогов. ↩︎
Георгий Бережной, Время теорииopen in new window. ↩︎
В противоположность этому коммунизм теоретический за последние полвека существенно расширил свой арсенал. ↩︎
Здесь и далее подразумевается классический смысле «все-общественного», см. «Всеобщую теорию развития». ↩︎
Георгий Бережной, Время теорииopen in new window. ↩︎
Широкая коалиционная политическая партия в Польшеopen in new window, выступающая против доминирующего американского влияния на польскую политическую, экономическую и культурную жизнь. По политическим установкам Змяна мелкобуржуазна, в философии эклектична и близка к постмодернизму. Некритически поддерживает власти Новороссии. ↩︎
Удивительно как мало изменяется мир. Это именно та самая логика, против которой выступал в приведённой выше цитате Сталин. ↩︎
Ср. приписываемое И. В. Сталину «Других писателей у меня нет». ↩︎
«Бетон» — литературное название фракции догматического направления в ПОРП Польской объединенной рабочей партии, которая делала упор на силовое подавление буржуазных тенденций, а не на выяснение и ликвидацию их причин. Ярчайший представитель — Bogusław Stachura, куратор государственной безопасности в министерстве внутренних дел Народной Польши и бвыший председатель келецкого воеводствововго комитета ПОРП. ↩︎
четырёхлетнего сеймаopen in new window против реформ привело к ослаблению центральной власти и скорой утратой Польшей государственности с попаданием под более чем столетнее тройное иго Гогенцоллернской, Романовской и Гагсбургской монархий. В современном польском языке «Тарговица» или «Конфедерация тарговицкая» это устойчивый оборот, означающий групповщину, не останавливающуюся перед национальной изменой. ↩︎
Достаточно умная разгадка феномена «Бетона», которую можно рекомендовать читателю есть в статье Виталия Сарматова о Николае Ежовеopen in new window. ↩︎
За последние 10 лет в Польше изрядно поубавилось сторонников того известного положения, что «философия это не наука, а средство борьбы с коммунизмом». ↩︎
Белинский В.Г. Полное собрание сочинений в 13 томах. — Т.4. — С. 374-375. ↩︎
Речь идёт об цитировавшейся в первой части статье Андрія Мовчана «Мої обкусані лікті». ↩︎
См. http://www.redov.ru/politika/o_socializme_i_russkoi_revolyucii/p3.php ↩︎
Cм. http://vk.com/wall-71935519_18047, http://vk.com/borba_ukraine. ↩︎
Леся Українка, Епілог. ↩︎
См. Георгий Бережной, Время теории, http://kpu-mariupol.esy.es/news/184/. ↩︎
Heinrich Heine, Deutschland. Ein Wintermärchen / Caput VI und VII. ↩︎
Домашний дух (лат). ↩︎
См. уже имеющийся перевод статьи «Почему Сократ?» из книги «В кругу философов»open in new window ↩︎
Кримінально-процесуальний кодекс. ↩︎
http://www.reyestr.court.gov.ua/Review/66326440 ↩︎
Вопреки нормам всех славянских языков, имеющих в своём составе слово женского рода osoba/особа/асоба, ОСОБА_1 будет называться в мужском роде подобно тому как это делает оригинал разбираемого документа. ↩︎
В украинском околополитическом лексиконе «підмоскальник» имеет исключительно политическое значение и является обструкционной лексикой националистического происхождения. Термин никак не относится и не применяется (в отличие от польских аналогов) к познавательной позиции, близкой к господствующим в России позитивистским школам — WP. ↩︎
https://zbruc.eu/node/51384 ↩︎
То есть выходца из подроссийской или съездовской Польши (Kongreßpolen), переехавшего в габсбургскую монархию. ↩︎
Цитируется по (http://www.nasze-slowo.pl/три-арешти-івана-франка/) ↩︎
ПЗТ, т. 31 (1981) с. 28 Оригінал польською мовою Przyznam się do jeszcze większego grzechu: nawet Rusi naszej nie kocham, tak i w takiej mierze, jak to czynią, lub jak udają, że czynią patentowani patryoci. Co w niej mam kochać? By ją kochać jako pojęcie geograficzne, na to zbyt wielkim jestem wrogiem czczych frazesów, zbyt dużo widziałem świata, bym miał utrzymywać, że nigdzie niema tak ładnej przyrody, jak na Rusi. By kochać jej dzieje, na to zbyt dobrze je znam, zbyt gorąco kocham ideały ogólno ludzkie sprawiedliwości, braterstwa i wolności, bym nie miał czuć, jak mało w dziejach Rusi przykładów prawdziwego ducha obywatelskiego, prawdziwego poświęcenia, prawdziwej miłości. Nie, kochać te dzieje bardzo trudno, bo prawie na każdym kroku trzebaby chyba płakać nad niemi. Czy może mam kochać Ruś jako rasę — tę rasę ociężałą, niesforną, sentymentalną, pozbawioną hartu i siły woli, tak mało zdolną do życia politycznego na własnem śmieciu, a tak płodną w perekińczyków najrozmaitszego gatunku? Czy może mam kochać świetną przyszłość tej Rusi, której nie znam, dla której świetności żadnych nie widzę podwalin? Jeżeli mimo to czuję się Rusinem i według możności i sił mych pracuję dla Rusi, to, jak widzisz szanowny czytelniku, wcale nie z powodów sentymentalnej natury. Skłania mię do tego przedewszystkiem poczucie psiego obowiązku. Jako syn chłopa ruskiego, wykarmiony czarnym chłopskim chlebem, pracą twardych rąk chłopskich, poczuwam się do obowiązku pańszczyzną całego życia odrobić te szelągi, które wydała chłopska ręka na to, bym mógł się wydrapać na wyżynę, gdzie widać światło, gdzie pachnie swoboda, gdzie jaśnieją ideały wszechludzkie. Mój patryotyzm ruski, to nie sentyment, nie duma narodowa, to ciężkie jarzmo przez los włożone na moje barki. Mogę się zżymać, mogę po cichu przeklinać los, że mi włożył na barki to jarzmo, ale zrzucić go nie mogę, innej ojczyzny szukać nie mogę, bo bym się stał podłym wobec własnego sumienia. I jeżeli co ułatwia mi dźwiganie tego jarzma, to widok tego ludu ruskiego, który, chociaż gnębiony, ociemniany i demoralizowany długie wieki, chociaż i dziś ubogi, niedołężny i nieporadny, przecież pomału podnosi się, czuje w coraz szerszych masach żądzę światła, prawdy i sprawiedliwości, i szuka dróg do nich. A więc warto pracować dla tego ludu, i żadna uczciwa praca nie pójdzie na marne. https://pl.wikisource.org/wiki/Nieco_o_sobie_samym Примерный российский вариант: Признаюсь в ещё большем грехе: даже нашей Руси не люблю так и в такой мере, как это делают или делают вид, что делают, патентованные патриоты. Что же должен я в ней любить? Чтобы любить её как географическое понятие, для этого я слишком большой враг пустых фраз, слишком много повидал я мира, чтобы утверждать, что нигде нет такой красивой природы как на Руси. Чтобы любить её историю, для этого слишком хорошо её знаю, слишком горячо люблю общечеловеческие идеалы справедливости, братства и воли, чтобы чувствовать, как мало в истории Руси примеров действительного гражданского духа, действительного самопожертвования, действительной любви. Нет, любить эту историю очень тяжело, ибо почти на каждом шагу нужно разве что плакать над ней. Или, может, должен я любить Русь как расу — эту расу осоловевшую, неумелую, сентиментальную, лишенную закалки и силы воли, так мало приспособленную к политической жизни на своей помойке, и такую плодовитую на оборотней разнообразнейшего сорта? Или, может, должен любить светлое будущее той Руси, которого не знаю и для светлости которого не вижу никаких основ? Когда, несмотря на всё это, чувствую себя русином и в меру сил своих тружусь ради Руси, то, как видишь, уважаемый читатель, совсем не по причине сентиментальной натуры. К этому заставляет меня чувство собачьего долга. Как сын крестьянина-русина, выкормленный чёрным крестьянским хлебом, трудом мозолистых крестьянских рук, чувствую долг отрабатывать барщиной всей жизни своей те копейки, которые выдала крестьянская рука на то, чтобы я мог выкарабкаться на высоту где виден свет, где запах воли, где существуют человеческие идеалы. Мой русский патриотизм — это не сентимент, не национальная гордость, это тяжкое ярмо, надетое судьбой на мои плечи. Я могу вздрагивать, могу тихо проклинать судьбу, что надела на мои плечи это ярмо, но сбросить его я не могу, другой родины искать не могу, потому что стал бы подлым перед своей совестью. И если что и облегчает мне нести это ярмо, так то, что вижу русский народ, который, хоть угнетаемый, затемняемый и деморализуемый долгими веками, который хоть и бедный сегодня, больной и беспомощный, а все-же постепенно поднимается, ощущает во все более широких массах жажду света, правды и справедливости и ищет к ним путей. Значит, стоит трудится ради этого народа, и никакой труд не пропадет напрасно. ↩︎
Под рукой оказалась только такая справка: Spór prawny rozpoczął się w 2013 roku. Prokuratura najpierw sprawę umorzyła, a później wznowiła postępowanie. W marcu 2016 roku sąd w Dąbrowie Górniczej skazał czworo działaczy KPP za propagowanie komunizmu. Wszyscy oskarżeni się odwołali, a ten sam sąd umorzył postępowanie. Sąd uznał, że partia bezpośrednio nie propaguje systemu totalitarnego. Sporu to nie kończy, bo zażalenie na decyzję sądu wniosła właśnie prokuratura. Jak pisze gazeta, sprawa jest zawiła, bo działacze KPP uważają się za komunistów<...> http://korwin-mikke.pl/wazne/zobacz/komunistyczna_partia_polski_wciaz_istnieje/143382](http://korwin-mikke.pl/wazne/zobacz/komunistyczna_partia_polski_wciaz_istnieje/143382) ↩︎
Несколько цитат и полумакулатурную справку читатель может найти по адресу http://www.yelita.pl/artykuly/art/nowicki, ещё менее авторитетное суждение по теме см. http://newsgroups.derkeiler.com/Archive/Soc/soc.culture.polish/2011-11/msg01932.html ↩︎
Содержание этой статьи об уголовном преследовании и полицейскую статистику см. http://statystyka.policja.pl/st/kodeks-karny/przestepstwa-przeciwko-13/63613,Publiczne-propagowanie-faszyzmu-nawolywanie-do-nienawisci-art-256.html ↩︎
Напомним изъятый из контекста фрагмент из рассуждения Тушканчикова в рецензии к http://propaganda-journal.net/9712.html: <...> И надо признать, что у китайских маоистов в начале 70-х годов в целом сохранялась преемственность с той революционностью, которая подразумевает и противодействие политической полиции, и противодействие армии, и приход революционеров к власти. <...> ↩︎
По официальный справке ПСПУ упомянутый съезд состоялся 8 сентября 2015 года. Вероятнее всего, на решение начать процесс против ОСОБА_1 немалую роль сыграло его участие в мероприятии этой организации, не имеющей ничего общего ни с прогрессом, ни с партийностью в классическом смысле, ни с социализмом, ни с интересом украинских трудящихся. — WP. ↩︎
Библиографический поиск украинских изданий не позволяет уверенно определить выходные данные издания, указанного как «підручник «Капітал» К.Маркс». Вероятнее всего, такого издания не существует, а обсуждение учебника является результатом заблуждения на основании излишне некритического доверия цитируемому источнику. Вероятным реальным прототипом является одно из украинских изданий «Капитала»open in new window — Авт. ↩︎
См. https://hromadskeradio.org/en/news/2017/05/12/realnyy-strok-za-publikaciyu-cytat-komunistychnogo-rezhymu-u-fb-podrobyci-spravy По этому же адресу можно найти детали процесса и цитату судебного акта с официального сайта суда(http://gl.lv.court.gov.ua/sud1304/pres-centr/news/347706/), содержащую «... Загально відомі комуністичні гасла: "ІНФОРМАЦІЯ_3"; "ІНФОРМАЦІЯ_4"» а также личные данные ОСОБА_5. ↩︎
Рецензенты и авторы реплик при обсуждении самих реплик здесь и далее выделяются для удобства читателя курсивом. Их упоминания как авторов статей не отмечаются никак. ↩︎
Отсылаю читателя к биографической заметке «Николай Федосеев: Путь партийца» В. Тушканчикова из нескольких частей. Первая часть имеет адрес http://propaganda-journal.net/5928.html. ↩︎
См. «Читайте Гегеля!» Марека Семека. ↩︎
Цитируется по указанной на варшавских рассылках публикации «Провокации, репрессии и клевета против челябинских социалистов»open in new window на основании кэша гугла. Оригинал и автор этого материала нам неизвестны, но многие приводимые факты упомянуты в иных источниках, которые также есть в кэше гугла. ↩︎
Егор был левым коммунистом, Артем — марксистом-ленинцем, критикующим троцкизм и сталинизм, другие ребята — троцкист, демократический социалист и социал-демократ. В общем, разные левые социалисты, но только никак не сталинисты, а антисталинисты. — см. указанный ранее источник ↩︎
Маркс проблему предметной истинности считал целиком практической — Авт. ↩︎
Оригинал см.: ОСОБА_5, ПСС, 5-е изд., т. 8, с. 185-414. ↩︎
См.: ОСОБА_5, ПСС, т.6 как последнего польского так и последнего российского издания. ↩︎
В «Малой логике», т.е. в т. 1 «Энциклопедии философских наук» Гегель пишет в § 23: δ) Так как в размышлении обнаруживается истинная природа вещей в той мере, в которой это мышление есть моя деятельность, то эта истинная природа есть вместе с тем порождение моего духа, и именно порождение этого духа как мыслящего субъекта; она есть моё порождение, моей простой всеобщности как просто у-себя-сущего «я», или, иными словами, порождение моей свободы. ↩︎
«результат всех прежних кампаний по состоянию дел на конец 2014 — начало 2015 гг. — нулевой» — цитата из I части этих очерков авторства одного представителя украинского политического коммунизма. ↩︎
Фото см. http://www.1917.net.pl/sites/default/files/images/1_maja_2018_KPP.preview.jpg ↩︎
Польск. Konferencja naukowa Karol Marks: 2018open in new window. ↩︎
См. также http://sss.usz.edu.pl/osrodek-wypoczynkowo-szkoleniowy-pobierowie/ ↩︎
Это цитата из заявления Ежи Кохана. ↩︎
Поберово и Щецин относятся к Западнопоморскому воеводству. ↩︎
Цитата из «Трёхсловья...» ↩︎
Это цитата из заявления Ежи Кохана. ↩︎
Wpisy do rejestru sądowego / zmiany / partie polityczne / pozycja 7286. ↩︎
Выписки из российской википедии. О шествиях и пикетах по поводу и без Компульсия (от лат. compello — «принуждаю», англ. compulsive — «навязчивый», «принудительный») — синдром, представляющий собой периодически, через произвольные промежутки времени, возникающее навязчивое поведение. Действия, которые, как человек чувствует, он вынужден выполнять. Невыполнение этих действий повышает тревожность у человека до тех пор, пока он не отказывается от сопротивления позыву. Компульсивные симптомы характерны для обсессивно-компульсивного расстройства и ананкастного расстройства личности. Компульсии могут быть (но не обязательно) связаны с обсессиями — навязчивыми мыслями. О теоретических изобретениях на коленке Обсе́ссия (лат. obsessio — «осада», «охватывание») — синдром, представляющий собой периодически, через неопределённые промежутки времени, возникающие у человека навязчивые нежелательные непроизвольные мысли, идеи или представления. Человек может фиксироваться на таких мыслях, и при этом они вызывают негативные эмоции или дистресс, причём от таких мыслей трудно избавиться или управлять ими. Обсессии могут быть (но не обязательно) связаны с компульсиями — навязчивым поведением. Согласно современным представлениям, к обсессиям не относятся иррациональные страхи (фобии) и навязчивые действия (компульсии). ↩︎
В континентальной Европе, должно быть нет крупных городов, начинающихся на Ы — W. P. ↩︎
Эта организация принимала товарищей из FDJ — W. P. ↩︎
Не это ли толкает в facebook под взгляд немецкой политической полиции? — W. P. ↩︎
Это очень характерное отношение политического коммунизма к самообразовательным инициативам и сообщества по изучению теоретического мышления современного диалектического типа — W. P. ↩︎
Капитуляция перед силами буржуазной пропаганды, репрессивного аппарата, реже иллюминатами, масонами и пр. — W. P. ↩︎
Алкоголизм как типичное депрессивное проявление легко может быть найден в местных комитетах организаций политического коммунизма в перерывах между собраниями и демонстрациями. Обсессия и компульсия приводят к истощению и депрессии — W. P. ↩︎
ОСОБА_5, Полное собрание сочинений, 5-е изд., т.44, с.487 ↩︎
Сведения об ОСОБА_5 и других могут быть найдены в VII части этого цикла «Студия над контекстом действий ОСОБА_1». Для полного понимания контекста дальнейших высказываний нелишне обновить в памяти этот и другие эпизоды: Часть IX «От Львова до Челябинска» и Часть XI «Полицейские мистерии (Размышляя над контекстом польской хроники)». ↩︎
ОСОБА_5, Полное собрание сочинений, 5-е изд., т.5, стр. 359 (Беседа с защитниками экономизма) Насущные задачи нашего движения, Газета "Искра" №1 Декабрь 1900 г. ↩︎
"Мы не потому действуем, что познаём, а познаём потому, что предназначены действовать." — И.Г.Фихте ↩︎
Наименьший уровень — Ред. ↩︎
Одновременно с принятием нового Кодекса Карного в Польше средства массовой информации концентрировались на скандале с педофилией служителей католической церкви. Голосование в последней инстанции за принятие закона должно произойти 12 июня 2019 года в Сейме. Где уже есть одобренный Сенатом текст — WP. ↩︎
Пол. „propagowanie ideologii komunistycznej" ↩︎
Радуга является известным авраамическим символом возрождения жизни. По легендам Торы, радуга была явлена тем, кто пережил Великий Потоп как символ отказа от подобного способа очищения мира. Однако полный световой спектр с определёнными цветами и расположением полос может быть понят как символ ЛГБТ групп. Очевидно, что в данном случае церковные идеологи сочли характеристики фона более подходящими к ЛГБТ символике, чем к авраамической — Ред. ↩︎
Пол. Bo tak. ↩︎
Аналог знаменитого ресурса «Миротворец». Redwatch — добровольческий ресурс, созданный представителями британских расистов с целью систематизации сведений о социалистических, коммунистических и демократических публичных лицах. Фактически выполняет функции картотеки политической разведки в интересах определённых фракций британской и американской буржуазии — WP. ↩︎
Правовой смысл этого положения состоит в том, что это деяние может быть совершено также в безбумажном виде — на веб-ресурсе, в базе данных, в рамках файлового обмена. ↩︎
Имеются ввиду собрания, в том числе известные собрания у Ворот Расстрелов Варшавской Цитадели, где были казнены царизмом деятели международной социально-революционной партии «Пролетариат». См. https://pl.wikipedia.org/wiki/Brama_Straceń — Пер. ↩︎
Имеется ввиду положение о том, что Art. 256 KK RP не должен действовать в сферах науки и искусства — WP. ↩︎
ПиС, пол. PiS Prawo i Sprawiedliwość — Пер. ↩︎
SLD, Razem, RSS, PPS — различные польские партии мелкой и средней буржуазии. Аналоги на Украине — ПСПУ, СПУ, у белорусов «Справядлівы свет» — Ред. ↩︎
Политический руководитель Народной Польши, выходец из промышленной администрации, радикальный рынкоцентрист, втянувший страну в тяжёлую кредитную кабалу международных финансовых структур под гарантиями возврата со стороны СССР — WP. ↩︎
На белорусском языке, название населённого пункта, вблизи которого существовало тюремное учреждение для внесудебного заключения политических противников режима «санации». ↩︎
Один из наиболее крупных представителей позитивизма в Польше, одна из ключевых фигур т. н. львовско-варшавской школы — Ред. ↩︎
На языке оригинала см. в конце воззвания http://www.1917.net.pl/node/23718 — Ред. ↩︎
Институт национальной памяти — полугосударственное идеологическое учреждение, центр антидемократической пропаганды, которому на неисключительной основе поручены некоторые прокурорские и цензорские функции — WP. ↩︎
К сожалению, проверить масштабы снижения доступного тиража и достоверность сообщения в целом из Польши невозможно. Приходится опираться на свидетельства белорусских товарищей, не замеченных до того в фальсификациях — WP. ↩︎
Эти слова в Польше обычно приписывают Николаю Романову — детронизированному монарху Польши — или, реже, различным чиновникам (Уварову, Ширинскому-Шаматову и пр.) ведомства просвещения в романовской монархии — WP. ↩︎
Ремонт, сделанный польскими социалистическими школьниками... не правда ли, экстремальное и совсем не спортивное занятие — WP. ↩︎
Для длительного (до года) пребывания немецкие товарищи обычно предлагают пропорциональное участие в оплате помещения и услуг чуть ниже среднего тарифа. В случае, если тариф неизвестен, считается желательным оставить по 1-1,5 € за сутки — WP. ↩︎
В Народной Польше так назывались распространяемые через магазины комплекты домашнего оборудования для школьников, демонстрирующие принципы механики, оптики, звукотехники, радио, пневматики, химии, микроскопии, ракетостроения и пр. Выпуск этих наборов прекратился в последние годы Народной Польши. Вскоре прекратился импорт аналогов из Советского Союза и Демократической Германии — WP. ↩︎
Универсальное расположение ресурса — формат адресации, применяемый в интернете — Ред. ↩︎
У чешских, венгерских и словацких товарищей получила симпатии система RetroShare, которая не всегда скрывает направление передачи сообщений, но предотвращает вмешательство в его содержимое и раскрытие этого содержимого. Наряду с целым рядом других систем она получила некоторое распространение в немецком коммунизме. Французские товарищи в настоящее время больше сконцентрированы на отложенной текстовой связи в BitMessage — WP. ↩︎
Это, должно быть, первая годовщина принятия поправок в Кодекс Карный — Ред. ↩︎
Art. 256. Propagowanie faszyzmu lub innego ustroju totalitarnego § 1. Kto publicznie propaguje faszystowski lub inny totalitarny ustrój państwa lub nawołuje do nienawiści na tle różnic narodowościowych, etnicznych, rasowych, wyznaniowych albo ze względu na bezwyznaniowość, podlega grzywnie, karze ograniczenia wolności albo pozbawienia wolności do lat 2.§ 2. Tej samej karze podlega, kto w celu rozpowszechniania produkuje, utrwala lub sprowadza, nabywa, przechowuje, posiada, prezentuje, przewozi lub przesyła druk, nagranie lub inny przedmiot, zawierające treść określoną w § 1 albo będące nośnikiem symboliki faszystowskiej, komunistycznej lub innej totalitarnej.§ 3. Nie popełnia przestępstwa sprawca czynu zabronionego określonego w § 2, jeżeli dopuścił się tego czynu w ramach działalności artystycznej, edukacyjnej, kolekcjonerskiej lub naukowej.§ 4. W razie skazania za przestępstwo określone w § 2 sąd orzeka przepadek przedmiotów, o których mowa w § 2, chociażby nie stanowiły własności sprawcy. ↩︎
Ст. 436-1 КК України (21 травня 2015 року). Виготовлення, поширення комуністичної, нацистської символіки та пропаганда комуністичного та націонал-соціалістичного (нацистського) тоталітарних режимів 1. Виготовлення, поширення, а також публічне використання символіки комуністичного, націонал-соціалістичного (нацистського) тоталітарних режимів, у тому числі у вигляді сувенірної продукції, публічне виконання гімнів СРСР, УРСР (УСРР), інших союзних та автономних радянських республік або їх фрагментів на всій території України, крім випадків, передбачених частинами другою і третьою статті 4 Закону України "Про засудження комуністичного та націонал-соціалістичного (нацистського) тоталітарних режимів в Україні та заборону пропаганди їх символіки", -карається обмеженням волі на строк до п'яти років або позбавленням волі на той самий строк, з конфіскацією майна або без такої. 2. Ті самі дії, вчинені особою, яка є представником влади, або вчинені повторно, або організованою групою, або з використанням засобів масової інформації, — караються позбавленням волі на строк від п'яти до десяти років з конфіскацією майна або без такої. ↩︎
Актуальність ленінської критики позитивізму та її значення для сучасної філософії освіти у зб. «Матеріалізм і емпіріокритицизм» — шедевр світової філософської думки, К. 2008 р. ↩︎
Зах-укр. застар. Суч. літ. — карті. ↩︎
Зах-укр. застар. Суч. літ. — ця. ↩︎
Польская Объединённая Партия Рабочая — господствующая партия Народной Польши — Ред. ↩︎
Отрицательный пример формализма- http://lenincrew.com/marxist-circle/ ↩︎
Подобные организационные формы несколько раз наблюдались в Чехии вблизи КПЧМ. Во всех случаях они не имели положительных результатов и погибали. Намного раньше, в Западной Германии в 1990-х годах MLPD поддержала образование квазитеоретических, политических и общеобразовательных самообразовательных сообществ, ничем не обуславливая свою поддержку. В итоге эта организация политического коммунизма усилилась за счёт «политической благодарности» участников самообразования. Это, пожалуй, единственное заметное исключение. — WP. ↩︎
Адреса проживания некоторых членов ЦК были опубликованы в официальном справочнике соответствующего министерства, который легко ищется через поисковые системы. Вопрос о том, зачем КПП имеет официальную регистрацию, остаётся не вполне ясным. Для выдвижения к выборам она бесполезна, ибо КПП никогда не имела шансов на успех даже на уровни поветов. Что касается арендных и финансовых потребностей, то они тоже не выходили в КПП за пределы того, что можно вести от имени частного лица. Если же вспоминать, что польское право (как немецкое и белорусское) извергает из своих пределов незарегистрированные организации и организации, имеющие тайное (непубличное) членство, то КПП, как ни странно, и в этом случае не была бы дискриминирована. Ибо никаких важных активно используемых публичных прав у КПП не было. В Польше (в меньшей степени в Германии) законодательство против незарегистрированных организаций было направлено в момент появления против сторонников народной демократии. Впрочем, в Германии оно совсем не мешает и не мешало существованию многочисленных тайных социалистических и коммунистических организаций по обе стороны бывшей внутринемецкой границы. У белорусов подобное законодательство не связано с преследованиями несуществующего белорусского коммунизма, а избирательно применялось против отдельных националистических элементов. Какие стремления выражала КПП в трогательной привязанности к официальной регистрации (которую использовали для прокурорского поиска) — это людям не известно и, видать, доступно только Абсолютной Идее. — WP. ↩︎
Умолчу, пожалуй, о немецкой полемике вокруг того, справедлив ли тезис «без революционной теории невозможно революционное движение» для политического коммунизма образца 1525 года. Всё равно товарищ Лебский ничего в этом не поймёт, ибо современные позитивисты и Мюнцер «говорят на столь разных языках», что политический перевод уже невозможен. Кто из них вывел себя за пределы коммунизма должен решить читатель. — WP. ↩︎
Товарищу Лебскому, очевидно, неизвестны мысли Ленина и Чернышевского о том, что нужно делать в эпоху политического поражения. Вместо «Что делать?» Ленина или замечаний Чернышевского о немецкой классической литературе и немецкой классической философии нам предлагают ограничиться самым очевидным и ничего не поясняющим замечанием весьма простого англоязычного автора: «Перри Андерсон рассматривал западный марксизм как часть традиции, возникшей в ходе поражения пролетарских революций в развитых странах Европы после Первой мировой войны [Андерсон П. Размышления о западном марксизме. М., 1991 https://scepsis.net/library/id_1824.html]. Уход в философию под девизом «развития теории» является сегодня следствием поражения и маргинализации левых сил на постсоветском пространстве». А лекарством против обрисованной неприятной ситуации товарищ Лебский считает воспроизведение «политического коммунизма» и активизма, уже приведшее к краху. Гора родила мышь! — WP. ↩︎
Георгий Бережной, Время теории, http://kpu-mariupol.esy.es/news/184/, Андрій Мовчан «Мої обкусані лікті», http://liva.com.ua/moi-obkusani-likti.html. ↩︎
Коммунистическая Партия Советского Союза — господствующая партия в СССР — Ред. ↩︎
Актуальність ленінської критики позитивізму та її значення для сучасної філософії освіти у зб. "Матеріалізм і емпіріокритицизм" — шедевр світової філософської думки, К. 2008 р. ↩︎
Фаткуллин Р. Проблемы и перспективы кружковopen in new window ↩︎
Один из примеров: «Человек, не понимающий, что есть стоимость, не понимающий диалектики, как метода познания, не сможет решить проблему дисбаланса хозяйства приведшего к развалу СССР» Фаткуллин Р. Проблемы и перспективы кружков https://vk.com/@derengels-kruzhki-problemy-i-perspektivy ↩︎
Это узкий жаргонизм родом из СССР. Полная изначальная фраза — «диалектический материализм». Поисковые системы заставляют предполагать, что как «диамат» сейчас характеризуются несовместимые с диалектическим материализмом воззрения круга П. Н. Федосеева и М. А. Суслова — WP. ↩︎
Г.Б. Кржижановский писал о Ленине : «...нам, марксистам до педантизма, гораздо более импонировало в нём удивительное умение владеть оружием Маркса и превосходное, прямо-таки поразительное знакомство с экономическим положением страны по первоисточникам статистических сборников. Моя первая встреча с Владимиром Ильичём состоялась на квартире 3. П. Невзоровой при его докладе в нашем кружке на тему «о рынках». В этом докладе Владимир Ильич блеснул перед нами таким богатством иллюстраций статистического характера, что я испытал своего рода неистовое удовольствие, видя, какое грозное оружие даёт марксизм в познании нашей собственной экономики. Некоторые члены нашего кружка были даже до известной степени шокированы этой своеобразной конкретностью подхода к столь теоретическому вопросу, как вопрос о создании рынка для развивающегося капитализма. На материале хозяйственного развития России Владимир Ильич опрокинул все их путаные, искусственные построения о развитии капиталистической экономики" Пролетарский пролог: воспоминания участников революционного движения в Петербурге в 1893-1904 годах / сост. и предисл. Е. Р. Ольховского; Л., 1983. С.63-64. ↩︎
Это цитата из судебного решения по делу ОСОБА_1. Все ссылки на базу данных «Єдиний державний реєстр судових рішень» см. в соответствующей части этих очерков. ↩︎
Знаменитый советский педагог позднего периода. В 1970-х годах наладил работу школы в посёлке Павлыш (укр. Павлиш) (надднепровская Украина). Одна из наиболее известных работ "Методика виховання колективу" (1971, "Радянська школа"). ↩︎
PZPR — Польская объединенная рабочая партия (ПОРП) — господствовавшая в Народной Польше партия — Ред. ↩︎
Польская политическая полиция. Орган, осуществляющий политический сыск. ↩︎
Некоторые фракции в Коммунистической Партии Польши межвоенного периода открыто поддержали переворот Пилсудского, поскольку он нарушил интересы некоторых особо реакционных представителей бизнес-кругов — Ред. ↩︎
Историческая Силезия в Потсдамской системе (1945) была разделена между Демократической Германией, Чехословакией и Польшей, которой отошло более четырёх пятых площади. — Ред. ↩︎
С 2006 по 2009/2010 год Коммунистический Союз Молодёжи (Чехии и Моравии) был делегализован в связи с отказом от официальной апологии частной собственности. Это сильно оздоровило ситуацию в организации, которая в 2009 году была одной из наиболее активных в Европе. Легализация была проведена под государственным давлением. Она уничтожила формировавшуюся фракцию в пользу теоретического самообразования, ориентировавшуюся на Берлин, и подорвала влияние фракции, выступавшей за активный экспорт из Германии методов долгосрочной нелегальной работы. ↩︎
В те годы польский комсомол активно работал «над укреплением Коммунистической Партии Польши». Результат известен. Та группа, которая сейчас не может наладить интернет-агитацию, и которая теперь выступает как Комсомол, два или три раза теряла преемственность по отношению к тем, кто организовывал «заседание во Вроцлаве». Фактически это разные организации из разных людей. Насколько нам известно, единый архив отсутствует — WP. ↩︎
Язык эсперанто нашёл ограниченное вспомогательное употребление несколько позднее. Вспомогательный язык Словио на тот момент не был опубликован и не был относительно широко известен — Ред. ↩︎
Один рецензент с другого берега Буга добавил в этом месте ссылку на советские реалии: «Каждая выставка абстрактной живописи увеличивает интерес к профессии бульдозериста». Речь идёт о какой-то выставке «абстрактного» «искусства», предметы которой попали под бульдозеры как мусор задолго до ожидаемого завершения экспонирования. — WP. ↩︎
Стоять! Внимание! Руки вверх! ↩︎
Пересечение запрещено! Здесь граница! — это типовые фразы из польских фильмов о пограничниках Демократической Германии. ↩︎
Сведения об ОСОБА_5 могут быть найдены в VII части этого цикла «Студия над контекстом действий ОСОБА_1». ↩︎
Одна рецензентка в этом месте приводит «афоризмы из немецкой полемики», к которым нужно разве что добавить поправку на легальность. Иначе литовцы, украинцы, а с недавних пор и поляки выглядят очень невыгодно по чисто законодательным условиям, блокирующим некоторые формы работы. Обнадёживает то, что понимание значения недостающих сфер во всех названных странах довольно ясное. «Самообразование без текстологии — это либо обскурантизм либо «ковыряние в чернилах». Самообразование без публицистики это замкнутая сектантская организация. Самообразование без исследовательской работы — это попытка воспроизвести чужой способ действия, пригодный в других условиях. Текстология без самообразования — это антидемократичный академизм. Текстология без публицистики — это хаотизация плана работы. Текстология без исследовательской работы — это всего лишь накопительство знаний с неизвестными перспективами. Публицистика без самообразования — это политическое преступление. Публицистика без международной текстологии — это всего лишь утончённый теоретический национализм. Публицистика без исследовательской работы — это всего лишь распространение догм. Исследовательская работа без организованного самообразования — это занятие, не пригодное для расширения движения. Исследовательская работа без текстологии — это безоговорочное доверие тому, что находиться под носом, апология наличной идейной ситуации. Исследовательская работа без публицистики — это кабинетная политическая тюрьма». В некоторой мере эти черновые тезисы подтверждаются всей украинской, польской и немецкой историей последних десятилетий. Если некое начинание спустя десять лет оставляет основание обсудить его в связи с практическими задачами и результатами, то повсюду от Берлина до Киева мы обнаруживаем соседство указанных сфер работы: самообразование, текстология, публицистика и исследовательская работа. Наоборот, провальные начинания можно легко вычислить по полному или частичному, но долговременному отсутствию одного или нескольких названных направлений. В Коммунистической партии Польши никогда не было значительной исследовательской работы, «Боротьба» не была причастна к текстологической работе, центральные органы «Die Linke» и КПУ никогда не высказывались в пользу политического и теоретического самообразования в сократическом духе, Иконович считает, что литературы на польском языке достаточно для успешной политической революции... И только сторонникам майданных ораторов не понадобилось даже украинской политической литературы. Эти люди, о которых писали в Junge Welt, в итоге дошли до типичной для политического коммунизма гипертрофии публицистики и пришли к полному отрицанию самообразования, текстологии и исследовательской работы. Не нужно им понимание международной теоретической и политической ситуации! Они просто не желают ничего менять, проблемы перевода работ Ленина и Гегеля для таких людей не имеют никакого значения. Им не нужна негласная транспортная сеть на случай повышения репрессивности политической полиции, ибо кроме разовых стачек они ничего поддерживать не будут. Да и те только формально и из чувства неприятной необходимости. Потому репрессивность политической полиции пройдёт мимо тех, кто является единомышленником руководства подобных ведомств. Ведь этому руководству только и нужно, что средствами некачественной публицистики собирать на разные акции дебилов со смартфонами и отчитываться о свой «работе по предотвращению нежелательных последствий» (подлинная формулировка из документов ABW о демонстрациях в Варшаве). ↩︎
Эти же «люди, не развращённые иностранным влиянием» (то есть замкнутые в национальных и языковых границах идиоты, пытающиеся действовать «в пользу коммунизма»), будут в каждой стране орать в защиту познавательной ценности англоязычной литературы соросовского типа, выступающей «за коммунизм». В наше время у патриотов большинства европейских и многих азиатских стран всё больше общего с самыми глупыми низкопоклонниками перед американским позитивизмом в мышлении и американским империализмом в политике. Просто в каждой стране из патриотов успешно формируют лакеев самых зловещих сил современности. Имя этой силы, превращающей патриота в завершённого и совершенного предателя своей национальности — товарность. Причина этого превращения — достигнутая ступень развития товарности, когда цепочки производства и перераспределения стоимости пересекают десятки национальных границ даже для самых элементарных изделий типа кухонной сковороды, ножниц или шкафа для одежды. Уничтожение этого превращения патриота в национального изменника материалистически означает уничтожение патриотизма, ибо мировая ликвидация товарности ликвидирует основания как для национальной измены, так и для патриотизма. Кстати, и в более раннее время эти два явления взаимно обуславливают одно другое. Но никогда это взаимное превращение не было столь ярко и столь доступно в самом эмпирическом смысле как в Польше 1990-х годов или на Украине после последних майданных событий. ↩︎
Один немецкий товарищ весьма цинично высказался, что с точки зрения развития классовой борьбы и политических перспектив было бы намного лучше, если бы в Жанаозне расстреляли не рабочих-нефтянников, а такое же количество активистов-реформистов из «немецкого политического социализма». Перечитывая «Феноменологию духа» трудно отделаться от мысли, что жизнь пробуждающегося к созданию казаха-нефтяника с точки зрения борьбы за коммунизм неизмеримо ценнее, чем жизнь сытого немецкого, польского или российского смартфонного активиста-реформиста из уличной трибуны, из сейма или из любого другого «тёплого собрания». ↩︎
Живущий в Париже польский политический эмигрант по процессам, связанным с публикациями на портале Lewica bez cenzyury (LBC). Основные полицейские, прокурорские и судебные действия разворачивались в 2006 году. Михал Новицкий — брат регулярного участника конференций по научному коммунизму Флориана Новицкого и сын бывшей вице-маршалки государственного Сейма Ванды Новицкой — Ред. ↩︎
Цифра, должно быть, восходит к испанской Википедии, где со ссылкой на первоисточник написано: En 1981 el KSČ tenía 1.538.179 miembros (10% de la población). (Richard Felix Staar (1982). Communist Regimes in Eastern Europe: Fourth Edition, pág. 77) ↩︎
Именно так немецкие, польские и украинские словари 1980-х годов определяли такую академическую отрасль как политология — WP. ↩︎
Это не значит, конечно, что рабочие не участвуют в этой выработке. Но они участвуют не в качестве рабочих, а в качестве теоретиков социализма, в качестве Прудонов и Вейтлингов, участвуют, другими словами, лишь тогда и постольку, поскольку им в большей или меньшей степени удается овладевать знанием своего века и двигать вперед это знание. А чтобы рабочим чаще удавалось это, для этого необходимо как можно больше заботиться о повышении уровня сознательности рабочих вообще, для этого необходимо, чтобы рабочие не замыкались в искусственно суженные рамки «литературы для рабочих», а учились бы овладевать все больше и больше общей литературой. Вернее даже было бы сказать вместо «замыкались» — были замыкаемы, потому что рабочие-то сами читают и хотят читать все, что пишут и для интеллигенции, и только некоторые (плохие) интеллигенты думают, что «для рабочих» достаточно рассказывать о фабричных порядках и пережевывать давно известное. ↩︎
Нем.: Центральный комитет в Инстаграме. ↩︎
Розпорядження президента України №192/2016-рп, див. https://www.president.gov.ua/documents/1922016-rp-20063 ↩︎
Среди программ Андроида есть одна, запрещающая отправку координат. Увы, публикации свидетельствуют, что запрет касается только отправки координат в наиболее наглой и навязчивой форме, и вовсе не запрещает информировать Google о положении смартфона в любом виде и в любое время. Ежегодно, не менее чем в нескольких публикациях Google сознаётся, что получает от аппаратуры под управлением Андроид в разы больше данных, чем от знаменитой поисковой строки — WP. ↩︎
В транснациональных корпорациях мир традиционно делится на несколько маркетинговых регионов. Россия традиционно рассматривается в маркетинге отдельно от большинства других стран Европы. Соответственно, для каждого региона группировка маркетинговых данных для продажи составляется Google независимо — WP. ↩︎
Некие пошляки вспомнили, что СПИД передаётся половым путём. Ничего подобного мы не имели ввиду. Речь идёт о совместном приёме политических наркотиков из общего шприца — WP. ↩︎
Имеются ввиду не только «двойники», но и просто роботы, то есть программы, составляющие диалог без всякого участия человека с одной из сторон. В создании порождающих тексты нейронных сетей можно увидеть зловещие отблески хорошо известных прошлых идейных конфликтов. Легендой стала бессмысленная статья, принятая в несколько «научных» журналов. Более чем реальной становится угроза одного немецкого товарища, который утверждал, что готов создать генератор бессмысленных текстов с применением терминологии материалистической диалектики в стиле Вальтера Ульбрихта. Этот факт всего лишь раскрывает новые грани «таланта» Вальтера Ульбрихта (Адама Шаффа, Михаила Суслова — подставить нужный аналог), «творческое развитие марксизма», который можно свести до результата работы бездушной и абсолютно глупой нейронной сети. Практика об их «творческом развитии марксизма», как мы можем видеть по окружающей обстановке, невысокого мнения — WP. ↩︎
Предполагаемое излучение чёрных дыр может иметь квантовую природу, суть которой упрощённо поясняется туннельным эффектом. Математическое описание подобных процессов впервые предложил известный физик Хокинг — WP. ↩︎
Другое дело, что, как доказала классическая немецкая философия, наблюдение не есть форма, в которой происходит образование или поддержание сознания. Поэтому гипотетическое сознание за занавесом событий (то есть «ниже» поверхности Шварцшильда) тождественно мертвецу, который уже не может ни на что влиять, но влияние которого ещё чувствуется в обществе. Здесь хорошо виден предел аналогии с чёрной дырой, хотя у немецкого коммунизма явно не получается быть относительно влиятельным — WP. ↩︎
Живо представляется немец, не способный понимать смысл сказанного, но пытающийся чисто эмоциональными средствами понять, что именно затрагивается в видео. Могу предложить восточному читателю посмотреть некоторые видео без звука, чтобы почувствовать себя на месте этого немца — WP. ↩︎
Завершение этого великого произведения диалектической логики и политической экономии было результатом многолетнего преодолевающего обстоятельства труда троих преданных борцов за бесклассовое общество: Карла Маркса, Женни фон Вестфален и Фридриха Энгельса. В этом смысле «Капитал» есть результат великой дружбы Карла Маркса и Фридриха Энгельса и великой любви Карла Маркса и Женни фон Вестфален — WP. ↩︎
Читателю может быть известна белорусская пословица «пасля хоць патоп», которая довольно сильно отличается по смыслу от известнейшей французской фразы — Пер. ↩︎
Василь Сухомлинський. Знаменитый советский педагог позднего периода. В 1970-х годах наладил работу школы в посёлке Павлыш (укр. Павлиш) (надднепрянская Украина). Одна из наиболее известных работ «Методика виховання колективу» (1971, «Радянська школа») — Ред. ↩︎
Нет не Саакашвили, проницательный читатель. Можешь кушать свой галстук дальше и не вздумай читать «Вопросы ленинизма» — WP. ↩︎
«La chronique de Foeuil de Bœuf» — французский политический роман. Его написал G. Touchard-Lafosse (1780-1847). Книга описывает, нередко на зыбком основании, скандальные эпизоды из финансовой, политической и половой жизни поздних Бурбонов — Ред. ↩︎
Демократические Социалисты Америки — наращивающая в последние годы влияние коалиционная многофоракционная политическая организация мелкой буржуазии и пролетарских слоёв в США — Ред. ↩︎
Сложно представить даже методологию поиска нужных материалов и сбора источникографии. Увы, похоже, что российские товарищи смогут помочь, показав указанные «способы массовой работы» в новых условиях — WP. ↩︎
В нашем распоряжении находятся два свидетельства, что в России политическая порнография в одной из организаций политического коммунизма оказалась связана с физиологической. Одно из письменных свидетельств предоставил знакомый одного из наших рецензентов за Днепром, другое пришло через Украину. Хотя оба свидетельства о порнографическом акте, связанном с одной из организаций политического коммунизма, невозможно проверить, свидетельства сходятся в том, что киносъёмка не велась. Ведь это мелочь! Просто в следующий раз нужно быть готовым побыстрее опубликовать «материал» на youtube. Существует ли Youtube-ЦК? Да, снова грязная шутка рискует стать пророчеством... — WP. ↩︎
Это знаменитый «умственный роман», один из первых развитых представителей этого жанра в польской литературе, был посвящён, в немалой степени, деятельности революционеров в романовской монархии. В частности, в романе действуют Чернышевский, Мышкин, Желябов и Перовская — WP. ↩︎
Польская политическая полиция — Ред. ↩︎
У немцев Erzgebirge. Это горный массив, отделявший Западную Германию от Чехословакии — Ред ↩︎
История имеет свою изощрённую логику, ирония исторического процесса непредсказуема и страшна. Преследователь Варыньского Плеве закончил жизнь намного хуже, чем Варыньский, российский монарх, направлявший Муравьёва-вешателя и, против всех законов империи, репрессировавший Чернышевского закончил жизнь намного хуже (и раньше) самого Чернышевского. Но если полагать смысл большого политического и общественного действия в исполнении подобной иронии процесса общественного развития, то задача по ликвидации классового деления и формированию пригодной для этого организации окажется... незаметной — WP. ↩︎
Подсказка восточному читателю: найти материалы по теме «трудовая эмиграция из Польши» — WP. ↩︎
Немало рабочих мест в оставшейся польской промышленности находятся за пределами отапливаемых помещений — WP. ↩︎
Что является альтернативой полному обезличиванию и личностной деградации? Только переход на сторону трудящихся классов, то есть полное предательство. Но где тогда вожди этих трудящихся классов и где их организации. Может это Иконович и орущие демонстранты? Конечно нет. Даже задуматься о классовом предательстве самому находчивому сотруднику политической полиции не получится, ибо гораздо быстрее придёт подкреплённая злотыми мысль о предательстве в пользу немецкой или американской буржуазии — WP. ↩︎
Это серьёзный и достоверный экономический факт. Более 90% рынка шоколадных батончиков Польши по цепочкам контроля торговых марок, дивидендов и кредитов сводится к двум ветвям транснациональных финансовых группировок. Полностью аналогичная ситуация складывается в Германии, Швеции, Литве, Белоруссии... Недоброй памяти «Рошен» был исключением, но украинский рынок шоколада тоже близок к монополии — WP. ↩︎
Российскому читателю, для которого, как правило, недоступны работы Ежи Таргальского старшего о Варыньском, можно предложить небольшую библиографическую справку http://www.hrono.ru/biograf/bio_b/bardovskipv.php — Пер. ↩︎
В последние годы жизни был коронным мировым судьёй одного из варшавских судебных округов — WP. ↩︎
Фр. François de Salignac de La Mothe-Fénelonopen in new window — Пер. ↩︎
Один из подозреваемых, казнь которого форсировал Куницкий, несколько месяцев активно работал в комитете после сомнительного факта. Поскольку широкого провала за это время не случилось, есть основания полагать, что имела место минутная слабость. Открытые позднее фонды полиции свидетельствуют, что уступка полицейскому давлению не была фатальной для коллектива, и полиция не имела правдоподобных сведений о численности и составе рабочей организации — WP. ↩︎
В Германии коммунизму специально противостоят сразу три государственных организации военно-полицейского блока — WP. ↩︎
Рецензентка с восточного берега Буга подсказала, что в России существует «Музей истории политической полиции». Охотно передаю её совет тем интересующимся, которым доступны российские источники: «получше узнать об экспозиции этого музея» — WP. ↩︎
Августовский (2019) съезд DSA подтверждает этот тезис с негативной стороны в наиболее карикатурной форме. Внимательно реферированные немецкими товарищами документы, не прошедшие голосование и не поставленные на голосование, имеют исключительный интерес для понимания типичных организационных проблем, выходящих далеко за пределы политического коммунизма в США. Впрочем, сами итоги голосования тоже красноречивы, хоть и не столь пикантны — WP. ↩︎
Людвик Варыньский признавал исключительную возможность устрашающих диверсий для условий романовской монархии, но не был в этом смысле практиком, подобным Куницкому. Варыньский умел поставить организацию так, что необходимости в диверсиях не возникало. Подробнее см. в исследованиях Ежи Таргальского (старшего) — WP. ↩︎
Для Леси Украинки, Николая Чернышевского и Людвика Варыньского обстоятельства оказались преодолимыми. Впрочем, вот ирония истории, последовательные противники товарно-денежных отношений попали на денежные знаки... Сейчас нет Народной Польши с портретом Людвика Варыньского на злотых, нет Демократической Германии с портретом Карла Маркса на марках, нет Советского Союза с портретом Владимира Ленина на карбованцах-рублях-манатах-сомах, не думается что долго будет жить Украина с портретом Леси Украинки на гривнах... — WP. ↩︎
Пока на вроцлавском чердаке делили мир, представители украинского политического коммунизма продемонстрировали намного лучшее понимание того, какой должна быть практика политического коммунизма. Увы, к политическим перспективам эта практика имела не намного большее отношение, чем раздел мира на контурной карте. ↩︎
В 1994 году относительно стабилизировались организационные структуры польского политического коммунизма, уже шла отдалённая подготовка к формированию КПП. ↩︎
Если не ошибусь, имеется ввиду 1 мая 2016 года. Флаг был именно украинским, а не российским, как многие думали, потому что именно у украинского флага (символика запрещена ст. 436 КК України) синяя полоса снизу, тогда как у российского она размещена с левой стороны. ↩︎
Да, это более развитая форма наших польско-белорусских контрабандистов. Всё-таки они неисправимые консерваторы и ретрограды, от них веет мелким белорусским масштабом и польской косностью. То ли дело люди из Die Linke. Зачем нарушать закон, если его можно будет поменять на голосовании? Нужно только оплатить в нужных организациях- «прачечных» консультационные услуги. ↩︎
Интересный парадокс, который пока что не удаётся рационально объяснить. Более тяжёлые условия (256-я статья Кодекса Карного) до сих пор не привели польских социалистических школьников к формированию развитых органов политической милиции. Вообще в Польше политическая милиция пока что считается немецким экспортом. Однако вторжение полиции на конференцию в Поберово убедило многих, что этот экспорт имеет над Вислой потребительную стоимость. ↩︎
Я знаю мелодию, знаю и текст, И авторов знаю прекрасно; Тайком они часто лакали вино, Пить воду советуя гласно. Германия. Зимняя сказка. Январь 1844 г. ↩︎
Традиционная латинизация следует азербайджанскому написанию Nizami Gəncəvi, а традиционная арабизация следует персидскому написанию نظامی گنجوی . Наиболее вероятные годы жизни поэта 1141 — 1209 — Пер. ↩︎
В Германии также популярна версия, что эта тема была профанирована. Полемика двух точек зрения оставляется за рамками нашего очерка — WP. ↩︎
Справку см. https://www.fernsehserien.de/karl-marx-die-jungen-jahre/episodenguide/0/5139 — Ред. ↩︎
Вещественными инструментами этой деятельности являлись, помимо многого другого, «4 дощовики, 5 прапорів, 19 футболок, 7 кепок та 5 дисків з комуністичною символікою, 8 комсомольських квитків, облікові картки на ім'я ОСОБА_6, ОСОБА_7, ОСОБА_8, бланки облікових карток ЛКСМУ [Ленінський Комуністичний Союз Молоді України], листівки з комуністичною символікою, диск з надписом «ІНФОРМАЦІЯ_5»» — WP. ↩︎
Независимые проверки провели товарищи из Латвии и Белоруссии, которые провели источниковедческую критику российских первоисточников — WP. ↩︎
Перевод на немецкий язык был сделан в начале декабря 2019 года. В оригинальных материалах нет указаний на точную датировку, но по адресу https://ona.org.ru/post/188952225753/antokhin указано 8 ноября. Указанный там первичный источник имеет адрес https://vk.com/wall189006778_10840 — WP. ↩︎
Здесь приводится оригинал — Пер. ↩︎
Немецко-чешский грубый юмор фекального типа получил всемирную известность после переводов «Похождений славного солдата Швейка» — WP. ↩︎
Агитировать на всех этих ресурсах можно и нужно, но нигде это не должно быть доминирующим или массовым направлением деятельности. Агитация в facebook может быть полезным третьестепенным инструментом наряду с посещением академических и самообразовательных конференций, демонстраций, агитацией на стачках. Использовать facebook или аналоги как организационный инструмент и утверждать о поддержке пролетарской политики может только полный идиот. Такую «пролетарскую политику» можно дезорганизовать одним движением пальца модератора facebook, не говоря об официальных лицах любого государства. Только безысходностью можно объяснить то, что маркетинговым программам и базам данных политической и общей полиции доверяют публичные сообщения об изнасилованиях. — WP. ↩︎
Наверняка дальние аналоги известных отечественных ресурсов существуют в России — WP. ↩︎
В немецком варианте здесь стоит многозначительное слово gesellschaftliche, однако исходные смыслы слова pospolity разнообразнее и не могут быть однозначно переведены. Среди многих оттенков смысла, которые возможны в разных контекстах в польском языке, есть такие как: общеполезный, публичный, коллективный, совместный, согласованный, вежливый, обычный, простой, товарищеский — Пер. ↩︎
Фр. Donatien Alphonse François de Sade — Пер. ↩︎
Из немецкой народной песни — Пер. ↩︎
Ещё один тип тел, которые оставляют самоубийцы. Это тоже из неформальной терминологии польских патологоанатомов — Пер. ↩︎
Декадентopen in new window 1896 р. (Давнє й нове / Поклони) — Пер. ↩︎
Здесь приводится оригинал — Пер. ↩︎
См. http://statystyka.policja.pl/st/kodeks-karny/przestepstwa-przeciwko-6/63496,Zgwalcenie-art-197.html ↩︎
Получившаяся двусмысленность перевода отсутствовала в польском оригинале, где предлог исключал одну из трактовок — Пер. ↩︎
Получившаяся двусмысленность перевода отсутствовала в польском оригинале, где предлог исключал одну из трактовок — Пер. ↩︎
В оригинале приведена форма термина chłoporobotnicy, обозначающая рабочих промышленности, имеющих постоянную связь с земледелием по образу и способу жизни. Этот слой, бывший опорой режима PZPR в период Герека и Ярузельского, сейчас сведён до незначительных остатков на фоне трудовой эмиграции из Польши и уничтожения отечественной промышленной силы — Пер. ↩︎
Здесь была вставка известной немецкой фразы nach aller ihrer Kraft und Macht — Пер. ↩︎
С 1525 года до Тридцатилетней войны отмечается развитие коррупции органах тайного правосудия. Общий экономический и демографический крах Германии после 1648 года привёл к быстрой деградации этих органов — WP. ↩︎
С 1525 года до Тридцатилетней войны отмечается развитие коррупции органах тайного правосудия. Общий экономический и демографический крах Германии после 1648 года привёл к быстрой деградации этих органов — WP. ↩︎
Ленінський Комуністичний Союз Молоді України ↩︎
Известный в Польше анекдот о том как в прессе было подавно сообщение о двух погибших при выполнении рискованных работ. Например: «Семнадцать человек из производственной бригады, попавшей под обрушение выжили» — Пер. ↩︎
Лат: ничего нового. Это название реального правового документаopen in new window польско-русско-литовского государства, подготовившего после 1505 года установление крепостного права. Такое упоминание можно считать авторской иронией над неизменностью поведения представителей политического коммунизма — Пер. ↩︎
Сеймовская конституция — в средневековом польско-русско-литовском государстве важное постановление сейма, обычно правовое выражение баланса главных сил в государстве. В этом значении слово известно задолго до появления современного конституционного права после событий 1792 года — Пер. ↩︎
Matej Kolmanič — представитель одного из осколков югославского политического коммунизма из Словении. «Припозднившейся личинкой титоистского функционера» он был назван изучавшим его публикации Ульрихом Штольцем (Ulrich Stolz) и лично встречавшимся с ним представителем Коммунистической Молодёжи Польши (KMP) Роляндом Яблоньским (Roland Jabłoński). Более 10 лет назад Колманич был анекдотически известен своей любовью к публичным выступлениям в пальто из качественной ткани (и зимой, и летом), провальными попытками объясняться на английском языке с не знающими его немцами, итальянцами, поляками и украинцами, а также, уже в то время, зависимостью от смартфона — Ред. ↩︎
Элементы символики Немецкой Демократической Республики, отождествляющиеся польскими клерикальными идеологами с символами масонских и иллюминатских обществ — Пер. ↩︎
В данном случае единственный иллюминат, другой немец был представителем Западной Германии — WP. ↩︎
Предполагается такая организационная и идейна форма разложения политического коммунизма, которая не была известна ранее, которая в самом существенном исходит из особенностей политической и идейной ситуации в Европе после политического краха в странах народной демократии — WP. ↩︎
Греч. Πίθος, пифос, в польском языке pitos, «питос» — крупный керамический сосуд, использовавшийся для длительного хранения, известный ещё в досолоновской Греции — Пер. ↩︎
В оригинале здесь стоит менее швейковское, но и менее понятное выражение, соответствующее шутливому патетическому тону всего абзаца. Дословно здесь стоит выражение «ваза для ночных политических нужд», которое слишком тяжеловесно в переводе с польского — Пер. ↩︎
В древнеримской религии камены — богини источников и рощ, сближаемые с греческими нимфами, а позднее с музами. Подробнее см. Camenaeopen in new window — Пер. ↩︎
Камена Постверта в римской религии почиталась как способная видеть все события прошлого. Считалась присутствующей при родах, то есть при появлении новой жизни. Подробнее см. Postvertaopen in new window — Пер. ↩︎
Греч. Ιπποκρήνη, дословно с греческого «конский (ιππο-) источник (κρήνη, ср. «крыніца»)». Согласно древнегреческим верованиям, источник давал вдохновение пьющим его воду. Считалось, что на месте, где он открылся, крылатый конь Пегас ударил копытом землю. Расположение источника связывают с горой Геликон (древнее название Ἑλικών, сейчас Ελικώνας) в Беотии (Βοιωτίας) — Пер. ↩︎
С лат. пиршество. Очевидно, самовысмеивание на контрасте с известным произведением Платона — Пер. ↩︎
Пусть читатель не трудится отыскивать названные здесь места; нам пришлось повторно изменить стоящие в оригинале названия, которые тоже не были подлинными — WP. ↩︎
В такой характеристике не удалось уйти от анахронизма, но история следящих средств не относится к теме статьи. Обычный ячеечный телефон не был для политической полиции чем-то принципиально другим. А как же доверие? — может спросить читатель. В делах вроде тайной конференции безусловно не заслуживает доверия любой человек со смартфоном независимо от его нравственных качеств. Отсутствие смартфона не решает все проблемы доверия, но переводит их в более здоровую сторону — WP. ↩︎
Лат. «Прочь отсюда, чуждые таинствам». Цитата из 6-й книги поэмы Энеида Вергилия (Publius Vergilius Maro, Aenēis). Судя по отсутствию в оригинале ссылок, в польской литературе должен быть лучше известен контекст выделенных ниже слов, который явно продолжает авторскую мысль. Цитируемые строки входят в призывание богини Гекаты. Согласно Википедии: Гека́та (др.-греч. Ἑκάτη) — древнегреческая богиня лунного света, покровительница ночи, всего таинственного. ... Вдруг, едва небосвод озарился лучами восхода, Вздрогнув, на склонах леса́ закачались, земля загудела, Псов завыванье из тьмы донеслось, приближенье богини Им возвещая. И тут воскликнула жрица: «Ступайте, Чуждые таинствам, прочь! Немедля рощу покиньте! ecce autem primi sub limina solis et ortus sub pedibus mugire solum et iuga coepta moveri silvarum, visaeque canes ululare per umbram adventante dea. «procul o, procul este, profani», conclamat vates, «totoque absistite luco; В путь отправляйся, Эней, и выхвати меч свой из ножен: Вот теперь-то нужна и отвага, и твердое сердце!» ... tuque invade viam vaginaque eripe ferrum: nunc animis opus, Aenea, nunc pectore firmo» ... http://ancientrome.ru/antlitr/t.htm?a=1375300006 — Пер. ↩︎
См. прим. 230. ↩︎
В оригинале feldgrau — заимствованное из немецкого языка название специфического цвета, использовавшегося в военной форме для меньшей заметности на фоне почв и растительности — Пер. ↩︎
Речь идёт о знаменитом летнем досугово-оздоровительном учреждении организации Молодых Пионеров имени Эрнста Тельмана — Ред. ↩︎
Детская телевизионная серийная программа в Германии, отличающаяся большим количеством персонажей и хаотическим сюжетом. Была адаптирована для немецкой аудитории на основе созданной ранее аналогичной программы в США — Пер. ↩︎
На польском языке это выглядит как калька известной украинской поговорки «Маємо те що маємо» — Пер. ↩︎
В древнегреческой религии хтонические существа были уродливыми жителями первичного мира, обычно обладавшими большой силой, но неспособными её продуктивно применять — Пер. ↩︎
Пословица белорусских социалистических партизан, боровшихся против польской буржуазии в период Версальской системы — Пер. ↩︎
Польское многозначительно слово, имеющее множество значений от коллективизма, соборности и публичности до вежливости и приемлемости — Пер. ↩︎
Гласное низвержение высших должностных лиц. Термин происходит из правовой системы польско-русско-литовского государства, где шляхетские группировки могли объявлять войну королюopen in new window — Пер. ↩︎
Античный архитектор Гипподамос из Милета предложил выражающий демократическую тенденцию план из однородных небольших по размеру прямоугольных кварталов с вынесением за общую границу театров, стадионов, храмов и других общественных мест — Пер. ↩︎
Рассказ «Poirote» содержит упоминание появившегося позднее конференции грязного слуха о том, что со стороны другого склона якобы был замаскирован на стоянке в кустах какой-то «хиппи-микроавтобус», способный принять на борт менее четверти собравшихся. Если слух обоснован, то неизбежно существование скрывавших спасительное знание «избранных», которые смогут быстро уехать и предоставить себе (или политической полиции?) остальных. Весьма странная идея для сторонников коллективизма, но не сильно далеко отстоящая от индивидуального хаоса ложной эвакуации — WP. ↩︎
В Испании 1990-х годов основой обвинения были пофамильные списки дежурств на подобно же конференции. Судя по всему, испанский опыт был быстро ассимилирован в Германии, где список дежурств приобрёл вид последовательности номеров размещаемых на палатках номерных жетонов — WP. ↩︎
Упоминание, которое может быть расценено как реклама убрано из свидетельства «Poirote» — WP. ↩︎
Перефразировка четверостишия из XXVII главы поэмы «Германия. Зимняя сказка», написанной Г. Гейне на немецком языке. Здесь приводится в переводе. Переводимый очерк содержит изменённый польский перевод соответствующего четверостишия — Пер. ↩︎
В оригинале менее почтительное выражение, дословно «книголожество» — Пер. ↩︎
В оригинале дословно «книголожца» — Пер. ↩︎
Johann Wolfgang von Goethe, Faust. Vorspiel. ↩︎
См. примечания 10 и 11. ↩︎
Умные люди говорят, что камены были убиты ветряной мельницей и обращены в пепел паровым двигателем — WP. ↩︎
По данным восточных товарищей, отдельный политико-теоретический интерес представляет ответ Богданова на «Материализм и эмпириокритицизм». К сожалению, никаких подобных документов не найдено на польском или немецком языке — WP. ↩︎
Для литературного слова «праца» «труд» в данном случае выступает как болгарское заимствование из литературы культа. В украинской литературе такое заимствование можно найти у Франко в стихотворении «Сідогалвому» — Пер. ↩︎
См. поэму «Панські жарти» Франко — Пер. ↩︎
См. поэму «Панські жарти» Франко — Пер. ↩︎
Политические факты взяты преимущественно из публикаций: Eduard Baumgartner, Der Große Bauerkrieg, Wien, Verlag der Wiener Volksbuchhandlung, (1925) и Eduard Baumgartner, Der große Bauernkrieg: Das gewaltige Kämpfen und Sterben der Bauern Deutschlands vor 400 Jahren. Gebundene Ausgabe — 1. Januar 1924, Wien: Wiener Volksbuchhandlung — WP. ↩︎
См. Публикации «Общества Томаса Мюнцера» https://www.thomasmuentzer.de/vita/ — Пер. ↩︎
Лат.: имя им легион — Пер. ↩︎
Ему лично так и не удалось победить демократию надписывания бланков. Забитое украинское крестьянство так и не сделало его своим официальным публичным политическим представителем, вопреки желанию самого литератора — WP. ↩︎
Вероятно, местная переделка фразы, приписываемой талантливому российскому полководцу периода наполеоновских войн М. И. Голенищеву-Кутузову: «Для спасения России нужно сжечь Москву» — Пер. ↩︎
Францішак Багушэвіч, Прадмова да «Дудкі беларускай». ↩︎
Волна антикоммунистических репрессий режима Гельмута Коля в начале 1990-х годов накрыла обе части Германии, что потребовало сильного развития функций политической милиции от многих организаций, не перешедших на сторону реформизма — Пер. ↩︎
В оригинале дан польский перевод соответствующих предложений. У Гегеля цитируемое место выглядит так — Пер.: Wenn auch zu sagen ist, daß Beispiele des Guten das Gemüt erheben und beim moralischen Unterricht der Kinder, um ihnen das Vortreffliche eindringlich zu machen, anzuwenden wären, so sind doch die Schicksale der Völker und Staaten, deren Interessen, Zustände und Verwicklungen ein andres Feld. Man verweist Regenten, Staatsmänner, Völker vornehmlich an die Belehrung durch die Erfahrung der Geschichte. Was die Erfahrung aber und die Geschichte lehren, ist dieses, daß Völker und Regierungen niemals etwas aus der Geschichte gelernt und nach Lehren, die aus derselben zu ziehen gewesen wären, gehandelt haben. Jede Zeit hat so eigentümliche Umstände, ist ein so individueller Zustand, daß in ihm aus ihm selbst entschieden werden muß und allein entschieden werden kann. Im Gedränge der Weltbegebenheiten hilft nicht ein allgemeiner Grundsatz, nicht das Erinnern an ähnliche Verhältnisse, denn so etwas, wie eine fahle Erinnerung, hat keine Kraft gegen die Lebendigkeit und Freiheit der Gegenwart. ↩︎
Процесс организационного краха или разлада, в лучшем случае, кризиса в организациях политического коммунизма, охватил столь многие страны, что похож на всемирный. Не говоря о разложившейся Коммунистической Партии США, которая фатально отстала от коммунизации общественных настроений, можно отметить Ливан. К сожалению, оба моих франкофонных источника так и не прислали подробной сводки о процессах в местном политическом коммунизме, а получить прямую справку невозможно — WP. ↩︎
Косвенное упоминание известного в Народной Польше фильма? — Пер. ↩︎
Польский перевод исключён ввиду наличия оригинала, обширные переводческие пояснения жаргонизмов и странного управления слов для польского читателя убраны. — Пер. ↩︎
Особое выделение того, что брак признан только государственными, а не религиозными органами. УГКЦ рассматривает состояние пана Васылько в то время как грех — WP. В странах, входивших СССР гражданским браком называется не только не признанный церьковью, но и не зарегистрированный государством, в данном случае имеется в виду именно это — Ред. ↩︎
Одно из народных польских оскорблений, не имеющих относительно точного эквивалента — Пер. ↩︎
Устойчивая украинская аббревиатура: Вооружённые силы Украины — Пер. ↩︎
Для читателя, слабо знакомого с украинскими реалиями может быть полезным изучение такого источника на украинском языке как https://web.archive.org/web/20080125050010/http://gska2.rada.gov.ua/pls/site/p_exdeputat?d_id=3070&skl=5open in new window — WP. Граф Каллиостро — авантюрист XVIII века, известный несбыточными обещаниями идеалистического вида — Пер. ↩︎
Словосочетание «політична міліція» отсутствует в украинской политической литературе — WP. ↩︎
Лат. «имя им легион», здесь «имя которым легион» — Пер. ↩︎
В оригинале белорусской латинской записью — Пер. ↩︎
Фр. Louis Eugène Varlin — один из наиболее талантливых руководителей Парижской Коммуны, расстрелян в 31 год — Пер. ↩︎
Принцип был более чем за год до известных событий уволен с обучения в школе за противодействие габсбургской администрации — Ред. ↩︎
Сикофант, в оригинале Συκοφάντης — лицо, зарабатывающее шантажом или на доле от судебной экспроприации преступников. Как общественное явление известны в Афинах времён Солона, широко распространились в демократический период — WP. ↩︎
На небольшой полуокраинной улице, названной в честь красноармейского военного авиатора, находится единственное выдающееся здание тюремного типа, известное массовыми избиениями в период полицейского террора в августе-сентябре 2020 года — WP. ↩︎
Оригинал высказывания, очень похожий на приводимую польскую фразу, в поисковых системах выводит на такие библиографические данные: Великая французская революция и русская литература. М., 1990. С.243-244. — Пер. ↩︎
Со стороны головы классическая площадная гильотина XVIII века имела желобок, к которому приставлялась корзинка. В заполненном виде корзинка нередко использовалась для предъявления публике — Ред. ↩︎
Реки, русла которых проходят вдоль границ Белоруссии с Украиной, Польшей и Россией — Пер. ↩︎
Специфический лозунг майданных элементов 2014 года, основанный на созвучии — Пер. ↩︎
Бел: политическое наследство Великого Октября — Пер. ↩︎
Площадь в центре Минска — Ред. ↩︎
Битва у города Ворша (российское название Орша) что на северном поднепровье играет важное значение в мифологии белорусского патриотизма как апогей противостояния нашествиям с востока. В реальности это был один из многочисленных кровавых эпизодов междоусобных войн, которые вели между собой представители разных феодальных государств, занимавших разные части территории Руси. Общие политические последствия военной кампании в рамках которой состоялась прославляемая белорусскими патриотами битва были более благоприятны для московского государства, чем для польско-русско-литовского — Пер. ↩︎
Не исключая абсолютизацию «материального момента» общественного процесса, исключающую последовательное проведение материалистической линии в познании соответствующих явлений — WP. ↩︎
Высшая административная единица в Западной Германии а также, после Второго Аншлюсса, на аннексированных территориях — Пер. ↩︎
Обычная еженедельная практика. При отрицательных рецензиях или переголосованиях планы могут рассылаться чаще — WP. ↩︎
На тот момент официально в Германии не объявлена — WP. ↩︎
Полномочия упоминаемого научного совета признавали две из трёх групп, проводивших регулярные самообразовательные занятия в городе * — WP. ↩︎
Название одной из самодеятельных групп. Обычно группы или отделы политической милиции состоят из 2-3 человек, столько же состоит в различных «центральных подразделениях». Данное название, правдоподобно, возводится к структуре государственной политической милиции Демократической Германии. Типичная стабильность групп политической милиции от 2 до 8 лет. Низкая стабильность характерна для политической милиции, формирующейся внутри организаций политического коммунизма или рядом с ними, высокая стабильность больше характерна для самообразовательных кругов — WP. ↩︎
В Западной Германии, если верны рассказы товарищей, с 1950-х годов действует официальная рекомендация иметь запас еды не менее чем на 3 недели и противогаз. Теоретическое понимание общества, осваиваемое в группах самообразования на аннексированных территориях, если и подвергает сомнению такую рекомендацию, то как слишком оптимистическую — WP. ↩︎
В Великороссии в период романовской монархии аналогичная административно-территориальная единица называлась волость — Пер. ↩︎
Округ или Der Bezirk — высшая административно-территориальная единица в Демократической Германии, которых насчитывалось около 20 — Пер. ↩︎
Внутринемецкой границей называют границу Западной Германии и Немецкой Демократической Республики. В настоящее время она существует как граница союзных земель и, разумеется, не имеет таможенного и паспортного контроля — Пер. ↩︎
Белорусская оскорбительная лексика, которую трудно перевести. «Самадайства» — явление аналогичное проституции, но не предусматривающее оплаты. Личные форма «самадайка» и «самадай» — Пер. ↩︎
В кругах белорусских левых — Пер. ↩︎
В оригинале — «маргинализации» / marginalizacji — Пер. ↩︎
Примечания и добавления в скобках к этому очерку в основном отражают мысли из 2021 года по поводу ранее написанных конспектов и размышлений — Ред. ↩︎
Официальное название этого акта другое — WP. ↩︎
К сожалению под рукой нет конспектов немецких источников с точными цифрами, однако они, совершенно точно, не менее чем на порядок превосходят всю численность Объединения Марксистов Польских с сочувствующими — WP. ↩︎
Было написано в 2018 году, но не потеряло актуальности в 2021 году — WP ↩︎
«Я не надта цікаўлюся польскім камунізмам. Хто такі пан Крупскі я не ведаю». ↩︎
В 2021 году читателю совсем не сложно догадаться чему равен результат вычисления по формуле «социалистические стремления минус теоретическое сознание». Не важно даже на каком примере будет это сделано: польская, белорусская, украинская, немецкая и российская политика предоставляет одинаково много фактов классового предательства эксплуатируемых в результате отвращения к теоретическому мышлению — WP. ↩︎
Через три года после написания этих слов Объединение Марксистов Польских (SMP) оказалось фактически дезорганизованным даже в части текстологической работы, не говоря об исследованиях, полемиках или публицистике. Несмотря на то, что пандемия не стала критическим фактором дезорганизации, она привела к фактическому замиранию из без того слабых проявлений жизни названной организации — WP. ↩︎
Вся реплика целиком: (см. часть III данного цикла) Все таки я поторопился делать выводы относительно автора о его уровне понимания политического коммунизма. Он, пожалуй первый на моей памяти, кто смог сформулировать сущность политического коммунизма как противодействие политической полиции. До сего момента ни самые отчаянные практики, ни самые самодовольные теоретики этого сделать не смогли. Поэтому со сказанным в первой части согласен на 200 процентов. Мне видится проблема отсутствия даже зачатков политического коммунизма в том, что не существует организаций как единого целого. Любая коммунистическая организация сегодня это сумма членов. А раз нет единства, то и нет места для категории тотальности. Т.е. нет необходимости удержать единство. Проблема бы решалась, если бы коммунисты были бы способны воспроизводить хотя бы самые примитивные формы коллективности. Однако современное разделение труда настолько отчуждает человека в производстве, что это отсуждение переносится им и на свою собственную жизнь. Человек не чувствует себя ответсвенным за то как он живет. В итоге он не видит самого себя, а это в свою очередь приводит к тому, что человек не видит себя в других. А без этого любая соместная деятельность до уровня коллективной никогда не поднимется. И вот и получается, что даже самый развитый коммунист остается по сути банальным филистером. ↩︎
Facebook-ЦК и Die Linke лишь наиболее известны читателю. Неадекватных и провокаторских сект спекулирующих на коммунизме намного больше. Политический идеализм на любой вкус под видом коммунизма — WP. ↩︎
Михал Новицкий — Ред. ↩︎
Как горько-актуальной оказалась эта цитата в связи с белорусскими событиями! — WP. ↩︎
Ещё одна фраза, получившая горький смысл после белорусских событий — WP. ↩︎
За этими словами следует фраза, интересная в контексте развившегося с 2018 года российского теоретического самообразования, дошедшего до появления имитирующих профанаций: «Кто сколько-нибудь знаком с фактическим состоянием нашего движения, тот не может не видеть, что широкое распространение марксизма сопровождалось некоторым принижением теоретического уровня» — WP. ↩︎
На май 2021 года ситуация с российской текстологией (по свежим справкам) изменилась, но скорее субъективно, чем объективно — WP. ↩︎
Этот географический пункт не совпадает ни с одним ранее упоминавшимся в прошлых очерках — WP. ↩︎
Имена туристов не имеют никакого значения в контексте последующих событий. Прямого отношения к немецкому коммунизму у упомянутых людей не было. — WP. ↩︎
В оригинале немецкая безличная форма — Пер. ↩︎
Фраза из коммерческой рекламы того времени — Ред. ↩︎
Уголовному процессу по делу этого бывшего студента Львовского университета был полностью посвящён один из предыдущих очерков этой серии — Ред. ↩︎
Этот термин из классических произведений греческой античности едва ли можно удачно перевести на славянские языки. Он означает чувство соразмерности в единстве разумной и телесной жизни человека, соразмерность умственных и нравственных усилий, соразмерность личного отношения к обществу как целому и т. д. включая как моменты и рассудительность, и целомудрие — Пер. ↩︎
Занятный, нетипичный для Польши или Германии, случай, когда правда о политическом коммунизме открыто используется для антикоммунистической пропаганды — WP. ↩︎
Матьяш I (в польском оригинале Мати́уш I, однако эта форма имени совсем не известна российскому читателю в отличие от венгерского эквивалента) — выдуманный главный герой популярного цикла польско-язычных произведений для детей авторства известного педагога Януша Корчака (Janusz Korczak). Описывая подростковые годы царствования Матьяша I, автор сказки подчёркивает волюнтаристский характер его политики, игнорирование жизненных интересов широких слоёв народа, полное рассогласование масштабов и характера целей и средств, сильное подчинение стихийности — Пер. ↩︎
Эти слова происходят из труда Готхольда Эфраима Лессинга «Лаокоон, или О границах живописи и поэзии». Найденный для восточного читателя перевод не очень высокого качества и местами расходится с немецким оригиналом. Поэтому перевод приводится в сравнении с оригиналом — Пер. ↩︎
Политическому процессу над ОСОБА_1 был полностью посвящён один из предыдущих очерков: Студия над контекстом действий ОСОБА_1 (Часть VII) Несмотря на отличие украинского правоприменения в отношении политического коммунизма от российского, мировоззрение ОСОБА_1 образца 2016 года в главном не отличатся о того, которое типично для политического коммунизма Польши или России тогда, сейчас и ранее- Ред. ↩︎
Ленінський Комуністичний Союз Молоді України - Пер. ↩︎
Пол. krajowy. ↩︎
Речь идёт о польском и немецком читателе, которому ситуация в местном политическом коммунизме должна быть хорошо известна - Ред. ↩︎
Пол. Rosyjska Komunistyczna Partia Robotnicza - Komunistyczna Partia Związku Radzickiego - Пер. ↩︎
На этапе рецензии восточные товарищи сообщили об огромном числе форм профанации теоретического и политического самообразования в России, которые объединяются общей, обычно совершенно открытой, неприязнью к сократическому способу развития способности мышления. Здесь замечены мастера реформистского публичного активизма и гроссмейстеры эксгибиоционизма из российской «Революционной» «Рабочей» «Партии» и «Союза марксистов»/Station Marx. Для более щепетильных сторонников коммунизма, не терпимых к столь грубому фарсу есть менее претенциозный «Политпросвет», связанный с коалиционной организацией «Рот Фронт». Здесь признают постановку вопроса о том что такое коммунизмopen in new window. Однако, согласно реферату товарищей, «решают этот <о сути коммунизма - WP> вопрос схоластическим способом на основании определений, а не выводят коммунизм из всемирного общественного процесса, к чему в ролике на несколько минут просто не способны». Есть, помимо названных, и просто любители Корнфорта, которые усвоение систематизированного чужим умом чужого же результата мышления ставят выше чем тренировку собственного способа получения теоретических результатов на лучших образцах. Все названные «организации самообразования» имеют более или менее схоластических характер, сконцентрированный вокруг того самого способа ведения «политической деятельности», который уже сделал невозможным проведение коммунистической политики. Общим для всех названных является явно выраженное отторжение немецкого, украинского и польского опыта теоретического и политического самообразования, наработанного между 2007 и 2014 годами. Вероятно, иногда это вызвано объективной невозможностью воспроизведения и улучшения этого опыта, что не выводит, однако, все названные попытки самообразования за пределы где грубой, а где весьма учтивой, профанации. Такой вот эффект Дунинга-Крюгера с российской «политической» спецификой... - WP. ↩︎
См. предыдущее примечание - Ред. ↩︎
Согласно справке восточных товарищей-рецензентов имеется ввиду XXII съезд. В описании чешских товарищей всюду присутствует только датировка: «майский съезд 2021 года» - WP. ↩︎
Пол. żadnego. Этот же оттенок мысли выражается украинским словом «жодного» - Пер. ↩︎
Прозрачный намёк на «Коммунистическую Партию Польши» образца 2021 года или целый ряд организаций немецкого политического коммунизма, отличающихся идейной беззаботностью, малой численностью и чрезвычайной публичностью - Ред. ↩︎
Студенческий (позднее, при расширении Самообразовательный) Круг Философии Марксисткой - первая после 1990 года организация в сфере теоретического и политического самообразования, сыгравшая важнейшую роль в воспроизводстве польского теоретического коммунизма. Действовала с 2004 года до реорганизации в составе более широких организаций после 2012 года - Пер. ↩︎
Вероятно, здесь западными товарищами использованы какие-то данные по тенденциям поисковых запросов, связанных с ленинскими сочинениями на языке оригинала из популярных поисковых систем - Ред. ↩︎
Янка Купала, «Песня будаўніцтву». Стихотворение белорусского классика посвящено эпохе подъёма, промышленных и организационных успехов, что прямо противоположно контексту цитирования. Далее приводится по авторскому изданию - Пер.
Песня будаўніцтву
Прыйдзе новы - а мудры - гісторык,
А ён прыйдзе - ужо ён ідзе -
І сказ дзіўны, праўдзівы ад зорак
І да зорак аб нашых прасторах,
Аб падзеях, людзях павядзе.

Ён раскажа, як з творчым імкненнем
Для народаў закон выдавала
Бальшавіцкая праўда, сумленне,
Каб жыццё ўжо было без цярпенняў
І мінула пракляццяў навала.

Як знішчаліся цвёрдай рукою
Пралетару варожыя класы,
Як на фронтах ішоў бой за боем,
Як зброд ворагаў здаўся, не ўстояў
Ў тыя грозныя бурныя часы.

Як ішла рэканструкцыя смела
Па заводах, па полі, па думках,
Перашкоды знішчаючы ўмела,
Хоць варожы табун адзічэлы
Ёй імшу пахавальную крумкаў.

Як мінулым спаганена праца
Ад батрацкай прыгоннай сярмягі,
Сабе ўзносячы ў сонцах палацы,
Стала горда навек называцца
Справай гонару, славы, адвагі.

Маладому свайму пакаленню
Ён апіша з палётам арліным,
Як бліскотна з бетону, з камення,
З цэглы, з сталі, з жалеза ў праменнях
Тут за гмахам рос гмах на руінах.

Як узняўшыся слаўна ў вышыні,
Сацспаборніцтва, ўдарніцтва ўдала
Здабывала багацце краіне,
Гарады будавала ў пустынях
І пустынную ноч асвятляла.

Як за трактарам трактар выходзіў
На сялянскія стужкі-палоскі,
Каб у дружным, як войска, паходзе
Нішчыць межы, машыны заводзіць,
Будзіць спячыя сёлы і вёскі.

Як яна, бальшавіцкая партыя,
Каб датла зруйнаваць стары свет,
Барацьбою зацятай, упартай,
Сваю ставячы голаў на карту,
Дасягла недасяглых пабед.

Прыйдзе новы - а мудры - гісторык,
А ён прыйдзе - ужо ён ідзе -
І сказ дзіўны, праўдзівы ад зорак
І да зорак аб нашых прасторах,
Аб падзеях, людзях павядзе.
1931 ↩︎
Наверняка имеется ввиду одобрительное цитирование Зюгановым близкого к фашизму Ивана Ильина и реакционного идеалиста Бердяева - Пер. ↩︎
Известный деятель польского политического коммунизма, один из вдохновителей Союза коммунистов польских «Пролетариат», позднее также Коммунистической Партии Польши, автор публикаций в журнале RotFuschs, участник ряда польских, немецких и чешских конференций по материалистической диалектике - Ред. ↩︎
В 1990 году господствующая партия Народной Польши (PZPR) осуществила самороспуск на съезде - Ред. ↩︎
Венг. Thürmer Gyula - Пер. ↩︎
Официальное внутриполитическое название партии не содержит этого слова из-за правоприменительной обстановки, однако зарубежный политический коммунизм по-прежнему знает организацию под полным названием - WP. ↩︎
Глава Товарищества Марксистов Польских (SMP) - Ред. ↩︎
Іван Франко, Емігранти (1895). ↩︎
В украинской версии приведены иные слова: Не плід рясний - отруйні шпичаки, ссылка такая же: Данте Аліг'єрі, Божественна комедія, Пекло, Пісня XIII, 6 - Пер. ↩︎
В оригинале здесь и далее в соответствующих местах дословно «бесчестящая». Постыдными болезнями называют венерические заболевания - Пер. ↩︎
Историческая местность вблизи границ Восточной Пруссии, Польши, Литвы и Белоруссии. В потсдамской системе отошла к Польше, ранее была спорной территорией между многими сторонами. ↩︎
Намёк на многочисленные задержания случайных прохожих во время известных событий. Эти беспорядочные задержания значительно усилили народные симпатии к противникам Лукашенко - Пер. ↩︎
В оригинале дословно «промискуритет» - Пер. ↩︎
Так переводится прилагательное krajowy, никак не связанное в польском языке со словами «отчизна/отечество» или «родина». Перевод «национальный/ая/ое» также не является удачным, так как для этого смысла в польском языке существует другое слово - Пер. ↩︎
В математической криптографии сущности обозначаются латинскими буквами по алфавиту: ABC. Расшифровка C как цензуры явно связана с польским языком - Пер. ↩︎
Читатель, желающий полноценно и критически разобраться в данном вопросе должен произвести не только поиск оправданий в пользу Telegram, но и поиск наиболее решительных обвинений, ибо венгерские и немецкие подозрения могут оказаться слишком мягкими. Трудность заключается в том, что наиболее сильные обвинения и оправдания должны оказаться российскими - WP. ↩︎
Первый перевод приводился в оригинале польской латинской записью на церковнославянском языке. Второй перевод украинский. Для восточного читателя могут быть интересны другие переводы: синодальный «Нет памяти о прежнем; да и о том, что будет, не останется памяти у тех, которые будут после» и белорусский: «Няма памяці пра былое; ды і пра тое, што будзе, не застанецца згадкі між тымі, што прыйдуць пас(ь)ля» - Пер. ↩︎
Оригинал отсутствует. Фраза переведена в дословном переводе на польский язык и имеет необычный для него стиль - Пер. ↩︎
Буква выбрана случайно и имеет целью не привлекать лишнего внимания к тому, кому оно сейчас совсем не нужно - WP. ↩︎
В оригинале «протагонист». То есть, буквально с греческого «первый персонаж». ↩︎
Такую возможность допускал Эрих Фромм в книге «Революци надежды», написанной более полувека назад:
«Другим гораздо более драматическим результатом несбывшихся надежд является деструктивное поведение и насилие. Именно потому, что человек не может жить без надежды, тот, чья надежда была полностью разрушена, ненавидит жизнь. Поскольку он не творец жизни, он хочет её разрушить, что только менее удивительно, но выполнимо гораздо легче. Он хочет отомстить за свою непрожитую жизнь и делает это, обращаясь к полной деструктивности, так что ему неважно, что он разрушает - других или самого себя.
Обычно деструктивная реакция на крушение надежды наблюдается у тех, кто по социальным или экономическим причинам исключён из благоустроенной жизни большинства людей, кому некуда двигаться социально или экономически. Это не просто экономическая фрустрация, которая приводит к ненависти и насилию; это безнадёжность ситуации, постоянно невыполняющиеся обещания, которые также порождают насилие и деструктивное поведение. В действительности почти не вызывает сомнений, что группы, лишенные почти всех благ и не терявшие надежду, которой у них и не было, реже прибегают к насилию, чем те, кто видит реальность надежды и в то же время осознают, что обстоятельства делают её осуществление невозможным. С точки зрения психологии деструктивное поведение является альтернативой надежды, так же как тяга к смерти является альтернативой любви к жизни, а радость - альтернативой тоски.
Человек живёт не единой надеждой. Жизнь нации и социальных классов связана с надеждой, верой и стойкостью, и если они теряют этот потенциал, они исчезают - либо из-за недостатка жизненных сил, либо из-за развивающейся у них иррациональной страсти к разрушению.
Следует отметить тот факт, что надежда или безнадёжность индивида в значительной степени обусловлены присутствием надежды или безнадёжности в обществе, в котором он живет, или классе, к которому он принадлежит. Какое бы крушение личных надежд ни происходило в детстве, если ребенок живёт в период надежды и веры, его собственная надежда со временем вспыхнет вновь; с другой стороны, человек, чей личный опыт включает надежду, нередко склонен к депрессии и безнадёжности, если общество или его класс утеряли надежду.
В настоящее время в западном мире, особенно после начала Первой мировой войны, а в Америке после поражения антиимпериалистической лиги в конце XIX в. надежда быстро исчезает. Как я говорил, безнадёжность скрывается под маской оптимизма, а у немногих - под маской революционного нигилизма. Но что бы человек ни думал о самом себе, гораздо важнее то, что он из себя представляет, что он действительно чувствует, а большинство из нас не знают своих истинных чувств».
Не знает их и Д. Как видим, для познания ситуации вокруг него хватает не самой удачной книги Фромма, известной сильным налётом утопизма. Основательная критика теоретической линии Фромма дана Мареком Семеком в статье «Мудрость Эриха Фромма» - WP. ↩︎
Курсив добавлен при цитировании - WP. ↩︎
Лат.: имя им легион - Пер. ↩︎
Или депутаткой. Здесь оставлена форма, близкая к польскому оригиналу - Пер. ↩︎
Teoria czy praktyka? - YouTubeopen in new window ↩︎
Таков подзаголовок ленинской работы - Ред. ↩︎
Польская политическая полиция. Основные функции ведомства связаны с предотвращением иностранного шпионажа в Польше и сохранением государственной тайны. Функции политической полиции исполняет одно из третьестепенных подразделений ABW - Ред. ↩︎
Основатель Международной социально-революционной партии «Пролетариат», первой марксисткой партии в Российской империи. Погиб в тюрьме российской политической полиции через несколько лет после своего ареста и дезорганизации первого состава партии - Ред. ↩︎
На Раковецкой улице в Варшаве расположено главное административное здание ABWopen in new window - Ред. ↩︎
В оригинале белорусской латинской записью - Пер. ↩︎
Популярный и многотиражный журнал в Советской Белоруссии для старших дошкольников и младшеклассников. Через общую лексику белорусского языка с польским журнал находил небольшой спрос в Народной Польше за пределами белорусских гмин, что также было верно и для детских журналов Социалистической Чехословакии и Советской Украины. См. в Википедииopen in new window - Ред. ↩︎
Популярный в Советской Белоруссии сатирический и юмористический журнал на белорусском языке. См. в Википедииopen in new window - Ред. ↩︎
Присвоением теории - Пер. ↩︎
Очевидная косвенная цитата из знаменитой статьи 1965 года «Почему Сократ?»/„Dlaczego Sokrates“: «Опасность подчинения видимым истинам для человека больше, чем шанс на нахождение действительной истины - потому для человека важнее то, что он не знает и чего <именно> он не знает, чем то, что он знает». (Marek Jan Siemek, W kręgu filozofów, wyd. Czytelnik, Warszawa, 1984) ↩︎
Оба названных языка родственны немецкому - Ред. ↩︎
Греч. «своя голова» - Пер. ↩︎
Греч. «своё хозяйство» - Пер. ↩︎
То есть чешских или моравских товарищей - Ред. ↩︎
Выделяю в 2021 году, когда «численный аргумент» о превосходстве политического коммунизма полностью утратил значение к востоку от Одры и к северу от Балкан - WP. ↩︎
7 октября 2011 года американскую тюрьму покинул Рене Гонсалес - Ред. ↩︎
log₁₀40000 - log₁₀1200 ≈ 1,52 - Ред. ↩︎
В Германии в том числе перед политическими милициями, как бы это не казалось необычным - WP. ↩︎
Этот термин из классических произведений греческой античности едва ли можно удачно перевести на славянские языки. Он означает чувство соразмерности в единстве разумной и телесной жизни человека, соразмерность умственных и нравственных усилий, соразмерность личного отношения к обществу как целому и т. д. включая как моменты и рассудительность, и целомудрие - Пер. ↩︎
По объективным причинам для российского читателя приводится иной текст, чем в оригинальной версии статьи. Происхождение и смысл, по возможности, оставлены без изменения. Источник, цитируемый в оригинале см. Ленін як учений* | Впередopen in new window - Ред. ↩︎
Суч. "розколу" - Пер. ↩︎
Суч. "пояснював" - Пер. ↩︎
Выделено при цитировании - WP. ↩︎
По объективным причинам для российского читателя приводится иной текст, чем в оригинальной версии статьи. Происхождение и смысл, по возможности, оставлены без изменения. Источник, цитируемый в оригинале см. Ленін як учений* | Впередopen in new window - Ред. ↩︎
Суч. "Ленінська" - Пер. ↩︎
Зах.-укр. застар. Суч. "класом" - Пер. ↩︎
Ноэтическими установками в Польше, Германии и Чехословакии называют такие, где познание осуществляется наблюдателем, который изолирован и независим от наблюдаемого. Подробнее о термине и контексте его появления смотри в книге Милана Соботки (Milan Sobotka: Člověk a práce v německé klasické filosofii, Praha 1964) и в рецензии Марека Яна Семека на эту книгу (Marek J. Siemek, W kręgu filozofów, Czytelnik, Warszawa 1984, «Człowiek, praca i samowiedzaopen in new window» или переводopen in new window). Там, в частности указано: «Согласно этим <ноэтическим> установкам, человек, понимаемый как познающее сознание, стоит против объективного мира, который дан ему как бытие - т.е. как готовая действительность, независимая от него и в отношении к нему чуждая» - Пер. ↩︎
Один из предыдущих очерков о съезде РКРП-КПСС в оригинале назывался просто „Zwiędłe liście", что совпадает с названием польского перевода сборника стихотворений Ивана Франко, вышедшего около пятнадцати лет назад.
В переводе название очерка было «Элегия над завядшими листьями российского политического коммунизма» - Пер. ↩︎
Венгерская форма имени Степан - Пер. ↩︎
Очевидно имеется реминисценция на фразу о партии как уме, чести и совести нашей эпохи. Это высказывание из ленинской работы в связи со спором о подсудности функционеров РСДРП(б) Временному Революционному правительству Российской республики - органу крупной российской буржуазии в Петрограде - Ред. ↩︎
См. одну из предыдущих частей - «Элегия над завядшими листьями российского политического коммунизма» - Ред. ↩︎
После майского съезда наша щедрая оценка численности РКРП-КПСС предполагала от 1200 до 1800 человек. Последняя цифра была явно завышена. Наоборот, явно заниженное среднегодовое убывание численности РКРП-КПСС за последние 10 лет оценивалось нами в 4000 человек, не менее 10 человек в сутки. Прямое продолжение тенденции дало бы нам полную самоликвидацию остатков партии за полгода. Поскольку это мало похоже на правду, то мы предполагаем, что более уместной была бы модель ежегодного относительного сокращения численности не менее чем на 10%. Исходя из заниженных оценок действия тенденции к сокращению численности мы выставляем численность РКРП-КПСС от 1100 до 1600 человек на начало декабря 2021 года - WP. ↩︎
В оригинала польская латинская аббревиатура от Zjednoczona Partia Komunistyczna - Пер. ↩︎
Наш примерный расчёт в предыдущих очерках оказался не очень точным. Согласно указанному товарищами извлечению Численный состав КПСС (количество членов КПСС) - Время СССРopen in new window общее число членов КПСС в 1989 году было близко к 18856000 человек. Значительное число кандидатов не рассматривается нами по соображениям наилучшей сравнимости. Наши данные о 17 миллионах членов КПСС основаны на отечественной публицистике периода «Солидарности». По новым данным о численности КПСС 1989 года для РКРП-КПСС 2021 года при половине членов КПСС 1989 года в России оптимистический коэффициент численного воспроизводства составляет 1600÷(18856000÷2) ≈ 1,7×10⁻⁴ - WP. ↩︎
В России такие союзники есть за пределами политического коммунизма, чему István сильно удивился - WP. ↩︎
Употребляемое здесь польское слово также переводится как «сдача» (в денежных операциях). Этот иронический оттенок невозможно сохранить в переводе и заменяется оборотом «крупнейшие остатки» - Пер. ↩︎
https://ru.wikipedia.org/wiki/ОКПopen in new window - Ред. ↩︎
В оригинале «ОКП» для партийной аббревиатуры не используется в пользу польского латинского аналога - Пер. ↩︎
Лат. «ничего нового». Фраза является основой названия исторической сеймовой конституции, завершившей формирование крепостной зависимости в Польше и Великом княжестве литовском, русском, жемойтском и других - Пер. ↩︎
Kodokushi — Wikipédiaopen in new window ↩︎
Ленінський Комуністичний Союз Молоді України - Пер. ↩︎
Снова цитируется «Революция надежды» Эриха Фромма - Ред. ↩︎
В названном отношении можно смело игнорировать несколько сект из нескольких десятков противников или профанаторов теоретического самообразования там, где такие секты до сих пор существуют - WP. ↩︎
То есть продуктом политического омертвения - Ред. ↩︎
В оригинале „autolizą" - Пер. ↩︎
Производными фактами этого успеха была социалистическая демагогия в Норвегии и Швеции, режимы «всеобщего благоденствия» в Великобритании, Нидерландах, Франции и других странах, теории «третьего» пути, югославский синдикализм, практика ливийской версии теории Штирнера у Каддафи, т. н. «арабский социализм» и многие другие формы псевдосоциалистических и оппортунистических воззрений.
Всемирный успех ВКП(б) обусловил также то, что её организационная структура стала высшей формой политической партии вообще, а PZPR породила наиболее развитую форму формальной политической партии в польской истории. Отсюда, в частности, идёт иногда шуточное, иногда не очень, замечание в отечественной политической публицистике о том, что все современные партии в своей структуре, в своих проблемах и неудачах похожи на PZPR, разве что несут больше упаднических черт и менее дисциплинированы - WP. ↩︎
Внутри СССР тоже была традиция критики мощнейшего политического коммунизма. Достаточно вспомнить Марию Львовну Злотину, которая заложила в Киеве первое сообщество передового современного собственно теоретического мышления на Украине. Критика политического коммунизма Марией Злотиной была основана на ленинской традиции и фактически являлась развитием мыслей из поздних ленинских работ периода 1918-1923 годов. Основное произведение Марии Львовны Злотиной - «Диалектика» (готовится украинский перевод - Ред.) - WP. ↩︎
Интересно, что потсдамская система в теоретическом коммунизме рухнула намного раньше чем в политическом. Подлинно всеобщим в нашей части Европы является самосознание представителей теоретического коммунизма как выживших участников обширного «потсдамского» теоретического сообщества, распавшегося на изолированные части. В политическом коммунизме завершённое выражение подобной логики распада наступило намного позднее в результате большей безжизненности его общественной «среды обитания». Игнорирование иррациональности своего псевдополитчиесокго поведения позволило политическому коммунизму продлить своё патологическое консервированное состояние в результате приспособленности к иррациональности новой политической эпохе полного господства рынка. Форма этой приспособленности - организационное господство позитивизма, в особенности, принципа «экономии мышления» - WP. ↩︎
Страной над Вислой называют Польшу - Пер. ↩︎
По песне «Беларусь мая Сінявокая» Сінявокай/Синеглазой называют Белоруссию - Пер. ↩︎
От редакции: По политическим причинам часть XL будет опубликована позднее. ↩︎
Здесь и далее в угловых скобках отмечено видоизменение перевода с тем, чтобы он соответствовал текущему российскому правоприменению - Ред.
Как правило, в таких местах польская версия содержит намного более простые выражения, чем перевод. Обычно всё сводится к единственному слову и видоизменениям того же корня - Пер. ↩︎
Пояснения о личностях Ильина и Бердяева из оригинала статьи не приводятся. Названные должны быть хорошо известны российскму читателю - Пер. ↩︎
Ни в коем случае этот процесс не был исключительным результатом действий Зюганова и Горбачёва. Наоборот, их деятельность имела глубокое основание в способе существования советского политического коммунизма. Его глубокую критику можно найти в книге Марии Львовны Злотиной «Диалектика» - WP. ↩︎
Товарищ/товаришка - обычные в польских социалистических и самообразовательных кругах обращения к соратникам и единомышленникам - Пер. ↩︎
Коллега/колежанка - обычные в польских социалистических и самообразовательных кругах обращения к тем, с кем возможна рациональная полемика. В польских академических кругах такие обращения полуофициальны - Пер. ↩︎
В данном случае исходный французский термин не созвучен слову «гражданин», заимствовано оригинальное обращение времён Великой Французской Революции https://www.larousse.fr/dictionnaires/francais/citoyen/16241 - Пер. ↩︎
Этому был целиком посвящён один из прошлых очерков «Элегия над завядшими листьями российского политического коммунизма»- Ред. ↩︎
Пусть жжёт и прожигает не вас, а ваши оковы - Пер. ↩︎
Адам Мицевич, К друзьям москалям - Пер. ↩︎
В оригинале здесь нет множественного числа. Там стоит уважительное обращение ко множеству собеседников «towarzystwo», аналог которого также есть в украинском языке - Пер. ↩︎
Мед.: раковым поражениям - Ред. ↩︎
Ниже будет приведён оригинал - Пер. ↩︎
В польской версии это место упрощено, дословно «пишет» - Пер. ↩︎
Это последняя статья, присланная из Польши до начала боевых действий на Украине - Ред. ↩︎
Эта цитата в оригинале имела польский перевод с некоторым изменением порядка слов - Пер. ↩︎
Леся Українка, Товаришці на споминopen in new window (1896). ↩︎
Польская пунктуация в оригинале отличается от пунктуации источника цитаты в силу особенностей правил - Пер. ↩︎
Здесь употребляется производная форма слова krajowy, что не имеет в польском языке ассоциаций со словами «родина» или «отчизна» - Пер. ↩︎
В оригинале есть слова «санитарный кордон» - Пер. ↩︎
В качестве адресов текстовых подтверждений агрессивности рекламы нашими рецензентами указаны такие URL:
https://www.youtube.com/watch?v=xblFX01NObQ
https://m.vk.com/redvector?w=wall-179972996_14902
https://m.vk.com/redvector?w=wall-179972996_11315 - Ред. ↩︎
Здесь и далее в таких скобках помещается редакционное исправление с заменой недопустимого в российских публикациях слова - Ред. ↩︎
Добавлено при адаптации - Пер. ↩︎
В польском оригинале в предложении были обширные пояснения, которые здесь не приводятся по причине избыточности для восточного читателя - Пер. ↩︎
В латинском католическом обряде это первая часть мессы, суть которой состоит в том, что перед народом торжественно появляется ксёндз с аколитами - помощниками-мирянами. Смысл такой части мессы как introitus состоит в подтверждении того, что месса началась и в видимом ознакомлении именно с тем ксёндзом, с чьей помощью будет даваться благодать в ходе богослужения - Ред. ↩︎
В латинском католическом обряде это часть мессы, связанная с молитвой в пользу тех, кто не присутствует на мессе - в пользу всего человечества, всех людей какой-то национальности или иной широкой формальной или реальной общности - Ред. ↩︎
Комуністична Партія України - организация под руководством П. Симоненко. В 2013 году была известна клерикализмом, парламентским кретинизмом и лоббизмом в пользу собственников финансово-промышленных групп - Пер. ↩︎
Подконтрольное российской политической полиции виртуализированное интернет-сообщество, провозгласившее себя организацией и замеченное и имитации теоретического и политического самообразования - Пер. ↩︎
Российская Коммунистическая Рабочая Партия в составе Коммунистической Партии Советского Союза - Пер. ↩︎
IPN, польск. аббр. «Институт Памяти Национальной» - идеологическая инстанция современного польского государства с цензурными и прокурорскими функциями. Аналогичная организация есть на Украине - Ред. ↩︎
Примерами политической невменяемости являются Бжозовский, автор легендарного умственного романа «Пламя» и Гапон - организатор рабочих сообществ, расстрел демонстрации которых начал народную революцию в Российской империи.
Бжозовский писал справки о состоянии освободительных сообществ в интересах политической полиции Романовых.
Гапон на заграничных совещаниях 1905 года заявлял поддержку взаимно исключающих положений из программ ПСР, РСДРП а также других организаций, с которыми пытался наладить сотрудничество.
- Авт.
↩︎
Поэтому, например, реформистские увлечения Пржемыслава Плюциньского с фондами разных ТНК делают его заслуживающим политического и нравственного карантина. Начинавший с псевдосоциалистического фразёрства покупной политический писатель Славомир Щераковский докатился до финансирования Министерством Иностранных Дел в продвижении к востоку от Буга его реформистского а, позднее, открыто монетаристкого бреда - Авт. ↩︎
Hermann Ferdinand Freiligrath; 17 июня 1810 — 18 марта 1876. Немецкий революционный поэт, член Союза коммунистов, участник революции 1848 года на территории германских государств. ↩︎
Это цитата из отзыва на статью — Ред. ↩︎
В оригинале часть букв была закрыта знаками «*», здесь восстановлен подразумевавшийся польский оборот — Пер. ↩︎
Сэпукку — обряд самоубийства в безвыходной ситуации у японских средневековых военных (самураев) — Ред. ↩︎
Остракизм — в античных демократиях так называли голосование за изгнание, где имя нежелательного гражданина писалось на специальных подаваемых в урны табличках — остраконах. Интердикт (лат.)— процедура извержения в Римской Католической церкви, запрещавшая помощь указанным, религиозное или даже любое общение с ними, исполнение таинств в их интересах и прочее — Ред. ↩︎
В польском оригинале здесь игра слов, основанная на названии Европейской Комиссии — антидемократического органа транснационального европейского бизнеса — Пер. ↩︎
Столица Перу — Ред. ↩︎
Или предшествующий ему ресурс «vkontakte». Хронология смены названия и адреса, очевидно, не очень хорошо известна в Польше — Ред. ↩︎
В польском переводе и греческом оригинале высказывание против празднословия несколько более обширно, здесь оставлено смысловое ядро — Пер. ↩︎
Римскими цифрами обычно отмечают т. н. поколение, которое отделяется от предыдущего почти полным провалом— WP. ↩︎
Сертификация на подключение SIM обязывает производителя реализовывать шпионские функции — произвольную передачу окружающего звука, изображений или видео, копирование произвольных файлов с последующей их передачей за пределы устройства. Пульты цензурных ведомств и/или политической полиции также давно стандартизированы в международном масштабе, хотя и имеют разные способы организации и немного отличающееся наборы функций— WP. ↩︎
Κλαύδιος Αἰλιανός, Ποικίλη ἱστορία, β, 11 = Claudius Aelianus, Varia historia, II, 11
Claudius Aelianus (ок. 170 г., Пренеста, под Римом — после 222 г.) — выдающийся римский знаток классической аттической греческой литературы и аттического греческого языка. В греческих источниках Κλαύδιος Αἰλιανός.
Цитируемое произведение Ποικίλη ἱστορία в латинском переводе имеет название Varia historia — Пер.
В оригинале:
Σωκράτης ἰδὼν κατὰ τὴν ἀρχὴν τῶν τριάκοντα τοὺς ἐνδόξους ἀναιρουμένους καὶ τοὺς βαθύτατα πλουτοῦντας ὑπὸ τῶν τυράννων ἐπιβουλευομένους, Ἀντισθένει φασὶ περιτυχόντα εἰπεῖν ῾μή τί σοι μεταμέλει ὅτι μέγα καὶ σεμνὸν οὐδὲν ἐγενόμεθα ἐν τῷ βίῳ καὶ τοιοῦτοι οἵους ἐν τῇ τραγῳδίᾳ τοὺς μονάρχας ὁρῶμεν, Ἀτρέας τε ἐκείνους καὶ Θυέστας καὶ Ἀγαμέμνονας καὶ Αἰγίσθους; οὗτοι μὲν γὰρ ἀποσφαττόμενοι καὶ ἐκτραγῳδούμενοι καὶ πονηρὰ δεῖπνα δειπνοῦντες ἑκάστοτε ἐκκαλύπτονται· οὐδεὶς δὲ οὕτως ἐγένετο τολμηρὸς οὐδὲ ἀναίσχυντος τραγῳδίας ποιητής, ὥστε ἐσαγαγεῖν ἐς δρᾶμα ἀποσφαττόμενον χορόν. ↩︎
Здесь подразумевается звательная форма, обращение к ОСОБА_1 — WP. ↩︎
Эта уродливая калькированная лексика используется вместо литературного «публікація» и означает разовую публикацию, например, в facebook — WP. ↩︎
http://www.reyestr.court.gov.ua/Review/66326440open in new window ↩︎
Подробнее об этом можно найти в замечательном очерке Алисы Ульяновой «Что такое революция?». ↩︎
Очерк «Психопатология политического коммунизма» об этом. Угасание политического, исторического, политэкономического и организационного мышления в политическом коммунизме прослеживалось во всех очерках продолжаемого цикла — WP. ↩︎
Чеслав Кищак — представитель фракции «Бетон» в руководстве Народной Польши — Пер. ↩︎
Станислав Каня — представитель шовинистических кругов в руководстве Народной Польши — Пер. ↩︎
Коммунистическая Молодёжь Польши — Пер. ↩︎
Тоже самое на немецком языке — Пер. ↩︎
Похмелье или ломка — Пер. ↩︎
Польская Объединённая Рабочая Партия — господствующая партия в Народной Польше — Ред. ↩︎
Особые отряды гражданской милиции — наиболее преданные руководству PZPR части аппарата внутренних дел в Народной Польше — Пер. ↩︎
Полное собрание сочинений 2021 года в 14 томах следует рукописному оригиналу с воспроизведением всех орфографических, орфоэпических и лексических колебаний — Пер. ↩︎
Опубликован библиотечно—текстологическим ресурсом «Сократ» — Ред. ↩︎
Место концентрации богемной интеллигенции в Киеве — Ред. ↩︎
На немецком языке слово—каламбур включает часть, созвучную со званием «группенфюрер» и указание на научную группу, под видом которой нередко действуют некоторые представители политического коммунизма — Пер. ↩︎
Леся Українка — Ред. ↩︎
Для польского читателя такое название однозначно перекликается с названием обстоятельной книги Яцка Титтенбруна «Упадок реального социализма в Польше» (Jacek Tittenbrun — Upadek socjalizmu realnego w Polsce, Poznań, Rebis, 1992; ISBN 83—85202—94—3; доступна также в фотокопии). Яцек Титтенбрун в последние годы своей жизни был участником конференций по научному коммунизму в Поберово. Умер 12 апреля 2018 года, был сооснователем СМП, профессором Университета Адама Мицкевича в Познани.
На немецкий слово „upadek" переведено как „Ausgang" — прехождение, результат, итог, завершение. Это соответствует ассоциациям с работой Энгельса о Людвиге Феербахе — Пер. ↩︎
Такой способ рассмотрения прямо соответствует книге Яцка Титтенбруна «Упадок реального социализма в Польше», хотя подобные указания типичны и для украинской политической литературы, например для книги «Диалектика мстит за пренебрежение к ней» Валерия Босенко — Пер. ↩︎
CBSM — Centrum Badań i Studiów Marksistowskich — Центр исследований и изучения марксизма — неформальная организация польского теоретического коммунизма, ныне часть Товарищества Марксистов Польских (SMP, СМП) — Пер. ↩︎
Это дословный перевод польской формы группового обращения. К счастью, цитатой из какого—либо документа не является — Пер. ↩︎
См. https://nowakrytyka.plopen in new window — Ред. ↩︎
Литва и Латвия — страны с преобладанием балтийского населения и официальными языками балтийской группы. Из стран Прибалтики к балтским не относится Эстония, по языку и населению относящаяся к финско—венгерской группе — Пер. ↩︎
Один из моих корреспондентов любезно предоставил фрагмент из переписки с носителем литовского языка. На белорусском языке обсуждается результат библиографического поиска и полнотекстового отбора в интернете. О литературе по научному коммунизму речи не шло по причине отсутствия литовской текстологии. Товарищи брали мерку ниже. На литовском языке не обнаружено ни одного сайта с популяризацией теоретического мышления. Ближайшее что было найдено — блог с попыткой квази—теоретического объяснения сложных сюжетов некоторых кинофильмов на основе ряда постмодернистских концепций. Последние найденные добротные статьи о Гегеле, превышающие хотя бы 4 тысячи знаков относятся к 1970—м годам. Могу засвидетельствовать худшее положение дел в Латвии и немногим лучшее в Словакии. Три названных нации на данный момент нежизнеспособны в политическом и теоретическом самообразовании, — их представители могут получать передовое мышление только присоединяясь к немцам, украинцам, великороссам или полякам. Впрочем, жизнеспособность польской нации в теоретическом и политическом самообразовании поставлена под сомнение после 2019 года — WP. ↩︎
http://www.zeitschrift—marxistische—erneuerung.de/open in new window ↩︎
https://www.prokla.deopen in new window ↩︎
Граница Польши и аннексированных территорий, относившихся к Демократической Германии — Ред. ↩︎
Характерным является хотя бы название одного из немецких вспомогательных сообществ: «Красная самопомощь». В Польше такое невозможно — WP. ↩︎
https://megadigital.bbaw.de/open in new window ↩︎
https://mega.bbaw.de/deopen in new window ↩︎
https://marxforschung.de/open in new window ↩︎
Апология сумасшедшего, том VII, стр. 617 — Пер. ↩︎
https://prometej.infoopen in new window ↩︎
„Poznanie jako praktyka" w „Marksizm w kulturze filozoficznej XX wieku", Marek J. Siemek (red.), Państwowe Wydawnictwo Naukowe, Warszawa 1988, ss. 9—24. ↩︎
Ориг.: bycie—poznawanym — Пер. ↩︎
Ориг.: samoeksterioryzacji — Пер. ↩︎
Это замечание имеет огромное значение для политической практики. Именно организационные практические аспекты, образующие т. н. политическое мышление обычно наименее осознаются — Ред. ↩︎
Текстология политических (да и любых) произведений Ивана Франко не продвинулась на Украине с момента завершения его собрания сочинений в УССР. Несмотря на ряд громких обещаний, официальные украинские органы с 1992 года не имеют никакого желания финансировать фундаментальные издательские и текстологические работы по письменному наследию основателя украинского политического социализма — WP ↩︎
https://www.masch—hamburg.de/open in new window ↩︎
https://www.rote—ruhr—uni.comopen in new window ↩︎
http://marxherbstschule.netopen in new window ↩︎
Подробнее см. в части XXXIX «Что общего у политических трупов некогда крупной партии и мелкого товарищества?». «Восточно—берлинский консенсус» это не имеющая формального документирования группа тезисов о развитии коммунистического сообщества после краха режимов народной демократии. Чаще всего формулируются такие положения:
Коллективное самообразование предпочитается индивидуальному
Интеоретизация предпочитается индоктринации
Первоисточники предпочитаются учебникам
Сознательность предпочитается стихийности
В части XXXIX «Что общего у политических трупов некогда крупной партии и мелкого товарищества?» упоминалось: «... взамен рухнувшей к 1992 году потсдамской системы существует только «восточно—берлинский консенсус», который требует сократического теоретического и политического самообразования (интеоретизации взамен индоктринации), отсутствия эксгибиоционизма и приверженности классической линии теоретического мышления» — Ред. ↩︎
Скрытой лекцией в Германии называют общение, основанное на произвольных вопросах некоторому научному коменданту данного занятия и его ответах. Обычно научным комендантом выбирается некто интересный и компетентный. То что в виде разных вопросов часто пробуют осуществить столкновение противоположных мнений сути дела не меняет, диалог остаётся очень отделённым от сократических образцов, основанных на пробуждении способности самостоятельного исследования — WP. ↩︎
Т.е. «время схоластики» или «эпоха схоластики». Трудно предпочесть здесь один из трёх равно возможных переводов, поэтому оставлено дословно единственное слово, которое, в отличие от польского языка, не очень ясно само по себе — Пер. ↩︎
«Что общего у политических трупов некогда крупной партии и мелкого товарищества?»
https://propaganda—journal.net/10607.html ↩︎
Микола Скрипник, "Ленін як учений"open in new window.
Для российского читателя есть неплохой перевод, недавно опубликованный сообществом Lenin Crew, см. Ленин как учёный. Доклад тов. Скрыпника в Институте марксизма на собрании коммунистической ячейки от 04.02.1928 — Ред. ↩︎
Там само. ↩︎
len.ru ↩︎
Так обозначается редакционное видоизменение авторского текста для публикации в России — Ред. ↩︎
Как не вспомнить сбывшееся для целого десятка стран Европы высказывание британского премьер—министра Черчиля, что фашисты будущего будут называть себя антифашистами... — WP. ↩︎
https://marksizmopedia.pl ↩︎
Нем. HKWM. Работы по созданию словаря выглядят как странный гибрид исторической текстологии и традиционной подготовки справочника и курируются Берлинским институтом критической теории (InkriT), — организацией с весьма сомнительными источниками финансирования
http://www.inkrit.de/neuinkrit/index.php/en/hcdm) — это проект ↩︎
Об этом см. часть XXII настоящих очерков под названием «... ein Instagram—ZK (прижизненный политический некролог)» — Ред. ↩︎
Самым ярким примером на долгие годы будет российский активист Сахнин. Иконовичу и Кренцу до него так далеко, как инфузории до носорога — WP. ↩︎
Река на границе Австрии и Венгрии, по ней были названы цислейтанская и транслейтанская части монархии Габсбургов — Ред. ↩︎

# De politica (О политике)

# Часть I. Коммунизм политический и теоретический. К постановке проблемы. Протокол судебного процесса

# Часть II. Политический коммунизм. Протокол вскрытия трупа

# Часть III. Что полезного в политическом коммунизме?

# Часть IV. О политическом филистерстве и его преодолении

# Часть V. Политический коммунизм и его капитуляция

# Часть VI. Заключение. О критиках критики политического коммунизма

# Часть VII

# Часть VIII. По вопросу революционности

# Часть IX. От Львова до Челябинска

# Часть X. Что требуется от революционера?

# Часть XI. Полицейские мистерии (Размышляя над контекстом польской хроники)

# Часть XII. Проводники измены

# Часть XIII. Психопаталогия политического коммунизма

# Часть XIV. На пути к партийной организации

# Часть XV. По вопросу о нелегальщине

# Часть XVI. Об уголовном запрете коммунистического самообразования в Польше

# Часть XVII. Размышления под угрозой доноса

# Часть XVIII. О политических перспективах теоретического и политического самообразования к востоку от Одры

# Часть XIX. О формах местной самообразовательной работы к востоку от Одры

# Часть XX. Из жизни «практиков». Мистерии на пределе и на границе

# Часть XXI. В чистом поле

# Часть XXII. ... ein Instagram-ZK1[133] (прижизненный политический некролог)

# Часть XXIII. Après nous le déluge

# Часть XXIV. Après nous non déluge, заметки о марафонском беге

# Часть XXV. К вопросу о политической милиции или «Боротьба» в США

# Часть XXVI. Бесполезный доклад клуба изучения грязных простыней (начало)

# Часть XXVII. Бесполезный доклад клуба изучения грязных простыней (окончание)

# Часть XXVIII. Из писем имеющих антикварское содержание

# Часть XXIX. De Ruthenia alba (О Белоруссии)

# Часть XXX. Размышление над некоторыми закономерностями общественных процессов по следам белорусских событий

# Часть XXXI. Конец белорусской интермедии

# Часть XXXII. Sei bereit! Немецкая хроника

# Часть XXXIII. Книга из типографии Германа Рау

# Часть XXXIV. «Вертер»

# Часть XXXV. Элегия над завядшими листьями российского политического коммунизма

# Часть XXXVI. Истина минус нравственность. В преддверии политического ада

# Часть XXXVII. Некролог одесскому Telegram-ЦК

# Часть XXXVIII. Некоторые сопоставления по следам обращения ОСОБА_1,5

# Часть XXXIX. Что общего у политических трупов некогда крупной партии и мелкого товарищества?

# Часть XLI. Взгляд в лицо российского псевдополитического эксгибиционизма

# Часть XL. К разговору о шизофрении или «сам себе сикофант»

# Часть XLII. Что дальше? К разговору на тему «Росія це Європа»

# Часть XLIII. Об оценке политической жизнеспособности, вменяемости и финансировании

# Часть XLIV Їхнє обличчя

# Часть XLV Из заметок об эксгибиоционизме

# Часть XLVI Как нам доступна революционная традиция? (из незрелых размышлений)

# Часть XLVII Щит и меч партии

# Часть XLVIII Рецепт ответа рецептурщику (из прошлой переписки)

# Часть XLIX Упадок теоретического коммунизма в Польше (поиск контекста)

De politica (О политике)

Часть I. Коммунизм политический и теоретический. К постановке проблемы. Протокол судебного процесса

Часть II. Политический коммунизм. Протокол вскрытия трупа

Часть III. Что полезного в политическом коммунизме?

Часть IV. О политическом филистерстве и его преодолении

Часть V. Политический коммунизм и его капитуляция

Часть VI. Заключение. О критиках критики политического коммунизма

Часть VII

Часть VIII. По вопросу революционности

Часть IX. От Львова до Челябинска

Часть X. Что требуется от революционера?

Часть XI. Полицейские мистерии (Размышляя над контекстом польской хроники)

Часть XII. Проводники измены

Часть XIII. Психопаталогия политического коммунизма

Часть XIV. На пути к партийной организации

Часть XV. По вопросу о нелегальщине

Часть XVI. Об уголовном запрете коммунистического самообразования в Польше

Часть XVII. Размышления под угрозой доноса

Часть XVIII. О политических перспективах теоретического и политического самообразования к востоку от Одры

Часть XIX. О формах местной самообразовательной работы к востоку от Одры

Часть XX. Из жизни «практиков». Мистерии на пределе и на границе

Часть XXI. В чистом поле

Часть XXII. ... ein Instagram-ZK1^[133] (прижизненный политический некролог)

Часть XXIII. Après nous le déluge

Часть XXIV. Après nous non déluge, заметки о марафонском беге

Часть XXV. К вопросу о политической милиции или «Боротьба» в США

Часть XXVI. Бесполезный доклад клуба изучения грязных простыней (начало)

Часть XXVII. Бесполезный доклад клуба изучения грязных простыней (окончание)

Часть XXVIII. Из писем имеющих антикварское содержание

Часть XXIX. De Ruthenia alba (О Белоруссии)

Часть XXX. Размышление над некоторыми закономерностями общественных процессов по следам белорусских событий

Часть XXXI. Конец белорусской интермедии

Часть XXXII. Sei bereit! Немецкая хроника

Часть XXXIII. Книга из типографии Германа Рау

Часть XXXIV. «Вертер»

Часть XXXV. Элегия над завядшими листьями российского политического коммунизма

Часть XXXVI. Истина минус нравственность. В преддверии политического ада

Часть XXXVII. Некролог одесскому Telegram-ЦК

Часть XXXVIII. Некоторые сопоставления по следам обращения ОСОБА_1,5

Часть XXXIX. Что общего у политических трупов некогда крупной партии и мелкого товарищества?

Часть XLI. Взгляд в лицо российского псевдополитического эксгибиционизма

Часть XL. К разговору о шизофрении или «сам себе сикофант»

Часть XLII. Что дальше? К разговору на тему «Росія це Європа»

Часть XLIII. Об оценке политической жизнеспособности, вменяемости и финансировании

Часть XLIV Їхнє обличчя

Часть XLV Из заметок об эксгибиоционизме

Часть XLVI Как нам доступна революционная традиция? (из незрелых размышлений)

Часть XLVII Щит и меч партии

Часть XLVIII Рецепт ответа рецептурщику (из прошлой переписки)

Часть XLIX Упадок теоретического коммунизма в Польше (поиск контекста)